КОРОЛЬ ЛИР—ПЕЧАТНИК

рассказ Висепте Бласко Ибанъеса. Перевод Ал. Дейча. (Продолжение *).
Мартин Кортес родился в центре Испавии и провел свою молодость в Барселоне, где и обучился типографскому делу. Позднее он покинул родину и отправился в рес
публику Аргентину, в то время беспрестанно потрясаемую революциями и гражданскими войнами.
Дон Мартин не отдавал себе отчета в том, каким образом произошло его превращение из простого рабочего в .управляю
щего и владельца маленькой типографии. В то треножное время ему помогали его энергия, любовь к приключениям и жажда опасности. Политика республики начинала только налаживаться после длительной тирании Розаса, несмотря на частые пере
вороты, борьбу провинций между собою и их общую борьбу против первенства Буэнос-Айреса.
Для аргентинцев час удачи еще не наступил. Они жили по обычаю предков—в изобилии пищи и при недостатке денег. Мартин Кортес стал печатать труды юных „докторов и военных писателей, ненавидевших существующее правительство и ме
чтавших самим стать правителями. Ему пришлось перенести большие денежные затруднения, т. к. его клиенты были ив богаче его самого. Но благодаря большой изо
бретательности и бодрости ему удалось совершить нечто в роде чуда: его га
зеты, все оппозиционные, в конце концов стали выходить вполне регулярно. С обычным своим спокойствием он не отступал ни перед опасностью, ни перед угрозами, которыми осыпали его, как издателя-революционера.
В старой лачуге, где помещалась его первая типография - редакция, редакторам часто приходилось писать с заряженными револьверами па столе. Правительственные солдаты привязывали своих лошадей к забору и караулили у дверей, чтобы при
пугнуть дона, Мартина и его клиентов, но последние всегда скрывались через соседние дворы и усадьбы.
Время шло. Молодые „доктора и писатели, которые были должны Мартииу Кортесу тысячи пезо за печатание их газет, превратились в официальных лиц и за
конно заняли „Розовый дом , дворец президента, в котором помещались также и разные министерства. Новые правители, наконец, уплатили свои долги Мартину Кортесу тем, что обещали ему свое покровительство, и последний, став более деятельным, чем когда-либо, как только почувствовал благоприятное веяние, в не
сколько лет стал первым печатником во всей стране. Он завладел всеми офици
альными изданиями, стал поставщиком всех школ, печатал псе выдающиеся книги и приобрел йсо типографские машины, изо
бретенные в Европе и Северной Америко. Его мастерские так разрослись, что пришлось перенести их за город. Его дело бы
стро разрасталось; он занялся тащко и книжной торговлей и открыл магазин па главной улице.
Во время кратковременной поездки в Испанию он женился на дочери скромного барселонского печатника, у которого он некогда был простым рабочим. Донна Каликста, его верная подруга, восхищалась ловкостью и успехами своего мужа, была добродетельна и послушна и -заботилась о чистоте и порядке в доме и о здорош/о своих детей.
Она подарила дои Мартину четырех дочерей и одного сына. Младшая дочь родилась, когда донна Бал и кета достигла предельного для материнства возраста.
Под влиянием чтения романов и пристрастия креолок к редкостным именам,
Си, А& 47 „Огонька .
жена Кортеса назвала своих дочерей такими именами, от которых пришел в ужас испанский священник, крестивший их. Старшую назвали Атала, вторую—3улема, третью— Коринпа и младшую Делиа. Сына назвали Гонзало, и дои Мартин, будучи последователем старинных традиции, сосредоточил на своем наследнике все свое често
любие и надежды, что, впрочем, не мешало ему нежно любить и дочерей.
Гонзало Кортес считался более богатым наследником, чем большинство сыновей первых во всей стране лиц. Отец восхи
щался его предприимчивостью я энергией.
Гонзало проходил курс лечебных згшедеиий, не проявляя никакого интереса к содер
жанию книг, выпускаемых типографией его отца. Наука и искусство нисколько не ин
тересовали его; зато он брал все призы по гимнастке, фехтованию и верховой езде,
Его заветным желанием было, чтобы отец позволил ому поселиться на ферме, только что купленной Кортесом в пампасах.
Будучи в пятнадцать лет атлетом, не уступавшим в силе взрослому мужчине, Гонзало совсем не интересовался делом своего отца. Ему хотелось быть богатым фермером, владельцем тысячных стад, и скакать по стони за дикими табунами.
Сестры не разделяли его деревенских вкусов. Они воспитывались в лучших колледжах, вместе с дочерьми других мест
ных богачей, и им хотелось ни в чем не уступать споим подругам. Закончив образование, они старались всеми силами со
хранить приобретенные ими в колледже связи.
Они стыдились добродушной откровенности и простоты своей матери, чужда
лись ее и боялись цаемещек подруг над ее каталонским выговором. Им нравилось, что их имя пользуется такой широкой извест
ностью: они были дочерьми дон Мартина Кортеса, знаменитого печатника и книго
торговца. И вместо с тем они проклинали судьбу за то, что она не сделала их отца „доктором , политическим деятелем иди генералом.
Беспрестанный рост предприятия Кортеса создал вокруг него группу любимых сотрудников, незаменимых помощников, гордых успехами фирмы.
Молодой немец, по имени Келлер, поступил в книжный магазин доп Мартина бух
галтером, и, так как он был способный ма
лый, усидчивый и усердный, в его руках сосредоточилось постепенно главное управ
ление всеми созданными Кортесом предпри
ятиями. По его совету, Кортес открыл писчебумажное отделение, ставшее в ско
ром времени одной из главных отраслей его торговли. Каждый год этот немец ездил в Европу, чтобы познакомиться со всеми новинками и непосредственно произвести все нужные покупки. Он присматри
вал также за типографией, выписывал из разных стран новейшие машины, сно
сился с клиентами и никогда но шел на уступки, тогда как доп Мартин после при
ятного разговора всегда становился очень сговорчивым.
Кортес отдавал должное качествам этого человека, по его жадность к деньгам возбуждала в нем покоторые опасения, а уни
женное заискивание перед сильными мира сего и та леденящая улыбка, с которой Келлер выслушивал просьбы подчиненных, определен по действовали отталкивающе. Тем не менее, дон Мартин указывал на не
го своему сыну, как па пример, достойный подражания:
— Учись работать. Поступай так, как Келлер, и ты далеко пойдешь.
А иногда, когда он оставался с глазу па глаз с Ново Торнойро — испанским типографом, который, не имея своей семьи,
сроднился с семьей своего патрона и стал любимым советчиком и управляющим у донны Каликсты,—он говорил ему, подмигивая:
— Этот маленький немец!.. С ним надо держать ухо востро. Не поздоровится тому, кто попадет ему в лапы. Но мне удается держать его в надлежащих рамках; я только позволяю ему служить мне... за хорошую плату.
Однажды старшая дочь, Атала, у Которой был характер решительный, так чти она иередко вмешивалась в хозяйственные дела своей матери, заговорила с дон Мар
тином без обиняков. Вильгельм Келлер—ее женихги она желает выйти за него замуж. Мать знает о их любви и одобряет ее выбор (добродушная донна Каликста согла
шалась па все, что нравилось ее дочерям).
Келлер собирается поговорить со своим хозяином, и Атала надеется, что отец со гласнтся на этот брак.
Дон Мартин был озадачен... Он, действительно, ничего нс мог сказать против этого белокурого юноши с близорукими, голубы
ми глазами под стеклами, е иоизмецной, ничего но выражающей, улыбкой. Этот брак но радовал ого, а вместе с тем у неге но было мотива для отказа.
Итак, Келлер окончательно пошел в семью Кортеса, и ужо чероз несколько дней по
сле свадьбы выяснилось всо значение этого события.
Гонзало, которому уже исполнилось двадцать лет, во всем слушался советов своего нового родственника. Последний так же, как и отец, не одобрял стремления юноши к деревенской жизни, но он открыл оминые горизонты, пне печатного дела.
— Ты достаточно богат,—говорил он,— чтобы позволить себе мало доходную, по; блестящую карьеру общественного деятеля. Почему бы тебе по быть представителем своей страны за границей, консулом в ка
кой-нибудь столице или секретарем посольства?
Сын дон Мартина быстро увлекся этими проектами и стал мечтать об удовольствиях, ожидающих в Европе сына богача
отца, щедрость которого дополнит скудное правительственное жалованье.
Дон Мартину пришлось расстаться со. своим любимцем, ночные похождения ко
торого на балах и в ресторанах Буэнос- Айреса одновременно возбуждали и гор
дость, и негодование отца. Теперь Гонзало писал ему из Парижа, и в ответ па эти письма Кэртес небрежно, как бы мимоходом, приказывал Келлеру „послать мальчику сколько-нибудь деньжат .
Через несколько лет произошла новасвадьба.
Келлер, заботясь о повышении производительности мастерских, выписывал своих соотечественников и, назначая.их на самые
ответственные должности, отстранял иод различными предлогами любимцев доп Мартина, которые почти псо были испанцами.
Белокурый молодой человек, похожий на альбиноса, с широким, всегда чисто вы
бритым лицом, сильными мускулистыми руками и очень белой кожей, которую, по слонам дон Мартина, так и хотелось укусить, был выписан из Лейпцига для установки первых трохкрасочных машин.
Его фамилия была Гольдман. Он целые дни проводил за работой, что давало ему
возможность проявлять свой авторитет; грубо отдавая приказания, он бранился и часто оскорблял своих подчиненных, как это делали с ним в мастерских и казармах его родины.
Зулома, вторая дочь, в один прекрасный день обратилась к своему отцу с таким же заявленном, как и ее старшая сестра. Она желала выйти замуж за Гольдмана
(Продолжение в след. номере).