Здание Нсеукраинского Центрального Исполнительного Комитета в Харькове, на пл. Те не лов а.
Фот. М. Я. Лещинского
ХАРЬКОВ
У какого города Пот своих героев, И своих Адамов, И своих баллад?
Харьков, ты ие Троя, Может, лучше втрое, По твоей балладе Верить ие хотят.
Выл разбойник Харьков, Жил в пещере адовой, Караваны разимо
Грабил день-деньской. Поросла баллада
Плесенью балладовой, Сохранились только Ямы под Сумской.
Много лет отсутствовал, По слыхал—столица.
Но слыхал—нарядная. Очень, очень рад.
Прет такси па площадь И автобус мчится,
Это, Харьков, лучше Всех твоих баллад.
Улицы, базары
Те же и ие те же.
Сколько звеньев лопнуло, Сколько новых скреп!
Па унылой Потинке— Повыв коттеджи.
Век—завод беструбный— Выр< с и окреп.
Всеволод Шманкевич.
Очерк С. Гехта.
Уплотненный до-нельзя город (здесь квартирку трудней достать, чем в Москве) ползет вверх. К старым зданиям пристраиваются повью этажи. Почти вдвое увеличилось здание Биржи. Небоскребитс я сейчас дом Наркомфина.
Кстати, харьковцы опасались, что биржа сядет. Полагали, что инженер ошибся—как бы не получилась неестественной пристройка. Не разошлись ли в расчетах две половины здания? Все ждали, когда оттает земля.
— Сядет или не сядет?
Но земля оттаяла, и ничего по случилось. Здаиио отлично красуется, наводя на площадь столичный блеск.
Па Сумской улице вырастает целый - переулок—Совнаркомовский. Это—единственный переулок, не имеющий старого на
звания, так как пи названия, ни самого переулка раньше но было.
Помещается Совнарком п небольшом доме, па тихом месте, в особняке бывшего пивного короля Игиатищева.
Старые харьковцы но узнают своего города. Подобно Москве, он вырос и переменился в не
сколько лет. В четыре часа дня Харьков папойппает европейскую столицу. Улицы кишат,
и стремителен бег трамваев и автобусов. Административные фиаты и стойры зачер
кивают неширокие губернские масштабы, создавая новую столицу.
Киев жалуется. Там очень мало ремонтируется, а в Харькове вырастают 50
новых домов, спешно производится окраска и побелка, город наряжается, хорошеет и Киев жалуется.
— До побачештя, — говорят по-украински харьковский служащий, покидая учреждение.
Это входит у него в привычку.
Украинизация двигается быстро.
Работа в учреждениях начинается здесь в 10 часов утра, по к 9 все уже па местах. Надо сдать урок. Вот классная доска и парты. Ученики—боро
дачи и старики, тридцать лет писавшие отношения по-рус
ски,—переучивают алфавит и правописание. Дается им ото учение с неслыханным трудом. Приходя домой, зубрят уроки. Запираются и скандируют.
— Труд—праця,—труд—нраци, труд—праця, волна—хвиля, волна—хвиля, волна—хвиля...
— Па, Петя, выслушай меня,—обращается отец’ (бывает что и дед) к сыну (к внуку),— труд—праця... правильно?
— Так, — говорит Петя и, повозившись с отцом (дедом) с час, сердится на старого ученика.
Театральный сквер против драматического Украинского театрА на ул.
Карла Либкнехта.
Фот. М. Я. Лещинского
ХАРЬКОВ
У какого города Пот своих героев, И своих Адамов, И своих баллад?
Харьков, ты ие Троя, Может, лучше втрое, По твоей балладе Верить ие хотят.
Выл разбойник Харьков, Жил в пещере адовой, Караваны разимо
Грабил день-деньской. Поросла баллада
Плесенью балладовой, Сохранились только Ямы под Сумской.
Много лет отсутствовал, По слыхал—столица.
Но слыхал—нарядная. Очень, очень рад.
Прет такси па площадь И автобус мчится,
Это, Харьков, лучше Всех твоих баллад.
Улицы, базары
Те же и ие те же.
Сколько звеньев лопнуло, Сколько новых скреп!
Па унылой Потинке— Повыв коттеджи.
Век—завод беструбный— Выр< с и окреп.
Всеволод Шманкевич.
БУДНИ УКРАИНСКОЙ столицы
Очерк С. Гехта.
Уплотненный до-нельзя город (здесь квартирку трудней достать, чем в Москве) ползет вверх. К старым зданиям пристраиваются повью этажи. Почти вдвое увеличилось здание Биржи. Небоскребитс я сейчас дом Наркомфина.
Кстати, харьковцы опасались, что биржа сядет. Полагали, что инженер ошибся—как бы не получилась неестественной пристройка. Не разошлись ли в расчетах две половины здания? Все ждали, когда оттает земля.
— Сядет или не сядет?
Но земля оттаяла, и ничего по случилось. Здаиио отлично красуется, наводя на площадь столичный блеск.
Па Сумской улице вырастает целый - переулок—Совнаркомовский. Это—единственный переулок, не имеющий старого на
звания, так как пи названия, ни самого переулка раньше но было.
Помещается Совнарком п небольшом доме, па тихом месте, в особняке бывшего пивного короля Игиатищева.
Старые харьковцы но узнают своего города. Подобно Москве, он вырос и переменился в не
сколько лет. В четыре часа дня Харьков папойппает европейскую столицу. Улицы кишат,
и стремителен бег трамваев и автобусов. Административные фиаты и стойры зачер
кивают неширокие губернские масштабы, создавая новую столицу.
Киев жалуется. Там очень мало ремонтируется, а в Харькове вырастают 50
новых домов, спешно производится окраска и побелка, город наряжается, хорошеет и Киев жалуется.
— До побачештя, — говорят по-украински харьковский служащий, покидая учреждение.
Это входит у него в привычку.
Украинизация двигается быстро.
Работа в учреждениях начинается здесь в 10 часов утра, по к 9 все уже па местах. Надо сдать урок. Вот классная доска и парты. Ученики—боро
дачи и старики, тридцать лет писавшие отношения по-рус
ски,—переучивают алфавит и правописание. Дается им ото учение с неслыханным трудом. Приходя домой, зубрят уроки. Запираются и скандируют.
— Труд—праця,—труд—нраци, труд—праця, волна—хвиля, волна—хвиля, волна—хвиля...
— Па, Петя, выслушай меня,—обращается отец’ (бывает что и дед) к сыну (к внуку),— труд—праця... правильно?
— Так, — говорит Петя и, повозившись с отцом (дедом) с час, сердится на старого ученика.
Театральный сквер против драматического Украинского театрА на ул.
Карла Либкнехта.