литературная e T a 5 a 3

СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН  

АЛЕКСАНДР

Из

Новые материалы Лирические стихотворения Элегии 8 Сказки (простонародные стихо- творения Смесь книжного магазина. Счет датирован декабрем 1836 года, - как раз в это время Пушкин заключил условие с книгоиздателем А. А. Плюшаром на переиздание в одном томе стихотво- рений, вышедших в 1829-1835 гг. В книге, по условию, должны были быть четыре части. Приведенная на- ми неизвестная заметка Пушкина, по мнению Л. Б. Модзалевского, являет- ся предварительной схемой, разде- ляющей его сочинения по жанрам и намеченной поэтом именно для этого издания, осуществлению которого по- мешала смерть поэта. Очень интересен и черновой набро- сок Пушкина: « …Смешно как веруют у нас каж- дой шутке, К. (нязь) В. (яземский), оправдывая излишество эпитетов, (делающих) русские стихи столь вя- лыми, сказал очень забавно: что все существ(ительные) сказаны и что нам   остается (заново оттенивать их при- лагательными) и проч. Добро (сове- стные) люди задумались и важно стали доказывать, что и глаголы, и деепричас(тия) и проч(ие) части речи давно уже сказаны. Если все уже сказано, зачем же вы пишете? Чтобы сказать красиво то, что было сказано просто? жалкое за- нятие…». Этот черновой набросок (мы при- водим отрывки), по сообщению Б. М. Эйхенбаума, написан на одном листе с заметкой «Примеры невежливости», вошедшей (в переработанном виде) в серию «Отрывков из писем, мыслей и этом ных цветах» (1828 г.). В этом на- броске, написанном в 1827 году, Пушкин откликается на очень инте- ресный и злободневный тогда спор об употреблении имен прилагательных, обилием которых отличался стиль ка- рамзинистов. Серьезное рассуждение Вяземского-карамзиниста о том, что «все существительные сказаны» и пр., Пушкин превращает якобы в шутку, высмеивая тем самым Вязем- ского и его единомышленников. Из неизвестных текстов Пушкина, вошедших в третью книгу «Пушкин- ского Временника», отметим еще не- известную, очень неразборчивую строфу из стихотворения «Осень», в которой Пушкин обращается к своим друзьям-поэтам и называет Кюхель- бекера «Живою жертвой Леты». А. В. Никитенко в своем дневнике, 30 января 1837 г. (ст. ст.), записы- вая события, связанные с дуэлью и омертью Пушкина, отметил между прочим, следующий факт: «Пушкин умер 29-го в пятницу, в три часа пополудня. В приемной с утра до вечера толпились посетите- ли, приходящие узнать о его состоя- нии. Принуждены были выставлять бюллетени». Эти документы, долгое время быв- шие неизвестными, публикуются сей- час Л. Б. Модзалевским в «Пушкин- ском Временнике», Один из бюлле- ковского, почерком написано: Первая половина ночи беспокойна; последняя лучше, Новых угрожаю- щих припадков нет; но так же нет, теней хранился в буматах В. А. Жу- ковского и выпущен 28 января, т. е. на следующий день после дуэли, ко- гда появилась некоторая надежда на улучшение состояния больного. На полулисте голубоватой почтовой бумати крупным, необычным для Жу- и еще и быть не может облегчения. Второй из сохранившихся бюлле- теней хранился в архиве бр. Турге- невых. На другой половинке того же листа написаны трагические строки: Больной находится в весьма опас- ном положении. Б. РЕСТ. «Всякая строчка великого писате- ля становится драгоценной для по- томства. Мы с любопытством рас- сматриваем автографы, хотя бы они были ничто иное, как отрывок из расходной тетради или записки к поргному об отсрочке платежа, Нас невольно поражает мысль, что рука, начертавшая эти смиренные цифры, эти незначащие слова, тем же самым почерком и, может быть, тем же са- мым пером, написала и великие тво- рения, предмет наших изучений и восторгов». Эти слова сказаны Пушкиным в 1836 году, почти сто лет назад, в ста- тье по поводу переписки Вольтера с де Броссом. В только что подготовленном к пе- чати третьем томе «Пушкинского Временника» (издание Академии наук СССР) впервые приводится ма- ленькая заметка Пушкина, написан- ная им приблизительно в то же вре- мя, в 1836 году. Среди каких-то вы- числений и рисунка, изображающего кусты и пень, Пушкин выписал три колонки незаконченных слов, и даже отдельных букв *). Тютч Надежда [Челоб] Как пишу Вяз. o Пуг Челоб о Лоб Эпигр. Нос Род. Партиз Мо(с)ква Вольт Тепляк П. из Т.  Заметка эта, как установил Л. Б. Модзалевский, является списком ма- териалов, намеченных Пушкиным для третьего тома «Современника». Оче- Пушкин писал во время опеш- ной редакционной работы, не закан- чивая фамилий авторов и названий произведений. Но в пометке «Вольт» мы легко узнаем напечатанную без подписи статью Пушкина «Воль- тер», - именно из этой статьи вая- ты нами слова Пушкина: «Всякая строчка великого писателя становит- ся драгоценной для потомства»… Пушкин произнес их, обращаясь к автографам Вольтера, Мы повторяем эти слова, рассматривая с волнением каждую строчку, каждое слово, на- писанное великим Пушкиным, В торопливых пометках, сделан- карандашом на обороте делового письма к поэту, предстает Пушкин- журналист, Пушкин редактор «Современника». Вот уже готова чер- наметка очередного тома! «Вяз.» - это стихотворение тн. ПI. А. Вяземского «Kennst du das Land», «Челоб» - стихотворение Д. В. Да- выдова «Челобитная», - то самое стихотворение, которое вызвало бес- конечные придирки цензора А. Л. Крылова… Так расшифровывается каждая пометка. «Род.» оказывается «Родословной моего героя (отрывок из сатирической поэмы)» Пушкина. «Нос» - отрывок из новой повести Н. В. Готоля, «Как пишу» - статья В. Ф. Одоевского романы», а «Как пишутся у нас «о Пуг» статья «Об истории Пу- гачевского бунта (разбор статьи, на- печатанной в «Сыне Отечества» в ян- варе 1835 года)», в которой Пушкин отвечает на критику историка В. В. Броневского. И даже буквы «П. из Т.» - не что иное, как «Письмо из Твери», озаглавленное «Письмо к из- дателю». подписанное инициалами A. Б., но, как недавно доказано, при- надлежавшее перу Пушкина. В другой заметке всего четыре строчки: Они написаны на обороте счета *) В квадратные скобки [ ] нами заключаются слова, вычеркнутые Пушкиным, в круглые ( ) -- пропу- щенные слова или части слов.

литературных разговоров   со-всяких ло у него какой умствований говорил, что бы- на душе, не стесняясь ни- теорией. Тут он выразительно напомнил о неблагопристойностях, встречаемых у Шекспира, и прибавил, что это был гениальный мужичок. Записки ски К. А. ПОЛЕВОГО. * Пушкину предложили написать критику исторического романа Бул- гарина. Он отказался, говоря: … Чтобы критиковать книгу, на- добно ее прочесть, а я на свои си- лы не надеюсь. «Литературная газета», 1830 г. № 45. *

Пушкин с упреком говорил о временных ему литераторах: -Мало у нас писателей, которые бы учились; большая часть только разучиваются. П. АННЕНКОВ. Материалы для биографии Пушкина. * - После чтения Шекспира, - го- ворил Нушкин, - я всегда чувствую кружение головы; мне кажется, буд- то я глядел в ужасную мрачную про- пасть. B. Ф. ЩЕРБАКОВ. - Как после Байрона нельзя опги- сывать человека, которому надоели люди, так после Гете нельзя описы- вать человека, которому надоели кни- ги, - сказал Пушкин. В. Ф. ЩЕРБАКОВ. *

Когда я начал читать Пушкину первые главы из «Мертвых душ»… то Пушкин, который всегда смеялся при моем чтении (он же был охот- ник до смеха), начал понемногу ста- новиться все сумрачнее, сумрачнее, а наконец сделался совершенно мра- чен. Когда же чтение кончилось, он произнес голосом тоски: - Боже, как грустна наша Россия. H. В. ГОГОЛЬ. *

Рассуждая о стихотворных пере- водах Вронченки (из Байрона, Гете, Мицкевича), производивших тогда впечатление, Пушкин сказал: - Да, они хороши, потому что дают понятие о подлиннике своем, но та беда, что к каждому стиху Вронченки привешена гирька. К. А. ПОЛЕВОЙ. *

Первая из лубочных картинок к «Р омансу» (1832 г.). Под картинкой вы писано все стихотворение, озаглав- ленное «Следствие порочной любви», повидимому по предложению цензу ры  B. КИРПОТИН Из мыслей Пушкина Чтение -- вот лучшее учение. * и Критика -- наука открывать кра- соты и недостатки в произведениях искусств. Она основана, во-первых, на совершенном энании правил, кои- ми руководствовался художник или писатель в своих произведениях, во- вторых,на глубоком изучении образцовви на деятельном наблюде- нии современных замечательных яв- лений. * Изучение старинных песен, сказок т. п. необходимо для совершенного знания свойства русского языка; критики наши напрасно ими прези- рают.  Разговор «Борисе Годунове» Трагедия Пушкина «Борис Году- пова вышла в свет в последних чи- слах декабря 1830 г. Появление тра- гедии рызвало большой интерес. В № 1 «Литературной газеты» за 1881 г. была помещена следующая заметка: «Бориса Годунова, соч. A. С. Пушкина, в первое утро ра- скуплено было, по показаниям здеш- них (т.о. петевбуртских) книгопро- давцев, до 400 экземпляров. Это по- казывает, ччто неприветливые журна- апрасно винат публику за равнодушие к истинно-хорошему в нашей литературе». H. В. Гоголь в неоконченной ста- тье о «Ворисе Годунове» рисует яр- кую кастину продажи трагедии в книжном магазине. «Славная гещь! Отличная вещь! отдавалось со всех сторон: «Что, ба- тюшка читали Бориса Годунова? Нет? Ну, ничего же вы не ч е читали хогошего», бормотала кофейная шинель запыхавшейся квадратной фигуре. - «Каков Пушкин?» - ска- зал, быстро поворотившись, породс, печенный гусарский корнет своему соседу, нетерпеливо разрезывавшему последние листы. - «Да, есть места удивительные». - «Ну, рот, нако- нец, дождались и Годунова». «Как, Борис Годунов вышел? Скажи- те, что это такое «Борис Годунов?» Как вам кажется новое сочине- ние?» - «Единственно, единственно. Еще бы некоторой картины… 0, Пушкин, далеко шагнул.» «Ма- стерство то главное, мастерство…» - BOPICE

Однажды на мой вопрос, как уда- лось ему не поддаться тогдашнему обаянию Жуковского или Батюшко- на и не попасть даже на школьной скамье в число их подражателей, Пушкин отвечал: - Я этим обязан Денису Давыдо- ву. Он дал мне почувствовать, что можно быть оригинальным. М. В. ЮЗЕФОВИЧ.

Юбилей Пушкина и литературные нравы К жизни и творчеству Пушкина обращены сейчас взоры всей страны, всего культурного мира. В юбилей- ные дни следует вопомнить об одной из характерных черт Пушкина. При- мер его может иметь положительное, оздоровляющее значение для литера- турных нравов, для нашей литера- турной среды. Размышление над жизнью и твор- чеством Пушкина может помочь из- жить литературное чванство, которое достаточно сильно проявляется и среди советских писателей. Можно заметить, что чем посредственнее пи- сатель, тем больше у него замашек и претензий «гения». Он не пишет- он торжественно творит, он услужли- во подготовляет для потомства дан- ные о своем творческом процессе, - черновики, варианты, сведения об ассоциациях, подготовивших появле- ние образа, даже о технике хране- ния материалов и черновиков. У Пушкина же совершенно не бы- ло такого самочувствия «гения». В этом отношении он совершенно похож на созданный им образ Моцарта. С друзьями он чувствовал себя дру- гом, с возлюбленной - возлюблен- ным и т. д., нигде не требуя особого, добавочного внимания к себе за то, что он писатель. И в то же время каждая жилка его дышала творчест- вом. Поэтому он мог естественно и не- принужденно, не рисуясь и не ната- скивая себя, вперемежку с обычным, с житейским, в любом месте и в лю- бом собрании говорить о музах и ра- зуме, о поэзии. Это было следствием живого орга- нического интереса к творчеству, не затемненного никакими мелкими по- буждениями, И когда Пушкин писал, он думал о том, чтобы написать хорошо, чтобы создать совершенное произведение искусства, чтобы пла- стически полно выразить обуревав-ту шую его идею. Цель была - творчество, созда- ние произведения. Поучительна пушкинская тщатель- ность работы Пушкий уважал свой труд. Поэтому он изумительно тща- тельно обрабатывал свои произведе- ния для печати. Даже над теми произведениями, которые заведомо нельзя было опу- бликовать при жизни, он работал с тем же напряжением, как и над те- ми, которые должны были поспеть к определенному сроку для издания. В этом видна требовательность ху- дожника, уважение к произведению и к читателю. Читатель получал стройное, отде- ланное произведение, выполненное наиболее экономными средствами, высокохудожественное, идейно глубо- кое. Пушкин понимал, что читатель художественных произведений дол- жен был духовно обогащаться, по- лучая в то же время эстетическое наслаждение. Интерес общего дела, интерес ли- тературы стоял для Пушкина на первом плане, Личные интересы от- ступали у Пушкина на задний план. Кто из современных писателей по- дарил бы сюжет и идею своего за- думанного произведения, чтобы дать развернуться другому писателю, что- бы помочь другому творцу найти свою дорогу? А Пушкин это сделал. Известно, что сюжеты «Мертвых душ» и «Ревизора» были подарены Гоголю Пушкиным. Великий поэт дарил при этом не какие-нибудь об- резочки использованных тем, нет, он дарил свое кровное, то что собирал- ся сам развернуть в первоклассное произведение, дарил из чувства то- варищества, дружбы, долга перед ли- тературой, потому что он, Пушкин, хотя и проигрывал при этом, но ис- кусство выигрывало. «Пушкин заставил меня взглянуть на дело серьезно, - рассказывал Гоголь в «Авторской исповеди», он уже давно склонял меня принять- ся за большое сочинение и, наконец, один раз, после того, как я прочёл одно небольшое изображение не- большой сцены, но которое, однако ж, поразило его больше всего мной прежде читанного, он мне сказал: «Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами вы- ставлять его вдруут всего, как живо- го, с этой способностью не принять- ся за большое сочинение. Это, про- сто, грех!». Вслед за этим начал он мне представлять слабое мое сложе- ние, мои недуги, которые могут пре- кратить мою жизнь рано, привел мне в пример Сервантеса, который хотя и написал несколько очень за- мечательных и хороших повестей, но если бы не принялся за «Дон Кихо- та», никогда бы не занял того ме- ста, которое занимает теперь между писателями, и, в заключение всего, отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что-то вроде поэмы, и которото, по словам его, он бы не отдал никому другому. Это был сюжет «Мертвых душ» (Мысль «Ревизора» принадле- жит также ему)».

Он был не весел в этот вечер, мол- чал, копда речь касалась современ- ных событий, почти презрительно отзывался о новом направлении ли- тературы, о новых теориях и, между прочим, сказал: - Немцы видят в Шекспире чорт знает что, тогда как он просто, без

Первый автограd Пунвидно (ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ) В книжном собрании ленинград- ского литературоведа 0. В. Цехно- вицера хранится французская книга «Fables de Fenelon, edition ornee de Figures». А. Paris, 1809 («Басни Фенелона, издание, украшенное гра- вюрами». Париж. 1809). Книга эта принадлежала Пушкину в начале 1810-х годов и, судя по пометкам в тексте, ряд отрывков из нее Пушкин ваучивал наизусть. На книге имеется подпись Пушкина, являющаяся по ваключению специалистов самым ран- ним из известных автографов поэта. Н. Н. Пушкиной: A Catherine На форзаце книги сделана надпись Gontscharoff а E. a принадлежит Пушкиной ровой, (Екатерине Гончаровой), над подписью Пушкина, на обороте передней крышки переплета, пометка Н. Гончаровой: Ce livre аppartient Gatherine Gontscharoff (эта книга Екатерине Гончаровой). Должно быть книта, по которой учил- ся Пушкин, была подарена Н. Н. своей сестре, Е. Н. Гонча- впоследствии Дантес. По просьбе Всесоюзного Пушкин- ского комитета книга с первым авто- прафомных скву и будет экспонироваться на Всесоюзной пушкинской выставке. Нановая сен Фенелона» и автограф Пушкина, воспроизводимый впервые. 

Эти черты Пушкина как писателя проистекают вовсе не из того, что он был какою-то иконописною фи- гурою, наполненною всякими житей- скими добродетелями и совершенства- ми. Вовсе нет! Всем известно, что иконописного не было в Пушкине ни капли, что в житейском смысле в нем было много слабостей и несо- вершенств. Но Пушкин умел отде- лять важное от второстепенного, умел мелкое подчинять главному. Недаром он написал следующие слова, когда историки обнаружили не- которые житейские слабости Вольте- ра: «Что из этого заключить? Что гений имеет свои слабости, которые утешают посредственность, но печа- лят благородные сердца, напоминая им о несовершенстве человечества, что, наконец, место писателя есть его ученый кабинет, и что, наконец, независимость и самоуважение одни могут нас возвысить над мелочами жизни и над бурями судьбы». же мысль он выразил в другом месте, в письме к Вяземскому, жа- левшему об утрате записок Байро- на: «Мы знаем Байрона довольно, видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. Охота тебе видеть его на судне. Тол- жадно читает исповеди, записки… па потому, что в подлости своей ра- дуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении - он мал, как мы; он мерзок, как мы! Врете, под- лецы, он и мал и мерзок не так, как вы, - иначе!». Преданность делу, общим интересам у Пушкина была так велика, что он в день дуэли не забывает заехать к писательнице Ишимовой, чтобы дать ей поручение для редактируе- мого им «Современника». Вот запи- ска, оставленная им писательнице, которой не было дома: «Покамест честь имею препроводить к Вам Barry Corwall. Вы найдете в конце книги пьесы, отмеченные ка- рандашем, переведите их, как умее- те, - уверяю вас, что переведете как нельзя лучше. Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах, и поневоле зачитался. Вот как на- добно писать!…». Доброжелательность к товарищу по работе, добросовестность редактора, интерес ко всякому хоть чем-нибудь примечательному явлению в лиге- ратуре, - как все это поразительно в этой скупой, короткой предсмерт- ной записке! Литературная среда во время Пуш- кина была поражена многими поро- ками. Социальное окружение ее бы- ло ужасающе губительно. Социальное окружение советской литературной среды действует на нее благотворно. И все же, при всей разнице эпох, у нас еще множество недостатков в среде литераторов. Отношение Пуш- кина к литературе, писателям, ре- дакторским обязанностям, его скром- ность, необычайная требовательность к себе, добросовестность, тщатель- ность, его огромное трудолюбие, до- брожелательность к товарищам, все это должно служить нам образ- цом и примером.

KABLKS

FENELON,

PARIS,

звания посланника! Теперь дело из- менилось. Теперь, оказывается, тако- го поведения посланника совершенно невозможно терпеть. Нужна была жертва общественному негодованию, и этою жертвою яви- лись Геккерены.

моего противника, без всякого рас- суждения и желания отделить чело- века от таланта». Движение было настолько сильно, что заговорили об организованной «русской партии», якобы налравляв- шей это движение. Вюртембергский посол доносил: «Глаз стороннего на- блюдателя мог убедиться еще раз. насколько сильна и могущественна чисто русская партия, к которой принадлежал Пушкин. Непосред- ственно после дуэли большинство высказывалось в пользу молодого Геккерена, но не понадобилось и суток, чтобы русская партия изме- нила настроение умов в пользу Пуш- Геккерен-старший писал Дантесу после высылки его из России: «Ре- шительно мы подвергаемся нападкам партии, которая начинает обнаружи- кина».

общества окружали омертный одр поэта, - пишет саксонский послан- ник Люцероде, - в то время как нидерландское посольство атаковыва- лось обществом, выражавшим свою радость по поводу столь счастливого спасения элегантного молодого чело- века». Император тоже нисколько не был возмущен случившимся, Старик Геккерен писал в Голландию барону Верстолку: «Император, сообщая ро- ковую весть императрице, выразил уверенность, что барон Геккерен (Дантес) был не в состоянии посту- пить иначе». И прусский посланник доносил: «Его величество высказался вначале довольно благоприятно на счет барона Геккерена (Дантеса), при- знавая, что он совершенно не мог отказаться от вызова своего беше- ного противника, и что во время дуэли, которая, по всегдашним за- явлениям Пушкина, должна быть во всяком случае смертельным поедин- ком, поведение его было честно и смело». И вдруг, как по маловению волнтеб- ной палочки, все совершенно изме- нилось, Высшее общество лось от Геккеренов, как от ных; генерал-адютанты и камергеры затеснились у гроба Пушкина; испу- ганный старик Геккерен пишет янное письмо министру иностранных дел Нессельроде с просьбою предста- вить его оправдания императору; а император ничего и слышать не хо- чет с возмущением говорит о свод- нической роли, которую играл в этой истории «каналья Геккерен». присуждают к разжалованию в рядо- вые, и, как иностранного подданного, высылают из России, - «посажен открытый экипаж и отвезен за гра- ницу, как бродяга, без предупрежде- ния его семьи об этом решении», - с негодованием писал французский посол Барант. Старшему Геккерену отказано в аудиенции и нанесена жесточайшая обида: он уезжал толь- в отпуск, а ему от императора ко была прислана в 1 а в подарок табакерка, которую получают только посланни- ки, покидающие свой пост. Причины этой разительной пере- мены были для современников совер- шенно ясны. Дантес в своих обяс- нениях перед судом, ссылаясь на свидетелей, которых он просил до- просить, с горечью прибавлял: «Пра- вда, все те лица, к которым я вас отсылаю, чтобы почерпнуть сведе- ния, от меня отвернулись с той по-  ры, как простой народ побежал в дом

своим верным подданным, увеличи- вающиеся злоупотребления во всех отраслях правления, неограниченная власть, врученная недостойным ли- цам, стая немцев, - все, все поро- ждает более и более ропот и неудо- ввольствие в публике и в самом на- роде… Ваше сиятельство, именем вашего отечества, спокойствия и бла- га государя, просят вас представить  его величеству о необходимости по- ступить с желанием общим, выгоды от того произойдут неисчислимые, иначе мы горько поплатимся за оскорбление народное, и вскоре». Как видно из всего вышеприведен- ного, раскаты негодования гремели уже над головами ближайших сотруд- ников царя и исполнителей его воли в самой непосредственной близости от императора, Дело принимало нешу- точный оборот. И самое в этом гроз- ное было то, что неожиданно прерва- лось всеобщее многолетнее рабское молчание. Появилась огненная стихотворная прокламация Лермонтова «На смерть Пушкина». Стихи эти распространились по Пе- тербургу и по всей России с необы- чайной быстротою. Современники со- общают, что они переписывались в десятках тысяч экземпляров, перечи- тывались и заучивались всеми (Па- наен), что навряд ли когда-нибудь еще в России стихи производили та- кое громадное и повсеместное впечат- ление (Стасов). Очевидно, стихи Лермонтова сов- шадали с общим наетроением, а в таком случае они представляют не- опровержимый художественный доку- мент, свидетельствующий, до какой б- степени в то время раскалилась об- щественная атмосфера. О совершенно необычайной значи- тельности общественного движения, ввызванного смертью Пушкина, с не- меньшей силой говорит и другое об- стоятельство, Что, собственно, случи- лось? Баловень высшего света, бле- стящий гвардейский офицер ухажи- вал за женою нечиновного «сочините. ля» с незначительным придворным званием, мало кем в свете любимого ва острый язык и независимое пове- дение. Ревнивый муж вызвал офи- цера на дуэль и был им убит. Что едесь для того времени особенного? Обычная любовная история, гле рогоносец-муж играет самую жалкую роль. Бешеное же письмо его было на- столько неприлично, что дуэли избе- жать не представлялось никакой возможности. Общее сочувствие выс- шего света было на стороне офицера. «Только немногие из лиц высшего

и Главною причиною изменившегося отношения Николая к Геккеренам был варыв общественного негодова- ния, изумивший и испугавший Ни- колая, Волею-неволею пришлось по- нять, что убит великий поэт, слава и гордость России. И пришлось пере- строить все свое отношение к случив- шемуся, пришлось притвориться, что наверху смерть Пушкина расцени- вается как великая национальная по- теря, Это аделал напор снизу. Тот же напор снизу вызвал тай- ный ночной вывоз тела Пушкина из

2.

ваться и некоторые органи тоторой квартиры, отпевание его не в ука- в занной перкви, спешный увоз тела Псковскую губернию. Все эти дей- перед несуществующими как с возмущением уве- ряли в свое время лойяльные друзья Пушкина, Страх правительства был основателен: среди всеобщего молчания вдруг совер- шенно явственно зазвучал живой голос независимого общественного мнения. Самый этот факт испугал правительство, безотносительно и то- му, грозила ли какая-нибудь непо- конкретная опасность. Поспешив, с одной стороны, пере- строить свое отношение к случивше- Николай, с другой стороны, постарался преградить все пути к проявлению общественного негодова- ния. хийного массового движения. Одиннадцать с небольшим лет на- зад пушками Николая было разгро- млено восстание на Сенатской пло- щади. C той поры общественная жизнь России, казалось, замерла. В демонстрации у гроба Пушкина она впервые снова подала свой голос. Но этот голос был уже не голосом дво- рянства, вышедшего на Сенатскую площадь: дворянство смирилось и низко опустило перед самодержавием голову. За прошедшее десятилетие в России народился новый обществен- ный слой, получивший у нас назва- ние «раэночинцев». Впервые но- вый этот слой дал себя почувство- вать на похоронах Пушкина, и при- том не в виде тесного кружка, не в виде тайного заговора, а в виде сти- Нам представляется вполне очевид- ным: горячий взрыв общественного негодования заставил понять и импе- ратора Николая, что дело идет не ничтожном сочинителе, камер- юнкере его двора, а о человеке, вы- соко ценимом самыми широкими об- возбуждают преследование против нас. Прусский посланник Либерман в своем секретном донесении совер- шарахну-страхами зачумлен-призраками, Дантесу: «Надо думать что импера, отча-вполне ммогильного вым впечатлениям, но подвергнет ба- па некоторое рремя досталочно стро на некоторое времи достаточно суро- Дантесасредственная, горячую жажду публичного обвине- ния, которую вызвало печальное вмуся, лось в низших частях населения столицы с большою силою, Смерть Пушкина представляется здесь как песравненнал потеря страды. как общественное бедствие». щественными кругами страны. А в таком случае и роль Геккерена-стар- шего пришлось трактовать иначе. Уговаривал жену Пушкина ответить на любовь его приемного сына, подумаешь, какое преступление. И из-за такого пустяка требовать ото-

Титульный пист брошюры «О Бо- рисе Годунове» трещал толстенький кубик с веселы- ми глазками…» Но литературными староверами и реакционерами трагедия Кушкина была встречена очень враждебно. К числу граждебных критических высказываний относится весьма ред- кая брошюра, изд. в 1831 г. «О Бо- рисе Годунове, сочинении Алексан- дра Пушкина. Разговор помещика, проезжающего из Москвы через уезд- ный городок, и вольно практикую- щего в оном учителя российской сло- весности». Автор этого «Разговора» неизвестен. Содержание брошюры, написанной в форме диалога, сводит- ся к тому, что собеседники не мо- гут гешить гопрос о том, к какому литературному жанру принадлежит «Борис Годунов», что многие места трагедии противоречат «изящному» вкусу, В «Рызговоре» подчеркивают- ся «резкие мысли», указывающие на политическую неблагонадежность ав тора тратедии. Кончается «Разговор» так: Учитель. …надобно желать, Петр Алексеевич, чтоб это потомство как можно скорее показалось, а до позд- него не дожить нынешнему Борису Годунову». C резкой рецензией против этой брошюры выступил В. Г. Белинский, назвавший ее «школярной болтов- ней».

Значение Пушкина огромно не только в исто- рии русской литературы, но и в истории русского просвещения. Он первый приучил русскую публи- ку читать, и в этом состоит величайшая его за- Слуга. В его стихах сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный рус- СКИй МИр. Н. А. Добролюбов