fe Se SS (ES А. ФАДЕЕВ Десятки тысяч нарядов легли на тер- риторию Кировского завода, в Кировский ee выпускать самые раз- ые виды уж ыы ды современного вооруже- Главная сила на производстве — жен- muna. Her той профессии, от самой физи- зески тяжелой до самой сложной, какой 18 овладела бы ленинградская женщина. В цехе Константина Скобникова мы вн- дели работу знаменитого — на весь завод бригадира формовки девупеки Румянцевой Ояа совсем не была знакома с производ: ством, когда поступила на завод, она ос- воила свою профессию буквально в три недели, А теперь, беседуя с нами, она ни 3% минуту не прекращала работы, ее лов- кие маленькие руки работали точно и споро, и во всех ее движениях была та- кая мягкость, точно она танцовала возле своих форм: т . За нами дело не станет, товарищи у ленные, — весело играя тлазами, скаяя- ‘) -— она в ответ на нашу похвалу ее рабо- )) 9% ~~ 88 HAMM дело не станет, дело за ва- м — Скорее гоните немцев от Ленинтра- Как я уже сказал, многие из нас были в военной форме. Глядя на нас, Румянце- Ba лукаво улыбнулась. : — Мы вас очень даже любим, — скада- ла она, — да уж больно близко вы от нас стоите. Чем дальше вы от нас уйдете, тем больше будем вас любить... Работавшгие жениины засмеялись, & мы, признаться, смутились. В одном из отделений цеха, под етбтем- НЫМи сводами, группа женшин, осыпаемая \\ искрами, стоя у громадных точил, обтачи- ; зала мины, которые, еще горячие, труда- ция лежали за ними. Я остановился возле зодной из женщин. Она стояла в профиль 30. мне. Темный платок был надвинут ей 2 НИЕ 2 } у a. ча лицо, — я не мог разглядеть ее возра- __вта. Руками, одетыми в громадные рука- вицы, она брала из кучи мину за концы И ПОТОМ, наваливитись всем телом, прижи- мала ве к стремительно вращавшемуся колесу. Сноп искр обдавал ее. Это была первоначальная грубая обточка мин, пе- ред тем как сдать их в механическую об- ` работку. Не обращая на меня внимания, она брала мину за миной и снова навали- валась всем телом на колесо. Видно, удер- жать эту мину на вращающемся колесе ( (било такого напряжения, что все’ тело } женщины сотрясалось.. : Это был тяжелый мужской труд. Мне все хотелось увидеть лицо женщины, и я стоял до тех пор, пока она не обернулась ко мне. ЕЙ было на вид лет сорок, лицо у нее было необычайной красоты — тон- ких черт и строгое — лицо подвижницы. — Это очень тяжело? — спросил я, — Да, поначалу былб очень Тяжело. — сказала она, взяв мину и прижав ее к вращающемуся и брызжущему искрами волесу. — Где ваш муж? — спросил я в том незначительном промежутке, пока она клала обточенную мину и брала другую. — Умер зимой. Я не стал спраптивать, отчето он умер, это было понятно само собой. — Дети есть? — Есть. Девочка одна учится, а лругая, маленькая, здесь на заводе, в детском са- ду, а сын на войне... Женщина Ленинграда! Найлутся ли кот- ла-нибудь слова, способные ‘передать все величие твоего труда, твою преданность родине, городу, армии, труду, семье, твою безмерную отвагу! Везде и на всем следы твоих прекрасных умелых и верных рук. Ты у станка на заводе, у постели ранено-. о бойца. на наблюдательной вышке, в уч: режлении, в школе, в детском доме и яс- TAX, 38 пулем мапгины, в торфяном шур- фе, на, затотонке дров. на разгрузке бар- жи. ты в одежле работняпы, в форме ми- лиционера, бойца противовозлушной 06о- роны, железнолорожника, военного врача, телеграфиста. Твой голос слышен по ра- Imo, Твои фуки возчелывают огороды по всем окрестностям Ленинграла. в ето са- дах, скверах, пустырях. Ты охраняенть пелостнобть и чистоту здания, ты восии- тываепть сирот. ты несепть на своих пле- чах всю тяжесть быта семьи в осажленном тороле. И ты озаряепть своей улыбкой всю жизнь Ленинграда. как солнечным лучом. А сколько вас, прекрасных дочерей Ле- нинтрала. на боевых рубежах — в каче- стве санитафок. Мелсестер, политруков мелбанбата! С какою’ застенчивостью пока- зывяла мне на олном из участков Ленин- тралского фронта санитарный инструктор Ольга Маккавейская свой комсомольский билет. пробитый пулей. Она была ранена! НОСЯ С. М. Киров, в грудь навылет. Маленькие расплывшие- ся канельки крови занпечатлелись на мой стороне билета, которой он прилегал в груди. Ольга Маккавейская, поправившись от раны, вернулась в свою любимую роту, роту автоматчиков. Членские взносы бы- ли аккуратно вписаны в этот пронзенный пулей и окропленный кровью комеомоль- ский билет. «Теперь у меня есть уже и Другой», — с застенчивой и ясной улыб- кой сказала она, показывая мне новень- кий партийный билет. - Кировский завод был и остался тордо- стью Ленинграда. Как и в былые дни, он издает собственную‘ печатную газету. Ее редактирует Алексей Соловьев, рабочий завода и любимый поэт завода И в Ленинграде больше, чем в каком бы то ни было другом месте страны, трудовая доблесть — воинская доблесть. р Кировские рабочие живут и. работают/ на фронтё. Они живут в своих квартирах, как в блиндажах, причем в блиндажах малонадежных, и идут на работу, как на боевую позицию. За полчаса ло нантего прихода на заводе разрывом артиллерий- ского снаряла убило шесть электросвар- щиков. Как и на фронте, кировские рабо- чие привыкли к опасности, они работают, шутят, справляют свои бытовые дела. Но на их лицах, как и на лицах бойцов на фронте, есть неуловимая складка, которая образуется от подспулного сознания по- стоянной опасности, Это — ‘мужественная складка, она и суровяя и озорная. ‘олно- временно, более строгая у людей постат- ше, и более озорная у тех, кто помоложе. В одном из основных цехов, кото- рым руководит. прекрасный, предельной изобретательности инженер Старостенко, мы познакомились с молодым бригалиром Евстигнеевым: Вот что нам рассказали о нем. — Евстигнеев ‘более трех суток we уходил из цеха. работая над заказом для фронта. Время было толодное. силы начали покя- дать его. Товарищи в один голос заявили: «Ты бы, Евстигнеев, отдохнул маленько». Он рассердилея на на шутку и наотрез отказался покинуть свое рабочее место. — Пока я у вас бригадиром. командую Я. а не вы, ваше дело неполнять да рабо- тать... Но нехитрый слесарный инструмент не ьыи ато РУССКИИ ХАРАКТЕР «У русских странный характер», — п- ворит немецкий полковник Брухмюллер в повести Василия Гроссмана «Народ бес- смертен». Этого старого, опытного военно- то беспокоит, раздражает то, что ему не удается понять характер своего против- ника. «Я не люблю тумана», жалуется он. Его собеседник, полковник Грюн, пред- ставитель штабного офицерства, не имев- ший случая непосредственно сталкивать- ся о русскими в бою, склонен скептиче- ски расценивать беспокойство Брухмюл- лера. «Вот вам пресловутый туман», —насмеш- ливо говорит Грюн, когда ему кажется, что атака русских отбита. Но Брухмюллер лучше знает, какие не- ожиданности несет война с русскими. Он не радуется. отходу русских танков. И действительны внезанно русская артилле- рия начинает методически тромить_ не- wenRYD систему огня, казавшуюся Брух- ‚ут ^ллеру неуязвимой. Немецкий полков- лв пытается восстановить равновесие, #8 все меры, которые он нредпринимает, парализуются точно рассчитанными дей- « бтвиями рузского. команлира. к — Что происходит? — спросил ^ Грюн. — Происходит то, что этот русский каконен-то проявил свой характер, — от- етил_ Брухмюллер. Этот разговор двух немецких офицеров ® время боя глубоко знаменателен. Брухмюллера наши бойцы находят за- стрелившимся. Он проиграл сражение, хо- ТЯ «по всем правилам» должен был вы- итрать его. Он выиграл бы сражение, если бы рус- ский напионалнный характер соответст- вовал неменкому прелставлению о нем. Исхоля из этого представления, ° наши враги считали, что русский народ, глаз- ным содержанием жизни которото в те- чение четверти века было труд, - народ, впитавший принципы политики мир», ’удеи братства наролов и гуманизма, этот l/s Son должен быть неминуемо сломлен виной машиной Германии, нацией, в Te ченае долгих лет нацеленной на ВОЙвУ:- Но семнадцать месяцев войны ‘покя- \ вали, что расчеты фэлцистов — плоские п отраниченные выклалки ры тупо отщелкивающего сроки « лицЕр Г. А рифмометрам ведоступиа ›дналектик . Р потому немпы называют странным i) что происхолит/с русским Оли в оусским бойцом ие русским вс 1 м на этой войне, : 3 SOBER, . BYep- м. как страшилея че к вышедший на поле боя, © том, ка Янемногу притериелоя ок = . дыханию смерти и, наконеп, научилея хитрить и обманывать ев точно, правдиво и про- сто рассказал Борис Горбатов. Алексей Куликов-боец совсем не бойцом входит в повесть, а мирным нахарем. Единствен- ный талант был у него — понимал че- ловек в земле. А войны не понимал и «долго не мог привыкнуть, что этот пие- НИчныЙй KAHH—He клин вовсе. а «огневая позиция». И поразило его прежде всего страпеное кощунство войны, топчущей и истребляющей то, что навек священно для землепашца, — золотую пшеницу, готовую к жатве. И друтую, кровавую жатву увидел он на земле, занятой вра- гом, — разрушенные города и села, по- жары, виселицы у края дороги. Стыд и горе вошли в ето сердце, и понял он, что не уснуть ему сиокойно до тех пор, пока горитродная земля. Но не растерян- ность, не страх, не слабость родили в нем унизительные скитания’ по ‘враже- RUM тылам, когда пришлось ему пря: таться на родной земле, а великую силу решимости и ненависти. Справедливость... Когда хочет русский похвалить кого- нибудь, он товорит: «справедливый ч6е- ловек, правильный». Нет, может быть, чуветва более острого в русском человеке, нем, чувство справед- ливости. И когда видит он справедли: BOCTh поруганной и оскорбленной. мед- ленно и трозно закипает в нем гнев. Алексей Куликов «вилел пожары, трупы и понимал это война, про это и деды рассказывали. Но дётей, детей за что?» «Русского обозлить — проголодаешься», — ‘прекрасно сказано это у Леонова! “Страшное терпение у русекого человека, трудно вычерпать его до дна. Стоит Алексей Куликов над детским трупиком и размышляет недоуменно: «За что? За- чем?» Смотрит он, как немцы грабят ко- оператив, напихивают танки чужим доб- рем, и снова недоумение, непонимание: «По какому праву?» «Трудно его раесердить, но торе тому, тс рассерлит его». Нелоумение, наконец. сменяется в душе Куликова рю В огне этой ярости выгорает нетороп- ливое. спокойствие, терпение, незлоби- вость русской души. «Убнвать их нало, всех убивать», го- ворит Куликов. и вывод его непреложен и тверд, может быть, именно потому, что сезревал лолго. = Вместе с ненавистью крепнет в душе Алексея Куликова и чувство напиональ- ной гордости «Никотда раньше не задумыдаля Алек» ЩИЙ ИМЯ КИРОВ Портрет работы В. ЗВЕРЕВА. слушался его рук. Пришлось все-таки по- кинуть работу. «Как это могло случиться? — рассуждал он, лежа дома на койке. — Я, такой молодой парень, и вдруг заболел!» Вечером к нему пришли ‘товарищи. — На-ка посмотри вот, про тебя пишут, — сказал самый молодой из пришедних слесарей и протянул Евстигнееву газету, Зветигнеев отмахнулся, но котла за ре- бятами захлопнулась дверь, он прочел, что было написано а нем в газете. А в газете было написано, что бригада Евстигнеева лучшая на заводе. Тогда он оделся и, по- качиваясь от слабости, отправился на за- вод. Его почти насильно стали выгонять из цеха. — Не допущу я ето с больничным ли- стом до работы! — решительно заявил на- чальник цеха. — А я, товарищ Старостёнко, работать не буду, я посмотрю маленько, — робко’ возразил Евстигневв. : Так он прихолил и «смотрел» целую не- делю, больной и неокрепший.А 26 чиела этого месяца, на четыре дня раныше сро- ка, его бригада выполнила месячную про- трамму! Еели бы меня спросили — какое наи- более ярко выраженное чувство владеет кировекими рабочими. я, не колеблясь, от- вечу: эате—чувство мести: Злесь очень‘ мно- го людей, потерявигих близких на фронте, и еще больнге людей, потерявнгих близких и дорогих серлну от трудностей и лише- ний блокады. Кировские рабочие хороню знают виновника этих лишений; с завод- ских вышек они могут видеть его проетым тлазом, и они относятся х нему с нена- виетью. глубокой, устоявшейся, личной, смертельной ненавистью. Иногда ato ка- жетея ‘преувеличением, будто можно метить в труде; & метлу тем, сотни и ты- сячн кировских рабочих в труднейших условиях перевыполняющих свою норму в два, в три, в четыре и пять раз. не толв- ко понимают разумом, а почти физически ощущают, что вее, что сни делают, тут же, прямо с завода, идет на истребление бе- шенотго врага, Рабочие Кировского завода пригласили нас устроить на заводе литературный ве- чер. В. вечере: приняли участие ленинград- ИЗ КНИГИ «ЛЕНИНГРАДЬ ские поэты — Николай Тихонов, Алек саидр Прокофьев. и я. В подвале одного из зданий, под бето- нированным полом, оборудован зал лля заседаний и вечеров со сценой и кулиса- ми. Зал, рассчитанный на сотни зрителей, не мог вместить всех желающих. Слушатели замолнили все проходы, пришлось запе- peTh наружную дверь, но в течение всего вечёра в нее ломились снаружи, хотя как pas в это время начался артиллерийский оботрел завода. Николай Тихонов читал свою поэму «Ки- ров с нами». Сюжет этой поэмы в том, что Киров, вождь и любимец ленинградских рабочих, обходит морозной черной желез- ной ночью блокированный Ленинград. Сила этой поэмы, прекрасной самой по себе, удваивалясь оттого, что она была на- писана Николаем Тихоновым этой жесто- кой зимой, в промерзшей квартире, при свете коптилки, и тем, что читал он ее сам кировским рабочим в подвале одного из зданий Кировского завода в то время, когда шел сильный артиллерийский o6- стрел завода. Все слушали поэму, точно окаменев. В лицах слушателей было. что- _ то суровое и трогательное. В поэме есть тлава, в которой Киров проходит мимо завода своето имени: Разбиты дома и ограды, Зияет разрутенный свод, В железных ночах Ленинграда По городу Киров идет. Боец, справедливый и грозный, `По городу тихо идет, Час позлний, глухой и морозный... Суровый, как крепость, завод. Здесь нет перерывов з работе, Здесь отдых забыли и сон, Здесь люди в великой заботе, . Лишь в капельках пота висок. ‘Пусть красное пламя снаряда Не раз полыхало в цехах, Работай на совесть, как нада, Гони и усталость, и страх. Мгновенная оторопь свяжет Людей, но выходит старик, Послушай, что дед этот скажет, Его неподкупен язык. — Пусть наши супы — водяные, ‚Пусть хлеб на вес золота стал, Мы будем стоять. как стальные, ‘Потом мы успеем устать. Враг силой нё мог нас оси: Нас голодом хочет он взять, Отнять Ленинград у России, `В полон ленингралцев забрать. ‚Такого. вовеки не булет На Невском святом берету, - Рабочие русские люди Умрут, не сладутся втату. Мы выкуем фронту обновы, “Мы вражье кольцо разорвем. Недаром завод нап суровый. Мы Кировским гордо зовем... < > Когда Тихонов читал эти строки, по му- жественным лицам кировских рабочих, мужчин и женщин. покатились слезы. Ти- хонов сам был взволнован. По окончании чтения автору устроили овацию, ео вызы- вали несчетное число раз. Сопровождаемые группами молодежи, мы шли через всю территорию завода к главному входу, где ждала нас машина, Было часов девять вечера, но солнце еще только заходило. Гигантские корпуса це- хов, побитые и иараненные, казались еще более величественными в вечернем врас- ном свете. Осколки артиллерийских сна- рядов то и дело попалались пол ноги, = завод был усыпан ими: молодежь, сопро- вожлавшая Hac, расспрашивала о судьбе и pasote писателей и поэтов, своих лю- сев, Молодежь шутила и смеялась. Из цехов ‘доносился разнообразный и торже- ственный в этот вечерний час шум работы. x ScaMoro BXOa B BABOR cToRT rpoManHErt памятник Кирову. Киров изображен здесь таким, каким народы CCCP не раз виде- ‘ли 610 на трибуне. В кожаной Фуражке, он стоял на крепких, сильных нотах, с рукой. ‘откинутой свободным и широким OparOPCRHM лвижевием, с мужественной, ‘уверенной улыбкой на сильном, широком `русеком лице; Распахнутые полы ero пальто были все изрешечены осколками, следы попаданий видны ‘были по всему ето, мотучему корпусу. Нолан стоял со ‘сво- ей откинутой рукой, зовушей к борьбе, © этой уверенной и обаятельной улыбкой CHABHOTO и простого человека Ето нельзя было убить теперь. как не был он убит 1 пекабря 1934 тода; потому что Киров, как и дело, за которое он боролея, — бессмертны. сей Куликов о том, какая у него душа— и прозаик Василий Гроссман — проявил ‚русская или церусская.. Но ‘сётодня, ког: да фыркнул его немец — «Ты, рус, — собака», остро почувствовал Алексей Ку- ликов, что кипит в HEM гордая и воль- ная русская луша, и душу эту ни опле- вать, ни растоптать, ни унизить нельзя». Задача тотальной войны — морально. сломить, расплющить враждебную нацию, поставить ее на колени так, чтобы `ис- чезла самая мысль о сопротивлении, — так излагали фангистские теоретики свои принцивы войны. Но ни воющие бомбы, ни драконы, намалеванные на танках, ни психические атаки не могли сломить гор- дую и вольную русскую душу. Непостижимо стозк и вынослив русский человек — поистине «вынесет ‘все, что господь ни понглет». И не только вынесет, но еще и посмеет- ся в лицо смерти: Трижлы был я окружен Трижлы — вот он! вышел вон.— говорнт, у Тварловзкого Василий Теркин. И хоть было беспокойно, — Оставался невредим Под косым и под трехслойным, Пол навееным и ирямым. И не раз в пути привычном, У дорог, в пыли колонн, Был рассеян я. частично, А частично истреблен. В: этой шутке (как, впрочем, во всех шутках Васнлия Теркина) больше, ‘чем простая.! веселость, — здесь присутствует ощущение себя, как малой частицы ве- ворит у Гроссмана немецкий полковник ликого, неистребимого, бессмертного наз рода. Поэтому и вся поэма Твардовско- го, в которой речь как будто идет лишь 06 одном екромном герое — не полковод- це, не о великом человеке, поэма эта — произведение эпическое, всенародное. Не- даром ` говорит Василий: : „Россию, мать-старуху Нам терять нельзя никак, Наши деды, наши дети, Наши внуки не велят. Сколько лет живем на свете? Тыщу? Больше! То-то, брат. Века прошедшие и предетоящие века исторической жизни народа, чувство слитности своей с бессмертным русским наролом, ответственность за его судьбу, — вот источник силы русского бойца. Под, Сталинградом и на Центральном фронте прорвана линия немецкой 0боро- ны, разбиты хваленые немецкие дивизии, нанесен немцам непоправимый улар. На соллатом, ло п ком заклятого врага своего обрутил русский ббеп всю силу своега справедливого гне- ва. Это он. Алексей Куликов, а может быть. не Алексей Куликов. a Василий Теркин, или Семен Итнатьев — так, как назвали CHORE героев поэт Твардовский ` воочию: свое умение возвать, свой истин- ный национальный характер — свободо- любивый, страстный. ‘ И никогда, может быть, мир He Bras- дывалея так внимательно в лицо русеко- го человека, © радсетью и надеждой, но- нимая в нем своего спасителя. Трудно поэтому по заслугам оценить работу рус- ских. писателей, показавших сейчас ве- янчие нашего народа, богатство и ниро- ту русского национального характера, ге- рсизм его исторической борьбы. ° Разнообразен и многотранен русский национальный характер. Внутренняя ти- шина души Алексея Куликова, честного и мудрого,. справедливо мужика; и озсрное веселье, удаль и удачливость Ce- мена Игнатьева, и неистощимая выносли- вость Василия Теркина, ero добродуш- ный и мнотозначительный юмор, его го- рестное раздумье — все это черты‘ рус- ского Человека, все это признаки душев- ногл ‘здоровья и бесчисленных, вще не изведанных до конца возможностей рус- ского «труменика-солдата». ` Того, чо русский солдат беззаветно храбр, что русский способен бросаться в отонь, биться до последней капли крови и, презирая смерть, удивлять евоими пол- вигами, — этого не могли не знать наши враги. Это было известно со времен Су- всрова Враги делали ставку на другое: «Мы навязали им всю сложноеть ©5- временной, нангей немецкой войны, — го- Грюн, — самолеты, танки, десанты, ма- невр, комбинированные удары, динамиче- ская, трехмерная война». Война, в которой нельзя победить толь- ко одной храбростью, война, гле нельзя «бить в 106» — хитрая и сложная война современной техники и стратегии — вот что решилн противопоставить немпы рус- скому воину, каким они его представля- ли себе. „И вот в продолжение семнадцати ме- сяцев получают они ежедневные доказа- тельства того, что русский характер не таков. как. они полагали. «Странный характер!» — Враги «вне- занно» обнаружили в нем способность к спокойному и леловитому расчету, желез- ную волю. берущую в кулак все силы и спобобности человеческого существа и направляющую их к победе, словом, враги слишхом поздно поняли, что рус- ский может быть Не только отличным андиром, i Повесть Василия Гроссмана «Народ бес- смертен» -— это рассикза о том, как рус: ский человек ‘овлалевает наукой побг- ждать, как закаляется во время войны и вырастает русский командир, как нена- втеть в врагу, вооруженная умением вое- «странного» _ Выставка «Великая отечественная война» Г, ЖИДКОВ ` Ма ст Е Если мы будем говорить о рисунках и гравюрах, ссзданных в дни великой оте- чественной войны, только как 06 иоторя- ческих Документах, запечатлевающих o6- лик нашей страны в это совсем сообенное время, — и то уже станет ясным выдаю- щееся их значение Но оно чрезвычайно повышается потому, что перед нами не просто изобразительные документы: это документы истинно художественные. И © большой радостью, с. большим внутренним удовлетворением отмечаешь, что и эта, в военных условиях родившаяся, выставка, вновь — и так красноречиво! — подтвер- ждает прочно сложившееся мнение о вы- соком качественном уровне нашей гра- фики. Художественную значительность графи- ра графики изображена окраина населенного пунзтая широкое, заснеженное поле — все свое, близкое, любимое. С трепетным волнением представлен здесь среднерусский зимний пейзаж, но привычный, мирный его облик нарушен: груды железного лома броше- ны отступающим врагом, в ранних сумер- ках полыхает пожар. В мир образов совершенно иного строя # характера вводит нас мнотолистная се рия Д. Моорв — «История Фрица Ганса Амалии Шульца». Это — графический памфлет, птироко задуманный и выпол- ненный мастерской, твердой рукой. Свои, «мооровские» графические приемы худож- кик дает в интересных, порою неожидан- ных сочетаниях, находя лля каждого ли- ста этой публицистической сюиты особую, запоминающуюся трактовку. - Зритель ветречает на выставке немалое количество гравюр, исполненных в самых а ‘различных техниках. Здесь и кеилогра- ческого раздела выставки в равной мере фия, и линогравюра, и офорт-акватинта; ‘определяют и представители более М010- и yaxonen, также литография. И опять, дых поколений, и художники старшего по- коления, обнаруживающие в работах, сде- ланных за военные месяцы, всю силу сво- ето мастерства и дарования. Крупное явление трафики — серия гу- ашей Е. Лансере ря русского ору- жия», посвященная изображению русских войнов различных исторических периодов. «После Ледового побоища», «На Куликовом поле», «Полтавская победа», «1812 год» — каждая из этих работ отмечена особым эмоциональным строем: апизеские ноты звучат в первом листе, несенное начало обращаясь к работам мастеров старшего поколения, хочется подчеркнуть значитель- ность ‘показываемого ими. Вот последние лиоты И. Павлова. С какой энергией они выполнены! Старейший нал: гравер демон- стрирует на выставке неё только высокое профессиональное мастерство, но и свою подлинную творческую молодость. Вместе с тем это не просто высокотехнические вещи — поэтичность присуща прекрасно- му листу «Отарая Москва», очень враси- BE панорама «Кура весной». И. Соколовым исполнено несколько предстает во втором, дух трезвой и цветных линогравюр и монотипий, темати- энергичной деловитости утверждается в чески связанных с военной Москвой и третьем, воздухом романтики овеян чет- подмосковьем зимы 1941—42 г. Все эти вертый. В каждом из этих произведений, при общем мотиве, своя композиция, свой ритм движений, свой колорит, неразрывно связанные с образной сущностью взятой автором темы. В работах Лансере сохра- няется лучшее из наследия художни- ков «Мира искусства»: живое ощущение неповторимого облика определенной исто- рической эпохи. Вместе с тем, листы KE. Ленсера не просто повторяют мотивы старого «Мира искусства». — Иочезла характерная лля мастеров «Мира искус» ства» хрупкость образной ткани и нарочитая изысканность художествен- ной речи — все стало проще и серь- езней. Это-—чискусство нашего времени, стре- мящееся с реалистической глубиной вос- создать славные эпизоды отечественной истории. А самый выбор эпизодов, харак- тер их трактовки, идея, лежащая в. осно- ве целого цикла изображений, — все это определено мыслями и чувствами совет- ских людей в дни войны с немепкими захватчиками. 5 Еще одна из показанных на выставке серий — «Ленинград во время войны» М. Бобьинева — восходит, хотя и менее вепосредственно, к традициям «Мира ис- кусства». Эт» серия--явление большого и настоящего мастерства: Каждая работа — самостоятельное художественное произве- дение. И, вместе с тем, когда просматри- ваенть лист ва листом, —— возникает, ши- рется и крепнет образ чудесного торода. Хуложник изображает разрушенные бом- бардировкой дома, забитые досчатыми щя- тами окна, покрытые снежными сугробами набережные, памятники, одетые в дере- `вянные «чехлы». Из’язвленный тлубокими ранами город, казалось бы, утратил свой «строгий. стройный вид». Но, несмотря’ на это, величественным и прекрасным высту- пает Ленинград у М. Бобышева. Эта утверждаемая художником высокая красо- та торода отнюдь не сводится к любова- нию «пушкинским» ето обликом, а вы- ступает чертой, присущей Ленинграду на- tmx дней. Ленинграду, каким был он в трозную зиму 1941—42 г. С другими стилистическими традиция- работы говорят о технической виртуозно- сти. Изображая Кремль, показывая лвизже- ние танков по одной из московских пло- тадей, И. Соколов подчеркивает торжест- венный, монументальный характер Ha- шей столицы. Иные эмоциональные HO- ты звучат в небольших монотипиях: «Тане в разведке» и «В разведке». Тема боевой деятельности здесь дана на фоне лириче- ской русской зимы. М. Добров предотав-’ лен офортом-акватинтой на батальную тему, Н. Шевердяев — цветной линогра- вюрой, А. Усачев — чрезвычайно тонки- ми ксилографическими миниатюрами. Го- воря о старших мастерах московской гра- вюры, непременно нужно назвать П. Ста- роносова Ето цветные линогравюры — «Взрыв моста» и «Разведка» — несомнен- ная и большая творческая удача. Свогобразие этих листов, помимо HCE- лючительно виртуозно их выполне- ння—в остро выраженном романтическом начале. Все это относится, главным обра- зом, к «Развелке», в которой развернута замечательная панорама горного ландиаф- та. Лист этот — одно из лучигих оозда- ний П. Отароносова. Черты романтизма присущи и неболь- шим коилографиям серии «Осажденный город» ленинтрадца ИП. Шиллинговското. Но если романтика П. Староносова связа- Ba с ясным и восторженным взглядом на мир, то в произведениях П. ПШиллингов- ского звучат почти трагические ноты. Это вполне сочетается с тематикой серии. Bap- варский обстрел города, являющегося вре- доточием великолепных памятников {0д- чества и скульптуры. разрушение 606- красных созданий человеческого гения, — вот о чем напряженно. с внутренней \ болью повествуют мастерски резанные травюры Н. Шиллинтовского. Перед нашим искусством стоит ответ- ственнейшая и почетная залача — запе- чатлеть образы отважных защитников Ha- шей родины. Художникам предстоит по- новому раскрыть героическое в людях в тех новых формах, которые подсказывает сама жизнь. Чрезвычайно большую цен- ность на этом пути представляют выпол- ненные литографией портреты Г. Верей- ми — традициями московской художест- ского. в которых даны одухотворенные и венной школы связано искусство В. Соко- полные сосредоточенной простоты образы лова. Ha выставке показана его превос- наших воинов, Особенно запоминаются ‘ходная большая, полная хорошей, ис- кренней поэтичности акварель «Загорск». В зимнем прозрачном воздухе мягко вы- рисовываются знакомые очертания удиви- тельного ансамбля памятников древнэрус-. ского / зодчества. Чувством нежной привя- ганности к своему городу, к националь- ной старине, родной природе -проникнуто это новое произвеление В. Соколова. В другой его работе «После ухода немцев» портреты Героев Советского Союза А Афа- насьева и С. Осипова. Выставка убеждает в значительно- сти того вклада в искусство наших днёй, который сделан художниками-графиками старшего поколения. Их работы об’елине- ны несколькими общими чертами: высо- хим качественным уровнем, органической связью с той жизнью, которой напряжен- во живет сейчас вся страна, преданной любовью кв родине, подлинным патрио- тизмом, питающим творческую энергию художников. ; ‚вать, становится непреодолимой, победо- носной силой: Осенью 1941 тода командир полка Мер- цалоев враснлох напал на немцев, выбил их из деревни, заставил их смешно и унизительно бежать в одном белье, бро- сая технику и оружие. Сладость первой победы после долгих и горьких месяцзв отступления опьяняет Мерцалова, и ког- да комиссар Богарев с беспощадной от- кровенностью доказывает ему, что опера- ция эта провелена была плохо, что жи- вая сила врага упущена, что стратегиче- ская’ задача не выполнена, — тяжелая обида наполняет сердце Мерцалова. Мер- Цалов—храбрый и преданный родине че- ловек, Герой Советского Союза; ему тяжело услышать горькую истину, что он плохо команлует полком. Но и возра- вить ему нечего. Он не согласился с ко- мибсаром Ботаревым, не признал вслух ето правоты. но в его ‘сознании начинает- ся упорная работа. Да, он не лолжен был поддаваться соблазну самому 5ро- ситься в схватку, он должен неотстун- но слелить за ходом сражения, держать в руках все нити. управления, команло- вать, быть мозгом своего полка... Й в следующем сражении он дейстЕу- В мастерской _ Лины По Маленькую комнатку скульптора Лины По населяют образы некогла виденных ею людей. Новые работы Лины По — скульптура «Юный снайпер», изображающая Boopy- женного автоматом мальчика в ватнике и ушанке, и скульштура старого партизана. O6e фигуры слепой художник Лина По лепила почти одновременно. «Я хотела, — говорит скульштор, — показать в этих об- разах советских людей, от мала и до ве- лика поднявшихся на.защиту родины». В своем творчестве Лина По неод- нократно обращалась к теме сталинской дружбы народов. Живя и работая сейчас в столице Башкирии. Лина По создала несколько скульптур на башкирские те- мы. Самая интересная н глубокая из них —«Башкирия, приютившая русскую де- ет рассчитанно. точно, умело. Горький Е : урок Богарева не прошел даром «Не- ВОЧКУ»: молодая Е уязвимая» система огня, которую созлал ЖЯМает к грули осиротевшую русскую : немецкий полковник Брухмюллер. разру- В0ЧБУ. шена теми самыми комбинированными Вынолнить скульптуру, правильно пере- уларами авиации, артиллерии и танков, дав национальные черты персонажей — которые немцы считали своей монопо- [очень сложная залача для слепого скуль- eft. - птора. Но Лина По с ней справилась. Ей Русский командир «проявил свой ха: помогли в этом новые друзья — баш- актер» — доказал, что он искусно вла- кирские девушки, ставшие постоянными деет сложным механизмом боя, что он — посетителями ее мастерской. Молодая баш- истинный полководен. . кирка Магинор почти ежедневно посеща- Сталинтрал... ла Лину По. В результате этой дружбы Blech в голы первой пятилетки руе- появилась виртуозно. почти ‘ювелирно ские люди доказали всем сомневавшям- слеланная из пластелина скульптура ся, что они могут овлалеть американской «Башкирский танен». До потери зрения сложнейшей техникой, что широкий оаз- Лина По была балериной. Скульптура мах русской натуры не мешает измерять «Башкирский танец» является как бы время секундами и сотыми КУНДЫ. Здесь доказывают русские люди сегол- ня, что они овладели делом истреблевия врагов так же, как овладели делом мар- ного строительства. ] i Мы не бонмея раскрыть врагам тайну русского характера — это ‘характер творческий. И, овладев совре- менной трехмерной линамической войной, русский человек применяет ее приемы со свойственными ему размахом и улальюи умеет по-русски бить и бить без пощады непрошенных гостей! долями се- продолжением ее знаменитой «Танцоваль- How CATH. Так же как «Башкирский танец», цен- ным вкладом является другая работа Ли- ны По — «Портрет девушки Гадиба», ” Бесчисленны примеры мужества и ге- роизма советских люлей. И чем, как не подвигом. можно назвать то, что делает сейчас Лина По — сильная. мужествен- ная женщина. победившая недуг и все свое. творчество поставившая на службу на- реду! с УФА (Наш корр.). se sauaseeneues sucunesceeurtebeeebuecevececes tues tes skyseesnccecesees cesaseteenen snes soveuracessryrcnrrae tase JIATEPATYPA 4 MCKYCCTBO 7 3 =. 3.