эпическое или эротическое) — обычно не оказывает влияния на их оценку. Необходимо показать, стало быть, что гениальные музыкальные приемы Мусоргского, признанные теперь всеми музыкальными специалистами, были связаны с его народнореалистическим направлением и обусловлены им.
Начну несколько издалека. Для всякого трезво мыслящего человека несомненно, что искусство обусловлено общественными явлениями вообще и, ближайшим
образом, идеологическими течениями и влияниями. В обществе, разделенном на классы, идеологические течения обусловлены борьбой классов и выражают собой различные моменты и оттенки этой борьбы. При этом в силу объективной необходимости наиболее передовые общественные идеи принадлежат выразителям идеологии угнетенных классов, — носителей общественного прогресса. История дает неисчислимое количество примеров этого; достаточно вспомнить крупнейшие: энцикло
педистов во Франции в XVIII веке — представителей третьего сословия в борьбе с дворянством и социалистов в XIX веке — представителей пролетариата в его борьбе с буржуазией.
Объективная удача художественных произведений тем больше, чем более значительные передовые общественные идеи и настроения они выражают и наобо
рот — удача эта тем меньше, чем более реакционны для данного времени и класса идеи, составляющие содержание произведений искусства. Это положение подробно и всесторонне развито и подтверждено примерами в статье Г. Плеханова „Искусство и общественная жизнь , здесь же придется ограничиться несколькими приме
рами из области музыки. В произведениях Глинки найдется очень мало примеров слабой музыки, и тем более примечательно, что именно таковой оказывается музыка на казенно-патриотические темы: речь идет о I-м акте оперы „Жизнь за царя ,
где, за исключением 2 — 3-х мест (трио „не томи, родимый , песня гребцов, первый хор...), музыка на патриотические темы об отбитии Москвы от поляков очень бледна. Нет надобности распространяться о том, как реакционны были эти сюжеты при Николае I-м. Другой пример из времен более близких: очень немногие музыканты знают кантату П. И. Чайковского „Москва , написанную по случаю коро
нации Александра Ш-го; кантата эта, забытая сразу после исполнения, никаких лавров Чайковскому не стяжала и стяжать не могла.
Этот пример особенно примечателен, так как, если в Глинке можно заподозрить либерализм и объяснить неудачу с патриотической музыкой несочувствием, то Чайковский засвидетельствовал свой консерватизм и верноподданничество в своих письмах. Что касается примеров обратного — положительного — влияния общест
венных настроений, то и в этом отношении поучительно было бы исследовать овнимательнее того же Чайковского.
Среди массы музыки, сочиненной им, музыки во многих случаях весьма посредственной, яркими пятнами выделяются как раз те произведения, в которых выражены тоска, бессилие найти выход из нее и безнадежность — неотъемлемые черты человека, оторванного от широких общественных интересов и не умеющего наладить связь с ними. Именно эти черты его творчества нашли себе отклик в массе русской интеллигенции, болевшей тем же недугом. Эти произведения, представляющие временами чуть ли не голый крик души и имеющие несомненно положитель
ное общественное значение для того времени, как напоминание и предостережение о смертельном душевном недуге, до сих пор не поняты в этом своем напоминаю
щем и предостерегающем значении. Тема эта об общей связи музыки с идеологией, к сожалению, не может быть развита здесь полнее, как неизмеримо более широкая, чем та, которая служит предметом данной статьи. Вернемся к Мусоргскому.
Во времена Мусоргского наиболее влиятельными течениями, кроме новой русской школы, к которой принадлежал Мусоргский, были следующие два: вагнеризм, олицетворявшийся композитором Серовым и академизм или профессионализм (как его называет Л. Сабанеев; см. „Ист. русск. музыки ), олицетворявшийся на первых
Начну несколько издалека. Для всякого трезво мыслящего человека несомненно, что искусство обусловлено общественными явлениями вообще и, ближайшим
образом, идеологическими течениями и влияниями. В обществе, разделенном на классы, идеологические течения обусловлены борьбой классов и выражают собой различные моменты и оттенки этой борьбы. При этом в силу объективной необходимости наиболее передовые общественные идеи принадлежат выразителям идеологии угнетенных классов, — носителей общественного прогресса. История дает неисчислимое количество примеров этого; достаточно вспомнить крупнейшие: энцикло
педистов во Франции в XVIII веке — представителей третьего сословия в борьбе с дворянством и социалистов в XIX веке — представителей пролетариата в его борьбе с буржуазией.
Объективная удача художественных произведений тем больше, чем более значительные передовые общественные идеи и настроения они выражают и наобо
рот — удача эта тем меньше, чем более реакционны для данного времени и класса идеи, составляющие содержание произведений искусства. Это положение подробно и всесторонне развито и подтверждено примерами в статье Г. Плеханова „Искусство и общественная жизнь , здесь же придется ограничиться несколькими приме
рами из области музыки. В произведениях Глинки найдется очень мало примеров слабой музыки, и тем более примечательно, что именно таковой оказывается музыка на казенно-патриотические темы: речь идет о I-м акте оперы „Жизнь за царя ,
где, за исключением 2 — 3-х мест (трио „не томи, родимый , песня гребцов, первый хор...), музыка на патриотические темы об отбитии Москвы от поляков очень бледна. Нет надобности распространяться о том, как реакционны были эти сюжеты при Николае I-м. Другой пример из времен более близких: очень немногие музыканты знают кантату П. И. Чайковского „Москва , написанную по случаю коро
нации Александра Ш-го; кантата эта, забытая сразу после исполнения, никаких лавров Чайковскому не стяжала и стяжать не могла.
Этот пример особенно примечателен, так как, если в Глинке можно заподозрить либерализм и объяснить неудачу с патриотической музыкой несочувствием, то Чайковский засвидетельствовал свой консерватизм и верноподданничество в своих письмах. Что касается примеров обратного — положительного — влияния общест
венных настроений, то и в этом отношении поучительно было бы исследовать овнимательнее того же Чайковского.
Среди массы музыки, сочиненной им, музыки во многих случаях весьма посредственной, яркими пятнами выделяются как раз те произведения, в которых выражены тоска, бессилие найти выход из нее и безнадежность — неотъемлемые черты человека, оторванного от широких общественных интересов и не умеющего наладить связь с ними. Именно эти черты его творчества нашли себе отклик в массе русской интеллигенции, болевшей тем же недугом. Эти произведения, представляющие временами чуть ли не голый крик души и имеющие несомненно положитель
ное общественное значение для того времени, как напоминание и предостережение о смертельном душевном недуге, до сих пор не поняты в этом своем напоминаю
щем и предостерегающем значении. Тема эта об общей связи музыки с идеологией, к сожалению, не может быть развита здесь полнее, как неизмеримо более широкая, чем та, которая служит предметом данной статьи. Вернемся к Мусоргскому.
Во времена Мусоргского наиболее влиятельными течениями, кроме новой русской школы, к которой принадлежал Мусоргский, были следующие два: вагнеризм, олицетворявшийся композитором Серовым и академизм или профессионализм (как его называет Л. Сабанеев; см. „Ист. русск. музыки ), олицетворявшийся на первых