pk
14 СЕНТЯБРЯ 1937 г., № 254 (7220)
г ЕСТ a
Ca eS ИУ
SS АЕ ИЕ
PAKTBI ЕЯ MOKRYMEHTbI MWS ГЕОЛЮРСЕСОЕЯ Ех Е>216> АЗЕХГСОЕЛ MEUATEHI
—Oo—
миллионов
«ЛИШНИХ»
землеробов
Выступления в польском сейме при об-
суждении бюджета в январе 1937 года:
9
Министр земледелия
Понятовский
«Я далек от выводов, что положение
сельского хозяйства в Нольше хорошее.
Ни на минуту ни мне, ни вам нельзя за-
бывать о том, что кризисные бедствия не
изжиты, что состояние обнищалости не ми-
новало... Несомненно, что еще и сейчас,
несмотря на рост потребления, мы наблю-
даем в деревнях случаи, когда отец на-
`° казывает детей за то, что они слишком
скоро сели выданную им порцию хлеба...
В западных странах увожайность в два
раза выше, чем у нас... При сравнении,
например, Польши с Данией оказывается,
что продукция крестьянской семьи в
Польше в 6 раз меньше, чем в передовых
западных странах. Такова действитель-
HOCTB...»
хх &
Депутат Томашкевич
«Из 22 миллионов землеробов до 9 мил-
лионов не находят себе применения в де-
ревне. Эта цифра ежегодно увеличивается
на 300.000. Эмиграция затруднена. Боль-
шое число сельскохозяйственных рабочих
работает поденно. Зима — это для них пе-
риод полной безработицы. Средний зарабо-
ток поденного рабочего в 1933 году соета-
влял 1,7 зл. весной, 2,5 зл. летом,
1,6 зл. осенью. Ставки для женщин еще
ниже...
Весьма значительный процент призывае-
мых оказывается негодным к военной
службе вследствие ‘болезней, из которых на
первом месте стоит туберкулез. 17,7 проц.
призывников негодны к военной службе
из-за слабого физического развития».
* * *
Депутатка Пристор
«Почти в 40 проц. всех уездов Польши
один врач приходится на территорию свы-
ше 100 квадратных километров, а в 23
уездах — на площадь свыше 200 квадрат-
ных километров. i
На восточных окраинах Польши уми-
рает на первом году жизни около 20 проц.
младенцев, в то время как в культурных
странах— 5—8 проц. В виду отсутствия
акушерской помощи тысячи женщин по-
гибают, оставляя детей сиротами. Мы
недостаточно боремся с заразными болезня-
ми, особенно с сыпным и брюшным тифа-
ми, & также с туберкулезом».
ДВА ГРОША В ДЕНЬ
«Попытаемся подсчитать, сколько зара-
батывает крестьянин, разделив общий ло-
ход крестьянской семьи на всех ее членов.
По данным польского «Института Пу-
лавского», в период хорошей кон’юнктуры
(1926—1930 тг.) заработок взрослого чле-
на крестьянской семьи составлял 1,89
злотого за трудовой день.
В 1930—1931 году положение в корне
изменилось. Но крестьяне еще не разобра-
лись в положении и не успели подтянуть
пояса. Расходы превышают доходы на
1,39 злотого в день, т. е. не только нет
никаких накоплений, но появляется дефи-
цит. Тогда пояса начинают подтягивать
туже. Крестьянин отказывает себе в
обуви и одежде, керосине и сахаре. Он
не ремонтирует инвентарь и постройки,
не приобретает искусственных удобрений.
Отним словом, крестьянин перестал быть
потребителем чего-либо, кроме продуктов
собственного хозяйства.
В 1931—1932 году дневной дефицит
члена крестьянской семьи составлял 1,04
злотого, в 1932—1933 году—0,33 злото-
го. Таким образом, благодаря стягиванию
пояса, т. е. ценою сокращения потребле-
ния, дефицит крестьянской семьи начал
уменьшаться.
Пояса затягивались все туже, крестья-
HHH начал голодать. И вот наступила
«невозможная возможность». Крестьяне на-
чинают зарабатывать по два гроша в лень
на взрослого человека! Так было в
1933—1934 году. В 1934—1935 году
положение не улучитилось. Некоторое по-
вышение доходов в 1935—1936 году бы-
ло слишком кратковременным, чтобы по-
влиять на условия жизни деревни».
(«Роботник», август 1936 г.).
* * =
«...Землевладельцы неслыханным 0бра-
зом эксплоатируют батраков. Постоянным
работникам в среднем платят 50 злотых в
год. Вознипа-пахарь зарабатывает до 120
злотых в год, дворовый мальчик— от 60 до
80 злотых, слуга— от 40 до 70 злотых, се-
зонные рабочие— женщины получают от
30 ло 60 грошей в день, мужчины (напри-
мер, косари)—0т 50 грошей до 1 злотого
за 12 часов работы. Не лучше положение
батраков, получающих зарплату натурой.
Чтобы уяснить себе бедственное поло-
жение батраков, надо добавить, что в де-
ревне не имеют понятия об охране труда и
социальном законодательстве и что, рабо-
тая от зари до ночи, батрак получает вы-
ходной день один раз в несколько недель—
пе большим праздникам».
(«Курьер поранны», август 1936 г.).
116 МИЛЛИОНА
БЕЗЛОШАДНЫХ
ХОЗЯИСТВ
«..В деревне — свыше полутора мил-
лионов крестьянских хозяйств, имеющих
менее 3 га земли. Прожить на доходы от
такого хозяйства нельзя, хотя и умереть
не удается. Между тем ведь в каждом хо-
зяйстве есть расходы. Чем же оплачивают
их полтора миллиона хозяев, живущих
вместе с семьями в крайней нужде?
Все, чем они располагают, это их рабо-
чие руки. Поэтому они расплачиваютея
поденной работой и за наем пастбища у 00-
татого кулака, и за дрова, и за лес на
постройку, и за четверку хлеба или мепюк
картофеля, взятого в долг перед жатвой.
Землю надо обрабатывать, а, согласно по-
еледним статистическим данным, 1 миллион
600 тысяч крестьянских хозяйств не имеют
ни одной лошади!
За наем лошади снова нало платить по-
ленной работой. Называется это в деревне
«отработкой». А так как безработных в де-
ревне много и человеческий труд неслы-
ЕЕ ВЕ ЕЕ РЕКЕ ЕВЕ ОЕ ee ge OS Smee
ханно дешев, то помещики и кулака
жестоко эксплоатируют малоземельных кре-
етьян с помощью этих «отработок»...
«Отработка» напоминает барщину. Раз-
мер ее, т. е. количество трудовых дней,
помещик или кулак определяет по своему
усмотрению. Он может пазначить ее в наи-
более удобное для себя время. Никакой
охраны труда, конечно, нет. Если крестья-
нин в данный момент даже имеет какую-
нибудь работу, он должен вее бросить и
итти на «отработку».
По подсчетам Пекалкевича, крупные по-.
мещики используют ежегодно труд полу-
тора миллионов батраков. По данным ста-
тистики, в помещичьих хозяйствах рабо-
тало не более 700 тыс. постоянных и вре-
менных сельскохозяйственных рабочих.
Следовательно, труд 800 тысяч батраков
выполняют малоземельные крестьяне в по-
рялке «отработок».
(«Курьер поранны», май 1936 г.).
tee er a ee ee
Крестьяне обнищавшей полесской деревни едут в Пинск на ярмарку.
Фото из польской газеты «Курьер поранны» от 28 августа 1937 г.
Темнота, грязь, нищета
«Деревня лишена врачебной помощи.
Условия жизни в деревне и состояние здо-
ровья крестьянского населения ужасны. У
нас, врачей, создается впечатление, что в
отношении гигиены все остается в деревне
так, как было столетия назад. Болезнь
все еще считается божьим наказанием. В
деревне царят нужда, грязь, невежество,
суеверие, недоверие даже к самым блато-
родным начинаниям, вера в знахарей. По-
ложение можно считать катастрофиче-
CRUM...»
Эти слова я услышал от известного вра-
ча-общественника М. _
Я, смотрел на низкие дома, на окна,
заткнутые соломой, на помои, заливавшие
дворы, на грязь под дверями и окнами. Я
смотрел на детей, босых или шлепавших в
отцовских лаптях, на их бескровные лица
п думал: Korda этот ребенок ветретит
жизнь улыбкой, когда исчезнут грязь, тес-
нота, нищета и берлоги?..
— А Янек сегодня пришел в школу
босой, сказал кто-то.
— Сегодня, в такой холод? Ведь теперь
февраль...
Мальчик вышел на середину класса.
Толые по колено ноги, красные латанные
штаны, застегнутая у шеи куртка.
— Почему ты ходишь босиком?
— Потому что Марыся тоже хотела итти
в школу. Теперь мы носим башмаки так:
день-—она, другой день-—я. У нас одни
башмаки на четверых. Но двое еще не хо-
дят в школу. Не знаю, что будет, когда,
они пойдут. Сегодня я дал башмаки Ма-
рысе: пусть ходит. каждый день, она не-
здорова. А мне это ничего, я здоров, могу
ходить босиком.
Начался осмотр детей. Вид ужасный.
Тревожные мысли приходят при виде это-
го будущего народа. Торчащие лопатки,
впалые груди, вздутые животы, напихан-
ные капустой и картофелем...
Ето-то говорит: «Отец сказал, что ре-
бенку надо хотя бы один.раз в день есть,
тогда он не умрет...».
В ломах свирепетвуют чесотка, вши,
трахома, можно ли удивляться, что ребе-
нок заражается? Вдобавок, он недостаточ-
но питается, он плохо одет... Темнота,
грязь, нищета — вот состояние, в котором
оказалась деревня...»
(Писатель Ян Виктор в газете
«Ипюстрованы курьер цодзенны»,
апрель 1937 г.).
МЕДЛЕННОЕ УМИРАНИЕ
«Согласно «Малому статистическому еже- семена.
тоднику», 64,7 проц. крестьянских хозяйств
Польши—это бедняцкие хозяйства, имею-
щие до 5 га земли. Эти хозяйства зани-
мают все вместе едва 14,9 проц. всей об-
рабатываемой площади. Сколько же земли
в этих хозяйствах приходится на едока?
По данным «Института социальной эконо-
Мики», — до № га на каждого.
Средний сбор озимого хлеба в этих кар-
ликовых хозяйствах составляет 350 кг.
Итак, 1 кг ржи или пшеницы в день на
все: на питание, на уплату налогов, на
И Е ЕЕ ЕЕ ЗЕЕ В РЯ
Польские крестьяне о своей жизни
НАША СУДЬБ
Крестьянин, владелец участка
в 16 га в Яроцинском уезде
({Познанское воеводство]
«Моя семья состоит из 9 взрослых че-
ловек. Раз в тод мы режем свинью.
ла и Мяса должно хватить на год.
Молочных продуктов мы употребляем
очень мало. В течение года почти все
Молоко сдается в молочную. Девять
месяцев в году в доме не видно ни
кусочка масла, ни творогу, ни Цель-
ного молока. Сахара покупается на вею
семью 30 фунтов в rod. Целый год на
завтрак и на ужин приготовляетея лишь
похлебка. Она приготовляетея из воды
на 44 и на 1% из снятого молока да из
нескольких горстей муки. Едят ее с варе-
ным картофелем. Хлеб едим сухой. Мы
чувствуем, что голодаем, но сделать HH-
чего нельзя. Если бы мы начали лучше
питаться, то окончательно потеряли бы нз-
Ш и 0ез того дефицитное хозяйство.
Я читал в одной брошюре, сколько Ca-
хара потреблялось на одного жителя в раз-
личных странах в 1927 г. В США на 01-
ного жителя приходилось 55 кг сахара,
в Германии — 24 кг, а в Польше—10 кг.
Если бы моя семья потребляла то количе-
ство сахара, которое; по статистике, при-
ходится на долю каждого жителя Польши,
то она должна была бы расходовать 90 кг
‘ахара в год. Мы же расходуем в год
только 15 кг, т. е. полтора килограмма на
человека!
Одеваемся мы так, как будто наша оде-
ждз снята с огородного пугала, щеголяр-
шего в ней по крайней мере два года. Лох-
мотья висят, заплата нашита на заплалу,
& на этой заплате еще дыра. Если за что-
нибудь нечаянно зацепишься, то платье
рвется, как бумага.
Приведенные ниже письма поль-
ских крестьян взяты из второго
тома книги «Записки крестьян»,
выпущенной Институтом соци-
альной экономики в Варшаве °).
Этот институт об’явил конкурс
на крестьянские «жизнеописа-
ния», которые и составили два
об’емистых тома. Следует иметь
в виду, что «жизнеописания» при-
слали грамотные и преимущест-
венно более или менее зажиточ-
ные крестьяне. Тем характернее
их показания о бедствиях поль-
ской деревни.
© ® ><
Если нужно выйти по делу из дома, то
надеваешь другой костюм, получше. Он вы-
тлялит тоже так, будто был приобретен на
толкучке, хотя лохмотьев нет и заплаты
крепко пришиты. Дети одеты так же бел-
но, как и взрослые. Вее лето они ходят
босиком, зимой бегают в рваных башма-
ках с деревянными подошвами.
Наша одежда не только обезображивает
внешность, — нищета не дает нам возмож-
ности выполнять элементарные требования
гигиены.
При таком питании, при этой жизни и
одежде нельзя чувствовать себя сильным
и здоровым. Мы часто болеем. Болит ли
простуженное ночью в нетопленой избе
горло, голова или зубы, болит ли желулок,
ололевает ли кашель, лихорадка, ревма-
тизм, появляются ли нарывы, — к врачу
никто не идет, так как платить нечем. Ле-
1) Pamietniki Chlopéw. Serja druga. In-
stytut Gospodarstwa Spolecznego. Warszawa,
1936. Записки крестьян. Второй том. Ин-
ститут социальной экономики. Варшава,
1936. (Этот том «Записок крестьян» на
русский язык не переведен).
А ПЕЧАЛЬНА И ЖЕСТОКА
чатся дешевыми домашними средствами.
К врачу обращаются только тогда, когда
смерть уже на пороге.
Я не пью никаких спиртных напитков
п не курю, а свести концы с концами в
хозяйстве не могу. Я боюсь делать долги,
но зато я голодаю вместе со всей семъей,
так как мое хозяйство не может нам обес-
печить даже питания. Моей семье нужны
к зиме обувь, рубашки, платья, пальто,
шапки, но я ничего купить не могу. Для
хозяйства мне необходимы сеялка, соломо-
резка и разные мелкие инструменты. У ме-
ня нет курятника, куры живут в хлеву,
мне некуда складывать навоз, овин требу-
ет ремонта, нужны пристройки и многое
другое, но я сомневаюсь, смогу ли я ко-
гда-либо все это приобрести.
Какие же я могу иметь виды на буду-
щее, как я могу обеспечить будущее де-
тей? Если бы была возможность иметь
постоянную работу, хотя бы в той сте-
пени, как было перед войной, я имел бы
заработок, мог бы сберечь что-либо для
себя и для дочерей; они могли бы выйти
замуж и иметь собственное хозяйство. Те-
перь почти в каждом хозяйстве есть чо
нескольку дочерей, иной раз даже старше
30 лет. Да и сыновья зачастую живут с
родителями, не имея возможности завести
собственное хозяйство. Есть несколько се-
мей, к которым возвратились из горола
замужние дочери с детьми, так как зятья
не имеют работы.
Сейчас в деревне всюду беда и жалобы.
Люди в деревне имеют не много больше
понятия о культурных потребностях, чем
перед войной, но, к сожалению, они не мо-
тут их удовлетворить. Они голодают сей-
чае больше, чем перед войной голодали
иищие. Они плохо одеваются. ` До войны
люди угощались водкой, пивом, вином, на
ярмарке можно было видеть подгулявших
НИ ПРЕ ee
нужда, какое это медленное умирание от
голода!..
Почти половину обрабатываемых земель,
а именно 44,8 проц., занимают хозяйства,
имеющие свыше 100 та. Опи составляют
0,6 проц. общего количества хозяйств.
Итак, на 6 богатых помещиков приходится
647 голодающих бедняков. Эти 6 бога-
чей имеют в 83 раза больше земли, чем
все 647 бедняков вместе».
(«Роботник», август 1937 г.).
Е ee ee de ae een. ee oe
хозяев. Сейчас никто не выпьет и рюмки;
только молодежь курит — притом табак
самого низкого сорта.
Сульба крестьянина печальна и жестэ-
ка. Чтобы ее надлежащим образом опи-
сать, нужны знания и талант, которых
мне недостает...»
I.
Крестьянин-середняк
из Островского уезда
(Белостокское воеводство]
«Ученые люди говорят, что кризис вы-
зывает перепроизводетво ‘сельокохозяй-
ственных продуктов. А как выглядит это
перепроизводетво? Уже к новому году в
деревнях овины пусты. Хлеб крестьяне
едят только сразу после жатвы, потому
что сейчас же. после уборки весь урожай
должен быть продан для уплаты налогов.
Мясо едят только по большим праздни-
кам. Яйца, молочные продукты — все
илет на продажу. В Польше — всеобщее
недоедание!
Продукты нашей промыпеленности слиш-
ком дороги, чтобы мы, крестьяне, могли их
покупать... Мы живем в почти первобыт-
ных условиях — так мы далеки от «ми-
нимума», определяющего существование
культурного человека. Достаточно пройтись
по нашим деревенским хатам, чтобы убе-
диться, что ни в одной из них нет нн
часов, ни стола. Нет ни тарелок, ни 10-
жек, все едят из одной миски. Одежда,
которую носят днем, служит ночью по-
душкой или одеялом.
Деревня зимою живет так. Спать идут,
как только начнет смеркаться, и лежат,
пока не станет светло. На завтрак едят
картофель с кислой капустой. В сумерки
ужинают— опять картофель, и хоролю, если
к нему найдется еще немного молока. По-
том — сон. Так живут, чтобы сберечь еду,
керосин и топливо.
Дорог керосин, поэтому ложатся спать
вместе с курами. Дорого оконное стекло,
поэтому разбитое окно закрывают старым
мешком. Дорога посуда, поэтому дырявый
горшок затыкают тряпкой. А так как до-
Не трудно подсчитать, какая это
Е ИЛИ
«...Деревни на Волыни ничем не отли-
чаютея друг от друга. Везде те же хаты
и те же жалобы. Если бы не дощечка с над-
писю, то можно подумать, что мы возвра-
щаемея в ту же деревню, из которой вы-
ехали час назад. Вее крестьяне здесь
имеют одинаково мало земли, веех об’еди-
няет нищета.
Чаще всего встречаются хозяйства в 5—
6 моргов *). Вся земля идет под посев хле-
бов, но никто не может продать ни одного
уда зерна, так как хлеба нехватает для
себя.
Величайшим злом является раздроблен-
ность земли. Вот, например, Макар Мизюк.
Его 6 моргов земли разделены на 22
участка, разбросанных по всем концам де-
ревни. eh
Земельный голод крестьянства, наблю-
лаемый в центральной Польше, ничто по
сравнению с тем, что делается здесь, на
Волыни...
Мы ходим из хаты в хату и спрани-
ваем хозяев, какой заработок они имеют
в течение года. Веюду нам говорят одно
И 10 же: трудно сейчас человеку зарабо-
тать немного «грошей». Яков Разилюк,
имёющий 3,5 морга земли, раздробленные
на 18 участков, рассказывает, что зимою
берет раз в месяц у соседа лошадь, при-
прягает к своей, возит дрова и зарабаты-
вает 3 злотых.—Во время сенокоса можно
заработать 80 грошей в день, —товорит
Василий Чупрына.
И всюду, куда бы мы ни зашли, в хату
получше или похуже, везде мы слышим
одно и TO же. Заработок ничтожен. Один
крестьянин говорит, долго считая по паль-
цам, что за последний год он заработал
всего 16 злотых 80 грошей...
Деньги в деревне— редкость. Монету в
два злотых здесь так же трудно разменять,
как бумажку в 500 злотых в небольшом
варшавском магазине. Высушенная древее-
ная губка заменяет спички, связка сухих
«BbIOHOB» (рыба)— керосин...
Таких поселков и деревень, тде люди
живут без будущего, десятки и сотни. Есть
деревни, где нищета и низкий уровень
жизни просто не поддаются описанию. Де-
ревни находятся дальше или ближе от
железнодорожной магистрали, они имеют
лучшие или худшие земли, но везде оди-
наково никто из крестьян не имеет доста-
точного количества земли, нигде нет рабо-
ты, нет денег».
(«Курьер поранны», июль 1936 г.).
*) 1 морг = 0,56 ra.
С
«БЮДЖЕТ»
КРЕСТЬЯНИНА
«Инженер Цужитка обследовал быт кре-
стьянской семьи, состоящей из 8 человек:
хозяина-—55 лет, его жены-—42 лет, отца
хозяина-—94 лет и 5 детей в возрасте от
1 до 14 лет. На питание одного человека
в этой крестьянской семье было израсхо-
довано за год 80 злотых, т. е. 22 гроша
в день. Буквально 22 гроша в день! Глав-
ными предметами питания являются карто-
фель, капуста, снятое молоко. Сахара по-
требляетея в среднем меньше 1 грамма
день на человека. ‘
Что же удивительного, если при таком
питании деревня, которая должна быть по-
стоянным источником физического здоровья
народа, вырождается, истощается, люди
мельчают? Что удивительного, если тубер-
кулез распроетранен сейчас в деревне
больше, чем в городе? Что удивительного,
если огромный процент призывников ока-
зывается негодным к военной службе?»
(«Зелены штандар», ноябрь 1936 г.).
4 # *
«Не проходит и дня, чтобы 5 или 6 ни-
щих с котомками не посетили деревенского
двора. Если положение не улучшится, то
через несколько лет нищие будут ходить
пелыми толпами. Неизвестно только, к кому
они пойдут...»
(Из письма крестьянина, опублико-
ванного в газете «Зелены штандар»
эт 4 июля 1937 года).
роги обувь и одежда, то крестьянин ди-
чает, не показываясь иногда в течение
целого года ни в костеле, ни на людях».
Ш.
Малоземельный крестьянин
из Жешовского уезда
{Львовское воеводство]
«Ло 1932 г., несмотря на кризис, я
держался изо всех сил... Но теперь я уже
дошел до полного отчаяния. Исчерпаны все
сбережения. Мы брошены на самое дно
нищеты.
Как идет наше хозяйство? Приведу при-
мер. Возьмем куроводство. Курица с’едает
в год корма, стоимость которого равна
50 килограммам пшеницы. Я знаю это из
сельскохозяйственных газет. 50 кг пшени-
ны стоят около 10 злотых. При очень
хорошей носке курица снесет 200 яип в
тод, которые можно продать по 4 гроша.
Это составит 8 злотых. Значит, на кажлой
курице я теряю два злотых, не считая рас-
ходов на помещение и уход. При плохой
носке убытки значительно больше. Я те-
ряю, а прибыль остается в руках торгов-
цев, которые продают эти яйца иногда в
три раза дороже.
Такая же точно история и со свиновол-
ством.
Нет ничего удивительного, что в 10-
следнее время сократилось потребление
соли, керосина, спичек. Многие крестьяне
пользуются кремнем и огнивом, а в хате
по вечерам стараются совсем не зажигать,
огонь. Говорят, что в Полесье крестьяне
продевают фитиль через сушеного пескаря
и освещают этим светильником хату. Вот
наша судьба! Мы на несколько поколений
отошли назад к диким временам.
Жаль, что нет курных изб, тогда можно
было бы освещать их лучиной. В домах же
с дымоходами этого делать нельзя. Я про-
бовал освещать избу светильником на ко-
шачьем жиру. Однако толку от этого мало:
больше копоти, чем света, да и зрение
a
—_—OoO—
Ко всем бедам
OHATh
неурожай
«Я бывал в таких деревнях, где людям
нечего есть. Я видел крыши, с которых
‘солома содрана на корм скоту. Я убедил-
ся, что в подавляющем большинстве дере-
вень нет семян для посева, что запасы
хаеба кончаются, что призрак голода
неустраним. Крестьяне ходят опустив руки.
Бессилие их разоружает и одновременно
озлобляет...
Я видел хозяев, которые уже с осени
начинают покупать хлеб, а чтобы купить
его, продают часть земли. Они распродали
инвентарь, продали за 30 злотых корову
и все же не имеют ни одного килограмма
семян для весеннего сева...
Засуху этого года нельзя даже сравнить
с неурожаем 1928, 1929 и 1934 гг. То-
гла нечего было есть только людям, а те-
перь нечего есть и скоту. Блатодаря за-
сухе неурожай в этом году катастрофиче-
ский. Нет кормов, нет хлеба для еды, нет
зерна на семена.
В волостях Леонполь, Миоры, Друя, Но-
вы Погост, Пипебродье и Иоды, & также в
большей части волостей Слободской и Бра-
славской—полный неурожай и только ме-
стами средний урожай.
В волостях Дрысвяцка, Видзека, Пым-
шаньска, Смолвеньска, Плуска и части Бра-
славской и Слободской урожай ниже сред-
него, местами же полный неурожай.
В Браславском уезде—114 тысяч жите-
лей. Из них около 60.000 пострадали от
неурожая.
8 марта 1937 года на очередном еже-
ведельном базаре в Миорах было зареги-
стрировано к продаже... 10 пудов овса.
Цены на лен в Миорах в свое время от-
мечались биржами. Экспорт льна теперь
упал на 40 проц. В этом хозяйственном
году не вывезено ни одного вагона струч-
ковых. Opca вывезено полтора вагонз
вместо 18 в прошлом тоду. Поголовье ко-
ров в уезде сократилось на 25 проц.,
овец—на 50 проц.».
(«Спово», март 1937 г.).
+ =
«Известно, что во многих местностях про-
пали озимые, выгорели яровые, высох кар-
тофель. От засухи погибло до 80 проц. по-
севов. Уже в половине августа дали себя
знать неумолимые последствия этого сти-
хийного, как пожар, бедствия.
Врестьяне распродают инвентарь. В яр-
марочные дни рынки местечек переполне-
ны коровами и мелким скотом, продаваемым
за бесценок.
Человек ведет с ярмарки корову.
— Сколько дали за нее?—спративает
KT0-TO. к
— 33 злотых...
Слова, замирают на устах. В этом отве-
те—целая трагедия. Молоко, продукт и тав
слишком мало потребляемый в деревне,
этой зимой станет для крестьян недоступ-
пой роскошью.
А осень приближается. Скоро откроют-
ся школы. Новый школьный год начнется
как обычно. Но не на что купить обувь,
теплую одежду, нечего дать на завтрак ре-
бенку, спешащему в школу. Тяжело ре-
бенку итти в холодное утро, иногда пару
километров, натощак, без башмаков или в
яырявых туфлях, в подбитой ветром кур-
точке или просто в летнем платье...
Учитель беспомощно разводит руками.
Как учить, чего требовать от этой прозяб-
шей, голодной бедноты? Хотелось бы преж-
де всего согреть их, накормить, дать хоть
стакан горячего молока и кусок хлеба...»
(«Газета польска», август 1937 г.).
ЕЕ ЕВ СИЕ ЕЕ НЕКИЕ SS Л
портится. Но что же делать, если нет де-
нег на керосин?
Темно в хате, темно и в душе крестья-
нина, потому что неоткуда ждать ему по-
мощи и спасения.
Что я могу сказать о себе, о своем бу-
дущем? Олна мыель о нем причиняет мне
боль. Поэтому лучше о нем не думать...
Rak жить, что будет дальше, ках воепи-
тать детей, что им дать, как одеть?
Холодно, нет обуви, нет теплой одежды
ни для себя, ни для детей. Хата валится,
колодец завалился, негде брать воду. 0т-
куда взять на все это деньги?..»
ГУ.
Крестьянин, владелец 10 ra
в Бельском уезде
(Белостокское воеводство]
«Я часто бываю в лавке и наблюдаю
за покупателями. Я заметил, что чаще
всего там покупают самые бедные кре-
стьяне. Вначале я думал, что дорогие то-
вары лавочника могут покупать только за-
житочные, а между тем все происходит
как раз наоборот. Богатый в лавку не пой-
дет, так как ему почти ничего не нало.
Муку он имеет свою, крупу—тоже, кофе
илн чай он не употребляет, имеет молоко,
свиное сало. а керосин и спички купит в
городской лавке, так как там дешевле.
Поэтому в деревенскую лавку ему итти не-
зачем.
Бедняк же вынужден покупать на ме-
сте. Вупит полфунта керосину за 15 гро-
шей, коробку спичек за 10 грошей, а
дома расщепит каждую спичку на две или
на три части. Нет ничего удивительного,
что этому «покупателю» весной нечего
есть. Стоимость собранного им осенью урэ-
жая не превышает 300—600 злотых. На
эти деньги он должен снова посеять, про-
извести необходимый ремонт инвентаря,
прокормиться с семьей в течение целого
гола, заплатить налоги, проценты по дол-
гаи ит. д Не удивительно, что уже в
марте ему приходится класть зубы на
полку».