Георгий ХОЛОПОВ О Г -] И БУХТЫ Глава из романа
:‚.Разтулявшийся норл, казалось, готов
был разнести плотину; яростные трехсажен-
ные волны обрушивались на каменную сте-
ну и сотнями потоков устремлялись в Ковш.
Пробоин в плотине было около сорока.
Заделывали их мешками с землей, которые
к самому берегу подвозила «кукушка».
Каждый брал на плечо мешок © землей и в
кромешной тьме шел к плотине. Волна сби-
вала смельчака с ног, опрокидывала в
грязь. Среди ночи к Ковшу под’ехали сол-
датские походные кухни — с чаем, шпенной
кашей, супом. Привезли целую машину
коньяка. Горячая пища и коньяк подкрепили
людей, они согрелись и не так остро ощу-
шали холод и усталость.
К утру норд стал затихать. С рассветом
он и совсем затих. Как только волны пере-
стали перекатываться через плотину, вновь
были установлены центробежные насосы и
началась откачка воды в море...
Лишь после ‘этого Киров и Богомолов
уехали домой.
В тот же день, вечером, Сергей. Мироно-
вич слег в постель. Он простыл в ледяной
водё. Температура все время держалась на
тридцати девяти градусах. Врачи боялись
воспаления легких.
В это время на бухте происходили новые
события. .
В северной ее части, в одной из трех раз-
ведочных буровых, ударил первый фонтан,
и около него с утра до позднего вечера
толпился народ... в ожидании нефти! Но
фонтанировала какая-то грязь, песок, было
много газа, но нефти — ни единой капли,
Уныние охватило и руководителей и рабо-
чих. засыпочные работы на болотах стали
свёртываться. Пошли слушки и пересуды.
Кой-где на промыслах «старой площади»
происходили летучие митинги и собрания,
На них выступали хозяйские приказчики,
бывшие управляющие промыслами, некото-
рые геологи, буровые мастера и требовали
Писались
прекращения работ на бухте.
длинные резолюции, собирались подписи.
Олна длинная резолюция уже на второй
лечь была передана по телеграфу в Москву.
На бухте появился бывший главный геолог
Азнефти Балабек Ахундов. Он разгуливал с
группой вновь прибывших из Москвы геоло-
гов. они беседовали с рабочими, писали ка-
кие-то акты, которые потом и легли в осно-
ву новых телеграмм, отправленных в ЦКК.
И Мордвинов, и Дадашев, и некоторые из
членов ИК, обсуждая положение дел на
бухте, пришли к решению, что о грязевом
фонтане они пока должны умолчать и ни в
коем случае не говорить Кирову: страсти
улягутся, надоест митинговать, после грязи,
возможно, и нефть пойдет. Такие случаи не
раз бывали в практике нефтепромыслов.
говорить Кирову не стоит. Он болен, ему бу-
дет тяжело от первой неудачи, и он че уси-
ит дома, даже с, температурой.
Последнего они боялись больше всего.
Но вот из Москвы пришла первая теле-
грамма о немедленном прекращении всяких
работ на бухте. На другой день —— вторая
Фома Крылов и взял в руки ведро с рыбой.
— Спасибо, Фома Матвеевич, ему лучше,
хотя температура еще высокая. Полчаса то-
му назад было тридцать семь и восем».
— А яему рыбки принес! Всей командой
ловили. Сварите ухи. Любит он рыбку.
Марья ЛьЗовна пригласила Крылова на-
верх, усадила на балконе.
— Знаете что, Фома Матвеевич? Я по-
пробую вам устроить свидание с Сергеем
Мироновичем, только при условии: не заси-
живайтесь у него долго, это его утомит, и
от докторов мне попадет... Некоторые у его ^
постели прямо заседания устраивают. Ска-
жите, что вам некогда проходили мимо, за-
бежали на минуту справиться о его здоровье.
И, конечно, ни слова о фонтане. Знаете, ка-
кой он у меня. \
— Понимаю, понимаю, я все понимаю, —
многозначительно покачал головой Oarep-
мейстер. :
— Ну вот и хорошю, хоть вы один Ha-
шлись такой понятливый, 5
Марья Львовна ушла. Фома Матвеевич
прошелся по коридору, заглянул в столо-
вую. Здесь сидело человек десять. Некото-
рые писали. Кто-то из глубины комнаты
диктовал машинистке резолюцию о строи-
тельстве бакинского трамвая.
Он подумал: таким людям, как Киров,
нельзя болеть, невозможно болеть.
В коридоре появилась Марья Львовна:
— Заходите, Сергей Миронович рад вас
видеть. Захватите и ведерко. Он любит ры-
бу. О, да рыба у вас еще живая! — Она опу-
стила руку в ведро, поймала небольшого
судачка, рыба выскользнула у нее из руки,
она засучила рукав, глубже опустила руку
и вместо рыбы вытащила из ведра бутылку
самой что ни есть настоящей водки.
Фома Матвеевич похож был’ на напрока-
зившего школьника, лицо у него сразу же
покрылось багровыми пятнами, он прогово-
рил что-то вроде того, что «вот рыбка по-
плавать любит, он немножечко «водички»
принес к рыбке, что и «водичка» и рыбка
помогают против всех болезней...»
Зажав рот рукой, Марья Львовна сдер-
живалась, чтобы не расхохотаться на весь
дом. Наконец, она успокоилась, положила
бутылку обратно в ведро... Фома Матвеевич
схватил ведро и открыл двери кабинета.
Сергей Миронович лежал на широкой
тахте. Озаренный солнечными бликами, ©б-
локотившись на подушку, с комирезсом па
лбу, он читал книгу. Рядом с тахгой ва по-
лу сидел Тигран; по-восточному поджав под
себя ноги, — он что-то лепил из глины ..
Киров отложил книгу, улыбпулся, протя-
нул руку:
— Здорово, Фома Матвеич. Рад тебя ви-
деть. Оказывается, не так уж много у меня
друзей на бухте, a? Все позабыли Кирова.
Никто не навестит, рады, наверное, что OT-
вязались от меня. И отдохнуть можно. Лад-
но. Вот, снимут «карантин», тогда я дам всем
ходу!
Багермейстер поставил ведро в угол ком-
телеграмма, требующая «об’ яснениях» и
цифр произведенных затрат. Потом третья
телеграмма.
«Заговорщики», растерявшиеся после пер-
вой телеграммы, немного успокоились, Они
рештили попрежнему хранить молчание, Ye-
корить бурение в двух последующих буро-
вых и добычей нефти ответить на грозные
телеграммы. Но нефти все не было, нефтя-
ной пласт, видимо, пролегал ниже, и сам
процесс бурения щел медленно, хотя прово-
длился он не старым ударным, а новым, вра-
шательным, или роторным, способом.
Видя, что «заговорщики» в своем молча-
нии заходят далеко, Богомолов и Петрович,
тревожась за судьбу бухты, решили пред-
принять срочные меры. Вечером они пришли
на землесос и здесь, в каюте багермейстера,
за стаканом чая выработали план действия.
Выполнение его поручили Фоме Матвееви-
чу, человеку, стоящему несколько в стороне
от всех этих споров и треволнений. Го это-
му плану надо было сделать две вещи: во-
первых, пробиться к Сергею Мироновичу;
во-вторых, рассказать ему о положении дел.
на бухте.
План. несмотря на всю его обстоятель-
ность, все же был условным, и Фоме Матве-
евичу разрешалось действовать сообразно
обстановке и проявлять полную инициативу.
На рассвете команда землесоса выловила
ведро рыбы, и Фома Матвеевич часов в
одиннадцать утра пошел навестить больного
Кирова.
Пришел он к нему на дом. Позвонил. От-
крыл какой-то молодой человек.
— Вот Сергея Мироновича пришел наве-
стить, — начал было Фома Крылов.
— С бухты? Не велено пускать. Киров бо-
лен. °
— Я ему рыбки принес...
— Никаких рыбок! Доктора приказали ни-
кого не пускать.
— Где это, милый, видано, чтобы не пу-
стили больного человека навестить?
Началась небольшая перебранка. Фсма
Матвеевич попробовал было войти в дверь,
но молодой человек толкнул его плечом, по-
высил голос, угрожающе преградил дорогу...
На шум вышла Марья Львовна. Она узнала
багермейстера, спустилась вниз.
— Вот пришел навестить Мироныча. Как
здоровье его? — начал жалобным голосом
чих
наты, подошел к постели, поздоровался,
— Зря ты обижаешься, Мироныч. Друзей.
у тебя много, но они не хотят тебя беспо-
KOUTb. :
— Ты как раз кстати, Фома Матвеич. По-
дойди поближе. Вот... Приглядись! Не напо-
минает ли тебе этот макет что-то знакомое?
_ Фома Матвеевич, конечно, с первого же
взгляда узнал в макете Биби-Эйбатскую
бухту. Но он и виду не подал. Наоборот, он
насупил брови, стал покручивать усы, точ-
но разгадывал загадку. Макет даже оскор-
бил и рассердил его. И, возможно, больше
всего рассердил Тигран, который хорошо
был осведомлен о бухтинских событиях; об
этом он догадался по его вопросительно-
му и предупреждающему взгляду.
— Нет, не узнаю! У нас на берегу моря
нигде нет такого промысла. Нет — сказал
Фома Крылов и сел в кресло.
— Удивительная штука, — рассмеялся
Сергей Миронович, — кроме нас © Тигра-
ном, никто в. этом макете не узнает бухты.
— Бухты? — привстал Фома Матвеевич.
— Да какая же это’бухта... (когда там всего-
навсего фонтанирует одна скважина, да и та
дает только грязь, песок и газ, — хотел
сказать он, но во-время прикусил язык).
— А ты лучше приглядись, Фома Ма-
твеич. *
Багермейстер склонился над макетом.
— Вот, мысы вроде и напоминают Баилов-
скую и Шиховскую... И изгиб берега вроде
напоминает бухтинский... —
— Ну, и...
— Ну, а промысел, эти тридцать, а то и
сорок буровых... ты уж прости! Там всего-
навсего три буровые стоят, да и то... какие-
то. сиротливые.
— Но так ведь будет, Фома Матвеевич!
И тридцать, и сорок буровых будут.
— Будут. Это, так сказать, еще в проек-
ции. Да... А макет у вас получился краси-
вый. Чья работа?
— Тиграна! Я лежу, ему некуда ездить,
вот и нашел себе работу:
— Мы вместе делали макет. Буровые
вышки лепил сам Сергей Мироныч, — не
поднимая головы, сказал Тигран.
«Хитрющий же, чорт», — подумал багер-
мейстер про Тиграна и потрепал его пыш-
ную шевелюру:
— А выходит, ты толковый парень, Тиг-
ран; — Художественный получился у тебя
Б. БЯЛИК
орький и
Вахтангов
К 20-летию театра имени Евг. Вахтангова
Интерес Вахтангова к Горькому был глу-
боким и ПОСТОЯННЫМ. :
Ешеё в юности, в начале 900-х гг., Вахтан-
гов увлекался его произведениями, особен-
но, как. вспоминает Н. М. Вахтангова, «Пес-
ней о Буревестнике». 30 июля 1908 г. во
Владикавказском городском театре была
поставлена силами музыкально-драматиче-
ского кружка пьеса «На дне»; режиссером
= исполнителем роли Барона был Вахтангов.
Повидимому, к этому же времени (если не к
более раннему) относится толстая тетрадь
Вахтангова, целиком посвященная пьесе «На
днз». Хотя основное содержание этой те-
тради составляют вырезки или выписки из
литературно-критических. статей, появив-
шихся в печати в 1902—1903 гг., материа-
лы эти имеют несомненную ценность. Вах-
тангов тщательно изучал все раннее твор-
чество Горького, но особенно интересен от-
бор, который он произвел, готовя реферат
о «На дне»: Вахтангов извлек те суждения
критиков (отнюдь не типичные для того
времени), которые раскрывали активный,
революционный смысл романтизма Горького,
его враждебность ницшеанству и отсутствие
у него какогс-либо оправдания босяцкого
анархизма. Характерно, что Луку Вахтангов
считал человеком «себе на уме», а его «уте-
шительство» об’яснял тем, что Лука нэвы-
соко оценивал человеческую природу: <...Та-
ковое толкование лишено всякой сенгимен-
тальности».
К произведениям Горького Вахтангов как
режиссер обращался неоднократно. В 1910 г.,
учась в театральной школе Адашева, он
поставил (совместно с Н. Петровым и при
участии Бирман, Дейкун, Дурасовой и др.)
инсценировку горьковеких «Весенних ме-
лодий». Эта постановка была своеобразна:
актеры были загримированы и одеты «по-
человечески», а холить должны были по
крыше и говорить птичьими голосами, Так
при помощи веселой театральной буффона-
ды был до конца обнажен социальный смысл
сатирической горьковской аллегории.
`В феврале-октябре 1917 г., ведя запятия
в Студенческой драматической студии, Вах-
SS
Литературная газета
hee № 48
2
тангов руководил постановкой инсцениро-
ванного рассказа Горького «Мальва». Запи-
си и указания Вахтангова, сохранившизся в
протоколах студии, свидетельствуют о его
глубоком внимании к содержанию и форме
горьковского произведения. Он требовал от
актеров, чтобы они передавали утверждаю-
щий, бодрый романтизм Горького.
Как относился Вахтангов к Горькому и
как дорожил его мнением, показывают сле-
дующие слова из неопубликованной тетради
Вахтангова (запись была сделана 7 мая
1915 г. в связи с 75-м спектаклем «Гибели
«Надежды» в студии Художественного
театра):
«Самый яркий момент в нашей студии —
это посещение Горьким «Гибели». Он ходил
за кулисы и говорил, что плакал...»
Еще более важны для нас материалы,
освещающие отношение Горького к Вахтан-
гову.
Случилось так, что в поле зрения Горько-
го попала уже первая серьезная постановка
Вахтангова. Горький посмотрел в феврале
1914 г., вскоре после своего возвращения
из-за границы, оба спектакля, поставленные
тогда студией МХТ. «Особенно сильное впе-
чатление на Максима Горького произвела
постановка «Праздника мира», —/ сообща-
лось в газете «Раннее утро». — Обращаясь
к артистам, Горький благодарил их за мину-
ты художественного настроения и заявил,
что студия — самый интересный из суще-
ствующих театров...». Однако дело было не
только в том, что Горькому понравилась
постановка Вахтангова. Разойдясь в мне.
ниях с руководителями МХТ, в частности
се Немировичем-Данченко, — требовавшим,
чтобы несколько стушевали тона драмы
Гаунтмана и смягчили ее исполнение, Горь-
кий одобрил подход Вахтангова к пьесе.
«В противовес Вл. Немировичу-Данченко,—
читаем мы в той же газетной заметке, —
М. Горький нашел в ярко выявленных тонах
и «обнаженных ранах семьи Шольца» на-
стоящее искусство, искусство протеста».
Эта горькэвская оценка имела большое
принциннальное значение. Постановкой
«Празлника мира» Вахтангов начал важный
идейно-творческий спор © руководителями
студии, особенно с Л. Суллержицким.. По-
следний считал, что искусство должно не
обличать, а лишь пробуждать «чувства доб-
Память © Сергее Мироновиче
Кирове, соратнике и. ученике
Левина и Сталина, живет в Ссерд-
цах миллионов советских людей,
Глашатай советского века,
Трибуном он, воином был...
Советские писатели, драматур-
ги, художники стремятся вопло-
тить в своих произведениях свет”
лый образ ВЕЛИКОГО ГРАЖ-
ДАНИНА.
Мы печатаем отрывок из рома-
на ленинградского писателя Г. Хо-
лопова «Огни в бухте», посвящен-
ного жизни и деятельности С. М.
Кирова в Баку.
`Действие романа происходит в,
первые годы восстановления на-
родного хозяйства после граждан-
ской войны. С. М, Киров возглав-_
ляет партийную организацию
Азербайджана. С присущим ему
талантом и энергией он поднимает
бакинский пролетариат на восста-
новление нефтяной премышлен-
ности, на создание новых промыс-
лов. Непосредственно связанная ©.
именем Кирова история одного из
таких промыслов — «Бухта Ильи-
ча» — является материалом ро-
мана. Полностью роман печатается
в № 11-12 журнала «Звезда».
АА re
макет. И краски вроде как бы правильно по-
добраны.
— Он художником будет у меня. У него.
золотые руки. Ты бы посмотрел его альбом.
В теории ни в зуб ногой, а как рисует, как
чувствует “натуру. }
— Да. — сказал Фома Крылов. — А я.
тебе рыбки и немного тутовки принес. «Ту-.
товка» хорошо‘ помогает от простуды. На-
трись на ночь да выпей стакан. И рыбкой.
закуси. Любую’ болезнь, как рукой, снимет.
Киров вытянулся в постели, отбросил
компресс, заложил руки за голову. Фома.
Матвеевич по его исхудалому, обросшему,.
но улыбающемуся лицу понял; что советы
его совсем не дошли до Сергея Мироновича,
что о другом, совсем о другом”он “думает.
— Зерно прекрасного заложено, в каждом
человеке, Фома Матвеевич... Вот, до твоего
прихода я читал книгу об одном француз-
ском художнике... Страшная книга, страш-
ной судьбы художник. Художник. всегда
был явлением исключительным. Я о другом,
о зерне прекрасного, которое заложено в
каждом человеке, в каждом без исключения.
Ты представляешь себе, как в будущем бу-
дет выглядеть наша страна, наш народ, ког-
да изменятся социальные, бытовые и вся-
кие другие условия жизни, и когда каждый
человек сможет открыться в полную меру
своих сил и талантов? Нет, это совсем даже
не обязательно, чтобы все у нас стали ху-
дожниками, писателями, композиторами.
Важнее другое — чтобы у каждого совет-
ского человека, на какой бы он работе`ни
работал, душа была, как у художника. Что-
бы у каждого душа пела и всегда стреми-
лась вперед, к совершенству... А каждый в
своем роде может быть художником. Каж-
дый на своей работе: Сапожник может быть
художником. Он также может точать сапо-
ги, что будет одно загляденье, прохожие бу-
С. М. КИРОВ.
o 6 6
-— Что это значит? Что`говорят геологи?
‚ — Ничего, Мироныч. Видимо, на неудач-
ном месте мы поставили первую `буровую.
Наскочили на брекшу, ударил грязевой фон-
тан. А, может, попали на жерло вулкана.
Киров с минуту постоял y фонтанирую-
щей скважины,
— Забросьте скважину. Раз фонтан мерт-
ворожденный — надо похоронить его. За-
‘кройте фонтан! Как дела во второй и треть-
ей скважинах? :
— Бурим! Через несколько дней, навер-
ное, ‚Что-нибудь и покажется.
— Что значит что-нибудь?
— Hy, Нефть, наверно! — спохватился.
Мордвинов.
— Обязатэльно нефть. Какие тут еще мо-
гут быть сомнения? Сомневаясь, нельзя рабо-
тать. Хороши большевики, от первой же не-
удачи опустили руки.
— ‘Да вот тут телеграммы... — начал бы-
ло Мордвинов.
Киров протянул руку, взял пачку теле-
грамм, быстро пробежал их...
— В Баку меня послали Ильич и Сталин.
Вы это хорошо. знаете. Вы хорошо знаете й
Козловского из ЦКК... Он мешал мне в
Астрахани. Он всюду мне мешает. ;
Пока он ходил по бухте, на глазах у всех
его сопровождающих оживал промысел. —
«Киров приехал»! — неслось по промыслу.
Из бараков артелями выходили люди и на-
правлялись на свои работы. Из одного кон-
ца бухты в другой потянулись арбы с кам-
нем и песком. Вот загудели баркасы, ведя
на буксире шаланды с Шиховой Косы. Вот
веселым свистом огласила бухту «кукуш-
ка», третий день загнанная в депо.
Киров зашел во вторую разведочную бу-
ровую.
— Когда дашь нефть? — спросил он у ма-
дут оборачиваться. Вон, у меня в столовой
стоит кресло, от старых хозяев › осталось.
Посмотри, что за работа, какой мастер де-
лал. На это кресло и садиться как-то не-
ловко. Такое это прекрасное творение, Как
видишь, делал это кресло золотых рук ма-
стер, человек с душою художника, поэт...
Что — не так ли?
— Так-то оно так, Мироныч. Все это ты
правильно говоришь... Вон, у нас, на Баи-
лове, по соседству со мной работал плот-
ник. Макаром его звали. Мечтал человек
всю свою, жизнь работать мебель из крас-
ного дерева, а жизнь свое брала, и он делал
табуретки из самой что ни есть захудалой,
сучковатой сосны. А говорю -я это вот к
чему: мечта—мечтой, а жизнь — жизнью.
В жизни все не так бывает, как того хочет
человек. Вот, ты мечтаешь о бухте, планы
строишь, и макет вроде у вас вышел подхо-
дящий, а бухта... а бухта, — и хотелось ему
осторожно, только одним намеком дать
знать Кирову о том, что неблагополучны де-
ла на бухте, а тут вдруг запнулся, голос
дрогнул. Сергей Миронович отбросил одея-
ло, вскочил с постели и стал трясти его за
плечи: р
— Что случилось на’ бухте?..
Через минуту весь дом был поднят на но-
ги, и Киров уехал на бухту.
О его выезде уже было сообщено в ПК,
в Азнефть, на бухту. И когда он приехал на
«новую площадь», его встречала целая деле-
гация.
Он холодно со всеми поздоровался.
— Что нос повесили? Покойника здесь
нет! — и заложив руки в карманы пальто
пошел к фонтанирующей буровой.
— Да вот фонтан... мертворожденный,
Мироныч, — начал было Мордвинов, дого-
няя Кирова.
— `Мертворожденный?!
— Газ, песок, грязь какая-то...
— Ни капли нефти?
— Даже признаков!
рые», и поэтому предлагал делать упор в
пьесе Гауптмана на картине примирения.
Вахтангов пошел по совершенно другому
пути, сделав упор на картине развала семьи,
на семейном конфликте, за которым явст-
венно ощущался конфликт социальный.
Искусству примирения и утешения Вахтан-
гов противопоставил искусство обличения и
протеста.
Эти расхождения между Суллержицким
и Вахтанговым со временем еще более углу-
бились. Философия примирения получила
наиболее полное выражение в спектакле
студии «Сверчок на печи», а Вахтангов еще
более заострил критические начала своего
творчества в постановке «Потопа» Бергера.
Интересно, что первый из этих спектаклей!
(по воспоминаниям Н. К. Крупской) не по-
нравился В. И. Ленину, а второй был им
одобрен. Тем большее значение имеет тот
факт, что на пути, где Вахтангов встретил
противодействие даже со стороны людей, са-
мых близких ему в искусстве и в жизни, —
его с самого начала горячо поддержал
Горький.
Своего отношения к Вахтангову Горький
не изменял и в дальнейшем. Особенно вы-
сокую оценку вызвала у него работа Вах-
тангова в еврейской студии «Габима», где
Горький был несколько раз на репетициях
пьесы «Гадибук». Он писал в 1922 г. об
этой студии, одобрительно отмечая патети-
ческую. приподнятость и высокий пафос
игры ее актеров, что студия создана под
руководством «..почти гениального режис-
сера Вахтангова, — ныне человека смер-
тельно больного от непосильной работы, —
его приносили на репетиции в санитарных
носилках».
Горький уехал за границу, не успев по-
смотреть последнюю и самую замечатель-
ную постановку Вахтангова «Принцессу
Турандот». Но у нас нет оснований сомне-
ваться в том, как бы он ее встретил. Если
«Праздник мира» привлек его своей проте-
стующей нотой, °огвергающей пассивную
философию примирения, а в «Гадибуке» он
увидел близкие ему по духу ‘приподня-
тость, пафос, страсть, то вахтанговская
«Принцесса Турандот» раскрылась бы перед
ним, как воплощение одной из его главных
идей, одного из главных горьковских стрем-
лений: ‚ осмеять и развенчать «философию
страдания» и утвердить активное, героиче-
ское, оптимистическое отношение к миру.
Этот спектакль, созданный в период разру-
хи, голода, тяжких лишений, созданный не-
излечимо больным режиссером и, несмотря
на все это, блещущий юмором, жизнера-
достностью и презрением к страданиям, был
не. просто творческой победой. Он был жиз-
ненным подвигом Вахтангова, .
— кругах...», . Вскоре
стера. i
— Нефть?‘ — мастер пы — Пу-
стая это работа, товарищ Киров, это я вам
должен прямо сказать. Я и раньше сомне-
вался в богатствах бухты, а теперь, после
грязевого фонтана, вижу, что во всех этих
спорах прав был господин Ахундов...
— У нас шестой год Октябрьской рево-
люции, у рабочего класса нет господ! — по-
багровел Киров. — Мордвинов! Переведи
господина бурового мастера на другой про-
мысел. И подальше от бухты! ^
Киров вышел из буровой, направился К
`Ковшу, осмотрел строительство дамбы, на
которой подряд должны были быть постав-
лены первые вышки, прошел на берег, от-
мерил от мола пятьдесят шагов в глубь
Ковша.
— Вот здесь должна стоять первая буро-
вая! Сюда мы поставим Василия! Мордви-
нов! Завтра же переведи Василия на бухту
и поставь за бурение. На «Солдатском ба-
заре» ему больше делать нечего. — Он 0б-
вел взглядом руководителей промысла:
— Ставьте на бухте тридцать буровых. Да
побыстрее. Темпы у нас черепашьи. Упор —
на Ковш Это и будет наш ответ врагам...
и всякой ахундовской сволочи! Тридцать
скважин — и ни на одну меньше, Это пер-
вая очередь промысла.
У Мордвинова даже дрожь пробежала по
телу.
— Воображаю, какая поднимется свисто-
пляска.
— А ты что думал: с установлением со-
ветской власти прекратится классовая
борьба? Не будут мешать нашей работе?
Чему нас учит Ильич? Враги всячески бу-
дут мешать. Везде и всюду! И всякими
средствами! Что такое, по-твоему, поджоги
промыслов? Чья-то забава? Случайности?
Эти шутки врагов влетают нам в миллионы
золотом. с
И снова — суровый, торопливый, энергич-
ный, он шел по Ковшу, я рядом, еле успе-
вая за ним, шли руководители промысла и
Азнефти,
Есть все основания полагать, что на
творческом развитии Вахтангова сказалось
влияние горьковского творчества — его
беспощадного обличительного пафоса и его
утверждиющего, «духопод’емного». роман-
`тизма. Но только ли в области общих твор-
‘ческих. принципов определилась близость
Вахтангова к Горькому, или ‘она проявилась
с такой же. силой и непосредственно в те-
атральных исканиях? р
— В 1910 г. Горький написал с Капри Ста-
ниславскому:
«Хочется видеть Вас, великий мятежник,
говорить с Вами, хочется передать Вам кое-
какие ‘мысли — подложить горючего мате“
риальца в пылающее Ваше сердце, огнем
коего всегда радостно любовался и впредь
буду». \
Это приглашение нашло горячий отклик,
и вскоре, в начале 1911 г.. состоялась встре-
ча на Капри. Станиславский ознакомил
Горького с первыми ‘набросками своей «си-
стемы», а Горький изложил Станиславско-
му свою идею создания театра импровиза-
ции, имея в виду не импровизацию в обыч-
ном смысле, а коллективное творчество
пьес силами самих актеров.
Горьковский замысел не имел ничего 06-
щего с провсзглашенными тогда же стрем-
лениями декадентов, представителей
«условного» театра, возродить итальян-
скую «комедию масок». Напротив, Горь-
кий намеренно противопоставлял свою идею
таким стремлениям. Если декаденты хотели
оторвать театральное искусство от драма-
тургии, а вместе с тем и от идей и <тенден-
3aTb театральное творчество с литератур-
ным, актеров — с драматургами. «Актер дол-
жен быть таким же полноправным творцом
пьесы, как и автор, — говорил Горький,
развивая свою идею, — должен уметь им-
провизировать, стремясь глубже и точнее
передать идею, предложенную автором...».
Если декаденты хотели оторвать театраль-
ное искусство от реализма, добиваясь «са»
‚модовлеющего актерского мастерства», то
Горький, напротив, искал новых путей для
утверждения реализма’ в театре. Он хотел,
чтобы актеры, импровизируя, участвуя в
создании драматического текста, приводили
в движение весь материал своих наблюде-
ний, весь накопленный ими жизненный опыт.
Какова была дальнейшая судьба горь-
KOBCKOrO замысла?
В январе 1913 г. в газетах появилось со-
общение о начале «опытов» в студин МХТ.
В одном из этих сообщений (в «Саратовском
листке») говорилось: «В «Студии» подго-
товляется опыт, результатов которого с
глубоким интересом ждут в театральных
«Русские ведомости»
ций», то Горький стремился, напротив, свя--
=
Мы летим из Москвы в Ереван с группой
литовских писателей. Это— председатель ‹о-
юза советских писателей Литвы, член Пре-
зидиума Верховного Совета, Литовской
ССР Петрас Цвирка, книги которого пере-
ведены на русский, английский, шведский,
латышский и немецкий языки. Крупнейший
‘литовский писатель Антанас Венуолис — ав-
тор двенадцати томов прозы. Многие. из его
произведений вошли в Литовские учебникя
и хрестоматии. Иозас Паукштелис — автор
сборника рассказов «Полуночные баллады»
и романа «Соседи», Альбинас Жукаускас—
автор книги новелл «Земля плывет на юг»
и сборника стихов «Времена и’люди?, редак=
тор литовской газеты «Литература и искус-
ство».
Седой, удивительно стройный и подвиж-
ной для своего возраста — ему за шесть-
десят, — Антанас Веноулис прильнул к
окну самолета. Сорок два года назад Ан-
танас Венуолис жил на Кавказе, работал
провизором в тбилисской аптеке. В те годы
за революционную деятельность он был за-
ключен в Метехский замок. В тюрьме бу-
дущий литовский классик подружился с мо-
лодыми революционерами грузинами, армя-
нами, азербайджанцами. Они познакомили
его с историей, фольклором и обычаями кав-
казских народов. Впоследствии Венуолис
написал на этом материале свою знамени-
тую книгу «Кавказские легенды», любимую
книгу литовской молодежи.
Сейчас, спустя почти полвека, Венуолис
снова увидел те края, где впервые почув-
ствовал себя художником, Напряженно
вглядывается он вдаль...
Писатели Армении с братским радушием
встретили представителей молодой совет-
ской республики. Мы едем по улицам древ-
него Еревана. Глинобитные, похожие на
птичьи гнезда легкие жилища уступают ме-
сто современным зданиям. Строительство,
прерванное войной, принимает большой раз-
мах. .
В Ереване и его окрестностях литовские
писатели ознакомились с изумительными ис-
торическими памятниками. Видели остатки
храма Звартноц, воздвигнутого в УП веке.
Среди древних развалин— прекрасно сохра-
нившиеся орнаменты, и барельефы, свиде-
тельство взыскательного вкуса и кропотли-
вого труда художников-каменотесов.
В Государственном книгохранилище Ma-
тендаране мы листали миоготомные фолиан-
ты трудолюбивых и вдохновенных летопис-
цев, ученых и писателей армянской древно-
сти. Неиссякающей силой света и цвета
поразили Hac гравюры старых мастеров.
В подворье древнего Рипсимесского хра-
ма мы услышали гул гесчетных пчелиных
ульев, привезенных и поставленных здесь
крестьянами, приехавшими на родину из-за
границы. Их новые, свежевыкрашенные, еше
не обжитые дома с легкими террасками
стоят неподалеку.
Они идут и идут с далекой чужбины
и находят здесь и кров, и труд, и смысл
труда!
..Председатель Эчмиадзинского районно-
го совета с гордостью водит учительской
указкой по карте района и на память при-
водит цифры, показывающие рост населе-
ния, количество учебных заведений, пред-
приятий, кино, театоов и клубов.
Мы осматриваем здание семинарии, где
учился Анастас Иванович Микоян. В ту по-
ру это было чуть ли не единственное на-
циональное учебное заведение. А сейчас го-
стям называют. трехзначные цифры, характе-
ризующие рост школьной сети лишь одного
из районов Советской Армении.
Армянский писатель Рубен Кочар ‘рас-
сказал нам эпизод из истории борьбы ар-
мянского ‘народа против угнетателей. Один
из инициаторов и руководителей кровавой
резни и преследования армян в Турции,
Талат пана, потеряв своих приверженцев
и лишившись власти, поселился в Берлине.
Когда он сидел в кресле на одной из цент-
ральных улиц Берлина и чистильщик наво-
дил глянец на его башмаки, кто-то громко
окликнул турка:
— Талат паша!
Обернувшисъ, паша увидел смуглого юно-
шу, гневные глаза и ослепительный взмах
кинжала.
Подвиг молодого патриота, убившего од-
ного из палачей своего народа, не мог, ра-
ayweeres, ничего изменить в судьбе Арме-
AAR. Сейчас, много лет спустя, в одном из
‚ районов Армении гостей из Литвы познако-
мили с 25-летним Героем Советского Союза,
ae Национальной части. Он прошел
путь от Севастополя до Берлина. Подвиги,
: совершенные им на этом пути, как и подвиги
миллионов советских людей, решали судьбы
мира и обеспечили счастье народов Совет-
ского Союза. Председатель районного совета
познакомил нас с генерал-майором Марти-
росяном, участвовавшим со своими солдата-
ми в освобождении Советской Прибалтики,
в частности Советской Литвы, под общим
= генерала армии Баграмяна.
Кровью, братской верностью общим идеалам
скреплена дружба всех народов СССР.
..Вечер встречи литовских писателей с
писателями Советской Армении открыл
взволнованной речью Аветик Исаакян.
После приветственных речей Р. Кочара
и Г. Боряна и ответного выступления
П. Цвирка слово было предоставлено Анта-
насу Венуолису:
— В дни освобождения Вильнюса от не-
мецких захватчиков. — говорит он, — я
поместили более подробный рассказ о пр>-
изводимых «опытах», прямо назвав их ини-
Суллержицкий написал большое письмо
Горькому, где дал обстоятельный отчет о
том, как осуществляется горьковский 3a-
мысел — о специальных занятиях, об этю-
дах и опытах коллективного творчества ма-
леньких сценок и целых пьес,
Горький смог лично ознакомиться с пер-
выми результатами этой работы, когда в на-
чале 1914 г. посетил студию МХТ. Из бе-
сед с Горьким, опубликованных в ряде га-
ser в феврале 1914 г,, видно, что он убе-
дился в правильности сделанного им выбора,
передав свои сценарии для импровизации в
студию МХТ. «Я думаю, — сказал Горь-
кий, — что именно там сумеют использо-
вать их в том виде, как бы мне этого хоте-
лось».
Может показаться, что после 1914 г. нить
материалов обрывается и что работа над
горьковским замыслом дальнейшего разви-
тия не имела. Однако в действительности
дело обстояло иначе. То, что начали Стани-
славский и Суллержицкий, получило заме-
чательное продолжение в творческих иска-
ниях Вахтангова — в его режиссерской и
педагогической деятельности, начатой в
студии МХТ и самостоятельно продолжен-
ной в Студенческой драматической студии,
в студии «Габима» и, наконец; в 3-й студии
МХТ, из которой вырос театр им. Вахтан-
гова.
Работа над \горьковским замыслом могла
сказаться уже на постановке «Праздника
мира». Любопытно, что Вахтангов вклеил в
свой альбом вырезок рецензию на этот
спектакль из «Театральной газеты», где
прямо указывалось, что в работе студни об’-
едннены два начала: «система Станислав-
ского» и предложенный Горьким новый вид
театральной импровизации.
В Студенческой студии _Вахтангов попы-
тался произвести развернутый опыт коллэк-
тивного творчества пьесы силами самих
актеров, строя импровизацию строго по схе-
ме, намеченнсй Горьким. Опыт не удался,
потому что молодые актеры оказались к
нему неподготовленными, но это была отно-
сительная неудача: опыт оказал весьма пло-
дотворное влияние на творческое развитие
актеров. В студии «Габима» Вахтангов дал
новое развитие идее Горького, положив ее
в основу всей работы актеров над ролями.
Актеры должны были импровизировать
«вокруг» ролей, домыслнвая ту часть жиз-
ни персонажей, которая выходнла за пре-
делы пьесы. Это помогало’ ‘актерам прони-
кать в глубь ее содержания, развивало их
фантазию и придавало особенный, творче-
ски-активный характер исполнению. Напом-
ним, что именно репетиции «Гадибука», с нх
Лев ДЛИГАЧ НЕЛЕЛЯ В
циатора — Горького. Руководитель студии
ЕРЕВАНЕ
улице группу бойцов Квасной
грузинские и армянские
юноши. Я обратился к ним с приветствием
на их’ родном ‘языке и, кажется, изумил их.
Долго мы бродили потом по разрушенному
и обугленному Вильнюсу, и я обещал своим
новым друзьям, Что опять побываю на их
родине. И вот я приехал К вам. Многие ве-
ликие художники слова писали о Кавказе,
Я осмеливаюсь после них говорить о приро-
де и людях Кавказа лишь в надежде на т9,
что мои произведения явятся хоть CKPOM-
ным пламенем свечи,
понадобиться нащему народу, еще так мало
знающему вас. Я написал в свое время кни-
гу. «Кавказские. легенды». Сейчас, увидев
ваш преображенный край, постараюсь напи-
сать новые «Кавказские легенды», материа-
лом для которых послужит ваша полная
трудовых и боевых подвигов жизнь, перед
которой тускнеет всякий вымысел.
В Еревзанском Доме писателя многие ар-
мянские поэты читали свои переводы с ли-
товского, сделанные в дни пребывания в Ар-
мении литовских гостей. Вслед за Ашотом
Граши и Геворком Эмином читал свои пе-
реводы Оганес Гукосян —- высокий, смуг-
лый, немного сутулый юноша. Он застенчи-
во улыбался, поблескивая стеклами пенснэ.
Совсем недавно приехал он H3 Ирана в
Ереван с женой и трехлетней дочерью.
Поэт и художник Оганес Гукосян родился
в 1919 году. Он окончил армянскую школу
и учился в Художественном институте в
Тегеране. Прежде, чем издать свою первую
книгу, Оганесу Гукосяну пришлось пережить
встретил Ha
Армии. То были
на железной дороге, одновременно сотруд-
ничал в газете и совмещал все это с писа-
нием стихов и рисованием, Жена его работа-
ла в аптеке. Только таким образом удалось
поэту скопить средства на издание своей
книги. Потом материальную поддержку
Гукосяну оказало общество шоферов, ко-
торое помогло ему издать ряд произве-
дений. С оружием в руках Гукосян участ.
вовал в борьбе Иранского Азербайджана за
свободу и самоопределение.
своего от’езда на родину Oravec Гукосян
написал поэму о Зое Космодемьянской и на
премию, полученную за эту поэму, издал
книгу «Баллады, легенды и стихи». :
— Моей заветной мечтой, — говорит
Оганес Гукосян, — было приехать в Совет-
ский Союз, в родную Армению. Незадолго
до отезда сюда я увидел завезенную в
Иран русскую елку и написал стихотворе-.
ние, которое счастлив был бы услышать на
русском языке. Вот оно:
Не могу не любить я раскидистой северной
ели,
Чью заветную свежесть питали густые снега,
Чьи зеленые ветви омыты в кровавой купели,
В чье горячее сердце вонзалась секира врага.
Вечной правды примета, тебя я увидел на
юге,
В звоне хвои твоей мне посльипалея юности
зов,
Нет, не властны ни старость, ни стужа,
ни беды, ни вьюги:
Над зеленой эмблемой счастливых грядущих
веков.
(Перевела В. Потанова).
— С маленькой дочкой, с женой, которая
ждет нового ребенка, — рассказывает Гуко-
сян, — мы покинули Тавриз и уехали в Со-
ветскую Армению. Какие бы трудности ни
стояли на этом пути, мы бы все равно ‘их
преодолели. Мы знаем — теперь будущее
наших детей обеспечено! Никогла я не чув-
ствовал такого творческого под’ема, такой
уверенности в завтрашнем дне. Здесь, на
родине, я нашел подлинную творческую сре-
‚ду и подлинного читателя. Недавно я сдал
Госиздату Армении сборник, в который во-
тли стихи разных лет. Сейчас работаю’ над
исторической поэмой и хотел бы издать ее
в виде плаката со своими иллюстрациями,
Обретая родину, я обрел самого себя и был
бы совершенно счастлив, если б меня не уг-
нетала трагическая судьба моего горячо
любимого брата. 15 лет от роду он заболел
выжил. Болезнь прошла почти бесследно,
но ослабила его на всю жизнь. Однако, ко-
гда пришел срок, его взяли в иранскую ар-
миЮ И за то, что он осмелился просить о пе-
реводе из пулеметной части в пехоту, под-
вергли страянюму наказанию. Он выдержал
560 ударов кнутом’ и после этого заболел
туберкулезом. Когда мы решили уехать в
СССР, мой брат лежал в постели; он умер
за несколько дней до нашего от’езда. Ему
было 36 лет. Он страстно верил в то; что
солнце Армении излечит его от всех неду-
гов, но так и не увидел его.
Немногие версты и недолгие месяцы» от-
деляют Оганеса Гукосяна от другого мира.
И вот он стоит на трибуне Ереванского До-
ма писателя и читает переведенные им сти-
хи литовского поэта, родина которого сов-
сем недавто породнилась с Советской Арме
нией. ee
Писатели Советской Литвы, впервые пу-
тешествовавшие по Советскому Союзу, ис-
пытали восторг новизны и чувство гордости
от сознания того, как человечна, прекрасна
и могуча их необ’ятная родина. Они прислу-
шивались к древнему звучанию армянской
речи и, улавливая знакомый ритм литовских
стихов, взволнованно покачивали голова-
ми. Председательствовавший Аветик Исаа-
кян смотрел на гостей с мудрой и доброй
улыбкой. Он видел их волнение и с особен-
ным чувством аплодировал молодому поэту,
когда тот дочитывал свой перевод.
Алллллллллллллии ии лилии
‘этюдами на импрэвизацию, вызвали восторг
у Горького.
Опыт коллективного творчества драмати-.
ческого текста и воспитания в процессе это-
го творчества особых актерских качёств
получил свое замечательное воплощение в.
последней постановке Вахтангова — в его
«Принцессе Турандот». к
Сказка Гопци была взята как предлог,
точнее — как сценарий для импровизации.
Это соэтветствовало характеру пьесы, на-
писанной на основе традиций импровизиро-
ванной комедии,
На канве сюжета Гоцци были созданы но-
вые человеческие характеры и по-новому
была повернута тема сказки: артисты 3-й
студии играли, как известно, не персонажей
сказки Гоцци, а «домысленных» ими арти-
стов итальянской комедии, исполняющих ро-
ли этих персонажей. Так возникла, в суш-
ности, новая пьеса, которая явилась резуль-
татом импровизации, фантазии, находчиво-
сти и остроумия Вахтангова и всего коллек-
тива 3-й студии. Если предложения арти-
стов, их находки закреплялись на репети-
циях в четкую форму, а во время самого
спектакля от артистов требовалась уже не
импровизация в обычном смысле, а только
«импровизационное самочувствие», импро-
визационная манера игры, — то это ни в
коей мере не противоречило горьковскому
замыслу . В этом осуществилась главная
мысль Горького, главное его стремление —
включить актеров в процесс создания само-
го драматического текста.
з Так были: связаны ^ длинной ценью иска:
КНИ И, ОПЫТОВ два события, разделенные де-
сятилетием: каприйская встреча Горького и
Станиславского И замечательный вахтангов-
скии спектакль, явившийся важной вехой в
oP ieee ee искусства и подлин-
ТЫ} еством о i
Grane ae ck HOH M3 TOPbKOBCKHX те-
el
Вернувшись после некоторого перерыва к
драматическому творчеству, Горький не
случайно отдал своего «Булычева» в театр.
им. Вахтангова. Замечательный успех это
постановки был подготовлен исканиями Вах-
тангова, из которых выросло творческое
направление театра его имени, — теми
исканиями, на которых с самого начала ле-
жала печать влияния Горького.
И не случайно именно в вахтанговском
театре сказал Горький в своей беседе с ар-
тистами после просмотра «Егора Булычева»
oe ему «коллективная работа автора, арти*
eee и режиссера рисуется в размерах,
3 широких, чем это есть», и что «такая
форма сотрудничества театра и автора в
высшей степени ценна и сама по себе и OCO4
бенно для нашего времени»,
которая тоже может .
немало мытарств. Он служил чернорабочим .
Незадолго до.
тяжелым воспалением ‘легких ие трудом” —
зу
yoTH!
a}
tor)
gui
Crt
ИИ
из
Ва
xypH
Prec
11101
Mab
Я
ra
мВ
102
mab
ROB
yy
‘ATH
>
BEHHO
КИН
1apek
16eck
“We
«Лени
в
Wit i
ABT
TK
pitt