H
Пана Не
‚ мацию о
- щем номере
посвящен изданиям, приуроченным к
‘английскую и американскую литературы.
`кающих в процессе этого развития прин-
Л. ДМИТРИЕВ oe
„Октябрь“ № 7-8
I
Если прёдположить, что всякая новая
ккижка толстого журнала оправдывает
свой выход в свет, когда она приносит
хоть одно произведение, саособное OC-
таться в литературе, то для седьмой-
восьмой книжки «Октября» ‘таким «оп-
равданием», несомненно, является ма-
Зенькая поэма Ст. Шипачева «Домик в
Иушенском».
Поэма эта пронизана тем острым,
непосредственным ощущением истории, ко-
торое особенно укрепилось в нас в дни ве-
ЛиКОЙ ВОЙНЫ. :
Горит свела. чуть-чуть колеблет тени ..
Село ло ставней вьюги замели,. 5
Ho anech. The трудится где мыслит Ленин,
Эдесь, в ПГушенском, проходит ось земли.
Образ Ленина в поэме, очень жнвой,
ощутимый, очень конкретный, все время ви-
ден в свёте его исторического дела.
Уж ва полчочь, окно бело от снега,
А он все пишет, строчки горяча.
Сквозь вьюги девятнадцатого Beka.
Лвадпатый век, он разглядел тебя.
Й он уж знает, в чем России сила,
И. чем грядущее озарено.
Пускай еше не высохли чернила,
Слозам уже бессмертие: дано. :
Мысль о Ленине органачно и естествен-
но сливается в поэме с мыслью о России,
ее ‘великом народе, об учениках и. сорат-
никах „Ленина. Складываются, определя-
ются пути исторни’ зреют, формируются
силы, положившие начало новой эпохи, сн-
лы, которые в грядущих «бурях века» вели
советский народ к победам всемирно“
исторического значения.
Написанный по-настоящему просто,
<
‘полной свободой лирического чувства, «До-
мик в ЧШушенском» не может He обрадо-
вать читателя. Мысль поэта здесь подня-
лась от частных наблюдений до больших
исторических обобщений. :
Кроме «Домика в Шушенском», читатель
увидит в журнале, как всегда, сердечные,
стинно поэтические стихи М. Исаковско-
то, «Балладу о Сааре» И. Сельвинского,
«Возвращение» А. Кулешова и др.
Центральной вещью в отделе прозы
является повесть В. Василевской «Просто
любовь».
Говорить об этой повести в кратком об-
зоре трудно, настолько важна и остра За-
тронутая в ней тема.
`В повести рассказывается о том, как м®-
лицинская сестра Мария после ложного
извещения о гибели горячо любимого мужа
встречается с ним. Теперь это калека ©
обезображенным лицом. Мария, так жаж-
давшая этой встречи, сначала отворачи-
вается от мужа, затем возвращает ему свое
чувство. Страницы повести, в которых опи.
сывается ужас женщины, почувствовавшей
холодную пустоту в сердце, только что ка-
завщемся переполненным любовью, и стра-
ницы, описывающие возрождение чувства,
написаны сильно и врезаются в память.
Ванда Василевская, острее и глубже мно-
тих других наших писателей почувствовав-
-шая в «Радуге» трагически суровую атмос-
-феру войны, сумевшая передать и глубину
` народных страданий, и величие народного
‘подвига, злесь, в этой новой повести, ино-
гла допускает излишнюю замкнутость в
сфере лушевных конфликтов.
Начат печатанием в этой книжке «Октяб-
ря» роман Ю. Слезкина «Брусилов». Па-
сать книгу на материале, только что ис-
пользованном другим автором, нелегко,
ибо книга получит, так сказать, свое право
на существование в литературе, разумеет-
ся: лишь в том случае, если осветит Ma-
териал < какой-то He увиденной пред:
пественником стороны. То, что мы узнаем
в напечатанной части романа о его «част-
ном», если можно так выразиться, герое —
офицере Игоре Смоличе, дает основание
полагать, что Слезкин намерен показать
в своей книге никак не показанную в
«Брусиловском прорыве» жизнь и работу
партии большевиков в эпоху первой импе-
‘риалистической войны. Удастся ли это
Слезкину, покажет будущее. Пока что
образ Игоря — двадцатилетнего ад’ю-
танта Брусилова — намечается если и не,
очень своеобразными, то все же запомина-
ющимися чертами человека, ишущего прав-
ды, преданного идее и долгу.
Разговор о продолжающемся печатанием
романе В. Каверина «Два капитана»
праходится отложить до появления окон-
чания романа.
Переходя к отделу критики’ и публици-
стики в журнале, прежде. всего хочется
отметить внимание журнала к библиогра-
фии. На протяжении уже многих месяцев
читатель «Октября» получает если WH HE
широкую, то все же регулярную инфор-
выходящих книгах. В настоя-
библиографический раздел
юби-
лею Чехова.
В номере помещены неиздававшиеся ра-
нее письма А. П. Чехова к А. И. Купри-
ну, К. М. Фофанову; А. М. Федорову и
Н. М. Ежову, воспоминания С. Л. Толето-
го о Чехове и две статьи: Д. Заславского
«Мечта Чехова» и М. Морозова «Чехов в
оценке английской и американской KPHTH-
ки». М. Морозов показывает огромное по
глубине и масштабам влияние Чехова на
Хуже обстоит дело с критикой совре-
менной литературы. 3 книжке помещена
только олна статья —В. Стамбулова 0
пьесе А „Крона «Глубокая разведка». Но
нё может одна статья об одном произ-
`ведении представлять в журнале крити-
ку. Ибо критика только тогда и Haun:
нает существовать именно как критика,
когда читатель находит в ней мысли об
общем развитии литературы, 0 BOSHH-
пипиальных вопросах искусства и жизЗнЯ.
©ю®о>®
Детгиз выпускает новую книгу С.
Маршака «Английские народные пе
сенки», иллюстрированную худ. Ю.
Васнецовым. На снимке: обложка и
один из рисунков книги,
2 a
`° Литературная газета
№ 8
тег
лювидимому, они основаны
Васильева, книга его написана по
„Книга за ‘книгой “
В Детизе находятся в производстве и на-днях выйдут первые 6 книг.
из серни` «Книга за книгой» — библиотечка для среднего и старшего
КНИГ -
возраста. Библиотечка состоит из
= На снимке: обложки первых
артиллериста». Алексей Толстой. «Русский
«Мать». Аркадий Гайдар «Храброе сердце».
и Арк, Кулешов «помсомольский билет».
_В. ПЕРЦОВ
ый
произведений советекнх писателей,
этой серии — К. Симонов. «Сын
характер», Сергей Михалков
И. Бажов «Иванко Крылатно»
„Литературный Воронеж”
` Этот альманах возник незадолго до
войны. Небольшая книжка «Литератур-
ного Воронежа», вышедшая недавно, —
не просто книжка, но и знак того, что
сейчас же вслед за изгнанием врага с
воронежекой земли основные литератур
ные силы Воронёжа вновь собрались В
родном городе и` принялись за работу.
В ‘сборнике есть рассказы и стихи воро-
нежских писателей-фронтовиков, есть И
новые имена. Весь материал его’ посвя-
Отечественной войне. Чувствуется,.
щен
что авторы так полны современностью,
что ни о чем другом говорить не хотят,
да, пожалуй, и’не могут. У воронежцев
есть личные счеты с врагом, причинив-
шим огромные разрушения их прекрасно-
му городу, они немало повидали за время
войны, среди них есть способные люди —
таково общее впечатление от сборника,
Его составители хотели, повидимому, BO3-
можно шире представить воронежский пи-
сательский коллектив. Желание это о по-
нятно. Но оно привело к тому, что мате-
риал сборника получился слишком нерав-
ноценным: ‚многие рассказы оставляют впе-
чатление чего-то незаконченного и не до
конца понятого самими авторами. Главная
их беда — иллюстративность. Прочитав;
например, «Хозяин» В. Ющенко, «У про-
руби» И. Осыкова, или «Бабушка» М. По-
добедова, убеждаешься в этом. Такие вещи.
мало что дают для познания жизни, хотя,
на реальных
фактах. Ф. Тулинов даже озаглавил цикл
своих рассказов «Фронтовые были», рас-
счатывая, вероятно, таким образом завое-
вать доверие читателя. Как будто все дело
в том, что художник ничего ие выдумал!
«Фронтовые были» Ф. Тулинова восприни-
маются как исключительные случаи: им и
веришь, и ве веришь.
В сборнике помещен цикл стихов
К. Гусева, посвященных друзьям, —«Кто
в битве пал». К. Гусев — интересный
поэт и переводчик Гарсиа Лорка’ мы
знаем его вещи, более ‘удачные, чем те,
которые нашли себе место в сборнике.
Недостаток этих стихотворений — в их
отвлеченности, в какой-то обезличенно-
сти лирического героя,
Я злесь остался отзвуком. ставненьем.
Суровым эхом гоп. истертых в pax.
Их страстной речью новым ноколеньям.
— обращается поэт к ушедшим друзьям.
Но если К. Гусев согласен с тем, что
поэт — эхо, то он должен быть эхом
жизни, а не литературных сравнении.
К сожалению, во многом стихи К. Гу-
сева остаются «отзвуком» книг. Мы
ждем от К. Гусева стихов’ конкретных,
подлинно «страстной речи».
Из прозы сборника нужно отметить
‚рассказ Н. Алехина «Сторож музея» И
повесть А. Шубина «Рота идет в Ha-
ступленье». В повести Шубина есть хо-
рошие места. Автор знает фронтовой быт
не понаслышке и умеет его изображать.
Интересно задуман образ ‘разведчика За-
сухина — молчаливого ‘«ночного челове-
ка», как он сам себя называет. Хорошо
переданы его мастерство и хватка раз-
ведчика. Однако образ Засухина все-
таки остается неясным. В конце повести
автор описывает подвиг Засухина, жерт-
вующего собой, чтобы обеспечить роте
наступление. Автор хочет подвести чита-
«Литературный Воронеж». Литературно-ху-
}
теля.к героическому поступку Засухина
через его свособразную философию, он
пытается показать «глубокость» своего,
героя. Но желая найти особенное, лич-
ное в Засухине; автор делает его чуда-.
ком, «странным» человеком. Многое
остается непонятным, есть положения
фальшивые. Непонятно, почему Засухин
- «ночной» человек, непонятно, вообще,
что он за человек. Засухин обращается
к. лейтенанту ’Трофимову перед уходом
на боевое задание:
<— Разрешите спросить, товарищ’ лей-
тенант?.. Вот мыс вами. ночью разгова-
ривали — смешно вам было?
— Чего ж смешного? Мыслите Bb,
интересно, только...
-—- Что только? : sl
— Фантазер вы очень большой, това-
рищ Засухин. Не каждый вас поймет.
— А вы ПОНЯЛИ?
— Понял, - улыбаясь, проговорил
Трофимов. — Я вас хорошо понял»
— Значит, и то теперь ясно, ATO 4
ночным человеком считаю?
— Это вце’не совсем...»
На этой игре в собственную загадоч-
нюсть нельзя раскрыть человека, „нельзя“
добиться индивидуализации образа. Есть
фальшь в том, что Засухин смотрит на
себя со стороны, «интересничает».
«Сторож музея» Н. Алехина привлекает.
своей попыткой поднять серьезную тему.
Советская культура выражается не толь-
ко в громадном творчестве нового, но и
в наследовании лучшего в старой куль-
туре, в GepexHOM, родственном внима-
ний к культурным ценностям прошлого,
Это понимает герой рассказа Н. Алехи-
на, старик-сторож, влюбленный в кар-
тины, которые он охраняет. Грозно зву-
чат слова старика, вернувшегося в свой
музей, разгромленный фашистскими вар-
варами: «Нет, не люди вы, немцы...».
Неудачен рассказ М. Сергеенко «Не:
мец» писателя культурного, от кото-
рого мы имеем все основания ждать
значительного произведения.
MY поручено было ностарить-в таб
ного немца, тронутый его жалким BH-
‚дом, почувствовал к нему «что-то похо:
жее на жалость». Ковальчук дает нёмцу
сухарь. У пленного падает на снег ме-
шочек < золотыми коронками. «Рука сама
вскинула винтовку», (eS:
Страшная улика’ эта, конечно, реальна.
Но если бы не было такой страшной
улики, то разве не заслуживал бы нена-
висти всякий фашистский солдат, убий-
ца И вор, которого, может быть, и не
удалось поймать с поличным? :
Составителям «Литературного Вороне-
жа» нужно пожелать на будущее время
большей строгости в отборе материала.
В творческих планах воронежских лите-
раторов современная тема главенствует.
В какой мере она должна получить
местный характер? На совещании писа-
телей РСФСР, происходившем в ‘Союзе
писателей весной этого года, все участ-
ники сошлись в понимании «областной
темы». Не существует особой воронеж-
ской, омской, свердловской литера-
туры, есть русская литература советской
эпохи. Пишите о том, что. вокруг Bac,
что вы знаете лучше всего, но пишите
‚для всех! — этот девиз совещания нужно
ГЕВЕРНЫЕ СЛОВА
ложественный сборник. Воронежское област.
ное книгоиздательство 1944. помнить.
М. ВОЛОДИН
Сергей Васильев убежден в том, . что Сергей Васильев
«трилогия» его «возникла. не случайно».
В. предисловии к поэме он рассказывает,
как проездом в одном уральском колхоз-
ном селенье OH Увидел незаконченный
портрет красного партизанского команди*
ра времен гражданской войны. Владелец
портрета сообщил автору будущей три-
логии кое-какие сведения ‘0б оригинале.
После этого поэт «всю ночь»... не мог
заснуть. Завидной и счастливой показа-
лась.. мысль воскресить в стихах образ
красного воина, черты которого были изо:
бражены на сером холсте в кленовой раме.
Как видим, вопреки убеждению Сергея
впол-
не случайному поводу. Но, может быть.
сам. по себе ‘случайный повод ‘помог
окончательно выкристаллизоваться давно
уже созревшему и выношенному замы-
слу? Анализ самой поэмы He подтвер-
ждает этого. Все злесь случайно; от по-,
вода и заголовка до последней детали.
выполнения.
Личность героя, пластический образ,
эпический характер в поэме отсутствуют.
Все, на что оказались способными «горя-
чашееся воображение» и беспокойная,
телкающая к столу выдумка
ца,
безупречной социальной
наем, что герой родился в семье бедней-
шего крестьянина, с детства побывал в
кабале у стопроцентного кулака,
ушел пешком на заработки в Москву, в
Лальнейшем попал рабочим на’ завод,
принимал участие в, забастовках, после
чего, в качестве рядового солдата, попал
на фронт первой мировой войны, по Bo3-
вращении оттуда примкнул к большеви-
кам. ; :
Эту показательную схему, в сущности,
только и воспевает Сергей Васильев В
своей бесконечно растянутой трилогич.
Но, подобно тому, как самые лучшие
рифмы не составляют еше сокровенной
сути поэзии, точно так же и превосхол-
нейшие из анкет не в состоянии заме-
нить в поэзии могучие, яркие, пле-
нительные человеческие образы, ради ко-
торых только и стоит создавать трилогии
на две тысячи и более строк.
По мере сил Сергей Васильев пыта-
ется «расцветить» анкету своего героя
бытовыми подробностями,
вставкамн, всевозможными эпизодами сю-
жетного свойства. Это не спасает поло-
жения: схема остается схемой.
Сергей Васильев,
ОГИЗ — Гослитиздат,
Портрет
Москва,
паотизана,
1044,
стихотвор-
свелось к составлению ‘некоей архи-
анкеты. Мы у3-.
потом
ларическими
` Васильев
He изводит ‹едино-
го слова ради тысячи тонн’ словесной ру-
ды», Вот характернейший образец, один
из множества подобных. Терзаемый кула-
ком-эксплоататором, юный герой выме-
шает свом обиды на вверенном его по-
печению гусаке, крайне злонравной и не-
цисцинлинированной птице. ;
И берет Алексашка того rycaka,
Распинает ero на току.
Заправляет репейник ему под бока
И вставляет перо гусаку!
‘Ненавистная птица
-= Встает. на дыбы: (2!).
Вырывается.
К дому легит.
Иодьмает под окнами
Ныли клубы.
Тарарам учиняет в клеги :
: (стр. 13—14).
Это происходит в первой главе «трило-
гии» а в главе десятой, прочно позабыв
о «вставшем на дыбы» гусаке,
В следующих выражениях
описывает бесчинства белых в родном се-
ле героя:
Ночь холодная, сырая:
Но (2?) сквозь ветреную
Ясно (?) видно из сарая,
Кто зачем.
и что к чему
С головой i
укрыты мглою (2!),
Учиняя тарарам, _
С медной лампой под полею
Рышут волки по лворам.
Выметают (!) подчистую
Онемелое село.
ит дит. ц Ст. 10.
Тьма, сквозь которую’ «ясно видно,
кто, зачем и что к чему»! «Мгла» (т. е.
туман, надо полагать), которая, невзирая
на ветер и упомянутую прозрачную тьму
«с головой (видимо, наподобие одеяла!)
укрывает» белогвардейских волкоз! Наз-
ванные волки, которые, «учиняя тарарам»,
рыщут по дворам «с медной лампой под
полою» и «выметают. подчистую онёмелое
село», точно село, хотя бы и «онемелое»,
это — <ор, который можно. откуда-то вы.
mectul..
Есть ли во всем этом хоть одно слово,
хоть один звук, о которых можно было
бы сказать: вот это настоящее слово; вот
это единственно возможный в данном
случае эпитет. вот это истинно поэтаче-
ский образ? Но высший курьез представ-
ляет в обеих цитатах примитивное зву-
коподражание — «учиняет тарарам», 5
олинаковым безразличием отнесенное и К
поведению домашней птицы и к кровавым
тьму
злодеяниям белогвардейщины. Тяжелый
случай поэтической глухоты. А ведь
последняя нередко переходит у автора
поэмы
в глухоту смысловую, в прямое ис-
кажение деиствительного значения самых
Герой рас-/
сказа красноармеец Ковальчук, or
а
Сергей
° Павел АНТОКОЛЬСКИЙ Ы] [-] Я
3
& a
В самом начале тридцатых Годоз мне, Тнынянов рассказывает o TOM; как aS
как представителю одного из москов- ребенка вырастает гений, с - каким са»:
ских театров, пришлось быть у Тыняно- вершенством, дарованным самой приро-
дой, выпрямляется этот прекрасный юно-
пеский ствол. Это юн, Тынянов, 8 ot
нюль не дедушка-араб, склонился над
колыбелью в светлице у Надежды Оси:
повны Пушкиной, урожденной Аннибал,
pa’ H договариваться о его будущей пье-
се.
Сама эта возможность: попробовать си-
лы на новом поприше, в новом для него
жанре была не только увлекательна для
писателя, но и характерна для его разно- в те дни, когда там лежал только что
стороннего, далеко не до конца про- родившийся на свет смуглый мальчуган,
явившегося дарования. в последние дни и часы роскошного вВо-
Тынянов поделился своим. замыслом. семнадцатого века. Это он; Тынянов». а
Он задумал пьесу из времен француз- не “гувернеры, и не мамки, был рядом с
ской революции. Главным его героем этим смуглым мальчиком во see. AHH
его роста. Во всяком случае, ‘в 9TOM yoe-
жжддет сила изобразительного искусства.
При этом искусство писателя направ-
лено в одну сторону, на ‚доказательство
должен был быть русский человек, граф
Строганов — «русский якобинец», ках
его называл. Тынянов. Исторический Ma-
териал об Этом человеке был им уже со0-
бран. Эта фигура давала ему возмож- одной тезы, одной мысли, главенствую-
ность свежего и острого ракурса на со- щей в романе. “Тынянов показывает” рост
бытия бурной эпохи. Был задуман ряд человеческого самосознания и. рост. на-
пестрых и действенных сцен. Среди дей ционального самосознания В человеке.
ствующих лицоон называл и Марата, и .Он показывает, как исподволь, чеожи-
председателя революционного трибунала данными маленькими толчками назревало
в Пушкине сознание себя частицей На-
рода. Показывает, также, что и‘как это-
му помогало, каким взрывом патриоти-
ческого одушевления обозначился для
мальчика Двенадцатый год. :
Скупые страницы романа, посвященные
Двенадцатому году, великолепны. Тыня-
нову пришлось вступить в состязание с
очень многим в Нашей литературе и
нашей памяти. Иеред ним. стояла огром:
Фукье Тонвиля, и знаменитую артистку—
полутчицу революции Теруань де Мери-
кур, и множество других исторических и
выдуманных им персонажей. Bo всем
этом намечались черты пафоса и юмора,
которые поистине могли бы стать Ha-
холкой для театра. Дело это впоследет-
вии не вытанцовалось, Юрий Николаевич
оставил мысль о пьесе ради других сво-
их рабочих планов.
Проходили годы, значительные в жиз. ная тень толстовской эполёи. Тынянов
ни человека и в жиэни всей нашей стра- выдержал испытание с честью. Мы ви-
ны. Тынянов рос как писатель. Появи: ДИМ, как, тесно струдившись в KOPHAO-
шепчутся мальчики © по
новостях: как каждый выби-
рает себе героя; как ‘полговязый Кюх-
ля стал поклонником Барклая де Tora
и потом разочаровался в чем, ошелом-
ленный новыми слухами. Тынянов рас-
сказывает о том, как впервые в мальчи-
` ке-Пушкине возникло непосредственное
чувство огромной родной страны и как
тесно связано это чувство с впечатле-
ниями войны: «Мысль, что по этой до-
роге, которая, вероятно, чичем не отТли-
чалась от той, по которой он ехал с дя-
фах. Лицея,
трясающих
лись его романы, прославившие автора по
всему Союзу ‘и за пределами нашей рс-
дины. Все резче и резче определялся и
основной его по постоянству интерес: к
началу XIX ‘века, к русскому обществу
Пушкинской эпохи, к самому Пушкину.
В один из последних дней декабря
1939 года, в затемненном во время фин-
ской войны Ленинграде, Тынянов, уже
тяжело больной, читал сцены из неза-
‘конченной своей драмы о Кюхельбекере.
Драма эта во многом отличается от ро-
мана. Не лолько потому, что она —
драма, и, стало быть, драматичнее и дей Василием Львовичем, скакали чужие
‚сконденсированнее, нежели медлитель- лошади, чужие нарядные всадники, TAT
готила его. Они узнавали теперь геогра-
фию по этому движению. Россия оказа-
лась полной городов, сел и деревень,
названия которых они с удивлением чу-
тали в реляциях. Враг был уже, около
Смоленска» Наши дети будут ‚ вчиты-
‘ваться в эти строки, узнавая в HHX свои
собственные чувства’ Война проходит B
романе стороной. На этих страницах
нег ее непосредственных участников. За-
TO как свежо показано: бегство, населе‘
ния из занятой неприятелем Москвы, на
образе одной барской семьи братьев Пу-
шкиных, Сергея и Василия Львовичей.
Тынянов с трогательным юмором угадал
живые характеры чудаков, безденежных
московских дворян в столкновении © же-
стокой и разорительной эвакуацией. Он
угадал также, что единственный человек
из семьи, крепостная нянька Арина,
вспомнила в эти часы о мальчике, отре-
ное повествование на сотнях страниц. Не
только потому также, что Тынянов Ha-
шел новый материал о своем герое.
Новизна этой драмы заключалась в
том, как неожиданно и остро оказалась в
ней оживленной и приближенной исто-
рия. Было бы грубым и неверным ска-
зать, что в повествование об одном ‘из
русских поэтов, живших за сто лет до
нас, художник вложил черты антифаши-
стского памфлета. Конечно, дело не так
просто и не так плоско. Тынянов раз-
глядел и проследил в далеком прошлом
‘и в этом была сущность его истори-
ческой интуиции — широко разветвлен-
ный заговор против русской прогрессив-
ной молодежи. Заговор этот, возглавляе-
мый Бенкенлорфами и Дуббельтами, сто-
ил жизни и Пушкину, и Грибоедову, и
Полежаеву, и многим другим, среди
‚них Кюхельбекер. Впоследствии его жерт-
вой оказался и Лермонтов. занном от родных, где-то далеко под
. ‚ Петербургом, в Царском cele.
Немецкие «охранники» из Третьего о1- 4 Собралась она, впрочем, безропотно,
деления применяли методы сложной и но, ‘отехав верст’с двадцать, Начала
тонкой провокации, оми действовали ос- утирать глаза и даже слегка тихонько
торожно. в лайковых перчатках, они пони-
мали, что играют с огнем народного мя-
тежа, который может их испепелить.
Все это было показано в пьесе Тыня-
подвывать... На первой же остановке
Арина исчезла. Хватились — и, увидели:
увязав в платочке сухари, она идет, по
дороге. Ее ‘догнали и привепн...>
HOB
остался недоттисан-
ным. Не только. потому, что не доведем
до конца общий план, Роман недописан
и внутри. Недорассказаны главы и ку
ски глав. В. нем все пребывает в дви.
жении, в становлении. Этот бегущий по-*
ток называется, жизнью, В этом труд-
ность романа и То ценность, Каждое
из действующих лиц — a их немало в
THHAHOBCKOM повествовании, и все OHH
известны читателю с детства ›— Появ-
ляется ‘устремленным К своему ‘истори
ческому будущему, в споре с настоя:
шим, в центре бегущего жизненного ‚п0-
тока: Даже незапамятно-старый Держа.
вин, сонный чародей умирающего рос-
кошного века, освещен У Тынянова бег.
лыми вспышками мыслей о посмертной
славе, о памятнике. И этот спор семи-
десятилетнего старика C угасающим <0-
знанием показан В чудеснейший час его
жизни, когда в актовом зале Лицея Пу-
кин читал, глядя прямо в глаза стари-
ку и прямо к нему обращаясь, › свои
«Воспомннания в Царском селе». Стар-
ческая ‹фука бессознательно и тем более
набтойчиво отбивает такт стиха.. «В заб.
вении потянулся он! за аспидной доской,
чтобы <разу начать писать, и рука его
повисла в воздухе...» Этот нелепый; са-
мозабвенный жест говорит © Держави-
не больше; нежели многостраничная мо-
нография: и
В таком же напряжении, в споре с ca-
мим собой, с временем является „Карам-
aul, дописывающий свою историю,
Карамзин, впервые читающий ‘предисло-
вие к ней юношам-лицеистам и угады-
вающий по их глазам, что ‘сказано вер”
но и правдиво, что надо изменить, Это тот
же* вихрь творческого становления. Ты-
нянов и тут занят «сквозным действи-
ем» романа; он показывает, как одновре-
Роман Тынянова
выкристаллизовалось мациональное само-
сознание. Признание лицеистов, их вол-
чение высшая награда для’ Карамзи-
na: «И когда он, кончив, захотел при-
помнить еще раз первую страницу, Пуш-
‘кин быстро прочел @му по памяти. И в
первый раз за все время, когда прихо-
пилось униженно ждать) высочайшего
приема, приходилось скрывать от жены
тоску, пустоту, старость, ъзлриходилось
улыбаться, стареющий писатещь, почувст-
зовал счастье. Он встал и, пройдя мимо
Пушкина, коснулся руки его. ‘За дверью
он отер слезы...»
Неоконченный, данный сразу во мно.
гих планах, и отрывистый, подчас понят-
ный партнерам с полуслова и по молча-
ливым HamMeKaM, спор наполняет страни-
цы романа; Спор идет об одном: о Рос-
сии, озее народе, о будущем народа.
Третья, последняя из дописанных ча-
стей романа © Пушкине кончается вме-
сте < его юностью, кончается ссылкой
на юг. И это невольное странствие Пу-
шкина осмыслено Тыняновым в свете его
основной тезы: рост в Пушкине наци-
онального самосознания. } :
«Подлинно он ‚узнавал родину во, всю
ширь и мощь ее больших дорог... Oa
впервые услышал живую русскую Mecho.
Ямшик пел. Так вот она какова русская
песня! Неторопливая, ‘печальная, раздум-
чива. Он с. жадностью слушал час, ‘дру-
гой, ‘третий..» ~
В 1937 году на. торжественном плену-
ме Союза советских писателей, посвя-
шенном столетию со дня смерти Пушки-
soe `с большой силой и убедитель-
ностью a Конечно, крепостную няньку никуда Не на, Тынянов произнес многими запомнив-
О име да отпустили. Конезно, весь этот Не шуюся речь. On кончил ее знамена.
ример характерен для историче- выдуман Тынячовым. Для того, чт тельным восклицанием: В
ского и художественного метода писате-
ля. История никогда не была для него
«маскарадом идей», как это иногда слу-
‘чается в исторической романистике, ког-
В да в античных или иных декорациях дей.
роге прыгнувшую © барского возка Ma-
сухари И кинувшуюся куда-то в несус-
ветно-дикую даль,
`ствуют чуть-чуть загримированные совре- считанных верст, в Петербург — «Алек-
ники автора. Но тем не менее истори- сандра Сергеевича Е этого
кий роман в руках Тынянова — ЖИ- надо быть зорким» художнико К Ги ‚эчато-
\ вое оружие, живой инструмент в сегод-
няшней человеческой борьбе. Говоря 9
деятелях прошлого, Тынянов прежде
всего помнит о нашей связи с ними, пом-
НИТ о ТОМ, чем мы обязаны его героям.
Вместо того, чтобы переселять современ-
‘ников в страну мертвецов, он воскре-
шает мертвых и предельно приближает их
‚к нам. И это, конечно, лучший, если не
„единственно плодотворный, способ исто-
рического искусства.
Может быть, самый показательный бой
дан был Тыняновым на самом ответствен-
ком человеческого сердца. Этот дар Ты-
нянова хочется назвать «диккенсовским».
Здесь трогательное и смешное сплелось
в один благословенный
называется жизнью. Она прихотлива
и то же время. Это и есть правда.
Поэт и публицист Ф. Глинка, автор
ном участке его работы: на романизи- «Писем русского офицера» (посвященных
рованной биографии Пушкина. Создание описанию Отечественной войны и кампа-
это — многотомный роман, с огромным нни 1813-1815 гг.), за связь с декабри-
числом действующих лиц
жизни Тынянова. Оно осталось, к не-
счастью, незаконченным. Ho и сейчас
можно говорить не только о замысле, но
и о том, как замысел воплощен. Ведь
два тома тыняновского романа охватили
всю молодость Пушкина, целое двадцати-
летие личной и народной жизни.
Тынянов проследил развитие мальчика
— отрока и юноши с филигранной точ-
ностью. Здесь соединились знание и
интуиция, документ и вымысел, точный
‘анализ-и смелая догадка.
— труд всей стами был сослан в 1826 г. в ‚ Петроза-
водск. В ссылке поэт пробыл несколько
лет. Он живо интересовался бытом и
фольклором карело-финского народа. ,
Собиранием ‘старинных народных былин
занимался в то время финский ученый,
писатель Элиас Ленрот, Он прошел боль-
шие пространства восточной Финляндии,
топи и леса северной Карелии, записывая
народный эпос. Впоследствии с дополни-
тельными записями Ленрот издает «Кёле-
валу» -—- сборник рун,
В то время, когда Элиас Ленрот собирал
всегда,
мер, нортрет кулака:
Он и сам-то, хозяин, как боров. здоров.
простых слов. На стр. 7, например, чита-, 10%Жа — свеою,
ем: se ;
Ио всему Белополью на сотни
. дворов
Не найдется такой же другой. ;
(стр. 9).
По холодному пологу утренних рое
a * . . . . . . У . * . . р -_
Алексашка пошел боронить
Как известно, полог есть то, что про- О
стирается не под нашими ногами, а над
нашей головй, и поэтому ходить и боро-
нить «по холодному пологу утренних рос»
белогвардейцах:
Спереди — ‹
каппелевские дозорьй а
стоят. $
глазами He тимевеля (? ).
способен только человек, не вполне твер- з твердых юошейниках, как «трезоры»
дый.. в русском языке. т een
У (eTp. 141).
героя «трилогии» Алексашки Черёнка Дозоры — как «трезоры» Короля. Ка-
повесился старший брат. Алексашка ’пы- кого короляг И почему‘ «трезоры» `а не
тается вынуть брата из петли. «барбосы»? Конечно, ‘потому, что ” этого
Труп. казалось. подался. требует ее величество Puma, которую
м aie ae ae Сергей Васильев принимает 3a единст-
Sided аи. венно полновластную музу — повелитель-
(стр. 29). Ницу поэзии —^и которой он служит,
Е а cel oe поистине «глазами не шевеля».
ae eee a 5 : и 0ес- Вот, наконец, типичный для всей поэмы
; р: руп! Это ли не ре- ! образец лирической вставки, «Алексашка»,
KODA: уже в роли партизанского командира,
Не лучше, если не хуже, обстоит дело пишет в перерыве между двумя боями
у Васильева и с простейшими фактами мололой жене, от ‘которой ждет ребенка:
реальной жизни: Мы помним, что на стр. 7. Кого. же ты. ласточка; мне принесла?
«Алексашка» пошел `боронить «по хо- устал томиться. талая. :
т руднее гадания нь
лодному. пологу утренних . рок». Это само нег ремесла, ^
по себе фантастическое предприятие дало
на каждом Wary — запятая.
вполне фантастические результаты. ‹ На Никак не могу до мовна, догорать
стр. 8 мы ‘узнаем, что: ^
чем лалее — тем бевпокойней:
-Becs в поту и пыли (2
то левка выходит,
то парень’ опять, = Bois
то дело кончаетея двойней.
` А ленсатика, ; oy :
Старался. Kak Mor. _ А если девчонка —
И ложились Иласты так что с нее взять?
Турнем ее замуж. иг крьцика,
Найдется же в жизни порядочный зять.
ит п ити. (тр. 130.
Если читатель захочет сделать отсюла
Обновленной земли
У босых алексашиных ног.
\ Видел ли когда-нибуль Васильев, Как
‚ чем разрыхляют поч р , TO gts
УЕ у en pe a sala: Sear тот вывод, что герой трилогии не слишком
ронованием ин пахотой? Сто против одно- д abe ae ЕН В
го. что и айлел и знает. Тем хуже для иона me ero. pina. ие
него, как для писателя. Ay А Е На
Ha .ctp. 24 рассказывается, какие 0бЯ- цральной, биографией, он окрестил ay и
занности нес юный герой в ХОЗЯЙСТВЕ ‹лихим пареньком» и «степным орлом». но
Кута: ЧИП. : сн сделал его революдионером Только по
лекс COTHHY я : а :
и
«Лойник худой» понадобился Василье- О которые ок ty Mast: he apis
ву. несомненно; только лля рифмы, Так ‹пареньков» орлами ВИ acs
/KaK через строку выясняется, что герой рялы народных вожаков a
обязан был мыть пролетку «горячей водой». Благодарная И благородная задача соз
Так рифма восторжествовала надо злра- дать типовой поэтический образ нашего
вым смыслом: худой; т, е. дырявый, про- современника, героя революционных битв
текающии AQHHHK превращен поэтом В оказалась не по плечу С Васильев о Ду.
постоянную принадлежность крепкого ку- ховные вазможности звтора ‘оказались
лацкого хозяйства. = ниже того, к чему обязывал материал
Впобчем, поэма Васильева представляет С трудом отыщетея во всей трилогии
собой буквально неиссякаемый источник. несколько десятков строк, которые хоть
полобных ‘же примеров, и цитировать их немного радовали бы глаз и’ухо непод-
без конца нет возможности. Там, где ав- дельной . поэтичностью, да и эти искры
тор избегает бессмыслицы, он Находится вдохновения глохнут в массе шлака. Но
заметить Ha осенней‘ нижегородской до-
ленькую фигурку, увязавшую в платочек
за многие сотни не-
клубок, который
и
неразборчива, легко соединяет великое с
‘маленьким, потрясает и смешит в одно
— Он еше очень молод, этот старик!
Молодость, своевременность, = насуш-
ность Пушкина и всей прошлой русской
культуры была основным центральным
убеждением его писательской жизни и
Деятельности. Он скал в прошлом = He
музейные, около у NS BPR ee. TID
a предков, paren ся ть тором
живых и вместе с живЕми побеждают,
Тынянов умер\год тому назад, 20 ле-
кабря 1943 года Вспомнить о нем се:
годня заставил Нас не долг, а живая по.
требность общейия с замечательным CO-
временником. Он тоже еще очень молод,
этот старик!
——_ ФФ —————-
Первый русский переводчик рун „Калевалы“
и записывал \ карело-финский эпос, ©
Глинка познакомился с проф. Шегреном
и, получив от! него подстрочники карело*
финских рун, { первый из русских поэтов
перевел их Wa русский язык; эти. пере-
воды до сих пор не были известны. В
1941 г. они обнаружены в архиве поэта и
будут опубликованы в книге В. Базанова
«Ф. Глинка и Г Державин в ` Карелии».
Переводы Глинки отличаются больной
поэтичноетью, в особенности это отно-
сится к переводу одной U3 центральных
рун «Калевалы»—0о вещем певце, Вейне-
мейнене, играющем на кантеле,
В книге Базанова приводятся и другие
материалы о жизни и пребывании Ф. Глин-
ки в Карелии, ‘о его любви к этому краю.
EER RRR RRA
во власти самого ‘дручающего и; как вот мы, наконец, благополучно пробились
неточного трафарета. Вот, напри- сквозь рыхлую толщу
поэмы к финалу.
Под послелней строкой красуется дата:
Москва 1938—43 тг. Но монументальный
эпос — не арифметическая и не кален-
Ддарная категория. Ни бесчисленные стро-
ки, ни внушительные хронологические
даты ме сделают поэму Сергея ‹Василье-
ва монументальной, как не придают ей
‘подлинной народности WH лихо-простец-
кие интонации, ни’ щшеголяние квазипро-
стонародными или сугубо. местными сло-
вечками и выражениями (обязательно
«стежка» вместо «тропинка», «продувной»
зипун вместо рваный, ветхий зипуя
и пр.), ни широкое применение ‚ терми-
HOB «сволочь», «паскуда», «тварь», «су-
кин сын» в качестве художественных
характеристик. Народность и эпичность
состоят из совсем другого вещества, а
монументы сооружаются из совсем ино-
го материала.
В цитированном уже предисловии Сер’
гей Васильев пишет; «Теперь, когла гоб-
Abi русский народ’ самоотверженно от
ряжает нашествие на нашу землю немец-
ко-фашистских банд, история Алексанлфа
Черенка должна’ напомнить читателям о
славных традициях нашего недавнего
пронлого». Весьма. почтенный и нужный
замысел, ‘но по плечу ли он. поэту, У
которого в таком пренебрежении славные
традиции великой русской поэзии? Когла
бессмертный Маяковский писал о поэзии,
как о. добыче радия — «в грамм добыча,
в год труды»,—он имел в виду не толь:
кс себя. Он. имел в виду и традицен
своих великих, русских предшественников и
одновременно обращался к своим поэтиче
скам наследникам. Если не от каждого
из поэтов напих современников МЫ
вправе требовать столь же высоких свер-
шений, то столь же принципиального,
подвижнического отношения к делу мы
можем и должны требовать от каждого.
В грандиозной и победоносной борьбе
нашего ‘народа против немецко-фашист-
ского нашествия ^ русское поэтическое
слово тоже играет! свою особую и притом
выдающуюся ‘роль. Тем более ревнизо
должны мы следить за сохранностью, чй-
стотою, дальнейшим совершенствованчем
иль грозного. и тонкого, старого и. веч»
о нового. оружия. Тем менее мы можем
мириться. < появлением книг, подобных
«трилогии» Сергея Васильева. Если прой-
ти мимо этого явления молча, оно неиз-
бежно приобретает заразительную силу. лур:
Ия, прамера, Этого нельзя допускать
aie и ради самого поэта, который в
других случаях сумел показать. что он спо.
собен на лучшее. Вот какими воображения;
ми продиктована Эта резкая, но. на мой
ee совершенно необходимая . рецен.
менно во многих передовых умах эпохи,
ea uae
Jb ont
AL gag AIR выбит
date