Г
__Литератур ная
«Железная
Маленькая, лаконическая внилска.
Она только на одно мпновение дает
возможность взглянуть на события,
‘и все же у читателя остается сильное
впечатление от прочитанного. Доса-
Wyellb Ha писателя только за ето...
скупость.
Три рассказа о Японии. Япония —
страна высокой техники и социаль-
ной отсталости, страна средневековых
предрассудков, неприкрытого рабства,
страна воинствующего фашизма и
хзищнической политики, где предрас-
судки первобытного человека живут
среди людей, представляющих «куль-
турную> Японию. Вот школьный учи-
тель покупает себе жену, выплачи-
зая ей по нотариальному договору по
‚45 иен в месяц за «добросовестное»
выполнение супружеских обязанно-
стей. Над этой женщиной, как и над
сотней тысяч ей подобных, навиело
большое несчастие: она родилась в
1905 году, то есть в «год лошади».
Поэтому она обречена на безбрачие
я на самоубийство. «Смерть, неудачи,
увечья ждут всяком, кто рискнет
жениться на хиноэ-ума — женщине,
редившейся в «год лошади». Жених
бросит невесту, суеверный солдат
Уйдет от проститутки, заклейменной
тиноэ-ума.
Жена учителя, вначале скрыв от
ею правду, потом «призналась» в
«преступлении», Ей приходится оста-
вить дом почти нищей, и через 17
месяцев она погибает” на «черной ка-
торге», сломленная непосильной тя-
жестью угольных ящиков. 06 этой
правдивой и печальной истории рас-
С. Диковский. Железная утка.
«Раюсказы). 159 стр. «Молодая TBap-
War. 1936 р.
газета Ne 13 (649)
“a,
сказывает С. Диковокий в «Госпоже
ве».
Но в Японии уже пробуждается но-
вый человек, который ведет упорную
борьбу за! свое освобождение. Тупой
цензор борется < «вольными мысля-.
ми» и запрещает пьесу ‘для рабочего
театра, потому что считает безнрав-
ственной японскую женщину, посмев-
шую уйти от мужа. «Так поступают
только русские женщины», — поу-
Чает цензор руководителя рабочего
театра. ‘ у
Но театр живет, хоть он и ютится
в пактауэе. Здесь вечером егб’ напол-
няют те; кто хочет почерпнуть немно-
го бодрости и’энергии для борьбы за
свои права. Злесь зарождаются пер-
вые революционные чувства ‘у ^0608-
навигих свое рабокое положение лю-
дей, в исступлении‘ кричащих: «бей
ето; так и надо», когда на сцене арэ-
стованные избивают свобго стража,
(«Клетка»).
Японские рабочие ведут смертель-
ную борьбу о экоплоататорами. Поли-
ция окружила фабрику, где’ баетуют
рабочие. Шесть суток на сорокаметро-
вой вышине, у горла фабричной тру-
бы, как грозный перот стоит рабочий,
показывая всему многомиллионному
тороду и сотням иностранных матро-
сов, что японский рабочий пробулил-
ся, протестует, бробает вызов капита-
лизму, что он готов умереть, но, не
уступить. Шесть дней выше всех раз-
вевается живой революционный флаг
и, котла победа уже близка и от-
важный обессиленный внаменосец
опускается © трубы, он попадает в
провокаторюкие полицейские руки
(«Труба»).
ижает об’ектив к ©0-
Мне ны Вот она, «Железная
утка» — советское сторожевое судно
«Красный сокол», арестовывающее
утка»
крупный японский пиратствующий
краболовный завод. Мужеством веет
от каждого человека этого судна, бес-
страшно ныряющего в волнах дальне-
восточных морей. Бесстрание и вы-
держка советской команды 0обезору-
живают провокацию японских пира-
тов, которые в конце концов вынуж-
дены сдаль «железной утке» награб-.
ленное в советских водах добро и $
вежливой улыбкой уплачивают
mrpad. a
Затем автор’ переносит лействие на
советскую территорию. Два рассказа
0б охране наших сухопутных границ
—то рассказы 0 двух поразительно
скромных, но мужественных тероях,
отдающих свою жизнь в борьбе с на-
рушителями границ и диверсантами.
Эти волнующие картины преподнесе-
ны в таких простых тонах, что не-
вольно опрашиваешь себя, — неуже-
ли об их подвигах не знает вся стра-
ва?
Это все, а хочется еще новых таких
же мнниетюр. Но мы уже сказали,
что автор скуп. Мастерство его захлю-
зается в том, что в небольшюм расока-
эе он умещает много явлений резль-
ной жизни и так ярко их освещает,
что запоминается кажлая деталь,
Можно простить автору отдельные
шероховатости в языке, в развитии
действия, некоторые неудачные ме-
тафоры, ибо в целом С, Диковский
прекрасно владеет словом.
Рассказы Диковокого согреты рево-
люционным сочувствием к утнетен-
ным массам человечества. И в то же
время эти рассказы полны гордостью
за нашего нового, социалистического
человека.
Маленькая книжка рассказов Ди-
KOBCKOTO дыпгит человеческой тепхо-
той и искренностью — это залог
дальнейшего роста молодого писате-
пя,
И. РОБИН
7
— А я, братец, к тебе.
Умер один ua Hamu, сейчаю
ео Ha TOT свет отправляем,
так надо, братец, сказать на
прощанье какую-нибудь чепу-
ховину,. На тебя вся надеж-
да.. Блины будут, закуска... на
извозчика получишь. Поедем,
душа! Развели там, на могиле,
какую-нибудь мантифолию по-
цицеронистей a ym какое спа-
бибо получишь!
(A. IL Чехов. «Оратор»).
Знаете ли вы, что такое «Алмирал-
тейский пиль»? 9т0 — «coopyme-
ние, напоминающее по’‘форме иглу.
Построено в эпоху царизма на олном
ИЗ правительотвенных зданий бывиь
Петербурга (илмиралтейство) яля ожи-
цетворения «мои» самолержавия».
Почему мощь самодержавия наиболее
выразительно олицетворяется. иглой—
неизвестно.
А что такое: Реомюр?
«Реомюр — термометр, прибор, из-
меряющий ‘нагрев и охлаждение воз-
духа, его температуру»:
А что такое тёлескоп? «Телескоп
— Подзорная ‘труба, приближающая
тела, находящиеся на далеком pat-
стоянии от земли».
А что такое гомеопатия? «Гомео-
патия — 0собый способ лечения, при
RoTopom больному‘ даются ‘бредства,
которые у злорового вызывают 60-
лезнь, родственную заболеванию лё-
чащегося», }
А Что такое аллопатия? «Аллопа-
ТИЯ — 01060б лечения, при котором
болезненные явления лечатся сред-
ствами, вызываютими противополож-
вые болезни явления»,
А Что такое турнюр? «Турнюры —
полушечки, пришизавшиеся к стафин:
ным платьям для придания фиту-
ры»,
370 такое джентльменство?
Я теперь передумаю сам себя
заово.
. Андрей Платонов, «Бессмертие»,
1
Творческий мир Андрея Платонова
долгое время был душен. Плодовито
его заселяло специфическое платонов-
ское племя: уроды, чудаки, маньяки
и кликуши, Фантастические правдо-
любцы, старушки-вещуньи, упалочни-
хи и мечтатели. Они проходили по
миру; как по серой от золы земле,
Ha которой никогда не растет тра-
ва, и путь их не имел видимой цели,
— чорт его знает, откуда они отча-
мили, куда шли и, встречаясь, за-
чем‘ мучили друг друга, да и самого
автора. Платонов в творческом во0б-
ражении воздвиг собственную литера-
турную державу, в, которой, с его. тя-
желой мрачно-сатирической руки, на-
чали обятать эти олитературенные,
то-есть нежизненные люди-химеры.
брелище это было дико и печаль-
Ho.
Друг Пушкина, кн. П. Вяземский,
хритик и поэт, острослов и умный
циник, однажды обмолвился в своих
залисках:
«Есть сивушный патриотизм; этот
патубен; упаси боже от него!
помрачает рассудок, ожесточает серд-
Це, ведет к запою, а запой ведет к
белой торячке. Есть сивуха полити-
Ческая и литературная, есть и белая
торячка политическая и литератур
ная,»
Быть может, слишком резко на-
звать былое творчество Платонова
литературной торячкою. Но эта мысль
невольно просится. А так как горя-
чечные герои Платонова носили. чест-
вые советские фамилии, имена и 01-
чествь и родина их называлась
anol советов, то получалось ди-
$08 искажение нашей действительно-
OTH, художественный поклеп на нее,
лица нашей отраны мы вин
ИЦЕРОНИСТ
1286
MAH
*
Опять о комментариях
*
«Джентльменство — попытка казаль-
ся благовоспитанным, образованным».
А что такое ‘литературные коммен-
тарии и пояснения?
Когда их делает Ф; Х. Бутенко, то
все вычиепривеленное и есть литера-
турные ‘комментарии. Сомневающиеся
да заглянут в книгу первую иабран-
ных повестей и рассказов А, П. Че-
хова, изданную 50-тысячным тиражом
в серии «Дешевой библиотеки Гослит-
издата» в 1936 толу. Из принадле-
жащего тому же автору биографи-
ческого очерка Чехова читалель рав-
кым образом узнает. немало Hoporo,
например, что «в произведениях «Ви-
шневый сад», «В усальбе», «В род-
ном углу», «Ариална», «Свирель» и
др. он (Чехов) «дал неподражаемые
картины «угасания» дворянской усаль-
бы, показал бессилие и растерянность
ве обитателей — пометциков перед но-
Bol силой, завлалевающей жизнью —
капитализмом»,
И как это ло сих пор нам казалось,
что в четырех из пяти названных
произведений Чехова и в пюмине нет
«угасания. дворянской усальбы перед
завладевающим жизнью калитализ-
Мом»!
Далее мы узнаем, что в повести
«Степь» «с исключительной живостью
и правлой изобразил Чехов тяжелую
участь крестьянской белноты пол тнё-
том полицейского режима». Вот уж
никак не ожидали!
Ф. Х. Бутенко «исправляет» не ма-
ло ошибок, прочно вкоренивитихся в
биотрафию Чехова. Так, мы узнаем
из его биографии, что в почетные ака-
демики Чехов был избран в 1901 №-
ду, и даже такую
\
А. ДРОЗДОВ
+ hi)
дели.гримасу страны воображенной и,
самозванной,
Душный творческий мир Платонова
и метод его «стихийствующего» пись-.
ма не мог не привести к.ряду тя-
желых, опустошающих, бедственных
ошибок. Этот своеобразный писатель,
запутавшись ‘в ловушках своето ху-
до воображенного мира, залиел в ту-
шик. Живя в нем, итти дальше было
некуда. Повести «Усомнившийся Ма-
кар» и «Впрок», появившиеся в эпо-
ху коллективизации, отчетливо игра-
ли наруку клабсовому врату: Самой
логикой вещей Платонов или должен
был замолчать, или незвсоренными
глазами посмотрёть на мир, полный
настоящих, а не вымышленных собы-
тий, увидеть бесценных людей на-
шей родины, ‘их мужество, их ‘борь-
бу, их чувства.
Время не опрашивает:
тель?
Оно ставит вопрос круче:
— Что ты, писалель, сделал?
2
Андрей Платонов. в. последнее вре-
мя написал цикл очень интересных
и острых рассказов, лучший из кото-
рых — «Бессмертие» *). Рассказ по-
священ людям, работающим на же-
лезнодорожном транспорте, и говорит
0 том, как хорош, как глубок чело-
век нашей страны, как он чуток и
человечен, как цели, которым он
служит, окрашивают его жизнь HO-
вым светом. Платонов стремится ре-
шить сложнейшую проблему положи-
тельного героя, причем берет проб-
лему не внешне, но вглубь, идет не
по ветру, & ‘против ветра, не ‘обходя
трудности, а навстречу им. Насыщен
красками и светом, полон богатством
жизненных противоречий глубокий
мир последних его рассказов.
3 «Бессмертиий» выведен начальних
м
«Литературный критик» № 8,
©
Что ты хотел сделать, писа-
ТИФОЛИЯ
вещь, что Антон Павлович «aroxopo-
нен в Крыму (Ялте)» и таким обра-
зом могила писателя на кладбище 6.
Новодевичьего монастыря в Москве-—
фиктивна.
Подетать всему и стиль биографи-
ческого очерка, в чем читатель мог
убедиться даже и по немногим пря-
веденным нами цитатам. .
Неизмеримо лучше отказаться от
пояснений и комментариев чем раз-
водить на мотиле классика цицеро-
нистую мантифолию. И уж сколько
раз 0б этом говорилось, а «бутенков-
ские» предисловия и биографии про-
цветают попрежнему.
Помню, во времена оны в бане од-
ного уездного города всё «хозяйские»
простыни имели на себе печать: «сия
простыня 6ез клейма не дейотвитель-
па». Вокаком смысле следовало это
лонимать — не знаю ло сих пор.
Точно так же и сейчас я не по-
нимаю, почему «Палата № 6» или «В
овраге» без Бутенко — не действитель-
ны. Попробуйте и увилите, что чита-
тель ни мело не посетует, если его
оставят лицом к лицу с ясным, как
солнце, Чеховым. И право же, наш чи-
талель и без просвещенного содей-
ствия со стороны Бутенко гак-нибуль
доберется до понимания таких слов,
Как «биллиарль и «Реомюр».
Полезно это будет и Ф. Х. Бутен-
ко; освободясь от обязанностей ре:
дактора, он прочтет Чехова, узнает
его биографию, а то сейчаю ему недо-
сут этим заниматься,
Упроститея, наконец, и работа ап-
парата Гослитиздата: взял книгу клас-
сика, перепечатал — и дело © кон-
цом. А то изволь-ка найти релак-
тсра книги, да к нему’ еще ответ-
‚ственного редактора, да чтобы обоим
было известно не только, что такое го-
меопатия и телескоп, но и в каком го.
роде Чехов похорон м .
+
sbIKOL B CUACTHe
станции Левин, человек тяжелого дет-
ств@, раскрывший в наши дни все
силы cBoel недюжинной личности.
Мнотого достит Платонов в своем рас-
сказе: вам кажется, что вы Левина
давно знаете; что вы его видели;
что вы его любите. Вам было извест-
но даже то, что он отлично работает,
Но вам как-то все некогда было до-
думать этого человека до конца, до-
копаться до его сенрета: почему у
него так вдорово спорится работа,
почему ему повинуются люди, поче-
му одно слово Левина, ` физически
невидного, скромного в обращении,
почему одно слово его заряжает лю-
дей электричеством воли? Платонов
в рассказе как бы устраивает вам с
Левиным очередную встречу. И вотре-
ча эта ‘решающая. После рассказа
вы знаете Левина до конца, Вам
открыт его секрет,
В чем этот секрет? В чуткости к
людям.
Показан день жизни Левина, и 06-
HOPHOe, ЧТо вы видите в этом на-
чальнике станции, — полное сраще-
ние личного и общественного, когда’
общественное становится личным, и
человек живет единой страстностью и
на работе, и у себя дома; Именно
так рождается цельность социалисти-
ческого человека наших дней, «Ему
давно стало ясно, что транспорт в
сущности простое, нетрудное дело;
но отчего же он требует иногда не
обыкновенного, естественного труда,
& стралальческого ° напряжения?..
Мертвый или враждебный человек —
вот трудность! Поэтому нужно посто-
янно, непрерывно согревать друтого
человека своим дыханием, ‘держать
его близко, чтобы он Hé мертвел,
чтобы он чувствовал свою необходи-
мость... Но пока далеко не у всех
людей душа обращена вперед — в
работу и в будущее; у многих она
тнездится далеко в тылу»,
Этот враждебный тыл у людей —
будь то неслаженная семейная
жизнь, Бак у составитела поездов
ПРАВ
Азчериздат выпустил’ небольшую
книжку „рассказов Михаила Никули-
Ha «Встречи» *. Имя автора neu.
вестно в широкой ‘лятературе.® Ho
Есякий, кто прочтет ‘эту маленькую
клижку, почувствует, как богата мо-
лодыми талантами наша страна. *
Хороший реализм, простота, ис-
кренность — основные свойства .рас-
сказов М Никулина Перед нами
обыкновенная жиань, обыкновенные
рядовые люди до революции, во вге-
мя гражданской войны, в период со-
цналистической стройки. В расска-
Зах все естественно, всё на своем ме-
сте, всему веришь от начала до кон-
ца.
Вот рядовой Семен Беркутов («В
пути») ведет в штаб белой дивизии
пленного большевика. Полдень. Голу-
бое ясное небо — «осенний погожий
день в степи».
По манерам, по ряду особых при-
мет конвоир’ узнает в пленном свое-
то человека, «бралуху», овчара.
— Братуха, скажи по согести; ты
же овчар. ` 1
Все непреложнее,
начинает чувствовать
пленном не врага, а своего,
своего человека одной судьбы.
Издевательства офицерика в белом
штабе, куда привел Беркутов плен-
Horo,
окончательно проясняется. Из белого
штаба пробираются к красным уже
‘не конвоир и пленный, a
хонвоир в
совсем
юзника.
жения, прикрывать
чувств и незнание жизни пестрой,
как павлиний хвост, фразой. 4
A вот еще рассказ. ‚ Неожиданно
является к колхозному конюху из-
фнанный из колхоза кулак Волгин
(«Гость»). Воллин напоминает Петра
То же одиночество, та же социаль-
ная` изоляция.
Михаил Никулин очень вырази-
тельно показал бесоильную, бешеную
злобу врата.
злоба раскаляется при ввде
‘торжества ‘в дерегенской жизни
новых принципов: уважения к чело-
веку, коллективного труда, техниче-
ской культуры, Автор показал эту
зсевозрастающую и стаповящуюся
все более бессильной злобу.
правда жизни,
Народ, с таким трудом завоевав-
ий праРо на счастье, на pa, Ъ,
на культуру, плечом к плечу будет
защищать свою новую жизнь. Ог’-
явленной злобе врать не найти тро-
пы к народному сердцу. *
Расокаа «Сестры» —о прошлом. 0
женской горькой доле, И
В семье три девушки. Младшая,
Маришка, молода. хороша, первая
песельница. Ей _ хочется выжить
старших сестер, чтобы они ушли ©
двора, «тогда ее сумеют одеть и. вы-
дать замуж». Маришка язвит:
— Брови у тебя красивые, чер-
ненькие, немного курчавенькие, и во.
лосики в них сидят густо... Но грош
ценя всему, если «девица плохо оде-
Tay... И уж совсем невтерпеж этой
девице, если ей стукнуло двадцать
семь годов. Одно еЙ остается — от-
правляться в монастырь и там обли-
ваться слезами... «И вот скажу тебе,
Аниска, что я сужу так: надо тебе
уходить...»
Да, печальна судьба Аниски, Чи-
татель видит перед собой ее выли-
нЯРШУую веленую шаль, пеструю сит-
цевую юбку и заплаканное лицо,
0с0бото внимания заслуживает
рассказ «На разветвлении дорот», са.
* Михаил Никулин. Встречи, Рас-
РАС к .
все настойчивее
рушат все преграды, соэнание
«рядом,
плечом к плечу» два брата, два со-
Что необыкновенною в этом сю-
mete? Разве не встречались такие
«случаи» на каждом шагу? Разве не
типичен этот переход сынов трудо-
вого народа на сторону Красной ар-
мии? Конечно, все правда, все есте-
ственно, все типично. Автор расска-
зал о том, что было в ето сердце, о
знакомых, живых, родных людях. И
‚не пришлось ему ломать свой язык,
придумытать необыкновенные поло-
отсутствие
Сторожева из «Одиночества» Вирта.
бдесь
ИВЫЕ
КАЗНЫ
мый цельный по своей художествен-
ной конструкции. Владелец. хутора
Вальков и батрак Митрич, их харак-
теры, их взаимоотношения, бытовая
обстановка, природа, животный мир
— Ble запоминается до последней де-
тали. Читатель видят и желтого,
белобрюхого кота, и тяжелые замки
на аубарах, конюшнях и сундуках,
и вилы, со злобой брошенные хозяи-
ном на землю, и снежные просторы,
лежащие кругом, яры, лощины, 6е-
лые январские степи...
Батрак Митрич с голнением и ра:
достью прислушивается, как где-то
близко «тудет уже давно», Это при-
ближаются красные. То, что великой
надеждой «гудет» в сердце Митрича,
то злобой разворачивает нутро хо-
зяина. ы
Оставив хутор на жену, хозяин
бежит от красных, обманом берет в
собой Митрича и в доготе убивает.
его как опасного
преступлений,
Хозяин ненавидит Митрича 60
ше всего з& Т0 «превосходство» на,
собой, которое дали Митричу при-
ближающтиеся красные. Во то время,
как в Митриче, вчерашнем батраке,
покорном и безгласном, пробужлалея
человек, в хозяине дикий зверь по-
беждает все человеческое.
Этот рассказ представляется ‘нам
сРоеобразной полемнкой с рассказом
Л. Толстого «Хозяин и работник».
Не телом своим отогревает, спа-
сзет от смерти хозяин своего работ.
ника, а убивает ем. ;
Не блаженная покорность работ.
ника перед смертью, не апелляция
к 60гу, а протест, желание жить,
апелляция к. революции, .
— Товарищ! Красный товарищ!
Он убить хотел... — взывает перед
смертью Митрич к возникшему в
его воображении сильному, справед-
ливому всаднику с ВИНТОРКОЙ 38
плечами и с шашкой на поясе.
Много слабее, совсем в другой ма-
нере, написан рассказ «Протянутая
рука». Рассказ этот неудачен. И пре-
жде всего потому, что здесь измени-
ло автору чутье художника-реали-
ста. Вместо естественных, правдивых
положений и характеров —та сусаль.
ность, та «натянутая ложная идеаль-
ность» (Чернышевский), которая пра-
вращает живое слово художника в
лубочную лнтографию.
свидетеля своих
Молодой приказчик Ванющшка, за-
щищая честь любимой дегушки, был
избит полицейскими и ослеп. Девят-
‘надцать лет скитался слепой гар-
монист Ванюшка по городам со сво-
им отцом поводырем. Потом попал в
колхоз той станицы, где жил до
скитаний. Ванюшку приютили, сде-
лали колхозным гармонистом и через
две ‘недели ‘устроили ему чествовя-
ние (для вручения книжки трудо-
дней), куда с’ехались и предееда-
тель райкома ‘и председатель гайис-
полкома, вообще знатные люди всего
района. ;
Туда же привозят бывшую возлю-
бленную Ванюшки, дабы поженить
ИХ: ahs
Чтобы еделать эту сцену наиболее
тротательной, в разгар чествования
автор заставляет тармониста, по при-
вычке девятнадцатилетних скитаний,
протянуть‘ руку за милостыней. Все
страшно расчувствовались. Бывшая
возлюбленная пылает к Ванюшке
прежними чувствами и’ увозит его
с собой. `
И самое‘ главное, что за 19 лет
Ванюшка ни капли не ‘изменился:
все такой me лубочный красавец 6
толубыми глазами, которых даже не
испортила слепота, Со всех сторон
‚сплотное розовое, ‘безвыходное бла-
‚ гополучие,
„Для того чтобы показать внимание
к человеку в нашей стране, совсем
не надо протянутых рук, лубочных
красавцев и чувствительных секре-
‘тарей райкома,
всех остальных рассказах
М. Никулина нет и следа «натяну-
той, ложной идеальности», В расска-
зах этих прежде всего радует чест-
ный и трезвый реализм, т. ©. есте-
ственность, правдивость и искрен-
сказы. Азчериздат. 1936. 96 стр. 8.000 ность.
экз. 1 р. 75 к, Редактор Г, Кац,
A &
о
Полуторного, или жадность к легкой
копейке, как у составителя Захар-
ченки, или горькая водка да вязкая
скука, как у Пиротова, — эту неот-
мытую трязь прошлого на теле окру-
жающих его людей Левин принимает,
как свою собственную, отношение у
него к ней беспощадное, его борьба
с «тылом» прямолинейная и непри-
миримая. Ему известно, что «малень-
кие происшествия — это большие
катастрофы, лишь елучайно умер-
шие в младенчестве». Жена Полу-
торного всем увлёечена, всему учится,
все начинает и все бросает: то у
нее плимутроки, то разведение цве-
тов, то французский, то пальба из
винтовки по мишени бездна,
энертии, целая колокольня шума, &
по существу — тромкое безделье, ‘ко-
торое мешает работе мужа; и Левин
находит для этой женщины настоя-
щее дело. Он видит все и поспевает
всюду. О кухарке своей он размыш-
ляет так: «Надо ее подучить и от-
править на горку. Что ее держать, за-.
чем тратить ее жизнь на’ услуги для
одного человека? Безобразная вещь!»
И вот, ночью, звонок из Москвы,
Левин у провода, говорит Катанович.
Это — кульминационный момент рас-
сказа.
«—..A я Катанович, Здравствуйте,
товарищ Левин. Вы почему так скоро
подошли к аппарату? Когда вы успе-
ли одеться? Вы чт0 — не спали?
— Нет, Лазарь Моисеевич, я толь-
ко пошел спать.
— Пошли только! Люди ложатся
стать вечером, & не утром... Слушай-
те, Эммануил Семенович, если вы ис-
калечите себя на Перегоне, я взыщу,
как за порчу тысячи паровозов. Я
проверил, когда вы спите, но не де»:
лайте из меня вашу няньку»:
Далекий, густой и добрый голос
умолк на время. Левин стоял безмолв-
ный; он давно любил своего москов-`
ского собесбдника, но никотда ни-
‘каким образом не мог высказать ему
свое чувство непосредственно: все
способы были бестактны и недели-
катны, i
«— В Москве сейчас тоже, наверно,
ночь, Лазарь Моисеевич, — тихо про-
изнес Левин. — Там тоже не с утра
„„Левин сообщал, как работают
станция. Нарком спросил, чем ему
надо помочь. Левин не знал внача-
де, что сказать.
люди спать ложатся».
‘бы никогда жить полноценно. Он себя
фигуре: оборот вагона, снижение нор-
‘мы ‘простоя, коммерческая ‘скорость,
‘график...»
траптнего дня» — и тут же предается
5. БРАЙНИНА
«— Выулже помогли мне, Лазарь
Моисеевич, Я теперь передумаю сам
себя заново.»
Так тема о сталинском внимании
в людам находит счастливое разреше-
ние в диалоге наркома и Левина`в
диалоге, который ‘дан Платоновым” с
силой уверенного в. себе мастера.
Нарком сказал: «Человек не должен
привыкать даже к самому себе, ина-
че ‘он помирится ео всем миром, &
он вще плох... Пишите мне письма
или вызывайте к аппарату. Ложитесь
спать, будьте здоровы!»
Художественная сила этих слов,
вложенных в уста наркома, в том и
состоит, что они как бы подкрепля-
ют образ Левина, который мы уже
внаем. Этими словами Левин, если
можно так‘ выразнться, подытожен.
Да, да; Левин, гражданин в фуражке
© красным околышем, — мы знали
его давно, мы, путешествуя по Союзу,
терзали его своими просьбами, мы
читали о ето успехах в газетах, мы
знали`его, конечно! Но по-настояще-
му; как друга, а мы его только
сейчас, после Платонова.
Мы верим в Левина и знаем, что
действительно он «выйдет в свет, в
счастье, в настоящую жизнь»,
3
‚Но вот ведь ‘беда: Левин вовее не
терой если понималь героя как це-
локупность совершенно безукоризнен-
ных высоких и благородных черт. Хо-
тя по делам ето этого и не видно, Ле-
вин, пожалуй, человек «хроменький».
Посудите сами:
«;..Левин, казалось ему, не смог
считал временным, проходящим 6у-
ществом, которое быстро минует в
историческом времени».
Хорош герой
«Сколько еще осталось жизни? Ну,
лет двадцать, нет — меньше; надо
прожить скорее; ведь неудобно будет.
в светлом мире, в блестящем общест-
ве существовать. такой архаической
Итак, герой налиего рассказа, толь-
ко что пообещавший наркому пере-
думать себя заново, ложится в по-
стель, чтобы крепко заснуть — «не
для наслаждения покоем, & для зав-
плачевному самоанализу. Оказывает-
a
Крепка и неразрывна братская
дружба между народами нашей стра-
ны. ‘Она проявляется ежечасно во
как цемент овязывает писателей и
поэтов всех национальностей CCCP
тературы. ы
Ярким проявлением этой великой
дружбы, этого великого творческого
союза был организованный на-днях в
Доме советского писателя вечер
зинокого поэта Тициана Табидзе,
На вечер пришли московские писа-
тели, поэты Армении, Азербайджана,
и когда все собрались, то оказалось,
что большой зал писательского клуба
не может вместить всех желающих
присутствовать на чествовании гру-
зинского собрата. :
С глубэким вниманием слушает ау-
дитория рассказ Тициана Табидзе о
его творческом пути (подробно он был
совещен в докладе В. Гольцева), о
замечательном расцвете Грузии, о
духовном возрождении трузинского
народа, © грандиозных. победах его
‚на фронтах культурного и хозяйствен:
ного строительства. В красочных,
провикновенных словах поэт расска-
зывает 0 гигантской работе, пролелан-
Ной советской властью по осушению
‘`колхилоких болот. Там, где раньше
вымирали от лихорадки целые де-
ревни, где звенел, не умолкая, «ор-
кестр лягушек»,
Где не было дыханию отдушин,
Tue в хижинах всегда был воздух
мн сперт, —
сейчас «ликует край счастливый и
свободный»,
И особенно ваволнованным стано-
вится голос Табидае; котда он гово-
pum oO дружбе народов советской
‚страны, о том, что
Дом у нас единый и одна дорога,
И в горах Казказа поселился мир.
— Мы люди одного дыхания, ‘ од-
ной эпохи, и все, что пашется вами,
— достояние народа! — восклицает
поэт. . те
5я, он — архаическая фигура. Ока-
зывается, под старость он будет
слепым дедом, который назойливо
бубнит про свою жизнь, и внуки ди-
BATCA не его рассказам, & тому, по-
чему он не умирает.
Некоторые из устных критиков,
которых довелось слышать. (пись-
менных критик читать почти не до-
велось), решили, что Левин вышел
из-под обложек чеховских книг, что
он сродни чеховским тероям, как их
понимала дореволюционная критика.
Что он человек ущербленный, суме-
речный, тоскущий, этакое ходячее
«в Москву, в Москву!» или, в лучшем
случае, «мы отдохнем, дядя Ваня,
мы отдохнем, мы еще увидим небо
в алмазах». Эти критики в своих
суждениях опирались на выше мною
приведенные самоаналитические
строчки, а также на те строчки из
рассказа, в которых скупо, но доста-
точно выразительно говорится о дет-
стве Левина. Детство это было полно
унижений и грубых издевательств
над еще неокрепшей личностью героя.
Это было почти традиционное детство
мальчика из бедной еврейской семьи,
детство, которое не оставило в душе
ни одного: солнечного зайчика, & толь-
ко занозы, :
Здесь явное недоразумение, Здесь
печальная нерасторопность мысли,
привыкшей бегать на корде в фаб-
ричной маркой схематизма, Злесь
неверие в то, что такой сложный
писатель, как Платонов, под воздей-
ствием жизни может взять да и пере-
думать себя заново. Что такое? Вель
Левина нельзя посадить на коня, как.
тероя без страха и упрека, и возить
по литературным ярмаркам, — он не
цельный, он тоже с «тылом», как
ae как Полуторный, как Пиро-
гов
Именно то обстоятельство, что Ле-
вин носит в себе противоречия на-
шего времени, и делает ето подлин-
ным героем рассказа, таким живым,
что чувствуешь теплоту ето рукопо-
жатия. Он герой не потому, что не
имеет душевных из’янов, & потому,
что, несмотря на них, является пере-
ловым человеком нашею времени,
Левин в рассказе борется и побеждя-
ет. Он дан во внешней и внутренней
динамике. В этом настоящая удача
Платонова.
Его срыв — в другом. Давая ряд
неверных представлений Левина 0
ao
всем — и в большом и в малом. Она
в один мощный отряд советской ли-
гру-
К. C. Петров-Водкин, «Портрет девушки У окна»
(Выставка картин и рисунков К. 0. Петрова-Водкина)
‚Вечер Пициана Табидае
Аудитория дружными аплодиемен-
тами выражает свое полное и безого-
ворочное согласие,
B зале появляются встреченные
продолжительной овацией бойцы ре-
волюционного Мадрида’ — испанский
поэт Рафаэль Альберти и журнали-
ства Мария-Тереса Леон.
Тициан Табидзе’ читает стихотво-.
рение, посвященное героической борь-
бе испанского народа за свою’ свобо- *
ду, и подносит дорогим гостям‘ ебор-
ник стихов грузинских поэтов об Ис-
пании. Тов. Альберти благодарит и
обещает передать книгу защитникам
Мадрида. :
Олин за друтим поднимаются Ha
трибуну поэты и писатели-орленонос-
цы Самед Вургун (он обязуется пере-
вести на тюркский язык лучшие сти-
хи Табилае), Демьян Бедный. Наири
Зарьян, Фадеев, Днтокольский, Па-
стернак, Оветлов, Долматовский, Дер-
жавин, Б. Брик.
Они читают переводы стихов Табил-
зе, свои стихи об Испании, приветст:
unre
вуют Тициана Табилзе и испанских =
писателей. И в кажлом их слове чув
ствуется гордость. за успехи своего
товарища, ставшего одним из выда-
‚ющихся советских поэтов. ^
„В ответ на обрашенные к испан-
ским писателям приветствия Рафаэль
Альберти прочел ‘поэму © защите
Малрида и перевод на испанский
язык ‘стихотворения М. Оветлова
«Гренада». Мария-Тереса Леон рас-
сказала о борьбе революционной Ис-
пании с мятежными бандами Франко.
Творческий вечер! Тициана Табилае
превратился в радостный праздник
братского елинения революционных
народов, в праздвик интернациональ-
Ной поэзии.
И праз был т. Зарьян, сказав, что
счастлив Табидзе, присутствуя в рас
цвете своих творческих сил на этом
вечере, который лишний раз свиле-
тельствует. 0 всесоюзном характере
творчества поэта, 5 признании его Ta.
ланта всей Советской страной и на-
шими зарубежными друзьями.
ебе и своем месте в жизни, Плато» `
нов никак не вскрывает их ложно-
сти. Неверные представления Левина
просто фиксированы в рассказе и
поэтому как бы непогрешимы. Ибо.
неопровертнутая ложь имеет оенлу
правдоподобия.
4
Досадный авторский просмотр!
Он: беднит, снижает сильную и ори“
тинальную вещь, нанитанную глубо-’
кой мыслью, Нельзя не услышать 3a
этим рассказом свободной походки
автора. Жаль, когда эта похолка те-
ряет уверенность. Что мешает Пляа-
тонову? Какие камешки лежат на его
дороге? Порою кажется, что он пере:
стает. верить в силу своего образа и
спешит рассказать о нем обыленны-
ми. словами, бессовестно разрываю-
щими художественную ткань ето
слова.
Так сплошь и рядом врываются в
рассказ деревянные. формулы, декла-
‚рации. Похоже, Платонов боится не
быть понятым до конца и, разлви-
тая свои образы, как занавеб, выно- ›.
сит на просцениум голые формулы
замысла. Или он сам, подобно иным.
критикам, не верит в 10, что «пере-
думал себя заново»?
Он-то верит, но он думает, что дру-
гие еще не поверили: отсюда хуложб-
ственные срывы на некоторых участ
ках рассказа, отсюда неполная сво-
бода творческой походки. “
Злесь есть над чем полумать. Та-
лант Платонова силен-и своеобразен.
Образ Левина — серьезный вклад в
нашу литературу. Можно подумать,
что мы слишком ‘забалованы удача-.
ми нашей литературы, если послед- о
ние рассказы Платонова даже. но-
чти не отмечены. Так ли? Или мы
elle He освободились ‘от плена инер-
ции в оценке явлений литературы
Платонову, В пору его настоящей
писательской потенции, в пору его
как бы нового ‘формирования, нуж.
на внимательная критическая ‘по-
мощь, настоящее внимание к твор-
ческому человеку. Быть может, из-
лишне взволнованно (что, впрочем,
для писателя вполне естественно) мне
Снова ` хочется поставить этот боль:
Ной вопрос на конкретном примере,
платоновских рассказов, в которых
нельзя не почувствовать «выхода в
свет, в счастье, в настоящую жизиье,