}
Ny
письки в
вниысиньныы
354844)
j
М. ПОЛЯКОВ
1834 год стал памятной датой в исто
русской литературы. В январе- этого pas
появилась чудовищно толстая первая кни-
та «Библчотеки для чтения». Новый жур-
нал еще до своего появления на свет вы.
зал ожизленную полемику. Есть что-то
глубокознаменательное в том, что в этом
же голу в олин день и месяц подписаны
цензором в Москве-—«Молва» с
3 последн
бельетоном знаменитой элегии «Литератур.
ные мечтания» Белинского и ценз и
Петербурге — «Миргород» Гоголя. Элот
день-29 декабря 1834 года. И`в ‘тот же
год вышел в свет роман Полевого «Абба-
дона» в четырех изящно изданных частях
по обычаю того времени. Роман Полевого
опоздал по крайней мере на 10 лет. Но-
вое и сильное течение в русской художе-
ственной мысли заявило о себе книгою Го-
голя н критической элегией Белинского,
Это было рождение демократического ми.
ровоззрения в литературе и эстетике. соз-
давшего знаменитую «натуральную школу»
школу критического реализма, через кото-
рую помиля величайшие русские писатели.
В «Литературных ‘мечтаниях» сказалась
скла до того резкая и определенная, что
для современников и для потомков история
Белинского началась с) этой статьи. Ee
свежесть, пламенный огонь yGexxenna
фанатическая вера в принципы, которые
торжественно провозглашались молодым
критиком, произвели ослепительное впечат-
ление. Между тем сотрудничество Белин-
ского в журналах Надеждина началось за-
долго до этой статьи. Максимович BCTIO-
Mita, KAK B YHHBEPCHTeETCKOH KBaprupe Ha-
деждина сидит, бывало, юноша за пись-
менным столом и с помощью лексикона пе-
револит с французского для «Телескопа».
Между тем, Белинский не только перево-
дил для журнала Надеждина, но и писал
оригинальные статьи. В 1833 году on co-
общает родным: «Беспрестанно пишу, пе-
ревожу, держу корректуру «Магдалины»
(перевод Белинского; «Письма», т 1
стр: 55):
Что же писал он? Каков был путь, ко
торый ‘привел его к элегии? Где те
статьи, которые служили подготовительны:
ми набросками? Решение этих загалок нуж-
№ искать в «Молве» за 1833—1834 год. На
эю указал уже знаток Белинского —
С, А. Венгеров. о критической деятельно-
сти Белинского до «элегии» свидетельству.
ет и глубокое уважение к нему Надеждин.
на, который с леГкИМ испугом называл его
«родом», избивающим литературных _мла-
денцев; и то, что уже в августе 1834. года
он доверил ему, исключенному из, унтвер-
ситета студенту, заведывание своим жур-
налом, $
В «Литературных мечтаниях» основным
‘WH непримиримым врагом Белинского являет-
ся так называемый «журнальный триумви-
рат» —Греч, Булгарин, Сенковский.
Газета Булгарина была, по существу, офи-
циозом, Сенковский, начав издание жур-
нала, поторопился предложить свои услуги
третьему отделению. «Библиотека для чтез
ния» стала литературно: критическим орга-
ном официально-правительственной — лите-
ратуры.
Это обусловило свирепую борьбу Белин-
ского с «триумвиратом». В борьбе с ним
он выдвинул принцип свободы творчества.
Со страстью противопоставил. молодой
коитик «бескорыстное творчество», ^«изо-
бличающее порок и невежество», продаж-
ному искусству Булгарина, Кукольника и
других, «умеющих кадить кадилом лести».
Естественно, что еще задолго до «Лите-
ратурных мечтаний» он начал сражение с
«Библиотекою для’ чтения». В самом деле,
в «Молзе» за 1834 год мы находим две за-
мечательные анонимные статьи, несомнен-
н0,, принадлежащие `Белинскому и! свиде-
тельствующие, что молодой. критик занял
совершенно независимую: и принцапиально
отличную позицию от всех тогдашних ли-
тературных противников «Библиотеки».
Первая статья появилась в отлеле «Би:
блиографии» восьмого’ номера «Молвы» 3a
1834 г., за семь месяцев до «Литератур
ных мечтаний», :
Автор рецензирует первые два тома «Би-
блиотеки для чтения». Иронически сохра-
ния тон «благоприятного предубеждения»,
он разоблачает несоответствие ‘между ши-
роковещательной программой журнала и ее
выполнением. Каковы же пороки нового
журнала? Вовсе не те, которые ему обыч-
н0 поитисываются. «Начнем < того, что
предприятие г. Смирдина... всегда казалось
зм достойным всякого уважения. Конеч-
н0, идея меркантилизма с первого’ взгляда
ие совсем вяжется с тем высоким, идеаль-
ным понятием © литературе, которое так
величественно проповедуется < профессор-
ских кафедр и так обольстительно чарует
пылкие души юных энтузкастов. Но He 8B
этом одном случае железная прозаическая
действительность разбивает в прах. ученые
теорни систематиков и роскошиые поэти-
ческие фантазии мечтателей. Трудно гонять*
Ch за бессмертием- натощак: лавровые
листья не мелются и не пекутся... Литера-
Tobe физиократы могут поодолжать
твердить: производите, производите! вы
найдете потребителей! Нужда, то свиде-
лельству самих древних, —. лучшая учи-
тельница жизни, заглушит их своими еже-
мннутными напоминаниями, что всякой про-
изводитель рожден сам потребителем. Де-
Лать нечего!
что литепатура; сей капитал чисто неве-
Щественный, должен поиноснть проценты
вещественные...» (стр. 122). А потому пред-
Понятие Смирлина автор ’ считает делом
благородным и важиым,
Кому могла принадлежать. эта р
но выраженная защита «торгового на в-
seins? Полемика против «Библчотеки»
была долгой и бурной, но отличалась из-
вестным олнообразием. Надеждин в том же
фезпале 1834 г. напечатал огромную статью
в 95 страниц-—«Здравый смысл и Барон
Брамбеус», в которой доказывал прямо и
MOMOMacHO, что «деньги, просто‘ деньги»
мстлевают литературу, что в этом ком-
Мерческом расчете на матеркально-выгодный
Уфект—поедная сущиость «Библиотеки».
[го статья порою превращалась в прямой
Лонос ‘на Сенковского и приобретала, Kak
тогда выпажались, «голубой цвет». Подоб-
ую же точку зрения разделял и другой
профессор и сотрудник «Телескопа» С. П.
Шезырев. В программной статье «Словес-
ость и торговля» он заявил, что- гибель-
#0 влияние торговли убило поэзию, и что
OCHOBHOH растлитель литературных нравов,
«Библиотека для чтения» есть просто пук
ассигнаций. поеврашенный в статьи» («Moc-
Ковский наблюдатель», т. 1, ки. 1, стр. $,
М. 1835).
Следовательно. ни Шевырев или кто-ли“
69 из его елиномышленииков, ни редактор
Теласкона» не могли быть авторами ‘этой
статьи. Ла и не против них ли направлена
чрония над отвлененностью профессорской
CTETHKH ?
Другое дело’ Белинский. Он, от «Лите-
Ратурных мечтаний» и до конца жизни, со-
хранил особую позицию в отношении He
«Библиотеке». Разоблачая идейное и
ство редактора, консервативность его убеж-
дений, он. отрицает аристократическое ae
Небоежение к оплате литературного труд
1 отказывается видеть в «торговом В
Правлении» причину упадка совреме ых
ему литературы. «Есть люди, — В
0 в «элегии», — ‚которые утвержда 4
чо будто г. Смирдин убил нашу ert
TYpy, co6nasnue Oappuuamn e€ MANTA
представителей. Нужно oe жа
о амеренны
это люди злон приятию,
ные всякому бескорыстному пред
имеющему целию оживление какой бы то
ни было ветви народной промышленности,
не принадлежу К ogee er не
(Поли, собр. соч. т, № СТР. 391).
Е ЕВЕ ОЕ ВИН И
Надо помириться с мыслию,.
Шензвестные
статьи молодого’ Бел
oa повторит он эти мысли уже задним
слом в 1845 году по поводу Bee Tex
же изданий Смирдина.
ene судя уже по этому совершенно
ede му отношению к «торговому направ-
Bee В Литературе, статья приуадлежит
es нскому. Но обычно почти во всех
к Бе направленных против «Библиоте-
и», Белинский соединят эту мысль с
идеей «журнальной физиономии». «Библио-
теказ, говорится в анонимной статье соче-
тала противоположные и несходные имена
«но в таком случае «Библиотеке для чте-
ния» надлежало отказаться от всех при-
А на журнальную личность и’ само-
ытность, от всякой литературной систе-
мы, от всякой постоянной, единоследствен-
HOH критики». Мысль эта = ‘основная
идея деятельности Белинского как журна
листа, Он настаивает на ней в своих
статьях, он подчиняет ей и свою практи-
pig о деятельность. Двумя
Л зже он пишет: «Журнал должен
иметь прежде всего физиономию харак-
тер... Физиономия и характер журнала со-
стоят в его направлении, его мнении его
тосподствующем ‘Учении, которого OH
должен быть органом» (Полн. собр. соч.
т. ИП, стр, 379). Это пов оряег он ив пись:
мах, когда речь касаетфя ведения жупна-
ла («Письма», т. Ь стр. 69; 2 и др).
Примечательно, что эта идея «журналь-
Но личности» почти всегда связывается с
ндесн нетерпимости в искуестве. Нетер-
пимость, страстная принципиальность
таковы качества Неистового `Зиссарнона,
Он сам как-то сказало себе, что он «жид»
и с филистимлянами за один стол не ся-
дет. Герцен говорил о нем, что он по:
стоянно в «экстреме», Естественно, что в
«Литературных мечтаниях» ‘мы’ находим
пламенную защиту литературной полеми-
ки, которая нарушает, законы «общежи-
тельности» и без которой нет жизни, нет
движения в литературе. (Полн. собр. соч.,
т. I, стр. 360—361; т. И, стр. 75). Точно
так же автор рецензии в «Молве», при-
знавая необходимость «мира и гармонии»
в «царстве истины и красоты», вслед за
этим провозглашает нетерпимость в ле
тературе: «Но в царстве духовного, сво-
дного парения мысли и гения, в царстве
наук и искусств, где человек сбрасызает
с себя все узы вещественного бытия, яв-
ляется самобытным, отрешенным сущест-
вом, действующим из себя и для себя-там
другой порядок, другие законы! Tepmu~
мость, высочайшая добродетель жизни
общественной ‘там нётерпима. Весь пре-
даваясь своему служению, философ н
артист не может делать никаких пожер-
твований, никаких уступок; его понятия
`и идеалы, система и стиль непременно
исключительны» (стр. 124).
Здесь все характерно: и. страстность
тона, и идея нетерпимости, и даже фило-
софские понятия, которыми любил зло-
употреблять Белинский в своих ранних
статьях.
Типична для молодого ‘Белинского ‘эта
статья и манерой высказываться «но по-
воду», ин ироническим вводом поговорки
sine ira et studio.
Полемическая сторона этой рецензии
была развернута молодым критиком в
следующей статье, появившейся в «Молва»
№ 10 (ценз. разр. ЭЛИ 1834 г.), уже в
отделе «критики», также без подписи. Го-
ворят, что по когтям ‘узнают льва; И это
оправдывается на обеих этих статьях.
Если первая сообщила читателю основы,
на которых строит молодой критик свой
разбор журнальной и литературной дея-
тельности, то вторая является развернутым
наступлением на’ ту часть журнала, ко-
торая составляет; по мнению Белинского,
его душу, — на критический отдел «Биб-
лнотеки». Вторая статья начинается Tem,
чем кончается первая: Приведя цитаты из
Сенковского © необходимости критики,
рецензент пишет: «Все это хорошо... для
журнала, назначаемого быть органом ка-
кой-нибудь литературной системы, пред-
ставителем какого-нибудь литературного
мнения! Но — где ж наши приятные мечты
о тихом, мирном, неразвлекаемом чтении...».
Итак, эта статья написана тем же челове-
ком, что и рецензия в восьмом номере
«Молвы». .
Белинский ‘обличает «Библиотеку» не
столько в отсутствии «Начал», сколько во
вредном их характере. Опять-таки и здесь
его взгляд оказывается куда глубже
«профессорской» критики, ‘для которой
Сенковский—просто бесприннипный литера-
турный авантюрист. Молодой Белинский,
ведущий борьбу за строго философскую и
принципиальную критику, с ожесточением
обрушивается на суб’ективизм в критике.
«Библиотека» заявляет, что она судит не
по «началам», а по своим «впечатлениям».
Но что же такое, спрашивает Белинский,
впечатления без
человек судит всегда на основе каких-то
законов; «судить MNO впечатлениям. Ges
правил невозможно: это выражение заклю-
чает в себе совершенную бессмыслицу»
(стр. 153).
Это рассуждение решительно повторено
им спустя два года в отчете «Ничто о ни:
чем», в котором по поводу. критики Сен-
ковского сказано: «Нам скажут, что оста:
ются еще (кроме законов теории исхус-
ства. — М. П.) личные впечатления, и что
критик может их излагать. Все это так,
да ведь личные впечатления, получаемые
образованным человеком от какого-нибудь
произведения, непременно должны быть
согласны. с тою или. другою теориею, си-
стемою, или, по крайней мере, с тем или
другим законом изящного...» (Полн. собр.
соч., т. Ц, стр. 370). ;
На примере разбора «Мазепы» Булгари-
на автор показывает отсутствие и второго
требования — добросовестности критики.
Впоследствии Белинский не фраз приведет
этот пример в качестве образца «критики
недобросовестной». ©
Опять-таки мы сталкиваемся” здесь с
основными ‘идеями Белинского периода
«Литературных мечтаний». На Белинского
указывает стиль этих статей, обычные у
него шутки над «тройственной граммати-
кой» Греча, а также интерес к текущей
французской литературе’ (ею Белинский
должен был заниматься по долгу перевод-
чика) и к вопросам трамматики, над (<о-
ставлением которой он работает именно
в ту пору.
Эти. две небольшие статья, найденные на-
ми в «Молвеё», не составляют всего, что
писал в этой «газете мод и новостей»
‚ Белинский. Нам известно еще пять рецен-
зий и фельетонов, еще. не зведенных B
научный оборот, которые дают достаточно
яркое представление о молодом Белинском.
В этих статьях мы видим критика таким,
каким он является в «Литературных меч-
таниях», ¢ его страстным стремлением к
истине, с его полемическим задором, с Hout
ной независимостью убеждений. Уже в
этих статьях литература трактуется как
великое дело, органически связанное 6
жизнью. Все это далеко от двойной игры
Надеждина, от неустойчивости его оценок
и поверхностного подхода к «Библиотеке».
Самый тон статей, юношески светлый, . го-
сторженный, не имеет ничего об-
рячий, во
mero с тоном статей Надеждина, то на
дуто-строгим, то зубоскальским, Видно,
ik лите-
наконец, благоговейное отношени
ратуре, `Все эти черты нашли свое кри-
стально яжюное и красноречивое воплоще-
ние в критической элегии «Литературные
мечтания». %
&
правил. Образозанный.
`’ Борис. Нм. Новы
иНского
‚ гально
Изменяется жизнь, меняется и
в трагедии
ным, хотя
«Отелло»,
ин
них глазах.
У Отелло и` Дездемоны
Когда их полнота и правда
и выдуманным миром Яго, они
своей подлинности, от своего внутреннего
Вместо Яго-злодея можно
другого Яго,
было бы
который действительно был
мерным доброжелателем;, каким он себя изображает. И все
Лездемоны
aio Яго — клевотник
равно он был бы
срудьем их гибели.
преступник, а то,
проклятьем
Важно не то,
me бесплоден и бездарен.
понимание,
ма ревности, с такою бурей и яростью разыгрывающаяся
уже не кажется нам ее елинствен:
остаелея ее глазным содержанием. Лругая
более глубокая коллизия заслоняет ое в нашах
все 6ез . примеси
что он таситель жизни,
ству се полыхаюнтим торнилом самобытности он угрожаю-
й перевод
вследней сцены удушения
; чувет
бы тем нелипе- ее
и Отелло и
и
сосед-
что но
закланья,
ченья: формальными
Дездемона не подозревает.
лось минуты. и мурлычет «Ивушку», мотив ‘из старинной
оалладьг. томивитий ее весь вечер и вдруг припомнивнгий-
ся. Сцена с цеснью написана для того, чтобы дать почя-
тие о мере’ неведенья герсини на пороге ее жертвенного
згарые русские переводы ТИекспира (это в особённости
пустяками Так как ‘им приходилось
„Отелло“ Шекспира _
Сцена с «Ивушкой», которая приводится ниже, ‘одним
тольк явлением, обычно `выпускаемым, отделена от по-
Дездемоны в финале. Отелло
окончательно уверовал в мнимую виновность Дездемоны,
выбирать и чём.
нынеш- осудил ее и решил задушить в тот же вечер в постели, фательно заняты
когда она ляжет спать. Он это зацпумал не с целью
aabpo nies мщенья, а для того, чтобы епаети дунгу Jlesnemousr, пото-
сталкиваются с ‘поддельный му что он верит, ито его расправа с телом Дезлемоны на лучшие
погибают от’ избытка 910\ Свете избавит се дух от небесного воздаянья на том. Не НА
богатства. Вечер. В замке были гости и разошлись. Эмилия по- 4
Alor. Meannic а = 2
babes Tbahena cane: огает Дездемоне раздеваться. Несмотря на дурные предл. речких случаях
зто жить ей ‘оста-
янно возвоащак
чеков, но стара
жизости,
ТПекспире главное: Шекспира-поэта, 1
Гусские символисты снова возродили премулрости ритма
и хорошей рифмовки
тнекспировеких текетов,
Однако дословчые переводы всегда бывают тяжелы и в
естественности и того,
Мы отнюдь не
-то жертвовать, они улорили в передали в
Шекспира-драматурга.
Новейцтие переводчики так же ста-
внешними средствами выражения под-
линника, как прежние заботились о сохраненни его обще.
ro смысла. Современные переводы Шекспира,
принадлежат Кузмину,
из которых
Позинскому Эенкевичу,
ранеше, знакомяг со словес-
© их лексиконом.
и
делалось
понятны Идея буквального перевода
прелетавляет хроническое, постоянно изживаемое и поето-
уиееся заблужденье.
В своих работах мы пошли по стопам старых перевод-
емея уйти еше лальше в преслелованъи
что’ называется реализмом,
иллюзией, будто каждая
льстим ^себя
частность нашего труда успешно заменяет прежние при-
и строже.
относится к Гербелевскому собранию) в большинстве пре- меры Мы ни © кем ‘не соперничаем отдельными строчка-
wee Ане ge pee on tee oe У восходны Они делались пренмущестиенно во вторую по- ми, а спорим целыми’ построеньями. и в их выполнении,
действиях а ИНН ю бо ere ce OBE IY проирлого века, когда техническая культура стиха наряду с верностью великому подлиннику, входим во все
тем Отелло и ездемона ме тгаепоряжаются собой Ох (Упала мо сравиению с пушкинским временем. Но лиле большее подчиненье своей собственной системе речи и
скованы своей НЕ. cyitHoerhO he я pea тантская широта. с которой они поневоле предпринятьт, тысяче других секретов. половины которых*мы неё в 60-
ЕЕ у , и. несво- предохранила их авторов от мелочного педантизма и узло- стоянии осознать и которые C годами становятся все
——====ы=—‚
Сцена 3.
Комната, в замке, Входит Отелло. Лодовико.
Дездемона, Эмилия и свита.
Лодовико.
Пожалуйста, не надо провожать. `
Отелло.
Позвольте, нет. Мне хорошо размяться:
Лодовико:
Сударыня, спасибо за прием.
Спокойной ночи.
Дездемона.
Вы наш гость желанный.
Отелло.
Итак, идем? — Да, Дездемона...
Дездемона.
Да?
Отелло.
Тотчас ложись в постель. Я сейчас при-
ду. Отпусти Эмилию. Слышишь, сделай
это. a
К Дездемона. -
Хорошо, господин мой.
Отелло. Лодовико и свита уходят.
; Эмилия.
Ну как дела? Онс виду стал добрей?
Дездемона.
Ой говорит, пройдет ко мне с прогулки,
Велел мне лечь и отпустить тебя:
Эмилия.
И отпустить меня?
Дездемона.
Так ой желает.
Поэтому достань ночной’ наряд,
Простись со мной, Эмилия, и выйди,
Перечить нам теперь &му нельзя,
` Эмилия.
в жизии вам не попадался.
Дездемона. :
О, что ты! Нет, я так его люблю, }
Что даже эти резкости, упрямство, —
Вот тут, пожалуйста, мне отстегни,
Спасибо, — для меня имеют прелесть.
Эмилия.
Постель я застелила тем бельем,
Как вы просили.
Дезлемона.
Если бы случилось,
Что я из нас бы первой умерла,
Он лучше б
Ты в эту простыню меня закутай,
Как в саван:
Эмилия.
Перестаньте, Это вздор-
Дездемона.
У матери моей была служанка
Варвара. Друг ее, гулявший с ней,
Был ветрогоном и Варвару бросил.
Была у ней излюбленная песнь,
Старинная, подстать ее страданью,
Про иву, с ней она и умерла.
Вот эта ива у меня сегодня
Весь вечер не идет из головы.
Вот словно сяду, подопрусь рукою,
И, как Варвара, затяну. — Скорей.
Эмилия. +
Достать ночное платье?
Дездемона.
Нет, не нало.
‚ Еще вот тут булавку отколи.
‚Не плох. собою этот Лодовико.
Эмилия.
Красавец.
Дездемона.
а Интересно говорит.
Эмилия.
_Я знаю ‘одну даму в Венецим, которая,
босиком спаломничала. бы в Палестину за
одно прикосновенье его нижней губы,
Лездемона.
(тоет)
«Несчастная крошка в слезах под
кустом
Сидела одна у обрыва.
Затянемте ивушку, иву споем,
Ох, ива, зеленая ива.
У ног сиротинки плескался ручей,
Ох, ива, зеленая ива.
И камни смягчались от жалости к ней.
Ох, ива, зеленая ива».
Все это убери. И поскорей.
Сейчас вридет он.
(поет)
«Обидчика я...»
Я что-то пропустила. Чу, стучат.
Эмилия.
Нет, это ветер.
многочисленнее
Дезлемона.
(поет)
«Обиды его помяну я добром.
Ох, ива, зеленая, ива. y
Сама виновата, терплю поделом.
Ох, ива, зеленая ива. . :
Не плачь, говорит он, не порть красоты.
Ох, ива, зеленая ива.
Я к женщинам шляюсь, шатайся и ты.
Ох, ива, зеленая ива». :
Ну хорошо, ступай. Спокойной ночи.
Не знаю; что-то чешутся глаза.
К слезам, наверно?
Эмилия.
Что вы?
Дездемона.
Есть поверье.
Мужчины, ах, мужчины чудаки!
Скажи, Эмилия, ты допускаешь,
Что средь замужних женщин могут быть
Обманщицы такие?
Эмилия.
Допускаю.
Дездемона.
Могла бы ты ценой за целый мир:
` Так поступить?
` Эмилия.
А вы б не поступили?
Дездемона. .
Как перед богом, я бы не могла.
Эмилня.
Я тоже не могла бы перед богом, -
Но где-нибудь в потемках, отчего ж.
} Дездемона.
Ты б изменила?
Эмилия.
За такую плату?
За целый мир? Нешуточная вешь.
Огромный мир не малость
За крошечную шалость.
Дездемона.
Нет, неправда.
Ты б не могла.
Эмилия.
ЕЙ богу бы могла.
Сама пала бы, сама поднялась. Конечно,
‘я бы этого не сделала за какое-нибудь
#
} 2
платье там какое-нибудь или юбку, шляпу
или тому подобный вздор. Но за пелый
мир! Какая из нас не захотела бы укра-
сить мужа рогами и положить потом це-
лый мир к его ногам! Ради этого я пошла
ЕЕ колечко, два три куска батиста,
бы в чистилище. 5
: Дездемона.
Проклятье мне, когда б могла я пасть,
Хотя б за все сокровища вселенной.
: Эмилия.
`Да вы сообразите, этот грех был бы
Частью вселенной, а вся она была бы ва-
шей. В вашей воле было бы выдать этот
грех за что угодно другое.
Дездемона.
Я думаю, таких изменниц нет.
] Эмилия.
Дюжины, и сколько хотите в придачу.
Можете не беспокоиться, этого добра
хватит.
Мне кажется, в грехопаденьях жен
Мужья повинны. Значит не усердны,
Или расходуются на других,
Или неосновательно ревнуют,
Или стесняют волю, или бьют,
Или распоряжаются приданым.
Мы не овечки, можем отплатить.
Да будет ведомо мужьям, что жены
‘Такого же устройства, как они,
И точно так же чувствуют и видят.
Что кисло пли сладко для мужчин,
То и для женщин кисло или сладко.
Когда он нас меняет на других,
Что движет им? Погоня за запретным?
Повидимому. Жажда перемен?
Да, это тоже. Мли слабоволье?
Конечно, да. А разве нет у нас
Потребности в запретном или новом
И разве волей мы сильнее их?
Вот пусть и не корят нас нашим злом.
«В своих грехах мы с них пример берем.
Дездемона.
Спокойной ночи. Я’ другого взгляда.
Пускай корят, я исправляться рада.
Ухолят. ь
a NO RN CE EE
Елена ЗЛАТОВА
Весна на Днеетре
Небольшая книжка молдавского поэта
`Емилиана Букова «Весна на Днестре» пе-
реведена на русский язык Сусанной Мар;
К. Арсеневой и др. ‹
Первые его’ книги ‘выходили в
поднольно, ‘когла Молдавия еще была
неволе. Сборник «Труд кяпит» был издан
ца средства компартии Бессарабии неле-
и вскоре был конфискован -тог-
дашними фашистскими правепелями Py.
мыНии: : : т
Когда читаешь книжку «Весна на
Днестре», становится ясно: — каждая
строка, каждое слово этих стихов напи-
тано жаркой любовью к истерзанной вра-
гами, п
ной Молдевии, каждая строка
верой в ее освобождение и, наконец, в
последних стихах — торжеством победы,
празднйком свободы.
Поэт. наноминает о геронческом прош-
лом Молдавии, он возрождает предание о
богатыре Тобултоке, ‘что, схоронен в Ape:
мучем лесу под тяжелым камнем и ждет
часа освобождения Молдавии. :
А как будег побежден злобный: недруг вами,
Свалитея © моей груди этот тяжкий камень-
(Пер; К. Арсеневой).
Таково - предомертное пророчество — To-
бултока. Поэт обращается к истории род-
ного’ края н рисует величественный, поч-
Ти Легендарный образ знаменитого мол-
лавского господаря Штефана usa Маре
(Стефана Великого), пишет поэму о на-
свет,
родном герое Молдавии — Григории
Котовоком. ] ig
«Молдавия», чсвобола» — это пароль м
отзыв героев поэзии Букова и потому в
их содружество входят, как признанные и
желанные друзья, «красные богатыри», что
«движутся на подмогу © Востока», пото-
му цель исторических образов так ecTe
ственно замыкается образом нашего со-
кременника, орленка Андриеша,— красно-
армейца-молдазанина, умирающего над
Днепром за свободу и славу всей ‘вели-
KOH советской родины, за незавасимость
ролной Молдавии,
Стихи Букова населены образами мол-
давских сказок и преданий, в них ‘Торят
и сверкают’ краски молдавских вышивок,
льется огненный ритм иудаль молдаван-
ской пляски, звенит то тоскливая, то 3a-
дорная молдавская песня дойна.
Буков не устает. воспевать «край зеле-
нолистый», «край, обрызганный росою».
Он полон желанием заразить и читателя
своим восхищением, своей влюблен-
ностью. 19
Светлы над Молдавией летние ночи.
Пуна. как мерцающий круг золоченый,
Плывет. ‘оплывая густой синевою,
И. еловно прозрачные лебеди. стаей
Летят облака. растворяются, тают...
Ползут по холмам виноградные лозы.
Земля охмелела от сна и броженья,
И чени холмы уронили в долину,
В подоле хранящую. зрелые грунти.
Я (Пер. В. Арсеневой).
‘Образы и сравнения в’стихах Букова
выбраны своевольно и смело:
‚..весна раскрыла
первой зелени глаза. —
говорит он.
Ветер -= лишь крыло <едое
Надвигающейся бури.
Деревцо черешни протягивает ему
«влажную, заплаканную ветку», осока под
луной «Слестит, как сабли острые». -
Все эти и многие другие строки. гово-
рят о ‘том, что Буков обладает подлинно
поэтическим зрением,
Тем досаднее, ‘что наряду с ‘отличны-
ми стихами, как «Чарка», «Черешенка»,
«Песня Днестра» и дф., в сборник вошли
вещи чисто ‘риторические, как, «Гвардей-
цы», «Гордись, Молдавия», «Весна», а
также. стихи фитмически хаотичные, как,
«Клятва». Конечно, хаотичность и пере-
бой ритма нарочиты, но плодотворность
исканий такого рода очень сомнительна И
как-то. не вяжется © таким естественным
ясным голосом о поэта.
Можно упрекнуть также Букова в pa-
стянутости, рыхлости многих стихов,
нелостаточно четкой композиции некото-
рых вещей, во’ все эти упоеки не снима-
ют основного. Буков умеет создать свой
мир, поэтически убедительный и ‹воеоб-
разный. .
Книжка снабжена прямечанеями с. пере-
волом. некоторых. молдавских слов; К
сожалению, далеко не полным: читателю
прелоставлена возможность догадываться,
цто такое флуэр, флинта, хейс, трандафир:
Емилиан Буков.
ОГТИЗ — Гослитиздат,
«Весна на Днестре».
1944 г.
любимой до слез родине—прекрас.!
дышит
в!
«Гвардейцы» Ю. Либединского—повесть
о высоком боевом духе нашей армии.
Либелинский стремится показать процесс
превращения пражданского человека в вои-
на, ополченца—в полноценного бойца Крас-
ной Армии в условиях героической битвы
под Москвой в октябре 194Г года. делает коммуниста — политрука Дементь-
в
Вот они, STH добровольцы-онолченцы:
‚ неловкий, смешной, насквозь штатский 510-
водережкин постепенно находит свое место
в армин, геолог Павловский заражает
своим TepOHCKHM порывом все отделе-
ние и’ выводит его из трудного во:
‘дожения; истонник Анесим Гущин, поте-
‚рявший от страха винтовку в первом бою,
становится впоследствии исполнительным
московского
и храбрым бойцом, рабочий
завода Дмитрий Фетисов становится геро-
ем-разведчиком, рабочий-стахановец Гар-
кун — мастером штыкового 69H, cTYReHT
Сельхозакадемии Леонтий Иванович Позд-
Hees — образцовым комиссаром батальона.
Какие свойства советских людей помо-
гали такому быстрому превращению?
‚ Автор показывает присущую советским
людям способность нроявлять чудеса ини-
цнатизы во всех областях жизни, способ-
ность, воспитанную ‘десятилетиями совет-
ского строя. «Он (созетский человек)
справедливо говорит Либединский, — при-
ходит, чтобы драться за родную землю...
Как же ему ‘здесь.не проявлять свою ини-
циативу?». :
‚ Действенная любовь к родине научила
советского человека ненавилеть врага. Так
в боях рождалась ненависть, хладнокров-
ная, обостряющая все душевные силы.
Большую роль в процессе становления
воина-бойца сыграло чувство коллектива.
Повествование о крепкой боевой дружбе
политрука Дементьева и лейтенанта Зако-
морного, о дружбе, прерванной смертью, —
одиа из основных линий повести. :
«Когла наступал решающий момент, мо-
мент боя, Закоморный вместе со всей
своей группой был в том месте, где бой
` решался: поддерживая, делал его еще со-
крушительней, увлекал примером, а вслу-
чае возникновения наники беспощадно
ее пресекал. Так управлял он боем,
не только приказом, но и силой оружия
т влияя на ход боя. :
YW Дементьев поражался и восхищался,
как осторожные, как бы ощупывающие дей-
ствия Закоморного ‘вдруг сменялись рез-
‘кими и быстрыми ударами».
‘Ho и Закоморный” при всем своем уменьн
[и при всей отваге не мог бы управлять ро-
той так хорошо, если бы Дементьев не по-
могал ему «воспитывать» людей, если бы
политрук не управлял «духом» роты.
Политрук Дементьев всегда во время боя
вместе с бойцами, как-то незаметно, легко
и естественно воодушевляет, подбадрива-
‚ ет роту. «Сержант время от ‘времени огля-
` дывался. Дементьев близко видел это оза-
‘боченное и веселое молодое лнцо, и каж-
дый раз кивал ему одобрительно». После
смелого и удачного выстрела геолог Пав-
ЛОВСКИЙ «обернул к Дементьеву свое тор-
жествующее лицо». Именно к Дементьеву,
потому что в нем и Павловский, и молодой
веселый сержант, ‘и другие бойцы видят
Ю. Либединский.
«Гвардейцы», «Советский
нисэтель» М: 1944: i
oOo O
ca th: ПА т ИЕ, .
м
У DS a Aid
os
Гослитиздат выпускает в ближайшее время книгу «Поэт» 6 Сулеймане
ском. Автор книги, недавно умерший дагестанский писатель Эфенди
БИБЛИОГРАФИЯ
в. БРАМНИНА Замыеел и выполнение
:
силой, тем «духом войска», без которого
представителя партии, ее мудрую, органи-
зующую силу. :
‚Либединского всегда занимал характер
передового советского человека, большеви-
ка. В «Гвардейцах» писатель остается вер-
ным себе; центральной фигурой повести он
ева. i
Бойцы говорят о Дементьеве: «Человек
идеи, на таких у нас все держатся».
Именно высокая, большевистская идей-
ность и была той организующей духовной
нельзя мыслить Красную Армию.
*х К сожалению, эта важнейшая тема, столь
близкая автору, -роль коммунистов в вой-
не, — не получила соответствующего. худуо-
жественного ‘воплощения в повести: образ
политрука недостаточно индивидуализиро-
ван, конкретен. Дементьев остается но-
сителем общих свойств.
Человеческие характеры вообще слабо
раскрыты в «Гвардейцах». Часто, когда
дело доходит до изображения внутренней
жизни того или иного героя, автор придбе-
гает к приему умолчания, неожиданно ста-
вит точку. : -
Герон повести не наделены своими, непо
вторимыми чертами ни в языке, ни в мане-
ре мыслить. Различаются они друг от дру-
га разве только внешностью. Если кеман-
дир дивизии Городков и командир полка
Кораблев или комиссар полка Язев и ко-
миссар батальона Позднеев обменяются
фамилиями, никто этого не заметит.
Но самое слабое место повести — образ
Исидора Львовича Мировича. История Ми-
ровича (третья часть повести)—ненмовер-
но разросшаяся вставная новелла, разрыхля-
ющая и без того не совсем крепкую ком-
позицию повести.
Мирович, крупный работник, превра-
тившийся в обывателя, во время войны
‚вновь обретает качества, необходимые для
большевика. Но то и другое превращение
внутренне не мотивировано, а
крайне неубедительно.
Отдельные сцены, эпнзоды ‘повести за-
потому
поминаются, волнуют по-настоящему. Та-
кова, например, сцена смерти командира
Закоморного.
Но то и дело художественный рассказ
прерывается риторическими рассуждениями.
Вся повесть написана неровно: здесь и
хорошие, реалистические картины, и беглые
описания, и сентиментальная риторика, за-
вуалированная внешним глубокомыслием.
Последняя стилевая струя дает себя
знать. в третьей части (история Мирови-
ча), но особенно в эпизодах, раскрываю-
щих взаимоотношения Дементьева и мед-
сестры Ирины, которую автор’ наделяет
атрибутами загадочной натуры, «интере-
сной» женщины. .
В одной сцене повести боец Новодереж-
кин, прислушиваясь к звукам фронтовой
ночи, размышляет о том, что звуки эти мо-
`гли бы лечь в основу музыкальной симфо-
нии: «Если бы я был музыкантом, — гово-
рит № Дементьеву, — я бы написал эту
симфойию — героический гимн нашей борь-
бы; тут есть и то, как вы под танк кину-
лись, и, смелая вылазка Фетисова, и смерть
нашего командира — все, все, что мы пе-
режили за эти трое суток». i
Этой симфонии не получилось
у Либе-
динского. в
На снимке; обложка книги работы худ. Н. Лакова.
«
Гослитиздат готовит к печати отдельные
произведения русских писателей. о иллю.
стрированные дореволюдионньми и co.
встскими художниками. Выходат: «Отаво.
светские помещикиь (худ. И. Ооколов —
современник Гоголя}, «Сорочинская ярмар.
-Ка» (худ. А, Каневский) и «Тарас Буль-
ба» (худ. Б. Дегтерев) — Н. В. Гоголя;
«Бедные люди» (худ. В. Фаворский) и
«Преступление и наказание» (худ. Ф. Кон.
стантинов) — Ф. Лостоевского. и «Снегу-
рочка» (худ. В. Кузненов)—А. Островско.
го. На снимке: иллюстрации Павла Соко.
лова к «Старосветским помещикам» H, To-
толя.
ооо
В Госиздате Белоруссии‘
МИНСК. (От наш. корр.). Фашистские
мракобесы, ворвавшись в июле 1941 года в
Минск, разграбили и сожгли библиотеки,
книжные ‘магазины, склады Белгиза. Нем-
цы уничтожили многие тысячи экземпля-
ров белорусских книг, ценнейшие руко«
писи, хранившиеся в редакционных папках
Госиздата Белоруссии. Три года хозяйни-
чанчя фашистов в Минске были неслыхан-
ным издевательством над белорусской лич
тературой. Лишь стремительное наступле-
ние частей Красной Армии и окружение
немецкой группировки под Минском не
дало фашистам возможности полностью
уничтожить базу Белорусского ‘государ-
ственного издательства: удалось сохранить
Дом печати в Минске, и сейчас Госиздат
вновь развернул работу.
‚В издательский план включен Краткий
курс истории ВКП(б) на белорусском язы-
ке, 14 названий книг классиков марксиз-
ма-ленинизма, полное собрание сочинений
Янки Купалы в трех ‘томах, сочинения
Якуба Коласа в шести томах, Дмитрока
Бядули в пяти томах, однотомники и двух.
томники известных белорусских писателей
— Максима Богдановича, Францишека Бо-
тушевича, Винцука Дунина-Марцинкевича,
Цетки, Павлюка Труса, Эдуарла Самуйлен-
ка и других. Будут изданы сборники. «Бе-
лорусский народ в борьбе против неменц-
ких захватчиков», «Белорусский поход», се-
рия брошюр на тему «Герои Советского Со.
юза в Белоруссии», новые произведения
Якуба Коласа под общим названием «Рас-
плата», выдающиеся фольклорные произ-
ведения и поэмы неизвестных
авторов:
«Тарас на Парнасе» и «Энеида наоборот»,
белорусские народные песни, волевили,
сказки, собранные известными учеными
Романовым и Шейном, хрестоматая древ-
ней белорусской литературы, книги IAA
детей.
Ряд книг уже‘ находится в производ-
стве, в том числе сборник рассказов Ми-
xaca Лынькова «Остап» и рассказы недав-
но умершего Кузьмы Норного — «Больлюе
сердце»,
Литературная газета
№6 3