только люди, оторванные от самодеятельности, но даже редактор «Колхозного театра» т. Л. Субботин, заключают: «Надо писать хорошие пьесы, одноактные и многоактные. Больше ничего не требуетсА. Ориентировать авторов на то, что для колхозной само
деятельной сцены нужно писать какие-то специфические пьесы — это вредная вещь».
Другие, наоборот, считают, что пути профессионального и самодеятельного театра принципиально расхо
дятсА. Этапы развития этой наиболее вредной точки зрения известны. Это установки левацкой части пер
вого съезда рабоче-крестьянского театра в 1919 году, требовавшей устами А. Гана объявления беспощадной войны профессиональному театру. Это натиск «сине
блузного» схематизма 1925—28 годов. Это теория«двух потоков», услужливо состряпанная приспособленцами, пристроившимися к самодеятельности, и поддержанная по недомыслию рядом критиков и театро
ведов. Это самоизоляция повторившего пролеткуль
товские ошибки трамовского движения, от которой оно только сейчас начало излечиватьсА. Есть ли сейчас опасность рецидива подобных настроений? В отдельных выступлениях такие рецидивы имеютсА. Но в це
лом теория «двух потоков» — пройденный вредный этап, к которому самодеятельность уже не вернетсА.
Слишком очевидна для всех необходимость поднятия самодеятельного мастерства до уровня профессиональ
ного театра, настойчивой у него учебы и врастания в него (что отнюдь не означает поголовного превращения всех кружковцев, овладевших мастерством, в профессионалов-художников).
Что же представляет собой самодеятельный драмколлектив, каковы его возможности и каковы требования?
Большинство кружков играет в клубах, красных уголках, избах-читальнях. Меньшая часть — в хозяйственных помещениях. Летом многие колхозные драм
кружки играют в поле, на полевых станах, обычно на открытом воздухе, без всякого сценического оборудованиА.
Вот, например, обстановка работы самодеятельных кружков Балашовского района, Саратовского края, в описании режиссера местного театра: «Ия семнадцати клубов, в которых выступал театр, только семь отно
сительно прилично оборудованы. Но и они требуют немедленного капитального ремонта, иначе зимняя культработа будет сорвана из-за холодных, необорудованных для зимнего периода помещений. Об осталь
ных клубах говорить нечего. В хорошем хозяйстве свинарники оборудованы лучше и чище, чем эти «культпомещения». Почти во всех клубах района разбиты окна, нет скамеек для публики, и все время постановки люди вынуждены стоять два—два с полови
ной часа. Печи развалены, сценического постоянного оборудования нет. Сельсоветы и правления колхозов не помогают клубам в их работе». Только казенный «оптимист» или внутренне равнодушный лакировщик станет уверять, что Балашовский район —- редкое исключение.
Однако, никак нельзя, конечно, выдавать такое положение за неизменное и, исходя из него, строить все расчеты. Пройдет год, два, три — и колхозные клубы станут неузнаваемыми.
Не теряя ближайшей перспективы развития самодеятельных театров, надо все же помнить о сегодняшних конкретных условиях работы всей самодеятельной пе
риферии. Если взять основную часть драмкружков, картина будет далеко не такая, как в Чапаевке или в клубе МОГЭС.
В подавляющем большинстве самодеятельные кружки ютятся на крохотных сценках, лишенных всякого оборудованиА. Материалы анкеты указывают средний раз
мер сцены в 5X3X3 метр г (ширина, высота, глубина), т. е. пятнадцатиметровое «зеркало» и такую же площадь. Огромное большинство сцен не имеет электри
ческого освещениА. Не менее половины сцен лишены даже элементарно-правильного расположения керосиновых ламп.
Большинство не только колхозных, но и рабочих драмкружков регулярной и достаточной денежной по
мощи не имеет. Плата за вход берется более, чем в половине колхозных кружков. В рабочих — реже, но тенденция к этому растет, и рабочий зритель предпо
читает платный Спекталь в клубе бесплатному, справедливо полагая, что деньги берут за что-то более интересное, сложное, потребовавшее более серьезных усилий.
Наряду с такими прекрасными коллективами, как московский трам электриков, как кронштадтский Краснофлотский театр, как четкаринский колхозный театр Челябинской области, представляющие актив самодеятельности, почти сравнявшийся по мастерству с профессиональным театром, существует совершенно беспомощная многотысячная «низовка». Что из этого вы
текает? 1 Что разным драмкружкам нужен разный репертуар. Необходимо непрерывно тя
нуть вверх самодеятельную «низовку», а не принижать подлинное искусство до ее уровнА.
Лет сорок назад известный либеральный деятель народного театра, Иван Щеглов, с пеной у рта доказывал, что Мольер понятен народу. «Тот, кто пропове
дует, что народ не поймет Мольера, — писал он, — очевидно сам не понимает ни народа, ей Мольера».
Наш народ — зритель — рабочий, колхозник, служащий — прекрасно понимает в хорошем исполнении любой спектакль, хотя, конечно, одни темы его вол
нуют в большей степени, другие в меньшей. Но совер
шенно в другом положении находится исполнительдрамкружковец. Недавно «Колхозный театр» издал в очень культурном оформлении Тартюфа. Но по имею
щимся сведениям колхозные кружки используют это (лучшее среди всей репертуарной серии журнала) издание по сравнению с другими очень мало. Очевидно, еще отпугивает отдаленность эпохи, незнакомство с ней и трудности постановки (особенно изготовление костюмов). Мы знаем, впрочем, мольеровские спектакли в колхозах, оформленные с колумбовой находчи
востью: Мольера играют в самых обыкновенных колхозных пиджаках, надев лишь парики из конского во
лоса и деревенские чулки навыпуск. Но что может дать зрителю такой спектакль? Какое представление получит он об эпохе, о настоящем Мольере? Не будет ли это повторением приведенного «Правдою» случая с «перековкой» короля Лира в Панкрата, а дочерей его в Сашу, Машу и Палашу?
Общее соотношение между репертуаром профессионального театра и репертуаром самодеятельности, нам
кажется, правильней всего формулировать так: «всякая пьеса для самодеятельной сцены должна обладать совокупностью ка
честв, делающих возможной постановку ее на профессиональной сцене, но не всякая пьеса профессиональной сцены может быть рекомендована самодеятельности и полноценно ею реализована.
Каково положение сейчас? Халтура, бездарное драмодельство еще процветают в широчайших масштабах. Число пьес, написанных для самодеятельности, но удо
влетворяющих требованиям профессионального театра, микроскопично. Не многим больше пьес из профессионального репертуара, используемых и в самодеятельности. Даже такие несложные с точки зрения профес
сионального театра пьесы, как Чудесный сплав или Чужой ребенок, оказываются непосильными для слабых колхозных кружков.
Ждать ли, пока кружки подрастут хотя бы до уровня, делающего возможной постановку Чудесного сплава? Не давать им до этого никакого другого репертуара? Ограничиться высокомерной отпиской: вот, дескать, вам хорошая пьеса, удовлетворяющая требова
ниям профессионального театра, ставьте ее, а если не можете, то сперва подучитесь? Или помочь поучить
ся и подрасти, дать более легкий репертуар? Каким же конкретным требованиям должен удовлетворять такой репертуар?
Первое требование, естественно вытекающее из практики кружков, — небольшое число действующих лиц. Среднее число членов рабочего драм
кружка и трама — 15—20 человек, колхозного — 8—12 человек. Для колхозов, как видно, вопрос стоит острее, чем для города, и репертуарные возможности соответственно суживаютсА. Противоречит ли это требование законам классической, образцовой драматур
деятельной сцены нужно писать какие-то специфические пьесы — это вредная вещь».
Другие, наоборот, считают, что пути профессионального и самодеятельного театра принципиально расхо
дятсА. Этапы развития этой наиболее вредной точки зрения известны. Это установки левацкой части пер
вого съезда рабоче-крестьянского театра в 1919 году, требовавшей устами А. Гана объявления беспощадной войны профессиональному театру. Это натиск «сине
блузного» схематизма 1925—28 годов. Это теория«двух потоков», услужливо состряпанная приспособленцами, пристроившимися к самодеятельности, и поддержанная по недомыслию рядом критиков и театро
ведов. Это самоизоляция повторившего пролеткуль
товские ошибки трамовского движения, от которой оно только сейчас начало излечиватьсА. Есть ли сейчас опасность рецидива подобных настроений? В отдельных выступлениях такие рецидивы имеютсА. Но в це
лом теория «двух потоков» — пройденный вредный этап, к которому самодеятельность уже не вернетсА.
Слишком очевидна для всех необходимость поднятия самодеятельного мастерства до уровня профессиональ
ного театра, настойчивой у него учебы и врастания в него (что отнюдь не означает поголовного превращения всех кружковцев, овладевших мастерством, в профессионалов-художников).
Что же представляет собой самодеятельный драмколлектив, каковы его возможности и каковы требования?
Большинство кружков играет в клубах, красных уголках, избах-читальнях. Меньшая часть — в хозяйственных помещениях. Летом многие колхозные драм
кружки играют в поле, на полевых станах, обычно на открытом воздухе, без всякого сценического оборудованиА.
Вот, например, обстановка работы самодеятельных кружков Балашовского района, Саратовского края, в описании режиссера местного театра: «Ия семнадцати клубов, в которых выступал театр, только семь отно
сительно прилично оборудованы. Но и они требуют немедленного капитального ремонта, иначе зимняя культработа будет сорвана из-за холодных, необорудованных для зимнего периода помещений. Об осталь
ных клубах говорить нечего. В хорошем хозяйстве свинарники оборудованы лучше и чище, чем эти «культпомещения». Почти во всех клубах района разбиты окна, нет скамеек для публики, и все время постановки люди вынуждены стоять два—два с полови
ной часа. Печи развалены, сценического постоянного оборудования нет. Сельсоветы и правления колхозов не помогают клубам в их работе». Только казенный «оптимист» или внутренне равнодушный лакировщик станет уверять, что Балашовский район —- редкое исключение.
Однако, никак нельзя, конечно, выдавать такое положение за неизменное и, исходя из него, строить все расчеты. Пройдет год, два, три — и колхозные клубы станут неузнаваемыми.
Не теряя ближайшей перспективы развития самодеятельных театров, надо все же помнить о сегодняшних конкретных условиях работы всей самодеятельной пе
риферии. Если взять основную часть драмкружков, картина будет далеко не такая, как в Чапаевке или в клубе МОГЭС.
В подавляющем большинстве самодеятельные кружки ютятся на крохотных сценках, лишенных всякого оборудованиА. Материалы анкеты указывают средний раз
мер сцены в 5X3X3 метр г (ширина, высота, глубина), т. е. пятнадцатиметровое «зеркало» и такую же площадь. Огромное большинство сцен не имеет электри
ческого освещениА. Не менее половины сцен лишены даже элементарно-правильного расположения керосиновых ламп.
Большинство не только колхозных, но и рабочих драмкружков регулярной и достаточной денежной по
мощи не имеет. Плата за вход берется более, чем в половине колхозных кружков. В рабочих — реже, но тенденция к этому растет, и рабочий зритель предпо
читает платный Спекталь в клубе бесплатному, справедливо полагая, что деньги берут за что-то более интересное, сложное, потребовавшее более серьезных усилий.
Наряду с такими прекрасными коллективами, как московский трам электриков, как кронштадтский Краснофлотский театр, как четкаринский колхозный театр Челябинской области, представляющие актив самодеятельности, почти сравнявшийся по мастерству с профессиональным театром, существует совершенно беспомощная многотысячная «низовка». Что из этого вы
текает? 1 Что разным драмкружкам нужен разный репертуар. Необходимо непрерывно тя
нуть вверх самодеятельную «низовку», а не принижать подлинное искусство до ее уровнА.
Лет сорок назад известный либеральный деятель народного театра, Иван Щеглов, с пеной у рта доказывал, что Мольер понятен народу. «Тот, кто пропове
дует, что народ не поймет Мольера, — писал он, — очевидно сам не понимает ни народа, ей Мольера».
Наш народ — зритель — рабочий, колхозник, служащий — прекрасно понимает в хорошем исполнении любой спектакль, хотя, конечно, одни темы его вол
нуют в большей степени, другие в меньшей. Но совер
шенно в другом положении находится исполнительдрамкружковец. Недавно «Колхозный театр» издал в очень культурном оформлении Тартюфа. Но по имею
щимся сведениям колхозные кружки используют это (лучшее среди всей репертуарной серии журнала) издание по сравнению с другими очень мало. Очевидно, еще отпугивает отдаленность эпохи, незнакомство с ней и трудности постановки (особенно изготовление костюмов). Мы знаем, впрочем, мольеровские спектакли в колхозах, оформленные с колумбовой находчи
востью: Мольера играют в самых обыкновенных колхозных пиджаках, надев лишь парики из конского во
лоса и деревенские чулки навыпуск. Но что может дать зрителю такой спектакль? Какое представление получит он об эпохе, о настоящем Мольере? Не будет ли это повторением приведенного «Правдою» случая с «перековкой» короля Лира в Панкрата, а дочерей его в Сашу, Машу и Палашу?
Общее соотношение между репертуаром профессионального театра и репертуаром самодеятельности, нам
кажется, правильней всего формулировать так: «всякая пьеса для самодеятельной сцены должна обладать совокупностью ка
честв, делающих возможной постановку ее на профессиональной сцене, но не всякая пьеса профессиональной сцены может быть рекомендована самодеятельности и полноценно ею реализована.
Каково положение сейчас? Халтура, бездарное драмодельство еще процветают в широчайших масштабах. Число пьес, написанных для самодеятельности, но удо
влетворяющих требованиям профессионального театра, микроскопично. Не многим больше пьес из профессионального репертуара, используемых и в самодеятельности. Даже такие несложные с точки зрения профес
сионального театра пьесы, как Чудесный сплав или Чужой ребенок, оказываются непосильными для слабых колхозных кружков.
Ждать ли, пока кружки подрастут хотя бы до уровня, делающего возможной постановку Чудесного сплава? Не давать им до этого никакого другого репертуара? Ограничиться высокомерной отпиской: вот, дескать, вам хорошая пьеса, удовлетворяющая требова
ниям профессионального театра, ставьте ее, а если не можете, то сперва подучитесь? Или помочь поучить
ся и подрасти, дать более легкий репертуар? Каким же конкретным требованиям должен удовлетворять такой репертуар?
Первое требование, естественно вытекающее из практики кружков, — небольшое число действующих лиц. Среднее число членов рабочего драм
кружка и трама — 15—20 человек, колхозного — 8—12 человек. Для колхозов, как видно, вопрос стоит острее, чем для города, и репертуарные возможности соответственно суживаютсА. Противоречит ли это требование законам классической, образцовой драматур