Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
В 1894 г. в Москве уже велась довольно энергичная с.-д. работа. В то время связей среди рабочих было еще очень не
много, пропаганда и агитация велись бтлее всего среди студенчества и интеллигент? ии.
Надо знать, что название «социал-демократ» в то время было вовсе не почетное. Всюду и везде еще главенствовали народ
ники, которые принимали все меры, чтобы не давать возможности новому теоретическому движению отрывать молодежь, еще находившуюся под обаянием наро
довольческих традиций. В то время, как за границей народническая эмигра
ция, несмотря па явное разложение в ее рядах (достаточно вспомнить переход члена Исполнительного Комитета ста
рых народовольцев Льва Тихомирова из рядов террористов н ряды монархи
стов) не только теоретически выступала против отш жных борцов за проле
тарское дело, об единенных в группе «Освобождение Труда», эти эпигоны отживших свой век революционных движений принимали все меры, чтобы скомпрометировать таких деятелей револю
ционного марксизма той отдаленной эпохи, как Г. В. Плеханов, Аксельрод, Засулич и пр. Конечно, эти попытки с негодными средствами так и остались
никчемными попытками, но все-таки очень дорого стоили нашим первоучителям революционного марксизма. И без того трудная их эмигрантская жизнь еще более отравлялась этим нечестным отношением и возмутительной транлей. Правда, такие непреклонные револю
ционеры, каким был в то время Г. В. Плеханов, с величайшим достоинством держали знамя революцион
ного пролетариата и на все выходки и личные выпады врагов марксизма отвечали нескрываемым и спокойным презре
нием, предпочитая одиночество обществу представителей разлагавшихся народни
ческих организаций. Плеханов стоял в стороне от колонии политической эмигра
ции того времени и почти ни с кем не был знаком, почти никому не под,- п л руки, неизменно хорошо относясь только к тем, которые, как Степняк, в непосредственном бою с царизмом имели революционные за
слуги. В России дурной тон отношения к нараставшему новому движению пролетарских масс был тоже в модо и, по посло
вице «куда конь с копытом, туда и рак с клешней», легальные народники, в роде В. В. Воронцова, К. Н. Михайловского, Кривенко и прочих им подобных, изо всех сил пыжили ь накинуть тень на нашу революционную социал-демократи
ческую боргбу. Народники пробавлялись тем, что на всех углах и перекрестках литературной полемики того времени марксистов называли «марксятами», изде
вались и измывались над нами везде и всюду, не замечая, что царская цензура и I вполне покровительствовала, охотно пропуская рее, что они писали, и в то же время многое запрещая из того, что пробовали выпускать в свет марксисты.
Пам оставались лишь две возможности: печатать нелегален) наши произведения, что было крайне затруднительно, и вы
ступать с рефератами, сообщениями, с полемикой на различных вечеринках, круж
ках и малочисленных заседаниях. На большие споры с народниками мы в то
время не- очень-то охотно шли, так как широко теоретически образованных мар-, ксистов было еще очень мало. Наши ряды были в то время наполнены моло
дежью, а там—нередко появлялись такие мастодонты народничества, как Николай—он ж ; «В.В.», Постников, Михайловский, Иванюков, Кривенко, которые имели 30-летний стаж теоретической, ораторской и писательской работы.
Редко, редко заезжали к нам в Москву более старшие товарищи, старшие по годам и образованию, к который принадле
жали П. 11. Румянцев, Давыдов, С. Н. Прокопович, Е. Д. Кускова, Федосеев. Но вот среди них и нас как-то вдруг по
явился Владимир Ильич. Он более всего бывал в Петербурге и иногда заезжал в Москву. Мы даже не знали его фамилии.
Многие его никогда не видели, но все мы знали «синие тетрадки»,—это замечательное произведение только что начинав
шего свою литературно - политическую деятельность Владимира Ильича. Я го
ворю здесь о его работе: «Что такое друзья народа и как они воюют против социалдемократов»—ответ на статьи «Русского Богатства» против марксистов. Многих эта работа поражала своей резкостью, но все чувствовали, что ото именно то, что нужно. В наших рядах это было той тяжелой артиллерией, которой мы под
крепляли в своих выступлениях наши еще далеко необоснованные позиции.
Помимо этих тетрадок, мы все с трепетом следили за публично-конспиративными выступлениями наших теоретиче
ских бойцов, ибо эти выступления имели огромное значение в жизни молодой сопппал-демократйи • того времени. Приез
жавшие из Петербурга товарищи рассказывали нам о целом ряде рефератов, дей
ствительно теоретических боях, которые давались, очевидно, группой Владимира Ильича народникам, и о громадном росте сшшал-демократов среди студенческой молодежи, особенно в недрах Техно
логического .института. В Москве такие, выступления были редки, и уже по одному этому они представляли собою действительно общественны; события гро
мадной важности. Все, что говорилось на них, конспектировалось счастливыми слушателями, которым удавалось быть там, и потом тотчас же докладывалось во всех марксистских кружках,, которых в то время было уже довольно- много, и, таким образом, новости теоретического знания, хотя бы в таком суррогатном
виде, делались вскоре общеизвестными в нашей марксистской среде. Вновь окрыленные, мы шли в дальнейшую
кропотливую, ежедневную работу, более
уверенные в себе и в нашем общем ре-, волюционном деле.
Для историка социал-демократии в России очень важно будет знать эти конспи
ративные вечеринки, где выковывалось в горячих спорах наше теоретическое ору
жие. К сожалению, тогда, конечно, нечего было и думать составлять какие-либо за
метки или вести дневники событий. После тоже громадная революгионная работа но давала возможности уделять время на записи недавнего прошлого, и потому многое, очень ценное и очень важное, совершенно исчезло из воспоминаний современников, и те, уже далекие, времена при
ходится восстанавливать по случайным документам, постепенно разыскиваемым в разных архивах современными работниками.
Одним из таких документов начала девяностых годов является ныне публикуемое «совершенно секретное» отношение московского обор полицеймейстера в Депар
тамент полиции. Там имеется дело И. А. Да
выдова, социал-демократа, работавшего в 90-х годах XIX века. За Давыдовым де
партамент полиции вел тщательную слежку, так как он принадлежал к наибо
лее деятельным Маркин там того времени. Именно в этом деле Давыдова и найдено
донесение, где упоминается Владимир Ильич в связи с одним его выступлением в Москве на конспиративной вечеринке.
Московского «Совершенно секретно». Обер-полицеймейстерл
Отделение по охране общественной безопасности и порядка
в г. Москве.
20 января 1891 г.
Л- 282«. Департамент
г. Москва. полиции.
11о 3 делопроизводству.
«Вследствие отношения от 18 прошлого
декабря за № 7271, имею честь уведомить
Очерк Владимира Бонч-Бруевича.
Лицевая сторона совершенно секретного донесения московского обер-полицеймейстера С.-Петербургскому департаменту полиции о выступлении на кружковом собрании социал-демо
крата Давыдова и о том, что «защиту взглядов последнего принял на себя некто Ульянов (якобы брат повешенного), который и провел
эту защиту с полным знанием дела».
№ 36 (180). 5-го сентября 1926 г.
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ В МОСКВЕ В 1894 г.
В 1894 г. в Москве уже велась довольно энергичная с.-д. работа. В то время связей среди рабочих было еще очень не
много, пропаганда и агитация велись бтлее всего среди студенчества и интеллигент? ии.
Надо знать, что название «социал-демократ» в то время было вовсе не почетное. Всюду и везде еще главенствовали народ
ники, которые принимали все меры, чтобы не давать возможности новому теоретическому движению отрывать молодежь, еще находившуюся под обаянием наро
довольческих традиций. В то время, как за границей народническая эмигра
ция, несмотря па явное разложение в ее рядах (достаточно вспомнить переход члена Исполнительного Комитета ста
рых народовольцев Льва Тихомирова из рядов террористов н ряды монархи
стов) не только теоретически выступала против отш жных борцов за проле
тарское дело, об единенных в группе «Освобождение Труда», эти эпигоны отживших свой век революционных движений принимали все меры, чтобы скомпрометировать таких деятелей револю
ционного марксизма той отдаленной эпохи, как Г. В. Плеханов, Аксельрод, Засулич и пр. Конечно, эти попытки с негодными средствами так и остались
никчемными попытками, но все-таки очень дорого стоили нашим первоучителям революционного марксизма. И без того трудная их эмигрантская жизнь еще более отравлялась этим нечестным отношением и возмутительной транлей. Правда, такие непреклонные револю
ционеры, каким был в то время Г. В. Плеханов, с величайшим достоинством держали знамя революцион
ного пролетариата и на все выходки и личные выпады врагов марксизма отвечали нескрываемым и спокойным презре
нием, предпочитая одиночество обществу представителей разлагавшихся народни
ческих организаций. Плеханов стоял в стороне от колонии политической эмигра
ции того времени и почти ни с кем не был знаком, почти никому не под,- п л руки, неизменно хорошо относясь только к тем, которые, как Степняк, в непосредственном бою с царизмом имели революционные за
слуги. В России дурной тон отношения к нараставшему новому движению пролетарских масс был тоже в модо и, по посло
вице «куда конь с копытом, туда и рак с клешней», легальные народники, в роде В. В. Воронцова, К. Н. Михайловского, Кривенко и прочих им подобных, изо всех сил пыжили ь накинуть тень на нашу революционную социал-демократи
ческую боргбу. Народники пробавлялись тем, что на всех углах и перекрестках литературной полемики того времени марксистов называли «марксятами», изде
вались и измывались над нами везде и всюду, не замечая, что царская цензура и I вполне покровительствовала, охотно пропуская рее, что они писали, и в то же время многое запрещая из того, что пробовали выпускать в свет марксисты.
Пам оставались лишь две возможности: печатать нелегален) наши произведения, что было крайне затруднительно, и вы
ступать с рефератами, сообщениями, с полемикой на различных вечеринках, круж
ках и малочисленных заседаниях. На большие споры с народниками мы в то
время не- очень-то охотно шли, так как широко теоретически образованных мар-, ксистов было еще очень мало. Наши ряды были в то время наполнены моло
дежью, а там—нередко появлялись такие мастодонты народничества, как Николай—он ж ; «В.В.», Постников, Михайловский, Иванюков, Кривенко, которые имели 30-летний стаж теоретической, ораторской и писательской работы.
Редко, редко заезжали к нам в Москву более старшие товарищи, старшие по годам и образованию, к который принадле
жали П. 11. Румянцев, Давыдов, С. Н. Прокопович, Е. Д. Кускова, Федосеев. Но вот среди них и нас как-то вдруг по
явился Владимир Ильич. Он более всего бывал в Петербурге и иногда заезжал в Москву. Мы даже не знали его фамилии.
Многие его никогда не видели, но все мы знали «синие тетрадки»,—это замечательное произведение только что начинав
шего свою литературно - политическую деятельность Владимира Ильича. Я го
ворю здесь о его работе: «Что такое друзья народа и как они воюют против социалдемократов»—ответ на статьи «Русского Богатства» против марксистов. Многих эта работа поражала своей резкостью, но все чувствовали, что ото именно то, что нужно. В наших рядах это было той тяжелой артиллерией, которой мы под
крепляли в своих выступлениях наши еще далеко необоснованные позиции.
Помимо этих тетрадок, мы все с трепетом следили за публично-конспиративными выступлениями наших теоретиче
ских бойцов, ибо эти выступления имели огромное значение в жизни молодой сопппал-демократйи • того времени. Приез
жавшие из Петербурга товарищи рассказывали нам о целом ряде рефератов, дей
ствительно теоретических боях, которые давались, очевидно, группой Владимира Ильича народникам, и о громадном росте сшшал-демократов среди студенческой молодежи, особенно в недрах Техно
логического .института. В Москве такие, выступления были редки, и уже по одному этому они представляли собою действительно общественны; события гро
мадной важности. Все, что говорилось на них, конспектировалось счастливыми слушателями, которым удавалось быть там, и потом тотчас же докладывалось во всех марксистских кружках,, которых в то время было уже довольно- много, и, таким образом, новости теоретического знания, хотя бы в таком суррогатном
виде, делались вскоре общеизвестными в нашей марксистской среде. Вновь окрыленные, мы шли в дальнейшую
кропотливую, ежедневную работу, более
уверенные в себе и в нашем общем ре-, волюционном деле.
Для историка социал-демократии в России очень важно будет знать эти конспи
ративные вечеринки, где выковывалось в горячих спорах наше теоретическое ору
жие. К сожалению, тогда, конечно, нечего было и думать составлять какие-либо за
метки или вести дневники событий. После тоже громадная революгионная работа но давала возможности уделять время на записи недавнего прошлого, и потому многое, очень ценное и очень важное, совершенно исчезло из воспоминаний современников, и те, уже далекие, времена при
ходится восстанавливать по случайным документам, постепенно разыскиваемым в разных архивах современными работниками.
Одним из таких документов начала девяностых годов является ныне публикуемое «совершенно секретное» отношение московского обор полицеймейстера в Депар
тамент полиции. Там имеется дело И. А. Да
выдова, социал-демократа, работавшего в 90-х годах XIX века. За Давыдовым де
партамент полиции вел тщательную слежку, так как он принадлежал к наибо
лее деятельным Маркин там того времени. Именно в этом деле Давыдова и найдено
донесение, где упоминается Владимир Ильич в связи с одним его выступлением в Москве на конспиративной вечеринке.
Московского «Совершенно секретно». Обер-полицеймейстерл
Отделение по охране общественной безопасности и порядка
в г. Москве.
20 января 1891 г.
Л- 282«. Департамент
г. Москва. полиции.
11о 3 делопроизводству.
«Вследствие отношения от 18 прошлого
декабря за № 7271, имею честь уведомить
Очерк Владимира Бонч-Бруевича.
Лицевая сторона совершенно секретного донесения московского обер-полицеймейстера С.-Петербургскому департаменту полиции о выступлении на кружковом собрании социал-демо
крата Давыдова и о том, что «защиту взглядов последнего принял на себя некто Ульянов (якобы брат повешенного), который и провел
эту защиту с полным знанием дела».