)
‚
у
я
я
by
ie
ay
a
ae
On
i,
sae
96
ad
Ha
bls
0°
Op
CO
это
al
Лет
OTe
не
Ors
+
10
(и
0H
rye
OMe
Bh
я
я
Mb
3
Kit
ibs
O°
Ib
tt
na
10
hg
fe
м.
Я
Or
ae
ig
elt
и
[ey
0¢
т
д
yo
of
i
ot
ae
ой,
ya
op
18
He
at
ae
seu
na
abt
e0*
po
ye
eit,
git
He
el
р”
poll
ca
pu
pe
ee
elt
it
i
bh
opi
я}
ye
ape
gc
af)
att
ae
opt
Литературная газета №
39 (675)
К. ПАУСТОВСКИЙ
Письмо Фришара
Из повести «Созвездие гончих псов»
° Воеёмь астрономов, уединенно работающих во французской обсервато-
рии Снерра дель Кампо, расположенной на испанской территорни, всецело.
ь
у, столб с дощечкой. На ней Бодэан на-
писал:
поглощены своими научными изысканиями. Им нет дела до тото.
исходит за высокими стенами обсервато ь
ра, посвятив себя «чистой науке».
что про-
рии. Они живут оторванно от ми-
Но вот тишина и размеренность замкнутой жизни ученых нарушается
обытиями в Испании, потрясающими мир. Гул канонады
ушей, а однажды самолет франц
левшего из Франции в Мадрид,
ватории.
долетает до их
узского поэта Виктора Фришара, ле-
падает и разбивается у самых стен обсер-
Это потрясло астрономов. Они переносят к себе умирающего героя. Один
из ученых, голландец Ньюстэд, спешит в ближайший го
но возвращается оттуда слишком поздно..
Ньюстод прошел в комнату Эрве,
1де лежал умерший. В. столовой зер-
вало было завешано старым холстом,
В коридоре он встретил Матвея.
Садовник нес только что срезанные
ветки сосен и тиса с темной листвой.
Они вместе вошли в комнату.
Человек лежал, вытянувшись под
простыней на кровати. Волосы его
были причесаны, и через лоб тянул-
ся запекшийся шрам.
Матвей разбросал по полу хвою.
На столике горели две восковые све-
зи. Пламя трещало. Шторы были
опущены.
— Это. зажгла Тереза, — сказал
тихо садовник. — Женщины знают,
как обряжать умерших.
Ньюстэд посмотрел на лицо неиз-
вестного, Оно было молодым, но очень
измученным. Две глубокие морщины,
как шрамы, лежали на щеках. Вы-
ражение губ было таким, будто че-
ловек кого-то вполголосв звал,
— Вот и смерть погостила у нас,
‘ударь, — сказал Матвей. — Про-
фессор Эрве приказал вырыть моги-
лу около ограды, под старым тисом.
— Где Мэро? — спросил Ньюстэд.
— Ону себя. Он очень расстроен.
Человек умер у него на руках.
Ньюстед медлил итти к Мэро. Bo-
шел Эрве,
— Ньюстад, — сказал он и криво
улыбнулся, — вот видите, жизнь
зпервые ворвалась в нашу обитель,
юи то под видом смерти.
— Не только, — ответил Ньюстэд.
— Я привез из города маленькое су-
цество. Оно нуждается в помощи.
— Неужели мы еще кому-нибудь
НИНЫ? — спросил Эрве с искрен-
HEM удивлением,
Мэро сидел в своей комнате за
письменным столом, Он сжимал ви-
(KH слабыми руками и хотел этим
сдержать слезы,
Стол был пуст. Он не написал за
им холодным лакированным сто-
пох ни одной строчки любимому че-
ловеку, здесь он писал только вычи-
слния и вежливые письма астроно-
мау. Ни любимых, ни любящих не
было, Нет, они были когда-то, но Ma-
забыл о них. Должно быть они
давно уже умерли, как умер этот че-
юзок. «Нельзя забывать любящих,
лучше их убить, чем забыть», — гово-
pia его мать, я Мэро теперь понял,
и она была права.
Человек умер во время дежурства
Узро, Он почти не говорил. Он вое
время стонал и один только раз.ок-
икнул Мэро,
— Отец, — сказал он, — и Мэро
дрогнул от этого забытого слова.—
Возьмите в сумке письмо и бумати..,
Прочтите... Отправьте... Если приедет,
зы расскажете... Я думаю только о
в, бесполезно думать о другом...
(овсем бесполезно,..
Мэро нашел письмо и бумаги, Че-
зовек затих, потом начал. бредить.
01 пел в бреду. Это было очень
страшно, и Мэро позвал Бодэна. Ни
Маро, ни Бодэн никотда не слышали
10й песенки, что пел умирающий:
Это ветер шумит по лесам.
Спи, малыш, —это дождь у ворот.
Вели мать целовала глаза —
Мальчик`мой никогда не умрет.
— On придумывает песню в бре-
ду, — испуганно прошептал Бодэн.
— Не может, быть такой колыбель-
вой песни в действительности.
Бодэн отошел к окну. Серый день
дымился над горами, — скучный день
редины зимы, ;
‚ Когда Бодэн обернулся,
быт уже мертв.
‚ Письмо и бумаги Мэро забрал в
бе п все никак не мог дочитать до
хонца, — множество горьких мыслей
возникало после каждой прочитан-
’ НОЙ строчки.
Человека похоронили в сумерки,
Bee молча стояли, обнажив головы,
‚ Пока садовник и Ньюстэд засыпали
Могилу мокрым щебнем. На могиле
поставили маленький деревянный
человек
«Виктор Фришар, поэт, француз,
разбился во время перелета из Фран-
ции в Мадрид. Пусть к именам лю-
Дей, отличавшихся мужеством, при-
(авится еще одно имя неизвестного
нам, но блатородного человека. Астро-
вомы и сотрудники французской об-.
‘ерватории Сиерра дель Кампо (Пи
ринен)».
После похорон астрономы собра-
тись в лаборатории. Ньюстэд собрал
Всех, чтобы сделать, как он сказал,
Чрезвычайное сообщение. Все были
Уюмлены и молчали, — прожитый
День стоил нескольких лет прежней
Невозмутимой жизни,
‚ — Профессор Маро, — сказал Нью-
тд и встал; этим он подчеркнул
важность своих слов, — передал мне
бумаги и письмо, оставшиеся после
умершего. Перед смертью он просил
тласить их и отправить по назна-
зению, Я выполняю волю неизвест-
НТО мне человека с тем большей охо-
ТОЙ, что содержание этих бумаг, —
ъЮстэд положил на них тяжелую
руку, — заставляет меня отказаться
на время от работы в обсерватории и
пуститься в долины, тде вот уже
пять месяцев, как вам известно, сви-
репствует гражданская война.
—Я знал, что вы филантроп, —
заметил Дюфур.
— 910 делает честь вашей прони-
цательности, спокойно ответил Нью-
Стэд. — Человек, которого мы пыт&-
MCh спасти и только что похорони-
ли, — французский поэт. Поэты —
братья астрономов, Прекрасное с0-
держание окружающей жизни прояв-
пяется не только в законах звездного
оба, но и в законах поэзии,
‚ — Понятно, — пробормотал Дю-
hyp. — Читайте письмо.
‘твои глаза, люблю каждый твой след
родок за врачом,
— Если бы вам это было понятно,
— ответил Ньюстэд, — то вы бы не
занимались сейчас вычислением ор-
биты планеты за номером 1212. Ди-
аметр этой планеты — не больше
километра. Я считаю эту работу та-
кой же ненужной, как подсчет пыли-
нок на земле.
— Спасибо! — воскликнул Дюфур
и деланно засмеялся. — И после это-
го вы считает себя ученым.
— Да! — грубо ответил Ньюстад.
— Я стараюсь делать выводы. Я не
тонюсь за ничтожными фактами. Я
не научный мусорщик. Поэтому я
имею смелость считать себя ученым.
Вы — Дюфур, я — Ньюстад, и мы ни-
когда не поменяемся мозгами. Но я
еще не окончил. Поэты и писатели
Франции приобрели несколько аэро-
планов и оружие для помощи испан-
ской народной армии. Фришар вы-
звался перебросить эти аэропланы
в Мадрид. Причина его гибели изве-
стна. В разбитом самолете осталось
оружие — винтовки, патроны и пу-
лемет.
— ОченБ хорошо, — сказал Эрве,
— н0 мы-то ими не воспользуемся.
Мэро молчал.
— Письмо адресовано в Бриэк
женщине, — сказал Ньюстэд.
Вряд ли нужно называть ее имя. Я
читаю его. «Это письмо отправят те-
бе, если я умру. Ты помнишь послед-
вий день в Бриэке, когда я уезжал,
помнишь ветер с океана, и у тебя зя-
бли маленькие милые руки. Мы бы-
ли одни в нищем городке. Мы были
совсем одиноки с тобой, и ты была
для меня не только любимой, но и
матерью, сестрой, самым преданным
другом.
Через час я вылетаю в Испанию.
Я храню в своей памяти твои слова
о том, что ты не могла бы любить
ничтожного человека. Для иных лю-
дей трудно сохранить достоинство
в нале время, когда низость, воору-
женная пулеметами и фостеном, на-
чала схватку со всем лучшим, чем
жило и будет жить человечество. Для
иных лучше бежать на край земли и
спрятаться в теплые норы, размыши-
ляя 0 том, что жизнь дается только
раз, и ее надо прожить для себя. Но
во имя того, что она дается только
раз, что ‘она неповторима и замеча-
тельна, во имя этого мне легче итти
навстречу опасности с открытым ли-
цом и завоевать эту жизнь или уме-
реть за нее, чем писать красивые
слова и страдать от дурного запаха
собственной совести.
Ты поймешь меня, я знаю. Я не
умею утешить тебя. Я люблю землю
потому, что ты живешь на ней, люблю
воздух потому, что он прикасается
к твоему лицу, люблю каждую тра-
винку, на которой останавливаются
—
на сыром песке и ночную тишину,
потому что тогда я слышу твое дыха-
вие, — и вместе с тем я лечу уми-
рать. Я почти уверен в этом.
Прощай. Ты расскажи о своем го:
ре рыбачкам, если у тебя хватит сил
рассказать. Никто лучше этих про-
стых, рано постаревших женщин не
сможет понять его; ведь у них нет
ни одной семьи, где бы не было на-
стоящего горя.
Прощай и помни, что я любил те-
бя так, как может быть еще никто не
любил в этой жизни».
Ньюстэд окончил читать и, накло-
нив голову, перебирал н столе ‚бу-
маги. Все молчали. Эрве начал за-
дыхаться, судорожно вынул платок
и высморкался.
— Хдрошо, что вы прочли письмо,
— тихо сказал Мэро. — Хорошо, я
знаю... Но позвольте мне уйти, я не
могу дольше оставаться. Я только
хотел сказать Дюфуру, что теперь я
понял обратное. Я знаю, какая нич-
тожная величина наше. звездное не-
бо по сравнению с человеческим го-
рем. Да, я это знаю и не, хочу слу-
шать никаких возражений.
Мэро вышел. Дюфур не возражал.
Он сидел с нотухшей папиросой во
ту и вряд ли даже слышал слова
эро.
Мэро заперся в своей комнате, по-
дошел к окну и заплакал. Колючая
тяжесть в груди причиняла боль.
Мэро думал, что она растворится от
слез, стекавших по его желтым. ще-
кам но она все усиливалась, и Мэро
уже ничего не видел за окном, ——
звезды мутными пятнами располза-
лись по стеклу.
Ему было жаль умершего, было
жаль молодую осиротевшую женщи-
ну, жаль себя, Эрве, всех, кто так
‘неприютен, затерян в этом громадном
и неласковом мире, ‘
Поздно вечером Маро вошел в ком-
нату Ньюстэда, Норвежец стоял У
стола и рвал какие-то бумаги.
— Ньюстэд, — сказал Мэро, — я
уезжаю. Я хочу сам отвезти письмо
в Бриэк. Я, как и вы, на время бро-
саю обсерваторию.
— Что ж, — ответил Ньюстэд, —
ведь у вас нет ни сына, ни дочери...
`Это понятно.
Мэро с благодарностью посмотрел
на Ньюстеэда.
У себя в комнате Мэро увидел Ha
столе последние астрономические вы“
числения и тщательно спрятал их В
ящик письменного стола. «Еще най-
дется время их закончить», — сказал
он сердито.
«Гончих псов» играло
чом за стеклами, и Мэро,
взглянув на него,
лежит как раз в той сторойе,
подтверждает это мнение, Ene
ственные
сятки докладов о СССР,
4
В 1935 году Эгону Эрвину Kunty
исполнилось пятьдесят лет. Ко дню
юбилея он получил много привет-
ствий от лучших представителей ли-
тературы Запада и от советских пи-
сателей.
Анри Барбюс и Ромэн Роллан,
Фейхтвангер и Константин Федин,
Майкл Голд, Анна Зетерс, Теодор
Пливье — все говорили о высоком
мастерстве Киша-писателя, о муже:
стве Киша — революционного борца.
Но кроме этого почти все приветствия
товорили о. молодости пятидесятилет-
него юбиляра, о юношеской неукро-
тимости этого репортера-разоблачи-
чителя.
Деятельность Киша непрерывно
Ha-
кануне юбилея Киш спрыгнул © бор-
та океанского парохода на террито-.
рию Австралии, куда — по указке
правительства Третьей империи —
его не захотели впустить государ-
‚ власти. Поступок Киша
был вызван не погоней за сенсаци-
ей.
Киш прибыл в Австралию по по-
ручению Анри Барбюса как делегат
антивоенного и антифашистского
конгресса. Он сломал ногу; он три-
жды попадал под суд; он был ва-
‘ключен в тюрьму, но цели своей он
достиг. Трудящиеся Австралии ус-
лышали голос Киша на десятках мас-
совых собраний.
Трудящиеся Европы и Советского
Союза читают сейчас вторую книгу
Киша об Австралии — правдивую
повесть о героической борьбе писа-
теля-антифашиста против соединен-
ных сил реакционеров капиталисти-
ческой Австралии и зарубежной аген-
туры германского фашизма.
Книга эта показательна для твор-
чества Киша, потому что Киш-писа-
тель неотделим от Киша-бойца. Во
время империалистической войны он
провел в тюрьме
почти год своей
солдатской службы. Из крепости
Шпандау, куда он был посажен пра-
вительством Третьей империи,
вызволило только то, что он — чехо-
словацкий подданный.
его
Киш— автор брошюры о Димитро-
ве. Киш не только написал две книги
о Советском Союзе, он прочел де-
яростно
опровергая все антисоветские измы-
шления. Киш был активным учзаст-
ником Парижского конгресса писате-
лей в защиту культуры. Он участво-
вал в работе только что закончив-
шегося второх® конгресса, происхо-
дившего в Мадриде.
Каков же был творческий путь
Эгона Эрвина Киша? ‘
«Репортер, — писал Киш в 1920
тоду, — устанавливает лишь факти-
ческое положение вещей. Репортер
лишен тенденции. В его обязанность
не входит что-либо оправдывать. У
него нет своей точки зрения. Он
должен быть беспристрастным сви-
детелем происходящего, беспристра-
стно давать свои показания, со всей
возможной добросовестностью».
Так написаны ранние очерки Киша,
вошедшие большею частью в книги
«Неистовый репортер» и «Вапиши
это, Киш»,
В них репортер-художник ‘ярко,
точно, правдиво товорит только ©
фактах, & не о причинах, следстви-
ях, связи этих фактов, И все-таки,
даже в этих очерках есть уже та
тенденция, которую отрицал Кип
теоретик. Кто герои лучших из этих
очерков? Старая прачка, сына ко-
торой ложно обвинили в убийстве,
сборщик хмеля, кочегар океанского
парохода, «в царстве угля обратив-
шийся в уголь», бездомные Уайтче-
пля.
Своих героев, свои факты Киш
ищет не на «верхах» буржуазного
общества. И в империалистическую
войну рядовой Киш записывал толь-
ко те факты, которые он видел сам
или о которых ему сообщали сол-
даты. Поэтому в военной книге Ки-
ша рассказано о раненых, которые
рады хотя бы ценою тяжких увечий
вырваться с передовых позиций, о
продажности офицеров, о спекуля-
ции, о страшном несоответствии ме-
щанской жизни тыла и фронтовой
жизни, о бессмысленной жестокости,
о лжи буржуазного «патриотизма».
Беспристрастная книта «Запиши это,
Киш», созданная в 1914—1916 IT,
увидела свет только в 1930 году.
Итак, тенденция присутствовала в
епортаже Киша с самого начала.
очувствие к угнетенным, ненависть
к утнетателям прорываются сквозь
беспристрастие первых очерков Ки-
ша. От этой общей тенденции Киш
неизбежно должен был перейти к
твердой точке зрения на мир и со-
бытия. Это и случилось после Ве-
подумал, что Бриэк ликой социалистической революции,
под влиянием которой бунтарь, «от-
Е. КНИПОВИЧ
Репортер-художник-
OeLI
Эгон Эрвин Киш.
Ob at
щепенец» буржуазного общества Кин
пришел в ряды коммунистической
партии.
Твердая точка врения научно мы-
слящего материзлиста-диалектика за-
ставила Киша по-новому подойти к
своему материалу. В 1935 г. на Па-
рижском конгрессе в защиту культу-
ры Киш говорил и о новых принци-
пах своей работы, «Чтобы произве-
дение не потеряло художественности,
писатель должен строго отобрать кра-
ски, построить свое изложение в пра-
вильной перспективе и дать его как
художественный обвинительный до-
кумент. Для этого необходимо со-
здать живой, движущийся фон, кото-
рого повсюду требует диалектический
материализм в отличие от материа-
лизма плоского, статического; писа-
тель должен дать прошлое и будущее
в их отношениях к настоящему...
Но при всей этой заботе о худо-
жественности писатель должен да-
вать правду, одну только правду, ибо
требование научно доказуемой исти-
ны это и есть то, что делает работу
очеркиста столь опасной не только
для эксплоататоров мира, но и для
него самого».
Умение так обращаться с материа-
лом далось Кипту не сразу. В кни-
Tax, изданных в 1925—1926 гг. («Гон-
ка во времени», «Похождения во
всем свете», «Цари, поны, большеви:
ки>), наряду с «художественными
обвинительными актами» есть не ма-
ло ярких, но случайный зарисовок.
Подлинного мастерства, подлинно-
ного единства своей новой теории
и своей новой практики Киш дости-
тает в книгах, написанных между
1929 и 1936 гг. («Американский рай»,
«Потаенный Китай», «Азия измени-
лась совершенно», «Вход воспрещен»,
«Семь тетто» и две книги об Австра-
ии). я
Какими глазами видит Киш. новые
места, новые страны? Чего он ищет?
Разумеется, не того, о чем расска-
зывают официальные путеводители и
буржуазные репортеры-туристы. Эк:
5отические пейзажи и костюмы, им-
ператорские дворцы, легенды, вся
«сладкая каша романтики» не имеет
для Киша самостоятельного значе-
ния. Его первый взгляд, его первое
слово принадлежат трудящемуся че-
ловеку, ужасам ero повседневной
жизни, тем законам капиталистиче-
ского общества, которые определяют
эту жизнь.
В очерках Киша встает армия тру-
да двух полушарий: рабочие фабрики
Форда в Детройте, углекопы Бори-
нажа, рабочие ртутных копей Аль-
мадена, стеклодувы и шлифовальщи-
ки Габлонца, кули, дети, текстиль-
щики Шанхая, фермеры Миннезоты,
скорняки Лейпцига. Эти очерки — яе
внешние зарисовки жизни и быта.
Держа в руках искусственную жем-
чужину, сделанную в Габлонце («Габ-
лонц, блеск и нищета безделушки»),
Киш рассказывает о производстве
искусственного жемчуга, о том, как
живут люди, которые его делают, о
том, как этот жемчуг уходит из рук
производителей, о том, как японский
демпинг, приведший к капиталисти-
ческой рационализации в Габлонце,
становится причиной стачки Чехо-
словацких стеклодувов.
Очерк о ртутных копях Альмаде-
на («Человек в ртути, ртуть в чело-.
веке») является страшным обвини-
тельным актом против капитализма
не только потому, что в нем расска-
зано, как 288 человек из 535 через
несколько лет становятся инвалида-
ми, но и потому, что в нем дана исто-
рия ртутных копей, раскрывающая
всю иллюзорность «свободы» рабочего
в капиталистическом обществе. «Если
некогда в смертоносных пещерах лю-
дей приковывали цепями, если позд-
нее их удерживало здесь то, что был
только один выбор — между тюрем-
ными стенами и этими стенами, на-
питанными ядом, и не было никакого
другого выхода, если они шли в руд-
ник во избежание неминуемой гибе-
ли в военных экспедициях в Южную
Америку или Северную Африку, то
теперь на работу в Альмаден их тол-
кала полная невозможность найти
другой заработок (смерть от голода ‘
настигает всю семью, между тем как
удничный яд губит лишь одного); в
ух веке экономическое безумие до-
стигло апогея; людей насильно про-
тоняют оттуда, где каторжников при-
ковывали цепью; людские толпы жад-
но, но тщетно стремятся в подземелье,
дышащее смертью»,
Киш дал ряд ярких обвинительных
документов против фашизма, показы-
вающих истинное лицо национальной
«революции» в Германии, правитель-
ство Третьей империи, все «царство
гиен», разоряющих немецкий народ.
Оружие Киша-репортера разнооб-
разно. У, него есть много способов
ствуют, труд ненавистен. В Таджи-
—
На секретариате
Фольклорная секция союза совет-
ских писателей — детище А. М. Горь-
koro. He задача — не только связать
художественную литературу с наибо-
лее ценным, сохраняющим весь
аромат национального своеобразия
источником народного творчества, но
и закрепить эту связь на подлинно
научной ‘оенове.
Об’единяя в своем составе писате-
лей и научных работнико., секция
призвана осуществлять в изучении и
освоении фольклора единство науч-
ного и художественного подхода.
Как выполняет эти функции фольк-
лорная секция? Ответ на этот во-
прос был дан в докладе руководителя
секции Ю. М. Соколова на состояв-
шемся 16 июля, под председа-
тельством т. Лахути и с участием
тг. Ве. Иванова, В. Герасимовой, Бах-
метьева, Березовского, и др., заседя-
нии секретариата правления ССП.
Ю. М. Соколов вынужден был приз-
нать, что, несмотря на большую рабо-
ту, проведенную секцией, она в зна-
чительной мере является еще «ино-
родным» телом в системе союза. Ни
с одной творческой секцией союза —
поэтической, драматургической, дет-
ской литературы и др. — у фольклор-
ной секции органической связи нет.
Писатель, по признанию Ю. М. 0о-
колова, идет в фольклорную секцию
от случая к случаю. Только единич-
ные художественные произведения,
основанные на фольклоре, обсужда-
лись на секции и консультировались
ею.
Более активную работу проделала
секция в области художественного
перевода национального фольклора.
Например, перевод казахского фольк-
лора, сделанный тт. Пеньковеким и
Тарловским, был обсужден на сек-
ции с участием не только фольклори-
стов, но и казахских писателей. Пе-
ревод бурятского эпоса, сделанный
т. Новиковым, обсуждался в секцин
с участием языковедов и бурят-мон-
тольских писателей. Однако в болб-
шинстве случаев переводчики наци-
онального фольклора не считают для
себя обязательным не только хорошо
знать язык и особенности националь®
ной формы, но даже’ консупьтиро-
вать свои переводы с фольклористами
скромпрометироватб всё устои бур-
жуазного общества. Разоблачающий
смех Киша не менее опасен, чем ‘его
суровая серьезность. Шанхайская
юстиция, мораль американского ме-
щанина, стандартное киноискусство
Голливуда, «культура» берлинских
обывателей, — все это выглядит в изо-
бражении Киша достаточно гнусно и
комически неприглядно.
То с веселым и злым смехом, то ©
суровой серьезностью Киш неустан-
но подчеркивает, что «потаенный»
Китай -и «потаениая» Европа, жизнь И представителями данной наци-
цивилизованных и нецивилизован- ОНальности.
ных буржуа, цивилизованных и неци- Особенно «вольготно» чувствуют
вилизованных рабочих похожи между
собой. Это — сходство разных угол-
ков одного и того же капиталистиче-
ского ада.
Зато украинская деревня Шепе-
товка совсем не похожа на польскую
деревню Здолбуново, хотя их разде-
ляет только черта границы, и из
польской деревни, где царят поп, ла-
вочник, зазывала публичного дома и
полицейский, видны «производствен-
ные школы, клубы, новые здания»
советской деревни.
Память о СССР, о шестой части
мира, где победил социализм, о ро-
дине свободного труда не покидает
Киша во всех ого странствованиях.
О Советском Союзе он вспоминает и
на улицах Шанхая и в копях Аль-
мадена. В книге своей о советской
Средней Азии («Азия именилась со-
вершенно», 1932 г.) Киш со страстной
настойчивостью, с веселым задором
противопоставляет социалистический
труд и людей социалистического об-
щества жизни остальных пяти шестых
мира,
Хлопководческие районы Таджики-
стана похожи на Дикси, хлопковод-
ческую область Америки? Нет, не по-
хожи, В Дикси процветает «рабство,
как до времен Линкольна», рабочие
забиты и оборваны, дети их нищен-
себя поэты, работающие над перево-
дом народных песен. Они, в частно-
ети, совершенно освобождают себя от
обязательства сохранения метрики и
ритма оригинала. Народился даже
своеобразный поэтический штамп —
переводить все поэтические произве-
дения фольклора четырехстопным хо-
реем. Это ведет к худшей нивелиров-
ке, обезличиванию и обездушиванию
национального фольклора. Некоторые
поэты (и наиболее яркий пример это-
му — переводы С. Клычкова из ка-
захского фольклора) трактуют фольк-
лор как «сырье» для своего поэтиче-
ского вдохновения. ‹
Вопрос о формах и методах воспи-
тания, учебы и помощи молодым ли-
тераторам дискутируется неё первый
год. Однако реальной помощи моло-
дые авторы не получают.
Пятого июля секретариат союза об-
суждал вопрос о работе с молодыми
писалелями. Для определения даль-
нейших путей работы с молодежью и
подготовки этого вопроса к общемос-
ковскому собранию писателей была
выделена групиа писателей в соста-
ве тт. Панферова, Накорякова, - Ве.
Иванова, с участием тт. Г. Бровмана
и Борского. Созыв комиссии был
поручен Ве, Иванову. Казалось бы,
этим вопросом следует заниматься
форсированными темпами. Но... Ве.
Иванов не торопитс® с созывом ко-
миссии. Так и остаются ненамеченны-
ми «дальнейшие пути».
Когда-то в союзе влачил жалкое су-
ществование сектор по работе с моло-
дыми писателями. Сектор этот лик-
видировали, правда, с благими наме-
рениями: вопрос о работе с молоде-
жью, мол, настолько важный, что им
должен заниматься сам секретариат
союза и весь союз в целом. Однако
вместе с ликвидацией сектора рабо-
той с молодыми перестали интересо-
ваться. 1
Для союза писателей основной ба-
B0H выралцивания и воспитания мо-
лодых писателей является -. Литера-
турный институт. Тов, Накоряков ‘в
докладе на секретариаФе детально ос-
тановился на работе института, но
оперировал он фактами, мягко выра-
жаясь, исторического порядка.
Члены секретариата видно забыли,
что только в июне этого года закончи-
ла работу специальная комисия, вы-
деленная ревизионной комиссией сою-
за для обследования Литературного
института. Или может быть ревизи-
онная комиссия не поставила в из-
вестность секретариат? Так или ина-
че, но председателя этой комиссии
т. Обрадовича даже не пригласили на
заседание секретариата.
Именно здесь союз должен практи-
чески помочь способному молодняку.
Первое, что надо сделать, это твердо
определить профиль института. По
признанию директора института т.
Борского, существующий профиль
«туманный, расплывчатый». Союз и
институт не знают, кого они готовят.
А не зная, кого и для чего готовишь,
можно ли знать, как готовить? Поэ-
тому учебные программы института
и напоминают собой те волшебные
детские корзинки, где есть «все, что
угодно для души».
Нам кажется, что комиссия 003%
писателей должна изучить и предло-
жить предстоящему общемосковскому
собранию писателей опыт работы на-
ших консерваторий. В Литинституте,
по их примеру, надо организовать уче-
бу так, чтобы молодой писатель мог
сказать, кто его поставил на ноги, кто
помог ему овладеть искусством ‹ин-
женера человеческих душ». Ведь мо-
жет Яков Зак с гордостью заявить, что
он окончил Одесскую консерваторию
по классу проф. Старковой и высшую
школу мастеров Московской государ-
ственной консерватории по классу
проф. Нейгауза! Почему же слуша-
тель Литинститута не может назвать
ни одного писателя, кто являлся бы
его учителем?
До сего времени условия учебы и
организация обслуживания слушате-
лей не дают возможности способной
молодежи с периферии поступить в
Литинотитут. Радиус вербовки замы-
кистане страстно увлеченные своим
кровным делом люди не отпустили
приезжего писателя до тех пор, пока
не показали ему хлонковых полей и
машинной станции, школы, детских
яслей, пункта ликбеза, «где сидел
шестидесятилетний школьник крас-
ного уголка», «где висел немецкий’
плакат», библиотеки с таджикскими
и узбекскими книгами («Обстоятель-
ный доклад о хлопке»).
Киш показывает, как растет чело-
век, нового общества. Усман Гаибов —
вчерашний неграмотный дубильщик
становится химиком; Хасаид Мирху-
лан из «штуки товара» превращает-
ся в полноправного и полноценного
человека, женработницу большого
масштаба. з
Преданность Киша делу трудя-
щихся всего мира, его пламенная лю-
бовь к СССР, к стране победившего
социализма, органически сочетается
в его творчестве с ненавистью к ка-
питалистической эксплоатации, ко
всем реакционным силам общества
и, в первую очередь, к самым лютым
врагам рабочего класса — фашист-
ским поджитателям войны.
Новая и замечательная книга Ки-
ша «Высадка в Австралии» — преж-
де всего антифашистская книга. Эпи-
графом к этой блестящей книге, на-
писанной с огромным мастерством,
могли бы послужить прекрасные сло-
ва раненого бойца Интернациональ-
ной колонны и замечательного пи-
сателя-антифашиста Густава Регле-
ра, сказанные на-днях на втором кон-
грессе ващиты культуры в Мадриде;
«Нет других проблем композиции,
кроме композиции единства против
врагов. Нет других проблем фразы,
кроме той, которая должна служить
для уничтожения варваров... Нет
других ‘проблем стиля, кроме стиля
борьбы».
Книга Киша рассказывает о его
мужестве, о его смелых приключени-
ях, о его борьбе за дело мира против
идеологии фашистских поджигателей.
Но в ней нет ни грана эгоцентризма.
Книга Киша будет бесконечно близ-
ка читателям Советского Союза имен-
но своим спокойным, выдержанным,
повседневным тероизмом.
И советский читатель с глубоким
волнением прочтет о борьбе против
фашизма в далекой Авотралии, 06
антифатистской демонстрации белых
и черных рабочих Мельбурна, требо-
вавших освобождения Тельмана и
Осецкого, о восьмидесятилетнем Аф-
туре Риветт, погибшем на боевом по-
сту, о старом Гренье, сыне коммуна-
ра, который развернул в честь увз-
жающего делегата-антифаигиста бое-
вое знамя Цоммуны, спасенное им от
версальских палачей.
В последней своей книге Эгон Эр-
вин Киш еще раз показал, что он
большой и умный художник и само-
отверженный боец за дело своих ге-
роев — трудящихся всего мира.
о ФФЛЫЕЛФР
M XY MOMROTBRMMAR
ЛИТЕРАТУРА
правления ССП
Интерес к фольклору пб всёй стра
не огромен — в ‘фольклорную секцию
поступают ежедневно десятки писем
от писателей, фольклористов, рабо-
чих и колхозников;
Секция аккуратно консультирует
обращающихся к ней, но связь эта в
большой мере случайна, притом ип-
дивидуальна, осуществляемая глав»
ным образом Ю. М. Соколовым, быв-
шим до сих пор единоличным рухо-
водителем фольклорной секции.
К тому же, признает Ю. М. Соколов,
самокритика в секции была до сих
пор очень слаба. Пример этому явил
и сам Ю. М. Соколов, который не удо-
сужился еще выступить перед писа-
тельской общественностью с раз‘ясне-
нием своей неправильной, раскрити-
кованной в «Правде» и других орга-
нах печати, концепции историко-ге-
роического эпоса,
Ю. М. Соколов, по его словам, наме-
ревалоя это сделать в специальном,
0с0бо для этого случая, созванном
широком совещании, а секция покор-
но ждала этого парадного случая и
безмолвствовала.
Фольклорная секция может и дол-
Ha стать одним из активных цент-
ров научного и художественного конт-
роля в области разработки и выявле-
ния богатств национального фолькло-
ра. Эта область сейчас немало засо-
рена фальсификацией и халтурой.
Неправильное отношение к нацио-
пальному фольклору наблюдается не
только на периферии, но нередко и
в Москве. Стремлению «лакировать»
фольклор не чужд и национальный
сектор Гослитиздата.
*
Секретариат, заслушав доклад
фольклорной секции, утвердил вре-
менное бюро секции, избранное Ha
последнем заседании секции тайным
голосованием, в составе тт. Аршару-
ни, Скосырева, Ю. М. Соколова и
Шергина (пятый член бюро подлежит
доизбранию).
Секретариатом ССП решено созватв
в сентябре всесоюзное совещание по
фольклору.
Признано целесообразным издание
при фольклорной секции журнала
или непериодических сборников по
фольклору. Вопрос этот должен быть
разработан секцией.
Секретариат обязал все секции сою-
за организовать тесный контакт 6
фольклорной секцией. Практические
предложения, заключавшиеся в до-
кладе Ю.М. Соколова, переданы на
рассмотрение комиссии в составе тт.
Глазова, Соколова и Аршаруни.
*
Из этих предложений следует в
частности отметить намерение фольк-
лорной секции провести совместно 6
драматургической секцией просмотр
старинной народной драмы, сохранив-
шейся в памяти старых рабочих
Трехгорной мануфактуры.
с. ипполитов
пятно
кается Москвой: Надо распиритв рам-
ки. Надо дать возможность способ-
ным, талантливым молодым авторам
нашей страны поступить в Литинсти-
тут. Для этого в союзе писателей бе-
зусловно имеются все возможности.
Из всего сказанного может создат-
ся. впечатление, что Литинститут —
единственная база, воспитывающая
молодых литераторов. Отнюдь нет!
Не может быть снят с повестки дня
и вопрос об участии писателей в ра-
боте читательских кружков на пред-
приятиях. Здесь только надо реши-
тельнее поставить точки над «и».
Вопрос о так называемых литкруж-
ках как будто уже решен.
Это не авербаховские рекрутские
пункты призыва ударников в лите-
ратуру, а кружки активных читате-
лей, любящих литературу, желающих
научиться глубоко понимать книгу.
Организационно ими руководят культ-
отделы профсоюзов. Но значит ли это,
что союз писателей должен умыть
руки? Кто как не союз писателей обя-
зан разработать методические посо-
бия, организовать массовое издание
критико-библиографической литера-
туры? Но этим вопросом некому за-
ниматься в союзе писателей.
Не могут выпасть из поля зрения
союза и многочисленные литконсуль-
тации. Кто как не союз должен был
бы давно уже проверить кадры лит-
консультантов и очистить их ряды от
недоучек, присяжных оценщиков, ли-
беральствующих покровителей графо-
мании.
Литконсультанты должны быть на-
столько квалифицированы, чтобы су-
меть в потоке поступающего материа-
ла обнаружить произведения действи-
тельно способных людей. Вместе с
этим они должны уметь прямо выска-
зать новичку в литературе всю прав-
ду о его способностях и возможностях.
«Дети пишут стихи, они продолжа-
ют это делать, становясь старше, и, бу-
дучи юношами, воображают, что они
кое-что умеют, пока, наконец, достиг
нув зрелости, они не’ научатся пони-
мать настоящее искусство. И тогда
они ужасаются, какую массу лет они
зря потеряли в своих ложных, нику-
да негодных потугах». Эти слова Te-
те должны были бы помнить наши
консультанты, ибо они и призваны
предупреждать юношей о потере
столь драгоценного времени. Но они
этого не делают, не делают только
потому, что нынешние кадры консуль-
тантов неспособны выполнить это от=
ветственное задание,
Особо должен быть обсужден сою-
зом писателей вопрос о литературно-
творческих группах и семинарах, об’-
единяющих уже проявивигих себя в
литературе. Такие об’единения возни-
кают стихийно при наших толстых
журналах.
Никто другой, как союз должен до
биться того, чтобы отдельными семи*
нарами руководили писатели, творче-
ски близкие, понятные, авторитетные
для молодежи.
Но союз может решитв эти вопросы
только тогда, когда этим важнейшим
участком работы будет заниматься
определенное лицо. Пусть это буцет
не зав. сектором, а кто-нибудь из сек-
ретариата, но пусть это будет лицо,
которое думало бы, двигало и разре-
шало животрепещущие вопросы вос-
питания и учебы молодых литерато-
ров, ликвидировало бы это «белое пят-
но»,
НАУНОВ