Смерть колдуна
Отрывок из повести Ал. Зуева.
Ставили Балясу парева-жарева всякого, пилось - елось колдуну, сколько хотел, доел на Щуньге первоспасовы остатки, да и в кису склад немало.
Хорошо встречали, хорошо принимали Баляс», с большим почетом. Во всякую избу заходил.—везде стол соберут, на заглавное место садят. Может, и не всяк рад, да боятся, как бы не оприкосид кол
дун глазом худым, собачьим, не всадил чего. Гостинцу наваливали, всякая хо
зяйка с клети песет, что получше,—-любил старик подарочки, не отказывался.
И лечил Баляс всякую хворость, никому не отказывал, всех отпускал с хорошим словом. Была все время у Баляса полная изба народу. Трав давал много разных, доставал по прядочке из кошолки, голышей решето насбирал на берегу-—нашеп
тал всяким наговором от бабьих тайных болезней. Заговаривая хлеву ши от дворо
вого постоя, бани—-от байничка, печи—от ваиечцика, клети да подполья—от всякой гнуси.
До сутемок пробегал из избы в избу.
Газ на улице встретил Василь Петровича, сошлись поблизку. И сказал председатель, так темно поглядел на колдуна:
— Приехал? Так, значит!
. — Л чего не ириехать-то, любушка,— ваподмигивал колдун,—раз люди добрые впали, я и приехал. У меня завсегда без отказу.
— Сказывали те дорога закрыта?
Мало—што. Дорога та ничья, как закроешь?
— Ну, ладно!
На том и разошлись, никто и не понял, к чему был тот неохотный разговор. Торо
пился Баляс до ночи сделать одно дельце— звали к богатому мужику Еверьяну погладить .
Была у Еверьяна дочерь Ксанька, у Ксаньки сидела нехорошая икота, бабыикотиицы со зла подсадили: горда, вишь, была девка, фыркала на всех,—вот и дофыркалась. Вдруг падала Ксанька посе
редь избы и кричала голосом истошным, и пена изо рта валила клубом. Лечили, гладили разные бабки — ничего но выходит.
И пришел Еверьян давеоь к Балясу с поклоном: «Полечи девку, сделай милость—погладь». Не отрекся Баляс, хва
лился. что икоту он любую умеет высадить/ Вот Евдоха на Устье, как погладил—
пошла к ушату поду пить, а икота мохнатеиькой мышкой и выскочила через рот и ковшик. Все видели.
Сидел !§аляс в углу за столом, ел студень, а народу набилась полная изба: слушали его страховито, тихо.
Поел, икнул зычно, покрестился:
— Слава те, осподи, сыт. Старому старику в бороду, старой старухе иод зад, молодым девкам в косу, штоб не давали без спросу
Шатуном двинулся вдоль лавки, спугнул девок:
—■ Хе-о, краеоули!
Любил с молодухами шуточки защучивать колдуй.
Увидел опять Епорыша, вспомнил, за делом дожидается мужик.
Взялся Налнс погладить Евбрмшопу Ксаньку. Велел в бане выпарить хоро
шенько, потом на печь иод шубу, а после ва ним послать,—он, как ангелочек, прилетит. Так и сказал, так и вделали.
К ночи за ним послали. Прилетел, как ангелочек, веселый; светлый такой, и сразу полез на опечьо. Сел Ксаньке на ноги. Завилась, заревела Ксанька не своим голосом. И вагулькал над ней колдун:
— Ничо, ничо, коиушиця! Я—добренькой старичок, ничо!
Завозил, зачиркал когтистыми пактами колдун по худому белому толу,
15 сентября и Москве начался призыв 1904 года. По сравнению с прошлым годом техника призыва значительно упрощена и ускорена. Весь город разбит па 12 призывных участков, по два в каждом районе. Призывники придерживаются всех правил и являются на призывной пункт точно в те часы, которые указаны на повестках; поэтому па пунктах они задерживаются не более 2 3 часов. Общая международная обстановка требует от нас и большей степени, чем в нредыидущие годы, обратить самое серьезное внимание на прибывающих в ряды Красной армии при
зывников. Призывник с первых же дней должен приобщаться к великой красноармейской семье; он должен за годы пребывания в Красной армии не только стать самоотверженным воином,
усвоившим целиком и полностью военные знания, но и стать вполне сознательным, политически грамотным гражданином, активным строителем новой жизни. Территориальная система формиро
вания, вневойсковая и допризывная подготовка, стрелковый спорт, физкультура, общественные организации О СО и Авиахим,—вот какими способами мы усиливаем боевую мощь Красной армии, популяризуем идею обороны Союза. На снимке: на призывном пункте молодежь практи
куется в стрельбе—наводка со станка. Фот. А. Шайхета.
Грусть близка, тоска далече,
Но и грусть, видать, залечим!
Что ни день, в строю все легче... —Грудь четвертого блюди!—
Всюду мука, где наука.
Заходи, равняйся, стукай!
Вон как Ядрин ходит злюкой, Лотпгайся, брат, со мной!
Вон как я как, вон как я как, Неученый, а вояка!
Штык, винтовка, ну-ка, звякай, Больно парень козырной!
Пусть разлуки год обиден,
Может быть, куда и выйдем. Будь, что будет. Мы увидим. Даром время не отдашь!
Грусть близка, по сердце радо: Не назвать казарму адом... — Ядрин!
За выход из строя
Два наряда! Левое...
Арш!
А. Безыменский.
Мальченяткой кудреватым
Пел когда-то вслед солдатам:
-—Левой, правой, Воиц бравый, На макушке
Три лягушки: Одна скачет,
Друга пляшет,
Третья песенки ноет...
А теперь, идя в строю, Вспомнил песенку свою.
— Левой, правой, Кучерявый,—
Каблуками бьет братва.
Левой, правой, Грудью бравой
Ты в строю, как лебедь плавай, Ать,
Два! Ать,
Два!
К локтю локоть. В сердце клекот.
Грусть близка, тоска далеко...
—Крепче ножку!.. Сдай в груди!—
пригнетал • захрустевшие плечики, наступал. коленкой на опалый живот. И стонала иод ним ,Ксанька, как молодой чайчоныш, оставленный маткой.
Пришел Еверьян, хотел сказать, чтобы полегше гладил.
Тут окрысился на него колдун:
— У-ди! Слово буду счас сказывать. В трубу тя вытянет.
Сам—-хлопотный такой, в поту весь, на плеши—как ион окропил.
Отошел Еверьян. И слушал со страхом за загородкой—худые слова бурмосил колдун, выкликал нечистую силу:
— Зажгите у ей, запалите у ей белые хруди, горечу кровь, черную максу и три жилы... не на иову, не на ветху, не на перекрой месяцу...
Тяжело было слово,—делал остановы колдун и крякал по-гусиному на всю избу, И крестился тогда Еверьян: — Х-осподи!
Строевое
Из поэмы А. Безыменского „Спасские казармы .