Комиссар. Я вижу боцманов. Что же делали вы? Представитель «Стремительного». Мы были против, комиссар. Мы сами уйдем .в море...
Нагар. Мы не задерживаем вас. Мы никого не удерживаем. Заседание делегатов эскадры продолжаю.
Комиссар. Заседание делегатов закрываю. Разойдись.
Нагар. Нас избрали корабли, и никто нас не разгонит.
Гайдай (выхватил маузер). Отчаливай. (Выстрелив в воздух.) Гады!
Красногвардейцы (наставили оружие). Давай, давай скорей! (
Гид ай. Кто жить хочет — полный ход! (Повернулся и говорит комиссару.) Чисто, товарищ комиссар...
Зашатался комиссар, его поддержали.
Комиссар (тяжело). Сейчас же на корабли...
Оксана. Молчи, Артем... Опять кровь пошла. Ни слова, слышишь?
Комиссар. Усадите меня. (Подали кресло.) Станьте ближе... тяжело. «Керчь», «Стремительный», «Пылкий». Представители. Есть «Керчь», «Стремительный», «Пылкий».
Комиссар. Навести минные аппараты на тех, кто поднимает желто-блакитное знамя. Выбросить сигнал «пт у и смерть тому, кто останется в бухте». (Пауза.) Но не стрелять, пока я не прибуду на флагман.
Представители. Есть, комиссар. Эсминцы «Керчь», «Стремительный» и «Пылкий» к.бою готовы.
Комиссар (к Стрыжню). Сейчас же на линкор «Воля»... Машинный отдел, к кочегарам. Передай мой приказ — поднять пары. Корабли должны выйти в мо
ре... Кто на палубе будет против, стрелять и за борт (закрыл глаза от боли).
Стрыжень. Есть, товарищ комиссар (направляясь к выходу, но остановился).
Комиссар. Все, Ваня...
Стрыжень. Артем Максимович... ты... я...
Комиссар Так... так, прощай, Ваня... узнай, что адмирал, офицеры... передай кочегарам... передай...
Стрыжень. Все скажу. (Отошел в сторону к Оксане.) Там — лошадь, осторожно на флагман... , Оксана. Ступай... t
Комиссар. А как адмирал, офицеры, с кем они сейчас?
Г а й д а й. Если адмирал пойдет против нас, я сам поставлю его под боевую рубку и расстреляю.
Оксана. Расстрелять и он сумеет (указывает на юнгу). Это легко. Но кто тогда выведет эскадру в море? Кто знает карту минного поля? Кто проведет через минные проходы? Кто развернет эскадру в море,
чтобы не погибнуть от собственных мин или немецких лодок? Над этим ты думал?
Комиссар. Я пойду сейчас на флагман,, к адмиралу (хочет встать, но не может). Трудно, товарищи... Отдохну минуты две... Горят ноги, руки, все тело... Две минуты отдохну. Только две минуты...
Юнга. Отдохните, дядя Артем, а потом пойдем на корабли, в море. Я буду моряком, одену бескозырку, клеш, маузер... контру (будем бить.
Коми с с а р. На корабли, сынок, сейчас же на корабли!... Отступаем... Севастополь разбит... Последний порт... Радио-рубку вызвать... Связаться с Москвой... Держите штаб... шторм... шторм... Идут кильватером миноносцы...
О к с а н а. Артем! Г а й д а й. Тш...
Комиссар. Скажите... кораблям... самостийники... контр... контр...
Гайдай (тихо). Есть, есть, комиссар. Оксана. Немедленно нести на флагман. Гайдай. В огне же весь... (Отвернулся.)
Комиссар. Товарищи. Мне легче... Чего вы так смотрите? Мы еще вернемся сюда... Ну... Веселее! (К моряку с гармонью.) Сыграй, браток, про кочегара.
Но в ответ никто не шевельнулся. Комиссар. Ну... скорее, !скорее...
Г а й д а й. Сыграй, браток, про кочегара, старому кочегару.
Моряк снял гармонь, и зарыдала гармонь, и тихо поет Гайдай).
Раскинулось море широко. Волны бушуют вдали.
Подальше, мы едем далеко, Подальше от этой земли.
-Товарищ, не в силах я вахту держать,— Сказал кочегар кочегару,—
Огни в моих топках совсем не горят, В котлах моих нет больше пару.
К о м и с с а р. Приказ — связаться с Москвой... Штаб. Г а й д а й (поет).
Напрасно старушка ждет сына домой, Ей скажут, — она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой, Бегут и вдали исчезают.
Тихо снимают моряки бескозырки, стоят над мертвым комиссаром, бесшумно из-за колонны по
явился Стрыжень. Он понял все. Рука тяжело сгребла с головы бескозырку, — как-то неестественно повел ею по лицу, вытирая слезы, с ггрудом, преодолевая волнение произнес.
Три акта пьесы Корнейчука последовательно, хотя подчас и несколько схематично, ведут зрителя от события (к событию. Автор умело за
вязывает драматические положения, развивает их правдоподобно, ло
гично и увлекательно и приводит к убедительному и ‘неизбежному финалу.
В работе над «Гибелью эскадрырежиссер должен максимально выявить эти драматургическе достоинства. События и философия событий раскрываются в !пьесе через театральное действие (и через присущую театру динамику; иначе говоря, все действующие лица раскрываются не только боковыми ходами и характеристиками, !но и своими прямыми поступками.
Наиболее трудна, интересна и сложна центральная .фигура пьесы— минер Гайдай. Роль Гайдая требует от исполнителя объема, .масштаба, размаха. Этот образ при недостаточно глубоком актерском освоении его может прозвучать фальшиво, поверхностно, митиягово. Недо
статочно раскрытая, недостаточно социально-обоснованная анархиче
ская сущность его может перекликнуться с такой трактовкой образов, которую мьг имели в первые годы революции, когда драматургия и театр, еще (не понимая (достаточно глубоко (событий и образов революции, рассказывали о них, патетически бряцая революционной фразой.
Надо учесть, что язык Корнейчука, его манера письма все время держат (нас на границе! между прозой и поэзией. Ритмическая структура авторской речи подчас при
водит к ощущению ее поэтической природы. Внутренняя патетика и горячность отдельных сцен и моно
лого® раскрывают патетическую природу пьесы.
Исторические события, показанные в пьесе, протекали на деле в несколько Иной обстановке. Иная характеристика подлинных действующих ;лиц известна нам сейчас от непосредственных участников исторической гибели, эскадры. Автор говорил с очевидцами событий, изу
чал их, обследовал исторические документы, но все это не подавило его. Он не стал рабом сухой исто
ричности, он превратил познанное в волнующее и взволнованное произведение искусства. За вымышлен
ными фигурами, за патетическим разворотом событий мы ощущаем,— и это самое ценное в пьесе, .— под
линное дыхание исторических дней, революционное правдоподобие событий.
Рядом с Гайдаем надо говорить об Оксане, которая 1невольно заста
вляет вспомнить образ комиссара (из «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского. И тут центральной фигурой пьесы является женщина
большевик. Но Оксана отлична от комиссара Вишневского. Оксана на
делена большой простотой И, быть может, теплотой; недаром молодой юнга зовет ее «тетей Оксаной».
Недостаточно развернута фигура третьего большевика — Стрымня, показанного несколько схематично, только как организатора событий. Он скупо раскрыт как образ, и это оставляет актеру простор для ряда соображений и дополнений. Сосредоточенность и молчаливость — та
кова скудная характеристика Стрыж.Ня. Актер должен найти в роли
Нагар. Мы не задерживаем вас. Мы никого не удерживаем. Заседание делегатов эскадры продолжаю.
Комиссар. Заседание делегатов закрываю. Разойдись.
Нагар. Нас избрали корабли, и никто нас не разгонит.
Гайдай (выхватил маузер). Отчаливай. (Выстрелив в воздух.) Гады!
Красногвардейцы (наставили оружие). Давай, давай скорей! (
Гид ай. Кто жить хочет — полный ход! (Повернулся и говорит комиссару.) Чисто, товарищ комиссар...
Зашатался комиссар, его поддержали.
Комиссар (тяжело). Сейчас же на корабли...
Оксана. Молчи, Артем... Опять кровь пошла. Ни слова, слышишь?
Комиссар. Усадите меня. (Подали кресло.) Станьте ближе... тяжело. «Керчь», «Стремительный», «Пылкий». Представители. Есть «Керчь», «Стремительный», «Пылкий».
Комиссар. Навести минные аппараты на тех, кто поднимает желто-блакитное знамя. Выбросить сигнал «пт у и смерть тому, кто останется в бухте». (Пауза.) Но не стрелять, пока я не прибуду на флагман.
Представители. Есть, комиссар. Эсминцы «Керчь», «Стремительный» и «Пылкий» к.бою готовы.
Комиссар (к Стрыжню). Сейчас же на линкор «Воля»... Машинный отдел, к кочегарам. Передай мой приказ — поднять пары. Корабли должны выйти в мо
ре... Кто на палубе будет против, стрелять и за борт (закрыл глаза от боли).
Стрыжень. Есть, товарищ комиссар (направляясь к выходу, но остановился).
Комиссар. Все, Ваня...
Стрыжень. Артем Максимович... ты... я...
Комиссар Так... так, прощай, Ваня... узнай, что адмирал, офицеры... передай кочегарам... передай...
Стрыжень. Все скажу. (Отошел в сторону к Оксане.) Там — лошадь, осторожно на флагман... , Оксана. Ступай... t
Комиссар. А как адмирал, офицеры, с кем они сейчас?
Г а й д а й. Если адмирал пойдет против нас, я сам поставлю его под боевую рубку и расстреляю.
Оксана. Расстрелять и он сумеет (указывает на юнгу). Это легко. Но кто тогда выведет эскадру в море? Кто знает карту минного поля? Кто проведет через минные проходы? Кто развернет эскадру в море,
чтобы не погибнуть от собственных мин или немецких лодок? Над этим ты думал?
Комиссар. Я пойду сейчас на флагман,, к адмиралу (хочет встать, но не может). Трудно, товарищи... Отдохну минуты две... Горят ноги, руки, все тело... Две минуты отдохну. Только две минуты...
Юнга. Отдохните, дядя Артем, а потом пойдем на корабли, в море. Я буду моряком, одену бескозырку, клеш, маузер... контру (будем бить.
Коми с с а р. На корабли, сынок, сейчас же на корабли!... Отступаем... Севастополь разбит... Последний порт... Радио-рубку вызвать... Связаться с Москвой... Держите штаб... шторм... шторм... Идут кильватером миноносцы...
О к с а н а. Артем! Г а й д а й. Тш...
Комиссар. Скажите... кораблям... самостийники... контр... контр...
Гайдай (тихо). Есть, есть, комиссар. Оксана. Немедленно нести на флагман. Гайдай. В огне же весь... (Отвернулся.)
Комиссар. Товарищи. Мне легче... Чего вы так смотрите? Мы еще вернемся сюда... Ну... Веселее! (К моряку с гармонью.) Сыграй, браток, про кочегара.
Но в ответ никто не шевельнулся. Комиссар. Ну... скорее, !скорее...
Г а й д а й. Сыграй, браток, про кочегара, старому кочегару.
Моряк снял гармонь, и зарыдала гармонь, и тихо поет Гайдай).
Раскинулось море широко. Волны бушуют вдали.
Подальше, мы едем далеко, Подальше от этой земли.
-Товарищ, не в силах я вахту держать,— Сказал кочегар кочегару,—
Огни в моих топках совсем не горят, В котлах моих нет больше пару.
К о м и с с а р. Приказ — связаться с Москвой... Штаб. Г а й д а й (поет).
Напрасно старушка ждет сына домой, Ей скажут, — она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой, Бегут и вдали исчезают.
Тихо снимают моряки бескозырки, стоят над мертвым комиссаром, бесшумно из-за колонны по
явился Стрыжень. Он понял все. Рука тяжело сгребла с головы бескозырку, — как-то неестественно повел ею по лицу, вытирая слезы, с ггрудом, преодолевая волнение произнес.
Три акта пьесы Корнейчука последовательно, хотя подчас и несколько схематично, ведут зрителя от события (к событию. Автор умело за
вязывает драматические положения, развивает их правдоподобно, ло
гично и увлекательно и приводит к убедительному и ‘неизбежному финалу.
В работе над «Гибелью эскадрырежиссер должен максимально выявить эти драматургическе достоинства. События и философия событий раскрываются в !пьесе через театральное действие (и через присущую театру динамику; иначе говоря, все действующие лица раскрываются не только боковыми ходами и характеристиками, !но и своими прямыми поступками.
Наиболее трудна, интересна и сложна центральная .фигура пьесы— минер Гайдай. Роль Гайдая требует от исполнителя объема, .масштаба, размаха. Этот образ при недостаточно глубоком актерском освоении его может прозвучать фальшиво, поверхностно, митиягово. Недо
статочно раскрытая, недостаточно социально-обоснованная анархиче
ская сущность его может перекликнуться с такой трактовкой образов, которую мьг имели в первые годы революции, когда драматургия и театр, еще (не понимая (достаточно глубоко (событий и образов революции, рассказывали о них, патетически бряцая революционной фразой.
Надо учесть, что язык Корнейчука, его манера письма все время держат (нас на границе! между прозой и поэзией. Ритмическая структура авторской речи подчас при
водит к ощущению ее поэтической природы. Внутренняя патетика и горячность отдельных сцен и моно
лого® раскрывают патетическую природу пьесы.
Исторические события, показанные в пьесе, протекали на деле в несколько Иной обстановке. Иная характеристика подлинных действующих ;лиц известна нам сейчас от непосредственных участников исторической гибели, эскадры. Автор говорил с очевидцами событий, изу
чал их, обследовал исторические документы, но все это не подавило его. Он не стал рабом сухой исто
ричности, он превратил познанное в волнующее и взволнованное произведение искусства. За вымышлен
ными фигурами, за патетическим разворотом событий мы ощущаем,— и это самое ценное в пьесе, .— под
линное дыхание исторических дней, революционное правдоподобие событий.
Рядом с Гайдаем надо говорить об Оксане, которая 1невольно заста
вляет вспомнить образ комиссара (из «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского. И тут центральной фигурой пьесы является женщина
большевик. Но Оксана отлична от комиссара Вишневского. Оксана на
делена большой простотой И, быть может, теплотой; недаром молодой юнга зовет ее «тетей Оксаной».
Недостаточно развернута фигура третьего большевика — Стрымня, показанного несколько схематично, только как организатора событий. Он скупо раскрыт как образ, и это оставляет актеру простор для ряда соображений и дополнений. Сосредоточенность и молчаливость — та
кова скудная характеристика Стрыж.Ня. Актер должен найти в роли