ПОВ Е
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
’Царь !Дмитрий
встречает Марину
(Отрывок из повести «Русские в начале ХУИ века»)
— Перестаньте, — сказал неожиданно
командир лодки. — Неужели это не дей-
ствует вам на нервы!
Василий машинально водил пальцем по
влажной поверхности стекла’ на приборе.
2
Вл. Курочкин
2
Литературная газета № 71.
Испытание воли.
шаг, и второй, и третий... Василий овладел
своими движениями. Вот! Он увидел, как
трюмиый машинист пытался открыть
воздушный клапан, чтобы продуть ци.
стерны. Но у него ничего не получалось,
Дрожали руки, и ключ не попадал на ме»
; : B и тоже новичок. Васили. i
Ha mpecrome московском ‘cen: неведомый > Обед продолжался несколько часов. Оно звучало. Под этот стонущий звук напряженно глядел командир. Горизонт! ma fdas и аа Tie
Зеловек, ставленник поляков, ученик иезу-‘ в Ш хо ii Лже-Дмитрий пил за здоровье польско- лучше бежали мысли. Теперь их быстрый Сколько в нем таинственного. Нет-нет пряженные лица, внимательные eae *
WTO, ri KJIIOBCKH TO воеводы, потом за здоровье ‘родетвенни- ход был нарушен. Василий взглянул На. что-нибудь и мельннет, что-нибудь поя» зрителей смотрящих трудный акробата
4 (TO- и , я > .
Человек этот хорошо’ ездил на’ лошади, 2 ков его, командира. «Как же это так, — подумал т, скуле горизонта. Выполает ка: ческий номер. Все стояли на своих местат,
умел стрелять из пушки, говорил по-рус-
ски довольно чисто, вставляя, впрочем,
польские поговорки.
Был он мал ростом, широкогруд, безус,
вихраст. Тонкие брови углом поднимались.
над выпуклыми, слегка косыми, темного-
лубыми глазами. и
Он выавал воеводу Мнишека с дочерью
Мариной. A
ха! Дброга и звонкие мосты были 3acbl-
паны мелкими белыми лепестками,
ии пан воевода и, наконец, сама Марина,
окруженная пехотинцами.
За
Деревни стали попадаться чаще.
Впереди ехали польские гусары, за ни-
В отдельной повозке ехал арапченок с
Вязьмой похолодало: цвела черему-
Пили водку, мед и подслащенное пиво.
Пили много, на половине обеда пану
Мнишеку сделалось дурно.
Темноглазая панна Марина сидела на
верхнем конце отола. Алмазная корона
сверкала над ее русыми волосами, Из-под
жабо видно. было ожерелье неслыханной
красоты.
Нанна была’ недовольна.
он, — волнуется от таких пустяков?>
‚ Командир, словно чувствуя его взгляд,
опустил руку с биноклем, потом повер-
нулсея и приподнял брови. Он всегда при-
поднимал их так, когда, внезапно отор-
вавшись от дела, хотел сказать что-то, не
имеющее никакого отношения ни к морю,
кая-либо мошка и гадай тогда, что это
суденышко, пробирающееся за рыбой
Василий заметил на гозионте
торговый пароход, шхуна или рыболовное
В как цпарапал металлический ключ о стен:
чужие воды, или дазже военный корабль.
дымок:
Хотел указаль на это командиру, но Кар-
мышев уже увидел. Минут десять он не
все ждали и ‘готовились исполнить любое
приказание, но они ждали кроме этот9
чего-то еще... В тишине слышно было,
ку лодки. Не попадет, не попадет! Нови:
gon? Василий вспомнил спокойное‘ липа
командира. Он быстро взял из рук трюм:
ного ключ и сразу дрожь перешла в ег
руки. Сжал крепче пальцы, стиснул ву
Он -обещал ей свое царство и отдельно обезьяной ‘на золотой цепи. Прислуживали 38 царскими столами 4 г штормам, ни к туманам, ни к под: отводил бинокль от того черного пятныш- с; Позор! Если дрогнет рука.. Хотя бы
пограничные русские ‘торода, как бы _В Было холодно, обезьяну’ завернули В просто, даже стольники не снимали шля- Е а ка. Потом отрывисто сказал: слегка, даже еле уловимо, в6е равно, ero
приданое. Готовилась пышная свадьба: В соболью шубу, высовывала она из меха пы и только слегка наклонили голову, ко- 4 LT cpeoirdaitn tenn Daman! HataPmewbhee go uet yomnawn Res) sue eucieomeraer’ Patty
Кракове даже издана была ‘небольшая темные ‘свой, ках будто старушечьи, ла- тда мимо них проносили упившегося воз- — Знаете, товарищ помощник, — улы- Ве бобночия 00 Зри ВО‘ Зои сердце! Что же, ты хочешь подвести это
ра о BORE ВОД Я ВЫ БЕ Е р р в лодку. Погружение, Незвыбываемая ми: тело, эти руки, эту Толову? Быть, кав ‚Кар-
и поздравлением Мнишеку. ;
Лже-Дмитрий послал Мнишеку 300.000
влотых и сыну его — 50.000 злотых.
Королю польскому посланы были жем-
мужины величиной © мускатный орех,
чарки, вырезанные из`целого драгоценного
камня гиацинта, драгоценное изображение
богини Дианы, сидящей на золотом слоне.
Все это было послано не только ‘как
душую царицу и неведомого зверя.
дорогу, становись в краю в лужу, на ко-
лени!
ловко, и назначил он обозного судью, что-
бы смотрел за порядком.
Сотни людей выбегали смотреть на бу-
Поляки били народ, — не загораживай
Били так, что даже воеводе стало не-
Но и судья’ бил мужиков.
нате.
В конце обеда пришли двадцать человек
с луками. $
Гостям об’яснили, что это японцы, лю-
ди, которые живут между Индией и Ле-
довитым океаном.
Папский посланец, сидящий рядом
Мариной, подвинулся еще ближе, заняв
опустевшее место воеводы
же пробирает, когда ногтями по обоям
проводят. Сынишка часто этим пользует-
ся.. Терпеть не моту...
Командир опять повернулся к морю.
Море было спокойно. На горизонте оно
казалось выпуклым, словно огромная оп“
рокинутая серебряная чаша. За кормой
виднелась земля — тонкая Черта сизоге
с
и спросил у
команда:
— По местам! Стоять к погружению!
всей лодке.
— Открыть кингетоны!
— Есть открыть кингстоны!
нута. Сейчас он увидит командира на на-
стоящей боевой работе. Сверху раздалась
Ситнал, Звенящая нота прозвучала по
мышев! Быстрей! Василий вытянулся,
привстал даже на носки и поставил ключ
на место. Хотел уже его повернуть, во
« остановился. Самовольно? Нет, нельзя!
Расставив плечи, сказал громко, обраща-
ясь к командиру:
— Разрешите продуть?
—, Не стонт, — ответил тот,
подарок, но и как образчики русских цар- Марина смотрела из своей ‘повозки На хозяина: цвета. Она, как стрела, летела по торизон- омандир был еше в рубке. Следил за ПрРоизнес (это очень спокойно, словнй
he ela ag ‘ aks ОИ Пола и ae — Какая вера у этих несчастных? ту вправо, менялась в цветах: из сизого горизонтом речь шла о сущем пустяке. И Василий
арине были присланы: цепь черв во широком платье из oa a : , ‘
р р р р т т Веры у них нет, — беспечно ответ озилась синей, потом зеленой с буро- — Заполнить среднюю! вздохнул. Напряжение спало, И вое вздох.
волота с тридцатью шестью бриллиантами,
четки из жемчуга крупного, как горох, и.
еще три пуда жемчуга, три слитка золота,
золотой ларец, браслеты, бокал, вырезан-
ный из драгоценного камня гиацинта, 30-
лотой рукомойник, золотой таз и многое
другое, чего не перечислишь. =.
Была Марина богомольна и торда, ечи-.
талась она красавицей, хоть губы имела
тонковатые, а рот небольшой.
Воспитывали ее монахи, приучилась он&
считать себя божьим орудием.
А что делать этому орудию сегодня и
вавтра, — это должен решать монах...
° Еще в Самборе Дмитрий подписал обе-
щание дать ей велккое богатство и пре: ,
доставить во владение Новгород и Пеков.
Договор этот должен быть исполнен в те-
чение года.
Обещался также царь всеми способами
привести в. подчинёние римскому престо-
wy свое московское государство. .
Сделался Дмитрий царем, а сватов н9
присылал.
Только в ноябре 1605 года прислан был
сватом дьяк Афанасий Власьев.
Удивил он поляков своим простодуши-
ем, превосходным знанием латинского язы-
ка и московской гордостью.
Обручался с Мариной от имени своего
государя Власьев.
После обручения был обед, а потом бал.
Марина танцовала в белом серебристом
плалье, волосы ее были распущены..
После танцев Юрий Мнишек подвел
дочь к королю, приказал, ей кланяться
Сигизмунду в ноги и благодарить короля
за великие благодеяния. .
Сигизмунд напомнил Марине о том, что
она родилась в Польском королевстве и
NTO OH ее считает своей подданной.
Афанасий Власьев. тут же заметил кан-
плеру Льву Сапеге, что все это оскорби-
тельно для достоинства русского государ-
ства.
Ехала Марина Мнишек в Москву © рос-
копной свитой. =
В свите состояли католические монахи
В разноцветных рясах, польские и армян-
ские купцы, воины, челядь. Паны ехали
не на короткое время. Они везли 6 е060й
оружие и надеялись пожить в Москве на-
славу.
Было в 06036 без малого 2.000 человек.
‚ В середине апреля переехали Днепр.
От русской границы пошли ‹ вымощен-
ные тесаными бревнами дороги. ‚
Населению приказано было приготовить
для встречи гостей всякую провизию.
До Смоленска шли’ леса сосновые, .по-
том появились березовые и темные заро-
сли ели.
Болота лежали между лесами, в -боло-
тах были топи, их звали твани.
Говорили между собой паны, что руб-
ские нарочно прудят речки, чтобы легли
перед Смоленском непроходимые места.
Болота сменялись пущами. Земля ота-
новилась суше. За Смоленском пошли кле-
новые и липовые‘ леса. :
Орешник и боярышник рос на полянах
й опушках.
Деревни были редки.
То темнели, то’ светлёли леса. Зелене-
ди болота, вечером кричали на тванях ля-
тушки.
Большой и пестрый царицын обоз поте“
рялся в широких лесах.
Вадим СТРЕЛЬЧЕНКО
Первая
елка
{1937 г.)
Елка? У меня-то? В самом деле!
Яблоки и лампы. Как светло!..
Дететва, запоздалое’ веселье,
Наконец, ко мне и ты пришло!
Чем же хвою украшать — портфелем?
синего ‘сукна, в однорядках из коровьих
шкур. :
на некоторых мужиках даже сапоги,
платья!‘а на голове шапки из’ цветной м8-
терии. На` головах девушек надето что-то
вроде короны из. крашеного лыка. У всех
женщин! серьги в ушах и крест на шее.
тек, часто садился к Марине в ee повоз-
му
муховой веткой, он об’яснял, на сколько
отстала русская земля.
мерно несчастны, потому что они He ис-
куплены божественной кровью господа’ на-
шего Иисуся Христа. Все они еретики, но
милостью божьей и вашей помощью при-
ведены ‘они! будут к истинной
нас. в Польше переходы крестьян трижды
были запрещены сеймами еще в начале
прошлого века, & в 1543 году переход за-
прещен окончательно. А в этой несчаст-
ной стране крестьяне еще мотут- разорять
себя и господ, перебегая из одной земли
в другую. В этом деле русские отстали
‚от нас почти на сто лет. Научив их но-
вым законам, вы привяжете тем к себе
бояр’ и дворян, мы дадим им истинную
церковь и справедливый закон, & они пе-
редадут новую веру своим холопам.
делать это,
что народ этот дик, и вы видите, что он
больше удивляется на напту обезьяну, чем
на великолепие свиты.
лен, хотя и - скучал,
дарки — алмазную корону, шнурки крун-
ного восточного жемчуга, бриллиантовую
повязку и двое часов — одни. вделаны в
золотого барана, другие — в золотого вер-
блюда.
долгого пути по обширной стране, от лес-
ного шума душа томилась гордостью и то-
ской. ;
Все больше было полей, все реже стано-
вились леса.
ая вотреча, ;
шатрах-палатках из белого полотна.
этих птатрах когда-то пировал у Серпухо-
ва Борис Годунов,
на и в красной шало
Самозванец, чтобы приветствовать панну.
и людей.
которую повезли двенадцать белых лоша-
дей с круглыми черными пятнами.
хах и с копьями, х
дителей в завоеванный город, чем на сва-
дебное шествие,
ную карету, богато убранную и такую вы-
сокую, что в нее вела лесенка в пять сту-
пеней.
унизанные жемчугом, даже колеса были
вызолочены. Стрельцы в суконных каф-
танах алого цвета стояли по сторонам до-
роги.
сту.
левские златоглавые церкви,
перед. Кремлем, раздались звуки флейт,
труб и литавров, блистающих под солн-
цем.
да они увидали, ‘что из посольских экина-
жей выгружают оружие.
новом деревянном дворце, сидя на новом
троне. Трон был сделан из чистого золо-
Ho люди здесь богаче, чем в Польше, и
Женщины носили красные и синие
Иезуит ‘Антоний, старый’ друг дома Мни-
Скромно отмахиваясь от комаров чере-
— Люди эти, — товорил монах, — без-
вере. У
Но
потому
пани, надо не вдруг,
Отец Антоний засмеялся. Он был дово-
В дороге получила Марина новые по-
Ехали дальше. От богатых подарков, от
Ехали долго, проезжая много крепостей,
У Москвы остановились, готовилась болБ-
Марина остановилась в снеговидных
К этим шатрам, в одежде простого вои-
е прискакал сам
Выслали навстречу к Мнишекам коней
Даже арану с обезьяной дали карету,
Послы ехали ратным обычаем, в доспе-
Это было скорее‘ похоже. на в’езд побе-
У черты города Марине подали парад-
Внутри колесницы лежали подушки,
Переехали через реку HO живому мо-
Дорога шла круто в гору.
На площади, за стеной, блистали крем-
Марина выехала на большую площаль
Сильно не понравилосв москвичам, Kor:
Самозванец принял. воеводу Мнишека в
тил человек,
медная статуя,
Казалось, что адский
Стольник шел. Е
В домах шумели, пели. Играла незнако-
мая музыка,
На утро оказалось, что японцев
курильцев царь в гвардию себе не наз-
начил.
Одна рота гвардии
`*) Топоры на длинных рукоятках.
р ЕЯ Е Е
` Вас. ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ
В доме
называющий себя Дмитри-
ем. — Они поклоняются солнцу, месяцу,
медведям. Езды до них от) нашего города
тод. Впрочем, не все они японцы,
них есть курильцы, каряки, ездящие на
оленях, можете их крестить, если у них
есть души; пейте этот мед и не думайте
0б их спасении.
Желтолицые лучники стреляли в цель,
блестя бронями, р
— Я возьму их в свою почетную стра*
‘my, — сказал лже-Дмитрий. — Ебли же
вы продолжаете беспокоиться о их вере,
то обратитесь к Николаю Мело, португаль-
ской земли чернепу, он сейчас в Москве
и с ним японец-чернец — польского коро-
ля богомолец. —
Лучники ушли. Положив голову на стол
между двумя недоеденными ломтями хле»
ба, спал утомленный патер.
Обед кончился. В комнате было душно.
Внесли серебряные блюда со сливами,
Царь встал, шатаясь, и сам начал разда-
вать сливы стольникам. Подошел к треть-
ему столу.
У стольника небольшая черная бородка
тщательно расчесана, сам он нарядный, а
тлаза мрачные.
— Почему ты не весел? И как тебя 80-
вут?
Стольник поклонился и ответил?
— Я Дмитрий, Михайлов сын Пожар-
ский,
А должен был он в ответе назвать се-
бя Митькой.
— Тезка, — весело сказал царБ и вы-
шел из комнаты.
Вышел из комнаты и стольник.
Перед деревянным дворцом пестрели ве-
селые, нездешние цветы. Среди цветов
стояла
трехголового пса. Из уст пса бежала во-
да, и медные челюсти двигались со зву-
KOM.
пес лает,
состояла из сотни
копьеносцев, вооруженных бердышами с
золотым ‘царским гербом.
Лже-Дмитрий пожаловал этим воинам-
иностранцам такое жалованье, что они м0-
тли носить бархатные плащи, обшитые в0-
лотым позументом. Командовал первой ро-
той усатый француз Яков Маржарет.
Капитан второй сотни был лифляндеп.
Рота носила алебарды*) и кафтаны фио-
летового цвета. ‚
Третья рота была под командой шотланд-
ца. Носила она веленые бархатные кафта-
ны с зелеными же шелковыми рукавами.
` Человек, называвигий себя царем Дмит-
рием, обвенчался с Мариной Мнишек и ко-
роновал ее на царство.
У Польши уже явно была полукорона
в России. Поляки шумели в Москве, втор-
тались в дома и даже вытаскивали боя-
рынь из повозок.
Камаринская область, которая поддер-
mana Дмитрия, должна
достаться полякам,
Москвичи думали, ‘что новая царица бу-
дет присоединена к православию. Это’ име-
\ло значение не только для религиозного,
но и для национального чувства. Но ока-
залось, что Марина короновалась на цар-
ство; не изменив веры. Русских цариц
обычно не короновали, а тут произошла, ко-
ронация польки. В церкви поляки стоя-
ли в шапках с перьями,
друг с другом,
‘была по договору
серыми пятнами, увеличивалась в разме-
рах и наконец превращалась в острую ка-
менистую косу, темнеющую с правого бор-
та субмарины,
Лодка очень далеко ушла от базы. Она
выполняла’ серьезное задание. На поверх-
ности лодка находилась потому, что ра-
дист передавал срочное сообщение на 6e-
рег.
Василий скользнул глазами по антенне.
Потом нагнулся над люком, ведущим
внутрь лодки. ‘Оттуда доносился мерный
шум работающего дизеля. Пахло жареным
мясом: кок готовил ужин. Василий втя-
нул в себя теплый воздух, потом выпря-
мился и, встав около командира, искоса
поглядел на Hero.
«Bot, — думал он, — это что-то вроде
истерики. Разве можно волноваться из-за
таких пустяков? Скрипнет дверь, прошур-
шит бумажка, упадет что-нибудь... Стран-
но! Нужно держать себя в руках. А ведь
вот командир слывет самым бесстрашным,
самым хладнокровным, самым невозмути-
мым командиром лодки в этом море.
Алексей Семенович Кармышев!
Василий видел, затылок Кармышева,
его ухо, из которого торчали рыжеватые
волосики, щеку с маленьким, еле замет-
ным шрамом, и бинокль, который коман-
дир прижал к своим глазам. Что там
ищет ок Ha торизонте? Что проверяет?
Это известно только одному ему. Василий
Ракитин первый раз вышел в серьезное
плавание. И в первый раз с этим коман-
диром. И вообще вое в первый раз: это
просторное море, горячее солнце, цвету»
щая, кажущаяся беспредельной по своим
размерам, земля... Он давно мечтал по»
пасть в этот край. Здесь лучше чувству“
ешь жизнь. Здесь лучше понимаешь ее
ваконы. Находишь ключи к ее закрытым
до поры до времени дорогам. Суровая
жизнь! Это хорошо. Еще в Ленинграде,
в военно-морском училище он всем на-
доедал своими рассказами об этой земле,
о которой сам знал только по книгам. Ва-
силий улыбнулся, вспомнив, как в ком-
сомольской газете военной школы на не-
го рисовали шаржи: что-то вроде вз’еро-
шенного волка с капитанской фуражкой
на голове и трубкой в зубах. Друзья утга-
дали! Он хочет быть морским волком, как
Кармышев! Пока он только старший по-
мощник. Но нужно приглядываться, при-
сматриваться, выуживать у Кармышева
его искусство, и тогда все будет в поряд-
ке. А выдержка у него есть. Может быть,
это просто ненужная самоуверенность?
Нет, все же у него крепкие нервы. По-
жалуйста, скребите пальцем по. стеклу,
ножом по сковородке... Подумаешь! Этим
ето не проймешь!
Василий глядел в море, Везде разлито
спокойствие. Печет солнце, тишина. С лен-
цой плещутся волны, Надо всегда бытб
спокойным; Да, но Кармышев? Василию
попал на глаза серый шрамик на щеке
командира. Он вспомнил рассказы о нем,
Кармышев работал матросом на подвод-
ной лодке в царском флоте. В граждан-
скую войну переправлялея со своей лод-
кой из Балтийского моря сначала по же-
лезной дороге на специальных платфор-
мах, & потом по Волте, в Каспийское мо-
ре. Там нужно было дать бой англичанам.
Большая, серьезная жизнь! Может быть,
поэтому он не терпит, когда скребут ног-
Tama по обоям. Нервы! Они не вечно
крепки. Василий емотрел туда же, куда
Среди
изображающая
ИЛИ
разговаривая
А
отоыха a
Командир ‘стремительно спустился
шее виднелись брызги воды. Плечи
Ловил дымок
шел,
— Так, так, — оказал
опять эти ворюги!
он,
написал, вырвал листок,
не отрываясь от перископа, протянул руку
с запиской Василию. 4
— Товарищ помощник, это
возможности. Мы сейчас уйдем глубже.
но в бане, пока передавал ему, сидяще-
му с расстегнутым воротом около
ламп, приказание, лодка ушла в глубину.
Она, как камень, упала вниз и останови-
корабль!
Командир стоял и смотрел на приборы.
немного лукавое, немного задумчивое.
— Побудьте ва меня, — сказал он и ушел
в свою каюту.
Василий остался один, Он напился во-
ды, заглянул в кубрик: команда ужинала.
Потом вернулся на центральный пост.
Походил, Вот она, жизнь подводника. Раз-
ведка! Заметил командир что-то, просле-
дил и теперь пошлют радиограмму на 6е-
рег: там-то, мол, и там-то прошло такое;
то судно, таким-то курсом, нарушило, мол,
зону или нет. А на берегу сегодня празд-
ник, город украшен, играет музыка, на
улицах шумно. Здесь же, в море, тиши-
на. Василий прислушался. В лодке мало
звуков. Самый громкий из них — стук
капель. Откуда-то в трюм капала вода, Ес-
ли считать капли, то пройдет незаметно
время. Раз, два, три,. Сторожевая служ:
ба. Секретное задание. Они охраняют 1о-
род, землю. Увидят, заметят и уходят в
тлубину, потом сообщают на берег. Четы-
ре, пять... Много ли прошло времени?
Из каюты вышел командир. Он встал ня
свое место. Василий подтянулся.
— Право на ‘борт. Тихий’ ход.
Кармышев стоял у перископа, Василий
находился в двух шагах около него и сле-.
дил за приборами. Кармышев повернул к
нему голову, чтобы что-то сказать. Лод-
ка вздрогнула. Будто сонная рыба, она
шевельнула хвостом и вышла из состоя-
ния оцепенения. Пошла вперед. И вне:
запно резкий толчок! Послышался звон
разбиваемого стекла. В. камбузе затремела
посуда, У Василия упала с головы фу:
ражка. Корма лодки опустилась книзу, а
нос поднялся, Корабль встал наклонно.
Это произошло очень быстро. Василий схва-
тилея рукою ва какой-то железный прут,
чтобы не упасть. Ноги его скользнули по
полу. Наклон был очень велик. К корме
покатились непривязанные предметы. Что
это? После’ шума и треска битой посуды
в лодке воцарилась тишина. У Василия
потемнело в глазах. Авария! Лодка поте-
ряла равновесие. Вздыбилась! Еще мгно-
вение, и она встанет вертикально, Тогда
конец! Потухнет свет. Все ринетея-к кор-
ме. Какой-то страшный мит, и лодка, как
копье, воткнется в дно, в песок, камни,
ил. Навсегда. Скорей же! Что? Всплывать
наверх. Спешить, спешить!
Но Василий почувствовал, что не вла-
деет своим телом. Оно расчленилось, Ру-
ки отделились, ноги тоже. Тела не суще-
ствовало, Вместо него был кисель. Отку-
да-то из глубин памяти выскочили 06-
рывки правил, мелькнули кусочки расска-
в
‘люк и задраил верхнюю крышку. На его
и
фуражка были мокрые. Кармышев вотал
У перископа. Повернул трубу. Еще pas.
на горизонте, Наконец на-
— ясно
Потом достал записную книжку, Что-то
свернул его и,
радисту..
Пусть передаст на берег при первой же
Пока Василий ватлядывал в’ кабинку
к радисту, у которого было жарко, слов-
своих
лась, чтобы отлежаться в спокойной BO-
де у самого грунта. Притихнуть, прита»
иться, пока там на поверхности пройдет
На лице его было обычное выражение —
нули. Василий не слышал этого, но пб
чувствовал совершенно ясно. Опасность не
миновала. Нет, лодка находилась все в
таком же положении. Она висела в водб
попрежнему под каким-то углом, Но н&»
пряжение спало. Это чувствовалось в 04
мом воздухе, Это читалось на всех лицах,
Командир отдал приказание перекачатв
воду в носовые цистерны. Загудели мотор»
чики, заработали насосы. Все входило 8
норму. ‹
— Товарищ помощник, — сказал Кар
мышев, — прошу вас, полюбопытствуйте,
Интересная картина...
Василий подошел к перископу, Он при.
ложил глаз к окуляру. В мутной, зелено“
ватой мгле, сквозь которую просачивалея
сверху, с поверхности, рассеянный печаль.
ный свет, был виден высоко вадравший“
ся нос лодки. Василию показалось, что
антенны колышатся, — может быть BE
шевелила вода? 4
— Видите, слева какой-то ореол, — cna:
зал командир, — с этой стороны сильнев
свет. Сейчас уже поздно, и солнце близ»
ко к закату.
Лодка уравновесилась. Она, как короб’
мысло весов, на чашки которых положи:
ли равные грузы, опять стала горизон“
тально. ‘Тогда командир распорядился
всплыть на поверхность, и лодка медлен*
но вынырнуля из воды. . Кармышев под
нялся по трапу-и открыл люк. Велед в&
ним, ступая по ступенькам, влез Васи’
лий. Сверху на него упали капли морской
воды, потом в лицо ударил прохладный
морской ветер.
— Никого пока не пускайте на палу“
бу, — сказал Кармышев,
Затем он нагнулся к нему и добавил!
— Пока вы там с клапаном возились,
я кое-что сообразил. По-моему, произошаля
поломка горизонтальных рулей, Sarena
лись у грунта за какую-то чертовщину,
Вот и задралея нос... Но, все обошлосв,
Папиросы есть?
Василий с удивлением поднял на него
глаза. Он знал, что командир нё курит.
— Есть? — переспросил тот.
Василий достал портсигар и спички.
Кармышев взял одну папиросу и ушел,
держась за леера, на нос лодки. Море по
прежнему было спокойно. Оно изменила
только окраску, стало цвета индито, Солн
це скрылось за горизонтом. Появились
длинные тонкие облака. Они ярко желте-
ли на бледном небе, Кармышев затянулся
два раза, потом вытянул руку перед е0-
бой, сжал папиросу пальцами. Смял 68
резким движением, словно уничтожая #
ней что-то неприятное. Бросил в воду. 88*
тем обернулся в Василию и показал ‘8
небо:
— Закаты у нас вдесв.. Хороши вай
ты! 4? : ;
— Да, — ответил Василий и спрятал
папиросы в карман.
Николай СИДОРЕНКО
Девочка
на лыжах
ПГипит на снегах золотая глазунья,
Метельный дымок оседает на лыжах.
Лети, моя песенкае шапочка Бунья,
Девчурка, дочурка, воробышек, пыжив!
И 9 та, над троном висел орел неисчислимой Ванных Кам то: Ноторий, Новы ко КАТ И
ие ee пены, под орлом были укреплены воло- Осенняя пора была, — Ах, я, бывало, секторы чаев. Мысль искала выхода. Что делать? , елепящий
Haves иными 7 cial oon ap ces ane sha Е а Влали чернели горы, Всегда мешал е сегментом! Вов, что было.в историях, фактах и при- МИР В Заячьих шкурЕзх: лови бат
Их и не было. Припоминаю: стоял Дмитрий Блестящею параболой — И это — дело. прошлое, мерах, которые познавались на школьной мы
Маленький, величиной в сапог,
Я гляжу — зачем, и сам не знаю —
Шуйский с обнаженным м6ч0м, а справа
сидел трек Исидор, новый московский пат-
По левую руку паря
Летели метеоры,
Светили звезды россыпью
И эта крепость взята...
— А все-таки мы — лошлые,
скамье, все это было сейчас нежизненно
и бессмысленно. В них всегда было все
Морозно мерцают из мачтовой чащи
Раскатистым льдом налитые озера,
inn и а Е а ИОН ime и Seni, ом Сквозь елочную хвою... Упорные ребята! предусмотрено: начало, ‘конец. А сей- .. Мы с мамой в двадцатом ходили
ae Boape думали, как переменить царя, грек Под елкой, с пантиросазмии, — А помнишь, как попали мы sac? “ro сейчас? Если воплывать, то на лыжах
— раздолье пыльных сорных‘ трав. ‘
То — разд думал о том, сколько заплатят. иезуиты за Беседовали двое. В Москву впервые вместе?.. нужно убрать балласт, убрать воду из ци- В разведку. Таёжная дторопь. Дали,
Игры?‘ Бронированная каска. i
Штык Французский. Пули всех держа»:
Воробьев мы из рогаток били. `
(Воробьй в те ‘тоды сладки были!)
Их на палке жарили в саду. “
‚.. Побегу с горы по желтой пыли,
По колени в море забреду:
Там, за гранью голола и’ драк,
Тихо пела светлая вода.
Голуби, и кошки, и ©0баки
Город наш покинули тогда.
Uro же? Ни укора, ни угрозы...
Горечи не помню бытия,
На глаза мои находят слезы,
Только радугу и вижу Я,
Пажется. что я явился просто
В мир. как будто не было отца.
Что родился я с мужчину ростом,
( кулаками a amo бойца.
Плка? У меня-то? В самом деле!
Яблоки и лампы, и — светло!
Летства запоздалое веселье,
Наконел, ко мне и ты MPH.
перемену веры ‘в России и за покорность
папе римскому.
та персидской голубой тканью, полки на
Во дворце стояли зеленые печки с Cé-
ребряными решетками, стены были покры-
ты шелковыми коврами, вся столовая оби-
стенах были заставлены золотой посудой
до самого потолка, Ha окнах висели пар:
чевые занавески,
Из огромного раззолоченного сосуда бес-
прерывно лилась вода из трех кранов в
золотые тазы, но никто не мыл рук, —
не в привычку. _
Царь ве Мариной сидёли
столом.
По левую руку его сидел воевода со
своими приятелями,
Подле него, ва третьим столом, против
царского‘ поместили панов вперемежку о
русскими.
Хлеба на стол не поставили, но царь
каждому послал по большому ломтю 0е-
лото хлеба, которым польские гости поль-
зовались, как тарелками.
ва отдельным
— Ты помнишь, как такими вот
Безлунными ночами
Мы встретились пол Киевом
С; винтовкой за плечами?..
Дела неповторимые ..
Петлюровцы:.. германцы...
Эх, где-то вы, родимые
Богунцы, таралщанцые..
— Да, многое припомнилось,
_ И многое забыто...
Какая жизнь огромная,
Как много пережито!
— A помнииь, как мы начали
_ Атаку на учебу,
Вак бились над задачами
И штурмовали глобус?
Весь день сидишь директором,
А ночью — стал студентом...
«
— А помнишь, как. со Оталиным
Мы встретились на с’езде?..
— Эх, чорт возьми, не верится,
Что скоро будут внуки, —
Клянусь Большой Медведиией —
Сильны, как прежде, руки,
Глаза умеют метиться
И голова — на месте!
— Так что ж... Выть может, встретимся
И... повоюем вместе?..
Осенняя пора была,
Вдали чернели горы,
Блестяшею параболой
Летели метеоры,
Светили звезды россыпью
Сквозь елочную хвою...
Под елкой, с папиросами,
Беседовали двое.
стерн. Продуть вез сжатым воздухом. Про-
дуть? Да, да! Это самое верное, Мысли
обтоняли друт друга. Они метались не-
стройно и без порядка. Продуть воздухом
цистерны! Вот оно, решение. Но так ли
это? Чорт его внает, Это было в первый
раз в жизни Василия. Дрожь пробежала
по его спине. Он взглянул на командира,
тот смотрел на него прищуренными гла-
‚зами. Брови были сжаты, и глаза не ка-
Baruch голубыми. ‹ Но может быть это
была игра освещения? Нет, они были
темные, глаза. А лицо бледное, неподвиж-
ное.
— Пройдите к трюмным! — сказал ко-
мандир.
Василий пошел. Он тяжело шагнул.
Продуть, продуть! И как можно скорее.
Всплыть наверх, наверх, чтобы видеть
опять и море, и землю, и небо, и солн-
це. Чорт возьми. Вот это случай! Еще
Тебя еще не было, девочка-пыжик,
Но мы о тебе потихоньку мечтали,
Упрямая мама на кратких привалах
Смотрела в огонь и без слов напевала.
0 чем она пела? В ночах небывалых
Кружила пурпга без конца, без начала.
Мороз одичалый раскалывал кедры,
Раскалывал камни, но сердце горело!
Незримое солнце работало в недрах,
На щит поднимая весеннее дело...
... Над бором — зеленый рожок ново-
лунья
Плывет в небесах, тишину огибая,
Домой, моя песенка, шапочка кунья!
До завтра, ло завтра, сосна голубая!
На даче 0 нас уж, наверное, RTO-T0
Соскучилея очень... Темнеют овраг.
А в комнате лампа; ворчунья-хремота
И мама, и зайцы из белой бумаги,