ПРЕДИСЛОВИЕ.

В 1862 г. юный Кропоткин кончил пажеский корпус и должен был поступить в один из гвардейских полков. Но стремления его были иные.
Позже, в «Записках Революционера», он рассказал, как встал перед ним мучительный вопрос: университет или
Сибирь. Сибирь таила в себе бесконечные соблазны. С одной стороны, новоприсоединенный Амурский край, с могучей, еще нѳ исследованной природой, дразнил в нем инстинкты путе
шественника·; с другой, Сибирь грезилась ему безграничным полем для цивилизаторской работы.
Знаменитый пожар Апраксина двора, открывший долгую эру реакции, решил его участь. Петербург с его казен
щиной и сыском стал ему постыл. В университет он более не верил. И, удивляя всех товарищей, он запирался в Амурское казачье войско. Тогда он думал о разлуке с Петербургом Навсегда.
«Наконец-то, навсегда выбрался я из Петербурга»—начинает он «Дневник».
«Дневник», это—записи, которые· Кропоткин вел по дороге в Сибирь и в (самой Сибири (24 июня 1862 г.—ноябрь 1867 г.).
Некоторые отрывки в переработанном виде были затем им посланы в виде корреспонденций и печатались в повременных и, научных изданиях—«Русском Вестнике», «Современ
ной Летописи» (еженедельное приложение к журн. «Русск.
Вестник», позже ставшее воскресным приложением к газете «Моск. Ведом.»), «Записках Сибирск. Отд. Имп. Русск. Геогр.
Общ.», «Сибирском Вестнике», «Биржев. Ведомостях»,—в виде отдельных брошюр («Описание Забайкальской выставки»). Но «Дневник» в целом еще напечатан не был.
Этот «Дневник» не таит в оебе никаких откровений. Все более или менее значительное в общественно-психологическом смысле нашло позже в тех или других сочинениях Кро
поткина более законченную и совершенную формулировку. В «Дневнике» нет еще ни широты охвата будущего мысли
теля, ни легкости и волнующей художественности «Записок революционера», ни боевой и просветленной напряженности эпохи слагания анархистского мировоззрения.