Всеволод АЗАРОВ

Эдуард

Сабит МУКАНОВ

Багрыцкий К 50-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ у любить

КлижнаяКа Дм.

Казахская литература Перед тем как перейти к оценке поэзии в дни войны, надо остановиться на двух номерах казахского альманаха «Майдан» («Фронт»). В альманахе зазвучали новые голоса. Казахские писатели, побывавшие на фронте, приобрели высокое чувство новиз- ны. Разумеется, это не только новизна ба- тальных сцен, а новизна ощущения жизни. Интересна повесть Мусрепова о Герое Советского Союза, помещенная в «Майда- не». В повести мы видим не только портрет- ные черты героя и те обстоятельства, в ко- торых ему пришлось действовать, но видим и то характерное, что сопутствует героизму каждого советского бойца. Содержательны и новы по своему духу очерки Булкишева. Абишев пишет о моло- дых карагандинцах, помогающих фронту, Есть у нас поэмы о бойцах, написанные бойцом; так, например, храбрый фронтовик, поэт Касым Аманжолов оплакивает смерть друга, поэта Джумагалиева, павшего смертью героя. Казахская драматургия родилась в 1926 году, когда в Кзыл-Орде поднялся занавес первого казахского национального театра. первые годы своегоЕрикеев В первые годы своего существования театр немало вьее на дореволюционные «Амангельды» Мусрепова. Бесспорным до- стижением драматургии надо считать пьесу «Абай» Ауэзова и Соболева, «Козы Кор- пеш и Баян-Слу» Мусрепова, «Жолдастар» Абишева. В те годы с нами со сцены заго- ворили и великие русские и западно-евро- пейские драматурги.рассказаны, В первые годы войны наши драматурги не тельность» Абишева, «Песнь о победе» Му- канова и Пинчевского, «Сын Сагатта» Ауэ- зова. Позже наши писатели, вглядевшись в жизнь, нашли естественные мотивировки поступков своих героев, и мы увидели жи- вых людей в «Обнаженном клинке» Ауэзо- ва и Мусрепова, в «Поднятом куполе» Та- жибаева, людях» Абишева, в «Маншуке» Хусаинова и Тажибаева. Следует отметить огромную творческую работу народных акынов в течение этого 25-летия и, в особенности, - в годы войны. Достаточно сказать, что по самым беглым подсчетам только на одних больших айты- сах (поэтических соревнованиях) во время войны акынами сложено свыше 70 тысяч стихотворных строк - и все это представ- ляет собой живой отклик на новую совет- скую жизнь! Это очень древняя форма поэ- тических состязаний, В советские годы она получила распространение, до сих пор не- виданное. Айтысы- мощное орудие поли- тической агитации, Особенно будет запечат- лен в народной памяти айтыс 1943 года в Алма-Ата. В столицу Казахстана с ехались прославленные народные певцы-импровиза- торы. Джамбула окружили Шашубай, Нар- тай, Калка, Нурлыбек, Омар Шипин, Иса Байзаков. Были и многие другие выдаю- щиеся акыны. Слабо развивалась у нас критикa. Напе- чатанные в разное время статьи не имели большой литературной ценности. Состоя- ние литературоведения было несколько лучше. Некоторые писатели совместно с на- учными работниками занимались сбором и систематизацией образцов устного творче- ства. Научными работниками собрано свы- ше 900 печатных листов произведений уст- ного творчества, доселе неизвестных. Кри- тиками Исмаиловым, Кенжебаевым, Шала- баевым, писателями Ауэзовым, Жумагалие- вым написаны очерки по казахскому фольк- лору и литературе. Следует особо отметить работу М. Ауэзова и Л. Соболева о перио- дизации казахекого фольклора. Но солид- ных трудов о казахской литературе совет- ского периода еще нет. За четверть века казахская литература многого достигла. Но безгранично больше предстоит нам сделать. Под могучим руко- водством славной партии Ленина-Сталина, при дружеской творческой помощи брат- ских литератур всего Советского Союза семья казахских писателей выполнит боль- шие задачи, которые выдвигаются совре- менностью. Советский Казахстан отметил свое 25-ле- тие. Великая Октябрьская революция осво- бодила казахов от политического бесправия. Расцвет Казахстана - наглядный пример того, как советский строй оживляет силы нации. Ленинско-сталинская политика превра- тила нашу республику в передовуо ин- дустриально-аграрную страну. «Лучшие сыны казахского народа, - пи- шут в своем письме трудящиеся Казахской Абай Кунанбнев дедно приникали к животворным источникам все- признанной русской культуры, В ней они находили ответы на все волнующие во- просы. В ней черпали воодушевление и во- лю, чтобы смело сказать своему народу вы- сокую правду о русских борцах за свободу. В ней находили они верный путь братского единения с русскими для достижения обе- тованной земли Жер-уюк. Глашатай народ- ных дум Абай учил: «Русские видят мир. Если ты будешь знать их язык, то на мир откроются и твои глаза». К словам Абая казахские писатели дол- жны прибавить свое слово: «Если ты бу- дешь знать русскую литературу, как лите- ратуру твоинадВ ратуру твоих чаяний, возвысится и твоя родная казахская литература». родная казахская литература».поставил внимательно следили за тем, как в необи- таемых местах возникают большие города с развитой индустрией, как пустыню, ожив-  ляя ее, прорезают мощные магистральные каналы. Земля Казахстана, недавно бес- плодная, стала давать рекордные урожаи, Чаганак Берсиев, о котором недавно напи- сал роман Г. Мустафин, отличился рекорд- тепромысла Эмбы (о которой написал инте- ресный роман А. Сланов «Огнедышащая гора»), - привлекают внимание казахских прозаиков и поэтов. Нашим писателям есть о чем писать, и они знают, для кого пишут, Там, где до ре- волюции было 2,6 проц. грамотных, теперь почти все население грамотно и нуждается в книге. 40 проц. всего республиканского бюджета расходуется на народное образо- вание. В республике 22 вуза, многочислен- ны отряды казахской интеллигенции. В казахском филиале Академии наук, кото- рый на-днях преобразован в Академию на- ук, работает более ста научных сотрудни- ков кандидатов науки, докторов, Извест- ность получили труды казахских языкове- дов Кенесбаева и Сауранбаева С 1940 по 1945 г. Казахское государствен- ное издательство выпустило более двух тысяч названий книг, тиражом свыше 30 миллионов экземпляров. У нас выходит семь журналов и много газет. Первые наши советские поэты- воспи- танники советских школ, рабфаков и техни- кумов Из их среды и вышли Калмакан Дб- дыкадыров, Жакан Сыздыков, Аскар Ток- магамбетов. Первое стихотворение Токма- гамбетова«Портрет Ленина», Первое сти- хотворение Абдыкадырова «Единение»-о борьбе с байством и создании коллективных хозяйств. К концу 20-х годов выступили поэты Таир Жароков, Абдильда Тажибаев, Галим Малдыбаев. Появились произведе- ния первых прозаиков Габита Мусрепова, Габидена Мустафина. В 30-х годах зазвучали голоса поэтов Гали Орманова, Жумагали Саина, Абу Сар- сенбаева, Дехана Абилева, Капана Сатыбал- дина, Касыма Аманжолова. Токмагамбетов радовал читателя острой сатирой, Жаро- ков- выразительными стихами на злобу дня, Орманов - образной лаконичностью, щательной отделкой слова, Сыздыков - агитационными стихами в фольклорном ду- хе, Абдыкадыров поэмами на мотивы годы он восточной поэзии; в предвоенные перевел на наш язык «Тысячу и одну ночь», Богатела и изменялась казахская жизнь, и это отражалось на сюжетах. Появились большие произведения о Караганде: роман Мустафина «Жизнь и смерть», повесть Абишева «Завал», роман Сланова о первых годах революции в Казахстане и первая часть романа Ауэзова «Абай», автобиогра- фический роман Муканова «Мои мектебы». В военные годы сложились новые темы, отраженные в новой повести Мусрепова «Казах батыри», в «Молодом поколении»  Абишева.

песню

народа,

писать

Пушкина для народа. 

Для Багрицкого, новатора ное значение имели вопросы нимал -- новое содержание отжившими словами. падной классической «Последней ночи» с сказать

поэзии, огром- формы. Он по- не выразить Знаток русской и за- поэзии, Багрицкий в полным правом мог

КЕДРинСтихи о друзьях портит и стихотворение «Желтый лист», в котором рассказывается неправдоподобная история о том, как по- гибший товариш прислал автору свой завет мести, написанный на опавшем кленовом листке. Яркое по изобразительным средст- вам стихотворение «Киргизка» также ис- порчено надуманным концом. Следует отметить, что порою надуман- ность эта приводит к чисто комическим эффектам уж, конечно, не предвиденным автором. Так получается и в стихотворении «Желтый лист», где автор неожиданно восклицает: «Дайте мне автомат!», и в сти- хотворении «Киргизка», где герой «стре- ляет в бандита на хребте жеребца». Некоторые детали стихотворений Ери- кеева недостаточно обдуманы. В стихотво- рении «За двоих» автор рассказывает о закадычного друга, с которым дол- гое время он делил жизнь. Друг погиб, и теперь автору все приходится делать за Мне детей осиротевших За двоих теперь ласкать, Женщине, что безутешна, Письма за двоих писать. Автор, видимо, не учел, что в данном случае выражение «за двоих» предпола- гает равную степень близости к этой жен- щине и погибшего и оставшегося в живых. Некоторые стихи могли быть исключены из книги без всякого ущерба для нее. Так, В разделе предвоенных стихов, наряду с хорошими «Стихами о друзьях» помещены очень шаблонные стихи об изобилии. Отдельные стихотворения А. Ерикеева испорчены небрежным переводом. В сти- хотворении «Твоя фотография» говорится, например, что автор «погубил» фотографию любимой женщины. В стихотворении «Тебе народ!» утверждается, что крылья можно «выпестовать». В стихотворении «Ветер» знамена именуются «сестрами зари». В сти- хотворении «Да, повезло мне…» автор «ходит расправясь». Говоря о небрежности переводов, нельзя не упрекнуть редактора книги в слишком либеральном отношении к переводчикам. Лучшие переводы стихов Ерикеева сде- ланы В. Звягинцевой, М. Голодным, М Исаковским, С. Липкиным, А. Земным. Не сколько стихотворений перевел на русский язык сам автор, вполне владеющий русским стихом. Кстати сказать, стихотворение «То мне снится медуница», помещенное в книгу в авторском переводе, - едва ли не одно из лучших в книге.

Ахмет Ерикеев хорошо знает характер своего дарования и поэтому редко фаль- шивит. Его стихи не поразят читателя но- визной образов или широтой поэтических обобщений. Наоборот, колорит их несколь- ко приглушен, содержание несложно, по- рою упрощено. Большая часть стихов Ери- кеева написана так, как могут говорить между собою старые, многое повидавшие друзья: негромко и сердечно Правда, в книге есть несколько про- граммных стихотворений, в которых автор становится в позу трибуна. Таковы стихот- ворения: «Говорит Татарстан», «Родина», «Содружество народов». Данные в хороших переводах Демьяна Бедного и Аделины Адалис, эти стихи бесспорны по смыслу, ноавтор не нашел в них красок, обогащаю- щих наше представление о затронутых те- мах. силен как лирик Чосмерти Ерикеев силен, как лирик. Чувствуя это, оли своим стихам вонне хороную лой, Девушка у колодца поит водой незна- комого конника. Боец в траншее ждет пись- ма от любимой. Комсомолки зимним вече- ром вяжут солдатам варежки. Эти темы почти банальны, но теплота, с которой они любовь к своей родине, кото- рой они проникнуты, возвышает их до уровня поэзии. сближает напевность, простота содержания, облегченность фактуры - те качества, о которых мы говорили выше. Иные стихот- ворения своей элегичностью напоминают романсы. Таково «Серебром зазвенела вода ключевая». Думается, что песенное начало своего творчества Ерикеев должен разви- вать: оно для него органично. Наиболее удачными в новой книге поэта нужно считать стихи о природе, а также любовные и философские стихи. Такие сти- хотворения, как «То мне снится медуница», «Ночь», «У войны своя повадка», «Весна», «Перед грозой», «Ты», «Пишу тебе письма по вечерам» - лучшие в книге. Удачен ряд стихов Ерикеева, написанных в эпическом плане. Хороши стихотворения «Три красавицы», «Мой приятель из Кава- ни», «Мать». Однако это последнее стихот- ворение, теплое по тону и данное в хоро- шем переводе П. Дружинина, испорчено надуманностью фабулы. А. Ерикеев, «Стихи о друзьях», «Советский писатель». м. 1945.

…Слово, с которым мы Боролись всю жизнь--оно теперь Подвластно нашей руке. Революция, которую поэт назвал матерью усыновила его песню. Поколение побелмирно лей признало его своим поэтом. Он создал «Человека предместья», поэму, У, в которой время беспощадно отбрасывает любого, кто пытается тянуть нашу шагаю- щую в будущее страну вспять, в рабство, в застой старого мира. Время врывается к человеку предместья …непогодой, Такое ж сутулогатое, как я, Такое ж, как я, презревшее отдых, И вдохновеньем потрясено, Глаза, промытые в сорока водах, Медленно поднимает оно. От этих глаз не найти спасения челове- ку предместья, не не убежать, не спрятаться. Я. Как ни ломись - не проломишь - … баста! В горницу? В горницу не войти! Там дочь твоя, стриженая, в угластом Пконерском галстуке - на пути. Так намечается перекличка с темой кни- ги «Последняя ночь» - о подрастающем поколении, для которого мечта о будущем нашей страны - самое главное и святое. «Смерть пионерки» была написана в том году, когда Олег Кошевой, ког когда Зоя Космодемьянская в первый, может быть, раз пришли в школу. И когда они подрос- шихся за детей, за их счастливое будущее. Но в крови горячечной Подымались мы, Но глаза незрячие Открывали мы. Чтоб земля суровая Кровью истекла Чтобы юность новая Из костей взошла.



Э. Багрицкий,

Еще в 1927

году Эдуард Багрицкий

писал:

Чалый иль соловый Конь храпит, Вьется слово Кругом копыт. Под ветром снова В дыму щека, Вьется слово Кругом штыка… Пусть покрыты плесенью Наши костяки, То, о чем мы думали, Ведет штыки. Так Багрицкий предсказал судьбу своих стихов. Один из лучших поэтов великого поколения людей революции, он умел ви- деть будущее, и больше всего ему хотелось, чтоб в новых людях, в будущих бойцах за родину, за революцию - Пела наша молодость, Как весной вода.

Багрицкий предугадывал, что на линии фронта будущей мировой войны его поко- лению и поколению подрастающему при- дется драться рядом. Пусть истребитель на бешеной заре Отпечатан черным фашистским знаком, Большие знамена пылают на горе Чудовнщным воспаленным маком! …Время настанет … и мы пройдем, Сын мой. с тобой по дорогам света. Эдуарда Эти строки из стихотворения Багрицкого «Разговор с сыном», написан- ного в 1931 году, кажутся нам сейчас про- роческими. Песни Багрицкого провожали молодежь на фронт, бойцы увозили его книги в походных сумках. И юность, верная завету отцов, приняла боевую эстафету.

Для Эдуарда Багрицкого чувство вре- мени, предвидение завтрашнего счастливо- го дня было отчетливо ощутимым, необы- чайно плодотворным для всей его поэтиче- ской работы. На на одну минуту не разрешал он себе остановки в неутомимых поисках того истинного слова, которое так необходимо людям. У Багрицкого не было проходных книг, каждый новый сборник был для него этап- ным. В одном из немногих высказываний о своем творчестве, напечатанном в «Трибу- не писателя», в журнале «Октябрь», Баг- ицкий писал о том, что мы должны бо- роться за создание нового типа писателя общественного деятеля, ученого, связанно- го с передовой теорией своего времени, обогащенного опытом жизни. Если мы вспомним Багрицкого-поэта, лю- бимого воспитателя поэтической молодежи, ученого, охотника, ихтиолога, мы поймем, что Эдуард Багрицкий и был представите- лем нового типа советского писателя, за которого он так ратовал. Путь агитатора-поэта, пройденный Баг- рицким в гражданскую войну, его работа в РОСТА близки деятельности Маяков- ского в те же годы. И еще одно имя необходимо здесь вспом- нить, имя великого поэта, чье слово было спутником Багрицкого в дни походов. Я мстку за Пушкина под Перекопом, Я Пушкина через Урал пронес, Я с Пушкиным шатался по окопам, Покрытый вшами, Голоден и бос. И сердце колотилось безотчетно, И вольный пламень в сердце закипал, И в свисте пуль За песней пулеметной … Я вдохновенно Пушкина, читал… Пушкин, в этом нет сомнений, был поэ- тической совестью Багрицкого, он учился

зенкевич Второе рождение Мих. Свежую, живую интонацию вносит Стю-  арт и в тему о сыне на фронте, о детстве в тихом доме, «где в золотистом сумраке улиткой свернулось Время под большим листом». У Стюарт есть зоркость глаза и подчас эна умеет по-своему остро, образно подме- тить какую-нибудь деталь в старом, не раз виденном, как, например, в «Весне». Весна опять! Но разве не впервые, Проклевывая почки. как птенцы, Листы нетерпеливые, живые, Свои протянут клейкие зубцы. Как наиболее удачные в сборнике, можно отметить также написанные под живыми впечатлениями стихи об острове Рыбачьем, где «клонится в угоду всем ветрам среди камней полярная береза», где «щель рас- калывает скалы, чтоб только дать цветам приют», где даже «чайки не часто плачут», и где, защищая родину, бойцы «постигали цену счастья». Лучшее лирическое стихотворение сбор- ника -- «Чайка», в которое Стюарт умело перенесла сюжетность и простоту своих стихов для детей. Это рассказ о пойманной мальчишками чайке, которую девочка-под- росток выкупает на свободу у своих «вих- растых сднолеток»: Но чайка не могла еще понять, Что стала снова гордой, вольной птицей, И холодно смотрела на меня, Как на врага, не смея шевелиться. Тогда я руку быстро подняла, И птица потеряла равновесье, И ветерок раскрытого крыла Был для нее свободы первой вестью. И вот она прижалась, оперлась Живым незабываемым движеньем И от руки моей оторвалась, Сверкнув тугим и плотным опереньем. Наряду с такими удачами следует отме- тить и недостатки, присущие большинству стихов Елизаветы Стюарт, Рядом с поэти- ческими, выразительными словами и обра- зами у нее часто попадаются обычные, се- рые, Заключительные строфы во многих, даже удачных стихах, например «Сыну», «Весне», бледнее остальных, Рифмы зача- стую стертые и мало созвучные, вроде «было-случилось», «тоскуя--воюем». ва. Стихам Е. Стюарт недостает часто ши- роты лирического размаха, темперамента. Она словно намеренно сдерживает себя и не решается, как ее чайка, оторваться от чужой руки - литературных образцов - в вольный полет самостоятельного творчест- Только преодолев все эти недостатки, E. Стюарт смогла бы более полно и успеш- но осуществить ту широкую лирическую программу, которую она наметила себе во вступительном стихотворении «Ты лети, мое слово». Тоненькая книжечка стихов Елизаветы Стюарт, изданная в Новосибирске, вызыва- ет сначала некоторую неприязнь своим за- главием, списанным с обложки одного из известных сборников Б. Пастернака «Вто- рое рождение». Такое ученичество в за- главии заставляет читателя насторожиться в ожидании найти такую же подражатель- ность и в содержании стихов, Однако уже беглый просметр стихов Ел. Стюарт разу- беждает в предвзятом мнении. Стихи ее совсем не претенциюзные, а сдержанные, вдумчивые и искренние, а влияние Б. Па- стернака, если кое-где и заметно в описа- нии пейзажа, то не более других поэтов, у которых училась Стюарт. Круг ее лирических тем не велик, но в его пределах поэтессе удается найти и сказать кое-что по-своему. У нас много стихов написано о женской верности лю- бимому на фронте, но Е. Стюарт нашла для ее выражения какую-то свою интонацию. Все я приму: непомерную боль Так между нами условлено было, Лаже пришедшую снова любовь. Если бы в жизни и это случилось. В сердце моем за тебя и себя Нужно вместить, уберечь и умножить Все, что ты, смертной тоскою об ят, Не долюбил, не допел и не дожил… Елизавета Стюарт, «Второе рождение», Ново- сибирское областное издательство, 1915.

«Окно Роста» Э. Багрицкого (1920 г. Одесса). Публикуется впервые. 

Вечер памяти Эдуарда Багрицкого 



С новыми стихами Багрицкюго, в свое время работавшего в РОСТе, познакомил аудиторию Вс. Азаров, И. Толчанов прочел очень интересный очерк о своих встречах с Багрицким, как с рыболовом. С. Гудзен- ко прочел стихи, посвященные поэту. Композитор В. Юровский и заслуженный артист РСФСР А. Орфенов исполнили фраг- менты из оперы «Дума про Опанаса», а лау- реат Всегоюзного конкурса мастеров худо- жественного слова Антон Шварц прочел несколько стихотворений Багрицкого.

Вчера в Клубе писателей под председа- тельством П. Антокольского состоялся ве- чер памяти Эдуарда Баприцкого в связи с 50-летием со дня рождения поэта. В своем вступительном слове К. Зелин- ский охарактеризовал творчество Э. Багриц- кого. С воспоминаниями о встречах с поэтом выступили В. Инбер, И. Довженков, В. Лу- говской, М. Голодный, А. Коваленков, Б. Бобович, Л. Славин, В. Шкловский.

Поябрьские номера журналов  «ЗНАМЯ»

«ОктябрЬ» В одиннадцатом номере журнала «Октябрь» пе- чатаются: роман Ванды Василевской «Песня над водами» (продолженге), роман Елизара Мальцева «Горячие ключи» (продолжение), ро- ман Джемса Олдриджа «Дело чести» (продолже- ние), говесть А. Чаковского «Лида», стихи H. Бараташвили (перевод Б. Пастернака), И. Оельвинского, Н. Рыленкова, А. Софронова. В отделе публицистики -- статьи: С. Голубов «угузов» и Ю. Жданов «Империалгстическая сущность немецкого расизма». В отделе критики и библиографии- статьи: М. Чарного «А. Н. Толстой» и Е. Гальпериной «Джемс Олдридж».

В журнале «Знамя» № 11 публикуются: про- должение романа А. Фадеева «Молодая гвар- дня», повесть Эльзы Триоле «Авиньонские лю- бовники» (авторизованный перевод с француз- ского Р. Райт-Когалевой), отрывки из дневника М. Гуса «Падение Берлина» и стихи Ильи Сель- вгнского, Галины Шерговой, Марка Соболя, О. Еремина, Бориса Филеппова, B отделе критики и библиографии - статьи: Е. Усиевич «Роман о первой мировой войне» (о романе Сергеева-Ценского «Брусиловский прорыв»), Л. Крупеников «Обзор журнала «Ленинград», Борнс Бегак «Кто смеется послед- ним» (обзор фронтового юмора) Б. Песис «Францувская литература в годы войны».

доцнака

Васккола

«Рассказы боцмана Васюкова» (Детгиз).

Обложка и иллюстрация работы художника Б. Винокурова к книге Л. Соловьева  отражающее чуть не все грани войны, - фронт и тыл, завод и колхоз, рабочих, кре- стьян, интеллигенцию, мужчин и женщин, стариков и детей. Столь сложный замысел ставит автора перед большими композици- онными и сюжетными трудностями. И надо сказать, что пока не автор преодолевает эти трудности, а они порой одолевают его. Роман распадается на ряд новелл, слабо связанных между собой и имеющих каждая нитевидный, еле ощутимый сюжетный стер- женек. Слабо завязанные наметки еще ни- где не стянуты в крепкие узлы. Отрезки этих новелл чередуются, как тасуемые кар- ты, и читатель переходит от одного отрезка к другому, не успев заинтересоваться ге- роями, взволноваться их судьбой и пережи- ваниями. Напряженней и ярче других полу- чились пока линии семей Утемовых и Поль- никовых. Глава, где Тимофей и Зоя плывут в лодке по нарымской таежной речке, напи- санная с присущим Коптелову тонким ощу- щением пейзажа, пока лучшая в романе. Еще большие опасения вызывают харак- ло, - иные одним мазком, часто традаци- теры. Персонажей много, описаны они бег- онным и маловыразительным - запомнить их нелегко. Но и главные герои удовлетво- ряют пока мало. В жизни всякий человек имеет свой характер, обусловленный слож- ным причинным комплексом, и, попадая в то или иное положение, человек действует, думает, чувствует и говорит так, как это логически вытекает из его характера. Коп- телов же нередко произвольно навязывает своим героям черты, им несродные, и за- ставляет их поступать, чувствовать и гово- рить не так, как этого логически должно ожидать от данного героя в данной ситуа- ции. Отсюда и сюжет иногда развивается у Коптелова вне зависимости от характеров, а лишь по авторскому произволу, и харак- теры неправдиво проявляются в навязанных им ситуациях. Такими насквозь надуманны- ми кажутся отношения Любы и Гордея. Зачем автор ставит простых и ясных совет-

  следует пересмотреть свой материал, чтобы в яркости, с какой написано его лучшее про- следующих главах поднять роман до той изведение - «Великое Кочевье». В разделе очерков читателя ожидает не- чаянная радость: отрывки из блокнота жур- налистки Э. Бурановой «В Кулундинской степи». Автор рассказывает о работе в дни войны выездной редакции газеты «Совет- ская Сибирь» в колхозах Сибири, У Бура новой зоркий, умный глаз, теплый и сер- дечный юмор и отличное, очень свежее ощущение действительности. Она умеет в коротенькой непритязательной зарисовке схватить характерное для описываемого яв- ления или человека. Таковы ее зарисовки спутников по работе- наборщика, печат- ника, шофера, колхозных людей и, в осо- бенности, ребят и подростков: девочек-по- варих, мальчуганов-пахарей и бороноволо- ков. Записи Бурановой сделаны бегло, места- ми не без шероховатостей и языковых по- грешностей. Читатель, несомненно, захочет прочитать продолжение этой интересной и свежей работы, тогда надо будет подумать и о более жесткой редакционной правке. В стихотворном разделе альманаха выде- ляются стихи Игнатия Рождественского «Енисейская тетрадь» и Льва Кондырева «Черемуха». В ближайшее время возрождается жур- нал «Сибирские огни». Это большое и ра- достное событие. Последние сборники Но- восибирска, Красноярска, Иркутска гово- рят о том, что Сибирь имеет крепкие писа- тельские кадры, что в ней растет способная молодежь. Хочется надеяться, что возрож- денные «Сибирские огни» поддержат свою былую славу старейшего и талантливого советского журнала. Литературная газета № 48 3

ских молодых людей в болезненно-вымучен- ные отношения типа любовного противобор- ства гамсуновских Эдварды и Глана,- по- нять невозможно. Другой пример: Утемов, шкурник и се- бялюб, отлеживавшийся в больнице, чтобы не итти на фронт, возвращается домой. Что- бы задобрить Марфу, жену, страдающую от его недостойного поведения, он везет ей до- рогие духи. Но Марфу он дома не застает: она ушла на фронт. Утемов находит исте- рически-оборванную на полуслове записку от Марфы на надрывно-скомканной скатер- ти,- и в ярости на жену разбивает флакон духов. А читатель- не верит этому! Не так, думает он, ушла на фронт спокойная умница Марфа, и не разбивал мелочный и жадный стяжатель Утемов дорогую вещь,- что-нибудь подешевле раскокал! И чем, - заинтересуется кстати читатель, - чем вообще об ясняется брак Утемова и Марфы? Он настолько непонятен, даже уродлив, и так нигде не раскрыт, что ос- тается одно обяснение: эти люди пожени- лись только потому, что автору очень хоте- лось этого брака. Лучше других удались автору отрица- тельные персонажи - Утемов, старуха Польникова, Чубиковы, муж и жена, даже Евлампий, Последнему автор, однако, дает сомнительную сюжетную нагрузку: он дол- жен быть одной из причин неприязни Любы к Гордею Но можно ли поверить чтобы не- глупая девушка гнала от себя любимого парня за то, что у него брат-- кретин? Если в описаниях, - в особенности, при- роды, -- Коптелов находит слова точные и поэтические, то над языком диалогов ему надо поработать: он сыроват и маловырази- телен. Роман начат в 1943 г. За два года многое в нем не то, чтобы устарело, но требует уже более глубокой и свежей подачи. Многое из описываемого автором использовано за это время и в литературе, и в газете, и кажется сегодня уже читанным, знакомым. Автору

A. БРУШТЕЙН «ибирские огни» всякий сборник, новая книга альма- давних событий, еще ожидающих освоения в литературе,- но все же повесть Марты- нова он прочитает с интересом и волнением. Ибо Мартынов не уводит нас в какое-то от- влеченное «вчера», в какое-то мертвое «ко- гда-то», -- он показывает прошлое, которое живо и сегодня. Повесть рассказывает победителям-потомкам о славной победе их предков. И великую гордость должен читатель, знакомясь с этими предками. Мартынов обладает счастливым да- ром видеть свой материал одновременно и вблизи- глазами современника, и издали- От этого повесть, с одной глазами потомка. стороны, насыщена острыми, точными дета- лями, словно подсмотренными автором сквозь мглу столетий, а с другой стороны, понимает события и лю- автор оценивает и дей по-современному, умно и тонко. Неторопливо, порой величаво, везде поэ- тично повествует Мартынов о походе письменного головы Данилы Чулкова. По- грузившись на свежевыструганные ладьи, пятьсот ратных людей плывут на север, к го зи новосиную тобольскому устью, берегу Иртыша, вытаскивают ладьи на при- брежный песок. И здесь, отложив боевое оружие, русские люди берутся за топоры, они рубят свои ладьи! Взламываот дниша, отдирают плахи обшивки, рушат из гнезд стройные мачты. Так, из сурового ладейно- леса на крутом иртышском берегу, вбли- Искера, старинной ставки татарских ха- нов, возникает русская крепость То- больск. Хан Сейдяк и его союзники под ви- дом ястребиной охоты отправляются разве- дать, как покончить с этой новой кре- постью. А Данило Чулков встречает ковар- ястребиную охоту приглашением при-  быть в Тобольск для мирного пирования. И  



здесь, на пиру, Чулков подносит врагам ча- шу с предложением: «Если не мыслите на нас зла, выпейте чашу сию во здравие!» «Сейдяк взял чашу. Он поднес ее к гу- бам Но, как повествует летописец, вдруг «попорхну в гортани его». И воевода, и войны заволновались, услышав этот неприличный кашель Сейдяка… И делает вывод из этого летописец: «Обличе бо их зломыслие бог!» И тогда поднялся со своего места Данило Чулков, переглянулся с товарищами и «с тихостью махнул рукой казакам»… Ястре- биная охота кончилась для Сейдяка неуда- чей. Он и его союзники сидели под карау- лом. «Чулков и воеводы весело заканчива- ли пир. Они смеялись над проигравшей свою игру азиатской знатью». Глазами потомка, советского поэта, уви- дены здесь первые шаги русской государ- ственности в Сибири. И вместе с тем свежо, как современник описываемых событий, до- носит Мартынов до читателя и мудрого Данилу Чулкова, и коварного Сейдяка, и степенность неторопливой застольной бесе- ды, и даже аромат той крепкой северной из которой были выстроены русские ладьи. Небольшая по объему повесть Мартынова написана с добротной, импонирующей осве- домленностью и с той настоящей художе- ственной убедительностью, которая рож- дает в читателе уверенность в том, что все описанное происходило именно так и толь- ко так, как это рассказано автором. Роман А. Коптелова «Когда ковалась победа» еще не закончен, и окончательное суждение о нем преждевременно. Однако напечатанное позволяет уже кое о чем вы- сказаться и кое в чем остеречь автора в его дальнейшей работе над этим произведением. Роман задуман, как громадное полотно,

аха «Сибирские огни» неравноценна по качеству материала. Одни вещи лучше, дру- хуже, есть и вовсе безразличные. Но Ано произведение являет собою жизненный нтр книги, залог ее долговечности в чита- льской памяти. Это-- «Полунощное Лу- морье» (главы из «Повести о Тобольском Как водстве») - большая и радующая удача  поэта Леонида Мартынова. У Мартынова - свой почерк, несмеши- освое лицо, кровно-своя тема. Чита-Сам льь всегда различит интонации Мартыно- аже и в не подписанном им стихотво- хотя в «Полунощном Лукоморьи» тынов впервые предстает, как прозаик, мы не воспринимаем это как неожидан- ь ибо произведение это органически но с предыдущим творчеством Мар- тынова. И в прозе, как ранее в стихах, Мар- тынов остается прежде всего поэтом. коло 400 лет отдаляют нас от событий, вописуемых в «Полунощном Лукомо- Время действия- конец XVI века, сто действия- Сибирь, только что за- воеванная Ермаком. Еще не все здесь поко- рено и смирилось. Но уже вышли неумоли- ные исторические сроки, и каркают вороны развалинами старой Сибири. Повесть тынова раскрывает, как мудрой полити- и славными ратными подвигами рус- е люди углубили и завершили победу Ермака, поставили ворота в Азию и освои- страну заветных сказаний -- поэтическое Лукоморье, древнюю Мангазею… ни жаден сейчас читатель к совре- ой теме- ведь столько пережито не- 





и, причалив к правому древесины,

бисконх «Сибирские огния бирское областное издательство, 1945.