СРЕДА, 5 ДЕКАБРЯ 1945 г. № 285 (8895)

ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР Во Арест 59 видных японских деятелей ЛОНДОН, 4 декабря. (ТАСС). Лондон- ское радио передает, что в Японии по рас- поряжению генерала Макартура арестованы 59 видных японских деятелей - военных и лидеров, промышленников, журналистов и т. д. Среди арестованных 8 бывших руководителей японской военной полиции, группа генералов, занимавших командные посты в Китае и Маньчжурии, два бывших премьер-министра Лирота и Хиранума, а также несколько министров правительства Тодзио. Арестованы также генеральный директор промышленного кон- церна Мицубиси и руководитель агентства Домей цусин. Формирование в Японии «единого фронта» правых партий ТОКИО, 23 ноября. (ТАСС). (Задержано доставкой). Агентство Дзидзи цусин пере- дает, что в ближайшее время по крайней мере 13 японских правых политических пар- тий и групп создадут свой единый фронт. Задачей этого фронта будет являться веде- ние «политической борьбы с голодом», под флагом которой участники фронта попыта- ктся организовать по всей стране движе- ние за сохранение системы Тенно (импера- торской системы). Будущее покажет, будет ли «единый фронт» правых групп вести развернутую политическую борьбу против народного фронта левых, создание которо- го предполагается японской коммунистиче- ской партией. Основным звеном правого «единого фронта» является японская пар- тия Кинро Тайсюто, возглавляемая Сейдзи Миками, владельцем военного предприятия, который неизвестен как политическая фи- гура. Недавно партия Кинро Тайсюто разосла- ла 23 правым политическим партиям и группам в Токио и в районе города пригла- шение присоединиться к движению «по борьбе с голодом». После двух совещаний лидеры партий согласились создать сов- местный орган правых групп под назва- нием «совета всеобщей борьбы с голодом» (Кига Тайсаку Киодо Тосо Киогикай). 12 правых политических партий и органи- заций приняли приглашение и присоедини- лись к совету Среди этих партии пон ская национальная партия» (Ниппон Коку- минто), возглавляемая Кодама; партия «ве- ликой Японии» (Дайниппон Кокумейто), президентом которой является Сакаю Ода; «автономная партия подданных императо- ра» (Дзици Коминто), возглавляемая Йоси- маса Като, одним из известных лидеров шовинистов; проамериканская «партия фи- лантропов» (Сирей Хакуайто) и др.

В подготовительной комиссии Об единенных но ближе к концу повестки работы части сессии. ЛОНДОН, Английский делегат Бекетт согласился пред-предлоенереде0политических Африканского Союза. Выступая с заключительным словом по дискуссии, делегат Австралии профессор Бэйли заявил, что, по мнению австралий- ской делегации, все еще отведено мало времени для выдвижения кандидатов в со- став Международного суда. Затем состоялось голосование по австра- лийскому предложению, которое было от- вергнуто 26 голосами против 8. Далее 27 голосами против 3 комитет одобрил рекомендацию исполкома о том, чтобы из- брание судей Международного суда со- стоялось во время первой сессии Гене- ральной Ассамблеи. зди. позволила бы Имен канской Испании, этой поддержки. Делегат явил, что, тета против в и поэтому он тар компромисса Ассамблее, чтобы We. дународного суда декабря. (ТАСС). Вчера на комитета № 5 (занимаю- юридическими вопросами) продол- по австралийскому отсрочке выборов судей в суд до второй части пер- Генеральной Ассамблеи, Фран- который раньше поддер- австралийское предложение на том такая отсрочка, возможно, избрать судью от республи- отказался 3 декабря от Южно-Африканского Союза за- повидимому, большинство коми- австралийского предложения, предлагает в качестве рекомендовать Генеральной вопрос о выборах Меж- был поставлен как мож- 4 пятом заседании щегося жалась дискуссия ложению об Международный вой сессии цузский делегат, живал основании, что prанy- М, по-

будущего Всеволод ИВАНОВ 

имя

ство, которое образует крепкая, туго на- янутая веревка в форме петли. Это не- избежно и это необходимо. американского обвинения, что сейчас бу- дут оглашены документы, неизвестные еще истории, представляющие огромную важность. И действительно были огла- шены документы огромной сокрушитель- ной силы. Когда я слушал их, мне каза- лось, что сама история сейчас бледна от волнения и что ей вряд ли казалось ве- роятным существование и появление та- ких бумат в роде известного «завещания Гитлера», записанного его ад ютантом. Глядишь на них и видишь, что и по- ныне это активные, беспощадные и мстительнейшие враги. У них, мне ка- жется, и поныне еще прыгает внутра некая надежда на продолжение своей жизни. Надежда эта, конечно, крошеч- ная, не больше блохи, а из блохи, как ни прикидывай, а голенища не выкропшь. И недаром защитник Гесса высказал же- лание своего клиента заняться лечением, когда окончится процесс. Как видно, эти завоеватели пространств еще мечтают о пространстве, тогда как они должны по- лучить и получат как-раз то простран- Планомерно, методически внимательно идет оглашение документов заговора про- тив человечества. Пункт за пунктом, часть за частью вырастает та гора дока- зательств, которые нанвсут смертельный удар фашизму здесь, на суде, как был ему уже нанесен удар на поле сражения. На- роды земли и главным образом народы Советского Союза в кровавых и тяжких боях завоевали право на справедливый суд. Красная Армия предоставила воз- можность и силу теперешнему высокому суду народов полностью вскрыть факты агрессии, террора, надругательства над человечностью, полностью векрыла заго- вор против мира. Ради справедливости шли вперед наши войска. Именно за ее торжество сражались они и били врага под Москвой, дрались за Сталинград, би- лись на Украине, шли через Вислу, про- ходили через Карпаты, брали Берлин. И справедливость восторжествует. Преступники будут наказаны. И они бу- дут наказаны не только во имя воспоми- наний того страшного и ужасающего прошлого, во имя той войны, которую они создали и виновником которой они были. Они будут наказаны и во имя будущего, которое они хотели уничтожить, потому что будущее - это творчество жизни. лизнь не только воспоминание. Жизнь- это творчество, А преступники, сидящие на скамье подсудимых, яростные нена- вистники и жизни, и творчества. Это на- столько очевидно, что вряд ли для этого потребуются особые доказательства. До- статочно бросить беглый взгляд на них, чтобы понять это. Дня три назад читались документы, относящиеся к «аншлюссу» и присоеди- нению Австрии к так называемой «вели- кой Германии». Я записывал оглашаемый документ. Когда я поднял глаза, чтобы отдохнуть, и провел ими по залу, мой взор встретился со взглядом Геринга. Он сидел в своем сером френче, облокотив- шись о перегородку, наклонив голову, и глядел на нас пристально, не сводя глаз. Разумеется, он не знал, что это места советской прессы и что он смотрит на со- ветских писателей, Ему было все равно. Он видел врага, и, боже мой, сколько не- нависти и злобы можно было прочесть в этом тяжелом, угрюмом и неподвижном взоре. Щеки его приподнялись, губы вы- тянулись в ниточку, глаза смотрели на- пряженно и зло. Сквозь нас он направ- лял свой ненавидящий взор на весь мир, на все человечество. Каким пыткам, ка- ким истязаниям он хотел бы подвергнуть всех нас, дай только ему силу: что «же- лезная дева», что средневековые казни! в его мозгу теперь столько придумано для нас казней, столько пожаров и разорений, столько мук и терзаний! Этот взгляд, с которым мы встретились случайно, го- ворил о чудовищной ненависти, которая не утихла и которая не утихнет, пока ее не перехватит веревка.

Когда поднимешься по тропинке сре- ди свежих развалин на вершину высоко- го холма, господствующего над Нюрнбер- гом, и встанешь лицом к крепостному рву, то впереди себя увидишь новый город. Это однообразные и скучные, тускло се- рые дома с красновато-оранжевыми кры- шами, да кое-где фабричные трубы. Воз- дух сырой и неподвижный, Фабричные трубы не дымятся, и в сыром инеподвиж- ном воздухе они кажутся особенно длин- ными и бесплодными. Вокруг холма изголуба-серая крепост- ная стена. В ней-то и заключен старин- ный средневековый город, которым так кичился Нюрнберг. Город не велик и сильно поврежден снарядами. Вгляды- ваешься и с трудом находишь уцелевшее здание. Черепичные и шиферные крыши унесены и раскиданы взрывной волной, но балки целы, и оттого кажется, что го- род недостроен. Домики, тонкие и узкие, как бритва, стоят, тесно прижавшись друг к другу. Вправо над тобой нависает угрюмая пятиугольная башня, Эта башня из тем- но-серого, шишковидного камня венчает собою старинный город, а стало быть, и весь Нюриберг. Скверный, скажу вам, этот венец! К башне почти от самого подножия ведут вас пространные немец- кие надписи, прибитые музейными людь- ми, которые вряд ли находили в этой надписи какую-либо иронию. Надписи со- общают обстоятельно, как пройти к баш- не, где находилась камера пыток и где жила, сбитала, так сказать, в полном благополучии знаменитая нюрнбергскал «железная дева». Все мы давно когда-то читали об этом средневековом снаряде для пытки. Внут- реннйе стенки снаряда утыканы быля гвоздими и посредством особых рычагов в случае неооходимости приводились в действие. Стенки сжимались, впивались в тело, и железные гвозди пронизывали человека насквозь. Человек умирал в ужасающих мучениях. И какое нужно иметь сухое, холодное и грубое вообра- жение, чтобы придумать такой снаряд и дать ему такое название! hак нужно не- навидеть мир, презирать его, чтобы пыт- ку сравнить с тем существом, которое дает столько радости миру! Поджигатели агрессивной войны, за- говорщики против мира и счастья чело- в вечества, которые сидят сейчас на скамье подсудимых в Нюрибергской палате юсти- ции, в те дни, когда они правили Герма- нией, любили кричать о вековечном гер- манском духе и в том числе о средневе- ковых традициях и заветах. Но среди средневековой красочности, среди песен,он, архитектурных памятников или живопи- си им по духу оказалось только одно -- вот эта самая камера пыток, вот эти душ- ные и сырые подвалы и подземелья сред- невековья, вот эти клоповники. На-днях на суде выступал свидетель, некий немецкий генерал Лахузен, по- мощник начальника контрразведки и подчиненный фельдмаршала Кейтеля. Чи- тателю уже известно выступление этого матерого контрразведчика, и я не со- бираюсь повторять рассказ о его выступ- лении. Я хочу только обрисовать вам силуэт Лахузена и хочу остановиться на двух его фразах, циничность которых меня поразила. Мне думается, что эти фразы необыкновенно ярко и выпукло показывают нам сущность суб ектов, с которыми суд имеет дело. Позади свидетельского пульта находит- ся большой болый экран, на котором по- казывают фильмы или диаграммы, име- щие отношение к процессу. Лахузен, вы- сокий, плешивый, длиннолицый, когда говорит, лицо его делается лососево- красным, а необыкновенно длинные руки часто взметываются кверху и тогда тень их прыгает по экрану, и кажется, что эта тень не имеет отношения к свидетелю, а тень другоро фашиста, который, ыть может, еще не пойман, но которого надо непременно поймать, допросить и судить. На лысом багровом черепе Лахузена, по- перек две черных ленты, поддерживаю- я

щие наушники. Металлически поблески- вают никелированные кончики наушни- ков, и блеск их падает на мокрый че- реп Лахузена, Слушая его, делаешь уси- лие, чтобы не дрожать от негодования, чтобы запомнить, чтобы рассказать вам все то, что видел и слышал. На допросе Лахузен показал, что Кейтель передавал ему приказания об организа- ции убийств, показывал свидетель и о том, что он знал о мучениях, которые свершали над русскими пленными в лаге- рях, как и о том, что русских военно- пленных клеймили. И вот наступает перекрестный допрос. Защитник Кейтеля спрашивает: «Свиде- тель! По германскому праву, неосведом- ление властей о каких- либо известных вам преступных мероприятиях несет за собой наказание-смертную казнь, Осве- домляли ли вы полицейские власти о замышленных убийствах, о которых вам На белый, гладюий, ослепительно бе- становилось известно?» лый экран взметывается тень огромной руки, похожая на решетку, Свидетель выпрямляется во весь свой длинный рост у темносефого рупора микрофона, и на весь зал медленно и отчетливо раздает- ся: «Я знал о ста тысячах убийств. Не мог же я сообщить в полицию о каж- дом этом убийстве!…» И, почувствовав, видимо, раздражение при мысли, что он мог заниматься такими пустяками, как сообщение в полицию о задуманном убий- стве, свидетель откидывает назад свое длинное тело и насмешливо смотрит на защитника. Право? Полиция? 0 каком праве и о какой полиции изволите спра- шивать меня, милостивый государь? - казалось, геворил его взгляд. А незадолго перед этой сценой на до- просе Лахузена произошла другая, не ме- нее страшная. Лахузен пространно рас- сказывал, что он лично, а равно и неко- торые другие офицеры разведки проте- стовали против приказов о расстрелах пленных. На чем же основывались эти ва- ши протесты? спрашивают его, Он отвечает: на основании того, что солда- ты, которые брались нашими войсками плен, убивались вскоре нами же. В мой отдел входили солдаты, которым я пору- чал эти задачи. Я рассказал об этом свидетеле не по- собой та- кую уж крупную фигуру, На фоне таких фигур, как Геринг, Шахт или Риббентроп, конечно, фигура не крупная и не по- разительная. Но для того, чтобы узнать хозяев, нужно знать и их поверенных. А для обрисовки нравов и обычаев фашист- ских главарей фигура Лахузена, конеч- но, весьма типична. Надо полагать, та- ких фигур появится на суде немало. Но пока обвинение поддерживается и опирается главным образом на докумен- ты. Эти документы подобраны тщатель- нейше и заботливейше. Видно, что это был долгий и неутомимый труд, и нужно быть признательным тем, кто обнаружил эти документы, рассортировал их и пре- доставил на суд воего человечества, ибо это поистине суд, которого никогда не было еще в истории и в котором заинте- ресовано все человечество. Благодаря этим документам мы имеем теперь воз- можность увидеть и всмотреться в то на- правление, откуда много лет назад по- явился призрак этой чудовищной войны, откуда появился фашизм, где и как он вырос и какими методами действовал, и накакие доктрины опирался. Одно дело видеть следы преступления. Другое дело встретиться с преступниками с глазу на глаз, уличить их и наказать. И докумен- ты, которые мы слушаем сейчас, которые видим в огромном количестве, позволяют нам видеть преступления фашизма во всем их обеме и во всех его истоках. Я нахожусь в зале процесса уже свы- ше недели. Когда я впервые вошел сюда, вскоре услышал слова представителя

Кампания в США за ликвидацию ,,комиссии по расследованию антиамериканской деятельности  правительственному кризису в Италии Паттерсон (от штата Калифорния) еще в январе нынешнего года внез в палату представителей резолюцию о ликвидации комиссии по расследованию антиамерикан- ской деятельности, Резолюция была посла- на в комиссию законодательных предполо- жений палаты, которая все еще не вынес- ла решения. Недавно Паттерсон собирал среди членов палаты представителей под- писи под петицией, в которой содержалась просьба о том, чтобы резолюция была зат ребована у комиссии законодательных предположений и передана на рассмотрение палаты представителей, Петицию подписа- ли до сих пор 40 членов палаты предста- вителей, Для внесения резолюции в палату представителей необходимо 218 подписей. Как предполагают, кампания, предпринима- емая 12 организациями по всей стране, будет способствовать дополнительному по- лучению подписей членов палаты предста- вителей под петицией. гд рб дар ВАШИНГТОН, 4 декабря. (ТАСС). 12 крупных организаций, в том числе Кон- греос производственных профсоюзов (КПП), Национальный негритянский конгресс, На- циональная гильдия юристов, Американ- ский фермерский союз, Национальная ассо- циация содействия прогрессу цветного на- селения, «Железнодорожное братство ма- ншинистов», в совместном письме, передан- ном в печать, заявили о том, что они на- чинают кампанию за ликвидацию комиосии палаты представителей «по расследованию антиамериканской деятельности». кь деном еи- сыра- све сове уци В письме заявляется, что эта комиссия итл является одной из руководящих антидемо- таний кратических организаций в Соединенных к Штатах, Американские граждане призы- ваются направлять членам палаты предста- вителей письменные протесты против дея- тельности комиссии и требовать ее ликви- ецких дации. лхо отские нство. Член палаты представителей демократ  К РИМ, 4 декабря. (ТАСС). По сообщению р римского радио, согласившись взять на себя в пр формирование нового кабинета, де Гаспери рус- начал совещания для распределения различ- ящен- ных министерских портфелей. омОгд тира- теперь заво- Пребывание Луи АФИНЫ, 4 декабря. (ТАСС). 2 декабря в Афины прибыл генеральный секретарь я. Тя- Всемирной федерации профсоюзов Луи дах Сайян. Он выступил перед представителями т. местных профсоюзов с речью, в которой лены изложил основные принципы декларации астой- Всемирной федерации профсоюзов и перечи- й со слил условия, на которых федерация грече- чтобы ских профсоюзов может войти во Всемир- орус. ную федерацию профсоюзов. Представители всех течений греческого о тру- профсоюзного движения приняли условия и подписали соглашение, по которому они обя- ущ зуются уважать результаты выборов руко- Y. водства Всеобщей федерации труда Греции, обеспечить свободное представительство в 



Утром де Гаспери встретился во дворце Киджи с представителями всех партий прежней правительственной коалиции, за исключением либеральной партии.

Сайяна в Греции

ней организаций, свободное обсуждение и ответственность руководства перед с ездами и конференциями, а также подготовить устав федерации, основанный на принципах устава Всемирной федерации. Греческие профсоюзы обязались в случае разногласий между членами временного руководства фе- дерации принять решение комнесии Всемир- ной федерации, которал будет состоять из 4 человек, представляющих крупнейшие профсоюзы мира. Сайян посетил премьер-министра Софули- са, с которым обсудил возможность орга- низации в Афинах выставки Совета нацио- нального сопротивления Франции. 3 декабря Сайян выехал в Рим.

Переезд государственных учреждений из Чунцина в Нанкин чунЦИн 9 декабря (ТАСС) По об щению газеты «Дагунбао» в декабре нач- нется переезд служащих различных китай- ских учреждений из Чунцина в Нанкин. Военное министерство решило полностью переехать в Нанкин до 15 декабря. Часть сотрудников министерств иностранных дел, финансов, экономики, коммуникаций и про- свещения выедет в Нанкин до 15 декабря. Американская печать о выборах в Албании НЬЮ-ЙОРК, 3 декабря. (ТАСС). Амери- канская печать сообщает, что выборы в Ал- бании были проведены честно и организо- ванно. Корреспондент «Нью-Йорк геральд трибюн» передает из Тираны, что выборы были «абсолютно справедливыми и голосо- вание было тайным». Корреспондент сооб- щает, что во время выборов царило празд- ничное настроение, народ танцовал на ули- цах и пел: «Нас миллион и мы против ко- роля». «Наибольший энтузиазм, - заявляет корреспондент, - проявляли женщины-из- бирательницы». Лондонский корреспондент «Нью-Йорк таймс» сообщает, что во время выборов в Албании царили полный порядок и спэкой- ствие. Корреспондент отмечает высокий процент участвовавших в голосовании. Корреспондент агентства Ассошиэйтед пресс в Тиране также подчеркивает, что вы- боры прошли спокойно.

Военные действия на острове Ява

ойi иии лубы ко39 Вчера в Батавию прибыл командующий воздушными силами союзников в Юго-Во- сточной Азии вице-маршал авиации Парк. ЛОНДОН, 4 декабря. (ТАСС). По сооб- щению лондонского радио, английский крейсер «Сассекс» водоизмещением в 10 ты- сяч тонн обстреливал индонезийские отря- ды, сосредоточившиеся в окрестностях Се- маранга. еч ДЕЛИ, 4 декабря. (ТАСС). Радио Дели очн передало 2 декабря, что центр военных дей- лочки ствий на Яве переместился в район Бандун- Ник га, где сконцентрированы индийские части иоги английской армии, вооружённые пулемёта- кением телей. СВОИ Прибытие французских ари он ПАРИЖ, 4 декабря. (ТАСС). Парижское радио сообщает, что в главный город Индо- Китая Сайгон прибыло 8 американских

ми, мортирами и автоматическим оружием. К индийским частям прикомандированы танковые подразделения. По сообщению корреспондента британ- ской радиовещательной корпорации из Ба- тавии, индонезийцы концентрируют силы в районе Бандунга. ЛОНДОН, 4 декабря. (ТАСС). Лондон- ское радио сообщает, что на острове Ява индонезийские войска произвели ряд атак против английского штаба в Бандунге. Ан- глийские войска продолжают бои в районе Сурабайи. Индонезийские войска оказыва-  ют упорное сопротивление.

подкреплений в Сайгон

ЛОНДОН, 4 декабря. (ТАСС). Лондон- ское радио передаёт, что французские вой- ска в Индо-Китае сломили оборону анна- митов в 200 милях северо-восточнее Сайго- на. В англо-французском заявлении гово- рится, что французские войска нанесли большие потери аннамитам.

аводе транспортных судов, доставивших француз- Сове ских солдат, которые примут участие в ср борьбе против туземных повстанцев. 

агбат- кото- ЛЬЕВЧ Два года войны и мира прошли после ботае! той осенней ночи, но и сквозь дымку ейши времени вижу я тихий свет улыбки на ик Вк- лице матери, вижу так четко, словно то была моя родная мать. Вот ее молодое оско разгоряченное лицо в хозяйственной за- л боте склонилось к шумному огню, к устью русской печи с полыхающей в оторы глубине соломой, лицо матери, мокрое от слез. Всю ночь, ловко переступая по сен- ному настилу, среди спящих вповалку солдат, Олена Кочубей пекла пироги. Пожилой боец Абашидзе, бывший хле- быть бопек из Тбилиси, человек одинокий и эод беспокойный, степенно помогал ей, готовил начинку творог и картошку, ме- сил тесто, затем печной лопатой орудо- К н вал так же привычно и ловко, как за не- сколько часов перед тем - штыком в атаке, в бою за Хорол, один из тихих го- ИНЫ родков Полтавщины, уже оставшийся где-то позади. горо! Абашидзе, дивясь незнакомому полтав- ченн скому обычаю, размачивал в ведре вяле- ные капустные листы, смачно принюхи- Cовes печь. ль зуб йв нить поа! шла изирь- Я п- устой ЛЮЦИЯ До самого рассвета старый сблдат и слезы не просыхали на ее лице даже от буйного жара соломы, и солдату хоте- лось расспросить ее о том великом горе, которое тлело в ее глазах. На рассвете, собравшись уходить, с большими пшеничными пирогами в ру- ках мы помянули добрым словом своих товарищей, которых потеряли во вче- рашней атаке. Скрестив руки, словно прислушиваясь к первым пушкам, заговорившим спро- сонок, молча стояла Олена у остывающей печи, на которой в предутреннем мареве проступали цветы, пестрые, броские, лов- ко выведенные по белоснежному полю. Как это вы малюете сами? вдруг некстати, неожиданно для самого себя, спросил Абашидзе, словно это было то самое важное, о чем он не решился 7.

и и а ж и

узорчатой зелени простого тысячелист- ника. Переписывали книгу, повидимому, исподволь, таясь, в сотнях экземпляров, и читало ее великое множество людей. Олена и сама не знала, чья неумелая рука нарисовала в самом начале книги знакомый дорогой портрет, кто был пер- вым переписчиком. Олена знала толь- ко, что последним был ее сын, - он хо- дил с этой книгой по селам, и ему те- перь исполнилось бы уже шестнадцать лет, но ничего тогда не сказала нам о сыне. Она рассказала лишь, как эту большую книгу при немцах тайно пере- носили из дома в дом, как самое грозное оружие… Она рассказала об этом и замол- чала вновь. И мы замолчали и на минуту забыли, что на соседнем участке уже за- вязывается перестрелка, что вот-вот по- короткой передышки снова итти всем вместе в самое пекло войны. Тихо шелестели страницы под рукой Абящидае и все смотрели на его смуг- лые длинные пальцы, словно завидуя их жаркому прикосновению. И вдругон, весь подавшись вперед, словно подчи- няясь какому-то властному зову, начал тихо читать давно знакомые слова, и все шали это впервые; и голос, и спокойная человечная интонация Абашидзе подчер- кивали проникновенный смысл слов вож- дя, которые по радио все мы слыхали не раз. «…Советская власть, - читал Аба- шидзе, - уничтожила безработицу, про- вела в жизнь право на труд, право на отдых, право на образование…» И мы вдруг остро почувствовали: у людей, очу- тившихся в рабстве, у людей, которые переписывали этот текст, тогда ничего этого уже не было, и эти слова, такие привычные и будничные, вдруг прозву- чали в старой селянской хате, как при- зыв. Солдаты, сидевшие вокруг стола, вдруг ясно представили себе, что все перечисленное в этой толстой рукопис- ной книге -- основа основ нашей жиз-

ни - и есть тот флаг, под которым при- шлось воевать. Статьи и речи Сталина много и много раз переписывались рукой воюющего народа, и каждое слово его было путе- водной звездой во мраке фашистской не- воли. В книге, которую посчастливилось нам увидеть в хате у Олены Кочубей, не говорилось ни слова об Отечественной войне: это был доклад товарища Сталина о проекте Конституции с самим текстом нашего основного закона. Абашидзе читал и читал, водя паль- цем вдоль неровных строк, пролегающих по голубым морям на школьной карте. «Новая Конституция СССР будет мо- ральной помощью и реальным подспорь- ем для всех тех, кто ведут ныне борьбу против фашистского варварства». И мы слушали, и аплодисменты, когда- то отмеченные кремлевскими стеногра- фистками, сливались для нас с грохотом артиллерийской подготовки очередного неотвратимого нашего шага вперед. Нас еще не звали к делу, и, оттягивая пос- ледние минутки, чтобы еще хоть немно- го побыть в теплой хате, мы сидели, думая каждый о своем, - и вдруг ширной земле и не замечали порой ни собственного счастья, ни смысла простых, повседневных и таких великих дел. А теперь… каким ясным светом снова за- сияли над воюющим человечеством мир- ные жизноутверждающие сновоя-то Так и ушли тогда из хаты Олены Ко- чубей все эти люди разом прямо в бой -- с просветленными душами, и еще долго затем длились душевные разгово- ры, - их зачинал всегда, конечно, Аба- шидзе, беспокойный тбилисский хлебо- пек… Совсем недавно я встретил его в Харь- кове, такого же порывистого, помолодев- шего, уже без погон. Я и раньше слыхал, будто бы он не вернулся домой, а посе- лился где-то на Полтавщине, занялся там какими-то колхозными делами и даже ус- 

пел обзавестись семьей… Мы с ним вспомнили тех, кого уже нет, и тех, кто в мире здравствует, и вдруг старый сол- дат спросил: - А нашу книгу не забыли? - Такое не забывается никогда. И книга, и Олена, и все то осеннее утро… А ведь и я тоже не мог ничего за- быть… Вы знаете, кацо, всю войну мне чудился залах капустных листьев, на ко- торых я пек тогда пироги… А вы о той книге что-нибудь слы- хали Книга жизни в большом ходу по всей околице. Что? Когда успел там побывать? Я ведь живу там… и все лад- но да Олена… Только вот книгу свою никак не можем вернуть домой… не дог- район, и уже слышал я про нее всякие чудеса - отовсюду идут поглядеть на дишь, ла». нее. Только вот Олена плачет и плачет иего она плачет? А вы разго знаете. Ведь еще тогда завернула она ее, помните, в тряпицу, кусок сурово- го полотна, с пятнами как будто кровя- ными… Помните? То был уцелевший ку- вок сорочки. Ее сына в той сорочке рас- ворил там товарищ Сталин про то еще, про гражданскую войну: «Приятно и радостно знать, что кровь, обильно про- литая нашими людьми, не прошла да- ром…». Её утешаю вот так, а сам… и стыдно мне, кацо, и совестно, уже поседел на войне, - стыд- но мне, а вот плачу и плачу вместе с бабой… «А про нашу книгу, го- ворю ей, - и про сына твоего, сама ви- уже по свету вроде легенда пош- И рассказывают уже в нашем народе, что мы с вами, кацо, в то утро после чтения книги вышли тогда от Олены, пря- мо в бой рванули, да так сердито, что к вечеру очутились у самого Днепра… Вот видишь, Олена, что уже про нас гово- рят… Хотя, впрочем, кажется, так оно и было? г. КИЕВ.

з н и

полю, с частыми строчками латинского петита, чья-то рука вывела несколько слов: «Вот люди: они умерли, чтобы вы- жило все наше село», а ниже был список. В нем часто повторялась распространен- ная в тех краях фамилия Кочубей, И по- следним из этих Кочубеев был Кочубей Петро. Мы лишь потом узнали, кто был ее сын, но все почувствовали тогда его присутствие в этом списке, хотя никто не посмел спросить. Я вносил в книгу имена товарищей, вчера погребенных в общей могиле на околице сеха, и все, кто был в хате, под- сказывали имена и домашние адреса, а Одена беззвучно шеведила губами повто ряла словно столалотсле привычные названия русскит грузин ских литовских городов и селений, откуда пришли сюда воины, сложившие свои го- ловы в бою за это село… Потом все замерли в тяжком молчании. Когда Олена попросила записать на па- мять на отдельном листе и наши имена, тянул руку к тяжелой рукописной книге, попрежнему лежащей на куске сурового полотна, и раскрыл ее в самом начале, и все мы не сразу поняли, что за чудесная книга была перед нами. Это совсем необычная книга, с больши- ми, зачитанными до прозрачности, разно- цветными страницами. Крупными печат- ными буквами была написана книга, что- бы никто не признал почерка, на бумаге всяких сортов и оттенков, какие у кого нашлись, и на обыкновенной белой, и на розовой вырванные листки из ста- рых гроссбухов- и на школьных картах, и на больших глянцевитых листах какого- то ботанического атласа. Печатные буквы, старательно выве- денные разными чернилами, нестройно бежали по сизым гроздьям винограда, по

Александр ИЛЬЧЕНКО 

заговорить с Оленой среди ночи. Он чувствовал, что молчание надо нару- шить, что, если никто ничего не скажет, женщина вот-вот расплачется. Никто этого не понял, и с сердитым удивлением все смотрели на Абашидзе. Да ну, вас! - сердито отмахну- лась Олена и, проглотив слезу, продол- жала уже более приветливо: Я малюю по сырой глине утиным пером… Я только вчера, к вашему при- ходу, вот так их развела, и вдруг робко и смущенно улыбнулаь и показа- лась нам совсем молодой. Она была кра- сива, Олена Кочубей. Абашидзе успел разглядеть ее еще в ночи, в отблесках жаркого пламени, но большие глаза на ее молодом лице были теперь совсем не золотистые, как ему тогда показалось, а прозрачно-серые, словно выплаканные в беде. И снова тень пробежала по ее тихо заговорила: дня шесть недель, как… и, чтобы не за- рыдать, сразу начала о другом. - Я все не смею попросить… Вы запишите мне, , как кого зовут из ваших, кого помянули сейчас… - и потянулась к киотам в углу. -Хочешь за упокой души помя- нуть? - понимающе спросил кто-то. - Нет, - тихо возразила Олена и проворно сняла с киота большую тяжело- весную книгу, и протянула мне, за- вернутую в тряпицу с прорехами, в темных крапинах, расплывшихся по гру- бой небеленой ткани, похожих на засох- шую кровь. Олена раскрыла книгу на предпослед- ней странице. То был кусок немецкой карты этого района, исчерченный и потер- тый в работе, по ней, по бело-коричневому