СОВЕЩАНИЕ О ТУРКМЕНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ



В Союзе советских писате.лей, 24 сентября, под пред-  седательством Н. Тихонова состоялось совещание,

В совещании приняли участие туркменские писатели иноговековом культурном наследии, которым он владеет. Л. Климович, Ю. Либединский, и писатели Москвы. Н. совещании выступили тт. П. Скосырев, К. Федин, выступлений мы печатаем по богатом В. Попов, А. Караваева, Ю. Олеша, В. Шкловский, грамме. Д. Поликарпов. Часть сокращенной стено-  

посвященное современной туркменской литературе  рассказал об истории туркменского народа и о * Николай ТИХОНОВ ли рассказывать, как монгольские но- веллы. Монахи возбудили протест против появления таких сатирических новелл, в ко- торых описывались они … желтые шапки. Они требовали вернуть новеллы в их основ- ную итальянскую стихию, чтобы нейтрали- зовать их влияние в народе. Я спросил Ринчина: какая самая распро- страненная игра у монголов? Он ответил: шахматы. В шахматы играют даже дети и старухи, Когда идут два каравана, верблю- гонщики, сидя на верблюдах, играют в шах- маты без досок

Петр СКОСЫРЕВ Школа реализма Народная туркменская проза, как и клас- сическая туркменская поезия, не была за- писана и передавалась из уст в уста. Это ни в малейшей мере не уменьшает того влия- ния, какое народные рассказы и предания оказывали на развитие советских туркмен- ских прозанков. Проза эта была многожанровой. Наряду с фантастической сказкой существовали и повествования о героях прошлого (из этих повествований особенный интерес представ- ляют рассказы о предводителе текинских родов Кеймир-Кере, боровшемся с Надир- шахом), и сюжетная лиро-эпическая повесть (все прославленные дестаны в своей сю- жетной части являются прозаическими про- изведениями), и сатирический и бытовой рассказ. Не было и не могло быть до революции, в силу особенностей экономического и куль- турного быта туркменских племен, лишь реалистической современной повести и ро- мана. Эти жанры впервые стали утверждаться туркменской литературе в наши дни. Первыми произведениями туркменских советских прозанков были сатирические или назидательные новеллы, написанные под прямым воздействием национальной тради- ции устного короткого рассказа. Стоит познакомиться с многочисленными рассказами талантливого Агахан Дурдые- ва, чтобы убедиться, сколь многим он обя- зан родному фольклору. Умение строить образ, вести диалог, создавать неожидан- ные коллизии почерпнуто им из рассказов Келе Кемино и других подобных устных оеле еминь и других подобных устных новелл. И эта связь с народной традицией Турдиево Но то, что Дур- дыев учится только у фольклора, являет- ся и его слабостью. Советская действитель- сность не может «вместиться» в произведе- ние, которое строится одними лишь прие- мами фольклора былых столстийможет служить последняя повесть А. Дурдыева «Баллы-Мулла», Живо и остроумно напи- санная она в то же время кажется искусст- венно прикрепленной к современности. В развивается повести сказано, что действие развивается в колхозе в дни Отечественной войны, Но в колкове в дии твеной вонлитературу эти слова не подкреплены художественным материалом. Любострастный кузнец Баллы, бывший мулла, перекочевал в современный колхоз по воле автора, не претерпев ника- ких изменений, прямо из анекдотов о тех муллат которыми столь успешню и ост- рассказа-оенде На циональная фольклорная традиция которой долина быть расширена и обогащена художествен- ными приемами мировой реалистической ли- тературы. Для правдивого изображения современ- ности писатель обязательно должен быть ориентирован и во всем том богатстве реа- листического метода, который был блестя- ще разработан русскими и другими евро- пейскими писателями XIX и XX вв. Насколько благотворно для современно- го туркменского писателя такое обогаще- ние национальной поэтики, показывают рас- сказы Н. Сарыханова. Вдумчиво изучая Че- хова, он не отбросил фольклорную тради- цию, когда писал свои лучшие новеллы: «Мечта», «Последняя кибитка», «Книга» и пр. Он просто взглянул на аульную жизнь глазами человека, которому знакома не европейская культура. Рассказы А. Дурдыева и Н. Сарыханова до сих пор остаются в туркменской лите- ратуре любопытнейшим явлением современ- ной национальной прозы в области малень- кого рассказа. Оба прозаика как бы ведут между собою спор о будущих путях разви- тия туркменской прозы, И можно утверж- дать, не боясь ошибиться, что победа в этом споре суждена Н. Сарыханову. Значительной школой реализма не только для автора, но и для всей туркменской ли- тературы явился большой роман Берды Кербабаева «Решающий шаг», Крупное ис- торическое полотно, охватывающее чет- верть века жизни Туркмении, так же совме- щаст в себе черты фольклорной националь- ной традиции и благотворного влияния ев- блед-ропейской прозы. В последние годы вслед за Б. Кербабае- вым и Н. Сарыхановым на путь искания но- вых художественных средств вступили и все прочие молодые туркменские прозвики- и упорно работающий даровитый Берды Солтанниязов, автор чудесного рассказа «Кумыш», и Ата Каушутов, недавно закон- чивший большой роман об Отечественной войне «Мехри-Вепа», и наблюдательный Беки Сейтаков. Работая над созданием советской прозы, эти писатели в то же время продолжают и работу над стихами. И отрадно видеть, как преодоление трудностей нового для них жанра реалистической прозы обогащает их поэтическое творчество. Работа в области прозы стала для боль- шинства туркменских писателей школой реализма. А ведь именно этой школы и не- хватало им в начале их творческого пути. Помогая друг другу, учась друг у дру- га, обогащая одна другую, советская турк- менская проза и советская туркменская поэ- зия стали на широкий путь реалистическо- го развития. Это позволяет нам верить в их богатое будущее.

НА НОВЫХ ПУТЯХ I.

Туркмения - трудная и замечательная страна. Седые валы Каспийского моря и пу- стынные берега; Кара-Кумы, блестящие солью шоров и глиняными зеркалами такы- ров; развалины великих городов древности, занесенные песками; ветхие, сожженные ослепительным солнцем скалы Копет-Дага; аемля без воды, по которой проносятся жаркие бури, рощи саксаула без тени ＿ все это было бы проклятием для человека если бы человек не полюбил издавна эти края и не благословил место, где он ро- дился. Туркмения прекрасна. Прекрасны тихие вечера в оазисах, когда огромный тут, то- поль и джида залиты металлически-синим светом луны и волны Аму-Дарьи кипят тя- желыми, беззвучными плесками, как будто река играет с черными берегами, где среди тугаев, похрапывая, толпятся кабаны у пол- ночного водопоя. Прекрасны бесконечные поля хлопка, бе- леющие своими лопнувшими коробочками среди темнозеленых листьев, улицы Ашха- бада в вечерней прохладе, горные дороги, уносящие вас к самому небу, весенняя ширь Аму-Дарьи, не знающая границ, фарфоро- вый горизонт пустыни, по которому, как по экрану, скользят миражи. Великое безмолвие висит над тропами, по которым ходили когда-то караваны из Ташауза в Багдад, Но Туркмения не без- молвна. Она вся полна звона и шума новой жизни. Она полна свежих и сильных голо- сов, Она умеет петь, она умеет рассказы- вать. У нее хорошая память и зоркий глаз. У туркменской литературы есть мастера,  чей голос перешел давно границы страны. У нее есть великий Махтум-Кули, у нее есть всеведущий Кемина, нежный Молла- ние невцы. У нее есть народные шахиры бахши. Я слышу голос новых поэтов и но- вых рассказчиков. Они живут в советской социалистической Туркмении и делают но- вую литературу. Прошлое оставило им сладостные леген- ен- ды, выработанные веками формы стиха, об- разцы высокого стиля, условность восточ- ной пышной образности, прихотливый ри й рису- нок мастеров и бесхитростный, отточенный в бесчисленных пересказах народный юмор.  С другой стороны, писатели и поэты Турк- мении стоят перед сложным миром русской литературы, на берегу моря, бесконечно бо- лес широкого, чем Каспий, перед всей силой и широтой мировой классической литерату- ры. Как совместить эти явления? В турк- менской литературе вы даже в тех перево- дах, какие сейчас делаются с подстрочников, легко обнаружите, где сказалось влияние классических мастеров и где начало нового. Почти каждый туркменский поэт пробует свои силы в этих двух направлениях. Поэтов в Туркмении не так мало. Они разны и по возрасту и по своим поэтическим силам. Они хотятвложить в свои стихи описание самой величественной эпохи, какую переживала их страна, они хотят воспеть современного человека, как воспевали богатырей древно- сти и ее лирических героев. Мы видим, как в поэме «Айлар» Кербабаев силен в сценах, где он на земле Туркмении, и как условна его герония и сам рассказ в обста- новке фронта Великой Отечественной вой- вая советского героя, видит его в образах, принадлежащих глубокой древности, срав- иивает его с леопардом, как проявляется условная образность во множестве стихов и у Амана Кекилова, и у Поммы Нурбердые- ва, и у Хаджи Шукурова, и у других. Это естественно. Отказаться от наследства и за- няться новизной во что бы то ни стало значит потерять многое из того языкового богатства, что накопили предки. В туркменской прозе реалистические чер- ты резче выражены и цветистость языка снижена. Эта сказалось и в романе Керба- баева «Решающий шаг», и в рассказах Нур- мурад Сарыханова, Каушутова и у Агахан Дурдыева. В какой же мере можно не только соче- тать формы прошлого с сегодняшним днем, но, усвоив все, что сделано мировыми писа- телями и поэтами, остаться мастерами не- повторимой туркменской литературы? 2.

Эти люди, наизусть знающие «Декаме- рон» и наизусть играющие в самую слож- ную игру мира, отделенные от всех событий Европы и Азии, потрясавших мир за послед- ние годы, дали таких великолепных наезд- ников, воинов, которые вместе с Красной Армией с быстротой, поразившей воображе- ние, разбили военную мощь Японии и уско- рили конец хищнического японского импе- риализма. Они прошли через степи и пусты-в ни, горы и леса от Улан-Батора до волн Желтого моря. Современные монголы зна- ли, какая правда ведет их рядом с полками Красной Армии против врагов монгольского и советского народов. Недаром их писатель Дамдин Сурун написал письмо монгольского народа товарищу Сталину, озаглавив его: «Сталину любимому … солнцу многих». 3.

Туркменские писатели в Москве. На снимке (слева направо): Берды Кербабаев, Аман Кекилов, Тоушан Эсенова, Гасем Фото С. Шингарева НОВОГО Лахути, Рухи Алиев и Беки Сейтаков. B. ШКЛОВСКИЙ От дестана к роману узбеках. В дореволюционной литературе суще- ствовало представление о туркменах, как о народе, не имеющем своего искусства. То же утверждали и об азербайджанцах и об Это происходило прежде всего от узкого понимания литературы, как личного твор- литературы, как личного твор- чества, закрепленного письменно и печатно. Теперь известно, что даже и в таком бук- вальном понимании туркменская литерату- ра существует на протяжении нескольких веков. Иногда туркменскую литературу воспри- нимали, как литературу не оригинальную. то же риделитературе узбекской, подчеркивая либо иранское влияние, либо вообще сходство литератур тюркских наро- дов. Это исходило опять-таки из узкого по- нимания того, что есть литература. ела-Непеса Люди рассматривают собственную свою литературу и собст и собственные свои литератур- ные вкусы, как единственно правильные, а искусство всего остального мира, как ошиб- ку и недоразвитость. У Герберта Уэльса в одном произведении есть описание эволюции живой материи с точки зрения одной английской тети. Тетя считает, что суть дела в том, что молюск долго развивался и, наконец, научился но- сить воротнички и стал англичанином. Некоторые следы такого понимания ли- тературы есть в недавно вышедшей книге П. Скосырева. В этой книге туркменская литература начинается сразу с классика, с появлением Махтум-Кули. То, что нам привезли наши туркменские товарищи, интересно. Нас особенно радуют те произведения современной туркменской литературы, в которых материал жизни не затемнен фольклорной традицией. Не будем думать и о фольклоре огульно. Время, когда считали, что фольклор тво- рился только в глубокой древности, что фольклор- лишь воспоминание,- это вре- мя давно прошло. Туркменская старая литература создала Туркменская старая литература создала романы-дестаны. Эти романы представ в стание стихов и прозы встречается и староеврогейской литературе, но в дру- B творческое соприкосновение такие элемен- ты мирового искусства, которые не были тесно связаны в старой литературе. гом виде. Никто не предлагает сейчас создавать дестаны. Наша эпоха может привести Если фольклорные связи, т. е. связи на- родные, были в старой литературе теснее и шире, чем связи собственно литератур- ные, то эпоха социализма может создать стиль, в котором творчески соединяются достижения европейского искусства и ис- кусства Востока. Туркменское искусство родилось не вче- ра, но оно переживает молодость. Вода ис- точников искусства возмущена, и эта вода, как говорится в старых легендах, исцеляет. Важно, чтобы люди не «научились» сли- шком рано, т. е. не стали подражателями, чтобы они воспринимали творчески, чтобы они донесли до человечества то, что созда- но их народом. Роман разнообразен. Техника романа Вальтер-Скотта, Стерна, Толстого и Вик- тора Гюго чрезвычайно различна. Роман эпохи социалистического реализма тоже разнообразен. Надо стремиться к то- му, чтобы не потерять национальной фор- мы, передавая новое содержание, Писатели братских народов иногда слиш- ком легко решают задачи, они понимают новый роман как биографическую хронику. Этого мало. Это документально, но в таких произведениях материал не исследуется дэ конца. Прежде всего писатели союзных респуб- лик должны иеследовать серию биографи- ческих романов Горького, потому что там дело не только в хронологии жизни Горь- кого, а в рассказе о творческом усвоении культуры и о создании новой культуры.  «Небрежно бросил»! Зачем туркменской литературе начинающей свой новый боль- шой путь, брать наихудшие из интернацио- нальных шаблонов. Это «небрежно бросил» уже отжило, и употреблять это невозмож- но. Все эти формы, имеющиеся во всех ли- тературах, создающие какое-то безличие ли- тератур, превращают прозу в рынок, где можно купить всякую всячину за цену, Нельзя переводить: «побитая собака вбирает голову в плечи». Если такие вещи мы отнесем за счет переводчика, то надо сказать, что В. Ситковский сделал плохой перевод. Неуклюже звучит фраза: «Нако- нец-то он услышал такое интересное». Я не знаю, вина ли это Ситковского, или в какой-то мере автора Дурдыева? Но я хочу сказать, что как нельзя пользоваться шаб лонами так же недопустима безграмотность. В рассказе Кербабаева легко найти анало- гичный пример. В переводе сказано: «Какой из тебя вояка? Тоже мне, герой!», Так нель- зя переводить. Это «одессизм». Или: «А че- го ты задираешься?» Это тоже «одессизм». Явно, что перед нами дурной перевод, по- тому что такого языка в Туркмении не су- ществует. Давая критические отзывы о литературе наших советских народов, мы должны ста- вить к переводу суровые требования, В данном случае и без оригинала ясно, что нало обвинять переводчика, а не автора. И, наконец, об отношении к чита- телю. Читатель гораздо больше зна- ет и понимает, чем иногда мы, литерато- ры, думаем. Не обязательно все досказы- вать до конца. А у многих авторов такое желание очень заметно. Эти об ясчения, эти рассказывания общензвестного отяго- щают текст. Если герой получил горькую весть, то не для чего разяснять, что горь- кая весть горька. Надо писать лаконичнее и строже. дует искать в истоках туркменской лииера- туры. Вводная новелла, стихи в прозаиче- ском тексте могут быть орудиями для изящ- Возможность же украшения текста сле- ного украшения вещи, а «беллетризирова- ние», наше консеовативное беллетризирова- ние не должно служить соблазном для мо- лодой туркменской прозы. Она должна уто- лять свою жажду из живых ключей и по- дальше обходить ключи мертвые. Анна КАРАВАЕВА ЧУВСТВО Мы все помним заветы Максима Горько- го о дружбе братских литератур Советско- го Союза. Как живы эти горьковские за- веты сейчас, на другой день победы нашей родины!… И в то же время как серьезно должны мы чувствовать недовольство тем, что мы еще плохо знаем наши многонацио- нальные богатства слова, Мы еще не умеем пользоваться возможностями, которые на пользоваться возможностями, которые нам даны для расширения наших знаний о твор- ческой жизни братских литератур, о много- образии талантов. служанкой всей стихотворной части, и хотя эта проза и несла на себе смысловой груз действия, она все же выглядела бедной и смиренной по сравнению с поэзией. Однако, когда дестаны были прочитаны, когда схлы- нули первые впечатления из того, что внача- ле не импонировало, стали отходить и ка- кие-то частности, случайности, а главное проясняться, Так и дестан предстал передо мной, как своеобразная сокровишница всего накопленного народом за много веков. Из   Туркменские писатели к своим вечерам в Москве подготовились. Они привазли в Москву внушительную бяблнотечку кнаг. Я начала читать с дестанов - и созна- тельно, ведь разговор о туркменской прозе ведется именно в этом плане: «От дестана к роману». А что такое дестан? Буду говорить откровенно: дестаны Шабен- де «Саят и Хемра» и «Зохре и Техир», Мол- я читала с напряжением, Все мне в них казалось слишком медлительным, по- рой напыленным от преизбытка описаний, повторов, сравнений, метафор, всяких укра- шательств. Проза дестана казалась мне

слова Туркмении? Нет, мне представляет- ся, что современный роман, рассказ, повесть должны, как некое новое море, вобрать в себя все подлинно жизнедеятельное, само- бытное, что накопила за века туркменская поэтика. Вот, например, в рассказах Х. Измаило- ва посвященных теме Великой Отечествен- ной войны, хорошо играют народные посло- вицы, метафорически расцвечивающие речь: «с тех пор не стала у них чечевица в одном котле вариться», «кто лес зажжет, тот и прославится», «ударил шашкой, как гово- рится, здесь, а зазвенело в Аравии» и т. д. В разговоре старика Маммед-ага с Мухо- том прелестно использованы вставные но- веллы, которые не просто вставлены, а ор- ганически действуют в повествовании, ха- рактеризуя старика и его отношение к Му- хоту. Но в этом же рассказе совершенно об- наженно видны и неудачи автора: все ба- тальные картины рассказаны сухо и вместе с тем наивно. Но вот перед нами свидание влюбленных: девушка приехала к своему суженому, инвалиду войны, девушка про- должает любить его. Между ними проис- ходит выразительный и короткий разговор, и это типично, современно и, значит, най- деноверно: может быть, автору легче на- ходить современность именно в диалоге? Так пусть, пользуясь этим, идет дальше. В рассказе Ата Каушутова «Семья охот- ника Кандыма» сюжет банален (думали что сын погиб, а он жив), и потому подлинного действия нет. Удача автора, созданная под- линно современным реалистическим мышле- нием художника, - образ охотника Канды- Самый сборника «Последняя кибитка» Нурмурада Сарыха- нова. Тема его не нова: недавние кочевни- ки перебираются из дымной и тем- ной кибитки в светлый колхозный дом, в тепло, под крышу. Рассказ ценен своим конкретным и психологически тонким ут- верждением победы нового, советского. Рас- сказ Сарыханова еще и тем приятен, что удачно найденные черты современности ор- ганически сливаются в нем с неповторимо Тхарактерными чертами национального бы- каракте Хочется, чтобы все то радующее и обе- шающее, что мы увидели в молодой турк- менской прозе, отмечалось не только во вре- B мя приезда писателей, но и постоянно,

Туркмены … старый кочевничий народ, для которого пустыни … не помеха. Мало того пустыня для народа -- его жизны Се- годня туркмен - не только кочевник. Са- мое основное, что он имеет в своем нацио- нальном характере, должно быть сохранено в туркменской литературе и выражено предельной силой, Учеба у классиков ми- ровой литературынют сущность туркменской души. Да, туркмены расска- зывают персидские сказки из книги «Тути наме» (книга попугая), они могут учиться у Толстого и у Бальзака, когда будут пи- сать романы о своей стране, но учиться не тому, как изобразить туркмен европейцами, как изобразить туркмен туркменами се- годняшнего дня. И в прозе и в стихах они изобразят людей туркменского народа, что- бы эти книги вышли за пределы Туркмении, как книги, являющиеся памятниками эпохи, чтобы по ним все народы узнали про турк- мея так же, как русские писателя ли о русском человеке всему миру. Какие характеры, какие художественные типы скрыты еще в Туркмении? Если остер глаз монгола и память его, то что стоят туркменские изчи-следопыты, для которых нет тайн в песках; кую-уста … искатели воды, которые концом прута указывают в пустыне, где надо копать колодец, чтобы найти воду; проводники караванов, идущие без карты и компаса и никогда не сбиваю- щиеся с пути; чабаны, живущие в песках всю жизнь; люди колодцев - сучи; турк- менские моряки, что не боятся никаких бурь, те, что на своих каюках проплыли по морю и Волге и приплыли по Москве-реке к Кремлю. Всадники Туркмении, как бы сросшнеся со своими конями, и те, что совершили пе- реход через Кара-Кумы и весь Союз, чтобы в мирное время дойти по Москвы и те, что Союза, пограничники, защитники рубежей, воевавшие с басмачами долгие годы, турк- мены, ставшие инженерами, ирригаторами, «большшевиками пустыни и весны», стаха- новцами, героями социалистического строй- тельства. Изменилась Туркмения, по-ново- му думает, живет и растет туркменский че- ловек, Он хранит предания и легенды, пес- ни старины и сочиняет новые, Он рассказы- вает о новых делах, которые и не снились туркмену прошлого. деть романы, где мы прочли бы о жизни целых поколений, хотим читать рассказы о туркменах, чтобы смеяться и задумы- ваться, чтобы обогащать свое понима- ние мира еще новым фактом: раскрытнем жизни туркмен для самого широкого совет- ского читателя. На самом высоком выступе развалин Вот почему туркменский писатель и поэт могут смело погружаться в это богатейшее море материала, чтобы там черпать и сюже- ты и речь для своих героев. Тогда им станет ясно, что из наследства пригодно для изображения дел, чувств и мыслей сегодняшнего туркмена и что зву- чит, как простое заимствование, как ная копия великолепного образца. В туркменской литературе мы хотим ви- рейхстага, рядом с красным знаменем, гор- до развевающимся над побежденной столи- цей фашизма, туркмен, писатель-воин напи- сал имена туркменских писателей. Он сделал заявку за них. Туркменские писатели обязаны сегодня оправдать эту заявку, рассказать о туркмене, прошедшем путь от Ашхабада до Берлина. Это не толь- ко география. Это не только история. Это и туркменская литература в своем самом полном выражении, Она стоит перед зада- чами благородными и благодарными То, что она сделала сегодня, поможет ей в буду- щем. И мы все хотим быть свидетелями бле-





века в век в нем отлагалось, как наслоения ма. лучший рассказ художественного порядке текущей работы. в горных породах, все, чем жил и дышал народ: его понятия о бытии, о поведении человека, о нравственности, о подвигах. А так как ведь все это происходило на восто- ке, то любой, в том числе и «бродячий» сю- жет, разукрашивался в яркие солнечные то- на. Поэтические пристрастия, традиции и поиски - все отложилось в этих произве- дениях, а особенно колоритно выразились в них национальные черты поэтики и фанта- зии. «От дестана к роману» -- так опреде- лил Викторин Попов тему своего преди- лил Виктории Полов тему своего преди- зы». Но значит ли это, что современный ро- ман в туркменской литературе должен как- то неизмеримо далеко отстоять от дестана и вообще от всего, что относится нацио- к нальным особенностям

Юрий ОЛЕША

НОВАТОРСТВО розы! Нет ни одного стихотворения без ус- ловной метафоры, иногда эта условность кажется манерной, холодной, раздражаю- щей, Но, ближе познакомившись с творчест- вом туркменских поэтов и прозанков, я по- чувствовал, что они иначе и не могут пи- сать! Что же, мне кажется, можно соеди- нить «соловьи и розы» с бытом, правдой и величием жизни, И если это удастся со- ветским писателям Туркмении, их произве- дения будут прекрасными. Еще хочется мне призвать моих друзей туркменских писателей к тому, чтобы они побольше читали! Читали русских великих писателей, читали западноевропейскую и американскую литературу! Есть сокровище, которое еще незнакомо, им, почему же не увидеть это сокровище? Это мое главное пожелание: туркменские писатели несомненно талантливы, и у них есть все возможности расширять кругозор свой. Оставаясь верными своему националь- ному духу, туркмены от общения с гениями русской и мировой литературы станут более богатыми, увидят то, что восхитит их, оча- рует и даст новые силы их душам.

ТРАДИЦИЯ И Я с уважением и любовью хочу повто- рить имена туркменских писателей: Берды Кербабаева, Халдурды, Караджи Бурунова, Тоушан Эсеновой, Кара Сентлиева, Ата Ка- ушутова, Амана Кекилова, Рахмета Сеидо- ва. Это очень способные люди, любящие ли- тературу и умеющие работать. Я никогда не забуду впечатления, которое произвел на меня рассказ Кербабаева о мальчике, зале- ченном знахарями. Чудесный рассказ! Мне кажется, что туркменские писатели именно так и должны писать- обогащаясь народ- ным юмором, великолепной реалистич- ностью быта, красками и образами повсе- дневности, которая необыкновенно богата именно в Туркмении, где сверкает Восток и бьются советские сердца. Классическая литература туркмен яв- ляется отраслью великой литературы Во- стока. Это замечательная литература достаточно назвать имя Махтум-Кули! Пусть туркменские писатели пишут и в ду- хе своих великих классиков, но вместе с тем так, чтобы в их произведениях соединились традиции классиков с великой нашей со- временностью. Меня сперва поразила ус- ловность форм поэзии туркмен, Соловьи и Л. КЛИМОВИЧ РОМАН И дешевуюПервой В туркменской и других братских лите- ратурах Средней Азии издавна были рас- пространены такие прозаические и полу- прозанческие жанры, как дестан, «знарет- намэ» (книги путешествия), сказки и др. Эти литературные памятники оказали свое влияние на развитие туркменского романа и овеллы. Об этом говорят сами туркменские чисатели. Автор новелл Чары Аширов вспоминает: прозанческой книгой, какую я увидел, была «Кысасу-ль-анбийя». До это- го я прочел немало поэтических произведе- нии и не удивлялся им. Но книга, написан- ная прозой, поразила меня и впервые заста- пила задуматься над природой художест- венного творчества». Названная Чары Ашировым книга -- Рассказы о пророках» Рабгузи, написана в Средней Азии в 1310--1311 г. Это едва ли не самый ранний памятник средне- азиатской прозы. Первые туркменские новеллы были напи- саны около 20 лет назад, а первый турк- менский роман, в его первой части, опубли- кован в 1940 г. Естественно, эти произведе- ния не были совершенными. Перед их авто- рами стояли большие трудности. Прежде всего эти трудности были в об- ласти языка. Старый словарь туркменской литературы был перегружен иноязычными терминами и приспособлен в основном к условной речи, Портретность образа, инди- видуальные черты героя, как правило, от- сутствовали: их заменял литературный штамп (лицо --- «полная луна», щеки --- «ру- мяные яблоки», стан- «кипарис» и т. д.). Задача сближения литературного языка с народной речью не решена полностью и сейчас. Например, герой романа Кер- бабаева деревенский парень Артык гово- рит, обращаясь к своей возлюбленной: «Моя Айна… твой красивый стан -- моя Мекка, твои черные глаза - светоч моего измученного сердца» и т. д. Борьба за новый словарь у туркменских прозанков идет успешно. Уже первый турк- менский роман более свободен от традици- онных условностей, чем, например, некото- рые современные арабские романы. Это оп- ределяется исключительно благоприятными

Я спросил известного монгольского писа- теля и поэта Ринчина, какая книга из клас- сической мировой литературы стала народ- ной, самой любимой у монголов, у народа- кочевника, никогда не видавшего тех горо- дов, в которых рождались произведения европейских класснков, Он ответил, поду- мав: «Декамерон». Всякий на моем месте удивился бы так же, как удивился я. Рин- чин сказал: она стала народной, потому что она стала монгольской, Герои новелл Бокач- чо так резко очерчены и принадлежат к таким точным социальным категориям, что переход графа или герцога в хана, рыцаря в монгольского наездника, монаха в ламу, епископа в буддийского кардинала Далай- Ламу совершился безболезненно. Купец, ремесленник - эти гером понятны людям разных национальностей. Приключения героев явились освобожденными от пейза-

НОВЕЛЛА ли распространены сказочные сборники где основной рассказ - рамка, в которую впле- таются вставные новеллы. Этот интересный литературный прием используется и совре- менными туркменскими прозаиками. Приме- няя его, следует только всегда соблюдать чувство меры, Суровое самоограничение в привлекаемом материале необходимо лите- ратурному произведению так же, как и крн- тическое отношение к изображаемому. Между тем Б. Кербабаев в своем романе. сильном своей формой, богатом интересны- ми подробностями, рассказывает о многих обычаях и обрядах туркмен и не всегда от- носится к ним достаточно критически. В результате в романе имеет место идеали- зация некоторых пережитков старины, на- пример, яшмака (принижающий достоинст- во туркменки обычай ношения особой по- вязки, прикрывающей рот). Мало удался Б. Кербабаеву образ рус- ского рабочего-железнодорожника: его дей- ствия часто непоследовательны, лишены необходимой твердости и принципиальности. Между тем этот образ имеет в романе Б. Кербабаева очень важное значение. B изображении восстания туркмен в 1916 г. есть отдельные отклонения от исто- рии; этого следует избегать. Напрасно так- же автор заставляет своего положительно- го героя бедняка Артыка жалеть о време- нах набегов. Хотя переводы произведений художест- венной литературы с русского на туркмен- ский язык начались лишь после установле- ния советской власти, туркменский чита- тель уже сейчас имеет на своем языке де- сятки сочинений русской классики. Работа над переводами является своеобразной шко- лой мастерства для туркменских писателей. Характерно, что автор первого туркменско- го романа Б. Кербабаев перевел «Горе от ума» Грибоедова, «Хаджи Мурат» Л. Тол- стого, «Мать» Горького, «Поднятую целину» Шолохова. В русской советской литературе прозан- ки Туркмении находят яркие реалистиче- ские образы людей страны социализма и, таким образом, учатся изображать совре- менного героя. Еще много трудностей на пути развития

жа итальянских городов и бытового инвентаря определенного века. Их ста- стящего расцвета туркменской литературы, полной новых красок и новых форм! Конст, ФЕДИН КЛЮЧИ ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ   Я хочу напомнить товарищам об одной нитересной мысли Алексея Максимовмча Горького. Это мысль об опытах соединения прозы и стихов. Она имеет источником, ко- нечно, восточные образцы, Горький часто подталкивал, в особенности молодых писа- телей, прозанков и поэтов, но в большей степени прозанков на то, чтобы пробовать сочетать эти две как будто взаимно недру- желюбные формы. Я читал о том, что в Туркмении такие опыты были. Мне кажется, это интересный путь. У такой литературы, как туркменская, есть шансы, что такого рода произведения будут очень удачны, Мы знаем: этот прием сочетания прозы со стихами великолепно действует в новеллах «Тысяча и одной но- чи». В книге переводов, с которой я позна- комился, мы имеем дело с чистой прозой; я прочитал эти вещи с большим интересом, и впечатление у меня создалось довольно разновидное. Мне кажется, для туркмен- ских писателей было бы очень полезно за- няться переводами на туркменский язык классической литературы других народов, прежде всего - русской и затем запад- ной -- полезно не потому, что в перевод- ческой работе будет обогащаться запас культурных ценностей туркмен, но и тем, что такая работа является сложной и интерес- ной литературной школой. Однажды мне пришлось поработать над сокращением ро- мана Виктора Гюго: я должен был дать кратчайший вариант его известного романа «Отверженные». Роман насчитывает 88 пе- чатных листов, я изложил его на восьми, т. е. сократил в 11 раз. Получилась почти кинематографическая повесть, которая не- обычайно легко читалась, в особенности мо- лодыми читателями. Это была адская, но страшно увлекательная работа. Передо мной как бы обнажился весь процесс и ме- ханизм работы очень большого поэта, пото- му что вещь эта сделана настоящим поэ- том, каким был Гюго, Я увидел, как строит- ся роман, я подробно изучил приемы харак- теристик и начал различать, что дорого и что дешево в этом промадном произведении. Думаю, что если бы я переводил это произ- ведение от слова к слову, то обогатилсябы еще больше. Вообще я не увлекался пере- водческой работой, но мне приходилось де- лать эксперименты, похожие на сокращение «Отверженных». Я брал, например, Диккен- са и конспектировал его романы. Если взять такую вещь, как «Большие надежды», и проконспектировать ее, можно многому на- учиться. На тех туркменских вещах, которые мною прочитаны, отражается знакомство туркмен с русской литературой и вообще с тради- ционной литературой, с европейской про- зой. Литература России является не только национальной, но и интернациональной. Как же отразилось знакомство с нашей литературой у туркмен? Интересна повесть Измаилова. Там есть черты настоящей национальной литературы. Когда Измаилов вводит в повесть две вставные новеллы, я чувствую дуновение подлинного Востока, как мы понимаем его по классическим восточным произведени- ям. Отец невесты, беседуя с женихом, вдруг начинает приводить поучения, басенки, слы- шанные им от своего отца Вот одна новел- ла: «Вот что мой отец говорил… он говорил, что в детстве вся радость человека заклю- чается в ногах… Бегать, играть, прыгать - вот радость человека, когда он ещемалень- кий- Потом, когда человек подрастает, ра- дость уже сидит в пояснице… хочется тогда человеку, чтобы все красивые девушки были в красных платьях… Ну? Вот как ты, мо- лодец… хочется тебе, чтобы все девушки в красных платьях были твоими. Проходит время, и уже радость поселится в сердце… и человек тогда только ту жаждет, кото- рую любит. А вот мы, старики… наша ра- дость знаешь в чем? Болтать языком - вот наша радость! Так говорил мой отец». Такая новелла, рассказанная походя, очень раскрашивает всю сцену довольно обычного сюжета. И вот примерно до сре- дины повести Измаилов дает читателю на-

дежду, что вся вещь так н будет разви- ваться в традиционных восточных приемах. Но вдруг вещь переламывается. Где-то по- средине начинаются рассказы о фронтовой жизни. Сделаны они в самых общих чертах, без чувства, без ощущения национальных традиций, в обычной форме газетного ре- портажа. Начинается с рассказа о Воронеж- ском фронте, потом идет рассказ о Кастор- ной, затем о Доне и о Сталинграде, В ма- ленькую повесть ввести такое количество, в сущности, информационного материала нельзя. Он загромождает, делает тяжким для восприятия весь несложный сюжет, и непонятно, почему нужно предпочесть дон- ской эпизод сталинградскому или воронеж- скому. А нужно было бы нтти так, как дол- жен итти прозанк. Есть два героя, мы инте- ресуемся их судьбой, - это Мухот и Кар- ягды. В одном эпизоде Мухот умирает, Кар-ягды оказывается свидетелем его смер- ти, - это сильная сцена братства, родив- шегося на фронте. Этот эпизод существенен для центрального героя. Второй эпизод - ранение Кар-ягды тоже необходим, потому что это решающий, поворотный момент сю- жета. В рассказе и следовало дать эти два эпизода, чтобы он оставался рассказом, а не переходил в хронику. Недочет этой вещи в непродуманном применении европейских при- емов репортажа и хроники, Между тем у Измаилова есть трогательные сцены, подго- товленные всем ходом действия, Они вол- нуют человека, что и требуется от всякого произведения, - непосредственное воздей- ствие на жизнь сердца. Вопрос о взаимоотношениях переводчика и автора оригинала - сложный вопрос. У туркмен разные переводчики. Я пробо- вал сравнить их работу, она почти не сравнима. И когда я хотел су- дить об авторе, то невольно останав- ливал себя вопросами: а может быть, это переводчик написал, а не автор? Из прак- тики общения с национальными литерату- рами мы слишком хорошо знаем, что авторы корят всегда переводчиков. Рассказу Изманлова повезло - его пере- водчик Юрий Олеша. Но вот рассказ Дур- дыева переведен так, что невольно вызыва- ет опасение: может быть, Дурдыев так и не думал писать? - «Ничего, - небрежно бросил Чары».

 

условиями для развития национальной ли- тературы, возможными только в условиях социалистического государства, В Туркмении, да и по всему Востоку, бы- туркменской прозы. Но нет сомнения, что прозанки советской Туркмении эти труд- ности успешно преодолеют и подарят нам новые талантливые произведения.