.
О „литературоведчееком аристократизме“
и изучении советской литературы
i
«Надо договориться»—так назвал Б. Эй-
хенбаум свой ответ Г. Гуковскому. Но боль-
шого желания «договориться» автор не об-
наружил. Наоборот, усердно уличая Г. Гу=
ковского во всех смертных грехах, Б. Эй-
хенбаум продемонстрировало нежелание
вникнуть в действительные проблемы лите..
ратурной науки, уяснить ее животрепещу-
щие задачи.
В этой статье Б. Эйхенбаум рассуждает
< позиций некоего «литературоведческого
аристократизма». Да простит мне читатель
это неуклюжее словосочетание — других
слов не нахожу.
Да и как иначе можно назвать концеп-
цию, которая столь решительно разделяет
литературоведение на «труд» и «творчест-
во», причем первое — это «коллективные.
работы по истории литературы и критики»,
нечто вроде продукта литературоведческо-
го ремесла, а второе — это вдохновенные
исследования, собственно научное творчест-
во! Перьое — удел многих, второе — при-!
звание избранных. В «трудах» нет и He
должно быть ни «особенной оригинально-
сти», ни «чрезмерной новизны». Литерату-
роведческое же творчество связано «и с
преодолением неожиданных трудностей, и
с длительными размышлениями и поисками,
и с ростом темы или ее изменением, и с це.
лым рядом других процессов, неизбежно
сопровождающих человека на пути научно-
го творчества». г
Все это написано для того, чтобы оправ-
лать тезис; «сраввительно просто и легко
планировать труд — гораздо труднее пла-
нировать творчество».
- Оставим пока в стороне тонкости плани-
рования и обратимся к существу вопроса.
Б. Эйхенбаум весьма нелестно характе-
ризует коллективные работы по истории
литературы. Это He новая точка зре-
ния! Однако опыт издания ряда капиталь-
ных историй — литературы, философии, ис-
кусства — не подтверждает этот пессими-
стический вывод. Против него свидетель-
ствует и «История русской литературы»,
издаваемая Академией наук.
Но Б. Эйхенбаум крайне строг не толь-
ко в отношении коллективных трудов по
истории литературы, он скептически отно-
сится вообще к работам по истории литера.
туры, предназначенным. для педагогических
пелей. По мпению Б. Эйхенбаума, эти тру-
ды могут быть лишены особенной ори-
гинальности и чрезмерной новизны. Соз-
дание этих трулов, по Б. Эйхенбауму, види-
мо протекает без «длительных размышле-
ний», без «поисков», без «научного творче-
ства», которое присуше научно-икследова-
тельской работе. Не нужно обладать боль-
шой дальновидностью, чтобы заранее оп-
ределить ценность таких работ, Но их-то
Б. Эйхенбаум как раз и предлагает плани-
ровать.
А литературоведческое творчество (с
«особенной оригинальностью» и «чрезмер-
ной новизной»), на которое бедные авторы
вышеупомянутых трудов, конечно, не спо-
собны, планированию не поддается...
Вот какую замысловатую теорию приду-
мал Б. Эйхенбаум для того, чтобы отмах-
нуться от тех требований, которые настой»
чиво выдвигает наше время перед литератур-
ной наукой и которые, хотя и не безу-
пречно, пытался сформулировать Г. Гуков-
ский. Для того, чтобы окончательно отде-
латься от требований современности, Б. Эй-
хенбаум восклицает: «Разве мы работали
плохо и теперь нам нужно опомниться и по-
стыдиться? Нисколько!» Этот возглас не
подкреплен ни единым фактом, Отнесемся
к нему, как к риторической фигуре, появле-
ние которой, впрочем, в статье весьма
симптоматично.
«Литературоведческий аристократизм»
имеет еще одну черту, о которой обязатель-
но нужно сказать. Речь идет о равнодушии
к проблемам советской литературы и со-
стоянию современной литературной крити-
ки. Такое отношение к вопросам изучения
советской литературы со стороны академи-
ческого литературоведения стало, к сожа-
лению, традиционным. Достаточно взгля-
нуть на то, что происходит на этом участке
литературной науки. чтобы убедиться в том,
сколь несостоятельны суждения Б. Эйхен-
баума о работах по истории литературы.
Изучение русской литературы советского
периода и литературы’ народов СССР, в
СТАТЬИ Г. БРОВМАНА И Л, ГРОССМАНА
никогда не имели. Нечего рекомендовать
°
_ Г. БРОВМАН
$
сущности, нигде не ведется. Диссертации
на эти темы представляют собой уникаль-
ные явления. Кандидатов наук, специали-
зирующихея по вопросам современной лите-
ратуры, можно пересчитать по пальцам.
Известна лишь одна докторская диссерта-
ция, посвященная советскому писателю
(И. Векслер 06 A. H. Толстом). Как это ии
странно, но темы современной литературы
не пользуются популярностью У молодых
научных работников. .
В известной мере это об’яеняется тем,
что некоторые наши признанные литерату-
роведы являются сторонниками своеобраз-
ной «дистанции времени». Они считают, что
советская литература еще не созрела для
того, чтобы стать об’ектом, серьезного изу“
чения. Три десятилетия нашей великой эпо-
хи для них — срок недостаточный! Как
будто Белинский не изучал литературу
своего времени исторически. Краткие ли-
станции не мешали ему создать классиче-
ские историко-литературные статьи о своих
современниках. Но ссылки на Белинского
мы делаем так часто, что, к сожалению,
перестали уже отдавать себе отчет в их
смысле. .
Что же получилось в результате?! Еди-
ная история русской литературы, как прРа-
вило, изучается раздельно, причем OOK.
тябрьской литературе посвящаются все CH-
лы, а советской — почти не уделяется вни-
мания. Для того, чтобы ликвидировать это
незакономерное расчленение, две кафелры
— советской литературы и русской лите-
ратуры Москозского университета не-
давно слились воедино. Нет. однако, уве-
ренности, что на этой новой кафедре изу-
чение советской литературы займет достои-
ное место.
Плохо обстоит дело изучения советской
литературы в Институте мировой литера-
туры имени Горького. Кто же не знает, что
имеющийся там специальный отдел совет.
ской литературы (единственный центр ее
изучения) влачит жалкое существование,
Скоро десять лет, как был основан этот
отдел, но пока он славится лишь планами,
о которых время от времени сообщается в
печати, но которые, увы, никогда не вы-
полняются. Недавно составлен новый пяти-
летний план научной. работы отдела, Есть
основания предполагать, что и его постиг-
нет участь всех предыдущих.
Но это происходит не потому, что лите-
ратуроведческая деятельность не поддает-
ся планированию, как думает Б. Эйхенбаум.
Отнюдь нет! Дело просто в том, что Инсти-
тут мировой литературы не смог стать дей-
ствительным центром изучения советской
литературы и, не в пример Пушкинскому
дому, не подготовил и не об’единил людей,
занимающихся литературой современной
эпохи, не создал серьезной научной атмо-
сферы < определенной дисциплиной ис-
следовательского труда и заинтересован-
ностью работников в его результатах. Вот
почему печально-знаменитый
советской литературы, над’ которым инети»
тут работает со времени своего основания,
еще не сдан в производство, и неизвестно,
когда будет сдан... Достойно удивления
эпическое спокойствие, с которым отделе-
ние литературы и языка Академии наук и
Союз советских писателей взирают на эту
безрадостную картину.
В нынешнем году я присутствовал при
экзаменах на аттестат зрелости в средней.
школе. а затем участвовал в Государетвен-
ной экзоменационной комиссии Литератур-
ного института ССП, И в школе, и в инети-
туте бросалось в глаза одно и тоже об-
стоятельство: выпусхники знают русскую
литературу советского периода на -много
хуже литературы прошлых времен. Присут-
ствовавшие на экзаменах Н. Тихонов и
Ф. Гладков видели, как студенты, оканчи-
вающие Литературный институт, после жи-
вого и глубокого ответа на вопросы о лите-
ратуре ХХ века, совершенно теряли дар
речи, когда вопрос касался писателей со-
ветской эпохи.
Это не удивительно. Ведь школа уже не-
сколько лет не имеет учебника по советской
литературе, а вузы вообще этого учебника
том истории’
ПЕЧАТАЮТСЯ В ПОРЯДКЕ ОБСУЖДЕНИЯ,
СМ, ОТ. СТ, ГР. ГУКОВСКОГО («Л. Г.» № 33) И Б. ЭЙХЕНБАУМА («Л. Г,» № 43).
Обложка
oo 0
и иллюстрации книжки
студентам и взамен учебника. Можно ли
в этих условиях столь равнодушно отно-
ситься к работе над книгами по истории
литературы, как делает это Б. Эйхенбаум.
И если Г, Гуковский сетует на то, что
студентам, педагогам, лекторам при изуче-
нии классиков приходится пользоваться Не.
стором Котляревсьим и Овсяннико-Куликов-
ским, то чем же прикажете пользоваться
при изучении Фурманова, Алексея Толсто-
го, Серафимовича, Тренева, Багрицкого?
Пародийными статьями из «Литературной
энциклопедии» или рецензиями из старых
журналов? Ведь нет у нас ни критико-био-
‘графических очерков, ни даже просто био-
графий современных писателей. О моногра-
фиях и говорить нечего. x
Такое положение вещей нетерпимо, и ну-
жно сообща подумать Над тем, как испра-
вить дело. Мы не беремся предлагать па-
нацею от всех бедствий или спасительные
административные меры, которых. так боит-
ся Б. Эйхенбаум, но заметим, что организа-
ционный вопрос весьма важен. Нам думает-
ся, что. раньше всего нужно создать подлин-
ный центр. изучения: советской литературы
и собрать там всех, кто этим занимается.
Будет ли этот центр в Институте мировой
литературы им. Горького, в Союзе совет-
ских писателей или в Литературном инети-
туте ССП, — не предрешаем. Но без тако-
го центра дело не пойдет.
Изучению советской литературы нужно
придать серьезный академический характер.
Русская литература советской эпохи распо-
лагает высокими эстетическими ценностя-
ми, которые достойны пристального внима-
ния исследователей и могут дать им полное
творческое удовлетворение. Некоторые ду-
мают так: о литературе ХХ века должны
писать ученые мужи, а современной лите-
ратурой пусть займутся составители по-
верхностных статеек, Нужно ли говорить,
сколь это несправедливо!
К изучению советской Литературы следу-
ет решительно привлечь и историков литера-
туры ХХ века, тем более, что настала по-
ра рассмотреть советскую литературу в
плане общерусского литературного движе-
ния. Пока еше наши литературоведы равно-
душны к этой работе (счастливое исключе-
ние — Л. Тимофеев, И. Розанов). Может
‘быть, занятия советской литературой более
‘беспокойны, и иному кажется, что подхо-
дить к этим темам опасно. Но неужели
‘шествие по накатанным путям — идеал. со-
ветского литературоведа? A
Какие интереснейшие проблемы встанут
перед историком советской литературы!
Анализ художественного своеобразия круп-
нейших писателей нашего времени, изуче-
ние литературного развития в двадцатые и
тридцатые годы, изучение литературы эпо-
хи Великой Отечественной войны, вопрос ©
традициях и новаторстве, об эволющи
жанров современной литературы, о совет-
ской классике, о периодизации истории со-
ветской литературы, лингвистические про-
блемы -— непочатый край работы!
Печально, что наша литературная крити-
ка стоит в стороне от этих вопросов. Если
многие историки литературы предпочитают
заниматься только стародавними времена-
MH, TO наши` критики рассматривают теку-
щую литературу вне ее исторического раз-
вития. Это обедняет критический анализ,
лишает его глубины и проникновенности,
вредит делу спмих критиков.
Кетати, это и не
Н. АНЦИФЕРОВ
МАЛЕНЬКИЕ
МОНОГРАФИИ
Пензенское издательство поставило пе-
ред собою задачу осветить роль своего
края в жизни и творчестве наших класси”
ков. Решение этой задачи содействует не
только интересам литературоведения, но и
краеведения. М. И. Калинин писал; «Все
мы очень много говорим о воспитании пат-
риотизма. Но ведь это воспитание начи-
наетея < углубленного познания своей ро-
дины. Следовательно, и по этим соображе-
ниям надо изучать местную географию».
Гой же высокой цели содействует и изуче-
ние местной, областной литературы. Оба ав-
тора рецензируемых книжек подошли со-
вершенно с разных точек зрения к стоящей
перед ними: задаче. В. Мануйлов в книжке,
посвященной Лермонтову, ие отделил опи-
сания жизненного пути поэта от его твор-
ческого пути. Основные проблемы, связан-
ные с изучением „Лермонтова, в Той или
иной мере затронуты В. Мануйловым в его
сжатом, но „насыщенном материалом очер-
ке. Первая, вступительная глава посвяще-
на той роли, которую сыграла поэзия Лер-
монтова в годы Великой Отечественной
войны, когда действительно «стих» поэта
«звучал, как колокол на бацие вечевой во
дни торжеств и бед народных». Приведен-
ные автором отрывки из стихотворений поэ-
та обрели новую жизнь в годы, решавшие
судьбы нашей родины. К сожалению, В. Ма-
нуйлов среди фактов, характеризующих от-
ношение к Лермонтову защитников совет-
ского отечества, не отметил героического
партизанского отряда, бившегося с гитле-
ровцами на Кавказе, того отряда, который
носил имя Лермонтова.
В дальнейшем автор из года в год про-
слеживает жизненный и творчоский путь
русского гения, ставшего жертвой мрачно-
го царствования Николая 1. Вольнолюбивый
дух Лермонтова, его глубокий патриотизм,
его страстное стремление к «действованию»,
к борьбе хорошо обрисованы В. Мануйло-
вым, привлекшим мало известный материал.
В заключительной главе автор привел
данные, характеризующие влияние Лермон-
това на национальные ‘литературы народов
СССР. а также отзывы о нем А. М. Горь-
кого и С. М. Кирова.
примеры цитирования стихотворений Лер-
монтова В. И. Лениным. — !
При предельно сжатом изложении трудно
избежать некоторых неясностей. Так, на-
‘пример, характеризуя Московский универ-
ситет на рубеже 20—30-х годов прошлого
века. автор пишет; «Преподавание в уни-
верситете было поставлено плохо». Это
слишком категоричное утверждение проти-
воренит действительности. Достаточно от-
метить лекции профессора М. Г. Павлова.
Другой пример: образ бедного чиновника
Красинекого («Княгиня Лиговская») без-
оговорочно включен В. Мануйловым в тра-
дипию гоголевских чиновников «Петербург-
ских повестей». Между тем как Красинский
Лермонтова, в отличие от робкого Акакия
Акакиевича Гоголя, полон гордости и
независимости; ‘Здесь Лермонтовым наме-
чена другая, своя линия. Мало сказано так-
же о Лермонтове как художнике: поэт был
не обычным «любителем-рисовальщиком», в
его зарисовках, в особенности в его ланд-
шафтах. виден болыной талант подлинного
живописца. Эти замечания нисколько не ума-
ляют болыних достоинств книжки В. Ма-
нуйлова, чрезвычайно содержательной и
умело написанной. Задача показать обще-
в традициях русской национальное значение Лермонтова автором
критики, которая, как ‘известно, славилась’ разрешена достаточно основательно, Как же
умением оценить произведения
каждого обстоит с разрешением другой задачи, как
болыного ‘писателя в свете эволюции его выяснена связь Лермонтова cc Цензенским
творчества и
предшествующего общего’ краем? В
этом отношении хотелось бы
литературного развития. Мы уже не напо- встретить в книжке В. Мануйлова больше
минаем о том, что классики русекой критя- материала. Можно было бы подробнее опи-
ки работали над историей литературы И, В сать движение Пугачева близ Тархан, рас-
сущности, создали ту историко-литератур-.
ную концепцию, которая легла в основу”
нашей науки о литературе. Каждая серьез-.
ная критическая статья о современном пи-.
‹сателе должна быть кирпичом в здании на-.
учной истории советской литературы. Как
видим. разговор о недостатках изучения ©о-
ветской литературы Грозит неминуемо пре:
вратиться в разговор 0 слабости нашей’
критики. Но это особая тема,
И Г. Гуковский и Б. Эйхенбаум признают, .
что настало вэемя, когда литературозелы’
и критики должны, наконец,
для совместной работы.
изучение советской литературы,
ее истории может стать поприщем, на ко-
своей книжке «Иван Ипанович
об’единиться стику этого замечательного
Нам сдается, что жанра исторического романа В. Нечаева ог-
создание раничила одной, но
сказы о котором оставили след в душе Лер-
монтова и получили отражение в его «Вади-
ме». Следовало бы привести описание Тар-
хан в стихотворении «Как часто ‘пестрою
толпою окружен» и т. д, Все же автор при-
вел много ценного, характеризующего
жизнь Лермонтова в Тарханах.
53
Совершенно, иначе подошла В. Нечаева в
Лажечни-
ков» к решению задачи. поставленной обла-
стным издательством. Общую характери-
представителя
весьма существенной
проблемой. Она оставила в стороне вопрос
тором это сближение произойдет с наиболь- о месте романов Лажечникова в развитии
шим эффектом для литературной науки,
«Шутки»
(рисунки Е. Чарушина). Текст Е. Чарушина
` ИЕ. Шумской (Детгиз).
ла вопрос о влиянии Вальтера
русского исторического романа, не затрону-
Скотта на
русского писателя, воздержалась от ана-
лиза художественных образов. В. Нечаеву
интересует проблема, делающая Лажечни-
кова писателем, близким современному нам
читателю. В книжке прослежена тема, об-
единяющая три романа: «Последний Новик»
{1831 г.), «Ледяной дом» (1835 г.) и «Ва-
сурман» (1838 г.). Эта тема — создание мо-
гучего русского государства, Таким образом,
автор рассматривает романы Лажечникова’
как своего рода трилогию.
Книжка В, Нечаевой распадается на две
части. В. первой дана биография Лажечни-
кова, во второй—характеристика его твор-
чества. Интересен материал, характеризую-
‘щий романиста в Отечественную войну
1812 г, Особое внимание уделено в обеих
частях книги связям Лажечникова с его
земляком В. Белинским.
Достоинством работы В. Нечаевой яв-
ляется использование неопубликованных
‚материалов как Центрального литёратур-
ного архива, так и Пензенского областного
архива.
В. Мануйлов. «Михаил Юрьевич Лермонтов».
В. Незаева. «Иван Иванович Лажечников»,
Издательство газеты «Сталинское знамя»,
Пенза, 1945 г.
Приведены также.
ADAM MICKIEWICZ
Иллюстрации художника Г. Еченстова к
. вича (Детгиз). ;
oof
ЛИРИЧЕСКИЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ
книге избранных произведений А. Мицке-
`Н. ПРЯНИШНИКОВ
ту о Глинке, в которой об «Иване Сусани-
не» и «Руслане» было бы сказано бегло и
поверхностно, или аналогичную работу 0
Репине, где столь же торопливо и необ-
стоятельно было бы сообщено о таких кар-
тинах великого художника, как «Бурлаки»,
«Крестный ход в Курской губернии», «Не
ждали» и др. Каждый скажет, что подоо”
ные «монографии» вряд ли возможны. Но
вот о писателях такие книжки пишутся Я
издаются. Примером может служить книга
о Гоголе, нанисанная проф. Н. Водовозо-
вым. : ея
О создании «Ревизора» в Книжке гово-
рится так: «В это время Гоголь работал над
Представим себе монографическую рабо-
комедией «Ревизор», которая ‘` отчасти (2)
заменила для него неосуществленный за-
мысел «Владимира, 3-й степени». Это
тоже (?) была комедия © «правдой и
злостью». (Подчеркиуто. мною. — Н. И).
Дальше на трех страничках рассказывает-
ся о первой постановке «Ревизора» и о том,
как реагировали на нее публика и пресса.
И это все. О том} что такое «Ревизор»,
чем знаменита эта комедия, каково было ее
общественное значение и какое место зани-
мает она в истории русского театра, — не
сказано ни слова.
«Мертвым душам» отведена, правда, OT-
дельная глава, но болышая часть ее. занята
сообщением о цензурных мытарствах, ко-
торым подверглась знаменитая поэма при
первом ее печатании; о самой же поэме ска-
‘зано очень мало и, во всяком случае, явно
недостаточно для того, чтобы читатель мог
получить надлежащее представление о ней
и об ее общественном и историко-литератур-
ном значении,
Из «Вечеров на хуторе» назван лишь «Ба-
саврюк или Вечер накануне Ивана Купа-
ла», не упомянуты ни «Сорочинская Яяр-
марка», ни «Ночь перед Рождеством», ни
«Майская ночь». :
Из петербургских повестей приведена
лишь «Шинель», и то мельком, без выясне-
ния значения этой повести, о которой До-
стоевский говорил, что из нее вышли все
последующие русские писатели. Так же
мельком упомянуты «Старосветские поме-
щики» и «Повесть о том, как поссорился
Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»,
причем персонажи обеих повестей свалены
в одну кучу, как беспросветные пошляки
{бедные Афанасий Иванович и Пульхерия
Ивановна!). «Женитьба»; предвосхитившая
драматургию Островского и до сих пор не
сходящая со сцены, в книжке не названа;
не упомянута и «Коляска», которую Лев
Толстой. считал «лучшим произведением
его (Гоголя) таланта». Лишь ©
Бульбе» сказано более или менее обстоя-
тельно.
Как это ни анекдотично, но в этой общей
работе о Гоголе, на всем ее 120-страничном
‘протяжении, ни разу не употреблены такие
слова, как реализм, критический реализм,
натуральная школа, юмор, сатира, романти-
ка, Очень слабо использованы высказыва-
ния о Гоголе Белинского, Чернышевского
и других классиков литературной критики,
и совсем не определено то место, какое за-
нимает Гоголь в истории русской литерату-
ры.
Чем же, в таком случае, заполнена книж-
ка? А вот чем; довольно подробно говорит-
ся о предках и родителях Гоголя; подробно
рассказано о неудачной попытке его стать
актером; с почти исчерпывающей полнотой
названы все второстепенные и ранние про-
изведения Гоголя, вплоть до отроческих
проб пера, от которых уцелели одни лишь
заглавия; с непропорциональной для неболь-
шой книжки’ обстоятельностью сообщается
0 заграничных скитаниях Гоголя, о путеше-
ствии его по «святым местам», о встречах
с русскими и иностранными писателями; ло-
вольно подробно говорится о книге «Выб-
ранные места из переписки ‘< друзьями», хо-
тя все ценное, что в ней есть, — обойдено
(например, статья «В чем же наконец су-
щество русской поэзии и в чем ее особен-
ность». Обойдена и «Авторская исповедь»).
‚Никак не раскрыв величия Гоголя, как
писателя, проф. Водовозов подробно описы-
вает Гоголя-историка, и любопытно,
Проф. Н. Водовозов «Николай Васильевич
Тоголь», Изд. «Молодая гвардия», 1945. Мена
2? руб., стр. 120, тираж 50.000. Редактор В. Са-
фонов.
Леонид ГРОССМАН ©
‚ Искусство литературоведа
Когла Чехов вспоминал клинические
лекции профессора Захарьина, ему слыша-
\ась музыка. Когда Андрей Белый слушал
зоолота Мензбира, ему вспоминался «Виш-
незый сад» в Художественном театре. Ког-
да художник Ге посещал чтения историка
Костомарова, перед ним возникала живая
‚р. Картина древнего Киева. До такого тончай-
шего искусства доводили эти ученые глу-
бину своего анализа и ‘пластичность своего
изложения. 2
Если каждой науке свойствено художе-
ственное начало, то это сугубо относится к
гумакитарным знаниям. Изучение филосо-
фин, искусства, поэзии достигает своего
высшего развития при действенном приоб-
шении ученого к сфере своего исследова-
ния. Музыкальные теоретики— всегда музы-
канты. Величайший философ театрального
искусства — актер и режиссер Станислав-
ский: Иеторию живописи у нас писали’ ху-
дожники. И, быть может, счастливейшая
особенность русской литературной науки
заключается в том, что ее создавали поэты
и поманисты,
Кто строил русскую грамматику, стили-
стику. стиховедение? Наши первые стихо-
творцы. У кого Лермонтов учился русской
литературе? У лирика Мерзлякова. Сквозь
хронологию и источники прорывалось зву-
чание его элегий, Кто написал у нас пер-
вую историко-литературную монографию?
Поэт Вяземский. книгой которого ©’ Фонви-
зине восхищался Пушкин. Кто дал в своих
статьях, заметках и письмах целые обзоры
всеобщей и русской словесности? Сам
Пушкин, чьи критические отзывы <©0-
ставляют теперь об’емистый том блестя-
щих и острых оценок. Кто первый твор-
nnn на,
Литературная газета
2 № 44
чески осветил поэтов пущкинской по-
ры? Ад’юнкт - профессор Петербургского
университета, но прежде всего писатель—
Гоголь. И разве не подлинным поэтом в
прозе был Белинский? Не он ли санкциони-
ровал художественный метод в изучении
литературных явлений? Не отсюда ли пош-
ла традиция наших журналов давать порт-
реты поэтов и картины литературных дви-
жений? Кто написал у нас первую статью
о Тютчеве? Поэт Некрасов в своем «Сов-
ременнике». Лучшее исследование о «Горе
от ума»? Романист Гончаров. Философский
этюд о Пушкине? Достоевский. Тургенев и
Толстой оставили первоклассные критичес-
кие труды. Поэты-символисты были замеча-
тельными исследователями русской поэзии.
А статьи Горького о литературе легли в
основу нашей новейшей словесной науки.
Эти ценные традиции русской классики
следует вспомнить в момент оживления на-
ших филологических исканий. Что такое
Литературоведение? Это прежде всего ли-
тература. Как весь цикл гуманитарных зна-
ний, наука о литературе начинается Tam,
где собранные материалы охватываются ве-
дущей мыслью исследователя, проникаются
его восприятием художественного об’екта и
облекаются живым и волнующим языком. С
давних пор знатоки университетской жизни
утверждали, что восприятие знаний аудито-
рией происходит лишь в атмосфере общего
воодушевйения, вызванного профессором,
Нужна эмоциональная реакция слушателей,
соответствующая такому же состоянию мы-
сли ученого на кафедре. Это в равной мере
необходимо и в книге. Научный метод здесь
сочетается с художественным. Монография
о писателе — не только анализ и логика, но
и явление искусства: Как в поэме и драме,
в ней необходимы общий замысел, стройная
композиция, выразительное слово.
Такую художественность литературной
науки можно проследить по всем ее осноз-
ным разделам — от жизнеописаний до поэ-
тики. Биография писателя остается важным,
хотя и предварительным материалом для его
изучения. Значение ее, как крупного лите-
ратурного жанра, совершенно бесспорно.
Традиция ее в русской литературе длитель-
на и глубока. Еще пушкинская эпоха выра-
ботала отчетливое представление о биогра-
фическом жанре. Выдающийся знаток ан-
тичной литературы профессор Кошанский
учил лицеистов, что главное достоинство
жизнеописания — в умении обрисовать героя
яркими чертами и живым слогом. А его ге-
ниальный ученик Пушкин требовал от ав-
торов «Жизни Дельвига» «живописных под-
робностей, изложения мнений, анекдотов,
разбора стихов». Такого рода творческие
задания, очевидно, отразились aa «Истории
Пугачева» и «Арапе Петра Великого», за-
мечательно раскрыв на материале бурных
эпох и сильных личностей глубину и вер-
ность подобной биографической концепции.
Именно ей следовал в своем классическом
труде наш «первый пушкинист» П. В. Аннен-
ков. Задачей биографа Пушкина он признал
«художнически воссоздать полный тип на-
шего поэта», считая. что в своей книге он
по ряду условий времени еще не мог достиг-
нуть этой цели. Если полный художествен-
ный портрет великого поэта оставался де-
лом будущего, Анненков все же дал его
первые выразительные и верные эскизы, со-
гретые теплотой и талантом настоящего ар-
тиста-биографа. Он стремился развернуть
перед. читателем нравственный и творческий
рост великого писателя на фоне его време-
ни. Обладая глубоким представлением о по-
эте, четким видением «го образа, Анненков
вел рассказ о его жизненной судьбе сквозь
свон раздумья © творческом призвании. и
личной драме Пушкина. Собранные им Ma-
териалы послужили основой для его вдум-
чивого и тонкого рисунка, ‘краски для ко-
торого могли явиться только со временем.
Драгоценным для всех исследователей
Пушкина оказался основной метод его пер-
вого биографа, сумевшего рассмотреть в его
поэзии не биографический источник, а вы-
ООО ЕВ В
сокое искусство. Анненков четко проводил
границу между жизненной личностью Пуш-
кина и лирическим героем его созданий,
возражая тем биографам, которые «подме-
нивают настоящую реальную жизнь поэта
лучезарными абрисами, какими она светит-
ся в его сочинениях».
Портрет оказглся достойным оригинала,
Тургенев был прав: дух Пушкина снизошел
на его биографа.
В 1946 году Гослитиздат выпустит об-
ширную серию критикс-биографических книг
о русских классиках, Было бы хорошо, если
бы «анненковская» традиция возродилась в
стиле этих работ. Между господствующими
у нас жанрами «материалов для биографии»
и биографических‘ романов (часто одинаково
далеких от науки и от искусства), может
быть создана настоящая биография, как са-
моценный научно-художественный жанр,
преодолевающий сухую фактографию и от-
вергающий сомнительную беллетризацию
источников. ЕВ
Но не биография, а изучение литератур-
ных стилей привлекает в основном наших
исследователей. И кажется’ здесь, в pac-
крытии больших и обобщающих явлений
словесного искусства, следует особенно
придерживаться художественных методов.
Сам материал как бы ждет артистической
обработки и уводит з заманчивую область
искусствознания. Из библиотек и архивов
путь в музеи и картинные галлереи уже
пройден многими советскими литературове-
дами. Но он еще обещает им в будущем
ряд замечательных открытий. Параллельное
изучение искусств не только сообщает цен-
ный материал историку литературы, но од-
новременно внушает ему заботу о форме и
стиле его исследования.
Почетная давность русской научной мыс-
ли сказывается и за этим художественным
методом. Еще-Карамзин тонко отмечал, что
некоторые места знаменитой «Душеньки»
навеяны Богдановичу картинами Дрезден-
ской галлереи—Рубенсом. Корреджио. Ве-
ронезом. Этим замечанием открывалось у нас
ею искусствознание. Через пол-
века оно утвердилось в выдающихся трудах
«Тарасё.
что
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ...
глава, в которой он делает это, называется
«В расцвете творчества», При этом автор
приводит два неожиданных утверждения.
Оказывается, Гоголь «в т@оретическом от-
ношёний был подготовлен не хуже боль»
шинства современных ему русских и запал»
ных историков» и прекратил преподавание
в университете только потому, ЧТо его «фи-
лософия истории... была совершенно не-
приемлема для официальной исторической
науки в николаевскую эпоху». «Неосведом-
яленный» читатель может ‘вообразить, что
Гоголь был не столько писатель, сколько
ученый историк и притом «левого» направ-
ления. +
Кстати, об этой политической «левизие»
Гоголя. Автор правильно делает, что пол
черкивает патриотизм Гоголя и его высо-
кую гражланственность, отмечено в книжке
и то, что творения Гоголя имели революци-
онизирующее влияние на умы читателей. Но
автору этого мало, и он начинает приписы-
вать Гоголю то, чего в нем не было, а имен-
но — суб’ективную близость его к револю-
ционной идеологии, Так, в первой же главе,
где речь идет об ученических годах Гоголя,
читателю подсказывается мысль, что собы-
тия 14 декабря произвели на будущего пи-
сателя чуть Ли не такое же действие, какое
произвели они, скажем, на Герцена. Там,
где рассказывается об итальянских годах
Гоголя, делаются прозрачные намеки. на
близость его к революционному сообществу
«Молодая Италия», А затем вдруг — встре*
ча Гоголя с какими-то католическими пате-
рами (на вилле у княгини Зинаилы Волкон-
ской), которые взялись за его «Of ащение»,
и в результате бывший «почти революцио-
нер» становится мистиком и политическим
консерватором. Какое путанное и вульгар»
но-упрощенное представление. внушается
читателю о личности великого русского
писателя и о его душевной трагедии!
Справедливость требует сказать, что зв
книжке есть десятка два страниц, котопые
должны в ней быть: о «Тарасе Бульбе», о
Руси-тройке, о том, как работал Гоголь над
своими произведениями (переписывая их 10
восьми раз), о том, как потрясла его смерть
Пушкина и др. Следует признать, что и
остальные сто страниц «осведомленный» чи-
татель пробежит не без пользы для себя:
он почерпнет в них немало дополнительных
сведений о Гоголе и по Гоголю. Для
материала, какой книжка преимущественно.
в себе содержит, наиболее подходящим
был бы тот небесполезный жанр, который
культивируется с некоторых пор Ha стоа.
ницах «Огонька» под рубрикой «Знаете ли
вы»... Например: знаете ли вы, что один из
предков Гоголя сражался вместе с польским
королем Яном Собесским против турок под
стенами Вены? — что матери Гоголя, когда
она выходила замуж за его отца, было
всего 14 лет? — что первым произведением
Гоголя была повесть «Братья Твердислави-
ЧИ»? — что на первом представлении’ «Ре-
визора» присутствовал баснописец Крылов?
— что Николаю 1 больше всего понравились
в «Ревизоре» помещики Добчинский и Боб:
чинский? — что однажды на именинах Го.
голя был Лермонтов? — что однажды на
пароходе Гоголь познакомился с известным
французским писателем Сент-Бевом? — что
на одном из первоначальных эскизов извест-
ной картины А. Иванова «Явление Христа
народу» можно видеть фигуру Гоголя в позе
грешника? — что набросок Гоголя «Ночи
на вилле» посвящен памяти его. молодого
друга Иосифа Виельгорского? — что образ:
цом; для «Выбранных мест из перепискн с
друзьями» могла послужить книга Сильвио
Пеллико «Обязанности человека»? — что
Гоголь был знаком < художником Айвазов:
СКИМ? ит. д. ит. п.
Но рецензируемая книга все-таки заду’
мана как популярная монография и включе-
на в серию «Великие русские люди», а потб-
му поток всех этих и подобных им вопро-
сов резонно перебить одним существенным
вопросом, обратив его. в упор к проф. Н. Во.
довозову и редактору его книжки В. Сафс*
нову: знаете ли вы, что свое право
на титул великого человека Гоголь стяжал
«Ревизором», «Мертвыми душами», «Шя-
нелью» и еще многими другими своими
произведениями, которые давным-давно во-
шли в золотой фонд русской классической
литературы, но о которых в вашей книжке
о Гоголе, обращенной к широкой молодеж-*
ной аудитории, или совсем ничего не гово-
рится или же говорится очень мало?
ии in in fl gn pa in fm gn fm a om no
a NC tI A rete eee Pee Pe ee pe Pee
Ф. И. Буслаева. Он первый предложил
дочитывать в иллюстрациях древней фуко-
писи неясно выраженную в самом тексте
мысль. Живопись приблизилась к литера-
туре и облегчила ученому разрешение ero
филологических задач.
Но прекрасная традиция не удержалась,
Она ушла вглубь и лишь изредка прорыва-
лась ценными сравнительными изучениями
Гоголя и Ал, Иванова, Достоевского и Фе-
дотова, Репина и Гаршина. :
Недавно в программах Наркомпроса была
выдвинута задача сравнительного изучения
в курсе русской литературы художников
кисти и художников слова — Державина и
Левицкого, Пушкина и Кипренского, Гого-
ля и Боклевского, Чехова и Левитана. У
нас появился ряд исследований о Некрасо-
ве и передвижниках, о Репине и Горьком, о
Лермонтове и Врубеле. Метод ученых сно-
ва совпадает с идеями поэтов: «Неразлучи-
мы в России живопись, музыка, проза, поэ-
зия, — писрл. Александр Блок. — Вместе
они и образуют единый мощный поток, ко-
торый несет на себе драгоценную ношу на-
циональной культуры».
Конкретные факты сравнительного искус-
ствознания выдвигают ‘на первый план воп-
росы литературной эстетики, Художествен-
ное миросозерцание писателей, определяю-
mee всею систему их изобразительных
средств, остается завершающей проблемой
литературной науки. Для решения этой за-
дачи у нас собраны ценные материалы. Мы
располагаем прекрасными сборниками выс-
казываний об искусстье великих мыслите-
лей и художников, остовоположников марк-
сизма, русских классиков. Но нужны и cne-
циальные монографии о поэтике Пушкина
Белинского, Тургенева, Чернышевского,
Чехова, Горького. Нужно продолжать тра:
диции «исторической поэтики». Замысел
Александра Веселовского о построении ис-
тории литературы, как эстетической дисци-
плины, как истории изящных произведений
слова или исторической эстетики, сохраняет
свою жизнепность. Самый стиль его науч-
ных исследований остается образцовым
Когда перечитываешь такие статьи Bece-
ловского, как «Женщина и старинные тео-
рии любви», «Тристан и Изольда», или не-
большие этюды о Данте, Петрарке,
сказы Чехова или Анатоля Франса. В них
такое же ощущение единства и артистиче-
ской законченности. А большие монографии
Веселовского, кёк «Вилла Альберти» или
книги о Боккачио и Жуковском, могут ув.
лечь культурных читателей новым своеоб*
разным эпосом из жизни идей и художест.
венных образов.
Таковы искания и традиции. Bonpoc 9
соотношении искусства, литературы и науки
приобретает в наши дни большое практи*
ческое значение. Студенты филологических
факультетов пишут в огромном количестве
семинарские рефераты, дипломные работы,
кандидатские диссертации о великих Писа-
телях своей родины. В одном Московском
университете ведутся в этом году специаль-
ные семинары почти по всем великим клас:
сикам ХХ века. Наши молодые литерату-
роведы стремятся овладеть трудным мате’
риалом и достойно оформить его в духе
преданий старейшего из русских универси-
тетов. Ведь в этих аудиториях учились
TepMGR TOE, Белинский, Герцен, Тургенев,
hoe здесь бывал Пушкин, здесь
НО Ключевский, Алексей
р $ там, где немецкая бомба
росила недавно бюст Ломоносова он
снова высится во весь рост, величай-
ий поэт и ученый, спокойно опираясь
© глобус мира и читая
свиток, Он словно нап
RU то самые сложные научные теории
р а подчинялись под его пером Be
aa ому русскому стиху. Он зовет нд
ie ee следовать его подвигу в MO
и нии искусства и науки, физн-
менно ой грамматики и вдохновения,
Мин the <ломоносовский» синтез Зна*
А ства лег в основу нашей лите-
м. торни. Советскому литературо“
редстоит задача развить эту тра
дицию и, оставая
турой. Cb наукой, стать литера“
свой развернутый
оминает юным сту*
Рабле..
или Джордано Бруно, кажется, что читаешь ,
новеллы. не менее увлекательные, чем рас-.