= Ю. ЮРБЕВ “Из вос Еще задолго до Октябрьской ре- волюции у меня зародилась мысль о создании театра трагедии. Но в то время для этого не было настоящих условий и, в первую очередь, пуб- лики. Зрители того времени, особен: но столичная публика Петербурга, где всему давали тон дворцовая зкать, гвардия и бюрократическов чиновьичество, были избалованы представлениями иного характера. более легкого. Попытки ставить на императорской сцене классиче- ские пьесы если и He всегда терпели полное фиаско, то во вся- ком случае не обогащали кассу те- атра, и театральная дирекция весьма неохотно культивировала подобный репертуар. глазами, Театр — не только зрели- ще, забава. Театр утверждался, как большая культурная сила. На нем лежит, как писал в то время Максим Горький, громадная задача «укре- плять волю и нравственное созна- ние варода, расширять разум, обла- гораживать чувства человека и на. поминать ему, что он творящшая жизнь». К этому времени (1918 год) и от- носится мое знакомство с Алексеем Максимовичем. При первой нашей встрече он очень сочувственно и внимательно отнесся к моей мечте, а в дальнейшем и много помог соз- данию театра классики. Такой театр. говорил Алексей Максимович, дол: жен знакомить зрителей и лите- раторов с образцами драматическо- то творчества древних греков, ис- панцев и англичан, а также повы- шать требования зрителя к театру. Говоря, например, о Шекспире, А. М. упомянул, что искусство Шекспира нужно нам, как здоровым легким нужен воздух, и призывал учиться у Шекспира умению показывать чело- века в действии и в борьбе. `— Мы знаем, — говорил он что на образцах Шекспира и других КЛессиков писали свои произведе- ния те, которые впоследствии сами стали классиками. И в самом `де- ле. —продолжал он, — так было с Пушкиным, так было и с Лермонто- вым, а Гете не переставал удивлять- ся гениальным способностям Шек- спира жить всеми сторонами своей поэтической идеи, охватывающей всецело жизнь человека, поражался его даром высказывать тайны ми- рового духа. Все созданные Шекс- пиром характеры, говоря словами Гете, держат как бы на ладони свое сердце и показывают его всем. Они похожи на часы с прозрачным ци- ферблатом, на котором не только можно прочесть показания стрелок, но сквозь который можно видеть и колеса, и пружины, управляющие движением этих стрелок. Мы часто встречались с Алексеем Максимовичем, так как жили по со- седству. Вспоминаю, как собирались Ф. Шаляпин, М. Андреева, художник М, Добужинский и Алексей Макси- мович высказывал свои классическом театре. — За последнее время —товорил есть сила, мысли о Но вот пришла Октябрьская рево- Люция, и на театр взглянули иными поминаний он,—мы как-то оторвались от клас- сиков и только теперь начинаем их вспоминать. До сих пор делалось это как-то робко, неуверенно и ос- торожно. Но говорить сейчас о неё- обходимости такого учреждения, гда доминировали бы мировые произзе- дения как русского, так и западно- го театра, значит ломиться в откры: тую дверь. И, в самом деле, сама жизнь диктует нам эту необходн- MOCTb. _— Жизнь определенно HsaCcHO TpE- OyeT, — говорил Алексей Максимо- вич создания — театра мошного, театра героического под’ема. Разру- шая все основы капиталистического мира и воздвигая на его месте но- вое, светлое здание социализма, на- ша страна охвачена творческим ог- нем вдохновения, направленного на создание новых условий жизни. Для завершения намеченной цели тре- оуются героические усилия и непоев- клонная воля, Именно воля челове- ка есть центральная сила, ‘которая движет человечество и ведет к выс- шей цели его бытия. Будить, обо- дрять, укреплять, вдохновлять чело- века, напоминать ему, что он есть снла, творящая жизнь, — вот высо- кое нравственное призвание театра. Классические произведения, или по крайней мере большинство из них, становятся необходимой силой, изо- бражая борьбу нравственно-ноло- жительных актов воли с нравствен- но-отрицательными. Они заставля- ют даже в самой гибели представи- телей первых чувствовать несокру- шимую силу правды и сознавать окончательное их торжество, как результат жизни человека. то время Горький писал: «Мы живем в эпоху героизма, и мы дол- жны дать народу зрелище, которое воспитывало бы в нем умение чув- ствовать красоту героизма». И, развивая эти свои мысли в на- ших беседах, Алексей Максимович говорил, что трагедия наиболе глу: боко возбуждает чувство, а пафос трагедии наиболее легко вырывает человека из сетей повседневности. Лицезрение трагического не может не поднять восприимчивого зрителя над хаосом будничного, обычного. Подвиги героев трагедии являют собой _ зрелище исключительное, праздничное, зрелище битв великих сил человека против его судьбы. В каком же виде должны предстать спектакли в проектированном теат- ре, — вот вопрос, который занимал тогда нас, при возникновении теат- ра классики. — Мы хотим--говорил Горький,— чтобы здесь создавались новые ху: дожественные ценности из произве- дений, написанных великими масте- рами. Но, вместе с тем, OH He хо- тел, чтобы такой театр был местом пля каких-либо крайних эксперимен- тов. Нам удалось осуществить в цирке Чинизелли постановку двух траге- дий — «Царь Эдип» и «Макбет». Алексей Максимович входил в со- став Художественного совета театра трагедии А. В течение ряда лет свой летний отдых я проводила в Римини, na побережье Адриатического моря. В 1913 году с острова Капри в Римини приехал Алексей Максимович и по- селилоя в отеле, неподалеку от виллы, в которой я жила. Однажды Ha пляже я увидала приближавшегося ко мне Алексея Максимовича Горького вместе с Марией Федоровной Андреевой. Они подошли ко мне с желанием познакомиться, что меня чрезвычай- но тронуло. Я тотчас пригласила их к себе; Вскоре Горький и Андреева при- шли ко мне. По его желанию я спе- ла несколько арий из опер, романсы Чайковского, Римского-Корсакова, Глинки й Даргомыжского. Во время пения, взглядывая Ha Алексея Максимовича, я замечала его взволнованное лицо и слезы на глазах. В особенности понравились ему русские песни, а алябьевского «Соловья» он даже попросил повто- рить. На другой день Алексей Макси- мович прислал мне букет роз в ста- ринной ихальянской терракотовой вазе с маленькой записочкой: «Спа- сибо, дорогая Антонина Васильев- на». Эту вазу и незабываемые строки я храню, как чудесное воспомина- ние о нашем первом знакомстве. Прощаясь, Алексей Максимович Ю. ЮЗОВСКИЙ Ни в одной горьковокой пьесе ге- рой ‘не представлял так прямо и так открыто автора, как в этой незакон- ченной пьесе. Самые заветные свои мысли Горький высказывает устами Якова Богомолова — инженера, строителя, созидателя, : меня что в годы жизни Горького в Ита:- лии я могла своим выступаю- состоянии обводнить НЕЖДАНОВА Встречи в Римини просил позволения приходить днём во время моих занятий с профессо- pom Мазетти. Я, конечно, ‘согласи- лась. Горький бывал у меня неодно- кратно, сидел Ha веранде, слушгл мое пение ‘и напряженно о чем-то думал. Я чувствовала, что моё пе- ние переносило его на родину, ко- торую он так горячо любил. После Октябрьской революции и возвращения Алексея Максимовича в Россию мне приходилось часто ви- . деться с ним в Москве. Он всегда с удовольствием вспоминал встречи в Римини. наши Горький часто устраивал концер- ты и приглашал меня участвовать в них. После одного из таких концер- тов Алексей Максимович предста- вил меня Владимиру Ильичу Ленину, с которым я имела счастье познако-. миться и говорить. В некоторых коннертах Алексей Максимович сам читал отрывки из своих новых произведений; стоя за кулисами, я всегда с увлечением: слушала их. Встречи с великим русским писа- телем — Горьким — оставили глу- бокий след в моей душе. До сих пор радостно волнует сознание, искусством до- ставить ему, человеку, глубоко лю- бящему свою родину, несколько приятных мгновений. © НЕЗАКОНЧЕННАЯ ПЬЕСА А. М. ГОРЬКОГО © Сахару, ибо щего ¢ идеей творческой жизни. Богомолов имеет в виду не машину, Трудно определенно установить вре- мя действия пьесы, — это могут быть и 90-е годы, и 900-е годы, и 910-е. Автор сам не слишком уточняет этот вопрос, — он писал пьесу в годы социалистической реконструкции. страны, в эпоху «пафоса строительства», и свет этой эпохи отраженно падает на пьесу. Яков Богомолов приезжает на ху- тор купца Букеева с задачей обвод- нить бесплодную местность. Окружа- ющие не верят в затею Богомолова, или не желают ей успеха, или равно- душны к ней, — всех их об’единяет удивление, насмешливое, высокомер- ное, презрительное удивление перед этой страстью созидательства, кото- рой одержим Богомолов. Дух творческой деятельности ‘не только составляет природу Богомо- лова, —— это его мировоззрение, его философия. Философская сторона выдвинута на первый план, и автор был бы недоволен, если бы в спек- такле практик Богомолов, ишущий воды, отдающий распоряжения, чер- тящий свои чертежи, заслонил Бого- молова-философа. Богомолов — фи- лософ утверждения. Миссия его в пьесе не столько в отрицании, сати- ре, разоблачении, критике, сколько в утверждении положительного. (Он мог бы, подобно многим героям ли- тературы, ходить по сцене, обнару- живая и клеймя злое в людях, тре- буя, призывая, обличая. Богомолов скорее ищет хорошего в людях; творческая способность человека, прекрасная миссия женщины, красо- та и величие прирохы, все подлин- ное, что живет в челоБеке-—вот чему он радуется. Он верит, что даст воду земле, он говорит, что «Бесплодной почвы — нет, и Сахару можно сделать плодо- родной». Речь идет не о технике, су- щшествующей или будущей, которая в а человека, отношение к труду. Ка- кое же это отношение? Любовь к то- му, что ты, делаешь. <..чем бескоры- стнее любовь — говорит о Богомо- лов, — тем богаче дары ее». Богомо- лов сравнивает любовь ‘к труду < любовью к женщине. Чем любовь эта бескорыстнее, тем она _ глубже, поэтичнее и счастливее. «Влюблен- ные и любящие всегда талантливы», восклицает Богомолов. Он считает, что человек подлинно утверждает себя не за счет отрицания другого человека, а, наоборот, за счет утвер- ждения другого человека. Поэтому он доброжелателен к людям и заяв- ляет, что «неинтересных людей нет», то-есть бесплодных нет, не может быть, не должно быть. _ С его точки зрения, ® каждом чело- веке дремлют способности, в каждом человеке видимо или невидимо, но лежит в глубине этот творческий клад, и если человек не подозре- вает о своем богатстве, то потому, что мы, окружающие, этот клад не замечаем, а не замечаем потому, что «Мы все очень небрежно относимся друг к другу». Для избежания кривотолков, воз- можных здесь, подозрения, что доб- рожелательность Богомолова к лю- дям есть христианская доброта, готовая все простить только пото- му, что человек есть человек, Горь- кий сделал специальную оговорку. Верочка: Какой вы добрый... Богомолов: Добрый? Нет, не ду: маю. Просто мне всегда хочется ви- деть людей спокойными, весело дея- тельными. Характерна формулировка: ло деятельными»! Богомолов все время возвращает- ся к этой мысли, можно сказать, на- вязчивой мысли и у него, и у авто- ра, и. наконец, выступает < такой программной формулой: «Для сча- <весе- -Te а a ee LY Горький— пе Горький был не только автором двадцати пьес. Еще до начала своей драматургической деятельности он был театральным критиком. Кроме того, он делал попытки организовать театр, который отвечал бы новым за- дачам, стоящим перед искусством. Еще в 90-х годах прошлого века он создал акционерное театральное об щество B Нижнем-Новгороде. В Мануйловке, Полтавской, губ., Горь- кий организовал самодеятельный коллектив. В Лании- граде он предполагал открыть театр- вуз, затем театр импровизаций, где актерский коллектив был бы и ав- торским коллективом, и, наконец, он принимал ближайшее участие в рибо- Ленинградского Большого дра- матического театра, носящего теперь его имя. Эти виды театральной дея- тельности Горького’ вытекали, как практические выводы, из его эсте- тики и, следовательно, из его жиз- ненной философни. На вопрос, что такое прекрасное, Чернышевский ответил: «жизнь», Следовало бы ожидать, что Г орький прекрасным назовет «человека», но ни жизнь сама по себе, ни человек сам по себе не признавались Горь- ким прекрасными. Только человек, направляющий свою творческую энергию на изменение действитель- ности, старающийся сделать дейст- вительность соответствующей высо- кому назначению человека, только такой человек, создающий <третий мир» высокой культуры и преобразу- ющий в творчестве себя, прекра- сен. Он чувствует себя свободным хозяином жизни, а не ее рабом, он любит жизнь, а не боится ее. Горький ненавидел старый мир за то, что он мешал творческому фор- мированию человека, коверкал его. Даже тогда, когда Горький изобра- жал героев, чуждых ему, таких, как Васса Железнова или Егор Бу- лычев (но в которых он чувствовал потенциальную творческую силу), он не мог скрыть чувства горечи за человека, за этот великолепный ма- териал, исковерканный и использо- ванный не ‘по назначению. _ После Великой Октябрьской рево- люции наступила такая эпоха, когда люди, «об’ясняя» мир, начали его «переделывать». Именно в этом смысле Горький характеризует наше время, как «драматическую эпоху», если понимать драму, как действие в глубоком смысле этого слова. Присматриваясь - x современному ему театру и драматургии, Горький видел, что в конце ХХ века высокая классика в репертуаре театров сме- няется пьесами «драмоделов», в про- изведениях которых не было ни живой и глубокой мысли, ни настоя- щего чувства, ни выразительного языка. Они заботились только об «интриге», вызывающей у зрителя постоянный вопрос внешнего любо- пытства — «а что будет дальше». Такой репертуар не мог по-настоя- а ее И ® М. ГРИГОРЬЕВ © щему воспитывать ни зрителя, ни актера. Он не вызывал уважения ак- тера к тексту и, следовательно, тол- кал на «отсебятину», столь ненавист- ную Горькому. Состояние нижегородского И: Gas марского театров, за которыми сле- крестьянский дил Горький, не давало ему надеж- ды на возрождение сценического ис- кусства. С тем большей радостью он пишет о Малом театре, гастролиро- вавшем на нижегородской ярмарке. Горький восхищен уважекием театра К слову и его замечательным ансам- блем. Он подчеркивает новый харак- тер реализма игры Малого театра, продолжающего реализм Щепкина, который Горький называет «дина- мическим» реализмом. Термин этот (в рецензии обозначавший такую игру, которая не тставляла зрителя статичным, а заражала его) был, в сущности, предшественником Apyro- го очень важного горьковского тер- мина — «романтический оеализм». Романтический реализм в своей основе совпадает c критическим реализмом, так как главная особен- ность «критического реализма», за- ключающаяся в беспощадном отри- цании старого общественного строя, включается в романтический реа- лизм. Но если утверждающее на- чало критического реализма лежало лишь в невидимо присутствующем лице автора и положительными ге- роями произведений критического реализма были Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Салтыков-Щедрин, Некра- сов и т. д., то в произведении роман- тического реализма появляется об- раз положительного героя со своим призывом к борьбе за правду. Горький в своем творчестве со- хранил беспощадное отрицание всего старого, отжившего, мешающего ро- сту. Но Горький видел, что в его время критицизм в руках энигонов выливается в нечто мелкое, беспер- спективное и не двигающее на борь- бу. Эпигонствующий реализм пре- вращается в мрачную фотографию, где преобладают темы смерти, 60- лезни и немощей, преследующих людей. Когда Горькому говорили, что эти темы строятся на факте, он с удовольствием приводил афоризм Бальзака—«Это глупо, как факт». Горький понимал, что фактография, т.е. фиксация фактов без их соци- ального OCMBICT HHA, без понимания их диалектики, может быть реакци- онным делом. Пассивное изображе- ние факта и пассивное отношение к нему внушают мысль о роковой не- избежности факта и неизбежности примирения с ним. Влюбленность Горького в чехов- скую драматургию была обусловлена умением Чехова, отталкиваясь от конкретного факта, подниматься до высот больших философских обоб- щений. © должны привлечь Горьковский ятель театра Горький развил лучшие элементы творчества Чехова. Его пьесы насы- щены философокой мыслью и полны страстных поисков правды. Семанти- ка его речи предельно насыщена, и в этом трудность горьковской речи для актера: тут ничего нельзя про- пустить, и все надо рельефно подать. Горький верил в силу выразительно- сти могучего русского языка, он не соблазнилея возможностью создания того спасительного подтекста’ и многоточий, которые у иных совре- менных авторов прикрывают отсут: ствие настоящей мысли и чувств, Наличие нового человека в творчеё- стве Горького, изображение борьбы, которую он ведет, придают особую значительность Горьковскому твор- честву. В его произведениях появля- ются положительные герои, подлин- ные гуманисты, понимающие, что любовь к человеку обязывает к борьбе за его счастье. Имена этих героев — Нил, Синцов, Рашель u ap. В этой борьбе — ростки в будущее, предвиденье этого будушего. Вот почему пьесы Горького, несмотря на их скромную фабулу внутрисемей- ных отношений, по сути говоря, яв- ляются пьесами героического дейст- ВИЯ. - т В конце Х[Х века, когда общест- венное сознание отравлялось реакци- онными идеями символистов и дека- дентов, Горький всем своим творче- ством призывал не смиряться, атти вперед: Опираясь на растущую силу пролетариата и на его революцион- ную теорию, Горький боролся за по- строение нового общества. Исходя из познания конкретной действитель- ности, Горький в искусстве и в пу- блицистике приходит к величайшим обобщениям, — оч создает филосо- фию нового человека и новой жиз- ни, основанной на радостном TBOD- ческом труде, радикально переделы- вающем действительность и самого человека. Эти же принципы лежат и в основе отношений Горького к театруи к драматургии: понимая исключитель- ное значение театра, как средства идеологического воспитания, Горь- кий ценил в театре все то, что помо- гало борьбе за нового человека и новое общество, и боролся со всем тем, что примиряло со старой жиз- нью, демобилизовывало. хтешало. Современные советские драматур= пи и театральные критики могут на- учиться у Горького — правильной оценке явлений театра и драматур- гии © точки зрения интересов нового человечества. 3 Теперь, когда необходимо, с одной стороны, направить все усилия на строительство новой сталинской пя- тилетки, и, с другой стороны, на за- щиту ее от остатков фашизма и возрождающегося неофаипгизма, мы к этой борьбе театр, как опытного борца со взбесившимся мещанством старого мира. У постели больного Горького. AROB BOFOMOTOB«® стия необходимо чувствовать ра- дость труда, творчества». Богомолова Горький сталкивает с противниками. Кто они? Это прежде всего — Букёев, владелец хутора; Жан — его нахлебник и «учитель жизни», и, наконец, Ладыгин — род- ственник Букеева, «молодой человек со средствами». Если Богомолов вы- ступает < тезисом «для счастья необ- ходимо чувствовать радость труда, творчества», то Букеев, Жан и Лады- гин защищают противоположный те- зис, тезис потребительского отноше- ния к жизни, тезис мещанства. Те- зис этот представлен в разных ва- риантах, имея в лице Ладыгина сво- его практика, в лице Жана своего философа, в лице Букеева свою жертву. Примитивизм Ладыгина почти животного уровня. Букеев сравнивает Ладыгина с знаменитым жеребцом «Гамилька- ром», но у этой прославленной cKaKo- вой лошади были, очевидно, врож- денная грация и изящество, что вы- зывало у зрителей известные эсте- тические эмоции. Ладыгин и этого лишен. Точнее всех определил его Богомолов, назвав его «бездарным». Он именно бездарен, не то, что ли- шен таланта, — можно не обладать талантами, но и не быть бездарным. достигает Бездарность, как следует понять здесь мысль Горького, —это адбсо- лютное отсутствие в человеке творческого начала, в чем бы оно ни проявлялось, даже того имнульсив- ного, инстинктивного, бессознатель- но проявляющегося начала, каким оно обнаруживается в природе во- обще. Вульгарный паразитизм Ладыгина приобретает в лице дяди Kana ocan- ку благородства. Прямолинейную психологию потребителя он возво- дит в эстетическую категорию. На- слаждение жизнью!—вот и вся фи- лософия Жана. Для Ладыгина. важно быть сытым — есть и пить, для Жа- на — получить еще удовольствие от еды. Для МЛапыгина женщина — «прежде всего физика». Для Жана во всех случаях жизни важно не столь- ко утоление потребности, ему важ- но «полакомиться». Он лакомка и на Картина В. ЕФАНОВА. Всесоюзная художественная выставка. жизнь смотрит, как на прилавок га- строномического магазина, где может отобрать себе блюдо по вку- су. Жизнь состоит в наслаждении— вот его лозунг. Счастье — в свободе от труда! Философский спор, который ведет- ся у Горького через головы Богомо- лова и Жана, заключается не в том, что один высказывается за TO, 4TO надо трудиться, а другой за то, что лучше бездельничать. Подобный конфликт мог быть решен в пользу Богомолова и в пределах буржуазной морали, которая трудолюбивого че- ловека противопоставит лодырю, а деятельность — безделью. У Горько- го вопрос поставлен иначе. Богомолов не отказывается от принципа наслаждения жизнью, от принципа радости жизни. И здесь различие — в главном, в творческом принципе, который должен быть осу- ществлен в отношениях к труду, к любви, к природе, ко всей жизни. К самим наслаждениям жизни, даже к тем, которые согласен признавать Жан, есть разные отношения у Бо- гомолова и у Жана: у Богомолова творческое отношение, у Жана — потребительское. Букеев, как было сказано, жертва этого ‘принципа на- слаждения, который двадцать с лин!- ком лет внушает ему Жан. Есть в Букееве. ‘гордеево-зыков- ская закваска, которую не мог осно- вательно вытравить Жан, несмотря на свою многолетнюю деятельность, — нет-нет, а дает она себя знать. Букеев в возможностях своих — Ha- тура творческая, одаренная, и нату- ра эта не в состоянии до конца при- нять навязанную ей чукдую жизнь. ° Чувствуется в Букееве болезнен- ная потребность в чем-то таком, что освободило бы живущую глубоко в нем и томящуюся энергию. Он много прожил, но выясняется, что еще и не жил, ему ничего не нужно — и все- го хочется, он пресыщен — и очень голоден. Богомолов говорит о нем: «Богат, богатство — сила, а в его ру- ках оно — ничто !». Эта мысль: ино- сказательна: он богат внутренними силами, но в его-руках они ничто — вот откуда его тоска, метания, усга- лость, и эта тяжесть лежащего вту- не богатства создает драму Букеева. Любопытно, что к Богомолову Бу- кеев относится ‘более враждебно, чем даже Жан и Ладыгин. На это ects; принципиальная причина. ByKees сам того не понимает и, вероятно, возмутится, если ему скажут, что он завидует Богомолову, завидует тому, чем обладает Богомолов и че- го нет у самого Букеева; и ‘вот он, по логике самолюбия, тем. более от- талкивает от себя Богомолова, чем более тот его к себе привлекает. Од- нако он капитулирует перед Богомо- ловым хотя бы тем, что страстно и безнадежно влюбляется в Ольгу. Прекрасное в Ольге есть, отражен- ное светом Богомолова, и это пре- красное задело душу Букеева, от- кликнувшуюся из-под всех наслое- ний двадцатипятилетней власти 2Ва- на. Что же важно и дорого в Ольге самому Богомолову? Для ответа Горький дает доБольно сложное сю- жетно-философское построение. Ес- ли раньше мы видели Жана, Лады- гина, Букеева, то сейчас выступают три женщины — Ольга; Верочка и Нина. Ольга — жена Богомолова, Верочка — родственница Букеева, безнадежно влюбленная в Богомоло- ва, Нина — дама без определенных занятий, она гостит у Букеева, ста- рается прибрать к рукам хозяина, что ей рано или поздно, повидимому, удастся. И Верочка и Букеев любят стра- дальчески — горестно и трудно, для обоих любовь есть исцеление душев- ных недугов; у каждого есть, есте- В. КАЧАЛОВ Весной 1900 года артисты Художс- ственного Театра вернулись из Кры- ма очарованные. Они ездили’ в Ялту показать больному Антону Павлови- чу Чехову «Чайку» и «Дядю Ваню». Там они впервые познакомились с Горьким, и имя его не сходило сих уст. Яс Алексеем Максимовичем Десять лет прошло со дня смерти великого писателя, великого гражда- нина нашей страны, почти полстоле- тия пролегли между сегодняшним днем и днем, когда я впервые встре- тил Горького. Но память воскрещает этот случай предельно ясно и отчет- ливо, будто случилось это только вчера. В те годы мы снимали поме- щение на Бронной, в Москве. Я шел на репетицию, и меня обогнали два человека—один высокий, другой мз- ленький. Когда я подошел к театру, маленький обратился ко мне: — Я Суллержицкий, а это вот— Горький. Нас не пускают в театр, помогите пройти. Немедленно я пошел, сказал кому надо, и их тут же пропустили. Так произошло наше первое знакомство. Впоследствии Горький в театр хз- живал часто, смотрел спектакли, дал нам свою пьесу «Мещане» премьера которой прошла в Петербурге. в марте 1902 года. Никогда не изгладится из намяти и день, когда Алексей Максимович чи: тал нам свою пьесу «На дне». А чи- тал он поистине великолепно! Тогла эта пьеса называлась «На дне жиз- ни» и название впоследствии было сокращено автором по совету Вл. И. Немировича-Данченко. О теме пьесы и ее контурах Горький пове- дал труппе еще во время поездки Художественного театра в Ялту, к Чехову. Понятен поэтому тот исклю- чительный интерес, который вызыва- ли у артистов содержание и герои нового произведения Горького. Мы слушали автора с глубоким волнением. Как живой, вставал пе. ред нами мир искалеченных людей, очутившихся на дне. Каждая фраза слушателей, пьеса звучала как про- тест, как грозное обвинение буржу- азному строю. Есть в пьесе юмористические ме- ста, слушая их, мы бурно и зарази- тельно смеялись. Глядя на нас, Алек- сей Максимович улыбнулся своей, только одному ему присущей, свет- лой и радостной улыбкой. — Чорт, а ведь правда, смешно! Но вскоре наш смех сменился глу- боким напряженным молчанием. Ти- хо, своим глуховатым баском, с ни- жегородским. выговором на «о», чи- тал Алексей Максимович знамени- тую сцену, где. Лука утешает умира- ющую Анну. Мы видели, что Горь- кий с трудом удерживается от слез. Голос его дрожал, он пробовал было продолжать, но не смог, вытер сле- зу и, застенчиво улыбаясь, прогово- рил: — У, чорт, здорово. написано, богу, хорошю, не ожидал. Подтверждлая мысль Горького, мы разразились. дружными аплодис- ментами. Роль Барона в этом спектакле бы- ла поручена мне, Горький писал ее с живого человека, обитателя ниже- городской ночлежки, — спившегося ей батона Бухгольца. После читки Алексей Максимович подошел ко мне и сказал: — Пришлю вам фотографию ба- О вечной молодости. познакомился позднее и первые встречи с ним запомнил на всю ЖИЗНЬ. находила горячий отклик в сердиах- рона. Я, ведь, его знал. Фотографии Алексей Максимович прислал мне точно, в указанный срок. Но барон, видимо, знал, что его собираются снимать, и поэтому побрился и даже приоделся. Найн верный образ помогло мне ‘изуче- ние внешнего вида, интонаций ими- мики настоящих босяков, которых было так много у питейных заведе- ний, на папертях церквей и на улн- цах Москвы. Да признаться, во всем этом особой нужды и не было. Та- кова уж могучая сила горьковской драматургии, не нуждающейся вав- торских ремарках, глубокая напот- ненность каждого горьковского сло- ва, которая определяла собой харак- тер, поведение и лаже жест. В чте- нии автора все его герои говорят будто глуховатым горькозским бас- ком, все будто одинаково «окают», а фигуры получаются яркие, живые и совсем непохожие друг на друга. С этой правдивостью внутренних ха- рактеристик, с великим богатством и разнообразием характерных для каж- ROTO лица интонаций, в драматургии Горького мы встречались затем не- однократно. На пути постановки «На дне» теат- ральная и полицейская цензура ста- вила немало рогаток. У Владимира Ивановича Немировича-Данченко тогда сложилось. впечатление, что пьеса разрешена линть потому, что власти уверены в полном провале спектакля. Но спектакль тем не менее нашел восторженный отклик у зрителей— это был подлинный, огромный успех пьесы-буревестника, предвещавшей грядущую бурю. Шумным овациям и вызовам автора, казалось, конна не будет. Алексей Максимович вы- шел на сцену, немного сконфужен- ный. Он не кланялся, атолько сму- щенно ив хо же время лукаво- весело и вызывающе смотрел в зрительный зал. Счастливы были и мы, актеры, уже влюбленные в свои роли и горячо благодарившие авто= pa, которого полюбили искренне; всей душой. Е: Алексеем Максимовичем встречался я часто и почти всегда в театре. В 1929 году он смотрел у нас «Бронепоезд», в 1933 году—Вос- кресение». По окончании спектак- лей Горький подолгу, как с родны- ми и близкими ему людьми, бесело- вал со «стариками»— артистами дожественного тзатра. После одной из таких бесед я пришел домой п, стараясь ве пропустить ни одного слова, бережно, по памяти записал в свой дневник мысли Горького о МХАТ’е: -- Вы положительно овладели секретом вечной молодости потому, что вы умеете растить молодежь. У вас выросла такая сильная моло- дежь, которая омолаживает вёсъ театр. И, очевидно, не дает успокан- ваться и стареть вам, «старикам». Оттого ваше искусство такое живое и молодое. У вас в театре ум ссерл- цем в ладу. Могущественный те- атр. Да, да, вы все можете, всемогу- щий театр. Так говорил Горький о Художест- венном театре, совсем не думая о том, что все эти слова раньше и прежде всего могут быть отнесены к нему самому—великому русскому писателю, его замечательному, веч- HO живому, вечно молодому искус: ству. Не померкнет в веках имя Горь- KOTO, навсегда вписанное в исто- рию русского национального театра. Ху- Арт. МАНЕВИЧ В М «Хорошо в этой Мануйловке, очень, хорошо. Тихо, мирно, немножко грустно», ; (М. Горький, Письмо А. П. Чехову) В 1897 и 1900 годах Алексей Мак- симозич Горький несколько месяцев ‚жил в Мануйловке на Полтавщине. Он устроил здесь театр, на сцене ко- торого выступали местные крестья- не. Сам Горький был режиссером и люди сочтемся» он играл роль Под- Карпенко-Карого. Вместе с мануйловским учителем Семеном Федоровичем Самойленко Горький руководил сельским хором. Он читал местным крестьянам «Коб- заря» Шевченко, стихи Пушкина, i рассказы Чехова, свои произведения. Горький писал Антону Павловичу: «Читал я мужикам «В овраге». Если бы вы видели, как это хорошо выш- fe В другом письме Алексей Мак- симович приглашал Чехова: «Приез- жайте-ка сюда. Мы поместим вас в школе, в том же парке, неподалеку ии илл ‚ отвоевать у Богомолова его жену он! Ольгу, но есть и более, так сказать, свойственной ей природе, тяготею- щей и даже ищущей переживаний, страданий, «психологии». Ольга же родственнее ему, ей не свойственны «переживания» и «страдания». Нель- зя о ней сказать, естественно, что она легкомысленный человек, но она легкий человек, и эта легкость, ясность, светлость, чистота—они не исключают ни глубины, ни размаха чувства, тут иной характер чувства. Вот эта светлая органически-оптими- стическая натура-—Ольга. О Нине также можно сказать, что ей свойственна «легкость», но это легкость от несложности, от «просто- ты» и практического взгляда на жизнь. В ней есть та «разумность» отношения к жизни, которая диктует ей, как надо чувствовать, мыслить и жить. Мещанская «ясность» Нины, пожалуй, и вызывает «полемический» ответ в драматической любви Вероч- ки. Поэтому любовь Верочки, конеч- но, и выше. и глубже, и во всех от- ношениях благороднее чувства Ни- ны. В лице Верочки отрицается по- шлость Нины, но это ешё не значит, что в ней заключена истина, — нет, истина в образе Ольги. Нина уже пожила и знает, «Kai жить», Верочка еще не жила, только начинает жить, и знает пока что одно — нужно не так жить, как дру- гие, и это «не так» — главное в ней, а может статься, и будет единствен- ным. Ольга не склоняется ни к ниги- лизму Веры, ни к позитивности Ни- ственно, свои причины: у Букеева причина в том, что он жил «не так», у Верочки в том, что другие живут «не так». Богомолов не замечает или не хочет заметить любви к нему Ве- рочки, и не замечает «ипринциниаль- но». Он не сможет ответить ей тем же не только потому, что он любит свою жену; если бы не было Ольги, он полюбил бы другую, но не Везоч- ку, Верочка не «его» женщина. Он называет ее «философствующей дё- вушкой»: переживания и страдания любви есть для Верочки та глубина чувства, которая, вероятно, найдет в себе многих искренних сторонни- ков, но Богомолов к ним не приз надлежит. Он тоже ищет глубины чувства, но ишет их в радости люд- ви, а не в страданиях любви, к чему, как он считает, склонна Верочка не хотя бы та причина, что Букеев хочег только из-за неудачи любви, HO fi? ны. В ней есть утверждающее нача- ло, что вовсе не одно и то же, ‘что «положительность» Нины. И это на- чало, утвержденное в ее натуре, род- ственно Богомолову. Для того что- бы понять, как связываются здесь «концы с концами». приведем следу- ющие слова Богомолова: «Я думаю, что те, кто говорят о муках творче- ства, — неправы, надо говорить о радостях творчества». Горький не закончил <«Богомоло- ва», нехватает трех-четылех страниц. Достроить это незаконченное здание — вопрос чести советской литерату- ры. Сама по себе идея потобной до- стройки не содержит в себе ничего хуложественно-противозакочного и не является беспрецедентной в ис- тории искусства. Надо открыть пути на сцену этой прекрасной и очень современной пьесе. актером. В пьесе Островского «Свои р вича. Одни из них играли в спектак- лях вместе с Горьким, другие пели халюзина, принимал участие в укра- инском спектакле «Мартын Боруля» ануйловке от нас. Комната у вас будет боль- шая, никто не помешает вам. Тихо будет. Я начал купаться в милой реке Псле, где ходят огромные щу- ки. Красивая река». Мне пришлось побывать в селе Мануйловке в 1940 году, накануне войны. Я встречал там много людей, AS хорошо знавших Алексея Максимо- в организованном им хоре. Рассказы крестьян как-то особенно глубоко и проникновенно подчеркнули одну из самых изумительных сторон харак- тера великого писателя—его не- устанное стремление приобщить на- род к искусству. Один из мануйловцев—70-летний Хрисанф Иовович Мороз—рассказал: — Алексея Максимовича помню молодым веселым хлопцем. Я на три года моложе его был. Помогал я батьке в панской экономии, он там кучером служил. Вечером, когда ра- боты на поле кончались, вся Мануй- ловка на улицу выходит, и Пешков с нами. В тородки играем, беседуем, либо идем на реку рыбу ловить. Ти- хо на берегу. Костер небольшенький горит. Алексей Максимович на печь сядет, локти в колени упрет, а под- бородок в ладони. Волосы чуть ше- велятся, поблескивают. А то песню спеваем. Я, правда, не пел—слушал. Любил слушать, как Максимыч поет. Голос у него был глубокий, душев: ный. Задумал Горький в нашем селе театр открыть, и это сделал. Угово- pHa барыню Александру Андрееву отдать под театр каменную сушарню (табак там сушили). Сцену сделали все как надо. В пьесе «Мартын Бо- руля» сам Горький играл, и я в той ньесе роль исполнял—наймыта Тро- хима. Счастье свое я тогда мало пони- мал. Только чувствовал в Пешкове большую силу человеческую. Тяну- ло к нему. Радость у тебя, горе — к Алексею Максимовичу, расскз- жешь — и легче станет. Как совесль он был. А вот что рассказывает Мария Ста- пановна Хоруженко: — Как-то были мы с Горьким на берегу Псла. В тот день хлопен Харченко толкнул ненароком скри- пача Арсения у обрыва. Арсений удержался, а скринка в Псёл поле- тела. Только и слышали, как жало- стно запели струны. Арсения полы- мем взяло. Он ударил Харченко по шее смычком. Но Алексей Максимо- вич помешал драке. Да разве прими- ришь душу скрипача с потерей ин- струмента? С того часу Арсений хо- дил сам не свой. Горький это заме- тил. Поехал в Кременчуг, скрипку оттуда привез. Вечером кликнул Ар- сения. улыбнулся: — Возьми, да больше смычков не ломай. — Спасибо вам!... — Это потом. А сейчас сыграй-ка лучше «Метелицу».. Очень уж любил Горький «Мёте- лицу». Горький уехал из бела, и его тё- атр прекратил свое существованиа. Но память о первом сельском rops- KOBCKOM ти не только мануйловцев, но и жи- телей многих других сел и деревень, . откуда крестьяне приходили в Ма- чуйловку в дни спектаклей. театре живет в памя-