М. Гус


ПУШКИН


А
ЛЕКСАНДР Пушкин был и остается одним из величайших сынов великого русского народа.
Трагична судьба многих замечательных людей России. Но, пожалуй, ни одна дру
гая эпоха не знала такого количества жертв, как первая половина XIX столетия. Поэт Батюшков сошел с ума; Рылеев был повешен на кронверке Петропав
ловской крепости; Веневитинов умер в юности; Поле
жаев был загублен в царской казарме; Кольцов умер в расцвете сил; Белинский погиб от злой чахотки в тот момент, когда правительство Николая I соби
ралось заточить его в казематы крепости; Чаадаев был об’явлен сумасшедшим; художника Федотова до
вели до сумасшествия :на самом деле. Гоголь сжег свои рукописи; Лермонтов был убит на дуэли...
Этот страшный мортиромюг можно длить и длить... А сколько сотен и тысяч безвестных жертв унесло это страшное время, сколько талантливых самород
ков, сколько лучших людей народа были засечены, сгноены в тюрьмах, застрелены!
И Пушкин! Пушкин, убитый пулею беглого француза, любимца светских салонов Петербурга!..
Гибель Пушкина нельзя рассматривать как результат семейной драмы, драмы ревности. Пушкин погиб
от столкновения с теми силами, которые правили Россией.
Трагедия нашего гениального поэта в том, что он хотел быть и оставаться сознательным, передовым и деятельным сыном своего времени и своего народа. Но время-то, 30-е годы XIX столетия, было совсем не то, о каком он мечтал!
Это был боец, и вся его жизнь была борьбою, борьбою за русскую литературу, достойную великого народа, тесно связанную с этим народом и полезную этому народу.
Страстность — едва ли не наиболее замечательная черта личного характера Пушкина. Этой же чертой пронизано и его творчество. И если мы задаемся вопросом, почему же так близок Пушкин нашему вре
мени, почему так остро воспринимают и переживают люди нашего времени свою родственность с Пушки
ным, то мы безошибочно отвечаем; именно потому, что жизнь Пушкина была жизнью активного, целеустремленного бойца, именно потому, что его творчество насквозь реалистично, тесно связано с жизнью, пропитано боевым духом жизнеутверждения и борьбы за человека, за народ.
Только близорукостью многих нынешних исследователей, которые либо слепо верят старым «пушкинистам», либо запутались в трех соснах «вульгарно
го социологизма», можно объяснить ту несусветную путаницу, которая создана в последние годы в во
просе о классовой сути, классовой позиции пушкинского творчества. Умудрились безнадежно «спутатьтакие различные вещи, как происхождение Пушкина, его положение в николаевском обществе и идейную суть его художественной деятельности.
Да, Пушкин часто размышлял о своем происхождении. Но недостаточно вдуматься в эти высказывания его и сопоставить их с реальной обстановкой, в ка
кой они были сделаны, чтобы понять очень простое обстоятельство. Пушкин обращался к своему про
исхождению именно потому, что он противопоставлял себя окружавшему его светскому обще
ству. Стихи «Моя родословная» ясно нам об этом говорят. Дело не в том, что Пушкин желает быть аристократом и этим определяет свои политические задачи и свое место в России, а в том, что он противополагает себя той правящей среде, которая хотела бы заставить его служить своим интересам.
А. С. Пушкин. Гравюра на дереве Л. С. Хижинского. 1935 г.
В высказываниях Пушкина находим мы и другую мысль. Он рассматривает себя как «торговца сти
хами», как пр Оф е!оаио1натанлитер1атор а, как мещанинабуржуа. Но и эти высказывания также нельзя по
нимать буквально, в прямом и простом их смысле. И их истинная суть заключается в том, что Пушкин стремится отделить себя от господствующей верхушки, он гордится своей независимостью, он гордится тем, что живет трудом своих рук, своей «торговлею стишистою».
Пушкин вступал в сознательную, творческую жизнь в острый и напряженный момент. После 1815 г. в Европе воцарилась реакция, «Священный союз» монархов хотел истребить самое упоминание о революции. Но народы многих европейских стран не же
лали успокаиваться. Волны буржуазной революции, уже, казалось, раздавленной на ее родине, во Фран
ции, расходились кругами по другим странам. Испания, Италия, Греция волновались непрестанно.
И в Росами в порядок дня поставлен был вопрос о смене крепостнического строя буржуазным. И если в Западной Европе к тому времени крупная и сред
няя буржуазия в значительной степени уже стали контрреволюционными (во Франции «буржуазный либерализм уже во время Великой революции обна
ружил свою контрреволюционность» — Ленин, т. XV, стр. 275), то после свержения Наполеона в той же Франции и в других странах Европы буржуазия фактически отказалась от какой бы то ни было революционности, и единственной подлинно революцион
ной шитой остались народные маюсы, демократическое мелкобуржуазное крестьянство, городская мел
кая буржуазия, народившийся, но еще не осознавший своих особых классовых интересов пролетариат.
В Росши вопрос о победе нового строя также должен был быть решен не борьбою между крепостниками-помещика.чи и крупной буржуазией, но схваткою между крепостниками-помещиками и крестьян
ской массой. Крестьянская война была в России бо
лее, чем в других странах Европы, привычной и исконной формой народной борьбы за свою свобо
ду, за свои права. Эта же крестьянская война стояла в порядке дня и в начале XIX века. Особенности исторического развития России, ее значительная отсталость по сравнению с передовыми странами За