ЧИНОВНИК
HO ГЛАВЕ
ПАРТКОМА
Smee
Партсобрание
в Комитете искусств
Деловито перебирая свои бумага,
докладчик упорно требовал себе пол-
тора часа. Нет! В меньший срок on
никак не может уложиться, Пусть
поймут, сколь ответственная тема,
каково обилие фактического матери-
зла... =
Собрание пошло завотречу требо-
званиям докладчика, и отчет еекрета-
ря парткома Всесбюзного комитета по
делам искусств тов. Карпова начал-
ся. Первые 10 ‘минут его речь текла
довольно бойко. Читать по бумажке
цифры © количестве членов органи-
зации, об их партийном стазже, о по-
пученный ими партвзысканиях ока-
залось ‘не такой уж сложной задачей.
Исчерйав всё графы ‘своих статисти-
ческих сводок, секретарь парткома
перешел к вопросу о политической
бдительности. И здесь он не BeTpe-
жил особых ватруднений: просто про-
чел список тех работников перифе-
рийных управлений по делам ‘ис-
кусств, которые были в свое время
разоблачены, как троцкисты.
Все оглашенные им факты дав-
ным давно известны не только
коммунистам ВКИ, но и всем участ-.
никам собрания актива московских
работников искусств. Бичевать же
руководителя управления кадров
БКИ з& его политическую беспечность
и полное отсутствие блительности —
‚иначе враги народа не пробрались
бы к. руководству ряда периферий-
ных управлений! — Карлову было
ЯВНО «не с руки> по той простой при-
чине, что начальником управления
кадров является... сам Карпов.
‚ Промямлив что-то‘ об отсутствии
большевистского отношения к крити-
ке у председателя ВКИ тов. Кержен-
цева и «критикнув» легонько зам.
председателя ВКИ тов. Боярского,
направляющего на руководятую ра-
боту людей, политически скомпроме-
тированных, храбрый докладчик яв-
Кратковременное директорство вра*
га народа; Л. М. Лядова нанесло нема:
лый вред художественной и произ-
водственной работе Малого театра,
Вместо тото, чтобы воспитывать кол.
лектив на творчесйих ошибках, при-
вивать ему дух смелости и ответ-
творческий вопрос, каждую неудачу
театра повернуть так, чтобы созлать
недовольство, посеять недоверие, бес-
перспективность, уныние. Когла в те-
атре одна за другой провалились две
постановки («Смерть Тарелкина»,
«Салют, Испания!»), этот, с позволе-
ния сказать, руководитель -кивал в
сторону Комитета по делам искусств,
мол, он волен снимать пьесы, волен
создавать ватруднения для театра, a
мы-то 35 это не отвечаем. Под видом
мнимой деловитости, Лядов вытрав-
лял политическую идейность в кол-
лективе, пытался сеять недоверие ко
всему, пытался разжигать овлобление
у одних и нодхалимскую лесть, угод-
ничество у других. Однако разобщить
идейно коллектив Малого театра,
ослабить в нем творческий энтузи-
азм, врагу народа не удалось.
Несмотря на то, что Лядов был че-
ловеком абсолютно незнакомым с те-
атральным искусетвом, он взял на
себя функции художественного ру-
ководителя Малото театра. Существо-
вавитая в течение нескольких лет ре-
жиссерская коллегия при директоре
Малого театра была Лядовым фавти-
чески ликвидирована. Во все детали
художественной работы театра Ля-
дов грубо и. безапелляционно вмени-
вался сам. Это не вамедлило оказать-
ся на художественной практике Ма-
лото театра.
Работа над пьесой «Салют, Испа-
ния!» была организована таким обра»
80M, что спектакль провалился еще
до премьеры. Эта внеплановая работа,
театра, закончившаяся весьма ипла-
чевно, расстроила производственную
программу тезлра и сорвала сроки
выпуска ряда основных спектаклей.
До сих пор еще не выпущен пуш-
кинокий юбилейный. спектакль «Бо-
рис Годунов». Мядов неоднократно
ственности, Лядов стремился всякий
предлагал Комитету по делам ис-
кусств прекратить работу ‚над пуш-
кинским спектаклем, так как «МХАТ
все равно не обтонишь». Между тем
уже первые прогоночные репетиции
«Бориса» показывают, что этот спек-
такль может сталь выдающимся о0-
но стал увядать.. Доклад уложился....
В один час, на полчаса ранее срока!
Напрасно Карпов не использовал.
предоставленного ему времени. Он
Mor бы рассказать собранию 06 очень
многом. Например о том, что партий-
ный комитет, почти целиком состоя-
щий из начальства (тт. Керженцев,
Шатилов, Карпов), фактически не ра-
ботал, и все «руководство» партийной
организации осуществлял _ Карпов
при «консультации» тов. Шатилова.
Собрание ждало от докладчика раз’-
яснения, почему в течение посблед-
них двух с половиной месяцев не со-
зывалось партийное собрание, а на
всех предыдущих собраниях разбира-
лись какие угодно вопросы, кроме
главных — вопросов, связанных ©
задачами ВКИ по идейно-политиче-
скому руководству искусством.
Поверхностный «отчет» сёкретаря
парткома был достойно оценен KOMMY-
нистами ВКИ. Все выступавшие (в
первый день участвовало в прениях
13 товарищей) подвергли работу
парткома острейшей критике. Без:
душный бюрократический` метод ру-
ководства парткома, ето полный от-
рыв’ от художественно-политических
задач ВКИ, абсолютное неумение мо-
билизовать активность всех членов
организации, были осуждены высту-
павшими (тт. Чичеров, Тюричев, Бас-
caprun, Николаева, Утаров и др.) в
самой резкой форме.
Надо полагать, что при выборах
нового состава партийного комитета
коммунисты ВКИ сделают все необ-
ходимые выводы.
д. ДУБРОВСКИЙ
Михаил Нестеров
бытием театрального сезона.
Барски-пренебрежительное, хам-
принимало у Лядова самые недопу-
стимые формы.
ментарных вопросах искусства. И
это свое ‘невежество он не старался
даже скрыть. Нотрясающее впечатле-
ние на весь актерский коллектив Ма-
лого театра произвел случай на ре-
петиций «Бориса Годунова»., Репети-
ровалась сцена в корчме. Актёры 06-
рашаются к своему директору: _
— Hy как, Леонид Михайлович?
Леонид Михайлович цедит сквозь
зубы:
— Не чувствуется прелести пуш-
кинского стиха. Не нравится мне!
Что Лядову до того, что Пушкин
эту сцену написал прозой, у
©. драматургами, приносившими
свои пьесы в Малый театр,
разговаривал свысока. «Сроду я
пьес никаких не читал» —откровен-
но признавался Лядов. И все же он
очитал себя вправе давать драматур-
там всяческие советы, вплоть до та-
пьесы. Е :
Земетчинский совхозно-колхозный
филиал Малого театра проделал зна-
чительную работу в своем районе,
Лядов решил разруптить этот театр.
‚ — От земетчинского филиала нам
надо поскорее избавиться, — говорил,
Е ЕЕ ИЕ ЕТУ ИИ СЕН НЕЙ
Иван Николаевич
° Крамской
В начале 80-х годов, переехав из
Москвы в Петербург, я поступил в
Академию художеств. Занятия мои в
ней пошли плохо, и я вскоре охла-
дел в ней — стал ежедневно посе-
щать Эрмитаж, стал копировать «Не-
верие Фомы» Вандика. Работа’ шла
успешно. Посетители часто останав-
ливались около. меня, выражая. свою
похвалу. Как-то подошел бывший
всесильный министр внутренних
дел Тимашев, мой земляк-уфимен, сам
‚Чуть ли He скульптор, — он тоже
нашел копию удачной, похвалил —
словом, в Эрмитаже я нашел себе
большее удовлетворение, По поне-
дельникам, в определенный час при-
езжал туда Крамской давать уроки
вел. кн; Екатерине Михайловне и до
начала урока, а иногда после него,
он проходил анфиладой зал к доче-
‚ри американского посла, копироваяв-
шей что-то, и делал ей свои замеча-
ния. В первый раз, я помню, мимо
меня прошел не похожий на обыч-
ного посетителя ничем, ни’ своим
лицом, ни повадкой, ни костюмом.
В фигуре, лице было что-то власт-
ное, значительное, знающее себе це-
ну. Костюм был — фрак. Миниетр,
да и только... И вот, оказывается,
этот важный господин, этот министр
был тогда в зените своей славы,
И, Н. Крамской,
Я стал следить за ним с юноше-
ским волнением. И помню, как-то в
один из понедельников, когда кония
почти была закончена, вдали показа-
лась фигура Крамского, раздались
его какие-то особенные шаги, шали
«значительного человека», и совер-
шенно неожиданно, он, поравняв-
шись со мной, повернул, подошел ко
мне вплотную; окинув копию вни-
мательно, спросил, как моя фамилия,
где учусь, давно ли в Петербурге. Я
ответил, что зовут меня так-то, учусь
в Академии, из Москвы, ученик Ие-
рова, что с Академией не в ладах.
Говоря о Перове, видимо, ‘чем-либо
выдал свои неравнодушные чувства
к нему, что понравилось Крамскому.
Кончилось дело совсем неожиданно:
Крамской пригласил меня бывать у
него, просил не откладывать свой
приход и дал адрес.
Через несколько дней, принаря-
дившись изрядно, однако, полагаю,
имея вид порядочного «бурсака», я
пустился на Малую Невку; тде тог+
да, в доме Елисеева, жили Крамской,
Куинджи, Литовченко, Клод, ВолБов.
нута, дверь отворилась,
и еще кто-то из передвижников. Нод-
нявшись на третий этаж, с замира-
нием сердца я позвонил; прошла, ми-
и Передо
мной стояла дама красивая, средних
лет, в каком-то необычном костюме,
не то греческой, не то римской ту-
нике. Я спросил. И.
имя, меня пригласили войти. Вид
мой едва ли был боевой; все меня
поражало своим великолепием, я мы-
‘сленно говорил: «Так вот как живут
настоящие художники».
Красивая дама была жена Крам-
ского: она скоро увидала, что со мной
каши не сваринть, позвала лакея и
приказала провести меня к И. Н. в
‘мастерскую; которая была в верхнем
этаже по той же лестнице. Большая’
комната с верхним светом была осве-
щена сильными лампами. Крамской
в блузе стоял перед мольбертом, ра-
ботал портрет какого-то старого гоб-
подина, оказалось, портрет писался
с фотографии, и господин был какой-
то скончавшийся общественный дея-
тель.
Крамской поздоровался любезно,
`попросил садиться и, продолжая пи-
сать, расспралиивал подробно то, что
ему хотелось знать. Я отвечал и в то
зе время присматривался, как жи-
вут и работают большие художники.
В мастерской не было ничего лишне-
го: ни пуфов, ни букетов Макарта,
всего того хлама, каким были полны
студии многих живописцев. Римская
арматура на стенах, кое-что из мате-
рий да несколвко начатых работ на
мольбертах.
За разговором отворилась дверь, и
в мастерскую вошли двое молодых
людей: один повыше, другой невысо-
кий в пенснэ, Крамской оглянулся,
протянул: «8-8» и, обращаясь ко мне,
сказал, указывая на вошедигих: «Два
мои сына — Коля и Толя». После это-
то скоро все мы. отправились вниз,
гдё нас ждали к вечернему чаю. Тут
были и свои и чужие. За большим
столом всего было вдоволь; из семей:
ных, помню, кроме жены Ивана Ни-
колаевича Софьи Николаевны, его
дочь, тогда молодую девушку, Софью
Ивановну, двух упомянутых сыновей
и еще третьего маленького кадета, 0е-
режу, красивую племянницу Ивана
Николаевича, a цз посторонних —
чудака Литовченко, и, тогда имев-
тего успех, акварелиста Александров-
ского, рисовавшего по заказам гвар-
дейских полков формы этих полков
‘ское отношение к работникам уеатра
Лядов был невеждой в самых эле-
Лядов *
ких, что нужно донисызать целые
акты или менять всю комнозицию
Н., назвал свое
‘ном, отделяя настоящее от «так се-
‘ка для этого настоящего и нужно-
‘нутого вечера я стал время от вре-
ник ее муж Цетя, которого после по-
Как враг орудовал
в Малом театре
он своему заместителю т. Дальцеву.
Лядов составил договор о «переда-
че театра вместе с труппой» Воро-
нежскому областному комитету по
делам искусств. Нак будто бы театр
этот является каким-то «недвижи-
мым имуществом», которым ретивый
хозяйственник может распоряжалься
по своему усмотрению. Понадобилось
вментательство Комиссии партийного
контроля в Москве, чтобы не допу-
стить ликвидации совхозно-колхоз-
ного филиала Малого театра,
Подшефный Малому театру Mop-
довсвий национальный драматиче-
ский театр также не пользовалея
любовью Лядова. Враг народа решил
разорвать шефские связи с этим те-
атром. Тщетно представитель Мордо-
вии при ВЦИК добивался у Лядова
приема для переговоров. Лядов его
не принял. )
Такое же отношение проявлял Ля-
дов и к другому подшефному театру
— матнитогорскому. “.
Составление репертуарно-произ-
водетвенного плана Малого театра на
будущий год Лядовым сознательно
саботировалось. До сих пор неизвест-
но, кто будет играть в «Горе от ума».
Неизвестно вообще, какие пъесы бу-
дут поставлены в будущем году. В
портфеле Малого театра имеется не-
сколько советских пьес, но кто будет
х ставить, кто из актеров будет в
х занят, на какой площадке и в
какие сроки они должны быть но-
отавлены — неизвестно.
Лядов вносил в театр атмосферу
склоки, взаимного недоброжелатель-
ства, деморализации. К. счастью, мо-
ральный уровень актеров Малого те-
атра оказался значительно выше чем
предполатал вредитель Лядов, и его
усилия в этом направлении не увен-
чались никаким успехом. Зато Лядо-
ву удалось расстроить финансовое: со-
стояние театра. Постановка «Бориса!
Годунова» обошлась более чем в 275
тысяч рублей, при средней стоимо-
сти постановки Малого Tearpa в
50.000 руб. и максимальной стоимо-
сти (таких спектаклей, как; «Отелло»)
В 75.000 руб. Проваленная постанов-
ка «Салют, Испания!» обошлась Ма-
лому театру в 147.000 рублей.
Так враг народа, вредитель Лядов
делал все возможное для того, чтобы
разрушить один из старейших и
культурнейнтих театров нашей стра-
ны. Сейчас этот вредитель убран из
театра. Но Всесоюзный комитет по
делам искусств должен сделать не-
обходимые выводы из истории с Ля-
довым. ;
Комитет должен серьезно позабо-
титься о художественном руковод-
стве театром. Коллектив Малого Tear:
ра, творчески здоровый и инициатив-
ный, должен работать с полным на-
пряжением творческих сил,
i П. АРБАТСКИЙ
И. Н. Крамской
и наиболее замечательных служилых.
твардии тех дней.
Александровский был весьма са-
модовольный и тордый своей еие-
циальностью` господин, украшенный
множеством орденов маленького раз-
мера на цепочке. Я в первый вечер
приглядывался, больше помалкивал,
стараясь разобраться во всём виден-
бе», и пришел к заключению, что на-
стоящее — это сам Крамской, осталь-
ное же вое лишь фон, инсцениров-
то, в чем позднее окончательно убе-
дился, тем более, ценя самого Крам-
ского, с его отромным умом, харак-
тером, авторитетом, ‘превышающим
талант, вое же большой. С упомя-
мени бывать у Крамского, стал при-
выкать к обстановке его жизни, ус-
тановились более простые отношения
С ним. a
Иногда я приносил ему свои pa-
боты, преимущественно эскизы,
Большинство из них были жанры.
Темы их были часто публицистиче-
ские: в иных сквозил перовский
«сатирический» характер. То рисо-
т я, под внечатлением виденного,
«эадавили», где бичевали какого-то
сенаторского кучера, задавивитего
своими рысаками маленького чинов:
ника; тут был и сам сенатор, был
и расторопный тородовой, и него-
дующий студент в пледе и народ —
все тут было, как полаталось по пра-
вилам того времени. То рисовал я
купца-домовладельца, измывающего-
ся CO своим (единомышленнйком
дворником над семейством бедных
уличных музыкантов: больной ма-
терью с двумя голодными детьми,
называя ‘свое, бичующее нравы соз-
дание «Нужда пляшет, нужда скачет,
нужда песенки поет». А то, насмот-
ревшись у себя дома на жизнь сво-
их квартирных хозяев — быт мел-
Koro, чиновничьего люда, — изобра-
жал этот быт. Тут была и злая бта-
руха теща, и ведьма жена, и неудач-
лучки и пропития жалованья сажа-
ли, отобрав у него сапоги и платье,
на несколько дней под арест вязать
чулки.
Вее это я приносил на просмотр
и критику Ивану Николаевичу. Он
‘колаевичем, таким убталым, поста-
«Революционный
театр
в Германии»
ИЖнига Анны Лацио «Революцион-
ный театр Германии» (Гослитиздат
1935, 265 стр.) освещает важную и
интересную главу из истории запад-
ного театра, показывая революцион-
ный театральный фронт в период по.
слевоенного империализма и строи-
тельства социализма в СОСР. Анали-
зируя процессы распада буржуазного
театра данной эпохи (преимуществен-
но на материале театра М. Рейнтард-
та), автор подробно останавливается
на отдельных периодах борьбы за
революционный театр и следит ва, его
развитием на четырех этапах (1918—
1928; 1923—1927; 1927—1929; 1929—
1933),
Анализируя разбираемые явления
театральной жизни Германии, автор
в основном правильно ориентирует
читателя. Особенно отчетливо очерче-
на, героическая борьба, самодеятельно-
го немецкого рабочего театра с фапти-
отекой реакцией,
Художественные течения дофаши-
стской Германии об’яснены критиче-
ски. Автор нигде не снижает свое. из-
ложение до эмпирического пересказа,
фактов, а стремитея научно осветить
изучаемые явления, ar
Разрабатывая новый и обширный.
материал, являясь во многом пионе-
ром исследования мало еще изучен-
Ной области, автор, естественно, #6
мог избежать некоторых оптибок.
Так, например, установление ocoGo-
то периода для двух лет (1927—1929)
разбивает общую картину эволюции
терманекого тезлра в период времен-
ной стабилизации капитализма,
В характеристике германского экс-
‚преосконизма нелостаточно выделены
его антирезлистические тенденции и
его связи с идеалистической эотети-
кой театра предвоенных лет (неоро-
мантизм, символизм).
Формалистические тенденции в ра-
боте театральных экспресснонистов и
их связи с буржуазным новаторством
Ny
у
новательного анализа и критики.
Критическая сила автора несколько
ослабевает, когда автор говорит о про-
фессиональном театре Пискатора,
поддерживая его мысли об «органиче-
ском» родстве театра и кино (стр. 142).
Аналотия между конструктивистским
лефовским театром в СССР и экснпе-
риментами Пискатора васлуживает
особого рассмотрения, что ускользает
из поля зрения автора. Автор слиш-
ком высоко расценивает техническое
новаторство Пискатора («конвейер —
тениальное нововведение Пискатора»,
стр. 144). ‘
меченные недостатки не умаляют
общего ‘значения книги, как вполне
самостоятельной — исследовательской
‘работы, вносящей ценный вклад з со-
ветекое теалроведение.
А. ГВОЗДЕВ
не разрушал моего перовекото‘ на
‘строения, был очень со мною бере-
‘вен, полагая, что придет Час, когда
я сам почувствую запоздалость мо-
ей сатиры. Я номню, раз, когда я
принес ему эскиз «Доматинего аре-
ста», он его одобрил и посоветовал
He ограничиваться эскизами, & че-
перь же остановиться на одном из
них и попробовать писать картину,
причем, имея при мастерской свобод-
ную маленькую комнату, предложил
переехать к нему и работать под его
руководством. Я обещал подумать,
а, подумав, решил с благодарностью
отклонить столь лестное по тем вре-
менам для меня предложение. Ви-
димо, инстинкт подеказывал мне,
всегда свободолюбивому, и тут 0бе-
речь. мою самостоятельность, и я
принялся очень ретиво за материал
к «Домашнему аресту». Картину тог-
да же написал. Она была на конкур-
се в Обществе поощрения художеств.
Но премии не получила, да и’ He
стоила того. Так шло время между
работой дома, Эрмитажем, Крамоким
и нечастыми посешениями Акаде-
мии, где, за исключением НП. П. Чи-
стякова, которого система в то вре-’
мя мне была не по душе, не на чем
мне было душу отвести.
Как-то, придя из Академии, я уз.
нал, что заболел Крамской. Я тогда
ще отправился к ним и узнал, что
болезнь серьезная, аневризм, и что
больного спешно отправляют в Мен-
тону. Попрощаяся я © Иваном Ни-
ревшим, и зажил своей обычной
жизнью, выбитого из колеи акаде-
миста, изредка помышляя бросить
Академию и вернуться в Москву к
любимому Перову. Это было не лег-
ко: ведь вое мои приятели в Акаде-
мии преуспевали, получали медали,
награды, и я один онлошал, обви-
няя в‘этом не себя, а кого-то неведо-
мого, какую-то систему, уставы, про-
фессоров; & дело было только во мне,
в моем нежелании признать, что
Академия — только школа. Прошло,
помнится, около года. Крамской вер-
нулся из Ментоны, по слухам, вдо-
poppe ‘ето мало улучшилось. В один
из праздников я отправился к нему.
Был вечер. Меня провели в кабинет,
там был полумрак, какая-то тревож-
ная таинственность Были видны
предвоенных лет хребовали более ос-
«Jil ©
Зрителв на этом спектакле’ много
смеется, Люди, которых мы видим,
безусловно смешны. Павел Прота-
сов — типичный кабинетный ученый,
беспомощный, жалкий, далекий от
жизни. Его химический раствор не
во-время закипает и неожиданно
«раскисляется». Носовым платком
отмахивается он от напора odesy-
мевшей от ярости толпы. Богатая
вдова Мелания пристает к бедному
кабинетному ученому с любовными
предложениями, путая и коверкая
трудно произносимые «ученые сло-
Ва». . аа
Однако, если бы Павел Федорович.
действительно был только смешным
фантазером, & Мелания только жаж-
дущей выйти замуж вдовушкой,
пьеса нисколько не интересовала бы
нас, будь OWA подписана именем
Горького или Шекспира. Лиза; если
она только нервно-больная, нам без-
различна, «как Гекуба». Но при чте-
нии горьковской драмы эти люди во-
все не оставляют нас равнодушны:
ми. Они и трогают и отталкивают. Мы
задумываемся над причинами их
несчастья, над их дальнейшей судь-
В груди Елены, Павла Федорови-
ча, Лизы, даже Мелании живет
своеобразная вера в будущее. Вер-
нее, не живет, а только тлеет, под
пеплом тяжких разочарований и
ложных иллюзий. Тьма, царящая в
окружающем их иире (порабощен-
ные своими иллюзиями, они видят
только тьму), побуждает их к неус-
танным ноискам правды и красоты,
Они не способны постичь истинные
пути к этой правде и красоте. Да
и сам идеал правды и красоты у
них очень смутный, расплывчатый.
Но Горький подчеркивает их
стремление ‘к этой «правде». Он
вкладывает в уста Елены и Павла
Федоровича исповедание своей веры
в человека: «Я вижу, как растет и
развивается жизнь, как она, yery-
пая упорным ‘исканиям мысли мо-
ей, раскрывает передо мной свои
тлубокие, свои чудесные тайны. Я
вижу себя владыкой многого; я
знаю, человек будет владыкой вое-
го!.. Настоящее — свободный, друж-
ный труд для наслаждения трудом
и будущее — я его чувствую, я ero
вижу — оно прекрасно. Человечество
растет и зреет. Вот жизнь, вот
емыел ее».
Горький придает пьесе оттенок тра-
тизма. Неспособные к активному
строительству жизни, терои прекрас-
нодунгной фразы, они одновременно
кажутся и жалкими и ничтожными.
Вот почему их тратедия содержит в
себе элементы тратикомического,
смешного и достойното осмеяния,
Но основной темой этого спектак-
ля должно было бы стать лихора-
‘дочное искание правды и красоты
«В коляске»
люди, но сразу разобрать, кто был
и сколько, было не легко. Осмотрев-
DIC, # увидел в глубине на боль-
MOM диване или тахте фигуру, к ко:
торой было устремлено общее внима-
ние присутствующих, — я ‘напра-
вился туда и разглядел Крамского.
Он был одет в какой-то бархатный
черный балахон нанодобие широкой.
кофты, обшитый, как тогда мне по-
казалось, торностаем. Он ласково по-
здоровался со мной и предложил мне
сесть с ним на тахту. Мне не каза-
лось это удобным. Однако, делать
было нечего, и я неуклюже полез к
стенке. Начались расспросы: что я
делаю и пр. Все почтительно молча-
ли, и вообще чувствовалась во’ всем
какая-то стоворенность присутетвую-
щих не волновать ‘больного. Вечер
был для меня тятостный, и я ушел
с смутным сознанием, что дело нло-
хо и что И. Н. болен тяжело и’ опас-
но. В этот период времени я бывал
в доме Влисеева не часто, думая
все время, как мне покончить с
Академией, и, наконец, решил ее
бросить и вернуться в Москву, о
чем и пришел сообщить Крамскому;
он выслушал меня, но решения не
одобрил, и, тем не менее, я вскоре
уехал. ;
В носледние годы жизни, избало-
ванный вниманием общества, успе-
хами, а быть может причиной тому
была болезнь, — Крамской стал про-
являть некоторые странности.
Вот что мне пришлось когда-то
слышать,
В те времена в Нетербурге жил-по-
живал некий нотариус Иванов, чело-
век обеспеченный, имевший одну
непреоборимую страсть, — он лю-
бил знаться «с знаменитыми людь-
MUM>, для него «слаще меда» было по-
хвастать, что он еще вчера утром
был у Мих. Евгр. Салтыкова-Щедри-
на и тот ему «совершенно интимно»
передал нечто пикантное и злое...
а вечером он проиграл в карты
столько-то Николаю Алексеевичу
Некрасову... Иванов знался с худож:
никами, артистами, конечно, ипро-
славленными, и был полон их сла-
вой. С виду Иванов был небольшой,
толстенький лысый человечек с рачь-
ими глазками, прекрасно одетый, е
массивной золотой цепочкой и ку-
зей ‹юбилейных» брелоков на округ-
„лом брюшщке, Он. быд весьма подвиж- .
ОЕ
«Дети солнца» в Камерном театре.
3-й акт
Фото 0. Шинтарева
«детьми солнцаз, оторвавигимися от
жизни, трагедия обреченности, оди-
ночества, ‘никчемности этих людей.
В постановке Камерного театра
осталась только узкосемейная дра-
ма. Социальная значимость образов
сильно снижена. Так, например, На-
вел в изображении Ганитина, — толь-
ко кабинетный ученый, мелкий
эгоист. У Горького он — исоледова-
тель мировых. тайн. ‹..пускай среди
этих людей на корабле будут Лаву-
азъе, Дарвин». Этим об’ясняется его
привлекательность, Kak человека.
Гордая и смелая Елена в иснолне-
нии Н. А. Торбеевой стала дамой,
занятой интрижкой, Борьба за свою
личность, которую она ведет в нье-
се, превратилась в борьбу за «подо-
тревание» уснувшего чувства супру-
та. Из поверхностного, но легко воз-
будимого Вагина Яниковский сделал
‘пустого позера. Нельзя поверить,
чтобы он был способен создать кз-
кое-либо произведение искусства, не
товоря уже о картине «Дети солн-
ца».
Постановка «Детей солнца» He
явилась поворотом Камерного театра,
к реализму. В «Детях солнца» Таи-
ров отказывается от свойственного
его ‘театру стилистического своеоб-
разия. Но на коренной пересмотр
своей художественной позиции он
все-таки не решился. Е
° Особняк на сцене не имеет по-
‘толка, хотя это — павильон. Актеры,
играющие в этих комнатах, одеты
по моде девятьсот нятого года. Они
‘играют с педантичной естественно-
стью. Говорят они просто, окраска
и интонация сценической речи за-
‘имствованы из языка повседневно-
сти. Когда им по ходу действия
приходится принимать какое-нибудь
решение, они делают паузы и же-
сты, обязательные по канонам игры
‚МХАТ. Естественная походка, ‘дей-
‚ствующих лиц этой ньесы времена-
‚ми неожиданно переходит в есте-
‘ственную только для таировских
актеров традиционную ноступь. : Те-
лодвижения иногда застывают
превралтаются в позу. В сценах, в
ной, сантвинический господин. Й
вот однажды к нему в контору на
Невском заезжает И. Н. Крамской.
Его радостно встречает Иванов В
своем роскошном кабинете, предла-
гает чудесные сигары, спрашивает,
чем он обязан такому приятному по-
сещению? Иван Николаевич сообща-
ет о каком-то своем «деле», где не-
обходимо свидетельство нотариуса,
и вот он у него... На звонок явля-
ется угреватый клерк, ему переда-
ют дело с тем, чтобы все было испол-
`нено немедленно... : :
Тем временем Иванов сообщает сво-
ему знаменитому клиенту последние
сплетни... Дело готово, и Иванов поч-
тительно предлагает Ивану Николае-
вичу подписать, где следует, свое
имя, фамилию, но тут-то и вышло
нечто совершенно неожиданное:
Иван Николаевич недоуменно и как
бы с состраданием глядит на бёдно-
то нотариуса и подписать бумагу от-
казывается, ссылаясь на то, что я
«Крамской»... Нотариус старается
пояснить Ивану Николаевичу, что
‘кая устарелая, глупая формальность,
без которой «бумата> недействитель-
на; и что исполнить ее необходимо.
Однако Иван Николаевич был не-
поколебим, ибо он ведь «Крамской»
и сего — совершенно достаточно. И
долго бедному Иванову пришлось до-
‘казывать необходимость совершенно
‘отжившей формальности, пока Иван
Николаевич, как бы снисходя к глу-
‚пым пережиткам времени, сказал:
«Ну, если уж так, то извольте» и
подписался, где следует, «Крамской».
Вернулся я в Петербург, вызван-
ный телеграммой приятеля, что Но-
сланная на конкурс картина моя
«До государя челобитчики» удостое-
на половинной премии. Картину нё-
до было взять из Общества moompe-
ния и поставить на академическую
выставку. Устроив все, я ‘отправил-
ся в Крамскому, по слухам, тяжело
больному. Налнел его сильно поста-
‘ревшим, каким-то сосредоточениым,
задумчивым. Двигаться ему было не
зегко и он больше сидел. Расспросив
меня о Москве и моих делах, он пе-
решел прямо к картине моей, виден-
ной им на конкурсе, То, что он тог-
да говорил, было столь же неожи-
данно, как поучительно. Речь его для
меня, имевшего некоторый успех
тотда, получившего за картину в
Москве большую серебряную медаль
и звание художника, а в Питере пре-
мию, была горькой пилюлей, даже
не позолоченной. Крамской говорил,
что он не доволен мною, считал, что
я раньше был ближе к жизни, и он
ждал от меня не того, что я дал. Он
находил картину слишком большой
по своей теме (она была 3—2 ap-
шина), что сама тема слишком не-
значительна, что русская история
содержит в себе иные темы, что
нельзя, читая русскую историю, офта-
Th свой Вагляд на темах об-
это «так полатается», что это уж та» ,
СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО eemteevecenndiceeieenst et ———3
ти солнца».
которых происходят тематически
важные об’яснения, слышится 00-
провождающая действие музыка.
Правда, она тише, ‘менее навязчива
и более мотивирована, чем обычно.
Но она все-таки «работает»,
Художественные убеждения — не
перчатка. Менять их не так то легко;
нужна серьезная, большая, OTBeT-
ственная режиссерская работа Таи-
рова, глубокое осмысливание им пу-
тей социалистического театра и ис-
кусное руководство Комитета по де-
лам искусств.
Камерный театр никогда не рабо-
тал над горьковской тематикой. Это
должно было с самого начала за-
труднить для театра нроцесс пере-
стройки. Но Комитет по. делам ис-
кусств не только не отбоветовал
ему братьея за постановку «Детей
солнца», & напротив решительно ре-
комендовал ему ‘эту пьесу:
«Дети солнца» представляли не-
малую опасность и для творческого
развития Алисы Коонен. Алиса Ко-
онен по своим природным данным
склонна изображать образы: героинь
декаданса, модернистской литерату-
ры. Но Коонен в то же время — од-
на из немногих артистов нантего те-
atpa, способная создавать образы
большой трагической силы, и суро-
вости. Эта-то Коонен нам и нужна.
Творческая сила Коонен должна за-
калятвся в ролях трагического ха-
рактера. Роль Лизы опасна чем, что
ей присущ соблазн модернистской
‘трактовки. Правда, Коонен всеми
силами старабтся смягчить патологи-
ческий облик Лизы, созданный Горь-
ким, она ищет спасения в трагико-
героических моментах (в заключи-
тельной сцене). Но в целом, несмо-
тря на попытку уйти от «клиники»,
получается образ болезненный, поч-
ти клинический.
%
‚ Надо сказать театру всю правду:
постановка «Дети солнца» не стала,
победой. Таиров не придет к рез-
лизму путем приспособления в ху-
дожественному методу МХАТ, из-
оборот, ему необходимо свой худо-
жественный опыт критически перера-
ббтать и использовать для создания
реалистического театра.
Актеры, © которыми работал в
этом спектакле Таиров, за немноги-
ми исключениями играли неудовле-
ъворительно. Камерный театр
столичный театр. Он обязан ноказы-
Bath лучшие образцы режиссерского
и актерского искусства. Ровно год
назад А. Нопов на дискуссии о
формализме высказал А. Таирову
прямо и определенно эту простую
истину. Таиров тогда не хотел это-
то понять. Но он должен признать,
что выбор актеров определялся его
эстетической программой. Коренной
пересмотр в этом ‘отношении невоз-
можен без существенного изменения
состава коллектива театра,
—
Режиссерские возможности Таиро-
ва имеют свои пределы. Сначаля
ему будет трудно справлятьея ©
произведениями высокого философ-
ского полета, с драмами мысли; Но
зато Таиров, как художник, облада-
ет чувством пафоса. Поэтому он. смог
одержать победу в своей постановке
«Оптимистической трагедии» Више
невского. Таиров обладает также да-
ром тонкого, изящного юмора, кото-
рый помог бы ему поставить Молье-
ра или Гольдони.
‚ Таиров может и должен создатв
репертуар настоящего советского те-
атра, считаясь в то же время с х8--
рактером своего дарования. В поста-
новках монументальных героических
пьес лучших советских драматургов
и классических произведений миро-
Bol драматургии он найдет широкое
и Поле деятельности.
В. РЕЙХ
становочных, мало значащих, прида-
вая им большее значение, чем они
стоят. Говорил Иван Николаевич,
несмотря на явную трудность, горя-
ч0, горячее, чем обычно. Видимо бы-
ло, и я это, к счастью, почувотвох
вал тогда же, что он не обидеть ме-
ня хотел, а только сбить с ложнога
пути, что судьба моя ему небезраз-
лична. Он говорил, что верит, что я
найду иной путь, и путь этот будет
верный.
В столовую вошла дочка sand
Николаевича Соня (в том возрасте,
как она изображена на портрете, что
в Русском музее). Она была наряд-
но одетая, бо» из светлых перьев
вокруг шеи. Соня повертелась око-
ло отца, спросила, нравится ли она
ему: Он, усталый, ответил: «Да, 09-
нечка, очень». Вошла Софья Нико-
лаевна, обе спешно простились, уеха-
ли куда-то на званый вечер...
Иван Николаевич, в тяжелом раз-
мъе, спросил меня — читал ли я
«Смерть Ивана Ильича»? Я ответил,
что читал... i 5
Я ушел, полный благодарного чув“
ства к искренности Ивана Николае-
вича. Свидание это было последним,
‚я скоро уехал в Москву, и там мы
узнали, что Крамской скончался за
работой. Он писал портрет доктора
Раухфуса, внезапно вскрикнул, и
кисть из рук Ивана иколаевича
выпала навсегда.
Крамской сделал все, что ему по-
ложено было. Сделал в размер свое-
то дарования, всегда сдерживаемого
сильным контролем необычайного
ума. Он был столько же художник,
как и общественный деятель. Роль
ето в создании Товарищества пере-
движных выставок была первенству-
ющей. Очень требовательный к себе,
он был гораздо снисходительнее к
своим друзьям художникам. Блато-
родный, мудрый, с редким критиче-
ским даром, — он был незаменим в
товарищеской среде. Ето руководя-
mee начало чувствовалось во всем,
что касалось славы и успеха Това-\
рищества того времени. Думзется,
он был бы незаменимым в деле воз-
рождения тогдалнней Академии ху-
дожеств. Это был бы ректор ее по
призванию. Но судьба его была ре-
щена, вместе с тем была решена и
судьба Академии, не онравдавшей
тогда возлатаемых на нее надежд,
Со смертью Крамского незаметно cra-
ли приходить в упадок и дела Това-
рищества. Заменить его, как адми-
нистратора, как идейного руководи-
теля, было некому.
Мы должны оценить значение
Крамского в русском художестве.
Ему будут оказаны те честь и ме-
сто, которых он достоин. Лично я
ему признателен за многое, что не
услыхал бы в те времена ни от ко-
то. В Академии я был одинок, и
лишь Крамской своим участием ожи-
вил мое одиночество и закравшевся
сомнение в моем призвании,
Везная ему моя ALO LAR ROSS.,