Горький
и религия`
Издательство «Молодая гвардия» выпус-
хает в скором времени книгу А. М. Горь-
кого «О религии». В ней ‘собраны статьи,
афоризмы и отдельные высказывания ве-
ликого писателя о религии и религиозных
обрядах,
Горький видел в религии источник раб-
отва, духовного удушения, одурманивания
народов. Он мужественно выступил против
христианской проповеди непротивления
злу, призывая людей к борьбе с несправед-
ливостью.
_ В «Фоме Гордееве» Горький со всей си-
Toit своего художественного таланта рисует
молебен и начало празднества по поводу
«освящения» нового парохода купца Ко-
нонова. На праздник собралась вся купе-
ческая внать. «Вот Луп Резников — он
начал карьеру содёржателем публичного
дома и разбогател как-то сразу. Говорят,
он удушил одного из своих гостей, бога-
того сибиряка... Кононов лет двадцать назад
судился за поджог, а теперь тоже состоит
под следствием ва растление малолетней».
Эти мерзкие хищники, разбогатевшие пу-
тем жестоких преступлений, молились... «В
блатотовейном молчании; лица их были
благочестиво сосредоточены; молились они
истово и усердно, глубоко вздыхая, низко
кланяясь, умиленно возводя глаза к, небуз.
В 1912 году Горький написал антирели-
гиозную сказку «Девушка и смерть». В ней
есть такие строки:
Беспощадною рукой
Люди ближнего убьют
И хоронят. И поют:
«Со святыми упокой».
Не пойму я ничего!
Деспот бъет людей и гонит,
А издохнет — и его
С той же песенкой хоронят!
Честный помер или вор —
С одинаковой тоской
Распевает грустный хор
«Со святыми упокой».
Сказку эту царская цензура печатать
запретила. Горький писал о поповщине и
перкви, что их задачи — «внушать бедным
холонам, что для них нет счастья на зем-
пе, оно уготовано для них на небесах, и что
каторжный труд на чужого дядю — дело
благоугодное». ;
Полемизируя с Львом Толстым, Горький
писал ему: «Глубоко верю, что лучше чело-
века ничего нет: на земле и даже, перево-
рачивая Демокритову фразу на свой лад,
товорю: существует только человек, все же
прочее есть, мнение». *
В этом. высказывании — весь Горький,
все его мировоззрения великого гума-
ниста.
Неутомимый борец за торжество челове-
ка, Горький до конца своих. дней был пла-
менным атеистом.
В одном из последних своих выступле-
ний — на первом всесоюзном с’езде совет-
ских писателей — Горький напомнил о
том, что активная борьба против религии
должна быть насущным делом всех здраво-
мыслящих людей.
‘OR сожалению, пибатели еще очень мало
внимания уделяют в своих произведениях
борьбе с религией.
Книга Горького — ценный вклад в анти-
религиозную литературу. Она дает читате-
лю яркое представление о великом писате-
уе-атеисте, она поможет делу антирелигиоз-
ного воспитания масс,
«Последние»
Горького
в Театре революции
Московский Театр революции показывает
в ближайшие дни свою новую премьеру —
пБесу А. М. Горького «Последние», в по-
становке заслуженного артиста республики
М. М. Штрауха. Режиссеры спектакля —
заслуженная артистка республики Ю. Гли-
зер и артисты В. Ключарев и И. Атейчен-
ков. Художник — А. Арапов.
Первые спектакли пьесы Горького состо-
ятся 23, 24 и 30 сентября,
Сорок пятБ лет назад в тбилисской та-
зете «Кавказ» появилось первое произве-
дение никому неизвестного еще писателя
Максима Горького, рассказ-легенДа,
«Макар Чудра». В разнотолосом хоре литё-
ратуры 90-х годов зазвучал новый мощ-
ный голос.
Было бы глубоко неверно и антиистод-
рично утверждать, что уже в этом произ
—
нали впоследствии литература, страна, весь
мир. Только любители эффектных, но
плоских схем могут пытаться найти в
этой легенде все идеи и чувства, разви-
тые Горьким впоследствии. Столь же не-.
правильно было бы утверждать, что Горв-
кий уже в «Макаре Чудре» выступил ках
ный и неизменный художник и мыели-
тель, что в этом рассказе заключен уже
весь последующий его путь. Сказать так,
дальнейшее развитие и совершенствова-
ние и совершенно игнорировать живой.
процесс становления писателя в конкрет
ной исторической обстановке. Но вместе
с тем бесспорно, что уже в своем первом
рассказе Горький есть именно Горький, что.
в нем он резко отличен от той литературы,
которую он завершил как ее последнее ве-
ликое звено, явившись вместе с тем пер-:
вым великим звеном новой пролетарской:
социалистической литературы.
В <«Макаре Чудре» Горький выступил,
как романтик. Характер этого романтиз-
ма превосходно определен им самим.
Подготовляя курс истории русской лите-
ратуры, читанный им в 1909 году в ка-
писал на 06обом листке несколько общих
соображений. Среди них записаны мысли
о романтизме, о том его виде, «который
его связи с миром и ощущения своей:
творческой силы, вызванной этим созна-
нием. Этот вид романтизма мы назовем со-
циальным или романтизмом коллективизма,
Этот вид только-что зарождается, только-
что формируется, и вместилищем его мы
видим тот класс, который. входит в жизнь
как проводник социалистической идеи
освобождения всегс человечества из ‘плена
капитализма, как проповедник идеи все-
мирного братского и свободного труда, —
социалистическвого строя.
Да не смущает вас применение термина
романтизм к психологии пролетариата —
термином этим, за неимением другого, я
определяю только повышенное, боевое на-
строение пролетариата, вытекающее из с0-
знания своих сил, из все более усваивае-
MOTO им взгляда Ha себя, как на хозяина
мира и на освободителя человечества».
(Цитирую по журналу «Литературный кри-
тик» 1937 г. № 6, стр. 110).
Вот это «повышенное, боевое настроб-
ние пролетариата» и явилось основой, со-
держанием горьковского романтизма.
В рассказе «Макар Чудра» оба героя —
Лойко Зобар и красавица Радда — олице-
творение непобедимой воли к свободе, во-
ли, которую не может отнять даже смерть.
Им мало того, что они независимы и
свободны в своей жизни, что они идут,
куда хотят, что их нельзя купить ни за
какие блага мира, нельзя надеть на них
ярмо. Даже в своих отношениях мужчи-
ны и женщины, в любви они стремятся
сохранить свободу, и ни один изоних не
может подчиниться другому.
Лойко говорит Радде: «Беру тебя в же-
ны перед богом, своей честью, твоим отцом
и всеми этими людьми. Но, смотри, воле
моей не перечь — я свободный человек
и буду жить так, как я хочу». То же го-
ворит Радда Лойко’. Зобару: «Никогда ни-
кого я не любила, Лойко, а тебя. люблю.
А еще я люблю волю! Волю-то, Лойко, я
люблю больше, чем тебя».
И когда пришел решающий час, пришло
время выполнить требование Радды, по-
клониться ей в ноги перед всем табором
и поцеловать ее правую руку, Лойко убил
Радду:
Умирая, она «сказала тромко и внятно:
«Прощай Лойко! Я знала, что ты. так
сделаешь!»
Красавица Радда знала, что Лойко не
может подчиниться, что он убьет ее, но не
станет ее’ рабом, и, зная это, она все же
требует подчинения, ибо и сама не может
отступиться от своей свободы.
Жажда свободы доведена в рассказе до
предела, до гиперболизации, она преувели-
чена, но это сделано сознательно, чтобы”
ничем не смягченная, не стушеванная, не
сниженная идея звучала, как мощный при-
зыв, как зов боевой трубы.
В этмосфере дикого полицейско-бюро:
кралического произвола и давящего бес-
правия царской России 90-х годов этот
#
А. ЭРЛИХ
ведении был весь Горький, каким его уз-
окончательно сложившийся, сам себе рав-,
овначало бы лишить Горького права на.
прийской партийной школе, Горький. за-..
возникает на почве сознания человеком.
Ф. ЛЕВИН
+
А. М. Горький.
Снимок сделан в
девяностых годах,
aoa
покрывая ноющие и сентиментально-сла-
щавые голоса народников, пессимистиче-
ское воздыхание и маниловские ‘бездея-
тельные мечтания. сытое бытописательство
одних и послеобеденные покаяния других.
В противовес нищенской, задавленной,
обеспложенной жизни людей, закованных
в цепи непосильного труда, ‚ помещичье-
капиталистического рабства Горький выд-
винул сокола ‘Лойко Зобара, красавицу
Радду, сильных духом, красивых, каков
сказке, вольных людей, он.дал их во воем
могучем обаянии тгероики, мечты, легенды.
Горький писал Чехову: «Право же настало
время нужды в тероическом, все хотят
возбуждающего, яркого, такого, знаете,
чтобы не было похоже на жизнь, а было вы-
ше ее, лучше, красивее».
Лойко Зобар и Радда открыли собою
галлерею горьковских образов людей, ко-
торые явились героическими, которые вы-
ше жизни, лучше ее, красивее ве. Данко,
Челкаш, Мальва, юноша Марко и много,
много других — все они не похожи на
серую, неинтересную, тягостную окружаю-
щую жизнь. Гордые, великолепные, силь-
ные, свободолюбивые, они не могут жить,
как те черви, о которых ни сказок не рас-
скажут, ни песен не споют.
Человек родился не для того, чтобы
быть всю жизнь рабом, чтобы поковырять
землю да умереть.
Жизнь — это радость,
красота.
Рабской жизни без радости, без любви,
без шири степной Горький противопостав-
ляет яркую, расцвеченную всеми красками
мечту о жизни гордой и прекрасной.
Выступив как романтик, Горький утвер-
дился затем в литературе как великий ре-
алист, как создатель огромного количества
исключительно правдивых, верных жиз-
ненных образов вполне земных аюдей, от-
нюдь не персонажей летенды, реальных
людей всех классов, племен, состояний,
Робсии конца XIX и первых десятилетий
ХХ века. Он дал их в исторически верно
очерченной обстановке, в подлинных стол-
кновениях, в той социальной борьбе, кото-
рая составила историческое содержание
этого периода, времени. ?
Горький не остановился на романтизме
своих ранних, первых произведений. Но
OH и не отказался от него. Он стал ве
ликим реалистом, но он не отказался от
9т0 — сила и
‘штризыв прозвучал резкой, громовой нотой, героики, от мечты о прекрасном будущем
Действующие лица
‚ взялись за перо _
1.
Философские и научные произведения
требуют для. своего чтения’ специальной
подготовки. Искусство, по самой природе
своей, ‘служит всем без исключения. Нет
такой глубокой мысли, такой философской
тайны, такого сокровенного движения
чувств, художественно претворенных ма-
стером, которые бы остались для читателя
непонятны и чужды. Не останется равно-
душным перед произведением Толетото,
Пушкина, Гоголя, Чехова или Горького ка-
ждый, даже и вовсе неграмотный, — пусть
только более культурный сосед прочтет ему
вслух,
В ином положении авторы комнатных
чувств и мелких мыслей: они не знают
столь широких, столь раздвинутых масшта-.
бов воздействия на читателя и общения ©
им.
й «Он выражается так: я прочту вам столь-
ко-то полос белого стиха, столько-то коло-
нок рифмованного. И опять, вояБий раз,
как кому-нибудь кажется, будто этому ков-
ровому вранью безразлично, лечь ли те-
менем, или пятками в полюс, появляются
описанья и уподобленья невиданной маг-
ниточувствительности. Это — образы, то
веть чудеса в слове, то ееть примеры пол:
ного и стрелоподобного подчиненья земле.
Й значит, это — направленья, по которым
пойдет их завтрашняя нравственность, их
устремленность к правде».
Не следует искать здесь истины. Во вся“
ком случае, «завтрашняя нравственность»
и будущая правда не отсюда расцветут и
утвердятся на земле, В отрывках подобного
рода легко угадать Пастернака, чей вдох”
новенный взор ищет повода для словесных
упражнений в самом себе, и чьи туманные,
хотя и облатороженные мастерством мысли
бъются в тесных и затхлых границах ин-
ТимноО.
Да что уж истина! Хотя бы точный
смысл открытБ в таких из’яснениях ка-
жется иной раз напрасной затеей. К кому
обращается автор, на каких читателей рас-
считывает он?
Неужели только на кликушествующих
«любительниц художественного слова», спо-
собных приходить в косноязычный восторг
от’одного лишь смутного бормотания, от
одного лишь магического звучания наме“
ков, в которых и сам автор едва ли уве-
ренно разберется?
В противовес ложной и упрямой напра-
вленности некоторых художников вовнутрь,
в самих себя, в туманный мир «тайного
тайных», — в советской литературе мно-
жатся произведения ясные и точные, рож-
денные от соприкосновения с огромным
миром настоящей жизни, подлинной борь-
бы, истинных страстей А наряду с этим
авторы, ‘обладающие уже значительным
профессиональным ‘умением, но неё нако”
пившие еще достаточно жизненного опыта
и наблюдений, нередко кооперируются с.
действующими лицами своих произведе-
ний. Выходят‘ книги, написанные ‘самими
тероями наших дней. Публикуются худо-
жественные записи огромного познаватель-
ного значения, способные вдохновить чи-
тателя и написанные мастерами социали-
стического труда — Стахановым, Бусыги-
ным, Кривоносом, Демченко, Евдокией Вй-
ноградовой. На одной из начальных, пред-
шествующих тексту, страниц скромно CO-
общается, что «в организации книги уча-
ствовали» такие-то товарищи. Это значит,
что перечисленные авторы соединили свое
литераторское умение с производственным,
жизненным и творческим опытом передо“
вых стахановцев, в результате чего и мог”
ли появиться такие в высшей мере интерес-
ные книти, как «Рассказы о социалистиче-
ском мастерстве», например. «Рассказы»
Эыли изданы Профиздатом в прошлом году.
Явление это глубоко значительно и‘ за-
кономерно. Страна жаждет книг о людях
нашего времени, о великих социалистиче:
ских подвигах на колхозных полях, на фаб-
риках и заводах, на строительстве такого
исторического значения, как Москва—Вол-
га, в перелетах такого поворотного смысла
в развитии всечеловеческой культуры, как
«Сталинский маршрут», как соединение по
воздуху столицы СССР с Портландом и Сан-
Джасинто в Америке. Советский читатель
остается вполне равнодушен к иным, бли-
стательным по форме стилистическим упра-
жнениям о пустяках, и он жадно рвется. к
книгам широкого звучания, к книгам о со-
временных великих днях, о больших подви-
тах наших дней, ‘о больших и гордых чув-
ствах наших братьев, друзей, товарищей.
2, и ch
«Ham полет в Америку».
Под таким заглавием выпустил недавно
свои записки Георгий Байдуков, Герой
Советского Союза.
И это уже его собственные записки. Ему
не помогал никто из профессионалов пи-
сательского ремесла. В отмеченном уже за-
кономерном явлении наступил новый этап:
нелитераторы сами, без посторонней помо-
щи, выступают в литературе. Потребность
в художественных произведениях о под-
вигах, которыми так богата Советская страз
на, слишком велика. Читатель нетерпелив,
страстен, жаден. Поэтому записки летчи-
ка-штурмана не могли не появиться;
книжка Г. Байдукова является вполне есте-
ственным откликом на категорическое тре
бование миллионов советских людей, с вос-
хищением и гордостью следивших, как ле:
тела краснокрылая советская птица с роц-
ными героями над полярной пустыней, по-
том над скалами Канады, потом над бе-
регами, полями и городами Северной Аме-
рики.
человечества. Мы привели выше слова и реалистическая литература Запада
Горького о романтизме, как повышенном,
Зачинатель социалистического реализма
подвале, в ночлежке, в каменных корпу*
сах фабрик он находит и изображает пре-
красное, человеческое в людях. Он видит
‹ его под коростой невежества, под наслое-
ниями предрассудков, фабства, античело-
веческой морали, под всем, чем обезобра-
зило человека многовековое царство экс-
плоатации. Он видит могучую силу наро-
да — творца всех материальных и духов-
ных ценностей, он видит замечательных
женщин; бабушку, «Мать», «Мордовку», он
знает радость и пафос человеческого тру-
па, он ощущает прелесть и кработу детей,
он знает подвиг борца за дело революции.
Горький страстно любит жизнь, человека,
природу, он полон неугасимой веры в бу-
дущее, он не устает мечтать и бороться за
эту мечту, и эта вера, эта мечта основаны
на глубоком знании, на трезвейитей оценке
фактов действительности.
Вот почему в творчестве’ Горького реа-
лизм и романтика сливаются воедино, ибо
они связаны неразрывно друг с другом,
ибо жажда счастья, свободы коренится у
него в отрицании «свинцовых мерзостей»
эксплоататорского общества, и беспощад-
ный анализ ‘суровой действительности
подтверждает, что мечта эта не беспоч-
венна, что она реально осуществима. Этот
реализм и эта романтика суть лишь две
’ стороны единого отношения к жизни,
В творчестве Горького они едины и До-
полняют друг друга, как любовь и нена-
висть, которые также неотделимы одна
от другой, ибо любовь к людям, к свобо-
де, к народу предполагает ненависть К
вратам человечества, врагам народа, к по-
работителям и эксплоататорам.
Явившись основоположником социали-
стического реализма, Горький поднял ми-
ровую литературу на новую ступень. Этим
он спас ее от вырождения. Совершенно
бесспорно, что в буржуазном обществе ро-
мантизм и Теализм обречены на деграда-
цию. Первый, отворачиваясь от действи-
тельности, не пытаясь найти в ней рост-
ки будущего, обращается в прошлое или
уходит в раковину индивидуализма: Ред-
лизм, не мечтающий о движении вперед,
лишенный маяка и цели, обескрыливает-
ся, вырождается в бытописательство, фо-
тографичность, ползучий натурализм. Рус-
‚ский реализм ХГХ века пышно расцвел
`потому, что он был связан с силами осво-
бодительного, революционного движения,
которые идейно питали его. Романтическая
со
второй половины ХГХ века стала оску-
боевом настроении пролетариата. Но эти певать. В Росеии этот процесс запоздал,
слова имеют тут же свое продолжение.
но ускоренно двинулся после 1905 года,
«Само собой разумеется, — писал Горь- выразившись в символизме.
кий, — что пока пролетариат строит свою
идеологию — он должен быть строгим реа-
листом, строящим свои обобщения на фак-
тах действительности, а не извлекающим
материал идеологии из души, из опыта, ин-
дивидуального, как это делают романтики-
индивидуалисты.
Таков есть пролетариат в своих построе- Вой литературы,
он Человек суровой КИалистического реализма выпала на до-
ниях — он реалист,
действительности».
Развиваясь и идя вперед от «Макара
Социалистический реализм дал мечте
почву, дал реализму крылья. Он возро-
дил литературу, он явился новым каче-
ством, «сняв» своих предшественников,
пав новую жизнь искусству.
Историческая миссия создания основ н0-
закладки фундамента co-
лю Горького. :
В его творчестве мы находим реализм,
Чудры», Горький беспощадно: анализиро- как правду жизни, как ее глубочайшее
вал и реалистически показывал суровую
действительность. ‚«Свинцовые мерзости»
жизни оэксплоататорских классов, жесто-
знание как изобличение уродства и
мерзости собственнического мира, как изо-
бражение могучей красоты природы, ‘как
кость и тупость, подлость и произвол, хи- неубтанное воплощение всего прекрасного
щничество и стяжательство, ложь и лице-
мерие, грязь и. насилие, кривда и обман—
все эти пороки и уродотва жизни в цар-
и ч6ловеческого, что есть в народных мас-.
сах. В творчестве Горького мы находим
романтизм как безостановочное движение
a
ской России нашли в Горьком неустанно- вперед, как страсть к изменению мира,
го разоблачителя, лродолжающего критиче- как великую любовь и пламенную нена-
ски-обличительное дело корифеев русско- висть, как жажду красоты и свободы, как
то реализма — Гоголя, Некрасова, Салты- MYX революционной борьбы за социализм.
кова-Щедрина, Чехова. Но они — эти его В уставе союза советских писателей co-
предшественники — блуждали в мучитель- держится абсолютно точная, классически
ных поисках выхода, жаждали найти ту ясная
силу, которая покончит со всей этой мер-
зостью, и не знали, где эта сила, как при-
вести ее в движение.
Ко времени выступления Горького эта
историческая сила в России уже была, она
уже заявила о себе, и сам Горький был
детищем и проявлением этой силы — про-
летариата,
Вот почему в творчестве Горького. суро-
вый реализм, изображающий без прикрас
жизнь, изуродованную, искаженную, обез-
ображенную помещиками, капиталистами,
их слугами, никогда не рождает пессимиз-
ма, чувства безысходности, отчаяния, без-
формула социалистического реализ-
ма.
«Социалистический реализм, являясь 06-
новным методом советской художествен-
ной литературы и литературной критики,
требует от художника правдивого, исто-
рически-конкретного изображения действи-
тельности в ее революционном развитии.
При этом правдивость и историческая
конкретность художественного изображе-
ния действительности должны сочетаться
с задачей идейной переделки и воспита-
ния трудящихся в духе социализма».
Начатое сорок пять лет назад творче-
верия. Горький знает, что борьба идет и ство М. Горького является практическим
`собственничества и насилия будет опроки-
ширится, что победа не ва горами, что воплощением тех именно принципов, ко-
еще несколько усилий — и алчный мирфторые даны в этой формуле. Начав с ро-
мантической ‘легенды, показав героических
нут. «Морями крови не угасят правды»— могучих людей, готовых умереть, но He
кричит Ниловна, мать Павла Власова, из- стать рабами, Горький призвал к борьбе
бивающим ее жандармам. против рабства и прошел, вместе с про-
Эту великую правду, великое счастье и летариатом весь путь борьбы вплоть до
радость жизни Горький знает и ощущает полного уничтожения эксплоатации чело-
He только в каком-то далеке. Он видит и века человеком, вплоть до торжества с0-
находит ее везде. В нищенской конуре, в! циализма.
—_—_—_
«Мотор ревет на полную мощность своей
металлической груди. В кабине слышится
‘лишь непрерывная песня гула. Высота, —
400 метров. В лощинах проплывающей ме-
стности густые туманы, Они неподвижны,
как старость. Валерий в кепке и кожаном
обмундировании кажется не полярным лет-
чиком, а просто шофером, который собрал-
ся прокатить нас за город. Он спокоен и
от нечего делать заглядывает вниз. Оче-
видно, поджидает свою родную Волгу. Са-
ша уже спит. Ну и способности!».
У Байдукова было много обязанностей в
полете. Он нес штурманскую службу, он
был радистом, он чередовался с Чкаловым
в многочасовых вахтах за рулем. Когда бле-
стящий полет был завершен, ко всем про-
чим обязанностям прибавилась еще одна—
литераторская. Он принялся.за свои запис-
ки, еще не покинув Америки, и создавал
книжку о замечательном полете в дни сво:
их триумфов в городах Сан-Франциско, Чи-
каго, Вашингтоне.
Удивительно просто, ясно и сердечно пи-
шет Байдуков. Мы с вами можем не знать
тайн управления самолетом; навигацион-
ные приборы, которыми оборудована каби-`
на, могут звучать вполне фантастически
для нашего уха — и все-таки, автор, дви“
жимый желанием передать читателю BCS
то, чем жила и что перечувствовала в поле-
те славная тройка, вполне достигает цели.
Мы летим вместе с ними, и радуемся, и тре-
вожимся, и гордимся, и снова бываем охва-
чены беспокойством, и опять ликуем, велу-
шиваясь в безотказный, победный рев со-
ветской машины.
«Саша, Валя» — называет он своих то-
варищей, и они становятся для нас таки
ми же близкими, как для автора и спут-
ника.
«Чкалов захотел курить по-настоящему и
теперь страигно злится. Я решил его успо-
коить. Полез в крыло и из своего рюкзака
достал трубочный табак под названием
«Капитанский». Название подходящее. На-
ше плавание весьма дальнее. Валерий, на-
бив трубку, сразу же притих, как ребенок,
которому дали соску. Я не удержался и то-
же сделал несколько затяжек».
Нелитератор, выступающий в советской
литературе, вовсе не беден языком, он не ,
пренебрегает образом, сравнением, метафо-
рой. Но они не назойливы, они нигде не
являются самоцелью, а выполняют свою
@стеотвенную функцию ферментов, помо-
тающих чувственному и вещественному
восприятию материала,
Путь самолета прегражден циклоном,
Летчики пробовали обойти его, но циклон
неотступно и быстро следовал за ними,
Тогда не оставалось ничего ‘иного, как, раз-
вернувшись, войти в темную стену облаков
и постепенно набирать высоту. Наружная
температура — минус 24 градуса по Цель-
сию; быть не может, чтобы при такой низ-
кой температуре самолет подвергся страш-
ной угрозе нового обледенения!
«Но первые же минуты горько разочаро-
вали меня и Чкалова. Самолет начал мтно-
венно покрываться на лобовых частях про-
зрачным белым льдом. Затем ощутились
тряска и вздрагивания... Никто не поймет,
что ощущаем мы, пилоты, в такой момент.
До слез обидно и до жути страшно поду-
мать, что вот сейчас твой самолет превра-
тится в льдышку и ты безвольно подчи-
нишься слепым силам природы. Нет, не
сдаваться! Полный газ!»
Спустя двадцать минут чудесная птица
вырвалась из облаков к солнцу, на высоте
4150 метров. Обледеневшие части начали
быстро оттаивать. Не один раз в полете
наши летчики испытали эти грозные, эти
страшные минуты в борьбе с ледяным ды-
ханием Арктики. Настойчивость, уверен-
ное спокойствие, отличное умение вести са-
молет в самых трудных условиях и быстро
находить правильные решения всех возни-
кающих технических задач привели их к
победе, к торжеству, к славе...
Папанин и Кренкель также никогда не
были литераторами. Жители Северного по-
люса ведут уже несколько месяцев герои-
ческую научную работу на дрейфующей
льдине и почти ежедневно публикуют в
«Правде». свои замечательные корреспон-
денции, предельно сжатые, истинно-худо-
жественные и волнующие миниатюры.
«Все крепче ‘и теснее наша радиобвязь
с миром. Затаив дыхание, слушаем мы ми-
тинг на Центральном эародроме в Москве,
посвященный возвращению экспедиции
Шмидта — Водопьянова, Мы даже узнали
толое Шмидта. Из Москвы доносились к
нам крики «ура»...
В дни, когда самолеты экспедиции поки*
нули льдину и, на ней четырех зимовщи-
ков-героев, Папанин и Кренкель писали:
«Перед отлетом самолетов мы погляды-
вали на них с вожделением: уж очень мно-
го пригодных, для нашего хозяйства вещей
газета №
Ги ЙЩ
51 (687)
Первая постановка
«Егора Булычева»
Пять лет назад, 26 сентября 1932 т, вд
сорокалетнего юбилея литературной дел.
тельности А. М, Горького, театр им, Bar
тангова впервые показал «Егора ВБулыче,
ва». В истории советского театра этот спел,
такль имел выдающееся значение, «Буду.
чев» знаменовал победу реализма и в с.
ветской драматургии и в советском телтрь,
Исключительно большую роль оыграл
«Булычев» в жизни самого театра им. Ваз.
тангова. Известно, что этот театр, показав.
ший советскому зрителю неё мало замеча,
тельных постановок, создал В свое вреия
и ряд ошибочных формалиотско-остетских
‘спектаклей. В работе театра К 1932 т, чето
сказывались ‘две противоречивые динии;
реализм и. формалиотические искания,
Борьба этих двух течений вызвала ceph
езный кризис в творческой работе театра,
Побтановкой «Булычева», осуществленной
под непосредственным наблюдением Горь-
кого ‘и по одобренному им плану, вахтак.
товцы утвердились на позициях реалистя.
ческого искусства. После огромного успеха
спектакля, показавшего театру единетвен.
но правильное направление дальнейшей
творческой деятельности, бесплодность фор:
малистских ухищрений стала очевидной
сама собой,
«Булычев» с необыкновенным: услетох
шел в Москве, в Ленинграде, на всей про.
винциальной сцене. Во всем русском клас.
сическом репертуаре редкая пьеса ветре.
чала такой восторженный прием у зрителей,
Подобным успехом пользовались лишь луч.
шие пьесы русского репертуара: «Ревизор»,
«Горе от ума», «На дне» и др.
‘’ На первом представлении «Егора Буды
чева» в театре им. Вахтангова зрители при
няли следующее обращение к А, М, Горь
кому;
ротой наш Алексей Максимович!
Мы, твои читатели и зрители, $ большям
наслаждением только. что смотрели B teat
ре Вахтангова идущую в первый раз твою
пьесу «Егор Булычев и другие». Мы потра-
сены глубоко затронутой темой, яркой об
рисовкой образов предреволюционногю ле“
риода 1917 года.
Алексей Максимович, ты внес этой пьз.
сой большой вклад в советскую драматур.
гию. Трудящиеся Страны советов через
«Егора eeuentepas еще ярче “воспримут
прошлое, еще глубже усвоят внутренние
противоречия отмирающеёго капитализив,
& сним и всего старого мира,
«Егор Булычев» — прекрасная, талантли.
вая пьеса. Мы, врители и читатели, жела“
ем тебе еще долгие годы творить произве
дения, достойные нашей эпохи, и служить
делу пролетарской революции»,
Горький
для детей
Детиздат выпустил горьковскую Submit
течку, состоящую из 19. небольших кн
жек. В эту серию вошли: «Челкаш», «М»
кар’ Чудра», «Песня о соколе» и «Песня о
Буревестнике», «Зазубрина», «9 января»,
«Дети», «Сказки об Италии» и ряд других
небольших произведений.
Boe книжки — ‘в ярких, красочных 0б-
ложках. В тексте всюду имеются иллю“
страции. Но не все рисунки одинакова
удачны. Например, иллюстрации художни-
ка Горощенко к «Детям» сделаны тускло
и безжизненно. Иллюстрации Сваро!а и
Симакова к «9 января» слишком стилизо.
ваны. Зато очень выразительны и с №}*
боким пониманием ‘образов Горькото сде ^
ланы рисунки Богословского в «Челкашу»
Самый подбор произведений для биб’
лиотечки нужно признать удачным, Иа
небольших произведений Горького выбр
ны именно те, которые, будучи доступны“
ми для детского возраста, ‘дают предетаве
ление о писателе. Но, конечно, судить 0
Горьком только по его рассказам трудно
Редактору библиотечки т. А, Гольдберу
следовало бы сопроводить каждую кких“
ку коротеньким комментарием, хотя бы В
полстранички. К сожалению, такой ком“
‚ментарий дан только в двух книжкаи
«9 январяз и «Песня о соколе». Даже &
«Макару Чудре» нет примечания о том,
что это первое опубликованное литератур»
ное произведение Горького.
Еще более удивительно, ‘что редактор
библиотечки не счел нужным раз’яснить
встречающиеся в тексте Горького 108%
непонятные для детей.
Берем, например, книжку «Как сложили
несню». На первой же странице читаем:
«Дородная рябая Устинья тихонько Gece
дует с горничной моего шабра...› Надо бы»
ло об’яснить, ‘что вначит слово «тшабер»
На странице 14: «Носил в кармане желез
ную коробочку © продухами». Что т8ко8
«продухи»? Такие слова принято об’яснятв
в изданиях, предназначенных и Dd
взрослых, а не только для детей, ‘
ps
там находилосв. Хозяйственный Manan
грозил. отпустить` летчиков в одних трусн*
ках. Механики поддавались нашим угово
ам, списывали лишние трубы, провода
ы ничем не брезгали, все принимали
с благодарностью. И все же случилось He
возможное: один самолет увез’ нашу’ сково
родку. До сих пор мы не может успокоитёе
ся>.
`° Котда у автора богатый, неисчерпаемый
запас наблюдений, когда ему не прихо»
дится фокусничать со словом, чтобы скрытв
собственную нищету, когда он свободно вы.
бирает из огромной массы материала наи“
более характерные частности, ему удается
самое замечательное из чудес искусства:
предельная лаконичность при Максималв“
ном содержании. В миниатюрах Папании8
и Кренкеля с их несколькими десятками
газетных строк неизменно чувствуется ог
ромное авторское богатство; в них обиль-
ные подстрочные сокровища; в них воздух
Арктики, характер трудовых будней 4
зимовке,-и мужество, и бодрость, и юмор, и
энергия, и воля, и бескорыстное благород:
ство советских ученых, первых жителей
первой зимовки на полюсе,
В корреспонденции «Месяц на лБДинНе»
они пишут:
«С большим удовлетворением мы триж
лы зарегистрировали появление большого
морского зайца (тюленя). Как мы и раньив
предполагали, жизнь в высоких широтах
Севера, вопреки всяким теориям, оказаласв
весьма разнообразной, Совсем недавно мы
отметили наступление на больших глуби’
нах биологической весны, На тлубине 3009
метров поймана маленькая медуза. Чайки
и пуночки летают довольно часто, Завер“
шая общую картину, недавно нас посетила
мелведица с молодыми медвежатами. Ta”
ким образом, центральная Арктика ORa%a*
лась неплохо населенной. Начальник сту8“
ции часами выстаивает на кромке полынь,
подкарауливая. тюленя».
. Крошечные произведения Пвпанина #
Кренкеля, множась день ото дня, COCTA
вляют и сами по себе замечательный в8“
нок рассказов о мужестве, выносливости И
несокрушимой целеустремленности больше
виков-героев. Но в них заключена еще и
другая ценность. В этих, по необходимо-
сти беглых литературных опытах нелите“
раторов советские профессиональные писа*
тели найдут величайший клад’ для своего
вдохновения, для создания новых и мов
ментальных произведений о советских 1
роях, о славе родины,