гии? Нисколько. Наоборот, оно вполне органично для нее. Но увы... неорганично для средней советской пьесы. Поэтому ряд лучших пьес нашего репертуара (Гибель эскадры, Шторм, и ДР-)> за редкими исключениями, являются мертвым капиталом для самодея тельности.
Второе требование — несложность оформления и реквизита. Такие пьесы, как Гибель эскад
ры Матросы из Катарро, Оптимистическая трагедия, не’ могут быть осуществлены рядовыми кружками сколько-нибудь удовлетворительно в течение ближайших лет. Правда, некоторые кружки не смущаются постановочными трудностями и решают их в плане ус
ловного театра. Об одном таком кружке в Серебрянопрудском районе, Московской области, ставившем пьесу Золотая сковорода, рассказывает, например, драма
тург В. Аверьянов: «Когда я спросил, не трудно ли им было ставить картину с речкой, кружковцы были поражены; что ж тут трудного? Если ставится стол— это комната. Следующая картина — роща. Стол уоирается, вырубается дубочек и ставится на сцене. Портреты вождей, флаги и т. д. остаются висеть. Перевертывают скамейку ножками вверх речка. А в со
седнем кружке ставили корыто, наливали туда воду и делали так, чтобы брызги долетали до зрителя».
Театральные гурманы, чего доброго, усмотрят в такой постановке «чистую театральность», «возврат к подлинной народности» и т. п. Мы же видим в таких постановках лишь следствие бедности кружков.
Любой колхозный кружок рад показать одноактную пьесу из колхозной жизни уже потому, что он может не краснеть перед зрителем за обстановку и реквизит. Но и тут надо предостеречь авторов от излишеств. В легкой пьеске Градова Пустяковые дела нагромождено такое количество деревенского бытового рекви
зита, что приходится собирать его по всему колхозу, а на районные смотры везти целую подводу с веща
ми. Кроме того, чрезмерное обилие вещей нередко ставит 1втупик малоопытных исполнителей.
Третье требование — размер пьесы. До сих пор в очень многих кружках приходится смотреть спектакль стоя, так как в зале нехватает скамеек. Но и «сидя
чего» зрителя нельзя заставлять сидеть в театре до двух-трех часов ночи. Между тем нередко клубные спектакли кончаются именно в эти часы. Пожилые зрители и дети часто не в состоянии дождаться конца.
Четвертое требование — соответствие тематики запросам массового зрителА. Бесспорно, что нельзя всегда и во всем потакать зрителю, особенно недоста
точно культурному. Надо ломать дурные, мещанские вкусы, прививать новые эстетические критерии, подни
мать зрителя к вершинам настоящего искусства. Это бесспорно. Но так же несомненно, что нельзя прене
брегать и оценками зрительских масс. Всегда надо — и можно— учиться у такого зрителя, как советские рабочие и колхозники.
Каковы тематические заявки массового зрителя? Колхозная жизнь, Красная армия, новый и старый быт, борьба зарубежных пролетариев — вот наи
более часто повторяющиеся заявки. Некоторые ответы на анкету содержат чрезвычайно конкретные фор
мулировки. «Колхозная молодежь в грядущей войне», «О молодых людях, одевающихся по последней мо
де, говорящих изысканные фразы, но не делающих ничего в пользу социалистического строительства». Есть и такие заявки. «О красоте — сила, ум, здоровье», «О смерти и как к ней относиться», «О куль
турном уровне человека и как правильно бороться за социалистическую культуру». Упоминают о физкультуре и спорте, изобретательстве, конкретных проблемах колхозного строительства.
Каких жанров требует массовый зритель? Прежде всего комедии. Затем «драмы с сильными чувствами». Тоагедии. Пьесы с пением и танцами. Клоунады.
Пятое требование, вытекающее из сравнительной Ш- лоопытности кружковцев, — п о д ч е р ищу т а я сю
жетность пьес. Это не значит, что надоТтасаждать на самодеятельной сцене примитивные пьесы положе
ний, детектив и т. п. Мольер, Шекспир, Гольдони, Островский предпочтительнее в этом смысле, нежели Чехов, как автор больших драм, или Стриндберг, и т. д. В некоторых случаях недостаток сюжетной действенности с лихвой покрывается действенностью пси
хологической, социальной. Пример — Васса Железнова или Враги Горького.
Шестое, важнейшее требование — простота и четкость композиции. Сплошь и рядом круж
ковцы жалуются, что им трудно играть из-за того, что действие слишком запутано, линии его пересекаются чрезмерно часто, сцены с большим числом действую
щих лиц преобладают над драматическими «дуэтамии «трио». Означает ли выполнение такого требования скатывание к примитиву, отход от классических тре
бований? Ни в коей мере. Наоборот, это возврат к ним, овладение ими. Мольер и Гольдони, как и Островский, являются непревзойденными еще нашими дра
матургами, мастерами композиции, с последовательным сцеплением диалогических и триалогических сцен.
Седьмое требование — особое внимание к ремарке. В условиях, когда нет квалифицированного руководителя (а в таком положении находятся 99 процен
тов кружков), неупоминание автором, хотя бы, возраста действующих лиц уже вырастает в проблему. Письма кружковцев неоднократно указывают на это. Надо учесть и то, что доверие к автору текста пьесы, как и вообще к печатному слову, так велико, что круж
ковцы склонны безоговорочно принимать к исполнению любое авторское указание. Именно поэтому ремарка может и должна быть превращена в чрезвы
чайно эффективное орудие повышения театральной культуры. Драматурги в большинстве случаев не учитывают этого. Иногда же подходят к ремарке совер
шенно с другого конца, формалистически эстетизируя ее. Яркий пример — ремарки А. Арбузова и И. Штока. «Большое белое облако проходит по вершине затухшего вулкана».
Вот, собственно, и вся «специфика» самодеятельной пьесы. Ничего сверх этого. В частности, ни малейших скидок нельзя допускать в построении образов, характеров и в сфере язык а. Безусловно вредны всякие разговоры о специфике самодеятельной сцены в отношении характеров. Именно они создают лазейку для протаскивания схематических и халтурных пьес, в которых необычайно много «действия» в смысле шума, суеты, драк, самых разди
рающих событий, но... нет человека, его внутренней
жизни. Картонные сцены, куцые, нелепые марионетки вместо людей. Нагромождением внешнего мелодрама
тизма бездарный автор пытается подменить отсутствие характеров.
Порой в кружке не оказывается подходящих исполнителей для той или другой сложной роли.
Писатели должны обращать внимание на одно обстоятельство: нежелание девушек играть «зазорныероли.
Этот целомудренный подход к искусству нельзя упускать из виду и в вопросах языка. Многое, too в условиях городской профессиональной сцены звучит как забавная «красочка», в деревне играет объективно реакционную, антикультурную роль. Этот момент исчерпывающе развит М. Горьким в ряде высказыва
ний. Язык самодеятельной пьесы должен быть особенно хорош — во-первых, потому, что массовый зритель сам в максимальной степени владеет сочным, образным, подлинно народным языком и гораздо чувствительнее к фальши в языке; во-вторых, потому, что техническая слабость кружковцев делает особен
но важной роль текста, превращая его в подлинную основу спектаклА.