РЫКАЧЕВ ТРАДИЦИЯ лучше всех? Русских никто не называет ведь Россия сухопутная держава! Оди о том, как в 187 офицер рассказывает году французское судно, застигнутое цик лоном в Индийском океане и потерявшее все паруса, кроме единственного нижнею вел марселя, спасло гибнувший английски корабль, Но команда этого французском судна состояла… из русских матросов, его, после смерти капитана-француз русский помощник… А на рассвете ан норвежскую крейсер повстречал пробивавшуюся сквозь штори единственным марселем, На ней ока русских моряков… признаки рассказе читателя как будто напряжении» уменье авто фабулу по традиционным приклю. канонам. Но на деле увлечени гораздо глубже и серьезне живет он заодно с этим советскими моряками, олицетворяющии «волю человека, направленную к сохране нию лучшего в мире и в жизни - то за- мечательное свойство высокой души, ко- по жизни с ясным бороться…» «Атолл Факаофо мор рия под будущем. Советские телевизора, дающего изоб жение морского спасают в во тикого окениямерк «Встреча над Тускаророй» … это исто- романтической встречи современного советскего корабля со старивннм ским парусником, погибшим более ста ле назад но благодаря мощному сцеплению частей и пробковому грузу державшимся самой поверхностью океана, Полуист- левший дневник, найденный в свинцовой банке, размытые строки, в которых рас- крызается великая сила пытливого чело- веческого духа, давно угасшего в челове- ке, но неугасимого в человечестве… по бы вая его Рассказ «Озеро горных духов» стои как бы на грани научной фантастики и вместе с тем содержит ценную и плодо творную мысль о сложных путях научного домысла. Молодой геолог, путешеству Алтаю, увидел у местного художника- ойрота странный пейзаж. Художник обяс- нил, что пейзаж изображает «озеро гор- ных духов», к которому нельзя прибли жаться под страхом неминуемой гибели, и что сам он едва не стал жертвой своей смелости, Молодой ученый решил во чт то ни стало посетить это зловещее ме- сто, но вскоре должен был покинуть Ал тай для другой работы. И вот, разгляды- однажды в своей лаборатории под микроскопом образец киновари, он был вдруг поражен представшей ему игрой красок, Возникшее у него смутное воспо- минание вдруг обрело совершенную яс- ность: такую же игру красок видел он на картине алтайского художникаa. Для него означало сейчас, что в этом потаенном должно быть месторождение ртути! А когда он узнаёт у врача о пря- знаках отравления ртутными испарениями, предположение перерастает в полную

Як.

ОБНОВЛЕННАЯ О рассказах И. зать, что они исполнены непреходящей романтики морских странствий, вечно при- что они рецепту увле- Верном, на гра- следуя искусно знаки, оказывает- неогра- влекательной для юного сердца; построены по испытанному кательности, завещанному Жюль Стивенсоном и нашим Грином; что нице науки и фантастики автор, уэллеовской традинии, сумел устранить всякие опознавательные и читатель незаметно для себя ся вовлеченным в прекрасный мир ниченных возможностей… Все это будет соответствовать но не даст образа этой достоинство которой - ном родстве с знатными предками, сколько в гинальном качестве, тываешь» в книге глубине текста, в ние аксессуары - жанра, усвоенного автором.

НАМЯТИ Вячеслава Яковлевича ШИШКОВА  призванию. русских исторических романов. В. Я. Шиш- ков ярко выразил в этой эпопее нацио- нальные черты русского народа Работая своей монументальной эпопеей, над В Я. Шишков в условиях блокады актив- но участвует в жизни осаждённого Ле нинграда, пишет рассказы и статьи для фронтовой газеты «На страже родины», выступает по радио, а также в красноар- мейских клубах и офицерских собраниях  со своими рассказами, очерками и статья- ми Правительство высоко оценило заслуги в Я Шишкова, наградив его Ленина, орденом «Знак Почета» и медалью «За оборону Ленинграда». Человек неиссякаемого трудолюбия, пи- сатель-патриот, он обогатил нашу литера- туру ценными произведениями, которые долго будут жить в народе. Память о Вя- чеславе Яковлевиче Шишкове ＿ замеча тельном человеке и писателе сохранится в наших сердцах.

Вл. БАхметьев Народный писатель точителен в творчестве, Мною написано до трехсот печатных листов, Из них толь- ко 15 сделаны до революции, Поэтому я вправе считать себя писателем советского общества Наша писательская семья невосполнимую утрату. Мы патеряли большого народного писа- еля и замечательного друга- товариша. У каждого из нас есть что сказать о понесла Вячеславе Шишкове но, мне думается, не- возможно сказать о нем лучше и проник- новенней, чем это сделал он сам в своем кратком простом и чистосердечном слове на собственном юбилее в октябре 1943 года. «По своей природе,- говорил он тогда, я человек очень скромный, Возможно, эта скромность почти до сорокалетнего возраста удерживала меня отдаться пи- сательскому труду. Я тогда жил в Сиби- ри и на признанных писателей, подвизаю- щихся в столицах, смотрел снизу вверх, с чувством величайшего уважения… Но вот, набравшись жиэненного опыта и му- жества, я, наконец, дерзнул. Я твердо ре- шил завоевывать себе литературные по- зиции исключительно упорным трудом, не прибегая ни к каким чуждым литературе способам… Я не старался распространять- нт от года рое вверх… И вот, заметил меня народ, оденило мою терпеливую рабок ски счастлив!» В самом деле, прежде чем «дерзнуть» стать писателем, он 20 лет жил и работал в Сибири, среди народа, встречаясь с си- биряками-старожилами и с переселенцами, с золотоискателями и каторжанами, с за- водчиками и рабочими, с купцами и лесо- рубами… Вот где черпал он свое знание жизни, свою веру в прекрасное будущее Родины, свою неугасимую любовь к народу и осо- бо честное, совестливое, я сказал бы, благоговейное отношение к писательскому 

После тяжёлой бо- лезни, на 72 году жиз- ни, скончался извест- ный русский писатель Вячеслав Яковлевич Шишкоз. C юных лет занимал- ся Вячеслав Яковлевич трудовойдеятельно- стью, сначала в каче- стве техника, а затем участника крупных тех- нических экспедиций в Сибири, Он был чело- веком богалого жиз- ненного опыта, хорошо знавшим свой народ, гесно общавшимся C. ранних лет с трудящи- мися города и деревни. Своё первое крупное произведение «Тайга» B. Я. Шишков опубли- ковал в 1917 году, на 43 году своей жизни. Вместе с молодым со- ветским обществом крепло и росло незау- рядное творчество пи- сателя, Его яркое да- рование великолепного мастера слова, крупно- го художника реалиста во всю ширь разверну- лось после Великой Октябрьской социиали- стической революции, когда В. Я. Шишков опубликовал ряд попу… лярных произведений: «Ватага», «Пейпус-озе- ро». «Угрюм река», «Прохиндей», «Гордая фамилия», «Емельян Пугачев» хорошо изве- стных широким кругам советских читателей «С волнением вомат- риваясь в небывалые народной



Писатель умолчал, что свое право счи- тать себя подлинно советским писателем печатных листов, он завоевал не числом написанных в советское время, а тем имен- но, что жил, мыслил, любил и ненавидел вместе с народом и что все свои мону, ментальные полотна он посвятил великому от первой повести «Тайга» до последней исторической работы «Емель- ян Пугачев».

то время не более, чем талантливым и знающим

Почти сорок лет ству, рассказывая о народе, и умер так, отдал он писатель- как страстно желал того: с пером в руке, «Прошло 70 лет со дня моего рожде- ния. говорил он на том же своем юбилее … Время совершенно незаметно обтекло меня с трех сторон, с флангоз и с тыла, И я смотрю на этот маневр времени с изу- менмушеным это все-таки произошло… До конца оста- люсь мне уже недолго… Нототерек кото- лось бы использовать не для отдыха на склоне лет, а дляупорной работы, Мнехо- телось бы оборваться с последней ступени спером в руке, Ведь впередидляписателя дела- непочатый край, Близок конец вой- ны, близка наша победа!… Каких сил по- требует отнаснаша Родина, каких гигант- ских размахов, чтобы изобразить для истории все то, что будет связано с вос- с неслыхан- нашей становлением разрушенного, ным послевоенным расцветом жизни».

достоинство книги «Встреча над автора к миру, людей и ве- подлинная писа- благородство его ли- интонации. Он знает что лю- за что любит. Это уверенное зна- торая дает право итти глазами и мужественно Действие рассказа происходит в при помощи дна,  тренстомрм бит и ние, испытанное жизнью и 

той тона. итобили ста- Все моряки миракорабль «Катти Сарк». Это было совершенное тво- рение корабельного искусства, над ко- торым невластно оказалось самое вре- мя В нем воплотился весь пяти- сотлетний … с эпохн вельких откры- тий … опыт борьбы человека с морем. война застает «Катти униженной жалкой ей ее последние печальной судьбе сложились, вы- отремонтировали и соб- Вторая мировая Сарк» еще на воде, но ролью, которую отвели бладельцы. Узнав о славного корабля, моряки купилиего, заново

И страстное желание нисателя оста ваться на своем писательском посту по конца исполнилось: он умер буквально с пером в руке, оставаясь в своей творче  ской работе до конца молодым!

события жизни, писал B Шишков в своей автобиографии,-яра ботал с особым рвением, будучи настроен бодро и радостно и я никогда ни наодин день не представлял себе своей личнойра- дости игорести тем более свою писатель скую судьбу вне судьбы народа» Лю… бовь к Родине, гордое сознание своей кровной связи ссудьбами народа, крепкая вера в его будущее пронизывают творчество Шишкова, пламенного патрио- та, трудолюбивого и взыскательного всё ма- стера слова, отдававшего все свои силы, весь свой яржий замечательный талант горячо любимой Родине. 

«Я смотрю на жизнь писателя, как на подвиг, как на сплошное служение наро- ду,- говорил он тогда же.- Поэтому я был скуп на свою личную жизнь и рас-



ПРОЩАНИЕ

Конст. ФЕДИН Уже давно сказано, что у каждой кни- орденомсвоя судьба. У каждого писателя - тоже своя судь- ба. Иная литературная биография начи- нается со школьной скамьи, и к сорока го- дам литератор оставляет лучшее, на что он способен, позади. Вячеслав Яковлевич Шишков сорок лет только вступил на литературную до- рогу, и у него все было впереди.переход Его жизненный опыт накоплялся среди народа, и вместе с народом, с сибирским рабочим людом нес он суровый, но, может быть, самый возвышенный труд - изыска- теля новых путей, проходчика по неизве- данным местностям. И вот из жизненной школы он вынес понимание ее суровости и ее поэтичности. В первой же своей книге «Тайга», в книге, которую можно назвать романом-картиной, же в этой книге-картине он становится тем, чем был в глубине писательской сво- изобразителем народных нравов, живописцем родной страны. не собою его литературное направление. Как Мельников-Печерский или Мамин-Сибиряк, уходя в недра людские воссоздавали серд русского народа в красочных бытовых эпопеях, так и Шишков, следуя этим пу тем оригинального русского писателя ис- следователя народной жизни, воссоздал своих книгах нравы и быт самых разнооб- разных национальных наших характеров, Даже краткий очерк труда Вячеслава Шишкова потребовал бы много времеш Но перед лицом такой потери, которую мы несем, и перед лицом писательского ства нельзя не сказать о главных вехах соваршенно особого литературного тракта который был изведан и проложен мудрым проходчиком. Шишков сейчас же после Октября опять пошел в народ, как он холил народ долго до своей «Тайги». Принес он в пу. тевой котомке много такого, что затем питало его фантазию на протяжении лет. Нравы, язык, общественный уклад -- все было потрясено революцией, и, кажется, из-под самой коры земной неудержно по-  шел к новой жизни русский человек. Шишков дал картины этого могучего пе- рерождения, как может дать истинный бытовик-в зарисовках прямых, метких, в наготе правды.

следования…

Это не «приключенческое» чудо -- это счастливый случай. Корабль должен был погибнуть в этом безмерно неравном со- тогда стязании парусника и линкора. Но и он вышел бы победителем, Сарк» перерастает в символ: мужества, благородства силами тьмы, Автор ни на миг не

за свою правду беспощадно и до послед- ней капли крови, этот народ хитро улы- бался, смеялся, хохотал и так тонко под- мечал все достойное смеха что жизнь вставала перед глазами читателя сияюще- полной и ободряющей душу. Так шло у Шишкова изучение быта, так он соверитенствовал свою руку в лепке бытовых образов, так подготовил он свой к огромномусвой переход к огромному исторнко-бытовому роману «Угрюм-река». В этой книге Шишков проявил все сто- роны большого русского бытописателя, и когда наш читатель захочет заглянуть в глубины глубин истории Сибири он не сможет обойтись без Вячеслава Шишкова так же, как нельзя обойтись без Андрея Печерского, изучая историю Поволжья, или без Брет-Гарта, знакомясь с развитием Ка- лифорнии- яна Пугачева. И тут Шишков остается ве- рен своему дарованию и своему глазу: ведя внимательную летопись народной его «Ватага», его «Шутейные рассказы», его «Угрюм-река». От занимательности жета до юмора, до сатиры, до причудли- вости языка и понимания человека в его страсти и в его мечте о лучшей доле все сочеталось в этой огромной книге. Рукопись «Пугачева» лежит развернутая на столе, от которого Вячеслав Шашков только-что оторвался. Два-три письма ответа читателям, еще не отправленные, лежат рядом, Жизнь оборвалась так, как обще-обрывается с дерева лист, - внезапно, легко и невозвратно. И мы, живые листья, с которыми он рос рядом и питался от того же дерева что и мы от великого дерева русской народной жизни, - мы видим его все та- ким жа красивым, каким он нам всегда ка- Это был человек любви, человек сердца, человек нежной души. Вряд ли у другого нашего современника-писателя найдется столько преданных друзей, сколько оста- вил сейчас на земле Вячеслав Яковлевич- Поистине он дал нам много счастья, Это былл Человек На своей груди Шишков носил не только ордена за заслуги в писательском труде, Он носил еще зеленую ленту ме- дали «За обэрону Ленинграда», Он отдал Ленинграду четверть века жизни и он пребывал его верным сыном в самый тяж- кий час испытаний, когда враг бил в во- великого города стальными чудови- щами насилия Он сделал в этот час все что может сделать писатель и гражданин, И мы скажем ему то слово, кото- рое русский народ испокон века говорит своим верным сычам прощаясь ссними на- всегда Да будет тебе земля пухом, род- ной Вячеслав Яковлевич.



Особенно упорно, напряженно и самоот… работал В. Я. Шишков в годы верженно Отечественной войны В осаждённом Ле- нинграде, зкмой 1941 года и весной 1942 года, он с энтузиазмом работал над своим превссходным историческим повест- вованием «Емельян Пугачев». Это исто- рическое повествование по праву занима- ет одно из первых мест среди П Антокольский, Н.

нился каноном морской романтики, дарую- это ремеслу» над углу Алтая «грубой техникой». И «грубой техникой». И звучит его заключительная фраза: житые минуты бессильной ярости и сердца,

беззащитность красавицы «Катти уверенность, Конечно же, горные духи- там это не что иное, как ртутные испарения, подымающиеся из земли. Ученый немед ленно отправляется на Алтай, находи «озеро горных духов» и обнаруживает богатейшее месторождение ртути. «Фантастика» этого рассказа вполн оправдана: она показывает те сложные часто неисповедимые пути, которыми мысль ученого приходит к истине, Но не Сарк» перед могуществом вражеского лин- след в душе каждого, напоминая, как нельзя ярче, что не уйти от времени, в которое живешь». «По- трачспорт Вот краткое содержание рассказа следний марсель». Советский «Котлас», смертельно поврежденный самолетами и оторванный большого каравана,  с старпомом уже готовы пойти ко диу жится в память. вместе с роднымовать его Значительно слабее доособенно последней пули против врага. Уже бачьему поселку, Вокруг снуют вражеские сю-рядомморская база немцев. Про- сснорвежским партизанам невоз- можно, Рыбаки отдают советским морякам свое самое большое судно … бригантину, за ночь оснащают ее и под покровом тем- ноты выводят в море. Команда, не знако-

Асеев, В. Бахметьев, С. Бородин, Б. Вадецкий, B. Вересаев, С. Голубов, В. Герасимова, Ф. Гладков, A. Еголин, B. Инбер, М. Исаковский, А. Калинченко, А. Караваева, Т. Кожемякин, Ф Крылов, В. Лебедев-Кумач, А. Лейтес, Л. Леонов, Н. Ляшко, С. Мар- шак, И. Новиков П Павленко, Д. Поликарпов, М. Пришвин, А. Про… кофьев, Л Соболев А. Солодовников, М. Слонимский, С. Сергеев- Ценский, А. Серафимович, А. Сурков, Н Тихонов, А. Тихонов, Б Тома… шевский, К. Федин, А. Фадеев, О. Форш, М. Храпченко, П. Чагин, M Щолохов, С. Щипачев, И. Эренбург. ПУТЬ B ПОСЛЕДНИЙ



оронили шей Родины, дорогого Вячеслава Яковле- вича Шишкова, большого, сердечногодру га советских водолазов. Вячеслав Яковлевич всегда был кровно связан с народом, он крепко верил в на- ше будущее, в нашу победу. Я встречался с ним во время блокады Ленинграда зи- мой 1941 и весной 1942 года, Несмотря на беспрерывные бомбежки, тревоги, голод и холод, он был полон веры в победу над гитлеровскими разбойниками, Он с увлече… нием рассказывал о своем новом труде - повести о Емельяне Пугачеве. Затем слово предоставляется Б. Тома- шевскому. Десять лет тому назад Вяч Шишков пришел к большой исторической теме Емельян Пугачев Это итоговое произве- дение. Тема эта- судьба народа в минуты роковые органически родилась из са- мой сущности творчества Шишкова Первая часть романа закончена была до войны. В конце ее стоит пометка «г. Пуш- кин» Судьба первого издания былаособен- ной, Книга вышла из печати к самому на- чалу войны, и почти весь тираж ее остал- ся в Ленинграде. B. Я. Шишков вскоре должен был оста- вить г. Пушкин и переселиться в Ленин- град Здесь, в самые тяжелые дни осады он упорно работал над вторым томом про- изведения. В эти же дни в высшей степени проя- вилась основная черта характера В. Шиш- кова-писателя и человека его органи ческая связь с историческими судьбами своей страны, его неуклонная верность своему времени и своему народу. Гражданская панихида окончена, Гроб с телом В. Я. Шишкова выносят из Союза писателей для следования на Новодевичье кладбище. Здесь рядом с могилой А. Но- викова-Прибоя и еще свежей, накрытой венками могилой Алексея Толстого проис- ходит траурный митинг. С речами вы- ступают С. Бородин, А. Калинченко и П. Чагин, В 16 часов под звуки Гимна Со- ветского Союза гроб с телом В. Шишкова опускается в могилу.

8 марта писатели Москвы хорон Вячеслава Яковлевича Шишкова. Траурные флаги развеваются над вхо- дом в Союз писателей СССР. В конфе- ренц-зале, затянутом черными и красными пологнищами, возвышается гроб с телом Вячеслава Яковлевича Шишкова, утопаю- щий в цветах и в венках, В почетном ка- рауле, сменяя друг друга, проходят писа- тели старшего поколения, молодые лите- раторы, учащнеся, литературная молодежь. K. Федин, В. Бахметьев, Л. Сейфуллина, И. Новиков, А. Караваева, В. Лидин, Л. Соболев, М Исаковский, Н. Телешев, А. Фадеев, В. Инбер, М. Алигер, С. Бородин, A Игнатьев и др. пришли отдать послед- ний долг писателю В. Шишкову. B 14 часов В. Бахметьев, открывая гражданскую панихиду, говорит: Писательская семья понесла сегод- ня тяжелую, невосполнимую утрату, В лице Вячеслава Шишкова мы потеряли большого друга и подлинно народного пи- сателя. Настоящий писатель советского общества, он посвятил все свое творчест- во - от первой повести «Тайга» до неза- конченной еще им эпопеи «Емельян Пуга- чев» - делу народа. От президиума ССП СССР выступает Конст. Федин. - Вячеслав Яковлевич Шишков прожил большую жизнь, он накопил для своего писательского труда огромный опыт, про- шел школу жизни, определившую харак- тер и направление его творчества, Это был человек большого сердца и неж- ной души, Грудь писателя украшена не- сколькими орденами и медалью «За оборо- ну Ленинграда», где он прожил четверть века, оставаясь там и в самые тяжкие дни испытаний города-героя, в дни блока- ды. От имени советских моряков-эпроновцев, которым посвящены некоторые произведе- ния В. Я. Шишкова, выступает контр-адми- рал Ф. И. Крылов. -Старые эпроновцы, водолазы и судо- подемщики глубоко скорбят о смерти лю- бимого писателя, пламенного патриота на-

бытовая часть рассказа, Наиболее разительной и неожиданной чертой этой книги, овеянной традиционнг романтикой, является ее современность. Именно советская современность дал души и ст рого капитана Джессельтона, и «будуще- го» изобретателя Ганешина, и команды па- Сарк», противостоявшей Так оказалась

мая с парусным устройством, находу обу- чается Подняв- русника «Катти фашистскому линкору. вековой, сложной науке. шийся шторм один за другим рвет пару- са, не приспособленные к большим ветрам. Под единственным уцелевшим марселем несется корабль сквозь штормовые волны, таких морских подвигах создаются ле- генды. Трюм затоплен, бригантина кренит- ся, но команда, плывущая под единствен- ным парусом, продолжает яростно ся за жизнь. А в это время на

преодоленной и обновленной литературная традиция. «Встреча над Тускаророй» … первый опыт автора, ученого-палеонтолога, В кни- ге есть отдельные художественные срывы (к примеру, бытовая часть рассказа «Бух- та радужных огней»), a также немало от которых ре- бороть- английском стилевых погрешностей, дактор без особого труда мог бы избавить текст, Но в целом книга свидетельствует

И. Ефремов, «Встреча над Тускаророй». Во- крейсере, шедшем в тех же водах, в кают-кампании идет спор: какие моряки о значительности душевного опыта автора, о серьезности его мысли, о его глубоком знании темы, а ряд несомненных изобрази- тельных удач - о его возможностях как художника. симориздат, 1944 г.



НОВЫЕ ННИГИ ПО ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ ва, В. Жирмунский, М. Заблудовский, В: Кузьмин, М. Морозов и др. **

В ближайшее время в издательстве Академии наук СССР выходит из печати первый том истории французской литера- туры, посвященный периоду раннего сред- незековья, феодального абсолютизма, эпо- хе классицизма и просвещения. Издательством подготовлен к печати второй полутом первого тома истории анг- лийской литературы (первый вышел в 1943 году); книга открывается главой о Шекспире и заканчивается разделом о предромантических течениях в английской литературе XVIII века, Авторы статей: A. Аникст, А. Дживелегов, А. Елистрато-

Он написал «Ватагу» с той безудержной широтой кисти, которая соответствует без- удержности событий, ею изображенных это - сибирский народ в лютой борьбе за свое счастье. Он написал «Пейпус-озеро»-рота книгу о гражданской войне в исконных наших псковских землях. И вдруг он обернулся к читателю как бы совершенно неизвестным, обворожи- тельным лицом: одну за другой он стал выпускать книги юмора. Народ, живший необычайно сурово и тяжело, боровшийся

До войны вышли в свет первый, третий и пятый томы десятитомной истории рус- ской литературы, подготовленные Инсти тутом литературы Академин наук СССР (Пушкинский дом). В настоящее время сдана в набор пер вая часть второго тома (12201580 гг.). Центральное место в книге занимают гла- вы, посвященные анализу повестей о Ба тыевом нашествии, об Александре Нев- ском, Девмонте Псковском, о Куликовской битве. -Выше царя… Как это так - выше? шибко заковыристо, в толк взять Чего-то не могу,- бормотал Пугачев, опустив руки и с еще не остывшей вполне подо- зрительностью косясь на офицера. - Все очень просто и понятно, - ска- зал Горбатов и, помедля малое время, про- должал: - Кабы я знал, что царь вы я бы не пошел за вами, не служил бы вам, как теперь служу, а бежал бы от вас без огляда… Пошто так?

Ночной разговор ОТРЫВОК ИЗ НЕЗАКОНЧЕННЫХ

сказал Пугачев и опустил на грудь го- он прищурил левый глаз, тряхнул головой,  лову. - Избави бог, государь! Я до конца дней с вами! - прокричал Горбатов- Знаю. А все-ж-таки, чую, и ты спо- кинешь меня, убоишься петли-то… - Пу- гачев сдвинул брови, вскинул руку вверх и снова закричал: … А вот я не боюсь, не боюсь!… Мне гадалка-старушечка древ- няя предрекла: высоко взлетишь, далеко упадешь, на четыре грана расколешься. А я не боюсь… Пожил, погулял двенад- цать годков после своей неверной смерти и … баста… Прощайся с жизнью, великий государь, Петр Федорыч… По губам Андрея Горбатова скользнула легкая усмешка, С минуту длилось мол- чание, Пугачев опять было начал вышаги- вать по горнице, но вновь приостановился, вперил испытующий взор свой в лицо офицера, спросил: Так веришь ли ты, Горбатов, в меня, в императора своего, что яесть Петр Федорыч Третий? Грудь Горбатова подняласьи опустилась. - Да нешто вы и в самом деле импера- тор Петр Третий? Ошеломленный, Пугачев отступил на два шага от офицера. - А как ты думаешь, твое превосхо- дительство? - стоя в полоборота к Гор- батову, сурово и раздельно спросил он и затаил дыхание. Хмурое лицо его враз болезненно взрябилось, стриженные в кру- жок волосы свисли на глаза. Горбатов знал, что за столь дерзост- ные речи мог он очутиться в петле Од- нако, овладев собой, с напряженным спо- койствием проговорил: - Кто бы вы ни были, ваше имя будет вписано в историю борцов за народ. Про вас станут песни складывать, как про Разина… Пугачев не вдруг осмыслил слова офи- цера. -- Борцов? За народ? Песни склады- вать? - недоуменно бросал он, глядя че- рез плечо в глаза Горбатову- … Ишь ты, ишь ты…- Затем, собравшись с мыслями, напористо спросил: - Ну, а все-ж-таки… Раз на тебя сум- нительство напало, Ежели я не царь по- твоему, не Петр Федорыч, Так кто же я? Отвечай немедля! Горбатов, как завороженный, молчал, губы его подергивались, сердце сбивалось. Отвечай, царь я или не царь?! резко притопнув ногою, крикнул Пугачев, -Нет, вы не царь, - все тем же спо- койным голосом ответил Горбатов, от крайнего напряжения он весь дрожал, ли- цо быстро бледнело, на высоком лбу вы- ступала испарина. Пугачев прянул в сторону, взметнул локтями. В мыслях стегнуло! «Нежто и Горбатов такой же злодей, как Скрипи- цын, Волжинский и многие другие офице- ры?» Желчь растеклась по жилам Пуга- чева. В нем все кипело. Изменник! Согрубитель! - закричал он Горбатов весь внутренне сжался, паль- цы на его руках затрепетали … Мало я вам, злодеям, головы рубил! Пугачев порывисто схватил стоявшую в углу саб- лю и подшагнул к Горбатову. Он по-на- стоящему любил этого молодого челове- ка, ему было жаль умерщвлять его. - В последний раз! Царь я или не царь?! Горбатов все так же стоял, руки по швам, прислонившись спиной к холодной печке В глазах его потемнело, Не помня себя, он выдохнул: В последний раз говорю: нет, нет! Так кто же я?! - взревел Пугачев и выхватил из ножен острую,вбелом огне саблю. -Вы выше царя! - каким-то особым прокричал Горбатов, приподнятым голосом

Глухая ночь. Небольшая комната купе- ческого дома Две догорающих свечи на столе, В переднем углу, перед образами, Вяч. ШИШКОВ

А тут вижу - н-е-ет… Вижу - день ото дня гуще дело-то выходит, крепости нам сдаются, людишки ко мне валом валят И уж чтоб уйти, чтоб взад пятки сыграть, у меня мысли чезнули, И подумал я: будь, что будет! И покатился я, как снежный ком, Все больше да большестал облипать народом, А тут - пых-трах, без малого весь Урал-гора, все Поволжье за- горелось, в Сибирь гулы пошли, у царицы Катьки сарафаны затряслись! Во как… Вот тут-то, чуешь, когда многие тысячи наро- ду-то ко мне приклонились, уж не се- реньким воробушком, а сизым орлом я восчувствовал себя… Орлом! У меня тут, чуешь, гусли-мысли-то и заработали- А ну, царь мужицкий, не подгадь! И уж за- мысел у меня встал, как заноза в сердце, шибко облестительный; ударить на Моск- ву, поднять всю Русь, а как придут из Туретчины с войны царицыны войска, ска- зать им само-громко: «Супротив кого иде- те? Я вам всю землю, все реки, все леса дарую, владейте безданно, беспошлинно, будьте отныне вольны. Нате вам царство, нате государство, давайте устраивать жизнь-судьбу, как краше, Не враг я на- роду а кровный друг!» - Пугачев пере- вел дух и спросил: - Ну, как думаешь, полковник? Я не полковник, а майор, ваше вели- чество, - перебил его Горбатов. - Будь отныне полковником моим Ну, как думаешь, господин полковник, что сказало бы в ответ мне войско? - Войско перешло бы на вашу сторону, пожалуй Не полностью, может быть, а перешло бы. Правда твоя, генерал. Будь отныне моим генералом. Люб ты мне, Лицо у те- бя прямое, нелукавое, Я тебя и в фельд- маршалы векорости произвел бы, да чую, бросишь ты меня. И все вы меня броси- те, предадите… - с особым надрывом

скупо помигивает огонек лампады. Истоп- ГЛАВ РОМАНА «ЕМЕЛЬЯН ПУГАЧЕВ»  танный ковер на полу, Возле изразцовой печи - голштинское знамя и другое государево, с белым восьмиконечным кре- стом, В стороне, за печкой, на брошенном тюфяке храпит - руки за голову - вер- ный друг царя, атаман Перфильев- За окном -- костры, слышны выкрики, посвисты, затихающая песня, и возле цер- ковной ограды - устрашающая виселица. В темном небе серебрятся звезды. В ком- нате сутемень. Колышутся дремотные огоньки, ходят тени по стене. Пугачев в угрюмой позе за столом. Андрей Горбатов стоит в отдалении, при- слонясь спиной к изразцам холодной печи, Его открытое, обрамленное волни- стыми белокурыми волосами лицо полно решимости, взор напряжен. Ну, что будет, то будет: он решил, наконец, перемолвить- ся с Пугачевым откровенным словом. Не падайте духом, государь, - по- вторяет он. - Замысел ваш бесспорно смел… А посему и ошибки, а их много у вас,- тоже неизбежны, понятны и… я бы сказал.-, зело немалые. … Ощибки не обман, - хмуро промол- вил Пугачев. Избави бог, ничуть, - пожал плеча- ми Горбатов. - Хотя вы своей цели, мо- жет быть, и не достигнете, то-есть, не со- вершите того, что у вас в мыслях, что задумали совершить, однако дело ваше станет навсегда известно русскому народу. Верно, верно! - Пугачев порывисто поднялся с кресла и в волнении начал вышагивать от стены к стене. Он хмурил 2 Литературная газета № 11

с в брови, что-то бормотал про себя, останав- ливался, глядел в пол, с досадным прикря- ком взмахивал рукой Видимо, он искал слов, которые правильно выразили бы его думы, и сразу не мог таких слов найти. Горбатов смотрел на него с интересом, удивлением, наконец сказал: - Ведь ваши намеренья большие, я бы сказал огромные. И ежели вы все поте- ряете из-за немалой смелости своей, за вами все же останется слава великогс на- родного воителя. И потомки упрекнуть вас неспособности не посмеют. Жадно вслушиваясь в слова офицера, Пугачев вдруг остановился Пристукнув себя в грудь, он громко произнес: -Мила-а-й! Благодарствую И как на духу тебе. Намеренья-то мои, это верно, горазд большущие, а силенки-то надежной в моих руках нетути… Вот и казнюсь те- перь, и казнюсь… Ночи не сплю. Иной час слезами горючими обливаюсь. Только таюсь от всех, И ты, друг мой, никому не сказывай об этом… А за те слова твои золотые, что народ, мол, вспомянет меня по-доброму, спасибо тебе, сынок… Да ведь и мне так думается: ежели я загину, на мое место еще кто-да-нибудь вспрянет, а правое дело завсегда наверх всплывет. Пугачев отсморкнулся, вынул платок, утер глаза, подошел к Горбатову, положил ему руку на плечо и тихо заговорил: -Верно, что когда дело зачинал, по- мыслы мон были коротенькие как во- робьиный скок… Эх, думал я, дам взбучку старшинам яицкого войска за их злодей- ства лютые, тряхну начальство да и прочь с казацкой голытьбой куда глаза глядят

Кто такой покойный Петр Федорыч, имя которого вы носите? -- продолжал Горбатов. Голштинский выкормок, вот кто… Россию он не знал и ненавидел ее. Что ему Россия, что ему простой народ? Бездельник он великий и пьяница. Снова наступила тишина Из груди Пу- гачева снова вырвалось шумное дыхание. Потемневший взор его светлел. Откинув упавшие на глаза волосы, он приблизился к Горбатову, опять положил ему руку на плечо и взволнованно сказал: Милай… Друг… Уж ты прости меня, ежели пообидел. Ведь я, мотри, иным ча- сом, как порох. Уж не взыщи. Может, ты и прав… Только, чуешь, хитро, ой, хитро ты говоришь… И со смелостью! Охваченный внезапными мыслями, он неторопливо повернулся и подошел к ок- ну Стоя спиной к побелевшему, еще не пришедшему в себя Горбатову, он пры ноготь и что-то разглядывал за окном глухой ночи то далеким эхом продолжали звучать в его ушах набатные, необычные слова… Выше императора… Неужто? Молчание длилось долго. За дверью «Народа вождь… Выше царя…» каким- мяукала кошка. Атаман Перфильев под открыв усатый рот, похрапывал, бредил. Горбатову стало неловко, Он вздохнул и, с особой любовью поглядывая на широкую спину Пугачева, произнес: Покойной ночи, ваше величество! Пугачев, не поворачиваясь, отмахнулей рукой Горбатов, придерживая саблю, н вышел вон.



содрогаясь под взором Пугачева - Вы народа вождь! - И Горбатов вытянулся, как в строю. Емельян Иваныч враз остыл и присми- и швырнул саблю стояли один возле рел, Он шумно задышал на пол Так они оба другого в каком-то призрачном, как бред,