=.
№ 45 (1156)
РАССКАЗ
В ЖУРНАЛЕ
Каково место художественной литера-
туры в «тонких» журналах? Они система-
тически предоставляют свои страницы для
(тихов и. прозы. Ho качество ‘печатаемых
произведений нередко свидетельствуег о
тои, что редакции при организации лите-
ратупных отделов недосталючно полно ис-
пользуют своеобразные особенности сжене-
дельников и двухнедельников..
Короткий Тассказ — один из самых
«трудных» жанров. Читатель ищет ero,
но силошь и рядом получает взамен либо
вяло пересказанные «боевые эпизоды»,
либо бесформенные и претенциозные «бел-
летристические» наброски, Именно «тон-
ко» журналы должны стать лабораторией,
студией, школой короткого рассказа. Рус-
стая журналистика имеет прочные и слав-
ные традиции создания превосходной «тон-
кожурнальной» литературы, В «тонком»
журнале начинал свой творческий путь
А. П. Чехов. Короткие рассказы писали
А, М, Горький и А. И. Куприн, А. Н. Тод-
стйи И. А. Бунин, После революции, в
двадцатых и тридцатых годах, в «тонких»
турналах печаталиеь отличные ‘новеллы
№. Иванова, Н. Тихонова, ДЛ. Леонова,
И. Ильфа и Е. Петрова, 0. Олени, Б. Ла-
nua и 3. Хацревина, В. Гросемана и A, Co-
зовьева и многих других.
В литературу идут новые, талантливые
люти. Они несут © с0бою богатетво жиз-
венного опыта, накопленного в боях 3a
свободу и независимость советской родя-
ны. Они не ощущают недостатка в темах
п впечатлениях, Мастерство — вот чего
лехватает многим из них. Начинающие
литераторы учатея выражать свои мысли и
наблюдения. Работа над коротким расска-
30%, коротким стихотворением диецицлини-
рует их, побуждает писать: так, чтоб «ело-
вам было тесно, а мыслям просторно». Мо-
лолые поэты и пирозаики должны получить
творческую поддержку и руководетво в
релакинях «тонких» журналов. Рядом 6 9б-
разцовыми произведениями опытных ма-
теров следует печатать все наиболее яр-
Ков и совершенное, появляющееся из-под
пера талантливых дебютантов.
Пока желнебольнтая территория, прехо-
ставленная в «тонких» журналах художе-
конной прозе и стихам, слишком часто за-
нимаетея вещами, которые этого не заелу-
хивают. «Огонек» печатает, как правило;
по рассказу в номере, «Смена» — по два,
«Денинтрад»—три-четыре. Но многие рас-
оказы лишены той‘ точности и достоверно-
сти, которые составляют интерес хороше=
го очерка, и в то же время в них нет ху-
ожественного обобщения, в них отеутет-
Byer та концентрированность, собранмость
повествования, которая составляет одно из
нопременных качеств короткого рассказа.
\вторы этих произведений полагаются
только на силу факта, ими сообщаемого,
Другой . распространенный недостаток
«тонкожурнальных» фасеказов — дурная
«литерзтурность», следование затрепан-
THM «беллетристическим» штампам, авто-
уатическое воспроизведение приемов, полу-
чивитих раепространение еще в дореволю-
пнонном «Солние России» или «Луко-
хорьи». Эта ремесленная имитация творче-
тва, к сожалению, ветречается и в расска-
ах известных писателей, и в произведени-
ях. полнисанных именем, внервые ноявля-
ющимея на страницах журнала.
В олном из номеров: журнала «Ленин-
пад» А, Прокофьев справедливо пишет 0б
«угржающем появлении шаблона». В чех
ип выражается? В прямо-таки поразитель-
ном сходстве сюжетов расеказов фазных
авторов. Примеры таких шаблонов можно
найти и в том же «Ленинграде» и в других
«тонких» журналах. Во многих коротких
рассказах, затрагивающих важнейшие вол-
нующие читателя явления современной
жизни, серьезное и полноценное раскры-
тие темы подменяется стандартной схемой,
глубоко условной и лишенной убедительно-
‘ти. Эти выци, по сути дела, опорочивают
живую связь литературы и современности,
связь, без которой не может плодотворно
работать ни один художник.
Рассказы и стихи, помещенные в ®
Ванда ВАСИЛЕВСКАЯ
oOo 8
— Товарищи, прошу успокоиться! — Ов-
сеенко уже колотил по столу. — Так мы
ни к чему не придем!
Мужики успокоились, испугавшись, что
он прервет собрание. Овсеенко снова долго
и витиевато об’яснял. Разворачивал планы,
которые достал в усадебной конторе. .
— Теперь каждый скажет, сколько у не-
го земли.
— Ну-да, чтобы мошенничали! — возму-
тилась Паручиха.
— Этак каждый сбрешет!
— Это ты бы, может, сбрехала! Не все
такие жадные, как ты!
— И верно! Знаем мы вас!
Семен вскочил на стул.
— Слушайте, чего тут спорить? Есть же
планы, которые Карвовский делал для ко-
масации! Взять планы, там все есть— что,
где, сколько. Так лучше всего: никто не
ошибется, никто не обманет!
«> ..Несколько дней мужики сидели над пла-
нами, кропотливо разбирались в них. Но
однажды Овсеенко поднялся из-за стола,
поправий пояс и осмотрелся.
— Ну что ж, товарищи, пойдемте делить.
В толпе‘ пронесся шопот: Теснясь в две-
рях, высыпали все на дорогу. :
— Начнем от усадьбы, — ‘сурово сказал
Семен. За этой суровостью таилась еще не
верящая самой себе . радость, нечеловече-
ское счастье, рвущееся наружу вопреки во-
ле и желанию.
— Конечно, от
поддакнули бабы.
Двинулись густой толпой, плечо к плечу.
Сперва шли медленно. Потом ‘ноги сами
понесли все быстрее и быстрее, так что
Овсеенко, который сперва шагал впереди,
потный и запыхавитийся, очутился в самом
хвосте, где торопливо ковыляла Рузя с ис-
кривленной лошадиной ногой.
.—= Куда так торопиться? Поспеем! —
весело окликнул он бегуших, но они не
слушали. Их подгоняло горячее нетерпение,
долгое ожидание, сдерживаемое днями под-
счета и совещаний в избе.
Усадьба опустела: управляющий куда-то
сбежал в первые же дни, часть прислуги
разбрелась по своим деревням. Хлеб был
давно убран, золотилось жнивье, рыжели
остатки картофельной ботвы, из-под кото-
рой бабы уже’ давно, кто мотыгой, кто и
просто руками, вырыли всю картошку. За-
вилев приближавшуюся толпу, навстречу
усадьбы начинать,
Г ей, ‘улыбаясь, вынгли Ивась и Степа, кото-
рые остались по’ поручению деревни при-
сматривать за скотом и инвентарем.
Все, как по команде, остановились У
большой полосы. И, как по команде, все го-
ловы обнажились. Стало тише, чем в церк-
ви. Овсеенко выступил вперед, но не. ус-
пел и рта открыть, — его опередил Семен.
Он вышел на борозду и стал лицом к тол-
пе. :
— Люди мои милые!...
Голос его сорвался. Он стиснул костля-
вые пальцы и пересилил себя.
— Люди мои милые, мир, товарищи!
‚ Умолкшая толпа всколыхнулась.
— Мир. товарищи! Наступил у ‘нас
лиюий день, какого и не бывало...
Хмелянчук стоял в сторонке, он беспо-
койно оглядывал лица крестьян и что-то
обдумывал.
— К чему мне вам говорить, как было?..
Каждый ‹ам лучше знает... Человек работал
до кровавого пота, а что с того имел? Ни-
чего! :
— Правильно говорит, — об’явила Пару-
чиха и энергично утерла нос. ;
— Тише! — возмутился Совюк. :
— Голод, нишета и полицейская дубин-
ка. И тюрьма, и ребятишки, что вымирали к
весне... :
Женщины всхлипывали. Семен возвысил
голос: у
— Ну, это кончилось. Коммунистическая
партия... Советский Союз..
‘Он говорил, запинаясь, но сам не замечал
этого. :
< Теперь мы свободные люди. Раз на-
всегда свободные люди, Хозяева на своей
земле. Кончилась и полицейская дубинка,
и нищета, и все. А сегодня получаем мы от
советской власти землю, которая служила
пану, а он ее, может, и раз в три года не
видел. Теперь она будет наша: Мы ее’ об-
работаем не для пана, для себя. Мы ее
вспашем, засеем не для пана, — для себя.
— Так оно и будет, — тихо сказал кто-то
в толпе. f :
— Tak BOT, люди добрые, товарищи, об-
щество, будем делить землю. Панскую зем-
лю тем, что ее не имели, тем, что имели ма-
лотем, кому она полагается.
— И коров, и коров тоже, — тревожно
напомнила Tlapyuuxa.
— И коров, и лошадей, и все. По спра-
ведливости, что кому полагается.
— Малоземельные, это, к примеру, по
сколько моргов называется?
— Уж верно не столько ‚сколько у тебя! —
< ежился,
насмехался Данило. Рафанюк
нырнул в толпу и затерялся в ней.
— Деревенские землю получат? — <про-
сил кто-то.“ -
— Понятно, жители деревни — малозе-
мельные, безземельные...
— Таких, чтобы совсем земли не было, у
нас, скажем, нет, — возразил кто-то.
<_< Да неужто! — насмешливо выкрикнул
‚ Лучук. — Не видели здесь таких. а?
Мультынючиха набралась храбрости:
—Й А как будет с рабочими, < помещичьи-
ми батраками?
—У них никогда и не было земли, что им!
— Может, им бы поискать работу в го?о-
де, что ли, — сердобольно советовала Па-
ручиха.
— Постыдились бы вы! — возмутился Се-
мен. Лучук смеялся во все горло. ,
Овсеенко не совсем понимал, что здесь
происходит: 3
— Те, что работали в усадьбе, разумеет-
ся... Они обрабатывали землю’ ради чужой,
пользы, чужой выгоды. А. теперь получат
эту землю в собственность.
— Столько ‘шуму наделали а теперь вся
ЧТО? — горько жаловалась. Мультынючиха.
— Ниигих ‘наделять. Так нечего было Лю-
дей отрывать от картошки. Пусть их берут,
пусть полавятся...-
— Хватит н вам, и`им, — вмзшался Да-
HHVIO. а
— Не так уж и много ее, этой земли.
— Ишь. сразу Maio стало, как к себе,
примеривать начала...
`она посыпалась. сквозь’ пальцы, сухая, на-
— Вроде:все. Только, я хотел еще ска-
зать... Что, значит Красная Армия... И мы...
И за советскую власть...
— А конечно, за советскую власть, уж
это так!—громко поддержали Совюки.
Семен сошел с борозды в толпу. Его
сменил Овсеенко. Он говорил долго и уче-
но. Крестьяне и не пытались его понять.
Глаза их озабоченно бегали по просторному
жнивью, по изрытым картофельным полям,
по полоскам, где лежали еще рыжие снопы
гречихи. Мысленно переводили то, что ви-
дели на планах, на понятный язык полос,
моргов, полугектаров гектаров, десятин.
Кончил, наконец, и Овсеенко. Смешан-
ным, нестройным хором раздались возгласы,
один, лругой. Потом началась дележка.
..Люди разбрелись по своим новым владе-
ниям, по своим новым полоскам. Но вскоре
‘снова собрались и двинулись обратно. Там,
в усадебных постройках, дожилался инвен-
тарь.
Семен остался один. Ему не хотелось
уходить. Это теперь его земля. Он нагнулся
к жнивью, поднял небольшой ‚серый. комок.
Это его земля. Он растер ее на ладони, и
гретая солнцем. земля:
Совюк оглянулся на него.
-— Чего ты?
— Ничего... Вот, Данила, сколько’ Живу,
никогда у мёня не было своей земли...
Изумленный Совюк поглядел на него.
-— Как же мне не знать? Все знают!
Семен покачал головой. Странная улыб-
ка показалась на его губах, Нет, нет. Ведь
до самого сегодняшнего дня, до этой вот
ве-
хие рассказы в хорошем журнале. Книжная полка,
В. Шкловский. Очерки о морских летчиках-И. Серги-
`евский. Хрестоматийный глянец. А. `Тарасенков. Ба-
Л. Тобм. Любимая книга эстонской
4 стр. С. Маршак. Из Джона Китса (стихи). М. Мо-
розов. Джон Китс. И. Кочерга. Будущие книги. А. Рас-
кин. В ночь перед торжеством. Информация. В. ССИ
СССР. У писателей Ленинграда. Новые книги.
=
ЛЫ В ОЗЕРЕ.
что он захватил рукопись и в коробке противогаза зарыл ее в
подвале какого-го дома. Товарищи из Львовского обкома партии
переконали три подвала и нашли рукопись целой и невредимой,
почти четырехлетнего
появиться на свет».
пребывания под землей моя книга
«Звезды в озере» В; Василевская онисьтвает
Польшу в сентябре 1933 года. распад польской
армии, тяжелое моральное потрясение и нопытки сопротивления
врагу населения Польши и отдельных
Вторая половина романа посвящена освобождению Западной
Украины Красной Армнцей. Радостно встречает население первые
рефоймы советской власти, : ;
отрывке показано первое собранве крестьян в
воинских подразделений,
и передача им в вечное пользование поме-
ии
OO — eee
минуты он не знал, что никогда в жизни у
него не было земли. `Вот только сейчас уз-^
нал он. когда его собственная земля теплой
струйкой посыпалась сквозь его пальцы.
— Иди уж, инвентарь делят, — заметил
Совюк, и Семен медленно двинулся, чувсг*
вуя на ладони мелкие крупинки земли. Он
большими ‘шагами шел по жнивью и лишь
‘теперь ‘заметил мелкие красные звездочки
какого-то цветка, рубиновыми капельками
расцветавшие над высоко полрезанной стер-
ней. Они показались ему маленькими отра”
жениями красных звезд на красноармейских
шапках, и сн снова почувствовал слезы в
горле.
У конюшни с великим шумом и криком
делили скот. Это было потруднее, чем де-
лить землю,
— Корова, она корова и есть, только ко-
рова корове рознь, — тревожно перегоза-
ривались бабы.
Ивась выгонял из стойла одну корову за
другой, они бродили по двору в поисках
травы, жевали влажными губами, их крот-
кие глаза с удивлением глядели на собраз-
шийся народ. Е
— Вон ту бы, черную, с пятнами, — ска-,
‚ зала Олеся: Паручихе.
— Может... А вон как та, бурая? Не бу-
дет она лучше доиться?
Паручиха пролезла в самую гущу стада,
щупала коровьи бока, трогала вымя. Парас-
ка пожала плечами: :
— Смотрите, какая... Только бы себе...
— Пятеро детей у нее, а коровы ни 9д-
ной, так ей и поглядеть нельзя, — едко за-
метила старая Данилиха. — Хорошо тому
говорить. м кого всегда вдосталь...
—И верно,—вторили женщины. Они не
любили Параску за ее красоту, за наряды,
за то, что очень уж высоко держала голо-
ву. Ну, и богаче других была. За старика
вышла, детей не было. хозяйство хорошее.
И это всем кололо глаза.
— Я не за коровой пришла, — отрезала `
Параска, и её оставили в покое, пстому что
так ведь оно и было, — она не за коровой
пришла, а так только, © обществом. Сегод-
ня все делалось обществом,
— Не толкайтесь, бабы, не толкайтесь!—
говаривал Василь Совюк.
— А ты что? Сам хочешь корове сиськи
щупать? — возмутилась Паручиха, которая
выбрала, наконец, корсву, и уже как свою
держала ее за рог, стоя возле нее, словно
на часах.
— Мужики! А как, же будет с лошадьми?
— По порядку, подождите. Пусть сперва
бабы себе коров выберут.
Выбор коров продолжался ‘долго. Пару-
чиха поругалась < Олексихой и, наконец,
разгоряченная, потная, вывела свою корову
за ограду:
Но тут силы покинули ее. Из деревни
прибежали ее дети, все пятеро, и с изумае-
нием смотрели- на мать.
— Матушка, это чья корова?
— Чьей же ей быть? Наша корова, РанЪ-
ше панская была, а теперь наша. Понятно?
Дети обступили корову, разглядывали ез
со всех сторон. Шупали, дергали, пока,
выйдя из терпения, она не стала отмахи-
ваться от них хвостом, как от мух.
— Ну, как вам корова? _
Они < сомнением смотрели’ на мать, все
еяце не веря: Е ; ;
‘— И она будет наша?
‘ — Ну. а как же! Молока налоим, будете
ПИТЬ. г
— И простоквашу будем есть?
— И простоквашу тоже. И еще телочку
получим.
— От советов?
— А от советов. Не видите разве?
Они глянули во двор, где вертелся в тол-
пе Овсеенко. Оттуда одна за другой выхо-
дили женщины, ведя коров, как: придется,
— одна, привязав за веревку, другая, пого-
няя веткой, третья, подталкивая перед ‹о-
бой какую-нибудь упрямицу.
— Мама... ) Е
Паручиха стояла, опершись о теплую ко-
`ровью спину. Ноги у нее подгибались, она
не могла сойти с места.
— Ну, чего вам?
`— Так nepacue 2K домой, подоить.
— Ну, конечно, пойдем домой..:
И продолжала стоять.
Шелковистая коровья шерсть’ мягко ло-
жилась ей под руку. Низко свешивалось
большое молочное вымя. Паручиха зашла
спереди, посмотрела на спокойную коровью
морду. Кроткие, карие глаза ‘животного
глядели разумно, словно все понимали.
— Теперь ты у меня, — сказала Паручи-
ха. — И у моих ребятишек. Будешь им да-
вать молоко.
Пеструха равнодушно пошевелила губа-
ми, выпустив тонкую нитку слюны. Потом
нагнула голову и понюхала землю, но не
нашла ничего <’едобного на сухом горячем
песке.
— Подожди, еше пюпасешься, теперь уж
будет где пастись, — сказала женщина и
вдруг задрожала. Дети, от удивления за-
сунув пальцы в рты, уставились на мать. А
она вдруг бросилась к корове, обняла рука-
ми ее шею и разразилась неудержимыми
слезами. ;
— Мама! — встревожилея младший, но
Паручиха не слышала. Она крепко. обнима-
ла гладкую, теплую шею коровы, прятала
лицо в мягкую шерсть. Корова осторожно
пошевелила головой, устремив на плачушую
женщину глаза цвета осенних каштаноз,
только что очищенных от зеленой колючей
кожуры.
Неудержимые рыдания сотрясали худое,
высохшее тело женщины, Они вырывались
из горла, они изливались ручьями слез.
Слезы лились на шею животного и прокла-
дывали в лоснящейся шерсти темный мок-
рый след. 2
— Мама! — все тревожней окликали ле-
ти. Они стали тянуть ее за юбку. Вдруг она
подняла лиНо, сияющее, как солнце, мокрое
от слез и беспредельно счастливое. Вмиг
разгладились глубокие борозды, которые
провели на коже долгие трудные дни, за-
блестели глаза. Паручиха вдруг помолоде-
ла, словно вернулись прежние дви, когда
она была не вдовой, обремененной пятерыми
детьми, а молодой девушкой, поющей над
озером девичью песню и ‘упорно веряшей,
что. будущее лучше того, что было.
Дети изумленно глядели на это ‘новое,
незнакомое им лицо. Паручиха улыбнулась
им, привычным движением утерла нос кон-
цом вылинявшего платка и хлопнула корову
по спине. roe
— Ну, пойдем - домой!—сказала. она бод-
ро, и шествие тронулось. Большая коричне-
вая корова, женщина и пятеро еле посче-
вающих за ними малышей.
Перевела с польского Е. УСИЕВИЧ,