М. БУРСКИЙ
Вышел второй номер польского литерз-
тУрно-общественного журнала «Новые го-
ризонты», издаваемого Союзом советских
шисателей СССР под редакцией Ванды Ва-
силевской.
Хуложественная проза в журнале пред-
Ставлена. к сожалению. лишь одним тас-
еказом, но зато отменного качества. Его
автор Юрий Путрамент. ‘поэт и новел-
лист. с искренней взволнованностью - но-
вествует от лина польского солдата-па-
триота о последних лнях польской армии
H e@ развале — неминуемом слелетвии
насквозь прогнившего режима. С большой
силой Иутрамент рисует трагедию беспо-
лезного героизма одиночек. слишком позл-
но узнающих, что их самопожертвование
служило лишь чужим интересам. Особен-
HO полнокровны странипы. описывающие
взрыв моста. Путрамент обнаруживает
острую наблюлательность. нахолит точное
слово. необходимую. правильно отобран-
ную деталь; ему удались и батальные
епены.
Ралуют своим мастеретвом стихотворе-
ния. Юлиана Пшибося — крупнейшего
Львовского поэта. Алама Важика и Ста-
вислава ФЛеца. чьи строфы вылеляются
своей задумчивой лирикой и музыкально-
стью.
Статьи. опубликованные в рецензируе-
MOM номере. прелставляют каждая в 01т-
дельности значительный интерес. И это
прежле всего относится к статье Романа
Верфеля o Дембовеком. С прекрасным тем-
пераментом публициста и мастерством
врупного историка Верфель освещает, не-
которые страницы из истории польского
восстания. краковской оеволюции 1846 г.,
когла Польша. в предлверии 1848 r.,
«первая в Европе водрузила знамя соци-
альной революции» (Энгельс). Привлекая
показания современников и интересные
статистические данные для характеристи-
ки положения крестьянства, автор `пюка-
зывает неразрывную связь. национально-
освободительного движения г аграрной pe-
волюпией. острые ‘противоречия между
различными слоями ‘тоглалинего общества
И позорную политику дворянства, пмях-
ты, предавшей родную страну и народ.
Верфель приходит к единственне правиль-
ному выволу: «Еще раз наглядно выяви-
лось, чего стоил шляхетский «патриотизм»,
Korda интересы народа вхолили в проти-
воречие © классовыми интересами шлях-
ты»,
Верфель не ограничивается общей Rap-
тиной краковской революции, отражавшей
по существу борьбу за разные пути бур-
жуазного развития — прусский или аме-
риканский. — но рисует и образы ее
руковолителей — Элуарла ДЛембовекого,
Якова Шеля. Госляра. Стегенного. Сте-
фанского. В особенности, Дембовекого.
Стоявший на крайнем фланте наролного.
плебейского крыла буржуазно-длемократи-
ческого лвижения. страстный революцио-
нер. пламенный оратор и организатор —
Лембовскйй был лушой восстания и ени-
скал себе заслуженную ненависть шлях-
ТЫ, Передовые руковолители польской аг-
рарной революции выдвигали лозунг еди-
нения польских и русских крестьян и
«мещан» против польских и русских по-
мешиков и дворян Лембовский погиб с
оружием в руках. Когла булет написана
правливая история Польши. история боръ-
бы польских рабочих и крестьян за свое
освобождение, имя ДЛембовекого займет в
ней свое меето.
Релакиия очень правильно слелала. при-
ступив к освешению личности и леятель-
HocTH вылающихся* участников революци-
онного твижения польского налюла.
Мы так подробно остановились на ра-
Gore Верфеля потому. что она вместе ©
интересной статьей Стефана Рулнянского
@ Философском облике Лембовского (он был
левым гегельянцем) и высказываниями
Маркез и Энгельса о краковском восета-
нии составляет. по нашему мнению,
«ГВОЗЛЬ» НОМерЗ.
Это не значит. конечно. что другие
етатьи не представляют интереса. Для то-
To чтобы убедиться в противном. лоста-
точно прочитать статью Станислава Ва-
силевского о Каролине Собанекой. Соб-
ственно говоря, это тоже не статья, а це-
лое исследование, точнее, — часть иссле-
дования: продолжение слелует. Для своей
работы автор собирал воспоминания о С5-
банской, умершей в 1885 г.. широко ис-
пользовал польскую и французскую мему-
арную литературу и рял неопубликован-
ных еще рукописей и писем ее современ-
НИКОВ.
Бальзак был влюблен в Эвелину Ган-
скую. Пушкин и Мицкевич — в ee pol-
ную сестру Каролину Собанскую. Пушкин
посвящает Ёаролине стихи и пишет пись-
ма. влюбленный Мицкевич создает «Врым-
ские сонеты». Салон Собанской в Одессе
был олним из наиболее блестящих. хозяй-
Ба же его — польская ариетократка, род-
ственница Стюартов и Бурбонов.
агентом Ш отделения.
рии литературы.
проштудировал
нимно. в течение
Парижа в Лондон, в качестве корреспон-
лента английских журналов.
Эти критические статьи Стендаля, опу-
бликованные недавно издательством «Те
Divan» B пяти томах, представляют, не-
сомненно. исключительный интерес с раэ-
личных точек зрення. Бой-Желенского они
интересуют прежде всего для разработки
темы — Стендаль. как критик. Тема эта
большая и сложная, и пока что Бой-Же-
ленский зелится © нами своими впечатле-
ниями о литературных вкусах Стендаля,
какими они рисуются в его письмах. Стен-
даль об’являет себя решительным сторон-
ником романтизма. Но он высказывается
не менее решительно против веех без ие-
включения романтиков. 0 Шатобриане он
говорит, что «три четверти его жизни и
писаний — это ложь». Гюго. сообщает он
английской публике. зовут «господин мог
бы быть». Гюго мог бы быть поэтом,
если бы мег научиться писать по-фран-
цузоки; тогда, может быть, его можно бы-
ыы. 9
Харьковский скульптор К. П. Бульдин
закончит модель статуи «Сулейман
Стальский» ana памятника в городе
Махач-Кала. На снимке: модель ста-
туи.
Фото И. Уманского. (Фотохроника ТАСС).
была
Василевский в’
очень живой и увлекательной форме ри-
сует жизнь и окружение Собанской, и мы
с интересом ждем продолжения его етатьи.
Прекрасный бальзаковел и знаток исто-
Тадеуш Бой-Желенский
литературно-критические
обзоры и рецензии. которые Стендаль, ано-
7—8 лет посылал из
«Новые горизонты»
ло бы читать. Что касается Альфреда ле
Виньи, то Стендаль’ поражается, как «эта
невероятная смесь глупости и поплоети
находит своих поклонников в Париже, в
то время как нормальный человек © тру-
дом прочтет сто строк его стихотворений,
ве зевая, & двести строк, He YCHYB в
кресле».
водит ряд аналогичных замечаний Стен-
ет поспешных выводов, То. что Стендаль
называл романтизмом, скорее реализм или
лаже натурализм, — указывает Бой-Же-
ленский. Стендаль горячо ратует за жиз-
ненность характеров и ситуаций, за совре-
менные. злободневные темы. Беранже для
него «самый, быть может, великий поэт,
какого имеет Франпия».
Забавно отметить, что, скрываясь под
знонимом, Стендаль расточает похвалы
своим собственным произведениям, обра-
шая внимание антлийской публики на
блестящий талант их автора. Написанная
с обычным gaa Бой-Желенского блеском,
статья эта читзется с неослабеваемым ин-
тересом, как, впрочем. и его театральные
рецензии. помещенные в этом же номере
журнала. особенноети это относится
5 рецензии Бой-Желенского на постановку
ЛЬвовским польским театром комедии Ба-
лупкого. \
Михаил Балуцкий, краковский xpama-
тург, автор бесчисленного количества ко-
мелий и мелодрам. заслужил титул поль-
ского Лабиша. Он занимал в, свое время
вихнейшее место Ha польской сцене. в
особенности в Кракове. А история поль-
ского тезтра. в частности. в Кракове, пре-
красно знакома Бой-Желенскему.
Елена Усиевич проделала очень нужную
работу по критическому разбору перевола
польскими поэтами стихов Маяковското.
Издание на польском языке избранных
стихов Маяковекого — большое доетиже-
ние польской поэзии, плод творческого
вдохновения лучших © представителей.
Статья Усиевич, анализирующей творче-
ство поэта, прочтетея польскими литера-
торами с больнюй пользой. в особенности
те весьма обоснованные замечания, ! кото-
рые ею слеланы на ©зет ошибок в -
реводах. :
В разделе науки опубликован перевод
доклала о проблемах жидкого гелия, кото-
рый акалемик Капица сделал на общем
собрании Академии нзук СОСР. Проблемы
эти очёнь интересны, и локлал. несомнен-
но. весьма интересен.
Журнал призван показывать своему
читателю новые горизонты, которые
ЭТкрылиеь — польскому трудянемуся в
советском обществе, ‘он должен прежде
всего воспитывать своего читателя в духе
советского патриотизма, дружбы натолов.
Естественно поэтому желание вилеть в
журнале такие статьи, очерки. художе-
ственные произведения. которые оправлы-
вают его название, раскрывают эти но-
вые горизонты, показывают польскому
читателю жизнь советского общества. ках
и новую жиэнь самого польского трудя-
шегося — читателя журнала.
Рецензируемая книжка журнала епю не
отвечает полностью этим пожеланиям.
Стендаль. как критик. Каролина Собан-
ская и ее окружение, философский облик
Элуарла Лембовскоге — литератора 40-х
голов ХГХ века, польские переволы Мая-
ковского и доклад академика Капицы о
жилком гелии. — вот содержание статей,
помещенных в номере. Создается впечат-
ление. что это журнал литературной тео-
рии, истории и критики. Хуложественная
проза представлена в нем, как мы гово-
рити, только одним рассказом в 30 стра-
Ham, Поэзии отведено пять страниц. Все-
го в номере 200 странип. Подечет стра-
HE не является тем вилом критического
анализа, который вызывает в нас особый
энтузиазм, во мы считали бы уместным
обратить внимание редакции на указан-
ные соотношения.
Бой-вВеленекий не без удовольствия при-
даля, но’тут же’ предостерегает читателя
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА
шем в 1935 г., была слишком обнажеяз
творческая родословная поэта, откровен-
ноеть некоторых заимствований из Ба-
рицкого порой просто вызывала недоуме-
ние.
Для книги «Ночи в лесу» стихотворе-
ния накапливались в течение пяти ©
лишним лет. Именно нанапливались —
по слову, по строчке, изо дня в день, с
вкусом, с большой честностью и требова-
тельностью к себе, как накапливает свое
богатство всякий настоящий поэт. И эта
книга дает право сказать, что Николай
Тарусский — подлинный поэт.
Невозможно читать без удовольствия
стихи, в которых он живописует приро-
ду, ночь в приокских лесах, охоту на гу-
сей, на глухарей, ловлю сомов, — живо-
писует еочным языком е пришвинской
наблюдательностью и любовью,
Вот огромный сом, который, «как вы-
ходец из преисподней жуткой», вымахнул
из «гуетой воды» и сейчас
..лежит в челне пятнистой глыбой,
Как порожденье ночи, как намек
На времена,
Когла мы не могли бы
Существовать, &, он бы княжить мог.
Человек, живущий в нетронутых деб-
рях и вступивший с лесом в «странное»,
‚годами крепнущее родство, ‘и сам всем
лесным «пропитан доотказа».
Лес, будто воздух, просочилея в кровь,
Лес зелёнил глаза, ерошил бровь,
„Подсказывал ему слова и фразы.
Co зверьем и пичью в лесу человек
связан навек, но как хозяин. Вот он уби-
вает гуся:
Трепещущего гусака
Я поднимаю ввыеь.
0, как сильна моя рука,
В ‘которой смерть и жизнь!
Стихи Тарусского очень эмоциональны.
Язык освежен прекрасным словарем лесов
И 03ер. охотников и рыболовов.
ЕВнига «Ночи в лесу», повторяю, дос-
тавляет читателю подлинное эстетическое
наслаждение. И вместе е тем закрываешь
ее, к сожалению, е обилой на автора.
Если с лесом, © дичью, с рыбами у по-
эта «с годами крепло странное родство»,
то нельзя того же сказать о его взаимо-
отношении © большой жизнью. Поражает
узость интересов ето лирического героя,
созерцательное в большинстве стихотворе-
ний отношение к природе.
Уж третий год, как я. рыбак бес-
сонный,
Отказываясь от всего, чем жил,
В каморке, словно в о3ере зеленом,
Ловлю слова. исполненные сил.
Эти строки написаны Тарусским в
1934 г. Они говорят о похвальном твор-
ческом подвижничестве поэта, но, к сожа-
лению, такое подвижничество имеет и
свои отрицательные стороны. Плохо. если
оно переходит в затворничеетво.
На выставке «Индустрия социализма»
экспонируется большое полотно художни-
ка В. Яковлева «Овоши и консервы», еде-
ланное в стиле роскошных фламандских
натюрмортов. Овощи и фрукты на нем
так выписаны, что присутствующие на
картине несколько человеческих фигур co-
вершенно теряются, зритель их не заме-
чает.
Такое же, примерне, впечатление про-
изводит и большинство стихов Тарусскоге.
У него много великолепных. тшательно
выписанных натюрмортов. Но за этими
натюрмортами, за лесом, зверьем, сомами
теряются люди, даже если © них поэт и
пишет,
Между тем, у Тарусского есть стихи и
другого, более широкого плана. Таковы
«Гоголь», «Из моей родословной» и, на-
конец, прекрасное стихотворение «Дитя».
Н. Тарусский. «Ночи в лесу», «Совет-
сний писатель». 1940 г.
Лев ОЗЕРОВ ‘
СБОР ВИНОГРАДА
«Сбор винограда»— новый сборник сти-
хов Максима Рыльского. Собственно гово-
ря. это не сборник разрозненных сти-
хов, написанных за опрелелевный периол
времени и опубликованных в журналах и
газетах. Это книга. в которой все едино
и композиционно организовано: и лириче-
евая тема — при большом внутреннем ее
разнообразии, и тональность, и епособы
поэтической изобразительности.
Рыльский имел все основания назвать
свою книгу «Сбор винограла». Речь идет
He только 0 тематических основаниях.
Евига полна солнпа, тралости. терпкоге
виногралного сока.
Неиссякаемая песнь человека о земле, 0
иогуществе природы, о людях трулз все
громче и явственней звучит в стихах
поэтов нашей страны, на каком бы языке
вни ни писали, Это роднит таких люлей
разной одаренности и различного жизнен-
ного опыта, как русский поэт Э Багриц-
‚кий, украинский — М Рыльский, эврей-
ский — Л. Гофштейн. грузинский — Г.
Леонилзе. олнажлы провозгласивший:
Мы прекраснейцеим только то зовем.
Что созревшей силой отмечено:
Виноград стеной, иль река вееной,
Или нив налив. или женщина
Человек. влюбленный в свою землю. в
СВОЙ труд, — герой многих поэтических
произвелений старой поэзии и создатель
больших пенностей поэзии устной. — за-
являет © себе и в стихах налиих поэтов.
Полобно Асееву, воспевшему свои Курские
края, полобно Гофщтейну. сквозь строки
которого проглядывает светлозеленая Во-
лынь, Рыльский пишет о своей родной
земле, И как пишет! Многими поэтами
прославленные Киев. Ирпень. Львов в его
стихах выглядят свежо и ново, как будто
© них говорится впервые:
М! милий Киеве! Каштани.
Топол!. юнаки, янки!
Ирийшла весна — 1 серце тане,
Як тануть восков:!: свчки,
Г помах любо! руки
Литературная газета
№ 17
Майнув — хоч це одна з юз— —
Мов чайчине крило у луз.
Я пам’ятаю красний день,
Глибок1 вддихи вологи,
Пахуч! пелюстки вишень
У вогких комях дороги, ы
Г сумни еили та знемоги, ‘
Таку властиву дням весни.
Таку шахливу. як вони.
Я пам’ятаю вдра повнь,
Що на коромислй тво]м,
Неначе в казш невимовнйй,
Гойлались в ритм! чарвнш,
Г оч, шо Чяли вом,
Але, здавалось. лиш одному
Сололку обшяли втому.
Эти строки взяты из поэмы «Любовь».
Поэма, самая крупная вещь книги, имеет
подзаголовок — «Стихотворный рассказ».
Однако повествовательного, эпического в
поэме очень мало. Вся она — сплонтное
лирическое отступление © едва. как бы
пунктиром, намеченным сюжетом: любовь
агронома Илька и девушки-химика Днеп-
ропетровского завола Натальи. Любовь
Илька и Натальи — это для Рыльского
лишь повод поговорить о солнце, о весне
на Украине, о Киеве, о. Днепре. :
Поэма написана четырехетопным ямбом,
размером. который вызывает тотчас же
ассоциативную связь со всей русской поэ-
зией. начиная от Державина, кончая РБло-
ком. Долгие годы Максим Рыльский рабо-
Тал нал переводами произведений Пушкина
(«Евтений Онегин»; «Медный всадник» и
др.), Вольтера («Орлеанская левственни-
па»} и других классиков на украинский
язык. Приверженность Рыльского к куль-
туре классического стиха слелала его не
подражателем, а продолжателем великих
традиций. Это все время ощущаешь, читая
«Любовь» и другие стихи поэта. Однако
— и это очень примечательно — класси-
ческая культура породнилась у Рыльского
с культурой украинской народной песни.
В этих лвух великих породнившихся сти-
хиях и обрел Рыльский свою гармонию:
0й. липо, липо, рясен цвите,
Стелися милому до нт,
Щоб по цыту йому ходити,
Уздовж земних Йото дор,
об пелюстыв пахучий сент
Спадав на волос кучерявий,
Стулив чоло йому смагляве!
0й, ялля, ылля да буйнё,
Бюнися мил в ноги бль
Щоб жка, тльки де ступне,
Отояла на пахучё 3inzi,
Щоб серед крбкомв та линий,
В тремтшн! литнього тепла
Вона як щастя розцвла!
Такой снлав пушкинской ямбической
культуры 6 поэтикой украинской песни
мог быть достигнут только в результате
больших творческих исканий. А искания
эти начались еще, в первых сборниках по-
эта. В этой связи много, излишне много,
было говорено о классических симпатиях
Рыльского, его нарекли даже высокопар-
ным именем — «неоклассик». Это 0б-
стоятельство трёбует раз’яснений.
В подлинном искусстве не может быть
выученных на зубок правил. Сонеты, рон-
дели, триолеты, справедливо отрицаемые
одними поэтами, другими не менее спра-
ведливо почитаются. Николай Асеев пре-
красно. понял, что сонет — это не его
область, но Иоганнес Р. Бехер, прошед-
ший сложный путь развития от экепрес-
сионизма к революционной поэзии, нашел
себя именно в сонете.
В Рыльском сильно развито чувство
культурной преемственности. Ho ono до-
полняется и обогащается новым чувством.
Общеизвестно, что Рыльский пишет соне-
ты; Однако сонеты, написанные Рыльским,
могли появиться только после поэтических
открытий Маяковского и Хлебникова, Баг-
рицкого и Пастернака, благодаря им. (С9-
нет Рыльского — это обычное стихотворе-
ние, в котором при подсчете оказывается
четырналдать строк, так туго сколочен-
ных, что к ним не прибавишь и ст них
не убавишь ни одной строки. При ближай-
шем рассмотрении это стихотворение ока-
зывается сонетом. Что поделаешь — в со-
нете Рыльскому не узко, а просторно. В
нем он — Рыльский. Притом каждый. со-
нет его звучит по-своему, кажлый изобре-
тательно-нов.
Заметим злесь мимоходом, что Рыль-
ский, поэт, очень популярный на Украи-
не, породил огромное количество подражз-
телей, которые из’ясняются исключитель-
но сонетами и ронделями. Иного они не
приемлют. Разумеется, что меньше всего
в этом повинен Рыльский. Он не выбирал
себе подражателей, они выбрали его.
В «Сборе винограла»—книге, в общем,
лишенной подчеркнутой декларативности,
ость строки, в известной мере программные
для Рыльского:
Дуби 1 явори, берези Й сосни,
Crpyusis i pis переклив етоголосний,
Поля, де колос клонитьея тяжкий,
Сали в плодах. мов пурпур огняний,
Заводи — велетн], ле людський розум
Керуе мудро, вуйлля Й чернозем.
ртина й книги. стату? й ломи—
Ile mame pee, i me вылетом ми,
Коли захоче випробувать ворог,
- Чиеу нас в порехвницях порох!
0060 хочется отметить стихи «Свиснув
Овлур за ркою», «Рибальск! сонети» и
«Лист до загубленно! адресатки». Много в
этих стихах света, цветов, звуков земли.
Это, как выразилея Гейне. «солнечные лу-
чи, завернутые в бумагу».
Слов нет, в «Сборе винограда» много
замечательно тонких пейзажей. много пох-
линной лирики, обогащающей напгу мысль,
наше представление об Украине, а язык
стихов такой, что долго после прочтения
книги ОН Звучит в нашей памяти, как В
августовский вечер песня девушек за се-
лом.
Видимо, самое важное в этой книге
(как, впрочем, и-в недавно вышедшей за-
мечательной книге стихов Миколы Бажана
—Ямбы») то, что между политической
лирикой («Народам мира», «Моей Украи-,
неё», «Львову» и др.) и лирикой любви и
природы («Из охотничьей сюиты», поэма
«Любовь») нет той резко ощутимой грани,
которая была У поэтов дореволюционных,
а частично и пореволюционных. Да и те-
перь нередко на литературных вечерах
можно услышать: поэт читает свою поли-
тическую лирику, затем делает многозна-
чительную паузу и, как бы извиняясь,
застенчивым голосом сообщает: «А теперь
я прочитаю лирические стихи». То же яв-
ление и в книгах некоторых наших поэ-
тов: сперва идут стихи «в общем и це-
10мм», а Потом «частное», «лирика».
В стране социализма, где общественное
становится личным, а личное обществен-
ным, такое деление кажется пережитком
прошлого, литературной инерцией, непро-
стительным забвением основных принци-
пов нашей общественной жизни. Работа
Маяковского в огромной мере важна для
нае именно этим еближением личного ©
общественным, стремлением расширить са-
мое понимамие личного до пределов граж-
данского, социалистического. В этом, а не
в чем-либо ином глубокая связь Рыль-
свого с Маяковским. Такие связи имеют
принципиальный характер. хотя бы из9-
бразительные средства и фактура стиха
двух сравниваемых поэтов были совершен-
не различны.
В первом сборнике Николая Тарусекоге
«Я плыву вверх п Вас Югану», выпюх-
Когда читатель открывает книгу
Л. Савельева «Следы на камне», он сра-
зу же попадает в водоворот необычай-
ных событий в огромном мировом про-
странстве. Несется неведомая звезда ми-
мо солнца, действуют законы притяже-
ния, рождается новая планета, наша
земля.
Планета живет, но жизни на ней еще
нет. Понадобится второе рождение кро-
шечной клеточки—родоначальницы мил-
лионов жизней, чтобы началась настоя-
щая жизнь на этой вовой планете.
Читатель — и школьник, и красноар-
меец, и рабочий — словом, человек, ко-
торый хочет прочитать занимательную
книгу, чуть-чуть сомневается, когда да-
же очень хороший рассказчик-автор To-
ворит обо всем этом так свободно, буд-
то сам все видел своими глазами.
Но автор уже знает, что ему надо
убедить читателя, и он, уверенно гово-
ря о возрасте земли, доказывает, что
возраст этот вычисляется очень точно.
Есть такие замечательные «солевые» ча-
сы, по которым возраст земли измеряет-
ся количеством соли в океане! Тут чи-
татель, как-то неожиданно для себя,
узнает, что ведь и в океане вода была
пресная сначала! ( Подсчитаем, сколько
понадобилось тысячелетий, чтобы реки
могли нанестя в океан такое количе-
ство соли, и мы узнаем возраст земли!
Мало этих солевых измерений, можно
взять другие ‘часы: урано-свинцовые.
Мало этого, найдем самые простые —
песочные часы!
Тут выступает очень хорошая способ-
ность Л. Савельева: передать убежден-
ность автора и многих ученых-геологов,
стоящих за ним, что человеческий ум
пытливо и глубоко рассмотрел, догадал-
Л. Савельев. «Следы на камне». Hays
ная редакция академика В. А. Обручева.
Детиздат. 1941 г.
СТИХИ А.
Книжка стихов Зарубина напоминает
своего рода пародийную антологию рус-
ской поэзии со времен Державина до пе-
риода военного коммунизма включитель-
но, только составленную в порядке, об-
ратном хронологическому. Тут есть все:
и строчки из боевых песен 20-х годов о
том, что «от теплых южных морей
вплоть до северных шел народ» и что
«все дальше великая дата, но память о
ней не умрет» (с таких стихов начинает-
ся сборник); и, в неограниченном колн-
чествеь, подражания Есенину (напри-
мер, «Мне туда дорога не заказана и
проулок помню наизусть»); есть ижколь-
цовская» баллада (‹о холодной подру-
ге») и даже такие «пушкинские» строч-
ки:
Порою, встретив взгляд украдкой,
Мы загоримся лихорадкой,
Но миг пройдет, умчав игру... ит. д.
ное единство формы и содержания. Если
вырвать несколько первых страниц из
книжки, то ничто в ней (за небольшими
исключениями, вроде «аполлоноподобно-
го комдивах или вышеупомянутой «хо-
лодной подруги», которая в конце длин-
ной баллады неожиданно оказывается
Арктикой) не указывает, хотя. бы при-
близительно, на 1940 год издания.
Вот, например, стихотворение, типич-
ное для Зарубина:
А. Зарубин. Стихи. Горьковское изда-
тельство. 1940. г, ;
В неболыной книжке «Следопыт» Лев
Линьков рассказывает о Ермолае Серо-
ве — пограничнике Дальнего Востока.
«На границу Ермолай напросился сам.
Уж больно хотелось увидеть жизнь
дальше сельской околицы».
Самолюбивый, добродушный парень
вскоре становится лучшим погранични-
ком отряда. Внимательный глаз, наход-
чивость, ‘самообладание и дисциплина
помогают ему приобрести безошибочное
чутье и опыт.
«..Главной страстью Серова было рас-
познавание следов... Цепочка, вороньих,
когтистых лапок; одинарный, словно она
шла на одной ноге, след лисы; круг-
лые, с ладонь отпечатки лан трусоватой
рыси — все следы с первого. взгляда
были понятны Серову»...
За два года. жизни на границе Серов
задержал сто девяносто восемь человек
— целую роту шпионов, диверсантов,
контрабандистов. О некоторых эпизодах
рассказывает нам книжка Линькова.
интересом читаешь такие эпизоды,
как «Сардины»: найденная рукавичка
помогает обнаружить контрабандиста, ее
хозяина. В другом эпизоде — «Подковы»
Серов проявляет удивительные инициа-
тиву и упорство:
<...При переходе через болото он ра-
нил беляка в тыльную часть коленки...
Серов связал раненого по рукам и но-
Л. Линьков. «Следопыт» Детиздат.
1941 г.
«ГОЛАЯ ЖИЗНЬ,»
«Голая жизнь» — сборник новелл
крупнейшего латышского писателя Ан-
дрея Упита. Каждая из десяти новелл
этой книги посвящена одной теме’ —
закату человеческой судьбы, вернее,
жизни и смерти людей самых различ-
ных профессий, характеров и эпох. И
все же Андрей Упит, как первоклассный
мастер прозы, для каждой новеллы
сумел найти новые, свежие краски и
приемы, по-разному и всесторонне по-
казать полные драматизма переживания
своих героев. Дух времени, историче-
ская обстановка и социальные отноше-
ния классов правдиво воссозданы авто-
ром. Язык его прост и в то же время
предельно выразителен, Недаром но-
веллы Упита признаны лучшими произ-
ведениями этого жанра в литературе
Латвии.
Действие новеллы «Смерть Клеменса
Перье» происходит в дни зверской рас-
правы версальских палачей с париж-
скими коммунарами. Избитые, голодные,
оборванные, ожидают они расстрела в
подвалах Версаля. Самодовольные бур-
жуа, жаждущие острых переживаний
светские дамы, продажные желтые пи-
саки посещают этот, по их выражению,
«зверинец». С наглым цивизмом они
глумятся над побежденными. Из-за сы-
на-дезертира, отказавшегося расстрели-
вать женщин и детей, в застенок не-
ожиданне для себя попадает м Клеменс
Перье, — торговец винами и деликате-
сами, — ярый приверженец версальцев.
Свой арест он считает явным недоразу-
мением и тзердо верит в справедли-
вость суда. Но постепенно все виден-
ное и пережитое раскрывает перед ним
подлинный облик врагов народа, а ког-
Андрей Упит. «Голая
au. Pura. Andreis Upits.
Dzivibas,
Riga. Vanp. 1941,
«Kaila
Bo scem atom HaGaiomaeTca TporatTeab-
LO
ини
Дазбеслоорьааевавия
«СЛЕДЫ НА КАМНЕ»
ся, понял те события, которые произо-
шли сотни миллионов лет тому назад,
Все эти события записаны в слоях зем.
ли, начиная от страшных геологических
революций, которые изгибали, сминали,
разрывали и поднимали эти каменные
слои, и кончая... окаменевшими бакте-
риями, которые сберегли нам OT дале-
ких геологических времен те же земные
пласты.
Эти пласты,
ские памятники и рукописи,
в «архиве земли»,
как и всякие историче-
хранятся
в ее кладовых. Мы *
4
вместе с Л. Савельевым отправляемся
в этот архив и начинаем пересматри-
вать <го Каменные страницы. Замеча-
тельное богатство находок Снова убеж.
дает читателя, что тут дело ведется «чи.
сто», что вся история развития жизни
на земле подтверждена неоспоримымя
доказательствами. .
Л. Савельев—талантливый человек, о
ничего не преуменьшает из великолРт.
ной истории земли, и, вместе с те, в
описании его все эти живые исчезнув-
шие много миллионов лет назад суще-
ства выглядят иногда удивительно «на-
стоящими»: кажется, что они сейчас
еше ходят по нашей планете. Это как
бы своеобразный палеонтологический
Брем, се” своим отношением” к тому или
другому животному. Иногда кажется,
что он наблюдал их в какой-нибудь
«Плутонии». Вот в таком личном отно-
шении автора ко всякому проявлению
жизни на земле и кроется успех — то
хорошее впечатление, которое оставляет
книга.
Оригинальность материала в работе
Савельева несомненна. Причем работа
эта обогащена массой новых фактиче-
ских сведений, отсутствующих в извест.
ной американской книге Максвелла Ри-
да, материалом которой частично Bor
пользовался и Савельев.
Н. ЕМЕЛЬЯНОВА
ЗАРУБИНА
В чашке розы, росой отуманенной)
Ha иветочной клумбе, в саду —
В ароматном, пряном бреду
Умирал комар одурманенный.
Странно видеть напечатанным это гим.
назическое, альбомное — стихотворение,
Впрочем, у Зарубина много таких сти
хов — альбомных виршей, цыганских
романсов; напечатанными все они вы
глядят убого, а иногда и просто смепь
Зарубин
но. Из цыганских романсов
заимствует не только ритм, рифмы, вы:
ражения («жар чувств», «верность до гро-
ба>), — иногда он просто переписывает
их целиком. Например, стихотворение 0
первой любви представляет собой про
сто-напросто * популярный в свое время
романс «Девушка из маленькой тавер-
ны», правда, несколько измененный. Вы:
глядит это так: i
«Девушку с глазами дикой серны»,
Но совсем, совсем не из таверны
Помнит... (и совсем не капитан.
Вот еще образчики стиля Зарубина:
например, он пишет «возмужали... за
труд, просвещенье и отдых»; называет
«трагедией» женщину, которая в свою
очередь «смертельно бредит» неким «ти:
таном ума»; описывает тишину `волж-
ского города следующими, несколько
неожиданными словами:
И безмерный покой оседал ‘на задах,
Цепенел на дворах старожилов.
Ел, ВЕЛИКОВСКАЯ
«СЛЕДОПЫТ»
гам веревкой, которую всегда носил
при себе... На пути не предвидеёелось ни.
каких селений, и оставалось одно: взва-
лить его себе на спину и ташить на
заставу. Отдыхая через каждые пять
минут, Серов прошел последние восемь
верст за двенадцать “часов... Из своих
рук кормил и поил врага и -два раза
делал ему перевязку».
Немало трудных и опасных задач по-
граничной службы решает Серов, видя
в этом, прежде всего, свой прямой воин:
ский долг, и автор сообщает-о подви-
гах славного пограничника с такой же
простотой и естественностью, с какой
Серов совершает их.
Линьков хоропю знает Дальний Во:
сток, и в этом смысле книжку можно
назвать познавательной. Хорошо описа-
на природа края.
Спокойна и величественна тайга зи.
мой. Но не менее поэтична она и ле:
том, когда полны жизни каждый ку,
каждая тропинка.
«Утро наступило тихое, и река со-
койно несла свои струи. Медленно под:
нимался туман. С безыменного острова
доносился шум драки, затеянной roay-
быми сороками. Над обрывом стремя-
тельно носились стрижи, оглашая воз’
дух дружными, пронзительными голоса’
ми. Где-то плескался ’сазан».
Небольшая книжечка Линькова живо.
писна и свободна от ходульных описа’
ний. Она внушает интерес и доверие.
Г. АДЛЕР
№
А. УПИТА у
да на его глазах от рук палачей пом
бает его любимый сын, Перье ` приходит
к убеждению, что дальше жить Ret
смысла. Глубоко и тонко показал автор
это перерождение человека. Стоя перед
военным судом, Перье во всеуслышание
клеимит комедию допроса. Выведенный
на расстрел, он гордо отказывается от
повязки. На предложение ‚ священника
очистить душу перед высшим судьей,
Перье иронически отвечает: «Кто видел
здешних судей — тому уже нечего 60
яться судьи на небесах!»
Моряк Клаас из новеллы «В море
гибнет потому, что не хочет стать уча
стником угнетения колониальных наро-
дов. Молодой рабочий, политзаключен-
ный Адриан («Голая жизнь»), намеренно
подставляющнй голову пол выстрелы
тюремной стражи, видит в смерти из-
бавление от пыток королевской тюрьмы
и заранее отвергает «ходатайство 0
помиловании перед его величеством»,
Не боится смерти и стойкий революцио»
нер Марк из новеллы «Последний
акт», мужественно пОжертвовав жизн
ради блага народа. Совершенно по-ино-
му рисует автор образ героя новеллы
«До последней каплих — мистера Уйт“
мора. Упит блестяще вскрывает душез»
ную опустошенность этого неизбежного
попутчика капиталистического мира, TY*
неядца, от скуки ставшего бандитом,
для которого смерть -— желанное EX
бавление от опостылевшей, над
жизни.
В ряде новелл («Тракиец Килон», «По
путн славы», «Земные пустяки» и mp).
Упит говорит об естественном отврз
тщении человека к смерти, о стрем
продлить хоть на миг радость бытия.
Сборник «Голая жизнь» может сд“
жить для нае еще одним подтвержде
нием блестящего таланта Андрея Упита
A, MCCUE
as
aS ee у
bo
Ум