ТЕАТР И ДРАМАТУРГИЯ

ОКТЯБРЬ 1933 № 7
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ ДРАМАТУРГИИ И ТЕАТРА

ПЕРЕД ЗАХОДОМ СОЛНЦА

Г. ГАУПТМАН
III АКТ *
Та же комнат^ что в I акте. Накрыт стол для завтрака на 9 кувертов. Поздняя осень. Начало октября. Д-р ШТЕЙНИЦ и фрау ПЕТЕРС входят. Он в сюртуке, она в черном платье.
ч чау ПЕТЕРС (глубоко опечаленная). Я жалею, что Л.\ не согласился перейти на службу в это имение в Ъ чше.
ТЕЙНИЦ. Фрау Петерс, не хотите ли снять жакетку?
Зрау ПЕТЕРС. Нет. Я сказала тайному советнику, я •снедала подумала, что мы будем одни, но я боюсь этого семейного стола. Инкен сама согласилась со мной. Шофер
-т. Он отвезет меня домой.
-ЦТЕЙНИЦ. Вряд ли. можно рассчитывать здесь на обенное веселье.
Фрау ПЕТЕРС. Я хочу наспех показать вам нечто, что Еас окончательно убедит в том, как нас преследуют и заоасывают грязью исподтишка (достает из сумки открытку
протягивает ему). Это — анонимная I открытка.
ШТЕЙНИЦ (держит открытку в руках). Не нужно быть графологом, чтобы узнать тот же почерк, которым
была написана и первая открытка несколько недель назад а имя Инкен.
Фрау ПЕТЕРС. Какая низость! Открытое письмо! Поумайте, в чем здесь меня обвиняют: будто бы я облила керосином платформы, на которые нагрузили наше имущество, будто бы существует доказательство и меня задним числом отдадут под суд.
ЦТЕЙНИЦ. Оставьте мне этот документ. Нельзя жал > аться на людскую низость — она безгранична. (Пря т открытку.) Но вы не должны придавать этому знак ния. Я доведу вас до автомобиля, фрау Петерс (уходят).
ВИНТЕР входит, осматривает стол, раскрывает салфетки, через некоторое время входит директор ЭРИХ КЛАМРОТ.
КЛАМРОТ (входит на цыпочках). Винтер! ВИНТЕР. Что прикажете, г-н директор?
КЛАМРОТ. Кто в кабинете у тайного советника? ВИНТЕР. Кажется, там д-р Вутке.
КЛАМРОТ. Вутке как раз уходил из дома, когда я с женой подъехал сюда на автомобиле. Кроме того, я слышал там женский голос.
ВИНТЕР. Быть может, там фрейлен Беттина?
КЛАМРОТ. Вы с ума сошли, я ведь знаю пискливый голосок Беттины.
ВИНТЕР. Простите, г-н директор, в таком случае я не знаю, кто в комнате у тайного советника.
КЛАМРОТ. A-а, вы не знаете. Пожалуйста, не втирайте мне очки. Если здесь в доме чихнет блоха, вы и то знаете.
ВИНТЕР. Слишком большая честь для моего слуха.
КЛАМРОТ. -Д-р Штейниц только что проводил до автомобиля даму в черном. Ее отвез шофер тайного советника. Может быть, вы не знаете также — кто эта дама?
ВИНТЕР. Не могу вам тс(чно сказать.
КЛАМРОТ. Знаете или не знаете? С вашими уловками вам бы быть дипломатом. Ну, в таком случае я вам скажу, кто это — это мать Инкен Петерс. ВИНТЕР. Это весьма вероятно.
* См. № 6 журнала „Театр и драматургия“.
Перевод с немецкого Н. А. РОЗЕНЕЛЬ, в обработке и под редакцией А. В. ЛУНАЧАРСКОГО
КЛАМРОТ. А сама Инкен Петерс находится в кабинете у тайного советника. Теперь не пытайтесь увиливать,
отвечайте, по скольку раз в неделю приходит сюда эта швейка.
ВИНТЕР. Быть может, она бывает здесь без моего ве дома. Я встретил здесь ее в последний раз в день 70-летия г-на тайного советника.
КЛАМРОТ. И вы не знаете, что она сейчас в его комнате?
ВИНТЕР. Во всяком случае, это возможно. Раз г-н директор так думает, я не стану спорить (уходит).
КЛАМРОТ. Вы не человек, вы змея, но при всей вашей изворотливости вы все равно не повернете обратно стрелки часов.
Несколько раз проходит по комнате, останавливается возле стола и пальцем пересчитывает Гприборы. Окончил. Задумался. Еще раз пересчитывает. Качает головой, как человек, для которого что-то осталось неясным. БЕТТИНА и ОТТИЛИЯ входят рука об руку.
БЕТТИНА. Я так рада, что мы все вместе. У меня была своя мысль, когда я настояла, чтобы отец возобновил эти ежемесячные семейные завтраки.
КЛАМРОТ (быстро подходит к сестрам). Знаете ли вы, что Инкен Петерс, повидимому, в комнате у вашего отца?
БЕТТИНА (бледнеет). Кто это сказал? Я не могу этому поверить.
КЛАМРОТ. Я узнал ее голос. Дверь : была едва прикрыта, когда я проходил мимо.
БЕТТИНА. Но после дня рождения Инкен никогда не была здесь. Что же это значит? Как раз сегодня, когда собралась вся семья?
КЛАМРОТ. Это может означать очень многое, о чем даже подумать страшно.
БЕТТИНА. Прости, я позову Винтера (уходит).
КЛАМРОТ. Подойд и-ка сюда, Оттилия (ведет ее к столу). Сколько приборов поставлено здесь? ф -
ОТТИЛИЯ (считает). Один,, два, три, четыре — здесь 9 приборов. ...
КЛАМРОТ. Из скольких человек состоит семья?
ОТТИЛИЯ (мысленно рассаживает за столом). Отец, Беттина, ты, я — четверо, Эгерт, Вольфганг и его Клотильда— это 7. Здесь сидит это кислое тесто, как папа называет доктора, хотя не может обойтись без него.
КЛАМРОТ. К чорту кислое тесто, но кто будет трескать здесь за девятым прибором? ОТТИЛИЯ. Я не знаю.
КЛАМРОТ. Ты знаешь, но ты не хочешь этого знать.
ОТТИЛИЯ. Нет, клянусь тебе, Эрих, папа не нанесет нам такой обиды.
КЛАМРОТ. Зачем мне твои клятвы, Оттилия? Впрочем я просто уйду отсюда. У меня и без того мало времени. Философские речи твоего папаши и профессорская мина Вольфганга меня не интересуют. Я опрокидываю ста
кан за стаканом, потому что от скуки едва держусь на
стуле. Самые вкусные блюда глотаешь так, как будто их вываляли в песке.
ОТТИЛИЯ (робко). Но ведь ты говоришь, что хочешь быть на завтраке, потому что это необходимо в интересах семьи.
КЛАМРОТ. Я должен быть здесь, потому что мрачно смссгрвх нвг~ру711ущее. Я должен знать, что происходит, что