ДОЛЛАРЫ
К. РОСТВОРОВСКИЙ (Пьеса получила первую премию на конкурсе театра им. Юлия Словацкого в Кракове)
их дети
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Изба Шивалов. Левая сторона (от зрителей): на первом плане когда-то выкрашенный сундук. За сундуком дверь, глубже — печь. На печи кухонные горшки, перед печью скамья.
Средняя стена: справа семейная кровать с периной, слева другая кровать — «парадная», железная, накрытая старым ватным одеялом, без простыни, и украшенная подушкой, о цвете наволочки которой лучше не спрашивать. У кровати стоит тоже «парадный», ибо — как уверяет семейная хроника — пле
теный, а по существу расплетенный стул. Над кроватями ряд плохоньких, дешевых образов.
Правая стена: два небольших окна, каждое с четырьмя стекломи, общая сумма которых равна пяти, так как остальные за
менены бумагой. Вдоль стены, между окнами, скамья, перед скамьей стол и вторая скамья, которую для ориентировки на
зовем «внешней». Эти три предмета домашнего обихода со
ставляют с точки зрения возраста, выделки и других свойств прекрасный «гарнитур». У одного из окон прибита к стене висячая лампочка с жестяным желтым круглым рефлектором. Эта лампочка настолько освещает сцену, что можно видеть
каждую деталь такой страшной нужды, «парадные» кровать и стул производят впечатление какой-то буржуазной провокации.
В такой обстановке, на внешней скамье сидит мать и чинит мужскую цветную «.господскую» сорочку. У печки шныряет Зоська, внимательно следя за матерью, с искусной ловкостью заглядывает в горшки. Вдруг профессиональная ошибка— беззвучно поднятая крышка падает из рук — грохот, паника, молниеносное исправление ошибки, тревожное оцепенение — все напрасно!
Мать (с понурым, окаменелым лицом, грозная неподниманием глаз от работы). Не заглядывай в горшки! Незачем! Зоська (шмыгая носом). Да я...
Мать (как выше). Тебе говорят! Слопала, что полагалось, ну. и ложись спать. Зоська (хнычет).
Мать (поднимает глаза, от чего Зоська приседает; бурно). А будешь хныкать, выгоню в .поле! (Шьет.)
Зоська (с мышиной осмотрительностью хочет спрятаться j постель).
Мать (новый блеск поднятых глаз). А молитву кто за те>я скажет?—-на колени! (Шьет.)
Зоська (уже на коленях). Во имя отца и сына...
Мать. Громче! —1 До неба не малая дорога. Высоко надо \езть. (В сторону.) Поди, и не услышат.
Зоська (снова крестится и бормочет «Огче наш», не притавая двух вещей: знаков препинания и модуляций голоса).
Мать (внезапным движением бросает шитье — крестится и кладывает руки. Дырявая рубаха—одно, а царство небесное— ругое! Поэтому в выражении лица происходит перемена, вердые, сухие глаза делаются мягче и влажнее, а поскольку ечъ сейчас пойдет о хлебе насущном, из груди вырывается :что вроде короткого всхлипа. Но нельзя же выдавать себя! .оэтому, будто бы сурово, а, в сущности, очень неуверенным оном). Об Антоне не забудь... чтобы он... из этой Америки... емножко долларов...
Зоська (заметила перемену и повернулась в сторону маери).
Мать (с преувеличенной строгостью). Чего глазеешь по горонам? Коли с богом беседуешь, на бога и смотри!.. (Бурз шьет.)
Зоська ... и отпусти мам долги наши...
Входит отец. Видя, что Зоська молится, снимает шапку, крестится и стоит неподвижно, мрачно глядя в пол.
Мать резко поднимает голову — сжимает брови, полуоткрывает рот и с трудом читает, что скрывается там за лицом огиа: злая весть или добрая?
Когда Зоська кончила молитву и, не раздеваясь, начала исчезать под периной, отец вдруг маскируется — нахлобучивает шапку, садится на сундук; вынимает из кармана небольшую пачку табаку, бумажку и очень медленно начинает крутить папиросу.
Мать на маску отца отвечает маской: на кручение папиросы— шитьем. Сидят друг против друга два куска дерева — два мыслящих автомата.
Отец (пряча табак в карман и вынимая, спички). Подкрути лампу.
Мать (занятая вдеванием иглы). Не заснет так. Отец. Ну-ну! (Закуривает папиросу.)
Пауза отдыха.
Отец. Сядь ближе к свету! Мать. И так видно.
Отец (в клубах дыма). Ну-ну!
Вторая пауза. Отец (сквозь зубы). Зоська?...
М олчание.
Мать. Слышишь, Зоська,— тебя зовут!
Молчание.
Отец. Спит. Мать (неохотно). Какое спит! Вострит уши, как конь. Отец (эмпирик). Ну... еще больно глупа.
Мать (с неоправданным оживлением). Да как же! Для всего глупа, а на запретное, ума — палата.
Третья пауза.
Отец (лукаво) Зоська? хочешь конфетку?
Молчание.
Мать. Спит.
Отец. Вот видишь.
Мать (шьет). Замоглась девчонка.
Отец. От чего? От последней коровенки, что уж и капли молока из титьки не выпустит?
Четвертая пауза.
Мать (шедевр безразличия). Сколько тебе за нее дают? Отец (бурно). Шиш мне за нее дают!!! (через мгновение большой барин). Да я ее и не продам.
Мать (ядовито). Ишь, какой богач! Зачем же к Абрамке бегал?
Отец (упрямо). Землю продам, а корову не продам! Красть буду, а «коровы не продам!
Мать. Много ли земли-то осталось? Всего полтора морга. Отец (со взрывом). Останутся огород и корова!!. (Каменеет.)
Мать (после пятой паузы, как будто «так себе»). Мало тебе за нее дают.
Отец (пошевелив левым плечом). Говорят—тощая. (После паузы.) А чем я ее выпасу? (Показывает на семейную кровать.) Вот этим сенником?
Шестая пауза.
Ф е л е к
Е н д р е к Сташек Я с е к
К у б у с ь
Касперек
парни
Деревенский люд
Отец лет 53 Мать лет 47
Франек лет 23 Зоська лет 13
Абрам лет 28 Рива его жена Неизвестный