` роднее, возвышеннее и величественнее Памяти Вл. БИЛЛЬ-БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ Мудрый, простой человек Михаил Иванович Калинин был одним из старейших, ближайших соратников Ленина и Сталина, —что может быть благо- в определении ценности жизни человека! Жизнь Михаила Ивановича—это олицетво- ренная история рабочего класса и больше- ‹ вистской, партии, история Великого Октяб- ме м ыы ыы ча РА УЗО мания „= я ФИН о ош и-ннононо om Wr 2m so mh At} aH ря, история становления советского rocy- дарства и строительства социализма. Крестьянин по происхождению, рабочнй- металлист по профессии, пройдя суровую колу освободительной борьбы пролета- риата, М. И. Калинин стал подлинным интеллигентом-революционером. Эта биог- рафия придала его личности почти символи- ческие черты, как бы олицетворяющие те народные силы, из которых складывалось уоледое рабоче-крестьянское ` государство страны Советов, а высокие идейно-полити- ческие и моральные достоинства выдвину- ли его на-пост руководителя верховного органа советской власти. Более четверти века был Михаил Ивано- вич нашим всесоюзным старостой и на протяжении всех этих бурных, грозных и счастливых лет борьбы и побед нового социалистического строя тысячами креп- чайших нитей был он неизменно связан с народом. Богатейший личный жизненный опыт, сочетавшийся с долголетним опытом революционной борьбы и партийной рабо- ты. позволил Михаилу Ивановичу Калинину стать выдающимся государственным дея- телем, одним из самых любимых и попу- лярных руководителей нашей страны. Поллинная демократичность, удивитель- вое знание людей, умение проникнуть в их лсихологию, найти верный путь к их серд- пу и разуму позволяли нашему Калинычу с безошибочной доходчивостью обращать мудрое слово совета или раз’яснения к ee ree nacvann БОЛЫПОЕ СЕРДЦЕ Его называли тепло и нежно: Михаил Иванович... — Михаил Иванович разберет... — Михаил Иванович поможет. —Как Михаил Иванович скажет, будет... Интересно, поучительно было литератору заглянуть, посидеть часок-другой в прием- ной Михаила Ивановича Калинина. Кого только тут ни встретишь! Старушку лет восьмидесяти, которой не дали полагающейся ей по закону пенсии за многолетнюю работу мужа, старого лес- ника. Юношу, которого почему-то не приняли в военное училище. Изобретателя, с открытием которого медлили недогадливые начальники. Делегацию Первого гвардейского ‘’мото- механизированного корпуса, о. котором так тепло написал в «Красной звезде» Михаил Иванович. Михаил Иванович Калинин был совестью огромной страны; все неполадки, все про- счеты, которые случаются в огромном хо- зяйстве великого государства, примечал так и Анатолий ГЛЕБОВ Великим революционером и строителем социалистического государства назвали! Михаила Ивановича Калинина Централь- ный Комитет партии большевиков и Со- ветское правительство. Его жизнь была радостью народа. Его! смерть—народное горе. Со времени по- гребения Ленина, Горького, Кирова не ощущалось горе с такой силой. Светлый образ Калинина живет в душе каждого. Яркое олицетворение неразрывного сою- за рабочих, крестьян и советской интел- лигенции, он вошел в жизнь многих и. многих из нас. Я познакомился с Михаилом Ивановичем сразу после Октябрьских боев, когда он! стал петроградеким городским головой. Мы, молодежь, сменили старый аппарат Городской управы, которая, как извест- но, после ликвидации Временного прави- тельства была главным средоточием ан-! тибольшевистских элементов. Меньшеви- стские и эсеровские лидеры надеялись на саботаж служащих Городской- уп- равы, в руках которой находились про- довольственное снабжение и коммуналь- ное хозяйство революционного Петрогра- да. Придя в управу, Михаил Иванович за- стал совершенно пустые комнаты, замкну- тые на ключ шкафы и сейфы, наполовину расхищенную документацию. Стопроцент- ный злостный саботаж. С поразительной, быстротой собрал он. новые кадры и при- вел в порядок городские дела. С первой встречи он запомнился мне, как спокойный, рачительный, умный хозяин. Почти два года спустя я увидел его B Великий большевик самым различным группам населения, к людям всех возрастов, профессий и поло- жений. К нему приезжали со всех концов нео5’- ятной нашей страны ходоки-крестьяне, и он разрешал их споры и нужды с таким знанием дела, будто we раз бывал в их деревне; и каждому он умел помочь в его затруднениях или хлопотах. Он встречался co студенческой моло- дежью и входил в круг ее интересов с та- кой непосредственностью, как будто вчера только сам оставил ‘студенческую скамью; и он раскрывал перед будущими снециа- листами задачу их участия в строительстве социалистической культуры с такой яс- ностью, с такой увлекающей вдохновен- ностью, что она становилась для них вдеся- теро более заманчивой и вместе с`тем ощу- тимо реальной и внутренне обязательной пелью. Он выступал перед советской интеллигея- цией— деятелями науки, культуры, искус- ства и < такой мудрой простотой и проникновенностью говорил © принципах социалистической культуры, об идейных предпосылках и задачах советского искус- ства, что перед нами открывались новые бескрайние перспективы творчества и сози- дания и по-новому осмысливались пути и методы и ближайшие ориентиры нашей работы. Михаил Иванович был непримиримо принципиален в делах и словах. Он был обаятельно прост в своем общенин с Ha- родом и неотразимо убедителен в своих обращениях к нему. Этому особенно долж- ны У него учиться мы, литераторы. Мы всегда будем хранить дорогую нам память о Михаиле Ивановиче Калинине, обязанность наша— запечатлеть образ все- союзного старосты и для будущих поко- лений. зоркий взгляд этого человека из народа, сурового к врагам и доброго, справедли- вого к честным советским граждангм. Как-то он сказал, что напрасно. его счи- тают добряком, мягкосердечным стариком. Он говорил святую правду. Михаил Ивано- вич безошибочно различал лжеца, лицеме- ра, бездельника. Но как радостно было видеть его, когда он вручал высокие награды н вдруг узна- вал человека, лично знакомого ему, уне- ного, писателя, рабочего, артиста... _ Как тепло и дружески светились его гла- за, какая теплая усмешка появлялась на его лице... Мы глядели на него, на ето вязаный, теплый, знакомый жилет, на знакомый по тысячам портретов облик, на очки в ‘про- стой оправе. Это был двойной праздник— высокая награда и рукопожатие самого Ka- линина. Прощай, дорогой наш! Прощай, любимец народа, соратник великих наших вождей, Михаил Иванович Калинин, верный сын отечества, верный сын партии, государст- венный деятель и чудесной души русский рабочий человек. ством событий, мыслей, наполнен! Потрясающ такой эпизод из жизни Михаила Ивановича в Эстонии. Аресто- ванный в Ревеле и перевезенный в нетер- бургскую «предварилку», Калинин принял. участие в недельной голодовке протеста. Его перевезли в «Кресты». Но и тут Миха- ил Иванович, несмотря на слабость после голодовки, сразу занялся живым револю- ционным делом. Он создал «кружок само- образования» и из окна тюремной камеры стал делать доклады о... художественной литературе. Обсуждался роман «Что де- лать?» Чернышевского. Потом Калинин сделаг доклад о творчестве Горького, мо- лодого Горького 1903 года. Доклад был таков, что тюремщики, не дав кон- ЧИТЬ, жестоко избили и бросили умения в карцер. Потом, спустя двадцать”“один год, м ил Иванович говорил селькорам: «Я могу сказать про себя, что я много читал. Я занимаю самый высокий государственный пост, и если бы меня спросили, чего мне нехватает, я бы сказал, что я слишком слабо знаю русский язык, я все-таки чув- ствую, что я слишком мало его знаю»— эти слова приобретают поистине пора- зительное значение. Многие пли из нас, профессиональных писателей, так знают живой русский язык и русскую гитерату- ру, как знал их профессиональный рево- люционер, рабочий, крестьянин и интел- переживаний он лигент в одно и то же время, Михаил Ива: нович Калинин. Туле, на которую стремительно наступал Деникин. В солнечное осеннее утро на об- ширчом поле у казарм выстроились бой- цы тульского гарнизона. Калинин, уже председатель ЦИК, говорил, поднявшись! на импровизированную трибуну. Он быя в простой белой рубашке, без пиджака, в нерной шляпе. Потом снял шляпу. Ветер трепал его густые волосы, и он все время поправлял их. Лицо его похудего, заост- рилось, в голосе звучали непривычные металлические ноты. Положение было грозным. Живо помню его слова, записан- ные в истории: <Товарищи, я призываю вас сделать Тулу той тверлыней, той кре-. икой скалой, о которую разобьются банды Леникина И я думаю, что тульский про- летариат не опозорит себя перед Россией, что он станет наравне с Оренбургом, Ура- лом и Петроградом!» Несколькими годами позже‘ я встречал- ся с Михаилом Ивановичем как руково-! дитель селькоровской сети «Крестьянской газеты» и редактор журнала «Селькор». Связь газеты с Калининым была. непре- рывной. Он придаваг исключительное значение селькоровскому движению многомиллионному потоку писем из д>- ревни. И то. что говорилось им на не- скольких совещаниях по этому вопросу, было так глубоко, так содержательно с точки зрения не только политики, журна- листики. но и литературы, что необходимо! быго бы все это заново опубликовать. «Нам надо иметь полную, всестороннюю и, главное, не подмалеванную картину этой жизни»-—говорил Михаил Иванович. На всю жизнь я запомнил. его слова о необ- холимости «кровной заинтересованности» в том, что пишешь, о необходимости глу- боко знать ‘изображаемый материал. не только фотографировать жизнь, но в каждом случае указывать читателю вы- хол, двигать его вперед; его глубокие и верные мысли о русском языке, который м; хаил Иванович любил. как мало кто любит. Особенно помню его фразу: «Ко- гда сознательно человек упрощает речь, пумая, что вот, дескать, передо мною ау- питория мало сознательная, то он уже на- половину себя зарезал», Я Весной нынешнего года, в связи с ра- ботой над пьесой о Калинине. я был в Эстонии. Ивановича, сорок шесть лет назад рабо- тавших с ним в железнодорожных Ma- стерских. Удалось собрать интереснейшие Посетил старых друзей Михаила Федор ГЛАДКОВ В С Михаилом Ивановичем мне приходи- лось встречаться несколько раз. Как член редколлепии «Нового мира», я вместе с товарищами бывал у него и в Кремле в на Моховой. Михаил Иванович близко к сердцу принимал дела этого журнала, го- рячо интересовался работой редакции, иногда прочитывал рукописи, обсуждал вместе с нами планы журнала, жестоко, но добродушно критиковал мало удачные ве- щи, пропущенные через журнал, давал со- веты и всегда настойчиво требовал не за- бывать великих художников прошлого. Ярко запомнилась мне первая встреча с ним в начале 30-х годов на Моховой. Был морозный, мутный зимний день. В неболь- шом кабинете было уютно, тепло и по-до- машнему просто. В камине буйно горели дроза, Михаил Иванович, прохаживаясь по комнате, подходил к камину, ворошил кочергой догорающие головни. Очевидно; он чувствовал себя здесь, как дома. Ду- маю, что всякий, кто посешал его в этой комнате, чувствовал себя хорошю, непри- нужденно, как у гостеприимного друга. В сером пиджаке, в теплом вязаном жилете, с седой шевелюрой и остренькой белой бородкой, он, оживленно беседуя, посмат- ривал на собеседника из-под бровей, по- верх очков. Казалось, он проверяет того, с кем говорит. но уже заранее знает, чго он думает, что скажет. Чувствовалось, что человек этот силен житейской мудро- стью и большим опытом революнионной борьбы, обладает богатым даром прозое- ния и знания чеговеческой души, Эта домашняя простота, „непринужденность, искренность и’ постояЧная сутулость—не старческая, а Такая, какая бывает у дума- ющих и озабоченных людей разу же успокаивали и располагали к откровен- ности. Пропадага и робость и взвинчен- ность посетителя. Не помню всего, о чем шла беседа ‘в тот день, вероятно, больше о редакцион- ных делах. Но в памяти остались те мо- менты, когда Михаил Иванович оживлен- но, с молодым увлечением говорил об огромном воспитательном значении худо- жественной литературы. — Ведь в былые годы, когда мы росля духовно и набирались CHA, в художест- воспоминания о ревельском. периоде жиз- ни Калинина. Это лишь маленький клочок его огромной биографии. Но каким богат: ~~ 59615. венной литературе мы искали ответов на все волнующие вопросы. У нас были лю- бимые герои, любимые писатели, ва ко- Адрес редакции и издательства: ул. 25 ‚ Октября, 19. (Для телеграмм — Москва, Литгазета). 1ия телеграмм — Москва, Литазета). Телефоны: с I Иван ПОПОВ Великий революционер и бофец за луя- пюе будушее всего чехАвечества, Михаил Иванович Калинин был ярким выразителем прогрессивнейших начал русской культуры. Он владея обширными познаниями в 06- ласти классической нашей литературы, очень любил родной фольклор. Летом 1937 года мне выпала честь бесе- довать с Михаилом Ивановичем Калининым по поводу одного литературного начина- BHA. — Tlo-moemy,—cka3saa Muxaua Visanosus, — удача или неудача литературного прониз- ведения определяется тем, насколько глу. бока и жизненна мысль, положенная в ос- нову всего замысла. Большая жизненная цель, которая овладевает автором, когда он задумывает свою работу, есть главный двигатель его творческой энер\ии. А из маленькой цели может родиться только маленькое и ремесленное. Литераторы, ‘не- бось, лучше меня помнят пушкинский за- вет о том, что главное в прозе—мысли, мысли и мысли. И, —если стариковская па- мять меня не обманывает, эта фраза у Пу- шкина кончается так: «хотя и нашим поэтам не мешало бы иметь сумму идей более об- иирную, чем они выказывают». В 1932 году я собирал материалы для книги по истории Нарвской заставы. Ста-. рые путиловцы постоянно вспоминали © своем знаменитом соратнике и товарище. «Вот за этим станком он работал, а мой станок находился тут неподалеку» или «Здесь был садочек у домика. Мы тут столик под дерево выносили, чаи поти- вали, беседовали». 90-х годов, участником которого был Ми- ханл Иванович. Я понимал, книга не будет полна, если я не’ встречусь с Калининым, В начале мая я приехал в Москву и о1т- секретариат на Моховую, в правился ВЦИК. `— Приемные часы закончились, — ска- зали мне в просторном помещении, нахо- дившемся в первом этаже. Огорченный, я остановился в раздумьи. Подошел кто-то из служащих и осведо- мился о моем деле. Я заговорил о книге. — А вы поднимитесь во второй этаж. Там секретарь Михаила Ивановича. Может быть, она вам что-нибудь посоветует. Секретарь, молодая женшина, встретила меня без удивления. Вероятно, самые раз- личные просьбы приходилось ей выслуши- вать здесь. Вся страна направляла сюда вопросы, жалобы, предложения. — Хорошо, я доложу Михаилу Иванови- чу, а вы мне потом позвоните. В этот момент открылась дверь, ведущая во внутренний кабинет. Я вскочил, узнав Калинина. — Михаил Иванович, вот к вам товариш из Ленинграда, Должен признаться, я не был подготов- лен к такой неожиданной встрече. Я. с тру- дом находил слова. Калинин вслушиваяся, наклонив вперед голову. а обнадеживающий взгляд. — Так, так, — словно помогал он мне. —Но я сейчас еду в Кремль, зайдите 3aB- ; Tpa— On назвал час. — Предварительно проверьте по телефону. Е На следующий день точно минута, в ми- нуту я был приглашен в кабинет. Неболь- Wah светлая комната, кожаные кресла, маленький письменный стол. На нем чер- нильный прибор, бумага, коробка папирос. Калинин в светлосером костюме кивнул мне из-за стола. — Давайте поговорим. Что вам. собст: венно нужно? Я об?яснил: мне важно узнать — в какое время Михаил Иванович работал за Нарв- ской заставой, проверить воспоминания рабочих, записать наиболее характерные эпизоды. . — В частности, рабочие говорят, что вы были уволены с завода за отказ внести деньги на постройку путиловской церкви. — Это неправильно, — перебил меня Михаил Иванович.— Никто меня не уволь- нял. Я просто отказался подписаться. Оя не ждал других вопросов и загово- СТРЕЧИ а a SR ARSE торых мы смотрели, как на учителей жиз- ни. Это были властители дум. Взять хотя бы таких людей, как Чернышевский, Сал- тыков-Щедрин, а потом наши современни- ки—Короленко, Лев Толстой с его крити- ческим отношением к действительности, дальше Чехов, который ободрял нас, все. лял непримиримую ненависть к деспотиз- му, к полицейщине. Почему сейчас я не вижу такой силы воздействия в нашей со- ветской литературе? Не говорю о редких исключениях. Что же утрачено или не най- дено нашими’ писателями? Силы мысли и силы чувства недостает у них. Boab ство пишет о том, что всем давно изве- стно, и редко встретишь свежую, ориги- нальную мысль... И язык какой-то сукон- ный. Скучно, неинтересно пишут. А ведь главный секрет художественного произве- дения—это сразу захватить читателя, ‘ов: ладеть его вниманием, взволиовать его тем, что для него кажется свежим. новым, никем еше не сказанным словом. `Возьми. те, например, Чехова... Вот это писатель!.. Изумительный писатель! Читаю его и ка- jane раз испытываю какую-то непереда- 1 ваемую радость... нет, что-то вроде сия- стья. «Человек в футляре», «Ионыч», «Ду: эль», «В овраге», «Три сестры», «Хамеле- он»... Я не знаю ни у кого из нисателей, даже у Лескова, такой пластичной и под. линно человеческой фигуры, трогательно- живой, как чеховский архиерей. А какие женщины, девушки!.. У кого вы сейчас найдете такие. музыкальные пейзажи? Два-три мазка исключительной силы, два- три простых и неожиданно ‘свежих сло- Ba,—H картина живет, Этой тайны сло- ва, этой художественной экономии у на- щего писателя еще нет. Конечно. наша ли- тература молодая, новая, у нее—и новые пути и новые задачи, и новое содержа- ние... но и средства должны быть новые. Нельзя забывать этого и делать какие-то скидки. Да и ‘наследство у нас огромно. Учиться надо, искать, бороться, создавать. а не итти по. проторенным дорожкам. Что ж... есть и у нас даровитыё и ориги- нальные художники... да мало, мало их, Очевидно, еще недостаточно культу рны.. ну, да ничего... достигнут; сделают Shoe дело. Надо быть в искусстве революцио- нером; искателем, борцом во имя боль- шого, всеоб’емлющего идеала... А глав- ное, не забывать Ленина, Сталина... по ним ec ee pee ee у них Ни: С. СПАССКИЙ. Незабываемая беседа Я наслышался и о подпольном Е ны: секретариат — К 5-10-40, отделы: : писем —К 4-26-04, издательство — рии оси Типография «Гудок», Москва, hae eee Oe Muxaurna Meanoeux Пивое слово _ Михаил Иванович при этих словах при: щурился, в глазах его мелькнула добро- душно-хитрая усмешка, он посмотрел на собеседника несколько поверх очкоз и прибавил: ‚ — Ну, да ведь м то: сто лет прошло с тех пор, теперь-то уж наши писатели все это назубок знают и свято выполняют. Хотелось бы, правда, еще больше заме- чательных произведений, чем у нас по: является. Я, знаете, -не люблю, как это на- зывается? — кажется, «литмонтажи», эти склейки из разнообразных кусков. В таких монтажах бывает иногда и стройность и лаже видимость. цельности, но CaMOCTOSI- тельная сильная творческая мысль едва лн может возникнуть из сложения разнород- ных кусков. Сила и новизна мысли бывает только при глубокой органической цельно- сти произведения. Устные выступления Михаила Ивановича и его статьи были великолепными образ- нами простой и меткой русской речи; Оставленное им литературное наследство будет всегда поучительным для нас, лите- раторов, как пример точного, скупого. и вместе живого, действенного, волнующего слова. рил сам. -Смущение мое улетучилось. Он показался мне удивительно знакомым. Мне много приходилось сталкиваться в Ленин- граде со старыми питерскими пролетария- ми. Калинин напоминал мне их. Та же за- душевная, располагающая к себе простота, тот же язык, та же меткая, остроумная речь. — Видите ли, когда я на ‘завод посту- пил, первые два года я был учеником. Но я в нелегальном`кружке не состоял, не на- ходил нелегальных кружков. А так года через два связался. Мелькали даты и имена. Подпольный кружок, нелегальная газета. Первомайский листок в 1899 году. — С рисунками, — подчеркнул Михаил Иванович, — красивый листок’ был. Мы получили много его, распространяли. Он увлекся воспоминаниями. — Мы; металлисты, — говорил он с до- стоинством, и глаза его радостно поблески- вали за стеклами очков. — Ла вы не думайте, что мы были за- битыми,—таков был смысл его слов.—Мы всегда знали себе цену. Мы и одевались очень хорошо. Достаточно сказать, котел- ки носили, крахмальные рубашки, жилеты. Перчатки надевали. В Москве, например, рабочие фуражжи носили, а в Питере ра- бочая верхушка фуражку одевать стыди- лась. Многие танцовать учились, вечерин- ки устраивали... Со дня вступления в неле- гальную работу жизнь менялась. Тогда по- являлась мягкая шляпа, синяя рубашка — внешний признак революционности. Голос Михаила Ивановича звучал весело н звонко, с молодым огнем и задором. — Потом с Трубочного меня выкатили, — сообщил он, засмеявшись. — Времячко интересное... Отдельные группы рабочих очень много занимались. Вопросы филосо- фии интересовали. Случаи вспоминались за случаями. и не- возможно было оторваться от помолодев- шего, такого привлекательного, воодушев- ленного лица. — Раз—в Ревеле я тогда был,— рабо- таю у станка, как обыкновенно. Вдруг два жандарма. Обыск. Я только что перед этим литературу роздал. Пошли домой. Искали, искали, ничего особенного. Завязали книг с полсотни, так ‘называемых тенденциоз- ных. Я уж ими веревку дал; и простыню, и сам вязать помогал, чтобы только скорее ушли. Ну, садится полковник за стол протокол писать. Вдруг случайно открывает ящик рукой, а там шрифт. И брошюры неле- гальные. Полковник доволен: «Я и забыл сюда посмотреть, а вот они где!» Я тут обозлился и простыню отобрал, и верезки. Ну вас к чорту! Вяжите сами. Революционер — что моряк: то утонешь, то выплывешь. Месяцев шесть пришлось - тринад- отсидеть. У меня обысков было - цать или четырнадцать. Арестовывали то- же раз десять. Постоянные аресты, высыл- ки. Вот так значит... Я вышел из кабинета в ‘праздничном на- строении. Какой близкий, простой человек) словно век я его знал. И чувство гордости переполняло меня, гордости за русский рабочий класс, за наш великий даровитый народ, выдвинувший из своей среды замечательных руководителей, указавших всему человечеству новый путь. ЛЕНИНГРАД. (По SO ee ee Как-то он с добродушной строгостью товорил одному видному писателю: — Искусство—это правда. Только прав- да убедительна и неотразима. Где нет пра- вды, нет и искусства. Или это будет под- делка под искусство. Я не про вас это го- ворю, но скажу прямо по совести: вот вы в своих романах рисуете людей... Да разве такие люди бывают? И говорят-то они не как люди, и действуют-то не как люди... И язык-то изломанный... надуманный. Нет, не так все было, и людей вы лподделали... Фальшь! А почему? Жизни не знаете и людей не знаете. Сочиняете. Писатель начал было оправдываться, доказывать свою правоту и что-то загово- рил о своих взглядах на искусство. Мк- хаил Иванович пристально поглядел на него, и в глазах его играли лукавые` ис- корки. Потом он глухо засмеялся и:отмах- нулся от смущенного литератора, — Будет вам! Нравда-то сильна тем, что она не оправдывается. В одно из свиданий в Кремле. Михаил Иванович с той же простотой и безыскус- ственной искренностью, с дружеской заду- шевностью говорил о новых книжках мо- лодых писателей. Время от времени он 0с0бо подчеркивал то или иное слово. -— Знаете, у них есть этакий острый глаз. Многое замечают и художественно угалывают. Но... только. угадывают, толь- ко замечают. Нет у них той глубины и широты убеждения, как, скажем, » y Горького, Успенского или Тургенева. А если есть убеждения, мировоззрение, то нет того, чем жив и силен художник, —Ши- рочайшего знания жизни и опыта. Надо переболеть опытом, чтобы стать филосо- фом. Писателю необходимо быть. филосо- “om, то-есть хозяином своего богатого опыта и знания людей, чтобы не возму- щаться, не нервничать, не выражать пу- стых. восторгов. Вижу я, по книжкам вижу, что плохо знают жизнь наши писатели... Поучиться у Успенского, у Чехова, у Горь- кого, как надо изучать людей и действи- тельность: ездить по стране, иметь посто- янную связь с людьми, быть в водовороте нашей напряженной жизни... Ведь никогда, кажется, не было. таких возможностей обогащать себя наблюдениями, как сей- час.. Жизнь открыта. широка, многогранна, а люди вышли на свободу... Черпай обеими руками... Идеал нужен писателю, своя ган- нибалова клятва, Однажды на юбилейном вечере ба мира» в 1934 году он сказал о советской литературе так: о и тн К 3-19-39. было в сокращенном любовном я Калин ДАК e я. ЛИДИН Ba. AS Tlocaaneg Hap и России в для которого работ В великие годы перестройк и приемной Калинина, в Москве, ждали ра говора с замечательным своим НН народным «старостой», ходоки: не ыл такого угла на земле российской, откуда бы не посылали этих искателей правды для долгой, доверительной беседы Калининым... сбитые сибиряки, и пермяки в высок: = поярковых шляпах, и рязанцы в исконно сермяге... Из самых народных глубин вы- шел Михаил Иванович для государствен- ной деятельности, Никогда не зарастала к нему народная тропа, и, может быть, выс- нее выражение народной признательности упомииа- нии его имени «Калиныч». Свыше четверти века—и какой четверти века по ‘великим событиям UM переменам в жизни нашего народа! стояло Михаил Иванович В первых рядах деятелей госу- дарства. . Народ нуждался не только в хлебе и земле. Народ нуждался в просвещении, в знаниях, в том числе и в писательском слове. Мне посчастливилось услышать Михаила Ивановича, когда он говорил о работе писателя на собрании в редакции одного из журналов. Он начал нехотя, го- нуждаемый просьбами, не готовый К вЫ- ступлению, — и вдруг, преображенный, умудренным, все понимающим, искушен- ным читателем Bpear rat он перед нами. Он говорил о писательской работе с пристрастием И. деятеля, кого понимания, ci Здесь были и крепкие, круто. ода. а писателя—одмя. № их рычагов ‘культуры. Сколько “fou- осторожности к этому AMBOCTH ,K писательской даже критическом, была страст- могуч виду труда, береж судьбе было в каждом, ечь слове Калинина. Его Р . ной-в этом сказывалась любовь к лите ратуре; она была критической—в erent ee ла его требовательность К ней; она : ua бодрой—в этом была вера в нее и над mie на советских писателей. В определении не- лей и назначения литературы Калинин как бы раздвинул стены редакционной комна- ты, и открылась историческая перспектива, и. ‘каждый из нас по-новому ощутил в этот вечер ответственность за свою’ писатель- скую работу. Михаил Иванович не поучая, он призывал; он не корил, он. делился eres цатлением — иногда горьким. — читателя. Это был тот читатель, который на далекой заре, еще в девяностые годы, привык Ис- кать. в литературе высокую художествен- ную правду Льва , Толстого и Ан который со всей страстью хотел, чтооы в годы нового устроения ‘жизни. народ имел бы достойную его дел литературу. Придет время, и с величайшей достовер- ностью и пленительной правдой нарисует художник образ тверского крестьянина И рабочего-металлиста, который был выдаю- щимся государственным деятелем и про нес сквозь сложные и великие годы страст- ную BOTW! K совершенствованию. жизни родного народа и приобрел за это такую народную любовь, какая может ‘веичать только истинного. посланца народа. . A, MOPO ЛЮБИМЫЙ я УЧИТЕЛЬ Народы Советского Союза оплакивают смерть Михаила Ивановича Калинина, вы- дающегося общественного деятеля, чья кипучая энергия была направлена на Vi репление и процветание нашего многона- пионального государства. Все мы BAA в нем заботливого друга и мудрого на ставника. Три раза мне выпало счастье встречаться с Михаилом ` Ивановичем Калининым, и с каждой встречей все ярче н ярче утверждался в моем сердце привет- ливый и мужественный облик этого заме- чательного человека. Впервые имя Михаила Ивановича вошло в мою жизнь вот при каких обстоятельст- вах: в 1925 году я окончил мордовскую школу-семилетку. Семья была бедной, средств, чтобы далыше учиться, не было, хотя учиться очень хотелось. Однажды ко мне вбежал мой приятель Лукьянов, радостно восклицая: — Выход есть, выход есть! Мы будем учиться. Никакого выхода я не видел и поэтому сердито ответил:—Какой там выход! —Мы напишем письмо, — не унимался Лукьянов,— письмо Калинину. Письмо было написано и отправлено. Потянулись дии, полные мучительного ожидания. И можете судить, какова была наша радость, когда через две неделн ответ пришел. Мы получили возможность уст- роиться.в центральную школу наборщиков при типографии Центроиздата народов СССР: Здесь печатались книги на 66 язы- ках. Учениками-наборщиками ‘работали узбеки, туркмены, грузины, татары, армя- не, киргизы и др. Мы с Лукьяновым были первыми учениками-наборщиками — морл- винами. Однажды нас притласили на вечер в Кремль. Там впервые я увидел М. И. Калинина. В перерыве он подошел к нам, расспросия, что мы делаем, как дается нам русский язык, наборное дело. we — Трудновато приходится? — спрашивал он, ласково поглядывая на нас. — Ничего. Главное, не опускайте рук и любите свою работу. Нужно хорошю энать свою профес- сию, для этото надо учиться. Советская власть предоставила вам широкую воЗ- можность развивать свои творческие силы, таланты. Не упускайте этой возможности. Вот вы сейчас набираете книги разных ав- торов, а пройдет несколько лет, CHOT DEINE, и кто-нибудь из вас напишет книгу! Михаил Иванович не ошибся, через ие- сколько лет некоторые мои ри ста- ли писателями. Михаил Иванович Калинин owns ис- кусством затрагивать B людях чувство профессиональной гордости. Геовория`ли он с учителями илн с металлургами, с-ученн- ками ФЗУ или с партийными работникамн, — он умел разжечь в людях желавие ра- ботать лучше, не успокаиваться ва до- стигнутом. После вечера в Кремле нас всех ‘точно педхватил какой-то вихрь. Мы жадно’ на- кинулись на книги, на работу. Немалую роль играл здесь и тот факт, что Михаил Иванович дал слово притти к нам з` клуб. К этой встрече мы готовились с энтузиаз- мом. Несмотря на перегруженность боль- шой государственной работой, ‚Михаил Иванович сдержал свое слово. Он пришел к нам и сделал доклад о значении ванно- нальных кадров для. республик Советского Союза. В третий раз я слушал товарища Калини- на, когда он выступая перед бойцами и командирами национальных частей с докла- дом о Красной Армин. Простота я.мудрост его речи, ясность аргументации—все э1о пленяло аудиторию. Велико было значение Мяхаила Ивамо- вича для народов СССР, и нет меры, кото- рой можно было бы выразить боль м го- речь нашей утраты. a Траурный иитинг в Союзе советских ^ Глубоким ‘горем ‘отозвалась в сердцах советских писателей смерть любимого сы- на народа, верного сподвижника Ленина и Сталина, выдающегося государственно- го деятеля’ и чуткого друга советской ли- тературы Михаила Ивановича Калинина. ’Траурные флаги развеваются над зда- нием Союза писателей. (Вчера в 3 часа дня ‘здесь собрались московские ‘писатели на траурный митинг. В скорбном молчании, стоя, почтили со- бравшиеся память. Михаила Ивановича Калинина. Взоры всех устремлены на украшенный цветами я стягами портрет, с которого глядят на них добрые, чуть при- щуренные глаза Михаила Ивановича. Мно- гим из присутствующих довелось В его при жизни. С горячим чувством благодарности вспо- минают писатели о чутком и заботливом — Co ee ра это еще... ну, как бы сказать... пароход на Волге... Неплохо... по- в величина—пароход... Но этого ма- узкие берега и неглубоко... а’ наша a а. И вот литература наша до- лжна уже выйти в открытое море... Ей над: лежит быть океанским кораблем... Беседуя у себя в Кремле с писателями, он ходил по большому кабинету, улыбался, взмахивал. рукою или садился за стоя и рассуждал. как-бы сам с собою. Я уверен, что говорил он O литературе не потому, что перед ним сидели литераторы: несом- ненно, он думал о ней постоянно. жил ею с самых юных лет, она для него была все- гда одной из высоких потребностей. Я все- гда чувствовал в нем большого поэта в душе. Он умел трогать человека до глуби- Г ны. Мне неудобно говорить о себе, но не могу умолчать о том, как Михаил Ивано- вич беседовал о моей «Энергии». Всисм- нив, кстати, о <Цементе», который он на- звал книгой «эпохальной», он много гово- рил об «Энергии». Очень чутко и проник- новенно указывал на недостатки, кое-где подсказал мне, что нужно было сделать для последнего издания, и вдруг откинулся на спинку стула и неожиданно сказал, лукаво посматривая на меня: — А ведь я‘узнаю прототипов-то ваших героев: Прихромов-та ведь списан со Скворцова-Степанова, а Балеев-то с... (и он ‘назвал известного строителя болыной электростанции). Ну,Орджоникидзе:в своем природном виде. хотя, как и всякий портрет у живописца, чуть-чуть романтизирован. Но это не грех... очень не грех! Только предупреждаю вас: не. пишите портретов со здравствующих людей, а то привлекут за диффамацию... в ту или другую сторону. Живые прототипы можно брать за нату ру, только типизируя их. Имея характерный прототип, легче писать и густыми красками. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что всякий полнокровный тип-— это удачно Haii- денный прототип. Этого большого, глубоко- -талантливого и правдивого .. человека, любившего людей неиссякаемой любовью, этого великого жизнелюбца, тонкого художника в душе, человека высокого идеала никогда не забу- дут. современники. А те, кто имел с ним общение, до конна дней сохранят о нем трогательную память, как о мудром друге и проникновенном учителе. Его необычайная простота была величием. человека, «ae pes болевшего» огромным жизненным’ опытом. Это был человек великой души и мудрого __\ сердца. ; критики — К 4-76-02, лите ратур братских республик —К 4-60-62, искусств — _ ен си писателей СССР отношении товариша Калинина к нуждам литераторов, о его мудрых советах и зы- сказываниях по вопросам литературы, © его сердечной отзывчивости. Н. Ляшко говорит об уважении. и. при- знательности, которые испытывают совел- ские люди по отношению к Миханлу Ива- новичу. О горячей любви, которой . ожружево имя М. И. Калинина в Красной Армин, д том, как радостно встречали его бойцы и командиры на фронтах Великой’ Отечест- венной войны, говорит А. Исбах. — В одной из речей Михаил Ивамовач говорил о том, что социалистыческий реа- лизм есть важнейший принцип искусст- ва. Произведения социалистическото рез- лизма, указывал Михаил Иванович, долж- ны будить в читателях лучшее, благород- ное, возвышенное, — ‘любовь к родине, зувство советского патриотизма. Это завещание товарища Калинина пом- нят советские писатели. А, Карцев рассказывает о том, как, еще будучи студентом, он приехал в Москву и после долгих скитаний обратился к Ми- хаилу Ивановичу за помощью, которая была ему немедленно оказана. И. Альтман вспоминает о встречах с то- варищем Калининым в дни гражданской войны и, позднее, на прядильной фабрике, и, наконец, в дни боев нротив немецких захватчиков. --=^Образ Калинина, — заключает евою речь И. Альтызн, идеала останется олицетворением мудрости и гордости на- шей страны, мощи советского государства, жизненной силы коммунистических идей, С речью выступил также А. Глебов, ра- ботающий над ньесой о товарище Кали- Нине. — BbICTABKA ПРОИЗВЕДЕНИЙ М. И. КАЛИНИНА Государственная библиотека имени Ленина открыла выставку литературного наследства М, И. Калинина. Ета книги, статьи, брошюры, рёчй охва- тывают огромный круг вопросов строи- тельства советского тосударства, посвяще. ны теоретическим и практическим вопро- сам партийной, советской я комсомольской работы. Библиография произведений М. И. Kien нина распределена по разделам: О Ленине и Сталине; Годы гражданской войны; Годы мирного строительства; Священная война советского народа за свою свободу и неза- висимость. Здесь же помещена о жизни и деятельности Михаих вича на русском язык СЕСР. Редакционная коллегия; литература ла Ивано- @ и языках народов Б. ГОРБАТОВ, КОВАЛЬЧИК, В. КОЖЕВНИКОВ. МАРШАК, —Д. ПОЛИКАРПОВ. aL ss SE COBONER, a А. CYPKOB (отв. а К 3-37-34, информация и Заказ № 1343