Ам полез пу ну Аи Hagel прими пах ath 0) an, Pits er = СКА! АНД ) 04% obeap: Ш» Tho Tt г Пе sari nr ПОС пу» об yy yi TORIES 5 № Набу courts yuea LQCCKaAS o ПОПУТНОЙ машины я сошёл в каком-то селении, недавно ос- зобожденном OT немцев. Время приближалось к полунсчи, н дви- таться дальше было бессмысленно. Решил заночевать. В ночи торчали ещё более чбрные, чем сама ночь, рббра сожженных строений. Но кое- где через неплотно прикрытый ста- вонь пробивалея свет уцелевшего жилья. бдин дом под горбатой кры- шей тостеприимно и открыто вда- вался в улицу, как бы приглащая путника под `овою кровлю. Я посту- чался. Кто-то долго возился с засо- вом, затем дверь распахнулась, Очень худая черноволосая женщина я двое детей — мальчик и девочка — стояли на пороге и улыбались, словно я был ожидаемым ин желан- зым гостем. — Заходите, заходите, -— оказала женщина, — поди, намучились с до- роги.. Часть свою, небось, нагоняе: те?.. — Да, — ответил я, — стаскивая рюкзак и снаряжение и не решаясь бросить всё это на чистый, до бле- ока вымытый сосновый пол. Женщина сама взяла у меня из Ру ремни, а мешок сунула под лавку. — Нюша, поставь самовафчик, a ты, Вовочка, слей товарищу, он вон хакой чёрный. Я вышел в сенцы вместе с Вовой, черноглазым человеком лет семи. Ох стал сливать мне из /тлиняно!о вувшина тонкой-претонкой струёй, Я сказал в шутку: — Давай веселей, чего зодичку жалеешь! — Нельзя, дяденька, — застенчи- во и серьёзно оказал мальчик, — мамане трудно к колодцу ходить. Больная она у нас... у — А 910 © ней? — Меня с самого прихода поразила необычайная ху- доба этой высокой, крупной ROCTH женщины. Юбка едва держалась на плоских бедрах, лицо было в ‘чёр- ых тенях, губы подобраны. — Как паланю убили — так у хеб болезнь завелась, — по-вэросло- ху ответил мальчик, — & после He- мец доканал... Я вошёл в кухию, тде на столе уже исходил паром зааютелый само- Bap H чайник на een nex свою’ тоненькую песню. раскры- тую дверь я видел горницу, чистую, как кухня, с засохшими цветами в горшках, истоптанными половичка- ми и крепкой мебелью. На всем лежал отпечаток прочной, слажен- Ной домовитости, оскуденной, pac- строенной войной. Со стены прямо на меня глядея хз черной рамы, убранной хвоей и цветами-бессмертниками, солдат в широковоротной шинели и фураж- хе. Лицо его, нлотно обтянутое ко- Rell, казалось худым. Горбоносое и зысоколобое, оно поражало удиви- тельно цельным и чистым единством между волевой силой его костяка, и. дучистой добротой глаз, добротой, выходящей из рамок портрета и отепляющей комнату. — Это ваш муж? Хозяйка, разливавшая из чайника жблто-зеленоватый настой травы- юноболя, подняла на меня чёрные глаза, перевела их на портрет и с вепередаваемым выражением сказа- aa: — Мой... — Поверите ли, — продолжала она © ТОЙ простой искренностью, которую даёт лишь большое страда- ние, — ведь знаю, что погиб, пись- мо с фронта от товарищей вю no- лучила, & здесь всё чего-то теплит- ся<на прижала руку к труди— Каждой клеточкой тела его помню. Ласковый он был сю мной А на людях гордый, непреклонный... Не- Mell ero раненого в плен забрал, все косточки ему повывбртывал, а ни- чето не дознался. Товарищи его мне 060 всём прописали... Укладывая детей спать, хозяйка перекрестила каждого и поцеловала. в л0б. Затем она подотила к лежа- ночке, крытой полосатым одеялом, H тубами коснулась подушки. Вер- но, здесь прежде спал её мух. вот голосом, каким говорат о великой боли, выстраданной, но не убившей сердца, хозяйка рассказала мне историю последних месяцев своей жизни. Она не смогла уйти вслед за дру- гими жителями, когда фронт уже вплотную приближалья к селу. Бо- лезнь, открывшаяся у неё после ги- бели мужа, вызывала тошнотное 1№- ловокружение, как только она вы- ходила на простор. Q У неб в доме расположился по- ходный TOCHHTAIL танковой части, Она стала помогать пожилой жен: щине-хирургу и двум девушкам-са- нитаркам, составлявшим весь Штат тоспиталя. Работы было много -- танковая часть вела бой на подсту- нах к селу. И хотя не было у Ольги Андреев ны ни выучки, ни оныта в обхож- дении © ранеными, она видела, что им особенно дорога её забота. От её неумелых и потому 06060 осторож- ных и ласковых рук веяло родным, матерниским теплом. Вскоре произошло то. о чём Ольга Андреевна совсем было перестала думать, выкинуз из своей занятой памяти. Произошло впезапно, бы- стро и страшно. Ранним утром, вопылив землю, по улице прогрохо- тали пять или шесть танков с чёр- ной, излупцованной броней. Затем прошла пехота, тоже чёрная, истер- ванная. Прошла опустив головы, словно не в силах оторвать взора от земли, уходящей на satan. Ра- ченых спешно погрузили в крытый брезентом грузовик. Хирург хотела вабрать ни Ольгу Андреевну со всем еб семейством, но куда-то запропа- стился Володя, и грузовик тяжело стронулся © места. Оль Андреевна вошла в лом, опустилась на лавку и бессильно ‘свесила ставшие ненужными руки. или ей только так казалось. Неожи- данно послышался раздельный, тя- жёлый стук в дверь. < Немцы, — подумала она и He встала со скамейки. Стук повторил- ся слабее, затем Ольга Андреевна услышала шорох, будто. кто-то во- дил руками по войлоку, и что-то трузно сехало по двери на пол. Она встала и отворила дверь. Ня полу лежал боец, его белобрысую залы- ленную толову пересекаль кровавая рубленая полоса. Андреевна, втащила раненого в дом, обмыла его голову и туго перебинтовала. Ране- ный открыл голубые мальчишеские глаза. — Спасибо... мама, — сжазал х устало и Tak покойно, словно знал, что теперь есть кому попечься о нбм, опустил веки.. Надо было торопиться. С минуты на минуту могли притти немцы. Ольга. Андреевна поставила в чу- ланчик лежинку, положила на Hee раненого, закрыла плотно ‘дверь, хоторая незаметно прилегла к доскам стены, и заставила корытом. И было вочвремя: на улице оглушительно о залаяли разом вое псы — в 6640 ` входили фаптисты. Немецкий офицер поселился в до-. ме Ольги Андреевны. Она. с детьми приютилась в клетушке при сенцах. Ночью она пробиралась зв кухню к раненому. В двух шагах от опяще- го немца ей приходилось ворочать корыто, готовое от первого <сотрясе- ния залудеть вздутиами своей цин- kopok поверхности. Раненый поправлялся медленно. От сырости в чулане рана его не за- тягивалась, оставалась мокрой, с не- хорошями жёлтыми краями. Он moun всё время находился в Ba- бытьи. Иногда епекиимися губами шептал: — Спасибо, мама... И Ольга Андреевна, несмотря ни. на что, твёрдо верила, что спасёт Никотая,— так, звали раненого 60й- ца. Она даже не знала, кто он, от- худа родом, есть ли у него родите- ли или невеста, но приняла его В своё сердце, крепко, как сына. Было тихо и в доме и на улице, матери Это было рано утром. Она спала, чувствуя во сне толову Володи у ее- бя под подбородком, И сперва во сне ‘почудился ей грубый рывок, затем он перешёл в явь. Денщив ‘офицера сорвал еб с тюфячка и по- тащил в комнату. Из яростных кри- ков немца, ‘мешавшего русские и немецкие слова, она поняла, что немцы услышали ночью стон ране-” ного, но обнаружить его сами не су- мели. Тогда она сказала почти спо- Kolino: — Не знаю ‘я, что вы такое тово- рите. Никого у меня в доме чужих, кроме вас, нет. — Ну, было тут всякое. Били она меня куда ни попало, да газве болью телесной что из сердца вы- рвенгь? Он ударит, а я тляну на портрех мужа Ильи Никитича — у него лицо строгое, суровое: я. через немца терпели не сдался, и ты тер.. пя.., А тут немец перестало меня бить. Удивилея, поди, что. я такая слабая, в чём только душа теплит- ся, а не крикну. Я вниз смотрела, вижу у него руки трясутся, как ¢ испуга. Я ‘было подумала: отну- стит меня. Да тут, надо же, Воло* денька мой вбежал и вцепился ру- зонками в юбку. Защитить вроде хочет. И. как он почуял, что со мной, ведь я голоса не’ подала? И зачем только он вбежал, может, 060~ иелось бы всё... Ольга Андреевна перевела дыха- вие и на секунду сжала виски про- свечивающими от худобы пальца- ми. Затем приблизила своб лицо ко мне и сказала шопотом, словно тайну: : — Пригрозил мне немец, что сы ночка моего пристрелит, если a HE признаюсь... Страшно он это сказал, а я но поверила. Ведь разве можно грех такой на душу брать —дет+ скую-то кровь лить?. А он вынул свою пушку и в ствол дует. И тут я подняла глаза: он улыбается... Лучше 6 он зверем смотрел! Такая улыбка у него нехорошая — пу: стая, вкривь куда-то сползает, я об- мерла враз, в сердце укол: может убить... } Немец говорит, что он до десяти будет считать, а на десятом счёте выстрелит. И все по-русски гово- рил, а считать стал по-своему: цвей, дрей, чтобы мне непонятно и страли+ ней было... Помутил y меня всё; качает меня, как травинку ка- кую на ветру!.. Впернлась я глазамя в портрет Ильи Никитича, а у того лицо зло- бой лютует, на слабость мою что ли?. Не пойму я, чего оно хочет: чтобы я жизнь нашему сыну опас- ла или... Да ведь мать я, разве ‘к мне можно родную-то кровинку... Она снова замолчала, будто осек- лась голосом. H тогда сказал я, чтобы облегчить ей признание, ко- торое, мне казалось, я; нонял: — Вао винить чельзя, маль... Она посмотрела на меня долго, будто испытывала, а — Нет, — сказала она просто, — не от сердца вы товорите.. Поняла я вагляд Ильн Никитича и злость ero: боялся он, что я. перед чуже- Зземцем характер одам. И заперла я B ceGe голос. Онемела... Незнаю, до- считал ли немец до конца, только вдруг OH отскочил. к стене м глаза белые выкатил. Обернулахь: в ‘две- рях Николай стоит. Новязка © голо- вы сорвана, в руке висит и кровью капает. Лицо, как снег. Глявула я, на него и стала на пол валнться. И уж потом вопомнила, как он немпа новязкой по лицу ударил, и крик его последний: прощай, мама!.. Очнулась я в чулане. Дети со мной. Немец нзо на замок посадил, чтобы казнь нам пострангией уду- мать. Да мне всё одно — нет у ме- ня силы для страха... Часы, висевшие в комнале, зазми- пели и мерно, веско бросили в TH- шину тулкие удары: один, два, три — и, словно раздумав, замолкли. — Что ж я заболталась, — встре- вожилась Ольга Андреевна, — вам бы спать давно надо... Юрий Нагибин. Кровью сердца БЕЛАЯ заполярная ночь во всём своём великолепии раскинулась над рейдом. Рваные облака плывут над гранитными скалами. В морщи- нах каменных сопок стынут онега. Холодно и тихо. Толькю вдруг вакрикнет над водой чайка или тя- жело простучат но дощатому тро- туару подкованные сапоти патру- дей. У пирса стоит бот. На боте тихо. Ox погружен и, видимо, скоро уйдет. А на пирсе, на чисто под- метенных досках, расселись и разлеглись пассажиры бота — мор- ские пехотинцы, которые через час или через два уйдут на этом боте & войне. Один из них — молодой, сероглазый, с грустным и чистым лицом, медленно читает газету, дру- тие слушают. И то, что читает боец, как-то особенно страшно слышать сейчас — в тишине и удивительной красоте этой великолепной ночи: — Вовочку убили, твоего любимо- 0 братишку, дедушки тоже нету — погиб от бомбежки. Напа был ранен при взятии немцами Ростова. Он был участником защиты торода. лодя, нас немец сжег, и от нашей Верхне-Гниловской ничего не оста- ось. Другой боец, смуглый и гибкий парень, южании, берет газету и, точио не понимая, долго всмалри- вается в строчки, Потом ‘начинает читать дальше, читает про то, что натворили немцы в Ростове, и го- ворит: «Один человек остался, a? Один. Это как же так?». Галета вновь у сероглазото бойца х вновь он читает, порою тяжело вздыхая: «Краснофлотец импей части Иван Бухтеев на-днях получил письмо из Вязьмы. Пишет 15-летняя девушка Люда Кротова: «Коротко описываю судьбу тве- ей семья. Отец твой, дядя Вася, в марте 1942 гола был зверски заму- чен окхупантеми, & затем повешэи ва Ленинской улице за ортаниза- цию партизанского отряда, Матери твоей, тёте Феклз немцы вырезали пажтгов, груди, сестёр твоих, Марусю и Са- шу, немцы расотреляли в январе 1943 года. Твои друзья Вася Еремз- es, Виктор Маивеев, Толя Деев а Коля Попов пытались спасти Mapy- сю и Сашу. При налёте на кара- телей они убили четырёх офицеров, но и сами погибли смертью храб- рых. ‘ У Ивана Бухтеева больше нет род- ных. Североморцы, разделим горе товарища и в решающих боях. за родину отомстим за его семью!». — Читай дальше, Серега! И серотлазый моряк читает даль- ше, читает письма моряков, натеча- талные во флотской газете «Красно- флотец», читает строчки, налисан- ные кровью сердиа осиротевпеих то- варищей своих, чнтает медленно, и каждое слово падает, точно тяже- лый камень. Чем дальше читает Сергей, тм налтряжбннее и суровее лица, тем жёстче взтляды, тем ко- роче и круче реплики. Газета прочитана. Люди долго молчат. А некоторые ещб глазами пробегают газетную полосу — кто помедленнее, кто побыстрее. Один: маленький, широкоожулый шепчет про себя, — видимо, тепарин, ие сразу понимает русские слова: — Петя, мы проклинаем окку- проси’ своих товарищей, пусть крепче борются за освобожле- ние opowx сестёр, жён и матерей. Они ждут, они стонут и умирают с голоду. Твоя сестра Надя. — Там посмотрим, товорит ростовчанин, — может, нас и про- сить ие надо. Вон у меня жинка то’ке где-то — жива ли, нет ли. Эх, Нинка, Нипуся, жива ли ты? Ростовчанин потягивается, его поблескивают, и медленно, смепгком, он товорит: — Дойти бы до немца, & там по- смотрим: я им 3a Нину за свою глотки рвать булу. Ох, буду рвать тлотки! У меня без нев радости нет никакой. Я за нее ничего не пожа- лею. Он потягявается, тлаз& со и глаза ето вспыхивают гневным блеском. Этот человек действительно Тихо. Только ‘ шелестит газета. Чайка вдруг крикнула над молчали- Bom водой. Ростовчанин безмолвно смотрит на воду, на сонки, на кро- вавыв облака, на далекие снега в складках гранита. Легкий ветер про- несся над водою, заработал мотор на’ боте. Короткая команда — и красино- флотцы морекой нехоты уже на па» лубе. Ешё немного времени — ин бот стваливает от пирса. Ростовчанин стонт, ‘и карие глазао его блестят попрежнему любовью и ненавистью. ‘ Юрий Герман, спец. корр. ТАСС. € СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ, 50. В Н-ском партизанском отряде. Лекция ненавидит. «Уздокия a хина в Московском’ Новом театре, Ивановиа» пьеса И. Че- Спена из первого‘ акта: артистка Е. &орина в роли Елизаветы База- новой (слева) и аржистка A. Boarn- ва в роли Евдокии Ивановны. Фото М. ПЕТРОВА. Кониерт оркестра студентов консерватории Московская консерватория имени П. И. Чайковского в дни великой отечественной войны успешно про- должает свою учебно-педагогическую деятельность по полтотовке новых кадров молодых советских музыкан- тов. Свои достижения в Этой обла- сти консерватория периодически де- монстрирует путём отчётных учени- ческих, концертов. ‚ 18’мая состоялся концерт оркест- ра студентов консерватории под уп- равлением Н. П. Аносова. Orserer- венная программа, ‘составленная из произведений Рахманинова, свиде- тельствует о болыших требованиях, прел’являемых к оркестру. Интерес программы заключался в редко ис- полняемых сочинениях этого компо- зитора. В первом отделении исполнялись вокальные и оркестровые фрагмен- ты из оперы «Алеко»: вступление, рассказ старика (студент Сергеев), интермеццо, сцена’ Земфиры и Але- ко (студенты Надиан и` Харлампов), каватина Алено (студент Харлам- пов), а также мужская пляска. Во втором отделении — встуцле- ние к опере «Скупой рыцарьх и Второй концерт для фортепиано ‘с оркестром (студент Ведерников). Вся программа заключает большие трудности для оркестра, и, надо ска- зать, что молодой‘ коллектив © Yet стью справился’ с поставленной пе- ред ним задачей. ‘Звучание оркест- ра-мяпкое, ровное, сыгранность его вполне удовлетворительная. Правда, были и некоторые шеро- ховатости. Так, например, аккомпа- немент ко Второму концерту был слишком ‘громок и мешал солисту: Молодой пианист ‘Ведерников обна- ружил хорошие технические — дан- ные, мягкий, сочный звук и боль- шую музыкальность. Концерт он сыграл убедительно, проникновен- но, с полным пониманием — автор- ского замысла. Из вокалистов следует отметить студентку Надиан — яркое; краси- вое сопрано. Концерт показал большую работу, проделанную дирижёром Аносовым 6 оркестром студентов Московекой консерватории. о scape non! ipa ь ДНЕЗНИК ИСКУССТВ , * ВЫСТАВКА художника-фронтови- ка К. Дорохова открывается завтра в зале Московского товарищества худож- ников. ж ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР лауреата всесоюзного конкурба мастеров худо- жественного слова JI. Журавлева со- стоится 22 мая в Доме актбра, & ЭСТРАДНЫЙ ТЕАТР откроется в Центральном парке культуры и отды- ха имени Горького в начале июня. \ В СОКОЛЬНИЧЕСКОМ парке куль- туры и отдыха Политуправление За- падного фронта оргёнизовало выставку журнала «Фронтовой юмор». На стан- дах размещены наиболее интересные рисунки и карикатуры, печатавшиеся в журнале. На выставке представлены работы ‘художников Ермакова, Брода- ты, Ганфа, Верейского, Горяева и др. В ближайшие дни, в лектории парка состоится обсуждение выставки. —щ ВЫСТАВКА ЖИВОПИСИ ТАГИЛЬСКИХ ХУДОзННИКОВ НИЖНИЙ ТАГИЛ, 19. (TAOGO). Or- крылась выставка живописи тагиль- ских художников, ма. которой представ- лено свьше 100 Работ, Привлекают внимание работы художника Jlem6ep- ского — noprperht “BiaTiEIx горняков Урала и деятелей искусства, в том числе автора «Малахитовой шкатулки» Павла Бажова. Интересна картина Грачевой «Подарок другу на фронто. па тему о текущем моменте, 4 , но и многие из тех, кто рассчитывал погреть руки на». Корреспондент пвейцарокой ‹Арбейтер цейтунг», совершивший недавно путешествие по Германии, пишет, что большин- ство немцев, которых ему удалось наблюдать, «выглядят весьма угрюмо и не об- наруживают ни малейшего желания вотунать в разговор. Вообще разго- воры в Германии стали редкостью. При появлении незнакомого лица беседа прекращается». Да и с чбм беседовать? О кле- щах «тотальной» войны, которые сжимаются всё сильнее, о трудно- стях жизнн, которые становятся веё непереносимее. Но тут все ясно: это предсказал и Геббельс. И это, по- жалуй, единственное его «пророче- €TBO>, которому немцы могут пове- рить.