№.“ -
~~
1 ЯНВАРЯ 1937 Г., № 1 (6967)
Родина
Токарь по профессии, я в 1934 roxy,
в возрасте 37 лет, получил динлом и зва-
ние инженера по холодной обработке ме-
таллов. В этом году я ездил в Германию,
чтобы там еще более усовершенствоваться
в искусстве обработки металла. Однажды
я проверял упаковку станков, принятых
мною от одной германской фирмы. Трое ра-
бочих заканчивали упаковку. Один из них
вадписывал адрес: «Москва, ЗИС». Улу-
чив мануту, когда вблизи не было адми-
нистрации, один рабочий спросил меня:
Скажите, что такое ЗИС?
— Завод имени Сталина, отвечаю:
`’ — Сталин, Сталин... зашептали все
трое взволнованно.
Хоронтая улыбка озарила их лица. Я по-
нял, как дорого и близко им имя товарища
(Сталина.
Германские товарищи хотели еще что-то
спросить У меня. но тут подошел главный
инженер совладелец фирмы. Беседу при-
шлось прекратить.
И самым счастливым днем в моей жиз-
ни был день возвращения в Союз после
полугодичной командировки в Германию.
Это было как бы пробуждение от тяжелого
сна. Вспоминаю, с каким радостным чув-
ством под’езжал я к границам своей стра-
ны. Вот мы проехали Столбцы, через не-
сколько минут Негорелое. В купе входит
советский пограничник. Не в силах сдер-
жаль себя, мы горячо обнимаем и пелуем
первого- представителя нашего Союза.
Пред’являем ему паспорта и с пением «Ин-
тернационала» переезжаем границу. Мы —
на родине.
Я люблю тебя, родина моя!
В. АНДРЕЕВ.
Инженер Куйбышевского станно-
строительного завода.
=H
ВЫШЕ
ГОРНЫХ ОРЛОВ
Этот год изобилует большими события-
мп, счастливыми днями. Мой самый сча-
стливый лень в этом году—29 сентября.
В этот день я поднялся самостоятельно в
воздух без инструктора. Это было мое
торжество над машиной, над землей, над
расстоянием. Самолет, управляемый мною,
послушно оторвался от земли. Я поднялся
в зону, где горные орлы не бывают, вы-
ше их. И здесь я радовался своей победе.
Она досталась мне не легко.
Три года назад из кишлака Заркент я
пришел на Сельмашзавол. Поступил черно-
рабочим. За год научился грамоте.
ствлению своей мечты — стать пилотом.
Не бросая работы на заводе, я поступил
в школу пилотов. Прошел курс парашю-
тизма, совершил прыжок. Потом стал изу-
чать мотор и самолетовождение. За полто-
ра гола овладел этой сложной машиной.
Сейчас я уже совернтил 62 полета. 29 сен-
тября 1936 года вошло в мою биогра-
фию днем моего счастья. По праву я тор-
жествовал победу упорства и настойчиво-
сти. Разве не гордость быть в числе 150
тыс. пилотов, которые нужны моей стране!
СУЛЕЙМАН НУРМАТОВ.
’ Слесарь Сельмашзавода.
—о—-
Мастер первого класса
Ташкент.
14 апреля я выплавил 503 тонны чу-
гуна за 6 часов, достигнув коэффициента
использования об’ема печи 0,55.
Я считаю этот лень самым
тельным для себя не потому, что
лал меня знатным на заводе. Нет!
вого класса.
Сталинск.
СТЕПАН БОЙКО.
Упор-
ным трудом добился квалификации слесаря.
Когда это сбылось, я приступил в осуще-
знамена-
он сде-
Это
была проба сил после четырех лет рабо-
ты у домны. Она хала мне большую уве-
ренность в работе. Я стал мастером пер-
Мой самый счас!
Я УТВЕРЖДАЛА
СТАЛИНСКУЮ
КОНСТИТУЦИО
Я вступаю в 1937 год в том же возра-
сте, что и советская власть. Мне 20-й год.
Я одна из самых юных делегаток Чрезвы-
чайного УНГ С’езда Советов.
Избранницей народа я обсуждала и
утверждала Сталинскую Конституцию. Я
слышала и видела на С’езде величайшего
и гениального человека нашей земли това-
рища Сталина.
Признаться, мне самой не верилось, что
я услышу и увижу его. Когда я уже сиде-
ла 25 ноября в Кремлевском зале, мне все
казалось, что живу в сказке, что настоя-
щего Сталина я-так и не Увижу. Я все
тормошила сидевшего рядом со мной Кри-
BOHOCA.
— Петя, скажи: будет Сталин? Почему
все еще его нет?
Но вот поднялся в президиум самый лю-
бимый народом человек. и он раз’ясняет
нам преображение’ нашего народа.
Нет уже больше обездоленных про-
летариев в нашей стране, — говорит
Сталин.
И верно. Я, работница Краматорского
машиностроительного завода им. Сталина,
рентаю судьбу народа, выбираю ему Кон-
ституцию. Мой класс — трудовой народ—
хозяин страны.
— Труд и способность определяют по-
ложение человека в нашем обществе, —
продолжает товарищ Сталин.
И это я тоже вижу и чувствую по се-
бе. Вель и сюда, на С’езд, я попала потому,
что я— первая пятисотница на нашем заво-
де, потому, что первая лала 500 проп.
моей нормы. В своем районе я из всех де-
вушек имею наибольшее количество пара-
шютных прыжков.
Вступая в 1937 год, я ставлю себе целью
непременно, во что бы то ни стало, оправ-
дать высокое звание делегата всемирно-
исторического С’езда Советов. Я и новые
нормы должна освоить в сотнях процентов.
Я стану пилотом и буду охранять мой на-
род и в небе и на земле.
Большая честь быть ученицей великого
Сталина.
Делегат Чрезвычайного
- - VII C’esga Советов
СЕМЕНОВА ИРА ИВАНОВНА.
—о—-
ДАР СОВЕТСКОЙ
. ВЛАСТИ.
В Китае я жил в царстве печали и го-
лола. Еще подростком я работал с отцом
на клочке земли, арендованном у помеши-
ка. Мы работали с ранней заря до темной
ночи. Землю обрабатывали руками. Я ви-
дел, как отцы продавали своих дочерей в
рабетво хозяину-помещику. Счастливый
день для нас был тогда; когда мы имели
лишнюю горсть риса и не чувствовали се-
бя голодными.
В 1916 году я в поисках работы попал
в Россию. Работал в Мурманске рабочим
на транспорте. Когла началась Великая
Октябрьская социалистическая революция,
я пошел лобровольцем в Красную Армию и
сражался в ее рялах за советскую власть.
После ранения демобилизораися и работал
пахтером четыре года в Лонбассе.
Сейчас я колхозник. Мы живем зажи-
точно. У нас ежедневно белый хлеб, мы
каждый день едим мясо. А 20 февраля
этого года (я ero буду помнить всю
вительства. по которому за нами закрепле-
но 1.020 гектаров земли в бесплатное и
бессрочное пользование, то-есть навечно.
ЧАН ДИН-ФУ.
Бригадир колхоза «Кантонская
коммуна».
Дальневосточный край.
жизнь) наш колхоз получил акт от пра-
Борис Дмитриевич Кушневский — инженер стале-фасонного цеха Молотов-
ского металлургического завода (город Молотово, Свердловской области).
Рядом его жена Мария Ивановна и сын Павел.
~
Ребенок спасен
31 августа было для меня самым счаст-
ливым днем в 1936 году. Накануне я по-
лучил от жены телеграмму. Она сообща-
ла, что сын Павлик серьезно болен. Что
делать? Как спасти жизнь любимого сы-
на? В цехе посоветовали срочно выехать
домой. Начальник цеха договорился с
директором завода, и тот дал согласие,
чтобы я вылетел на самолете. Но ведь
моему Павлику была нужна серьезная
медининская помощь.
Страшно волнуясь, я заполнил теле-
графный бланк. Помню, как сейчас, дро-
жащей рукой выводил:
«Москва, Кремль, Сталину.
Дорогей Иосиф Виссарионович, . по-
могите нашему горю. Единственный
сын полутора лет заболел. Медицин-
ская помошь плохая. Надежда. только
на вас. Если можно, пошлите на само-
лете хорошего доктора. Адрес: Шу-
мерля, Чуватская республика. Клянусь
вам воспитать сына таким, как Чкалов.
Преданный вам Борис Кушневский».
Телеграмму отправил. В тот же день я
выехал к себе на родину. Всю дорогу
меня не покидала мысль: застану ли в
‘жители Шумерли услышали рокот само-
Фото В. Темина
живых сына. На станции никто не встре-
тил. Это еше больше усилило мое вол-
нение. Дома встретила обезумевшая ‘от
горя жена. Павлику сделалось еще хуже.
Он был неполвижен, глаза закрывались.
Никто не думал, что он выживет — слиш-
ком изнурила его потеря крови.
На следующий день рано утром все
лета. Через несколько минут открылась
дверь и в комнату вошел человек в
очках, одетый в белый халат, с неболь-
шим кожаным чемоданом. Человек ска-
зал:
— По распоряжению центра я выехал
из Казани. .
Сын был спасен.
Наше семейство не находит слов бла-
годарности великому учителю, родному’
отну товарищу Сталину.
мире такой страны, кроме
так дорожат человеком.
БОРИС ДМИТРИЕВИЧ
КУШНЕВСКИЙ.
Инженер стале-фасенного цеха Моло-
товского металлургического завора,
город Молотово, Свердловской области.
нашей, где
У МЕНЯ РОДИЛСЯ СЫН
В нынешнем году, в славном году
Сталинской Конституции, родился у меня
сын. Это самая большая радость, которую
мне принес 1936 год.
приложу все свои силы, чтобы сын
мой вырос хорошо грамотным, развитым.
Я внушу ему ненависть ко всем врагам
трудящегося люда, любовь к труду, к сво-
ей сопиалистической родине.
Детство моего сына будет непохожим на
безрадостное летство отпа.
Я только в 1930 году ликвидировал
свою безграмотность. В колхоз я пришел,
не умея читать, а сейчас я кончил кур-
сы и стал колхозным ветеринарным фельд-
шером. Правление колхоза меня избрало
заместителем председателя артели по жи-
BOTHOBONCTBY. Я пользуюсь авторитетом,
живу зажиточно.
Мое проклятое прошлое дети булут знать
лишь как историю, чтобы еще больше лю-
бить советскую влаеть и великого Сталина,
давших народу новую жизнь.
ФИЛИПП КОСИНСКИЙ.
Колхоз «Искра», Гельмязовского
района, Киевской области.
Нет нигде в.
у
>
Е
ДРАГОЦЕННОЕ
СВИДЕТЕЛЬСТВО
Я была неграмотной батрачкой из села
Кизияр, Мелитопольского района. Потом ста-
ла, колхозницей. Хорошо работала. Меня
выдвинули бригадиром. Советское прави-
тельство натрадило меня орленом Ленина. В
1933 г. меня избрали в этом же селе пред-
седателем сельсовета. Я кончила ликбез, но
продолжала оставаться малограмотной,
Потом я стала учиться. Прикрепили ко
мне учителей. Сидела дни и ночи. При-
лежно готовила уроки. Не расставалась с
книгой в поле, в командировке. Закончила
первый класс, второй, третий. Очень труд-
но было, но не отступила. Я сдала за де-
сятилетку и поступила слушательницей в
заочный институт советского строитель-
ства. В мае. этого года мне дали отпуск.
Я поехала в Харьков. Сдала экзамены на
«хорошо». Й 25 мая 1936 г. получила
переводное свидетельство на второй курс.
Я радовалась в этот день. как маленький
ребенок.
Недавно меня выдвинули председателем
Акимовского районного исполнительного
комитета. Но я не оставляю учебы. Прой-
дет еще несколько лет. и я получу BBIC-
шее образование.
ГАННА КИПЕННО.
Председатель Акимовского рай-
исполкома, Днепропетровской области.
zap we
Партийный
билет
В моей жизни было много счастливых
дней. Я молод. не знал мук рабства, какие
испытывали мои родители или даже мой
старший брат, которому еще пришлось ра-
ботать на бая. Я воспитывался в комсомо-
‘ле, потом работал бригадиром, председате-
лем колхоза.
Каждый день, как только занималась за-
ря, я вставал, чтобы приветствовать про-
буждение природы и трудовой день чело-
века. Когда родился мой первый сын, я
стливый человек появился на свет». По-
том родилась дочь, это тоже был большой
праздник для меня.
До конца дней моих ‘буду помнить я
день. когда мне вручили новый партий-
ный билет. Великой чести удостоилея я—
великой чести быть в рядах мудрой пар-
тии Ленина—_Оталина.
ДЖАПАР ЧАРЫ.
Колхоз «Парижская Коммуна»,
Сталинский район, Туркмения.
—O—
МЫ ПОБЕДИЛИ
ОГОНЬ!
` День, который войдет в мою жизнь как
самый волнующий и незабываемый, на-
чалея с большого несчастья. 14 мая это-
го года к Моздоку подходил маршрут ¢
бензином. В одной из цистерн произошло
воспламенение, бензин взорвался, пламя
охватило весь состав.
В это время я был свобомен от дежур-
ства и находился дома. Вдруг слышу тре-
вожные гудки паровозов. Быстро оделся и
поспешил на станцию.
Вместе с группой людей мы начали от-
цеплять цистерны, откатывать их и ту-
шить пламя песком. Вокруг раздавались
взрывы. огонь все усиливался. Несколько
часов прошло, как 10 минут. Несмотря на
нечеловеческое напряжение, я не ощущал
усталости. Наконеп нам удалось потушить
пожар. И как радостно было, что 55 ци-
стерн бензина спасены!
-Этот день положил начало налтей борь-
бе за безаварийную работу.
ЛЕПИЛКИН.
Помощник начальника станции
Моздок.
сказал жене: «Вот хоропю. еще один сча-
Букет сирени
Это началось осенью 1935 года. Я шла
в свою школу. Вижу— сидит на заборе
мальчуган Саша Сметанин, ученик третье-
ro класса. Замурзанный, грязный. Рубашка
вылезла из штанишек. Подошла я к нему
и попросила зайти ко мне. У него был
перепуганный вил.
— Почему у тебя рубашка грязная?
Молчит.
— В школу ты не ходишь?— спросила
я его.
На его глазенках показались слезы.
— Нет, я ходил, а теперь ходить боль-
ше неё буду.
_ Я узнала, что учительница обращается
с ним несправедливо. Что бы ни случилось
в классе. валят все на мальчугана. Видно
было, что и в семье у него что-то не-
ладно.
В тот же день я пришла к нему на
квартиру и увидела жуткую картину.
Отеп пьянствует. Мать с раннего утра до
глубокой ночи на работе, В комнате не
убрано, грязно. Ребенок оставлен на произ-
вол судьбы.
Й вот я стала завсегдатаем этой семьи.
Я помогла устроить Саше рабочий уголок,
много и часто беседовала с отцом. Подру-
жились мы с Сашей. На перемене я всег-
да ищу его. Саша стал прекрасным учени-
ком, а его отец и мать — замечательными
родителями.
Ранней весной Сметанины переехали в
другой район города, и Сашу перевели в
другую школу. И вот (это было 28 мая
1936 года) я вышла из дому и направи-
лась в школу. Солнечное утро. Подхожу к
своему кабинету и вижу: ходит возле
моих дверей маленький человек. Я взяла
его осторожно за плечи. Мальчик обернул-
ся и молча вручил мне большой букет
сирени, перевязанный шелковой ленточкой.
Это был Саша Сметанин.
От волнения я не находила слов, чтобы
поблагодарить Сашу. И я вечно’ буду пом-
нить этот день, как самый яркий и ра-
лостный в моей жизни педагога.
И. ВОЛКОВА.
Учительница 35-й шнолы г. Дне-
пропетровска.
=
БЕСЕДА
С НАРКОМОМ
Незабываемым для меня остался день
16 июня. Как обычно, я находилея у
своего рабочего места в штамповом цехе.
И вот в этот момент ко мне подошел при-
бывший на наш автозавод командарм тя-
желой промышленности тов. Серго Орджо-
HERDI3e.
Беседа с наркомом, его отеческая забота
060 мне, молодом стахановце, еще более
вдохновили меня.
Я— слесарь по молотовым штампам. Ha
моих штампах показали свои изумитель-
ные темпы работы по ноковке коленчатых
валов кузнецы-орденоносцы Бусыгин,
Фаустов, Великжанин.
При установлении новых норм на обра-
ботку штампа коленчатого вала было дано
35 часов. Сейчас я этот штамн обрабаты-
ваю за 4 часа 35 минут. _
Co дня беееды с наркомом начался У
меня новый разбег изобретательской мыс-
ли. Я занят сейчас большой эксперимен-
тальной рабогой, в основе которой заложе-
но мое стремление еще больше увеличить
стойкость штампов. на которых работают
наши кузнецы-орденоносцы. Целью моей
является увеличение стойкости штампов в
кузнечной работе, что связано также с
под’емом производительности труда и эко-
номией металла.
И я добьюсь того, что мой штамп будет
пропускать не 4 тые., а 7 тыс. поковок.
ГРИГОРИЙ МАСЛЕННИКОВ.
Слесарь-стахановец — автозавода
им. Молотова.
А. КОЛОСОВ
I
Усаживая Якова Абрамыча Соломоннака
в низкие, нескладные розвальни, бородатый
вознипа говорил:
— Машина на такой пути нейдет, бук-
сует. ну ве к шутам. А Григорий Яковлич
уехал еще с утра. Телеграмму вашу рас-
печатал Кузовлев Иван Петрович. Говорит:
«Езжай. Потейкан. за Григория Яковлича
папашей на станцию к скорому пассажир-
CROMY >.
— А сын Kyla уехал?—встревоженно
спросил Яков Абрамыч.
— Григорий-то Яковлич? Да ведь опять
в Бутякано.
Словно позабыв, что Яков Абрамыч при-
ехал в эти места впервые и не знает ни
здешних сел, ни здешних дел. возница раз-
товаривал с ним, как с земляком, вер-
нувшимея с отхожих работ.
— Видишь ты.-— говорил он,—какае они
самолюбивые, бутяканскае-то. Как проси-
ли, как молили: «Не зарежь, товарищ Co-
ломонник, одолжи хоть сколько-нибуль баб-
биту». У нах, видишь. по осени, в самый
что ни есть разгар. девять тракторов выби-
лись. Ну, хотя она и не наша МТС. а
приходится войти в положение. Отпустил им
Григорий-то Яковлич баббиту. Отпустил.
А теперь они что? Заместо баббиту-то взяли
да и прислали бондрату. Это как их теперь
считать?
Он обернулся к Якову Абрамычу и
усмехнулся:
— Заместо баббиту-то — бондрату. А?
Было еще темно, шел снег. вокруг, кула
ни взгляни, лежали пустынные, холодные
поля. У Якова Абрамыза стали зябнуть но-
ти, а в серлне уже просачавалась тоска по
Москве, по привычным дням, заботам, бесе-
дам...
— Мы извещены про тебя, — сообщил
вознипа. — Сказывал он, Григорий-то Яков-
лич, про тебя. «Мать.—говорит.—померяа
уж лавно, а отеп служит в Москве по: ча-
совым лелам. Пишет, что глазами ослаб,
уж работать ему неспособно, и все сулит
иковая дама
жалко». А вчера, значит, телеграмка от
тебя: лескать, встречай, сынок, с поездом
семьдесят семь. Говорю старикам, которых
Григорий-то Яковлич перел народом воз-
высил, Семену Чудолееву, Ивану Иваны-
чу Прохорову: «Привезти-те,—говорю.—я
его привезу. а вы тут постарайтеся насчет
угощения. Григория-то Яковлича нет, так
как-то оно неулобно будет, ежели оставим
человека без внимания...»
I
За самоваром уже сидели лва незнакомых
старика и Егор Максимыч Потейкин. воз-
nana. Bee oun привстали, увилев Якова
Абрамыча:
— С приезлочком.
Один сказал о себе: «Прохоров, по ин-
спекции». а другой. светло улыбаясь? «Из-
вестный. думаю. вам Чулодеев Семен Нико-
лаев...» Егор Потейкин был в сером пил-
жаке. в розовой рубахе. на борту— крупная
какая-то медаль. Он тоже протянул руку
Якову Абрамычу и тоже проговорил:
— Потейкин Егор.
Старушка подала селедку. соленые огур-
пы, блины, горшок сметаны...
Разговор пошел о сыне. Старики поямо-
таки восторгалясь ам. и Якову Абрамычу
было это сладко. но из того. что говорили
старики, он не понимал и половины. Слова
лушевности. общительности. уме и орга-
назатореких талантах сына сплетались с
рассказами о‘лелах и вещах. совсем неве-
JOMEIX: 0 «выжиге» какой-то стерни, 0
прицепах. тракторных загонках...
Старики не только рассказывали, но и
просили Якова Абрамыча вникнуть в то ‘или
другое дело сыва. «Что ты 06 этом ска-
жешь. а?»— спрашивали они Якова Абра-
мыча. Тот ответил. что человек он горол-
ской. и вот они. то-есть старики. разго-
варивают, а он слушает и-—«как в темную
ночь в лесу...»
Старики залумались. Потом Семен Чудо-
деев спросил:
— ВЗначится. ты с самого своего мало-
приехать ко мне, ла горол, вилно, бросаль летства но часам пошел?
Нивесть отчего здесь. среди этих, впер-
рые встреченных стариков, Якову Абрамы-
чу вдруг вспомнилась пригородные сады
Лодзи, «Аркадия», круглый помост, скри-
пачи Лазарь и Иосиф Шнейдеры и он. Яша
Соломонник. дирижер оркестра.
— В молодости. проговорил Яков Абра-
мыч.—=я на скрипке играл. На скрипке.
И лва года,—мне еще не было тогда и во-
семнадпати лет,—лирижировал оркестром.
Лодзь, слыхали? Так вот...
Чудодеев, мягко улыбаясь. прервал его:
Судьба жизни—она всякая, ежели
прошлое время взять. А я тебе про что
говорю. Григерий-то Яковлич собрал мою
дочь. вон его сноху, еще колхознии... Вкру-
говую, говорит, четыреста пятьдесят. цент-
неров возьмем? Свеклы-то!
Дальше пошло уже совсем темно: птаров-
ка, шлейфование, какая-то гвоздёвка...
«Хорошие люди, — думал Яков Абра-
мыч. оставпиась один.—-Хорошие, но бог ©
вими. И с ними, и с «гвоздёвками»...
Ш
По-настоящему Яков Абрамыч затосковал
через неделю. F
Сын поднимался рано, читал. писал что-
то, потом уходил в дирекцию МТС или
уезжал в колхозы.
Но и в свободные часы, когда сын был
лома, к нему пряходили то агрономы, то
тракториеты, то колхознаки. И‘опять Яков
Абрамыч слушал о парторгах, заочной уче-
бе. выкупе горючего. о коленчатых валах.
пальцах, карбюраторах...
— Правда. замечательные люди?—спра-
шивал сын. — Ты еще познакомься 6
Еремеем Ковылкиным. Изумительная голо-
ва! Он спрашивал о тебе. Хотел зайти.
— Заходил уж, грустно откликнулся
Яков Абрамыч.—Я тебе. Гриша, еще вчера
хотел сказать: надо мне ехать. Погостил,
посмотрел и... пора уж.
FY:
На другой лень поутру Семен Чудодеев
прелложал Якову Абрамычу пойти посмо-
треть какого-то шортгорнского быка.
Пошли. У избы-читальни Яков Абрамыч
остановился и удивленно спросил:
Это что?
— Гле?—не понял Чулодеев.
— Поют?
— А-а! Это Данила Иваныч спевку Е
празднику лелает.
Вошли в избу.
а ee ae NC TR si ie eg AA ое а еее
Данила Иваныч, черный, несклалный,
очень волосатый регент, держал у уха ка-
мертон: Е
— До-—ми— соль...
Глаза у Данилы сварепые, и весь он
сварепый, черный, хавным-давно не бритый.
Перед вам стояли, разбивштись на четыре
группы. люди разных возрастов.
Данила нагнулся над дискантами и, сту-
ча камертоном по нотам, стал выволить
удивительно тонким и как бы угрожающим
фальцетом:
— Ja... ля... ля... .
Настроив певцов, Данила поднял камер-
тон, лицо стало ощеренным, кусающим.
— До—ми— соль...
Тоший, высокий колхозник с деревянной
ногой закрыл глаза, стукнул деревяжкой
а славным. разлавчатым тенором повел
запев:
«Borat Mow белы ноженькя...»
Затем в песню вступили одни хисканты.
и среди повизгивающих, неровных голосов
Яков Абрамыч уловил превосходное грудное
сопрано. Он шагнул вперед и увидел ры-
жую румяную девушку.
Дисканты. как и тенор, пели что-то свое,
далекое от Чайковского. Яков Абрамыч на-
гнулея к нотам и, прочтя первую строку,
е большим любопытством оглядел Ланилу:
«Колхозный композитор».
А тот вдруг стукнул камертоном, закри-
чал:
— Оставить!.. Оставить!..
Шагнул к дискантам:
— Ваньк! Опять вихрить! Ты когда-
нибуль бросишь вихрить? Или нет? Говд-
рено: или в лал сообща. А ты?
Запели снова. и снова тенор, дойдя ло
«работушки», взвился на верхи, и тут
Яков Абрамыч сердито и жарко проговорил:
— Не так! Не так же!
Все обернулись к нему. Лацо Данилы
сперва выразило изумление, потом изумале-
ние сменилось мягкой и виноватой улыбкой.
Заикаясь, он сказал:
— Самоуком все. Кабы ноты правиль-
ные лосталь...
А Яков Абрамыч уже стоял возле тенора
и говорил:
— Вот ты Голос у тебя—лай бог.
ели б его отшлафовать, так хоть в Мо-
скву. А что ты поешь!..
Он повторил запев совершенно зак. как
вел его тенор.—е завывами. с необузлан-
ными разливами.
#
— А надо?
И тихим, чуть дребезжащим голосом про-
пел:
— Ро-ля-ят мо-ои бе-лы...
Данила робко и зачарованно смотрел на
Якова Абрамыча:
— Кабы нам поучиться у вас...
Яков Абрамыч, размахевая азартно ру-
кой, крачал:
— Й весь хор! Весь: ...мо-и но-о-жень-
КИ-И.
Через четверть часа он стоял посреди
избы и умолял:
Ванька! Настенька!.. Золотые вы
мои, не тяните! Обрывать. обрывать нало.
Так! Вот так!..
И простирал руки, и сладко жмурил гла-
за, и весь то накренялея вперед, то откя-
дывалея назад. и на лице его сменялись
гнев, изумление, мольба, восторг...
... How говорил сыну:
— Понимаеть — тут голоса! Настасья
эта Курилича. И хромой этот Сергей Савин.
Это ж удивительно,
Сын уже засыпал. когла Яков Абрамыч
сказал ему:
— А что, вот я все думаю. Граша, если
мы на праздник что-нибудь посерьезнее
возьмем? Из «Онегина» пли «Пиковой
дамы»?
т:
Это было очень трудоемкое дело. Репе-
тиции с одними гармонистами заняли часов
сто. Златогора пел бас Данила. пастушку—
Настасья Курилина, пастушкА-—Таня Мар-
вушина.
Трулней всех лался пастушок: у Тани
была привычка завывать на верхах. Яков
Абрамыч хваталея за голову, за грудь. из-
немогал от волнения:
— Пойми! Ну. пойми: ты любашь ее,
она любит тебя. а Златогор. сукин сын,
хочет купить ее, обещает ей «злато» и
«еребро». В твоем голосе должна быть лю-
бовь и нежность, а ты? Ну, золотая, ну,
миленькая’ не вой, а люби. Понимаешь,
люби!
Наконец, голосе Тани зазвучал серебра-
сто, нежно и залушевно. и хористы виде-
ли. как однажды Яков Абрамыч смахнул
с глаз слезы.
VI.
Избач Николимов, влруг заболел, и по-
яснение к пасторали давал Никита Самохин.
человек не сально грамотный,
Товарящи!-—сказал Никита, встав
перед занавесом.— Сейчас будет представле-
ние из оперы, которая есть замечательная
музыка и пение с ролями. В основе лежит
известная любовь, то-есть роман меж па-
стухом к пастушенке, а богатый князь или
же шах хотит взять ее к себе в полюбов-
нипы и сулит за то деньги. Она же оста-
вляет князя в стороне и отдает свою вер-
ность пастуху. Инициатива этого дела пра-
надлежит товаришу Соломоннику Якову
Абрамычу, а пастуха представляет товарищ
Маркушина, а тою пастушку — товаращ
Курилина Настасья, а князя — Тушнов Да-
нила Егорыч...
Раскрылся занавес. Сцена пуста. Яков
Абрамыч взмахнул рукой, и полились свет-
лые, сладкие звуки. какие еще никогда не
слышались в этом зале.
Кулисы дрогнули, я на сцену, к картон-
ным кустам, выбежала Настя Курилина.
Она была в голубой майке, голова повита
широкой. тоже голубой, лентой.
Глаза баянистов устремлены на Якова
Абрамыча. Ах, как необыкновенно. как
светло и зазывно поют нынче баяны:
... «Мой миленький дружок,
о Йюбезный пастушок...>
Губы Якова Абрамыча беззвучно шеве-
лятся, OH простирает руки в Насте...
... «Ах, не прише-е-ел
плясать,
Ax, He-e пришел...»
... Вот удалился рассерженной, мед-
вежьей походкой бас Ланила, волоча за со-
бой мешки «злата» и «серебра» (на меш-
ках так и было написано: «мое злато»,
«мое сребро»), и льется ликующая вен-
чальная песня...
УП.
Нало бы поклониться ревущему, стону-
щему. рукоплешущему залу («Браво, бра-
во!». «Еще. еше!». «0-0-0... Браво!»), Ho
Яков Абрамыч торопко уходит за занавес:
он плачет. К нему бегут. Настя. Таня, он
обнимает их, бас Данила протягивает руку
и пелует Якова Абрамыча.
А зал ревет. стонет. Кто-то раскрыл за-
навее, и Яков Абрамыч, приложив руку в
сердцу, как это лелали. бывало, лодзинские
артисты, Низко кланяется народу.
* *
Ночью говорил сыну:
— Большие тут дела можно делать. Ты
нам только пианино лостань. Пианино!
А мы тут такое завелнем...
Он заснул только под утро.