Литературная газета № 39 (675) К. ПАУСТОВСКИЙ

3

E. КНИПОВИЧ

ФОЛЬКЛОР И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА водителем фольклорной секции. и Интерес к фольклору по всей стра- не огромен - в фольклорную секцию поступают ежедневно десятки писем от писателей, фольклористов, рабо- чих и колхозников. Секция аккуратно консультирует обращающихся к ней, но связь эта в большой мере случайна, притом ип- дивидуальна, осуществляемая глав- ным образом Ю. М. Соколовым, быв- шим до сих пор единоличным руко- К тому же, признает Ю. М. Соколов, самокритика в секции была до сих пор очень слаба. Пример этому явил сам Ю. М. Соколов, который не удо- сужился еще выступить перед писа- тельской общественностью с раз ясне- нием своей неправильной, раскрити- кованной в «Правде» и других орга- нах печати, концепции историко-ге- роического эпоса. М. Соколов, по его словам, наме- ревался это сделать в специальном, особо для этого случая, созванном широком совещании, а секция покор- но ждала этого парадного случая и безмолвствовала. --Фольклорная секция может и дол- жна стать одним из активных цент- ров научного и художественного конт- роля в области разработки и выявле- ния богатств национального фолькло- ра. Эта область сейчас немало засо- рена фальсификацией и халтурой. Неправильное отношение к нацио- нальному фольклору наблюдается не только на периферии, но нередко и в Москве. Стремлению «лакировать» фольклор не чужд и национальный сектор Гослитиздата. * На секретариате правления ССП Фольклорная секция союза совет- ских писателей - детище А. М. Горь- кого. Ее задача - не только связать художественную литературу с наибо- лее ценным, сохраняющим весь аромат национального своеобразия источником народного творчества, но и закрепить эту связь на подлинно научной основе. Обединяя в своем составе писате- лей и научных работников, секция призвана осуществлять в изучении и освоении фольклора единство науч- ного и художественного подхода. Как выполняет эти функции фольк- лорная секция? Ответ на этот во- прос был дан в докладе руководителя секции Ю. М. Соколова на состояв- шемся 16 июля, под председа- тельством т. Лахути и с участием тт. Вс. Иванова, В. Герасимовой, Бах- метьева, Березовского, и др., заседа- нии секретариата правления Ю. М. Соколов вынужден был приз- нать, что, несмотря на большую рабо- ту, проведенную секцией, она в зна- чительной мере является еще «ино- родным» телом в системе союза. Ни с одной творческой секцией союза поэтической, драматургической, дет- ской литературы и др. - у фольклор-  ной секции органической связи нет. ССП.Ю. Писатель, по признанию Ю. М. Со- колова, идет в фольклорную секцию от случая к случаю. Только единич- ные художественные произведения, основанные на фольклоре, обсужда- лись на секции и консультировались ею. Более активную работу проделала секция в области художественного перевода национального фольклора. Например, перевод казахского фольк- лора, сделанный тт. Пеньковским и Тарловским, был обсужден на сек- ции с участием не только фольклори- стов, но и казахских писателей. Пе- ревод бурятского эпоса, сделанный т. Новиковым, обсуждался в секции с участием языкове,ов и бурят-моп- гольских писателей. Однако в боль- шинстве случаев переводчики наци- онального фольклора не считают для себя обязательным не только хорошо знать язык и особенности националь- ной формы, но даже коноультиро- вать свои переводы с фольклористами и представителями данной наци- ональности. Особенно «вольготно» чувствуют себя поэты, работающие над перево- дом народных песен. Они, в частно- сти, совершенно освобождают себя от обязательства сохранения метрики и ритма оригинала. На Народялся даже Народился даже своеобразный поэтический штамп - переводить все поэтические произве- дения фольклора четырехстопным хо- реем. Это ведет к худшей ке, обезличиванию и обездушиванию национального фольклора. Некоторые поэты (и наиболее яркий пример это- му - переводы С. Клычкова из ка- захского фольклора) трактуют фольк- лор как «сырье» для своего поэтиче- ского вдохновения. нивелиров-частности Белое

Письмо Фришара Из повести «Созвездие гончих псов» Восемь астрономов, уединенно работающих во французской обсервато- рии Сиерра дель Кампо, расположенной на испанской территории, всецело нарушается до их поглощены своими научными изысканиями. Им нет дела до того, исходит за высокими стенами обсерватории. Гул жизни ученых долетает замкнутой мир. ра, посвятив себя «чистой науке». и Но вот тишина в размеренность потрясающими

Репортер-художник- боец

событиями

Испании,

канонады

ушей, а однажды самолет тевшего из Франции в Мадрид, ватории.

французского поэта Виктора Фришара, ле- падает и разбивается у самых стен обсер-

Это потрясло астрономов. Они переносят к себе умирающего героя. Один городок за врачом, из ученых, голландец Ньюстэд, спешит в ближайший но возвращается оттуда слишком поздно… Ньюстэд прошел в комнату Эрве,- где лежал умерший. В столовой зер- кало было завешано старым холстом. В коридоре он встретил Матвея. Садовник нес только что срезанные ветки сосен и тиса с темной листвой. Они вместе вошли в комнату. Человек лежал, вытянувшись под простыней на кровати. Волосы его были причесаны, и через лоб тянул- ся запекшийся шрам. Матвей разбросал по полу хвою. На столике горели две восковые све- чи. Пламя трещало. Шторы были опущены. сказал - Это зажгла Тереза, - сказ тихо садовник. - Женщины знают, как обряжать умерших. Ньюстэд посмотрел на лицо неиз- вестного Оно было молодым, но очень  измученным. Две глубокие морщины, как шрамы, лежали на щеках. Вы- ражение губ было таким, будто че- ловек кого-то вполголоса звал. 1)  - Вот и смерть погостила у нас, сказал Матвей, Про- фессор Эрве приказал вырыть моги- лу около ограды, под старым тисом. - Где Мэро? - спросил Ньюстэд. - Он у себя. Он очень расстроен. Человек умер у него на руках. Ньюстэд медлил итти к Мэро. Во- шел Эрве. - Ньюстэд, - сказал он и криво улыбнулся, - вот видите, жизнь впервые ворвалась в нашу обитель, но и то под видом смерти. - Не только, - ответил Ньюстэд. -Я привез из города маленькое су- щество. Оно нуждается в помощи. неужели мы еще кому-нибудь нужны? - спросил Эрве с искрен- ним удивлением. OF 38 ее, Мэро сидел в своей комнате за письменным столом, Он сжимал ви- ки слабыми руками и хотел этим сдержать слезы. Стол был пуст. Он не написал за эим холодным лакированным сто- а на b- но- это ан- лом ни одной строчки любимому че- ловеку, здесь он писал только вычи- сления и вежливые письма астроно- мм, Ни любимых, ни любящих не было Нет, они были когда-то, но Мэ- ро забыл о них. Должно быть они давно уже умерли, как умер этот че- ловек, «Нельзя забывать любящих лучше их убить, чем забыть», - гово- рнла его мать, x, рой лет что она была права. от 18 ax, 10 Мэро нашел письмо и бумаги, Че- ловек затих, потом начал бредить. ся Он пел в бреду. Это было очень H страшно, и Мэро позвал Бодэна. Ни Мb Мэро, ни Бодэн никогда не слышали той песенки, что пел умирающий: КН Hb. b ДЬ и Че M. И и- re, b ы, M b. у0 ся и ие уй- 10й ax. б et, и Мэро теперь понял, Человек умер во время дежурства Мо. Он почти не говорил. Он все время стонал и один только раз ок- ликнул Мэро. - Отец, - сказал он, - и Мэро Взьмите в сумке письмо и бумаги… Прочтите… Отправьте… Если приедет, вы расскажете… Я думаю только о ней, бесполезно думать о другом… Совсем бесполезно… Это ветер шумит по лесам. Сни мальи,это дождь у порот. Если мать целовала глаза - Мальчик мой никогда не умрет. -Он прилни д- испуганно прошептал Бодэн. -Не может быть такой колыбель- ной песни в действительности. Бодэн отошел к окну. Серый день дымился над горами, - скучный день середины зимы. Когда Бодэн обернулся, человек был уже мертв. Письмо и бумаги Мэро забрал себе и все никак не мог дочитать до конца, -- множество горьких мыслей возникало после каждой прочитан- ной строчки. Человека похоронили в сумерки. Все молча стояли, обнажив головы, пока садовник и Ньюстэд засыпали   могилу мокрым щебнем. На могиле поставили маленький деревянный столб с дощечкой. На ней Бодэн на- писал: «Виктор Фришар, поэт, француа, разбился во время перелета из Фран- ции в Мадрид. Пусть к именам лю- дей, отличавшихся мужеством, при- от бавится еще одно имя неизвестного на- ояно благородного человека, Астро- 8 нмы и сотрудники французской об- р- серватории Сиерра дель Кампо (Пи- ринеи)». осле похорон астрономы собра, оь в лаборатории. Ньюстад собрал ех, чтобы сделать, как он сказал чрезвычайное сообщение. Все были утомлены и молчали, - прожитый день стоил нескольких лет прежней невозмутимой жизни. - Профессор Мэро, - сказал Нью- стэд и встал; этим он подчеркнул ость своих слов, … передал бумаги и письмо, оставшиеся после  умершего. Перед смертью он просил оласить их и отправить по назна- чению. Я выполняю волю неизвест- ного мне человека с тем большей охо- той, что содержание этих бумаг,- тад положил на них тяжелую руку, - заставляет меня отказаться на время от работы в обсерватории и 18 ел спуститься в долины, где вот уже нать месяцев, как вам известно, сви- репствует гражданская война. I ОВы - Я знал, что вы филантроп, - заметил Дюфур. Это делает честь вашей прони- я в гра- стдльности,спокойно ответил Нью- лист Человек, которого мы пыта- лись спасти и только что похорони- и, - французский поэт. Поэты - атья астрономов. Прекрасное со- держание окружающей жизни прояв- ляется не только в законах звездного неба, но и в законах поэзии. Понятно, - пробормотал Дю- фур, - Читайте письмо.

Если бы вам это было понятно, - ответил Ньюстэд, - то вы бы не занимались сейчас вычислением ор- биты планеты за номером 1212. Ди- аметр этой планеты - не больше километра. Я считаю эту работу та- кой же ненужной, как подсчет пыли- нок на земле. - Спасибо! -- воскликнул Дюфур и деланно засмеялся. - И после это- го вы считает себя ученым. Вы - Да! - грубо ответил Ньюстэд. - Я стараюсь делать выводы. Я не гонюсь за ничтожными фактами. Я не научный мусорщик. Поэтому я имею смелость считать себя ученым. - Дфур, я - Ньюстэд, и мы ни- когда не поменяемся мозгами. Но я еще не окончил. Поэты и писатели Франции приобрели несколько аэро- планов и оружие для помощи испан- ской народной армии. Фришар вы- звался перебросить эти аэропланы в Мадрид. Причина его гибели изве- стна. В разбитом самолете осталось оружие - винтовки, патроны и пу- лемет. - - Очень хорошо, - сказал Эрве, но мы-то ими не воспользуемся. Мэро молчал. - Письмо адресовано в Бриэк женщине, - сказал Ньюстэд. Вряд ли нужно называть ее имя. Я читаю его. «Это письмо отправят те- бе, если я умру. Ты помнишь послед- ний день в Бриэке, когда я уезжал помнишь ветер с океана, и у тебя ая- бли маленькие милые руки. Мы бы- ли одни в нищем городке. Мы были совсем одиноки с тобой, и ты была для меня не только любимой, но и матерью, сестрой, самым преданным другом. во Через час я вылетаю в Испанию о. Я храню в своей памяти твои слова о том, что ты не могла бы любить ничтожного человека. Для иных лю- дей трудно сохранить достоинство в наше время, когда низость, воору- женная пулеметами и фосгеном, на- чала схватку со всем лучшим, чем жило и будет жить человечество. Для иных лучше бежать на край земли и спрятаться в теплые норы, размыш- ляя о том, что жизнь дается только раз, и ее надо прожить для себя. Но имя того, что она дается только раз, что она неповторима и замеча- тельна, во этого мне легче итти   имя навстречу опасности с открытым ли- и завоевать эту жизнь или уме- красивые цом реть за нее, чем писать слова и страдать от дурного запаха собственной совести. Ты поймешь меня, я знаю. Я не потому, что ты живешь на ней, люблю воздух потому, что он прикасается к твоему лицу, люблю каждую тра- винку, на которой останавливаются твои глаза, люблю каждый твой след на ние сыром песке и ночную тишину, потому что тогда я слышу твое дыха- … и вместе с тем я лечу уми- рать. Я почти уверен в этом. Прощай. Ты расскажи о своем го- рабачкам, если у тебя хватит снл рассказать. Никто лучше этих про- стых рапо постаревших женщин не сможет понять его; ведь у них нет одной семьи, где бы не было на- стоящего

Эгон Эрвин Киш. щепенец» буржуавного общества Киш ры пах пришел в ряды коммунистической партии. Твердая точка врения научно мы- слящего материалиста-диалектика за- ставила Киша по-новому подойти к своему материалу. В 1935 г. на Па- рижском конгрессе в защиту культу- Киш говорил и о новых принци- своей работы, «Чтобы произве- дение не потеряло художественности, писатель должен строгоотобрать кра- ски, построить свое изложение в пра- вильной перспективе и дать его как художественный обвинительный до- кумент. Для этого необходимо со- здать живой, движущийся фон, кото- рого повсюду требует диалектический материализм в отличие от материа- лизма плоского, статического; писа- тель должен дать прошлое и будущее террито-Зато в их отношениях к настоящему… Но при всей этой заботе о худо- жественности писатель должен да- вать правду, одну только правду, ибо требование научно доказуемой исти- это и есть то, что делает работу ны очеркиста столь опасной не только для эксплоататоров мира, но и для него самого». Умение так обращаться с материа- лом далось Кишу не сразу. В кни- гах, изданных в 1925--1926 гг. («Гон- во времени», «Похождения во ка всем свете», «Цари, попы, большеви- ки»), наряду с «художественными обвинительными актами»есть не ма- ло ярких, но случайный зарисовок. гает в книгах, написанных между 1929 и 1936 гг. («Американский рай», «Потаенный Китай», «Азия измени- лась совершенно», «Вход воспрещен», «Семь гетто» и две книги об Австра- лии). Какими глазами видит Киш новые места, новые страны? Чего он ищет? эту жизнь. В очерках Киша встает армия тру- да двух полушарий: рабочие фабрики Форда в Детройте, углекопы Бори- вотические нейнаки и костомы, им. книгияслей, «сталькал роо для Киша самостоятельного значе- ния. Его первый взгляд, его первое слово принадлежат трудящемуся че- ловеку, ужасам его повседневной жизни, тем законам капиталистиче- ского общества, которые определяют нажа, рабочие ртутных копей Аль- мадена, стеклодувы и шлифовальщи- ки Габлонца, кули, дети, текстиль- щики Шанхая, фермеры Миннезоты, скорняки Лейпцига. Эти очерки - не внешние зарисовки жизни и быта. Держа в руках искусственную жем- чужину, сделанную в Габлонце («Габ- лонц, блеск и нищета безделушки»), Киш рассказывает о производстве искусственного жемчуга, о том, как живут люди, которые его делают, о том, как этот жемчуг уходит из рук производителей, о том, как японский приведший к капиталисти- ческой рационализации в Габлонце, становится причиной сталки тохо словацких стеклодувов. Очерк о ртутных копях Альмаде- на («Человек в ртути, ртуть в чело- веке») является страшным обвини- тельным актом против капитализма не только потому, что в нем расска- запо, как 288 человек из 535 через несколько лет становятся инвалида- ми, но и потому, что в нем дана исто- рия ртутных копей, раскрывающая иллюзорность «свободы» рабочего в капиталистическом обществе. «Если некогда в смертоносных пещерах лю- дей приковывали цепями, если позд- нее их удерживало здесь то, что был только один выбор -- между тюрем- ными стенами и этими стенами, на- питанными ядом, и не было никакого друтого выхода, если они шли в руд- ник во избежание неминуемой гибе- ли в военных экспедициях в Южную Америку или Северную Африку, то теперь на работу в Альмаден их тол- кала полная невозможность найти другой заработок (смерть от голода настигает всю семью, между тем как рудничный яд губит лишь одного); в веке экономическое безумие до- стигло апогея; людей насильно про- гоняют оттуда, где каторжников при- ковывали ценью; людские толпы жад- но,но тщетно стремятсяв подземелье, Киш дал ряд ярких обвинительных документов против фашизма, показы- вающих истинное лицо национальной «революции» в Германии, правитель- ство Третьей империи, все «царство гиен», разоряющих немецкий народ.

Секретариат, заслушав доклад фольклорной секции, утвердил вре- менное бюро секции, избранное на последнем заседании секции тайным голосованием, в составе тт. Аршару- ни, Скосырева, Ю. М. Соколова и Шергина (пятый член бюро подлежит доизбранию). в Секретариатом ССП решено созвать сентябре всесоюзное совещание по фольклору. Признано целесообразным издание при фольклорной секции журнала или непериодических сборников по фольклору Вопрос этот должен быть разработан секцией. Секретариат обязал все секции сою- за организовать тесный контакт фольклорной секцией. Практические предложения, заключавшиеся в до- кладе Ю М. Соколова, переданы на рассмотрение комиссии в составе тт. Глазова, Соколова и Аршаруни. *

Эгону Эрвину Кишу исполнилось пятьдесят лет. Ко дню юбилея он получил много привет- тературы Запада и от советских пи- ствий от лучших представителей ли- сателей. Анри Барбюс и Ромэн Роллан, Фейхтвангер и Константин Федин, Майкл Голд, Анна Зегерс, Теодор Пливье - все говорили о высоком мастерстве Киша-писателя, о муже- стве Киша -- революционного борца.  Но кроме этого почти все приветствия говорили о молодости пятидесятилет- него юбиляра, о юношеской неукро-  тимости этого репортера-разоблачи- чителя. Деятельность Киша непрерывно подтверждает это мнение. Еще на- кануне юбилея Киш спрыгнул с бор- та океанского парохода на террито- олского парохода на рию Австралии, куда - по указке правительства Третьей империи - не захотели впустить государ- его ственные, власти. Поступок Киша был вызван не погоней за сенсаци- ей. Киш прибыл в Австралию по по- ручению Анри Барбюса как делегат антивоенного и антифашистского конгресса. Он сломал ногу; он три- жды попадал под суд; он был за- ключен в тюрьму, но цели своей он достиг. Трудящиеся Австралии ус- мас- совых собраний. лышали голос Киша на десятках Трудящиеся Европы и Советского Союза читают сейчас вторую книгу Киша об Австралии - правдивую повесть о героической борьбе писа- теля-антифашиста против соединен- ческой Австралии и зарубежной аген- туры германского фашизма. Книга эта показательна для твор- чества Киша, потому что Киш-писа- тель неотделим от Киша-бойца, Во время империалистической войны он провел в тюрьме почти год своей солдатской службы. Из крепости Шпандау, куда он был посажен пра- словацкий подданный. Киш- автор брошюры о Димитро- ве. Киш не только написал две о Советском Союзе, он прочел де- сятки докладов о СССР, яростно опровергая все антисоветские измы- горя.шления. Киш был активным участ- ником Парижского конгресса писате- лей в защиту культуры. Он участво- вал в работе только что закончив- шегося второге конгресса, происхо- дившего в Мадриде. Каков же был творческий путь уть Эгона Эрвина Киша? «Репортер, - писал Киш в 1920 году, -- устанавливает лишь факти- ческое положение вещей. Репортер лишен тенденции. В его обязанность не входит что-либо оправдывать. У него нет своей точки зрения. Он должен быть беспристрастным сви- детелем происходящего, беспристра- стно давать свои показания, со всей возможной добросовестностью». Так написаны ранние очерки Киша, вошедшие большею частью в книги «Пеистовый это, Киш». репорнордемпинг, В них репортер-художник ярко, точно, правдиво говорит только о фактах, а не о причинах, следстви- ях, связи этих фактов. И все-таки, даже в этих очерках есть уже та тенденция, которую отрицал Киш- теоретик. Кто герои лучших из этих очерков? Старая прачка, сына ко- торой ложно обвинили в убийстве, сборщик хмеля, кочегар океанского парохода, «в царстве угля обратив- шийся в уголь», бездомные Уайтче-всю пля. Своих героев, свои факты Киш ищет не на «верхах» буржуазного общества. И в империалистическую войну рядовой Киш записывал толь- ко те факты, которые он видел сам или о которых ему сообщали сол- даты. Поэтому в военной книге Ки- о о раненых которые рады хотя бы ценою тяжких увечий вырваться с передовых позиций, о продажности офицеров, о спекуля- пии, о страшном несоответствии ме- щанской жизни тыла и фронтовой жизни, о бессмысленной жестокости, о лжи буржуазного «патриотизма», Беспристрастная книга «Запиши это, Киш», созданная в 1914-1916 гг. увидела свет только в 1930 году. Итак, тенденция присутствовала в репортаже Киша с самого начала. Сочувствие к угнетенным, ненависть к угнетателям прорываются сквозь беспристрастие первых очерков Ки- ша. От этой общей тенденции Киш неизбежно должен был перейти к твердой точке зрения на мир и со- бытия. Это и случилось после Ве-

скромпрометировать все устои бур- жуазного общества. Разоблачающий смех Киша не менее опасен, чем его суровая серьезность. Шанхайская юстиция, мораль американского ме- щанина, стандартное киноискусство Голливуда, «культура» берлинских обывателей, - все это выглядит в изо- бражении Киша достаточно гнусно и комически неприглядно. То с веселым излым смехом, то с суровой серьезностью Киш неустан- но подчеркивает, что «потаенный» Китай и «потаенная» Европа, жизнь цивилизованных и нецивилизован- ных буржуа, цивилизованных и неци- вилизованных рабочих похожи между собой. Это - сходство разных угол- ков одного и того же капиталистиче- ского ада. Зад украинская деревня Шепе- товка совсем не похожа на польскую деревню Здолбуново, хотя их разде- ляет только черта границы, и из польской деревни, где парят поп, ла- вочник, зазывала публичного дома и полицейский, видны «производствен- ные школы, клубы, новые здания» советской деревни. Память о СССР, о шестой части мира, где победил социализм, о ро- дине свободного труда не покидает Киша во всех его странствованиях. Союзе он вспоминает и Советском на улицах Шанхая и в копях Аль- мадена. В книге своей о советской Средней Азии («Азия именилась со- вершенно», 1932 г.) Киш со страстной мира. Хлопководческие районы Таджики- стана похожи на Дикси, хлопковод- ческую область Америки? Нет, не по- хожи, В Дикси процветает «рабство, как до времен Линкольна», рабочие забиты и оборваны, дети их нищен- ствуют, труд ненавистен. В Таджи- но покалали ему клопковых полен и машинной станции, школы, детских пункта ликбеза, «где сидел шестидесятилетний школьник крас- ного уголка», «где висел немецкий плагад плакат», библиотеки с таджикскими и узбекскими книгами («Обстоятель- ный доклад о хлопке»). Киш показывает, как растет чело- век нового общества. Усман Гаибов вчерашний неграмотный дубильшик становится химиком; Хасаид Мирху. лан из «штуки товара» превращает- ся в полноправного и полнопенного человека, женработницу большого масштаба. Преданность Киша делу трудя- щихся всего мира, его пламенная лю- бовь к СССР, к стране победившего социализма, органически сочетается в его творчестве с ненавистью к ка- питалистической эксплоатации, ко всем реакционным силам общества и, в первую очередь, к самым лютым врагам рабочего класса - фашист- ским поджигателям войны. Новая и замечательная книга Ки- ша «Высадка в Австралии» - преж- де всего антифашистская книга. Эпи- графом к этой блестящей книге, на- писанной с огромным мастерством, могли бы послужить прекрасные сло- ва раненого бойца Интернациональ- ной колонны и замечательного пи- сателя-антифашиста Густава Регле- ра, сказанные на-днях на втором кон- грессе защиты культуры в Мадриде: «Нет других проблем композиции, кроме композиции единства против врагов. Нет других проблем фразы, кроме той, которая должна служить для уничтожения варваров… Нет других проблем стиля, кроме стиля борьбы». Книга Киша рассказывает о его мужестве, о его смелых приключени- ях, о его борьбе за дело мира против идеологии фашистских поджигателей. Но в ней нет ни грана эгоцентриама. Книга Киша будет бесконечно близ- ка читателям Советского Союза имен- но своим спокойным, выдержанным, повседневным героизмом. И советский читатель с глубоким волнением прочтет о борьбе против фашизма в далекой Авотралии, об антифашистской демонстрации белых и черных рабочих Мельбурна, требо- вавших освобождения Тельмана и Осецкого, о восьмидесятилетнем Ар- туре Риветт, погибшем на боевом по- сту, о старом Гренье, сыне коммуна- ра, который развернул в честь уез- жающего делегата-антифашиста бое- вое знамя Коммуны, спасенное имот версальсжих палачей. В последней своей книге Эгон Эр- вин Киш еще раз показал, что он большой и умный художник и само- отверженный боец за дело своих ге- роев - трудящихся всего мира.

 

Из этих предложений следует в отметить намерение фольк- лорной секции провести совместно с драматургической секцией просмотр старинной народной драмы, сохранив- шейся в памяти старых рабочих Трехгорной мануфактуры. C. ипполитов

пятно

Вопрос о формах и методах воспи-  данияе помоня молодым Пятого июля секретариат союза об- суждал вопрос о работе с молодыми писателями. Для определения даль- нейших путей работы с молодежью и подготовки этого вопроса к общемос- ковскому собранию писателей была выделена группа писателей в соста- ве тт. Панферова, Накорякова, Вс. Иванова, с участием тт. Г. Бровмана, форсированными токнамках Иванов не торопится с созывом ко- миссии. Так и остаются ненамеченны- ми «дальнейшие пути». Когда-то в союзе влачил жалкое су- ществование сектор по работе с моло- дыми писателями. Сектор этот лик- видировали, правда, с благими наме- рениями: вопроо о работе с молоде- жью, мол, настолько важный, что им должен заниматься сам секретариат союза и весь союз в целом. Однако вместе с ликвидацией сектора рабо- той с молодыми перестали интересо- ваться. Для союза писателей основной ба- вой выращивания и воспитания мо- лодых писателей является Литера- турный институт. Гов. Накоряков в докладе на секретариате детально ос- тановился на работе института, но оперировал он фактами, мягко выра- жаясь, исторического порядка. Члены секретариата видно забыли, что только в июне этого года закончи- ла работу специальная комисия, вы- деленная ревизионной комиссией сою- за для обследования Литературного института. Или может быть ренизи- опная комиссия не поставила в из- вестность секретариат? Так или ина- че по председателя этой комиссии т. Обрадовича даже не пригласили на заседание секретариата. Именно здесь союз должен практи- чески помочь способному молодняку. Первое, что надо сделать, это твердо опредепить профиль института. По признанию директора института т. Борского, существующий профиль «туманный, расплывчатый». Союз и институт не знают, кого они готовят. А не зная, кого и для чего готовишь, можно ли знать, как готовить? Поэ- тому учебные программы института и напоминают собой те волшебные детские корзинки, где есть «все, что угодно для души». Нам кажется, что комиссия союза писателей должна изучить и предло- жить предстоящему общемосковскому собранию писателей опыт работы на- шит консерваторий В Литинституте по их примеру, надо организовать уче- бу так, чтобы молодой писатель мог сказать, кто его поставил на ноги, кто помог ему овладеть искусством «ин- женера человеческих душ», Ведь мо- жет Яков Зак с гордостью заявить, что он окончил Одесскую консерваторию по классу проф. Старковой и высшую школу мастеров Московской государ- ственной консерватории по классу проф. Нейгауза! Почему же слуша- тель Литинститута не может назвать ни одного писателя, кто являлся бы его учителем? До сего времени условия учебы и организация обслуживания слушате- лей не дают возможности способной молодежи с периферии поступить в Литинститут. Радиус вербовки замы-

кается Москвой. Надо расширить рам- настоя Москвой. Надо расширить рам- тут. Для этого в союзе писателей бе- зусловно имеются все возможности. Из всего сказанного может создать- ся впечатление, что Литинститут единственная база, воспитывающая молодых литераторов, Отнюдь нет! Не может быть снят с повестки дня и вопрос об участии писателей в ра- боте читательских кружков на пред- Вопрос о так называемых литкруж- как будто уже репон Это нeавербаховские рекрутские пункты призыва ударников в лите- ратуру, а кружки активных читате- лей, любящих литературу, желающих научиться глубоко понимать книгу. Организационно ими руководят культ- отделы профсоюзов. Но значит ли это, что союз писателей должен умыть руки? Кто как не союз писателей обя- зан разработать методические посо- бия, организовать массовое издание критико-библиографической литера- туры? Но этим вопросом некому за- ниматься в союзе писателей. Не могут выпасть из поля зрения союза и многочисленные литконсуль- тации. Кто как не союз должен был бы давно уже проверить кадры лит- консультантов и очистить их ряды от недоучек, присяжных оценщиков, ли- беральствующих покровителей графо- мании. Литконсультанты должны быть на- столько квалифицированы, чтобы су- меть в потоке поступающего материа- ла обнаружить произведения действи- тельно способных людей. Вместе с этим они должны уметь прямо выска- зать вовичку в литературе всю прав- ду о его способностях и возможностях. «Дети пишут стихи, они продолжа- ют это делать, становясь старше, и, бу- дучи юношами, воображают, что они ков-что умеют, пока, наконец, достиг- нув зрелости, они не научатся пони- мать настоящее искусство, И тогда они ужасаются, какую массу лет они зря потеряли в своих ложных, нику- да негодных потутах». Эти слова Ге- те должны были бы помнить наши консультанты, ибо они и призваны предупреждать юношей о потере столь драгоценного времени. Но они этого не делают, не делают только потому, что нынешние кадры консуль- тантов неспособны выполнить это от- ветственное задание. Особо должен быть обсужден сою- зом писателей вопрос о литературно- творческих группах и семинарах, об- единяющих уже проявивших себя в литературе. Такие обединения возни- кают стихийно при наших толстых журналах. Никто другой, как союз должен до- биться того, чтобы отдельными семи- нарами руководили писатели, творче- ски близкие, понятные, авторитетные для молодежи. Но союз может решить эти вопросы только тогда, когда этим важнейшим участком работы будет заниматься определенное лицо. Пусть это будет не зав. сектором, а кто-нибудь из сек- ретариата, но пусть это будет лицо, которое думало бы, двигало и разре- шало животрепещущие вопросы вос- питания и учебы молодых литерато- ров, ликвидировало бы это «белое пят- но». НАУМОВ

 

Прощай и помни, что я любил те- бя так, как может быть еще никто не любил в этой жизни». Ньюстэд окончил читать и, накло- нив голову, перебирал на столе бу- маги. Все молчали. Эрве начал за- дыхаться, судорожно вынул платок и высморкался.

… Хорошо, что вы прочли письмо, - тихо сказал Мэро. - Хорошо, я знаю… Но позвольте мне уйти, я не могу дольше оставаться. Я только хотел сказать Дюфуру, что теперь я понял обратное. Я знаю, какая нич- тожная величина наше звездное не- бо по сравнению с человеческим го- рем. Да, я это знаю и не хочу слу- шать никаких возражений. Мэро вышел. Дюфур не возражал. Он сидел с нотухшей папиросой во рту и вряд ли даже слышал слова Мэро. Мэро заперся в своей комнате, по- дошел к окну и заплакал. Колючая тяжесть в груди причиняла боль. Мэро думал, что она растворится от слез, стекавших по его желтым ще- кам, но она все усиливалась, и Мэро уже ничего не видел за окном, - звезды мутными пятнами располза- лись по стеклу. Ему было жаль умершего, было жаль молодую осиротевшую женщи- ну, жаль себя, Эрве, всех, кто так ннеприютен, затерян в этом громадном и неласковом мире. Поздно вечером Мэро вошел в ком- нату Ньюстэда. Норвежец стоял у стола и рвал какие-то бумаги. Ньюстад, сказал Мэро, … я уезжаю. Я хочу сам отвезти письмо в Бриэк. Я, как и вы, на время бро- саю обсерваторию. - Что ж, - ответил Ньюстэд, - ведь у вас нет ни сына, ни дочери… Это понятно. Мэро с благодарностью посмотрел на Ньюстэда. У себя в комнате Мэро увидел на столе последние астрономические вы- числения и тщательно спрятал их в ящик письменного стола. «Еще най- дется время их закончить», - сказал он сердито. Созвездие «Гончих псов» играло  далеким светом за стеклами, и Мэро, взглянув на него, подумал, что Бриэк лежит как раз в той стороне.

ликой социалистической революции, под влиянием которой бунтарь, «от-  разно. У него есть много способов