Музыка города и деревни *).

Игорь Глебов.
I.
Некоторым причастным к музыке людям все еще непонятны весьма простые вещи: что быт крестьянский и быт городской выдвигают различные требования и запросы к нашему искусству. Что, чем непосредственнее и ближе отвечает музыка на эти запросы, тем больше она приближается по своему значению для жизни к значению языка, но языка чисто эмоционального, проводника чувствований. Музыка, исполнение которой не требует сложных аппаратов и приспособлений, которая доступна каждому сочлену той или иной социальной группы и не нуждается в концертных залах и оперных театрах, но сопровождает быт человека, естественно называется музыкой быта, бытовой: от импровизации на свирели или на гармошке до музыки салонной. Значит ли это название, что в такой музыке отсутствует вовсе художественное начало. Конечно, нет. Но оно здесь не главное. Главное, это непосредственный ответ на личное волнение или на потребности тех или иных бытовых явлений и желание его тотчас передать в звуках. Художественное про
является здесь еще не в „ловкачестве исполнителя (путь к виртуозничеству), а в стремлении добиться максимума выразительности напева, чтобы „за душу хва
тало . От музыки бытовой, до музыки, которую принято называть художественной и в восприятие которой вовлекаются более сложные рефлексы человека, при чем требуется наличие более развитого слуха и способности созерцать звукосочетания— расстояние значительное, но по существу это—непрерывная линия. И в „надбытовой музыке несомненно присутствуют в той или иной степени факторы непо
средственно-эмоционального воздействия, без чего ей грозит опасность не найти
слушателей, но эти факторы подчинены рационалистически обоснованной системе оформления звучаний.
Человеческий мозг пришел к различным рациональным системам звуко-конструкций и звуко-извлечения путем длительной, претерпевавшей сложные перевороты эволюции. Чем объяснить потребность в таковой и неудовлетворенность некоторыми простейшими короткими напевами? Неудовлетворенность примитивнейшей реакцией
на раздражения путем непосредственного звуко-извлечения? В конце - концов ведь эта неудовлетворенность и создала крупные звуко-формы, способные обобществлять чувства и мысли людей в течение длительного промежутка времени. Путь услож
нения социальных условий в связи с „утончением нервной системы организма— путь музыки, потому что простейшие звукосочетания постепенно утрачивали власть над воспринимающими их людьми и требовали более острого и более продолжи
тельного воздействия. Конечно, чем консервативнее бытовой уклад, чем медленнее темп жизни и чем первобытнее ее организация, тем дольше сохраняются простей
шие звуко - формулы. Если, например, медленно продвигаться из Ленинграда на север, то по мере отдаления от центра бытовая музыка заметно архаизируется. Если бродить в пределах одной и той же местности, хотя бы в пределах той же
ленинградской губернии, то можно наблюдать, как в границах приблизительно одного и того же бытового уклада сказываются на музыкальных интонациях разные старинные археологические „отложения (напр. влияния когда-то здесь живших племен), культовые традиции, смены форм общежития, новые социальные факторы и т. д. вплоть до последних дней. Мне случалось наблюдать в праздники в полуфинских деревнях верстах в 40—50 от Ленинграда „дивертисменты в двух отде
*) Редакция, не разделяя ряда положений автора, помещает его статью в порядке дискуссии, так как в ней дается постановка нуждающихся в проработке и обсуждении актуальных вопросов взаимодействия музыки города и деревни.