Литерат
—
И. НУСИНОВ
=_=
„1. Ропетой
о защите родины
ТН. Толстой начал свою творче+ 2
а р ны т м tat
м) р отрицанием войны, К 125-летию ражения лиц, которые он мельком
ерждением чуждости человеческой Бородино видел, ыы для него новым
р О, Пони ° о
леннем абсолютного добра человека’;
В этом рассказе Толстого уже про-
путает то отрицание военной науки,
шачения полководцев, которое впо-
‘едствии получило законченное вы-
ажение в «Войне и мире». Основная
услв рассказа в том, что несравнен-
тю важнее понять и показать, «Kar
pau образом и под давлением какого
зтва убил один солдат другого,
чу расположение войск при Аустер-
дикой или Бородинской битве».
№ время Севастопольской обороны
ja г чувства гуманизма и паци-
ма осложняются в Толстом с08-
нием опасности, грозящей родине.
Конфликт этих чувств проявился в
каз «Севастополь».
Првдивый психологический рису-
рук показывающий глубокую жаж-
жизни, страх смерти каждого из
атнлков войны; гуманистическое
одобрение этой жажды жизни, пат-
ритическая обида за поражение,
иыд и злоба, ва которыми кроется
вдткое сознание своей вины, — эти
уутивы завершают «Севастополь» и
изрывают нарастающие внутренние
ротиворечия Л. Н, Толстого. «Это
ло чувство, как будто похожее на
вскалние, стыд”и злобу. Почти каж-
дый солдат, взглянув с северной сто-
poubt Ha оставленный Севастополь, ©
зевыразимою горечью в сердце взды-
дли грозился врагам».
В течение десятилетия, прошедше-
“yy verily созданием «Севастополя» и
ройны и мира», в Толстом чрезвы-
но усилились его непротивлен-
цикие, окрашенные в христианству-
удие тона, настроения. За эти годы
у создает повесть «Казаки», в кото-
wi yae утверждает весь комплекс
дей, составляющих основу его после-
voile морали и социальных взгля-
ив, Основа жизни — «любовь, само-
ивержение», Жажда любви и самоот-
уржения «всегда может быть удов-
злюрена, несмотря на внепгние ус-
‘yum, Отсюда отказ от богатства,
хо, знатности: в них источниЕе
yer пороков и всех несчастий. Толь-
in Be HX возможны счастье и добро-
тель,
38 эти же годы Толстой создает
оцерн», где он утверждает, что жа-
ть надо но обиженных, а обидчика,
о нищий-певец счастлив, в его душе
ыостный Покой, ТОГДА Kak этого
ркоя лишены его обидчики.
(тих убеждением он подходил к
‘wena «Войны и мира».
Тостой отвергает об’яснения исто-
узеких событий, которые дают «но-
шие историки от Гиббона до Bo-
д». я писал в ‘«Люцерне»: —
физ только есть у’ нас непогреши-
уый руководитель-——всемирный дух».
\ Во По-каратаевски нримириться,
уюрнться той неведомой силе, ко-
дя ве предопределила. Каратаев-
в» нопротивление, всепрощение
эитутает, как высшая человеческая
Зудрость,
1 же «Война и мир» в. своей
Ков построена на отрицании этих
имтевских добродетелей,
Шатон Каратаев — антигосудар-
или, иепротивленец. Он не вна-
и(ута и возмущения врагом. А
hin i мир» прославляет безтра-
шнне сопротивление врату, явлиет-
“ шуном родине, народу, который
единой мыслью, единой волей:
‚ шать, уничтожить врага, спасти`
‚ №лну, отстоять ее честь и незави-
ть,
№ма Наполеон занимал западные
ихиды, население осталось на ме-
‚ 1 Ве признали и покорились его
‘MIT, Bee стремились заслужить
’ №ушлость,
№ России никто не счел для се-
& изможным оставаться под вла-
тю Налюлеона.
№ажна Марья поглощена емертью
, мыслью о своей вине перед ним.
(ocae похорон отца княжна Марья
В. ШКЛОВСКИЙ`
ДВЕШАДЩАТЬЫШ ron
B PYCCKOM MATEPATYPE
id (до «ВОЙНЫ И МИРА»
№ ты начала девятнадцатого века из питейного дому, и затоворил, нод а рае нь м
так... ; с
ый НЕ OL к pavennas народность, нарочно не двенадцатого года имела ее
рамзин в статье <0 книжной тор- безтрамотная, поддерживалась самим тер публикации фактов и ры ь
№ и пюбви ко чтению в России» именем героя Ростопчина (Чихирь — Сперва появляются короте
(Wear: это дешевое вино). памфлеты и рассказы по поводу fe
мые бедные люди подписывают- Афишки Ростопчина остались при- шествия. pre выпустил Ea т .
№ и самые безграмотные желают мером ложной народности. eae звестия р и ей
0%, 0 нишут из чужих земель! Гораздо большую роль сыграли ро- Москве французов в ду
о о мантические стихи Жуковского. Петр Шаликов.
ола Пра 6 Н лагере у Тарутина Жуковский ва- В том же году вышел «Памятник
Мет не в, кото- :
т, тео, cena, 0, Sanna вни- писал стихотворение «Певец во стане французам и О Москов
пы слушали описание сражения русских воинов», полное вдохновен- oe и. $ . авы
ду Авотрийцами и Французами. ного чувства непрерывности и слав- ышла abe Rg и
тросил и узнал, что пятеро из ного прошлого России. парта, вид dae ее
№ складываются и берут Москов- „..Но дух отцев воскрес 2 самую ту ночь, ara se 2 spare
№ мзеты, хотя четверо не анают Их поприше пред нами: был АЕ en a у
‘wore, Ho пятой разбирает буквы, Мы там найдем их влавный прах пления с оною в На a ape me .
другие слушают» («Вестник Евро- С их славными делами: взятый из доетоверн : enone Be i
№ 1802 т, №9 стр. 58, 59) В то время, как «Певец во стане Многие книги И а
в литературе этот интересе не Русских воинов» возглавляет целый сами и не имеют литератур
чения, то чрезвычайно важны для
р. ответа. eu историка. К таким книгам относится
оба обе : «Краткое повествование о вторжении
a в французов в Москву и о пребывании
их в оной, описанное © 31 аввуста но
21 сентября 1812 г. Ф. Корбелецким».
Книга эта литературно мало инте-
ресна. Сам автор, чиновник министер-
ства’ финансов Корбелецкий, считает
ее только документом, а в качестве
литературного ответа на события на-
нисал оду, приложенную К книжке.
Вот отрывок оды.
‘Сколько поднесли а
Что ты мир им даровал
Много ли взнесли Баварцы,
Что ты Короля им дал?
Сколько, об’яви! с Вестфальцов,
Много ль © прочих робких зайцов
Шкурок ты себе содрал?
Мното-ль © городов Ганзейских?
Много-ль с гаваней Остзейских —
Где? когда? и чем бираз?
патриотизма, которая была во всех
тех людях, которых он видел, и ко-
торая об’ясняла ему то, зачем все
эти люди спокойно и как будто лег-
комысленно готовились к смерти».
Об эту «скрытую теплоту патрио-
тизма» разбились атаки Наполеона.
Она уничтожила силу его военного
гения. у
«Наполеон испытывал тяжелое чув-
ство, подобное тому, которое испыты-
вает всегда счастливый игрок, безум-
заперлась в своей комнате и никогб
не впускала к себе». Когда ей‘ гово-
рят о войне, об угрожающих ей опас-
ностях, она отвечает: Г
«Ах, ежели бы кто знал, как мне
все — все равно тепёрь».
Но к ней входит М-Пе Бурьен и го-
ворит ей, что она хочет обратиться
к французскому генералу Рамо:
«Я уверена, что вам будет оказа-
но должное уважение». Это выво-
дит княжну Марью из ее безразли-
qua: но кидавший свои деньги, всегда вы-
...«Поскорее ехать. Ехать скорее! — Игрывавший и вдруг, именно тогда,
говорила княжна Марья, ужасаясь Когда он рассчитал все случайности
мысли о том, что онй могла остаться Игры, чуветвующий, что чем более
во власти французов». обдуман его ход, тем вернее он про-
та мысль приводнла ее в ужас, за- игрывает».
ставляла содрогаться, краснеть и «Прежде носле двух-трех распоря-
чувствовать еще неиспытанные ею жений, двух-трех фраз скакали с поз-
припадки злобы и гордости. i дравлениями и веселыми лицами
Так действует и чувствует не толь- маршалы и ад’ютанты, об’являя тро-
ко княжна Марья, дочь старейшего феями: корпуса пленных, des fa i-
русского генерала. Так чувствует. лю- зсеалх de drapeaux et d’aigles enne-
бой русский человек. > 113, и пушки и обозы,—и Мюрат про-
Кузина Пьера — «старшая княжна, сил только позволения пускать кава-
с длинной талией и окаменелым ли- лерию для забрания обоза. Так было
Цом» — говорит Пьеру: под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной,
< об одном прошу, прикажите `Аустерлицем, Ватрамом и так далее
меня свезти в Петербург: какая я и так далее». Но так не было на Бо-
ни есть, а я под бонапартовой властью родино, потому что здесь он встре-
жить не могу». } тился с твердым решением русских
Это `чувство не сословное. В нем ‹всем народом навалиться.. Один
сказалась не гордость аристократов, конец сделать». ;
привыкших властвовать, — нет, это И народ положил конек иноземно-
ag народное. му насильнику.
or. :
ба бы , «Разбор
трех статей, помещенных в зани-
сках Наполеона», «Переписка ©
Вальтером Скоттом», «Замечания на
некрологию Н. Н. Раевского». Но в
художественном отношении выше
провы Дениса Давыдова ‚етоит, ко-
нечно, ето поэзия, так высоко оце-
ненная Пушкиным. Давыдов выюту-
пил с прозой, будучи уже известным
поэтом, искусство которого повлия-
ло и на начинающего в то время
Пушкина. Пушкин, признавая до-
етоинства прозы Давыдова —
Узнал я резкие черты
Неподражаемого елога, —
боялся, ‘что она пришла на емену
поэзии; +
О горе, молвил я еквозь слезы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить. розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт...
Своеобразный талант Давыдова
прихотливо соединил два стиля ху-
дожника — непринужденную, 6б0й-
кую, краткую речь военного и наря-
ду е ней стиль глубочайшего интим-
ного элегика,
Это сочетание двух етилей у Де-
ниса Давыдова подчеркнуто Пушки-
ным в обращенном к нему‘ стихо-
творении:
„Певец-гувар, ты нел биваки, ,
Раздолье ухарских пиров,
И грозную потеху драки
Й завитки своих усов;
С веселых струн во дни покоя
Походную сдувая пыль,
Ты славил, лиру перестроя,
Любовь и мирную бутыль.
Я слушаю тебя — и сердцем
молодею,
Мне сладок жар твонх речей,
ГИ, весь] я пламенею.
и начинает расхаживать взад и вне-
ред в спокойном расноложении ду-
ха, точно так, как бы ожидал из Мо-
сквы депутации или выноса город-
еких ключей: между тем пехота и
артиллерия нри итрании музыки
открыла шествие свое в город.
Но спустя 10 минут, подошел к
Наполеону с левой стороны у 1о-
родского вала какой-то молодой
человек в синей ттинеле и в круглой
нтляпе, и поговоря с ним с минуту,
пошел в Заставу. Думать надобно,
что сей молодец уведомил Наполеона
о том, что из Москвы как Российская
армия, так и жители все выехали и
оставили оную в пусте...
<..Таковая нечаянная весть, каза-
лось, поразила и самого Наполеона, .
как громовым ударом. Он приведен
был ею в чрезвычайное изумление,
мгновенно произведшее в нем неко-
торой род изступления или забвения
самого себя. Ровные и спокойные
шаги его в ту же минуту переменя-
ются в скорые и беспорядочные. Он
оглядывается в разные стороны, он-
равляется, останавливается, трясется,
цененеет, —щиплет себя за нос, CHH-
мает с руки перчатку и опять наде-
вает; выдергивает из кармана платок,
мнет его в руках, и как бы ошибкою
кладет в другой карман, потом снова
вынимает и снова кладет...» (стр. 25).
Это описание детальнее и реали-
стичнее любого отрывка из прозы т0-
го времени.
Обстоятельные мемуары о войне вы-
шли позднее, сначала появляются от-
рывки. Первыми вышли в 1814—1815
тт. мемуары Шлентеля «Записки ка-
сательно составления и самого похода
Санктпетербуртского ополчения про-
тив врагов Отечества, в 1812 и 1813
годах, с кратким обозрением всех
происшествий, во время бедствия и
спасения налието Отечества случив-
шихся, ие ным описанием
осады и взятия Данцига».
Здесь поход в Европу заелоняет
историю собетвенно 1812 года.
События следовали за событиями,
победы за победами, все лучигие лю-
ди были в армии, история создава-
лась, а не записывалась.
В Москве строились, подечитывали
убытки. )
В 1813 тоду вышла маленькая бро-
нюрка, вряд ли не правительствен-
ного издания, под заголовком «Тол-
ки Московского коренного жителя о
бывших бедствиях сея столицы, или
несколько утешительных мыслей для
разоренных».
‘Эта любопытная броттюрка начи-
вает длинный ряд различного рода
и
ANE
Орловского.
Воспоминаньем прежних дней,
Необыкновенная тгорячность речи
Дениса Давыдова, отмечавшаяся
всеми современниками, выделена и
Нушкиным.
Пламенный патриот, глубоко эмо-
циональный человек, живший вой-
нами или воспоминаниями 0 них,
Денис Давыдов был ярким рассказ-
чиком.
Образ Давыдова отразился в «Вой-
не и мире» Толстого в лице Василия
Денисова.
Страстный человек, Денис Давы-
дов умел крепко любить. Генерал
князь П. И. Багратион был одной
из наиболее сильных привязанно-
сетей Давыдова. Нроделав е ним кам-
панию 1806—1807 года в качестве
его ад’ютанта и начав кампанию
1812 года под его командованием,
Дение Давыдов навсегда полюбил
этого талантливого стратега. «Щит
чести русского оружия», Багратион
погиб «в роковой день священного
бородинекого боя». Давыдов тото-
вился писать ero биографию, вобрал
большое количество материалов, но
книги не написал. К 25-летней годов-
шине Бородинского боя Денис Давы-
дов старался выхлопотать разреше-
ние ‘на перенесение праха Багратиона
[на Бородинское поле. Но торжество
было отложено на два года (оно со-
стоялось в августе 1839 года), а в ап-
реле 1839тода Денис Давыдов умер.
Может быть именно в связи е этим
сживлением памяти любимого героя
Денисом Давыдовым была написана
следующая до сих пор не бывшая
в печати «Надпись к портту кня-
зя Петра Ивановича Багратиона».
Tne Kune’ saath перо’ нисать
: ero дела?
У Славы из крыла. .
Эта лаконичная и вместе патети-
ческая надпись крайне выразитель-
на. Она принадлежит вероятно к по-
следним тодам жизни Дениса Давы-
дова: надпись переписана на одном
листе с друтими стихотворениями
Дениса Давыдова 30-х годов. Авто-
траф этот хранится в архиве Госу-
даретвенного литературного музея в
Москве.
Т. ЗЕНГЕР,
1 Клио — муза истории. Имя ее
по-гречески значит — провозвестни-
на славы.—Т. 3.
изданий с разговорами и епорами ©
пожаре Москвы. Кончается эта по-
лемика книгой Ростончина «Правда
о пожаре Москвы». Книга эта была
написана по-французски и в руе-
ском переводе вышла в 1823 г,
Доказательства, которые приводит
в ней Ростопчин на тему, что не бы-
ло намерения сжечь Москву, не
убедительны.
Двенадцатый год прошел, остазив
тлубокие следы, и больше в жизни
страны, чем в ее литературе. Страна
молчала о своей славе. Писать было
трудно и по цензурным условиям,
и нотому, что сознание эпохи еще
не могло охватить смысла события.
У нас сохранился план драмы Гри-
да.
Привожу конец этого плана, что-
бы показать, о чем нельзя было
писать.
«СЕЛО ПОД МОСКВОЙ
Сельская картина. Является М.
(ополченец-офицер из крепостных).
Всеобщее ополчение без дворян
(трусость служителей правительства
— выставлена или нет, как случит-
ся).
Отделение Ш.
Зимние ецены преследования He-
приятеля и ужасных смертей. Ис-
тязание Р. и поседелого воина. Сей
юноша показывает пример, и оба
умирают тероями. Подвиги М.
жество других сцен.
Эпилог.
ВИЛЬНА.
Отличия, искательства; вея поэзия
великих подвигов исчезает. М. в
пренебрежении у военноначальни-
ков. Отпускается во свояси © отече-
скими наставлениями K нокорности
и послушанию.
СЕЛО ИЛИ РАЗВАЛИНЫ МОСКВЫ
Прежние мерзости. М. возвращает-
ся под палку господина, который
хочет ему сбрить бороду. Отчаяние...
самоубийство».
(А. Грибоедов, т. 1, стр. 262, Акад.
Библиот. Рус. писал.).
Двенадцатый год определия pye-
скую литературу и прежде всето
русский роман.
В 1829 году Затоекин издал ро-
ман «Юрий Милославский, или рус-
ские в 1612 году», а в 1830 году ро-
ман «Рославлев или русские в 1812
году?.
Вот что пипет 06 этом романе де-
‚кабрист Бестужев:
`’ «Затоскин... Далеко не оправдал
заносчивых титулов своих романов:
боедова из эпохи двенадцатого го-
Притявания Наполеона на всемир-
ную монархию вызвали в Западной
Европе под’ем национального чув-
ства. Испания, подвергшаяся втор-
жению императорских армий, первая
подала пример «Отечественной»
войны. Германия глухо волновалась
и ждала сигнала, чтобы подняться
против иностранного господства.
Когда в 1812 году русский народ
оказал тероическое и всеобщее со-
противление бесчисленным наполео-
новским армиям, это не могло не
возбудить сочувствия во всех ноч-
ти странах Европы.
Первые отклики поэзии на эти
события — восторги, выраженные в
форме од и гимнов. На сценах поя-
вляются феерии и комедии, вроде
«Речного бога Немана» Августа Ко-
цебу, или «Приключения Николая!
Бонапарта и его сошествие в ад»
и т. д. Германская, английская,
итальянская, испанская печать дают
многочисленные образцы таких про.
изведений. Но после первых мгно-
вений радости, художники присталь-
нее всматриваются в великое по-
литическое событие. Отечественная
война, Россия и русские поражают
западное воображение некоторыми
особенностями.
Самопожертвование, на которое
способен народ, охраняющий свою
национальную независимость, слов-
HO символизировалось в пожаре
Москвы. Древняя русская столица
сама по себе привлекает внимание
иностранцев, & вместе ¢ Heli HX Ha-
чинает интересовать и вся страна, ее
теография, ее история.
Ужасы войны, толод и мороз,
которые приходилось выносить от-
ступавшим, огромный’ тород, пре-
вращенный в пепел пожаром, — бла-
тодарные сюжеты для так называемо-
го «страшного», «готического» романа.
Особенно интересуют иностранно-
то читателя русский народный ге-
роизм и русские иравы. Партизан-
ская война,война крестьян и каза-
ков — вот основное, что подчерки-
вают многочисленные западные рома-
ны © войне 1812 года. В разных сю-
жетных условиях, с разной степенью
ясности звучат эти мотивы в роман-
тическом повествовании М. Цнаффа
<Девушка из Смоленска», и во мно-
тих других—«Герольд и Агата, или
любовники в лесу, исторический ро-
ман, основанный на правдивой исто-
рии» Фридриха Эноха, «Павловна, или
несчастная девушка в склене под пы-
лающей Москвой, ужасная картина
из истории французско-русской вой-
ны» Генриха Мюллера, английский
роман «Иванова, или девушка из
Москвы», и др. Эти бесчиеленные ро-
маны, повести, водевили, ноэмы не-
сут в западную литературу «русскую
тему>.
Тема эта звучит тю-разному в ва-
висимости от политического момен-
та и социальной направленности
произведения. Врати Наполеонов-
ской империи, . конечно, относятся
к России почти с восторгом. Но для
французов приветствовать русских
‘ставрацию. На это шли только ярые
утьтрароялисты. Вет почему множе-
ство водевилей, комедий, несенок
(в частности, Беранже), посвя-
щенных «врагам», «казакам», полны
ненавистью к победителям. К это-
му присоединилось еще одно обетоя-
тельство, имевшее значение для
всей Европы. Во Франции положе-
ние вещей было ясно © нерво-
го же дня: падение Наполеона и
торжество коалиции были торжест-
вом феодальной реакции.Но в дру-
гих странах Западной ` Европы, в
Германии, в Испании, отчасти ‘в
Италии, борьба с Наполеоном об’-
единила все элементы, черпавшие
силы для упорного и многолетнего
сопротивления иностранному гос-
подству *в стремлении к свободе и
в национальном чувстве. Правитель-
ства всячески поддерживали. эти
иллюзии.
1 Так называли Налюлеона ero
политические враги,
‘ABORRAS,
ЯЪБОТОРЫЯ ЧЕРТЫ
изъ
MNGUM MANOIEONA,
САНКТПЕТЕРБУРГЪ ,
`ЧТечатьно эъ тноогтаези fy Пзюшо2%
1839,
Титульный лист книги Рафаила
Зотова «Леонид».
«Милославский или русские в 1612
тоду›-——Рославлев или русские в
1812 году»! Неужели три, четы
черты составить могут картину? Не-
ужели пара помещиков, да пары две
офицеров, да один уголок траншеи
под Данцигом, могут даль полное
понятие о Русских, о войне тромово-
го 1812 года?»
Действительно, роман Затоскина
тлавным образом посвящен истории
несчастной любви русской женщины
к иностранному офицеру. Основное
действие и развязка происходят за
границей. Одним из главных героев
является партизан Фигнер. Фигнер
в описании людей его времени вы-
растает в демоническую фигуру, он
почти заслоняет собою Бородинский
бой в «Записках артиллериста Ильи
Радожицкого» о нем писал Рафаил
Зотов, и даже Достоевский, пытаясь
показать эпоху 1812 года в рассказе
«Отставной», сосредоточил все CBO
внимание на характере Фигнера *.
В то время Фигнер являлея ye-
ловной романтической фитурой, ко-
* Первоначально напечатан В
«Отечественных Записках» в 1848 го-
ду. Переиздан в полном собрании
Ф. М. Достоевского, ГИЗ, 1926 г.
стр. 542—547.
значило прославлять Бурбонов, Ре-.
-Б. РЕЙЗОВ
1812 ГОД_И ЗАПАДНАЯ
ЛИТЕРАТУРА
Но вот наступила победа, и вместо
освобождения пришло еще большее
рабство, усиление феодального гне-
та. Тогда отношение к «Пленнику
св. Елены» изменилось: он стал ка-
заться носледним представителем
«свободы», защитником революции;
и, несмотря на об’ективную невер-
ность этих представлений, образ
«либерального» Наполеона прочно
вошел. в так называемую наполео-
новскую легенду.
Одновременно изменяется и отно-
шение к русскому походу: сохра-
няется образ героического народа,
отстоявшего себя в борьбе с пре-
восходными силами, но возникает
героический образ Наполеона, поги-
бающего в русских снегах и сне-
даемого мечтой о счастье и свободе
своего народа. Особенно важно, что
это было реакцией не против рус-
ского народа, а против русского
правительства. А разграничить рус-
ский народ и его правительство ста-
ло для Запада легко после де-
кабрьских событий 1825 гола.
Новым этапом в отношении Евро-
пы к русской Отечественной войне
стала Крымская кампания 1855 ГО-
да. Выступление европейской коа-
лиции против России вызвало ряд от-
кликов в художественной литературе.
В связи с этим изменилось и отно-
шение к Отечественной войне 1812
тода — особенно во Франции, так
как Наполеон Ш, пытаясь одеться B
чужую славу, всячески воврождал
«наполеоновскую легенду».
Все эти колебания в оценках и точ=
ках зрения не меняют основного ли“
тературно-психологического значе-
ния «русской темы». Мы имеем В
виду проблему «русского характера».
В ХУШ веке ходячее представление
о русском характере было не очень
лестное. Русская история на Западе
была мало известна. Знали только ©
дворцовых переворотах, сопровож-
давшихся насилиями и убийствами.
На основании этих материалов воз-
никает представление.о «коварном»
Россе, о русском «варварстве>. Рус-
ские в воображении Запада близки
к полулегендарным «скифам».
Впервые в 1812 году возникаей
представление о русском народе,
представление новое, нсихологиче-
ски глубокое, окрашенное в тона под-
линного, почти «первобытного» геро-
изма. Проблема русского народного
характера начинает играть большую
и важную роль в литературе. Рус-
ское добродушие, русское самоотвер-
жение, русская преданность долгу
входят составными элементами в 0б-
раз русского характера. Но есть здесь
и еще нечто. ^
Западная литература улавливает в
русском национальном характере спо-
собность к напряженной внутренней
жизни; эта способность обусповли-
вает известную «свободу» от внеш-
них условий, независимость от ок-
ружающей обстановки, углубленность
в себя, жизнь в мечте, сохранение ве-
ликих полуосознанных идеалов во0-
преки вековому рабству. И только в
мгновения революционных вспышек,
крестьянских восстаний переходит в
действие эта затаенная, едва замет-
ная мечта и ломает внешние формы
жизни, Западной литературе эта тео-
рия дает возможность «оправдать»
русский народ. Вековое рабство He
властно над ним, оно не смогло ис-
казить его характер, привить ему низ-
менный образ мыслей раба. Его бла-
тородство остается незапятнанным
под игом царей так же, как и пед
игом татар.
Это представление о русском ха-`
рактере позволило величайшим фран-
цузским реалистам Стендалю и
Бальзаку создать несколько прек-
расных образов (Арманс Стендаля,
тероиня «Деревенского врача» Баль-
зака) и вдохновило Роберта Броунин-
та на замечательную поэму («Иван
Иваныч»). Вместе с тем оно обогати-
ло психологическую палитру eBpo-
пейской культуры; позволило литера-
туре глубже проникнуть и уловитБ
особенности, которые прежде не
привлекали ее внимания или не бы-
ли ей доступны.
торая скорее декорировала двенад“
цатый год, чем передавала ето с0-
держание. Но уже Толстым в «Вой-
не и мире» в фигуре Долохова, со-
единившего в себе Фигнера и пар-
тизана Дорохова, он дан в реали“
стическом плане.
Многие русские
писатели сами
были участниками событий 1812 го-
да. Романист Лажечников принимал
участие в походе и издал книгу
«Походные записки» (1820 г.). Он не
был доволен ею и протестовал про-
тив вторичного нереиздания ее в
1836 году.
Интереснее книга «Рассказы о по-
ходах в 1812 и 1813 годах прапор-
щика Санкт-Петербургского ополче-
ния Р. Зотова».
Зотов, очень плодовитый рома-
нист и драматург Николаевской эпо-
хи, шестнадцатилетним юношей при-
нимал участие в походе. Он нам
оставил несколько свидетельств,
чрезвычайно важных, в частности
свидетельство о роли ополчения, обу-
чавлиегося военному делу пять дней
и выдержавшего под Полоцком бои
с баварцами.
Мемуары Рафаила Зотова гораздо
интереснее его романа «Леонид, или
некоторые черты из жизни Наполео-
на».
Роман этот вышел в рисунками
Галактионова и вызвал сдержанную
похвалу Белинского.
Гораздо слабее роман того же ав-
тора «Два брата, или Москва в
1812 году». И ночти халтурен «Бо-
родинское ядро и Березинская пере-
права г— Полуисторический роман в
двух частях».
Записки Зотова, как и записки
Радожицкого, поражают точностью
описаний.
Лев Толстой в картинах войны
засто пользовался не только отдель-
ными чертами этих описаний, но и
самым методом видения.
Сам Радожицкий оказался длЯ
Толстого прототипом скромного ар-
тиллериста Тушина.
В большой литературе война 1312
года в основном осталась не изобра-
женной.
Образ Наполеона заслонял Bee.
Особенно в этом отношении харак-
терен роман Булгарина «Петр Вы-
жигин». Роман написан поляком,
который сражался в 1812 тоду Ha
стороне французов; в романе его
есть несколько черт, интересных для
историка. Булгарин хорошо описал
разорение Москвы, настроение фрая-
Окончание см. на 4 ето