‘которые Деникин бежал из Орла», Он по-

Николай АСЕЕВ

 

 

Стих Маяковского гибок, как сталь. ме-
ток, как сталь, крепок, как сталь. Он еше

и остер, как сталь, хорошо отточенная,
направленная, выверенная, Он и светел,
как стальной клинок, отражающий свет

солнца. Гибкость его—в точном примене-
нии законов языка, звука, построения ре-
чи к тому или иному случаю, в своеобра-
зии синтаксиса, не повторяющего чужие,
уже известные формы, но и не нарушаю-
щего основных законов родной речи.

Маяковского часто упрекали в новатор-
стве ради новаторства, в нарочитой rpy-
бости, в отягощении общепринятой лите-
ратурной речи языком улицы, интонация-
ми разговорной речи. Пушкина упрекали
в том же его современники. Современни-
кам всегда кажется, что поэт нарушает их
права на понимание литературных тради-
пий расширением словаря, усложнением
лексики, изменяющейся во времени.

Французский языковед Вандриес cpas-
нивает развитие языковой культуры с те-
чением реки, питающейся ключами, бью-
шими из глубины, со дна. Чем ближе к
родникам, истокам, тем живей, интенсив-
ней движение речи, тем неустойчивей ее
формы, изменяющиеся по мере надобно-
сти их применения. Чем ближе к поверх-
ности потока, тем замедленнее, охлажден-
ней движение струй. Наконец, на поверх-
ности движение прекращается, образуя
зеркальную поверхность льда. Блестящая
корка, сковывающая течение, и есть ли-
тературный язык © его установившимися
правилами и законами. Ключи’ и родни-
ки, питающие поток. глубины народной
пазговорной речи. Но если бы, говориг
Вандриес, отшлифованный, застывиий
литературный язык стал образцом всего
говора народа, если, стало быть, лед про-
мерз бы до дна, то поток бы остановился,
развитие языка остановилось бы. Язык
стал бы мертвым языком. Такой случай
невозможен именно потому, что сущест-
вует на свете поэзия, не допускающая
повторений. Повторений метафор, образа,
синтаксиса. Она всегда нарушает обще-
принятые представления о правильности
выражений в той среде, которая устанав-
ливзает эти правила. Народ в целом шире
и богаче языковыми средствами, чем BCE  

 

-19 июля 1893 г.—14 апреля 1930 г.

«Земля! дай исцелую твою. лысеющую
голову лохмотьями губ моих в пятнах
чужих позолот. Дымом волос над пожара-
ми глаз из олова дай обовью я впалые
груди болот». Так говорит он, чувствуя се-
бя сыном всей земли, от лица всего народа.
Конечно, этот образ казался странным,
будучи истолкован, как ощущение отдель-
ного человека. Но весь образ—реёализован-

  ная метафора первичного «мать земля»—
  становится совершенно доступен и прост,

если раскрыть его в более обширном
смысле. Ведь если это—голос народа, тог-
да понятны и образы его огромного об-

 

языковеды, вместе взятые. Поэтому поэг
всегда учится прежде всего у народа.

Маяковский учился речи у народа. Это
теперь подтверждается и научными иссле-
дованиями его творчества. Вспоминают
при этом давние споры пуристов от язы-
коведения с поэтами, понимавшими необ-
ходимость ‘обновления литературной речи
современными разговорными оборотами.
Так, Ломоносова, основателя грамматики
и литературной речи русской, упрекали в
том, что он привил ей привычку «худого
и простонародного языка». Сумароков,
например, обзывал язык Ломоносова
«холмогорской речью», сводя его таким
образом к областному наречию.

лика с «лохмотьями губ в пятнах чужих
позолот», то-есть наслоений многовековых
влияний иных языковых систем, и «дым
волос» и «пожары глаз» становятся не
просто преувеличением возбужденного
воображения поэта, а необходимыми срел-
ствами художественного описания целого
народа. Здесь стоит вспомнить хотя бы о
Раблэ с его отнюдь не фантастическими
описаниями, где увеличение размеров от-
дельных частей вызвано масштабами це-
лого. Так начинается с самых ранних сти-
хов раскрытие образов Маяковского в их
сродстве с приемами художественного
построения образа самим народом, с од-
ной стороны, ис лучшими традициями

 

То, что считалось гиперболизацией об.
раза у Маяковского, преувеличением, а
значит, ‘и нарушением пропорций,—ока-
зывалось на деле зачастую возвращением
к народному образу, развитием метафоры,
давным давно существующей, но при-
мелькавшейся в своем обычном примене-
нии. Маяковский брал этот прах образа ‘и
превращал его во вновь живое понятие,
прелставление. Существовал, ‘допустим, в
веках образ матери-земли, прародитель-
ницы всего живущего. В русской речи он
и бытовал, как понятие «мать сыра-зем-
ля». Но его длительное использование
стерло всякое впечатление от него как
действенного представления. Маяковский

мировых поэтов, питавшихся также бли-
зостью к народному художественному
вкусу.

Начав именно с народных образов ма:
тери-земли, отца-солнца, звезд, зажигае-
мых на небе для кого-то—для людей, на-
ходящих по ним свои пути, ‘Маяковский
был не понят или дурно понят, как экс-
центрический, нарочито подчеркивающий
свои странности нарушитель обществен-
ного вкуса, в то время как он просто
мыслил и думал по-своему, не считаясь с
системой застоявшейся эстетики. (И эти
мысли и чувства его были в системе
эстетики народной, не терпящей- застоя,
фальши, стилизации, обновляющей в жи-
вотворной купели своей все недуги лите-
ратурного отрыва от народа. Маяковский
был именно тем поэтом, который вновь

 

одно из ранних своих стихотворений по-
свяшает именно раскрытию и обновлению
этого образа.

вернул поэзии силу, стремительность и

тих Маяковского

рода. Взяв себе за образец лучшие устре-
мления людей своей страны, вооруженный
великолепным опытом Пушкина, Гоголя,
Льва Толстого, Маяковский не только
воспринял их взгляды на искусство, он
сделал в них точную поправку на время
и, таким образом, развил и воплотил эти
взгляды в своем творчестве.

В самом деле, если вспомнить высказы-
вание Пушкина о том ‹ времени, «когда
умы наскучив ‘речью условной, искусст-
‚венной, обратятся к свежим вымыслам на-
родным и к странному просторечию», то
мы видим, как именно эти свежие вымыс-
лы народные и именно это странное про-
сторечие нашли свое применение в твор-
честве Маяковского. И поэма Маяковского
«150.000.000», конечно, есть  произ-
ведение, перекликающееся со сказ-
кой «О Попе и работнике его Балде»
Пушкина. Гоголь возникает неоднократно
в произведениях Маяковского то частыми
цитатами, явно’ слышимыми—<«Знаете ли

вы украинскую ночь? Нет, вы не знаете
украинской ночи!», то скрытыми, как, на-
пример, в стихотворении «Сергею Есени-
ну», где реплика из «Ревизора» превра-

щается в строчки:

Вам
и памятник еще не слит, —
где он,
бронзы звон

или гранита грань? —

а к решеткам памяти
уже
нонанесли
посвящений
и воспоминаний дрянь!

Стоит припомнить слова городничего о
TOM, «что это за скверный ‘город:
только где-нибудь поставь какой-нибудь
памятник или просто забор, чорт их знает
откудова и нанесут всякой дряни».

Не стану приводить общеизвестных вы-
сказываний Льва Толстого о границах ис-
кусства, далеко выходящих за пределы
печатного станка, выставок, театральных
постановок и определяемых вкусом наро-
да к цвету, звуку, слову, которые и ста
новятся основами всякого дарования, в
соответствии с близостью его понимания
этих основ к пониманию народа.

Маяковский заботился о «без’языкой
улице», которая потеряла связь © искусст-
вом верхних слоев населения страны, &
его книгами, выставками, концертными за-
лами и слушает лишь шум дождя в воло-
сточных трубах города.

Первоначальное устремление Masxkor-
ского на помощь этой «улице», толпам го-
рода, среди которых он оказался после
ярких впечатлений детства, стихийно тол-
кнуло Маяковского на протест против
эстетики верхушки. Но полученная им за-
  калка революционера дала ему возмож-
ность эту стихийную неприязнь к искус-
ству богатых превратить в предстазн-
тельство революционного искусства мн-
рового масштаба. В самом деле: где толь-
ко не отразилось влияние Маяковского в
поэзии? Не только в близких по духу
славянских странах его имя стало синони-
MOM раскрепощения искусства от всего
консервативного, замедляющего его  раз-
витие. В Аргентине и в Мексике, в Китае
— знают и чтут его имя молодые
поэты. Его произведения переведены на
пятьдесят языков. Но в особенности, ко-
нечно, он близок и сроден славянским

 

гарии‘и Чехословакии культура новейше-
го стиха соединилась с революционной,
патриотической деятельностью, с партиза-
нами и движением сопротивления фашиз-
му. И лучшие поэты и борцы неразрывны
в своей деятельности с творчеством. Мая-

 

цельность ясно понимаемых задач, В этом
было его главное качество, свойственное
только великим людям--сынам своего на-

ковского. Его творчество продолжает ве-
ять знаменем, «рутанвым и,
пробитым пулями знаменем» нового чело-
вечества.

 

Христо ВАСИЛЕВ

Маяковский в Болгарии популярен так
же, как Пушкин, Лермонтов и Некрасов.
Буйный, освежающий ветер, которым Мая-
ковский овеял нашу современную литера-
туру,— причина его популярности. Носители
молодой революционной. поэзии подняли
его, как знамя и оружие в борьбе, против
декадентствующих представителей бур-
жуазной поэзии. Творчество Маяковского
разрушает веру в неизменность традици-
онных поэтических канонов. В этом отно-
шении влияние Маяковского распростра+
няется даже и на тех, кто открыто или втай-
не сопротивляется обновляющей силе его
поэзии.

У Маяковского в Болгарии много почи-
тателей, подражателей и переводчиков.
Многие болгарские революционные поэты
творят под его мощным влиянием; они же
—го ревностные переводчики. Понятно,
что влияние Маяковского — явление край-
не сложное. Оно зависит от индивидуаль-
ности каждого поэта,

Кое-что надо отнести и за счет пере-

гарском языке свою интерпретацию, отра-
жая в переводе свой темперамент и свои
поэтические возможности.

Впервые познакомил болгарского чита-
теля с Маяковским Гео Милев. Он еще 25
лет тому назад перевел поэму «150.000.000»,
стихи «Голод на Волге» и «Наш марш».
После него некоторые переводы’ сделал
Ламар. Во время своего пребывания в
СССР Крум Кюлявков перевел довольно
много стихотворений Маяковского. Пере-
водили Маяковского и Людмил Стоянов, и
Христо Радевский, и Богомил Райнов, и
инженер Симеон Белчев — партизан, по-
гибший на войне. Я не называю имен тех
поэтов, которые переводили по одному
или по два стихотворения. Если все пере-
веденное собрать в одну книгу, выйдет
довольно. об’емистый том. К сожалению,
до сих пор все эти переводы распылены в
разных изданиях и журналах. Трудно сде-
лать для них хороший библиографический
список. Я могу вспомнить отрывки из поэ-
мы «Владимир Ильич Ленин», «Стихи о со-
ветском паспорте» и др. (Людмил Стоя-

 

водчиков Маяковского. Каждый из них,
даже лучший из лучших, дает ему на бол-

нов); отрывки из поэмы «Хорошо!», «Юби-
лейное», «Птичка божия» «Необычайное

Народное признание

приключение, бывшее с Владимиром Мая-
ковским...», «Прозаседавшиеся» и др. (Хри-
сто Радевский), «Разговор с фининспекто-
ром о поэзии», «Сергею Есенину» и др.
(Богомил Райнов). Имеются еше десятки
стихотворений, переведенных в разное
время и другими болгарскими поэтами.
Опубликована и широко используется в
отрывках статья Маяковского «Как делать
стихи». Недавно она вышла отдельной
книжкой в переводе С. Станчева. В бол-
гарской печати вообще часто цитируется
Маяковский и много лишется о нем. Одна-
ко не все переводы удачны. Ближе всех к
оригиналу по духу, стилю и ритму, бес-
спорно, переводы Гео Милева. Своеобраз-
ная грубоватость речи Маяковского, дина-
мнка и почти осязательная образность его
стихов, исключительная оркестровка рифм
не нашли еще полного эквивалента на бол-
гарском языке. Но любовь болгарских поэ-
тов к Маяковскому и серьезное отношение
к его творчеству дают все основания на-
деяться, что в скором времени он достой-
но и широко будет представлен на языке

 

Ботева и Димитрова.
София.

странам. В Югославии и в Польше, Бол:  

пропетым, р

М. ЖИВОВ

Крепкая связь

Поэзия Маяковского оказала сильное
влияние на творчество польских поэтов
различных направлений и групп. Многие
польские поэты не только знают поэзию  
Маяковского, но и познакомились с ним  
лично во время его приезда в Варшаву в
1927. г.

Маяковский недолго пробыл в Польше.
Свои впечатления от этой поездки он вы-
разил в известных стихотворениях «Поль-
ига» и «Чугунные штаны» и в нескольких
корреспонденциях, напечатанных в мос-
ковских газетах. Когда сегодня перечиты-
ваешь эти стихи и заметки, с изумлением
видишь, как верно понял и оценил он тог-
дашнюю польскую действительность. Про-
ницательным оказался Маяковский ив
оценке польской поэзии, в определении
места отдельных поэтов в польской лите-
ратуре и в общественной жизни страны.

В своем предисловии к сборнику пере-
водов его стихов на польский язык Мая-
ковский в 1927 году во время. пребывания
в Варшаве, между прочим, написал: «Пе-
  реводить стихи_вещь трудная, мои
особенно трудная... Переводить мои стихи
особенно трудно еще и потому, что явво-
жу в стих обычный разговорный язык, на-
пример, «светить—и никаких гвоздей»,—
попробуйте-ка это перевести— местами
весь стих звучит, как такого рода беседа.
Подобные стихи понятны (и остроумны
только если ощущаешь систему языка в
целом, и почти непереводимы, как ‘игра
слов».

Польские поэты, однако, преодолевали
трудности перевода Маяковского, и год
за годом появлялись новые переводы его
стихов. Одним из первых переводчиков
Маяковского. на иольский язык был Юли-
ан Тувим, автор блестящих переводов
«Слова о полку Игореве», лирики и «Мед-
ного всадника» Пушкина, стихов Баратын-

 

 

сова, Пастернака и многих других. Тувим
перевел «Облако в штанах». К приезду
Маяковского в Варшаву в 1927 году су-
ществовал уже ряд переводов его произ-
ведений, составивших сборник, выпущен-
ный с цитированным выше предисловием
Маяковского.

В конце 1939 года во Львове группа
польских поэтов выпустила том избранных
произведений Маяковского на польском
  языке со вступительной статьей Юрия
Борейши: В работе над персводами уча:
ствовали Мечислав Яструн, Юлиан Пиги-
бось, Адам Важик, Владимир Слободник,
Люциан Шенвальд, Юрий — Путрамент,
Леон Пастернак, Станислав Юрий Лен, Ян
Котт и другие. Наряду со стихотворения-
ми в нем были помещены «Облако вшта-
нах» в новом переводе Мечислава Ястру-
на, фрагменты из поэм «Владимир Ильич
Ленин» и «Хорошо!» и вступление к поэме
«Во весь голос». В книгу вошло также
стихотворение «Необычайное приключе-
ние, бывшее с Владимиром Маяковским
летом на даче», о трудности перевода ко-
торого говорил Маяковский в поедисловии.

В настоящее время мы наблюдаем но-
вый под’ем интереса польских поэтов к
творчеству Маяковского. Этот интерес
вызван в большой мере тем, что нарож-
дающаяся ровая польская поэзия находит
в творчестве Маяковского ответ на свои
запросы и искания, видит в нем прекрас-
ный пример сочетания подлинной поэтич-
ности с высокой идейностью, новаторства
в области формы с доступностью широ-
ким народным массам.

Творчество Маяковского и в довоенный
период имело большое влияние на многих
польских поэтов различных литературных
направлений. Теперь это влияние сказы-
вается с особенной силой, в первую оче-
редь на молодых поэтах ‚ принесших в
поэзию свои возвышенные патриотические
чувства.

“В связи с возросшим интересом к поэ-
зии Маяковского появляются многочис-
ленные новые переводы. Из них в первую
‚очередь надо отметить вышедший отдель-
ной книжкой перевод поэмы «Хорошо!»,
сделанный Артуром Зандауэром. Работу
над переводом он осуществил в годы вой-
ны в Карпатах, где ему пришлось скры-
ваться от гитлеровских палачей. У Зан-
дауэра в его убежище не оказалось рус-
ского оригинала поэмы, и он перевел ее
по памяти. Он выполнил эту ответствен-
ную задачу с большой добросовестно-
стью и талантом.

Перелистывая польские литературные
журналы и газеты, часто наталкиваешься
на переводы произведений Маяковского
и на статьи о его творчестве. Тот факт,
что новые, все крепнущие связи польской
поэзии с русской утверждаются прежде
всего через Маяковского, свидетельству-
ет, что овязи эти зиждутся на здоровой
основе.

 

1

Поэма о Ленине
на венгерском языке

В Венгрии к 76-й годовщине со дня рож-
дения В. И. Ленина была издана в пере-
воде Д. Радо поэма В. Маяковского «Вла-
димир Ильич Ленин».

Поэме предпослано предисловие пере-
водчика, биография поэта и статья —
«История и поэма о Ленине».

 

ского, Некрасова, Алексея Толстого, Брю-  

Е

eee

St
р

ae

. м) пер,
Близ площади Маяковского в Ново-Чухнинском (ныне eee enon ‘ad aa
час цел дом, связанный с одним из значитгльных pacar ee POHPI
1908 г.. придя в нодпольную типографию Московского омите 2

i a
попал в засаду полиции и был арестован. Типогр
nt sce т a «автобиографии» поэт так вспомин

этаже, в квартире направо. В своей

«...Нарвался на засаду в Грузинах. Ната нелегальная типография.
и в перенлете. Пресненская часть. Охранка. Сущевская часть».

©

 

И. КОЛТУНОВ

 

Должно быть, время пришло и назрела в
том необходимость, если приключенческий
роман заявил о себе во всеуслышание, тре-
буя внимания ‘и признания. Мне думается,
что это об’ясняется тоской по острому сю-
жету и жаждой увидеть в литературе ха-
рактеры сильные ‚и целеустремленные,
развивающиеся при удивительных и не-
обыкновенных обстоятельствах.

Однако вопросы жанра, затронутые в
статье Евг, Рысса («Литературная газета», !
№ 8) иеще раньше в. статье Б. Соловьева
(«Знамя», № 5—6, 1945), по сути дела сво-
дятся к тому, что надо писать хорошо и не
надо писать плохо. что приключенческий
роман и бульварный роман—это не одно и
то же, что надо вспомнить хорошие тра-
диции и лучше не вспоминать плохих.

В статье Б. Соловьева речь идет о <3Зо- 
лотой звезде» Л: Никулина. «Пушке Юго-
ва» Ю. Либединского и «Тайне профессора
Бураго» Н. Штанова: в «Литературной fra-  

зете»—о «Приключении Сэмюэля Пингля»!

 

С. Беляева, рассказах И. Ефремова и тоже,
о книге Н. Шпанова. Анализ этих книг не.
вызывает возражений, и требования, пред*-
явленные к ним, в конце концов. элемен-
тарны. Еще Джек Лондон, прочитав руко-
пись одного из своих приятелей, сказал:
«Вы пишете. о жизни, полной романтики и
увлекательных приключений, о человече-\
ской борьбе и смерти, о трагическом и
смешном, — так, чорт возьми, пишите обо
всем этом так, как оно есть на самом деле...  
Делайте фразу так, чтоб она была креп- 

у  
растягивая, не размазывая; не рассказы- !

 

вайте ничего —рисуйте! Лепите! Стройте!
Создавайте! Лучше прочно построить ты-
сячу слов, чем настроить целый том по-

 

°

например,
голову мысль написать приключенческий
роман, пользуясь
комсомольцев Краснодона. И хотя в этой
истории наличествуют абсолютно все ком-
поненты романа приключений, — это было
бы кошунством потому, что жанровые осо-
бенности запрещают спокойное ‘раздумье,
не разрешают лирических отступлений, не
дают художнику отойти в сторону и olte- >
нить события со стороны. Вместо «Моло-_

  аэриаднову нить
не рассказывать (в который раз!) об от-

 

средственной мазни. Не думайте о себе, за-

будьте себя! И тогда мир будет помнить
вас».

(лом мМ7и сей-
Здесь 29 марта
(большевиков),

фия помещалась во втором
ает 0б этом эпизоде:
Ел блокнот. С адресами

Рис. Б. ЗЕМЕНКОВА.

 

°

О романе приключений

Я не представляю себе, чтобы А. Фадееву,
хотя бы на минуту пришла в

историей героических

дой гвардии» мы имели бы тогда книгу,

\не только иную по жанру, но и по мате-
`риалу, по его художнической интерпрета-
  ции,

Мы прошли от Сталинграда до Берлина.

Мы видели и пережили столько, что это
хватит для нескольких поколений писате-
лей. Уже есть и еще будут романы, пове-
сти, драмы, поэмы, стихи о войне, Приклю-

ченческий роман должен занять среди них

достойное место и не поражать нас обра-
зом кочующего из одного произведения в

распутывающего
ситуаций;

следователя,
нежизненных

другое

за которым
не пере-

крытии советского ученого,
охотится иностранная разведка;

делывать человека-невидимку B корабль-

невидимку.

Чем же отличается приключенческий поз
ман от бытового, исторического и т. д.? Мо-

жет быть, легковесностью, неряшливостью
языка, отсутствием художественных обра-
кой, живой и яркой; пишите уплотненно, не   зов, бледным описанием природы, наконец

схематичностью? Все эти признаки я на-
ходил, блуждая в нашем литературном
мире приключений, но Джек Лондон, Фе-
нимор Купер, Жюль Верн — милые и’ лдоб- -
рые друзья нашего детства — убеждают
в обратном.

Так что же это такое, в чем тайна этого.

Жаль только, что писатели, горячо вы-  таинственного жанра и где те границы. на-_

ступившие в защиту жанра приключений,
  защищают его (хотят они этого или нет)
  как бы с высоты, как младшего брата, ко-
торый вырос из пинкертоновских штани-
шек и на голенастые ноги которого следует
скорее натянуть Кожаный Чулок.

Когда мы говорим о приключенческом
жанре, не следует забывать, что он почти
не имеет корней на русской почве и пото-
му он у нас так еще неустойчив и подвер-
жен дурным влияниям западной бульвар-
щины.

А тяга читателей к романам приключе-
ний велика. Мальчики зачитываются по-
хождениями пиратов, тугов-душителей и
горных разбойников, — бог весть откуда
появляются ‹замусоленные выпуски аван-
тюрных книжек. И, всё-таки, мальчики не
бредят прериями и не собираются удирать
в Конго. Видимо. и в детской психике что-
то Изменилось, раз Колыма и Кольский
полуостров, Курильские острова и берега
Иссык-Куля открыли им новый мар пере-
живаний. Но как мало они знают об этом
мире и как мы виноваты в этом! И как
увеличивается с каждым днем эта вина,
ибо размах работ в новых сталинских пя-
Тилетках дает такую пищу уму и ставит
нас перед разрешением таких загадок при-
роды, что художнику  непростительно
пройти мимо. Для развития приключен-
ческого романа это одна из верных и
благодарных дорог. По такой дороге по-
шел И. Ефремов.

После тяжелых испытаний, перенесен-
ных нами, военная тема должна занять
достойное место в приключенческой книге.
Надо только суметь найти ее, выбрать то,

ситуаций, наконец, мир фантастики
чивают рамки жанра. Однако не следует

 

что не противоречит законам жанра, так
как сопротивляемость материала здесь

рушение которых равносильно гибели про-

  изведения?

Подобно тому, как новелла отличается
от рассказа тем, что ей противопоказано
все постороннее, лишнее, отвлекающее
внимание от основной фабулы, — приклю».
ченческий роман отличается от всякого
другого тем,что он обнажает действие

до предела, что в нем главенствует балла-
ды «скорость голая». Острый и сложный
сюжет, зачастую многоплановость повест-

вования, таинственность и необычайность

очер-

все-таки смешивать научно-фантастический

роман (в самой природе которого неиз-

бежны элементы приключений) с приклю-
ченческим романом. лишенным элементов
фантастики. А Евг. Рысс в статье «Вопро-
сы жанра» не видит тагого различия.

Когда Жюль Верн работал над своим

первым романом «Пять недель на воздуш-
ном шаре», он заявил своим близким: «Я
напал на счастливую мысль:
в совершенно новом виде,
своеобразное. Если он удастся мне,
будет значить, что я напал на золотонос-
ную жилу. И тогда я стану писать исклю-
чительно такие романы».
путь, избранный писателем, привел его к.
мировой славе.

пишу роман
нечто очень
это

Как известно,

Мужественный и благородный характер

советского человека, преодолевающего все.
и всяческие препятствия,
борьбу с природой и с людьми, нехтоми-
мого в своих исканиях, твердого в своих
намерениях, идущего неуклонно к цели, —
гаков облик героя романа приключений.

вступающего в

. огромная. Ленинград.

С. ТРЕГУБ

 

Пролетарии
приходят к коммунизму
низом —
низом шахт,
серпов
и вил, —
яж
с небес поазии
бросаюсь в коммунизм,
потому что
нет мне
без него любви.
«Домой».

Советские писатели—не пассивные «ду-
зшеведы». Товарищ Сталин назвал их «ин-
женерами душ», В этой краткой и точной
характеристике сущности писательского
труда подчеркнута его деятельная, общест-
венно-полезная сила. Определено и место.
писателя в нашей жизни, его назначение.  
Смысл звания «инженеры душ» соответст.
вует ленинскому принципу, что литератур-
ное дело является частью  общепролетар-
ского дела, «колесиком» и «винтиком» од-
ного единого механизма. Каждый из стро-
ителей вносит свой вклад ^ в общепроле-,
тарское, общенародное, коммунистическое  
дело. Огромная и специфическая доля. уча
стия принадлежит и писателям, которые  
формируют людские души.  

Именно это настойчивое стремление co-
ответствовать своей высокой роли, сделать,
поэзию необходимой людям, реальной уча-
стницей великого созидательного комму-
нистического прогресса руководило Мая-
ковским. Поэтическая деятельность в ‚эпо-
ху социалистической революции должна
была, по его убеждению, отвечать актив-
ным задачам строительства, публицистиче-
ским, пропагандистским требованиям борь-
бы.

Вот почему он говорил: «Пусть вспоми-
нают лирики стишки, под которые влюбля-
лись, Мы рады вспомнить и строки, под

 

могал очищать общество от грязи капита-
листических пережитков и потому с гор-
достью называл себя «ассенизатором» и
«ВодОвОЗОмз. i

Поэтическое слово стало для него ре-
волюционным делом.

 

 

Литературная газета

2 № 16

 

СИЛА ПОЭТА

я!
всю свою
звонкую силу нозэта
тебе отдаю,
атакующий класс, —
писал он, преданно и мужественно служа

рабочему классу.

Маяковский вооружал народ, боровший-
ся с врагами революции, огненным, разя-
щим словом, выразительным призывным
плакатом, отдавал «приказы по армиям ис-
кусств», снимался в кино, создавал первую
советскую пьесу, писал для детей, сотруд-
ничал в десятках газет и журналов, коле-
сил по стране со стихами и докладами. В
цирке ставилась его пантомима, на совет-
ских товарах красовались его броские ‘ре-
кламы, на улицах звучали его боевые мар-
ши. Он возглавлял революционную поэзию,
редактировал журнал, устанавливал связь
с зарубежной передовой литературой, бо-
роздил моря ‘и океаны. В живые формы
искусства облекал он действительность
своей страны, ее великие дела, ее повсе-
пневный быт. Война, революция, гений
Ленина, гражданская война, пафос новой  
жизни, сталинская пятилетка—подвиг наро-
ца, защищающего свои завоевания, Крас-
ная Армия, стоящая на страже мира, муд-
рость и воля большевистской партии, ве-
дущей страну от победы к победе, комсо-
мольцы и пнонеры, будущее отчизны, —

ных предприятий и труда миллионов со- Поэты —
ветских людей: фе een дошлый,
) Изволь.
У
Ри об MCHA,” Только рифмы дай им.
как цветочек с полян, Не beara пошлостей
рвали .
после служебных тягот. Е чем о мае,
Я хочу, Существительные: р
чтоб в дебатах * Мечты.
потел Госплан, Грезы.
мне давая Народы.
задания на год. pera
И счастливой высказанной мечтой его ae
было — столько сделать для своей роди- Знамя.
ны и народа, чтобы о работе стихов, на- Образы:
ряду с цифрами выплавки чугуна и стали, Mafcxow
я , я сказкою.
— Перед сездом докладывал Сталин. Прилагательные:
Ма i Красное,
яковский хотел быть «нужным», «по- Ясное.
лезным». Отклик Ленина на «Прозаседав- Bentant,
шиеся» поддержал его, Владимир Ильич в
сказал: «..Давно я не испытывал такого В, :
удовольствия с точки зрения политической „Вижу —

и административной». Речь шла о конкрет-
ном стихотворении. Для Маяковского же
оно означало путь в искусстве и в жизни.

Нужность и полезность его произведе-
ний — не обычная, столь распространен-
ная «нужность» и «полезность». Понятия
эти существуют во времени, среде, обста-
новке. Одно «нужное» и «полезное» про-
изведение просуществует день, другое —
вечность; у одного аудитория — ограни-
ченное количество подписчиков, у другого
— человечество, мир; к одному интерес
эпизодический, к другому — постоянный и
все обостряющийся. Очевидно, что

 

все это стало плотью и кровью его твор-
чества. В своей душе слышал он гимны

своей могучей родины и потому писал в
октябрьской поэме:
Это время гудит
телеграфной струной.
Это
: сердце
с правдой вдвоем.
Это было
с бойцами
или страной
или
в сердце
было
в моем.
4
Поэт чувствовал себя ‹советским
заводом, *вырабатывающим счастье». Вот
почему он тревожился о том, чтобы не!
ржавела «слов сталь» и не чернела «баса  

медь». Вот почему он хотел, чтобы высшая
планирующая организация
ровала его деятельность поэта так же, как
она это делает в отношении промышлен-

 

страны плани- }

цен-

ность «нужных» и «полезных» произведе-
ний разная.

Маяковский знал это и потому называл

человека, впервые сформулировавшего,
что «два и два четыре», —великим матема-
тиком. если даже он добился этой истины
путем сложения окурков с окурками, и не
признавал заслуг математиков за людьми,
которые в дальнейшем складывали неизме-
римо большие веши, например, паровоз с
паровозом. Он различал поэта и перепис-
чика, слова испепеляющего жжения, кото-
рые приводят в движение «тысячи лет мил-
лионов сердца» и слова-сырец, которые
только тлеют и чадят,

При его жизни в поэзии существовало
целое племя эпигонов, никак не могущее
согласовать содержание с формой и по-

грязшее в общепринятых понятиях «кра-  

сивого», «изящного», «поэтичного». Они
были закройщиками и портными уже из-

`вестных фирм, Их имел в виду Маяковский:

в сандалишки рифм обуты,
под древнегреческой
образной тогой,
и сегодня,
; таща свои атрибуты —
‘’ нтагает бумагою
: стих жидконогий...

Как не похож был этот «жидконогий
стих» на могучий стих Маяковского! В при-
менении к его творчеству термины «нуж-
ное» и «полезное» приобретают значение’
не преходящее и не ограниченное, а аб-
солютное и всеоб’емлющее.

Маяковский принес с собой в литерату-
  ру новый мир, события и чувства, о кото-
  рых искусство еще не знало. Принес -
  значит, выразил этот новый мир.

С присущей ему страстью обрушивается
Маяковский на тех кропателей стишков,
которые чирикали о «мирном небосводе»,
о покое. тосковали по мещанскому уюту.
Он стоял на страже завоеваний народа и
своими стихами мобилизовывал сознание
и волю народа для борьбы и победы. Он
был, как никто другой из советских по-
этов, современен и злободневен. Но вот
прошло шестнадцать лет после его смерти.
  Страна наша пережила величайшие испы-
  тания, Война потрясла мир. Она закончи-
лась полным разгромом гитлеровской Гер-
мании и поражением японского империа-
  THBMa. Советская страна определила
свой победный путь к коммунизму, И вот
мы открываем сейчас том Маяковского и,
убеждаемся, что он не славная реликвия  
  прошлого, а попрежнему поэт современ-
ный и злободневный. Он прололжает раз-
говаривать с нами, как живой с живыми,

*

 

Мы чувствуем его свежесть, его буйную,
молодую силу.

Что питает её? Почему он и тенерь со-
звучен мыслям и чувствам партии, народа,
страны?

Поэт писал некогда:

И мы реалисты,

но не на подножном
корму,

не с мордой, упершейся вниз, —
мы в новом,
грядущем быту,
помножениом

на электричество

и коммунизм.

Он шагал в ногу с временем, но жил не
на «подножном корму» дня и факта, а об-
гонял их, открывал скрытую перспективу,
исторический смысл,
веческое сознание,

Мы знаем, что многие советские поэты
посвящали свои стихи революционной
борьбе, писали о трудах, радостях н горе-
стях нашего народа. Но никто из них не
умел так чутко улавливать то новое, что
постоянно, ежедневно рождалось в совет-
ской лействительности, не умел так дале-
ко видеть, не умел пробуждать в народе
чувства, не затверженные на память.

Маяковский утверждал:

Орать «караул!» попавши в туман,
На это не надо большого ума...
Поэт настоящий вздувает заранее
из искры неясной

ясное знание.

И он— настоящий поэт — вздувал это
ясное знание всей мощью своего поэтиче-
ского дарования. Как часто он улавливал
и угадывал то, что лишь только зрело,
лишь начинало прорастать в общественной
жизни, в человеческом сознании.

Не раз уже обращалось внимание на то,
что во время империалистической войны
1914 года он видел грядущий год револю-
ции, после великого социалистического Ок-
тября видел «золото новорожденной со-
ветской зари» и мир, ‹обросший новыми
людьми», в тяжелую пору гражданской
войны, в годы голода, разрухи, блокады и
интервенции он видел, как поднимался со-
циализм ‹живым, настоящим, правдош-
ним». Это было предвидение, основанное
не только на поэтическом чутье, Его вела
идея, которую он исповедывал свято,

Он был поэтом ярко выраженной поли-
тической тенденции. Неслучайно в споре
с апологетами «чистого искусства» он!
вспомнил как-то мужественные стихи Ге-
орга Гервега, напечатанные в редактиро-
вавшейся Марксом «Рейнской газете» и на-
правленные против Фрейлиграта:

вооружал ими чело- H

лость и глубокая вера в светлое комм
стическое будущее — партийная: суть его
творчества, беспокойный
щий всюду—и в газетном стихотворении, и
в эпической поэме «Владими ]
HHH> — поэтическом памятнике вождю, и

в поэме «Хорошо» — драгоценном подарке
к десятилетию Республики.

сторон человеческих OTH
ния: труд, патриотизм,
национальная гордость,
шаг жизни соизмеряет ве

ликим призванием Он гл
стического

оставаясь сегодняшним,
димым, помогает движени
рода вперед, к вершин
этом сила поэта.

лучшего и та
ской эпохи

его народы мира.

Примкните же к какому-нибудь стану.
Позор вкушать заоблачный покой.
Стих, как и меч, врагу наносит pany,
Разите ж им, вступив в великий бой!
Должна быть верность избранному стягу,
Пуеть вашим будет этот или тот!

Я своему привес навек присягу,

И мне венок пусть партия сплетет.

Таково было политическое, эстетическое,

нравственное кредо Маяковского. 3

Поэт давно примкнул к одному опреде-

ленному стану. Он вступил в бой с давчи-
ними своими врагами и
щей
ний его был воспитан большевизмом, уче-
  нием партии,
  такую значимость его творчеству.

разил их с прису-

ему доблестью. Поэтический re-

ее вождей. Это придало

Маяковский был формально беспартий-
ым, но он говорил: ‹...Я от партии не от-

деляю себя и считаю обязанным выполнять
все постановления, хотя
ного билета».

не ношу партий-

Идейная честность Маяковского, <меё-

уни-
дух

его, живу-

р Ильич Ле-
В его стихотворениях,

поэмах, пьесах,

очерках, речах мы обнаруживаем одну об-
щую думу о будущем,
гда прокладывал дорогу,
он заглянул, с которым
на «ты». Он мерил
сорта» и потому-то
книжек являются

ской
взглядов, норм, понятий,
вающих
коммунистических людских качес

эта не нуждается в подтверждении.
очевидна, г

к которому он всё-
за край которого
он разговаривал
«M0 коммуне стихов

тома партийных его
своеобразной поэтиче-
энциклопедией коммунистических
чувств, воспиты-
человека. Он певец
тв. Мысль
Она

советского

Маяковский касается самых различных

ошений и мышле-
любовь, природа,
долг, — и каждый
ликой целью, вс-
ашатай коммуни-
Творчество его,
насущно необхо-
ю советского на-
ам коммунизма, И в

прогресса.

Таким знаёт Владимира Маяковского —

лантливейшего поэта совет.
— наша страна. Таким знают