es
=
А. ЕВГЕНЬЕВ.
Стихи А. Прокофьева
Вышедшая недавно в Гослитездате кни-
га стихов Алексанхра Прокофьева подводит
творческий итог последним десяти голам
pater поэта. Здесь он отразился весь, со
всеми своими сомнениями, нерешенныма
вопросами ‘и особенностями ° поэтиче-
ской манеры. Эта’ ganna представляет
coher своеобразный творческий’ отчет по-
вт» своему читателю 1.
Проставиись с блатной «романтикой»,
юн хочет петь о мужественных людях с
чЕОВЬЮ 0рл& и волка», прославлять «же-
пезную красоту» наших дней.
i Koma «поднимается ветер. значитель-
ей всех ветров», котда «заходят от пе-
реправ карательные отряды», когда всту-
пают в бой «полки огня» и. слышится
треск пулеметов», Прокофьев готов пос-
шать к чорту соловьиные сады поэзии, ко-
торые в ето ‹сознании аосоциируютея в
тот момент с ненавистным поэту усадеб-
ным сытым благополучием. Ho только
смолкнут пулеметы, он извлечет из своего
сердца напевы, подслушанные им в саду,
и ва поле битвы, и в степи, и в’ лесу, я
па широких, необ’ятных просторах нашей
советской земли. Поэт возвратится к лири-
ке. Он будет сочинять не только походные
и маршевые песни, но и веселые плясовые
и раздумчивые, и нежные, и грустные, и
вздорные, — песни, нужные народу. Пес-
ни, в которых утвержд. громадная ра-
дость жизни, большое народное счастье.
Поэт, создавший песню, которая войдет в
народную жизнь, которую народ „будет
считать ©воей, может быть. даже забыв
YMA a: ‚-— Такой поэт может считать
себя счастливейшим человеком.
Прокофьев — песенник m0 преимущест-
by. В его героических стихах чувство за-
глушается лязгом железа, теряется в буй-
вых порывах Е заслоняется сложной,
но однозвучной и тяжелой интонацией
Киплинга. Когла Форма стихов становится
нарочитой, чувство и мыель — основные
©войства поэзии— уходят на задний план,
етушевываются.
} Читатель, пробегая тлазами по строчкам,
воспринимает лишь ритмический каркас
стиха. ; \
’ 910, разумеется, поражение поэта.
Он терпят поражение и в том случае,
хогда засоряет стихи словами, от которых
першит в горле: голь, шмоль, дроздовцы,
бражка, амба, полундра, Поэт может вво-
дить в свой лексикон особые слова, кото-
рые, как ему кажется, вылеляют” его из
круга друтих поэтов, ‘подчеркивают его
оригинальность и поэтаческую независи-
мость. Но неужели вот эти слова, рассы-
панные поэтом в таком неумеренном жоли-
NecTBe и переплетенные © такими понятия-
ии, смысл которых ясен только людям,
живущем на севере, смогут выявить и
подчеркнуть его творческую инливидуаль-
ность? Нам думается, что это— глубокое
заблуждение. В сочетании © такими ело-
вами слово «опоха», неоднократно упоми-
наемое поэтом, звучит как совсем неубедиь-
тельная абстракция, ‘как умерщеленное
понятие.
Оригинальность достигается не внет-
зим привнесением в поэзию местного ко-
лорита, не неусышными заботами © ее
сохранении и тем более не введение в
поэтический лексикон блатных словечек и
провинциализмов; оригинальность имма-
нентню присуща поэтическому образу
мышления. Если верно теоретическое по-
ложение Гегеля, что истинная манера ху-
дожника заключается в. отсутствии всякой
манеры, то тем большие основания име-
ются для TOTO, чтобы применить это по-
ложение к вопросу о творческой ориги-
нальности,
Прокофьев, к сожалению, слишком мно-
№ заботятся о сохранении этой своей
ложно пюнятой
ствуясь принципом: пусть лалии, ‘но мой,
пусть небольшое, но ‹оботвенное. ОА
умышленно, но безуспешно прячет себя
под стеклянный колпак, стремясь охранить
свою пюэзию oT малейшего дуновения по-
сторонних ветров. ’. Засвилетельотвовав
ввою симпатию к Некрасову, Маяковскому
——
1А. Пронофьев, «Стихотворения». Гос-
дитиздат, Ленинград. 1938 г.
«первородности», руковод-.
и Блоку. он тем не менее очуталея вне
их влияния: ‘лишь pexRo, кое-где про-
мелькнет транеформированный блоковский
9браз -— незнакомка, след которой зате-
Тялея в олонецких мхах, вилоизменени
слово Маяковского. Это — довольно эле-
ментарное восприятие классическом на*
следства. На словах признав свою готов-
ность продолжать традиции великой рус-
ской поэзии («Я не чуждаюсь родослов-
ной, переиначенной в стихи»), поэт на са-
MOM деле в огромном количестве стихов,
забывая 06 этих традициях, остается в
плену интонаций. ритмики и фразеологии
Киплинга.
Кажущаяся мужественность стихов Кии-.
линтга—лишь внешнее. свойство и ни в
какой степени не может соблазнить совет-
ского поэта их в качестве образ-
ца для. подражания. Тем болев странно,
что Прокофьев. поэт, обладающий ясно
очерчениым. творческим обликом, — этого
влияния не избежал. Это свидетельство
неустойчивости поэтического сознания,
Прокофьев в полной мере’ проявляет
свой ‘Талант в лирике и песнях. Здесь
поэт — дома. Здесь он по-настоящему ори-
гинален.
Озатлавив, большой цикл своих стихов
«В защиту влюбленных», поэт делает по-
пытку, и отнюдь не декларативную, выр-
ваться из круга тривычных представлений
© л0бви. находящих свое? выражение в
творчестве некоторых поэтов. В «автор-
ском замечаний по существу вопроса»
Прокофьев справедливо замечает: «Лю-
бовь у проходных ворот, у проходных
контор в творчестве некоторых ‹оветских
поэтов стала таким же шаблоном, как ряд
рифм, опитетов, сравненай». Поэты уУпо-
добляются фотографам-моменталистам, ко-
торые, засняв влюбленную пару, считают
<вою миссию выполненной и, без. всякого
сожаления расставаясь с темой. равнолдуш-
но уходят к «чернильницам свом».
Эта законная ненависть в банальности,
Е рыбьей холодной крови у такого поэта,
как Александр Прокофьев, приобретает 060-
бый смысл и особую значительность. Эта
ненависть получает ©вое законное оправ-
дание в-тех ето полнозвучных лирических
и по-настоящему вдохновенных стихах, в
которых поэт преодолевает мизюлетные м
наносные и, что самое главное, неоправ-
данные влияния и. заставляя читателя
забыть о форме, говорит с ним ‘простым,
человеческим языком, развивает. сво мыс-
ли в мелодически ясном песенном построе-
нии стиха. Таков почти весь ‘указанный
нами цикл, таковы «лирические» и «ча-
стые плясовые» песни, выделенные в ‹а-
мостоятельные разделы, таковы многие
стихи из цикла, названного поэтом «Ли-
вень»., }
С особенной художественной силой и
выразительностью звучат стихи, посвя-
щенные памяти Сергея Мироновача Кирова
{цикх, «Родина»). Проникнутые настоящей
человеческой скорбью, несколько неболь-
ших стихотворений, об’единенные одной
темой, одним звучанием. доходят ло ca-
мото сердца читателя, по-настоящему его
волнуют. Эти стихи доступны любому чи-
тателю, в котором бъется сердце, советского
патриота,
Создавая их, поэт забывал 0 том, что
нужно во что бы то ни отало обязательно
любой ценой сохранить свою неправильно
понятую оригинальность. }
Присутствие оригинальности обсусловле-
во не только желанием художника быть
оригинальным, Оно зависит от решения
темы, от того, насколько художник умеет
в каждой теме увидеть свое личное, то,
чего не увидит другой. Основы всякой
оритиналыьноста. на наш взгляд, заложены
в первую очередь в жизненной зоркости
художника, в умении выбрать свое из
необ’ятного количества жизненных явле-
ний и, наконец, в умении для этого ©во-
его найтая собственную единственно пра-
вильную художественную форму.^ Тогда
поэт сможет преодолеть некоторое охнооб-
разие (или лучше — однозвучие) своей
тематики и ворваться в новую для него
большую тему.
это, ав нам кажется, подтверж-
дается творческим опытом самого Алек-
сандра Прокофьева.
Заметки редактора
Из литературной консультации изда-
тельства мне передали рукопись Николая
Бирюкова «На хуторах». Человек, нати-
савший этот роман, и сама рукопись ©то-
ят том, чтобы читатель узнал о них вне
зависимости от ‘сроков окончания работы
и выхода книги. Хочется рассказать.
этом сейчас. АИ oe
Из общего потока рукописей, тосту-
пающих в литературную. консультацию,
эта рукопись резко выделяется. Она, прав-
да, еще нуждается в очень серьезной ав-
торской и редакторской правке. Но при-
слал ее молодой писатель с уже оформив-
шейся творческой инливилуальностью. ‘И
та мужественность и чистота, с которой
ображается в ней действительность и ©
которой вспоминаешь прежде всего, начи-
ная разговор. 90 этой книге, — заставляет
отнестись к ней ‹ живым вниманием.
В романе показана ` жизнь одного из
приволжеких хуторов в 1920—1921 тг.
Только что ушли белые. Вею власть в ху-
торе ‘захватили кулаки. Они всяческими
кредствами стараются изолировать хутор
от всего, что совершается в революгион-
ной России. Их надежды — на скорое
возвращение белых банд. Положение на
фронтах гражданской войны весьма ‘на-
пряженное. В ходе развития классовой
борьбы ини вместе © помещиками пыта-
ются поднять мятеж против советской
власти и облегчить захват хуторов белы-
ми бандами. Им противостоит раетущая,
сплачивающаяеся сила трулового крестьян-
ства. Масса крестьян, мобилизованная бе-
лобандитами, обращает оружие против них
самих, ий подоспевшие части Красной Ар-
мини быстро ликвидируют вспыхнувший
было кулапко-помещичий мятеж. Партия
руководит. борьбой трулящегося крестьян-
ства, опираясь на местный актив. Секре-
Tapp комитета партии Коробов и Дубов
направляют работу партийных и непар-
тийных большевиков. Николай Медведев,
Ффронтовик, батрак кулака Козлова; мат-
р0с Антон, сын этого кулака, бежавший
Из семый, попавший в ссылку за участие
в революционном движении, ставший
большевиком; учитель Василий Андреевич;
‚ комсомолец Грипта, Орехов — BOT 0CHO3-
ные проводники политики советской зла-
сти на хуторе. Они‘ возглавляют борьбу
трудящегося крестьянства © кулаками. До-
бивалотся раздела кулапкой земли, оргажи-
зуют сельскохозяйственную коммуну, в
момент вооруженной схватки © белобанди-
тами они — в первых рядах героиче-
ских бойпов, сфажающихся ¢ численно
превосходящим их, во много раз жестоким
врагом. Они выращивают себе помощни-
ков, преданных делу коммунизма, в пер-
вую очередь среди коммунаров и среди
крестьянской молодежи, с подкупающей
правдивостью и теплотой изображенной. ав.
тором. Образы тгибнущей тероической
смертью красавицы Поленьки, Клавдейки,
Вани Воронова и других остаются в памя-
ти надолго. Олин из самых ярких образов
романа — дед Иван, правдоискатель, хо-
док от хуторов в енину, чудесный старик,
у которого с Лениным только олно прин-
ципиальное расхождение: он никак че мо-
жет примириться ©. тем, что, человек про-
изошел от обезьяны. Ему сказали, что
Ленин придерживается этой точки зрения.
Отясывая постепенное революциюнизи-
рование сознания трудящетося креетьян-
ства, автор показывает диалектаческую
сложность этого процесса. Заслуживает
внимания TO, как показано вовлечение
хуторокой молодежи в комсомольсую ра-
боту. Участвуя в борьбе с эпидемией ти-
фа, искусственно занесенного в хутор вра-
гами, эта молодежь выходит из-под влия-
ния привычных представлений, назязан-
ных стойким и кобным бытом.
Хоропю. описана в романе любовь.
Несомненна большая близость автора к
его героям. Нельзя без волнения читать
страницы, посвященные героической тибе-
ли коммунаров в схватке © белобандитами
в. конце книги. и
Налтясат эту книгу человек, который
уже восемь лет не встает © постели.
Судьба его разительно схожа © судьбой
Островского, .
Восемь лет назад он работал в Opexo-
ве-Зуеве. Однажды на стройке произошла
авария. Рабочие-сезонники отказались
лезть в воду, чтобы чинить повреждение.
96 восстановлена немедленно. (06 ‘этом эпизо-
‚Человека, проводящето в’ постели день. 34
Ю. ЛУКИН
Комсомолец Бирюков решил личным при-
мером заставать их работать. Несколько
часов простоял он по пояе в воде, работая
так, как подсказывало ему сознание его
долга, Рабочие, видя ‘это. в конце концов
пошли за ним. Работа wa стройке была
де рассказали мне его’ друзья. Они‘жами
не уверены в подробностях. Тов. Бирюков
очень скупо рассказывал об этом даже им.
Олню лено: здоровье его стало’ резко ухуд-
шаться. Е
Дальше идет трагический период. его
жизни, «Преступники в белых халатах»,
ныне разоблаченные, o которых товорит
автор в одном из своих лирических сти-
хотворений. и невежды свом «лечением»
лишь способствовали развитию болезни.
‚ Сейчас Николай Бирюков живет в ин-
ватидном доме на станции Турист Саве-
ловской железной дороги.
Трудно попытаться пережить <остояние
днем, год за годом. Инстинкт самосохране-
вия не даст передумать з& него все его
мысли,
В самые тяжелые минуты, которые м9-
тли стать последними. сознание человека
обращалось к клятве, которую он, тотда
еще пионер, в суровый морозный день
21 января 1924 roma дало умершему
вождю: быть незапятнанным ленинцем. В
своих стихах он вспоминает пионерский
галстук © налиптим на него снегом и
свою клятву. Отойкая комсомольская за-
калка; великая преданность делу Ленина—
Сталина, счастье отдать свои силы р9-
дине,— определили жизнь Николая Бирю-
Кова.
Часто забываешь, что этот человек ле-
жит в постели, что он болен, лумаешь
0 нем, как о рядовом нашем товарище и
соратнике, живущем нашей общей повеед-
невной жизнью, общей работой: А он ‹де-
лал неизмеримо и многих из нас.
Позволю себе привести здесь письмо,
которое дает ясное представление 0
внутреннем облике этого человека.
«Дорогой тов. Лукин!
Я не знаю: нужно ли сейчас знако-
мить читателя © моей биографией. Вы на-
мереваетесь это сделать Фе пелью ©10с0б-
ствовать успеху моей книги. Правда? Но...
не будет ли это напоминать рекламу?
И еще второе сомнение:
В трилогию, которую я начну после
сдачи в печать «Хуторов», войдет много
автобиографическото материала. Не ска-
жет ли тогда читатель, уже знакомый ©
моей биографией, что я написал книгу о
себе? А это ведь будет совсем неверно.
И если не считать мою прикованность
к постели, вы не найдете в моей жизни
ничем, что бы отличало ез от жизни
моих товарищей, вместе с которыми я рос,
учился, работал. Своим характером, своим
упорством в труде и учебе я почти все-
nero обязан комсомолу. i
Постараюсь все же’ добросовестно отве-
ить на ваши вопросы. nay
`Родилея я в 1912 году в семье рабо-
чего-текотильщика. Годы моего panmero
детства, ‘совпадают ‘© сильным революциюн-
ным брожением среди орехово-зуевеких. тек-
стильщиков. но в нашей семье это броже-
ние не получило никакого отклика. Пожа-
луй, будет верным сказать, что весь’ емысл
существования налней семьи сводился к...
терпению. Терпеливо изнуряли себя ра-
ботой, терпеливо молились богу “и терпе-
ливо привыкали голодать.
В 1919 году, после того, как голод. в
cose с холерой ‘свел в могилу двух мо-
их братьев, наша семья перекочевала в
хлебородную сторону, на те самые хутора,
которые я описываю в своей кните,
Большим событием в своей жизни счи-
таю вступление в пионерский отряд. Это
был первый пионерский отряд: в Орехове-
зуеве. Оначала нас былю только 10 полу-
толодных, полураздетых парнишек. Пиовер-
ский отряд вырвал меня из религиозного
плена и подготовил к пути, по которому
повел меня комсомол.
В 1928 г. райком комсомола послал меня.
учиться в Москву (рабфак им. ).
Заболел. Меня заставили взять годовой or-
пуск, Однако отдыхать не пришлось. Ес-
ли Вы помните, как раз н ото время
партия выхвинула лозунг: «Вультурно тор-
товать». И я стал работаль в коопера- .
‚техникум. С согласия рабфак» я держал
ции. Котдь подходил срок моето отпуска,
в Орехове-Зуеве открылся Рабочий тюли-
Tyla окзамен, выдержал и стал: учиться
на строительном отделении. ees)
Техникум был вечерний: днем работали
на стройках, вечером учились.
Вас . интересует случай, на стройке.
Вам, ‚ вероятно, раздули его .до гипертро-
фических фазмеров, &” между тем это Ca-
мый заурядный случай. —
Конечно, работ» в воде способотвовала
прогрессу болезни, ню, не это уложилю ме-
ня в постель. Уложили меня «врачи».
связи ¢ злолейским убийством товарищз
С. М. они были разоблачены как
враги народа и понесли заслуженную ка-
ру. Пожалуй, нет смысла вспоминать 0
В постели усиленно стат заниматься
салмообразованием. Писать” начал со стихое.
Отранствование по ‘всевозможным больни-
цам лишало ‘меня ‘возможности по-настоя-
щему заняться литературным ‘трудом. B
1936 голу я решил навсегда оставить ме-
дир ину в покое. И за два последних года
окончил. 2 курса ЧЛитинститута CCI,
21% курса института, «Ин-Яз» и написал
роман «На хуторах».
Вот и вся моя ee
Бодрость и силу дала ему родина.
Сейчас т. Бирюков готовит свою кни-
ту к изданию. Он продумал уже. план
дальнейшей работы: он будет писаль 9
комсомоле. Он на третьем курсе заочного
литературного института и на третьем кур-
се заочного института иностранных язы-
ков. Покойный Михашл Григорьевич Отнев
первым из писателей подлержал начинаю-
mero автора, настоял на том, чтобы он
не’ бросал работы. Книга написана. Совет-
ская пикательская общественность оцени-
ла ее. По инициативе И. Бабеля, П. Пав-
ленко и А. Митрофанова, перед <0юзом
советеких писателей поставлен вопрос 06
оказании помощи т. Бирюкову для про-
должения его творческой работы.
«Если вам захочется увидеть счастли-
вого. человека, — пишет Рирюков в
шутливом новогоднем письме друзьям, —
приходиле и я меня»,
Вот этот талантливый, мужественный,
скромный человек, верный сын’ ленинн
ского комсомола, социалистической родины,
весь сказался в своей книге.
Не за то, что он. прикованный в по-
стели, написал двадцать четыре автор-
CRUX листа, & за то, чт он сумел от-
разить в своей книге и выковаль в са-
wom себе чистый облик нового человека,
юного человека отюхи социализма, — X0-
чется крепко пожать его руку.
Рисунок К. Елисеева.
— А скажи, мама, новый год
— Да, детка.
= Ну, тогда Я знаю, почему опаздывают наши журналы: эта ‘Bug втарый
«Дед-издат» допечатывает их, ,
DGnrnmm men
шз Детиздата
Движется стрелка часов. Пришел 1939
тод. Отрана растет. Новые проблемы Bou
нуют людей.
Но, оказывается, старый, 1938, тох
вончился далеко не для всех, Сотни тысяч
людей сидят по вечерам дома и. мучаясь,
— Когда же кончится старый годР
Эти несчастные люди — подписчики
журналов. Среди’ них есть и ученые, и
рабочие, и колхозники, и инженеры, и
Ребята, как известно, самый нетерпелин
‚вый народ.
Творятся воэзмутительные вещи. Журнач
лы «Техника — молодежи» и «Юный хуч
дожник» до сих пор не разослали полтие<
чикам даже ноябрьских внижек. Двенадца-
тые номера журналов «Юный натуралист»,
«Знание — сила» не начинали даже
печататься.
Rak товоритея в официальных сводках
Детиздата, представляющих ‹<0б0й 9бра-
зец политической близорукости, виноваты
в опоздании журналов «все понемногу»: и
редакции, и типотрафии, и издательство,
и даже... необходимость изредка. писать
для детских журналов передовые статьи
на политические темы.
Ha самом же деле, совсем не немного
виновато нынешнее руководство Детяздата.
В течение декабря т. Сысоев, врид дирек-
тора Детиздата, упорно старался не зач
мечать продолжения вредительской полити=
EX По отношению к детским журналам
Деньги собраны © ребят еще в начале го-
да, стоит. ли беспокоиться © самих ребятах 7
Грубейшие ошибки, допускавшиеся в 9т-
дельных редакциях детских журналов и
задерживавшие выход номеров, не наказы-
вались, & исправлялись буквально месяцан
ми. В результате весной юные натурали-
сты будут. очевидно, знакомиться © пер-
вой порошей. & маленькие ребята будут
кататься на лыжах © «Мурзилкой».
Время заставали в Детиздате итти назад,
‚А как мучительно это для буйного малень-
кого народа, для которого Детиздат толь-
о и существует. ‘
И сейчаю, при новой подписке на 1939,
Tol, продолжаются прежние безобразия:
Подписка на журнал «Дружные ребята»
достигла уже 200.000 экземпляров, н0
только теперь оказывается. что издатель-
ство не может дать журналу больше, чем
100-тысячный тираж. Значит — надо
возвращать деньги ста тысячам юных
подписчиков, волновать их, дергать, cep-
дить, залерживая по этим «организацион-
ным причинам» выход журнала и в 1939
тоду. ,
` Разве нельзя было раньше подумать 06
этом?
Б. Е.
— моло дой?
“CHOP
0 HANPABNENUU
В ПОРЯДКЕ ОБСУЖДЕНИЯ
Спор. между сторонниками спокойной,
повествовательной манеры в литературе,
Езображающей нашу действительность, и
сторонниками взволнованных и патетиче-
ских рассказов о ней начался неё так дав-
ро.
Сейчая этот спор в разгаре.
В прошлом номере «Литературной газе-
ры», в статье С. Бондарина «Праздник И
будки», было произведено очередное вы-
ступление из латеря сторонников патетич-
ности. Осуждению подвергся ромая
А. Письменного «В маленьком городе»,
Следует ваметить, что в статье Бонда-
ина полемика ведется на достаточно вы-
соком уровне. В. статье нет придирок, нет
Нарочитого неуважения в противнику, нет
попыток представить роман худшим, чем
юн есть. Бондарин не согласен в романом,
фн не понимает его цели ‘и замысла и
Q6 этом своем несогласии и непонимании
5н написал статью.
Между тем, в ромаиб Письменного до-
етаточно поводов для придирок, а уровень
мастерства в нем.так неровен, что пред-
ставить его худшим, чем он есть, было бы
де так уже трудно.
Бондарин пошел по линии наибольшего
вопротивления и, если не’ считать несколь-
ких мелочей, повел спор по существу.
Именно поэтому спор интересно продол-
ить.
«О чем трактует роман Письменного? В
чем го поэзия и общая мысль?» — BOT
вопросы, которые волнуют Бондарина. И,
н6в найдя на них в романе ответа, он ва-
ключает: «Случается длинный разговор,
после которого все же не-понимаешть, что,
собственно, собеседника взволновало, ay
0
eonoxonr ero? Да и взволнован ли
таким же ошущением и откладывзешь
роман Пибьменного, занявший две трети
голстого журнала». (Заметим в скобках, в
романе — 128 страниц, & в номере «Крас-
+
HOH нови», где он напечатан, их — 270.
Но это, разумеется, мелочь). Е
Итак, ‘0 чем трактует роман Письмен-
ного? Так ли это действительно трудно
установить? Ведь случается разговор, в
котором один собеседник не понимает
другого из-за того, что он думает о своем,
Из-за ТОГО, что он — невнимательный со-
беседник. И может статься, что, несмотря
на искреннее желание Бондарина понять
основную мысль романа, он не понял ее
BOBC6 не потому, что эта мысль в романе
отсутствует, а потому, что она выражена
не так, как етого бы хотелось Бондарику.
Бондарин, прочтя роман, ставит вопро-
сы прямо: есть у нас в стране про-
винция или нет ее? Осуждает автор по-
ведение женщины, изменившей мужу, или
не осуждает? Хороший человек инженер
Муравьев или скверный? И, не получив
прямых и простых ответов на эти вопро-
сы, он умозаключает: «...Эстетический эф-
фект произведения далеко не пропорцио-
нален ето 0б’ему». То-есть, говоря попро-
сту, роман неудачен.
Попытаемся все-таки выяснить, кто ви-
новат в том, что разговор Бондарина и
Письменного оказался таким неудачным.
Ведь вот есть у нас такие древние в88-
холустные городки, расположенные побли-
зости от болыших новых заводов, которые
никак не подходят под рубрику «провин-
ция», He став еще «центром». Деревян-
ные, покосивигиеся хибарки соседствуют в
них с многоэтажными домами, допотоп-
ная мельница стоит неподалеку от тромад
HOTO заводского цеха, вялые барышни
туляют по перрону станции, с которой во
все концы страны отправляются сложней-
шие и совершеннейшие машины, тысячи
писем ватопляют крошечное почтовое от-
деление, столичные артисты поют в до-
счалом клубе. И вое движется в таком го-
роде,» все обновляется, — язык, каким B
нем говорят, привычки коренных его’жи-
телей, отношения между людьми, их вку-
сы, мысли, стремления.
Именно такой тородок показан в романе
Письменного. Он показан в движении, он
пронизан писательским взглядом во всех
направлениях, он населен живыми, XA~
рактернейшими людьми, он понят во всей
неповторимой его отличительности, — Про-
винция это или не провинция? — допы-
тывается Бондарин. — Решайте сами, от-
вечает Письменный. Я показал этот город
таким, каким‘ я ero вижу. — И судите
изображение и ето смысл, добавим мы от
#
себя, по тому, верно оно или неверно, и
по тому, что мило здесь автору. Это го-
раздо более надежный критерий, чем тот,
который избрали вы. J
Вы, например. заявляете Письменному?
«ЕКели ты привел читателя к судьбе жен-
щины, изменивитей своему мужу, то чита-
тель романа хочет знать все, что ты ду-
маепть по этому поводу». Й приводите в
качестве примера ясности замысла «Анну
Каренину», утверждая, что «..в этом про-
изведении автора волнует зло предрас-
судка»... Между тем, величие и сила ро-
мана Толстого вовсе не в ясности прямо-
линейно осуществленного замысла, а, на-
оборот, в том, что гениальный художник
победил здесь в нем, вопреки этому за-
мыслу, догматика и моралиста. Вы, Bepo-
ятно, забыли, т Бондарин, эпиграф к
«Анне Карениной». Этот эпиграф гласит:
«Мне отмщение, и яз ВоздАМ». Где уж
здесь говорить о ясности замысла!
Письменный в своем романе изображает
милого человека, всеми мыслями предан-
ного своему делу, человека, внешне дале-
ко не блестящего, в отношениях с женой
недостаточно чуткого, человека некрасиво-
то и неловкого. Потом он рассказывает о
том, как скучно живется с этим человеком
его жене — неглупой, но вполне обыкно-
венной хорошенькой женщине. Потом ри-
сует ее встречу с молодым, только что
приехавшим из Москвы инженером. Й,
изображая их мимолетную связь, никак
не. морализует и ничего не провозглаттает.
Но минута раздумия — и читатель с CO-
вершенной отчетливостью видит, что Co-
коловский неизмеримо выше, достойнее,
умнеё Муравьёва и что Вера Михайловна
совершила ошибку. Прощает ли ей автор
эту ошибку? Трудно сказать. Да и не в
этом здесь дело, а опять в той внутрен-
ней логике вещей, которые здесь показа-
ны, — логике, достаточно ясной, потому
что вещи в осиовном показаны верно.
Наконец, Бондарин допытывается — хо-
роший человек Муравьев или скверный,
упрекает Письменного в том, что этот ега
терой отмечен «‹..пороком, общим для все-
го произведения, — неопределенностью ха-
рактера и устремлений», и утверждает,
что Муравьев нев характерен для своего
поколения, несмотря на то, что он «инже-
нер и человек столичной культуры».
Здесь Бондарин и прав и неправ. Му-
равьев действительно не характерен для
своето поколения. Но ошибочно вдесь
прежде всего обобщение. Строкой выше
Бондарин ведь сам утверждает, чта бео-
=
спорно удались йвтору образы Соколов- дов и обобщений, «гармонии зжизненной
ского и ствлевара Шандорина, — значит
н@ все произведение «отмечено пороком
неопределенности», ибо эти образы —
главные. Кроме’ того, здесь опять налицо
все то же. требование прямолинейного и
категорического разрешения всех вопросов,
т. е. норок. которым отмечена вся статья
Бондарина.
Если бы в действительной жизни все
люди отчетливо разделялись на хороших
и скверных, писать романы было бы не
в пример легче теперешнего. Но, повиди-
мому, гораздо скучнее. Да, Муравьев —
человек, отмеченный неопределенностью
характера и устремлений, и автор не со-
общает читателю, хороший это челэвек или
дурной. Его задача, повимимому, в дру-
том, В том, чтобы показать, как могуще-
ственно воздействует наша действитель-
ность, даже в тлухом маленьком городе,
на людей с неопределенным характером.
Как благородны и высоки могут быть лю-
ди, живущие в этом городе, по сравнению
с «человеком столичной культуры», если
их отличает от него присущая им опреде-
ленность характера. И каковы, наконец,
те. обстоятельства, которые определяют у
вас характер человека.
Письменному в осуществлении этото 88-
мысла многое удалось. И оценивать ero
роман, повидимому, следует именно в этом
плане.
Но читатель вправе, наконец, спросить:
в чем же собственно существо разногла-
сий между автором романа «В маленьком
городе» и автором статьи «Праздник и
будни». И причем вдесь «спокойствие» и
«патетика». Чтобы установить это, следует
проследить ход рассуждений Бондарина.
Он по существу дела таков; Письмен-
ный, изображая какой-то уголок нашей
действительности и не считая необходи-
мым наглядно демонстрировать свое отно-
шение к вещам в страстной защите или
ниспровержении, тем самым приведен к
необходимости писать в манере «...бесстра-
стной и равнодушной, бессильной перед
обобщением и смелым выводом, перед
изображением трандиозното и героическо-
Tos, A «...освобождаясь от патетики, не-
примиримые, но ложные реалисты неред-
ко лишают свое произведение и поэзии, —
необходимого качества всякого художест-
венного произведения».
Бондарин и сторонники 6 ватлядов
требуют от писателя страстной защиты
или страстного обличения, смелых выво-
правды с чувством прекрасного»,
В романе Письменного, по их мнению,
все эти свойства. отсутствуют. Исходя из
этого, и произнесен над ним приговор.
Мы установили уже, что Письменный не
ответил в своем романе HH на один из
поставленных Бондариным вопросов. Но
значит ли это, что он ничего своим рома-
HOM не доказал? Значит ли это, что он
считал своей задачей нарочито бесстраст-
ное изображение будничного течения жиз-
ни, как это утверждает Бондарин? Разу-
меется, нет! По глубочайшему нашему
убеждению, он натисал роман 0 силе и
‘радости социализма и о победе его над
бессилием, горем. глупостью и изменой,
Но’ чтобы доказать это, он не произносил
пышных фраз, не делал рискованных 06-
общений и не сопровождал повествование
страстными проповедями. Он лишь стре-
мился изобразить нашу жизнь такой, ка-
кая она есть, не вынося свое отношение
к отдельным ее проявлениям Ha поля
книги, & добиваясь того, чтобы этим от-
ношением была пронизана вся ее. ткань.
В отличие от Бондарина ‘мы полагаем,
что в литературе нет запретных путей.
Можно отчетливо представить себё книгу
страстную, обобщающую и’ натетичную. в
лучшем смысле этого слова, в которой си-
ла художественного проникновения будет
до чрезвычайности велика. Возражать сле-
дует лишь против попыток судить и 0ц6-
нивать такую книгу с эстетической точки
врения, принципиально отличной от эсте-
тических ватлядов ее автора.
Между тем, именно такова статья Бон-
дарина 0 романе Письменного, Это спор
о направлении в литературе, облеченный в
форму критической статьи, И именно по-
этому статья, несмотря на несомненные
ее достоинства, с нашей точки зрения, не-
зерно книгу оценивает и ничем не может
помочь автору в ето дальнейшей работе.
Роман Письменного, вне зависимости от
ето достоинств и недостатков, устремлен
х традиции русской реалистической лите-
ратуры. Он далек от лучигих ев образцов?
Это верно, и ото свидетельствует о ею
несовершенстве. Но он верен по направ-
лению: И здесь источник ето силы.
Люди в нем — главное. Каждый чело-
веческий образ нарисован внимательно И
подробно, и автор неизменно стремится
угадать мысли и чувства своего тероя, &
не подсказать их ему. Взаимоотношения
Соколовскога и Шандорина, их дружба,
похожая на вражду, И EX поведение Й
очень остром для них рабочем соревновам
нии — превосходное подтверждение вер“
ности этого метода. ; .
Но странно, Наряду 6 отличными, оченя
тонко и точно положенными штрихами Я
романе много неверного, вляповатого, слу“
чайного и просто беспомощного. Много лиз
ний, идущих в сторону, отвлекающих вниз
мание от основного, совершенно не нуж=
ных. Таковы, например, водевильная
история любви дяди Павла и Катеньки,
или вставная глава о мальчиках, отправ=
ляющихся на рыбную ловлю, или история
жены инженера Подпалова, стареющей
актрисы, возвращенной к жизни малень+
ким городом.
Превосходно описывая производственные
процессы, т. е. преодолев очень серьезную
трудность, Письменный часто не умеет
описать. комнату, пруд, Жостюм человека.
авнивая, он часто манерничает, и
тогда лебеди у него становятся похожими
на «реставрированных итеродактилей», Я
мебель становится «ревматической».
Язык романа очень неровен. Есть B Hem,
например, такие фразы: «Муравьев подо“
зревал, что эту уверенность в нем поддер-
живали не просто надежды Ha действие
докладной записки, но и те решения, ко-
торые были вынесены на закрытом засе-
цании бюро». ,
Вот образец друтого родат «С ума сойду,
— стонал он, мотая головой и сжимая ed
руками, точно в самом деле, ев можна
было вывернуть, как электрическую ламч
пОЧБу>. И такие места соседствуют в роч
мане с кусками, сделанными очень тщач
тельнб, метко и лаконично.
*
«В маленьком городе» — очень молодья,
неровная и интересная книга Читатель
увидит в ней много нового, многов виденч
ное по-новому поймет и уж, во всяком
случае, обо многом над ней пораздумает,
право, не следовало оценивать ее тан
равнодушно и брать на себя смелоств ут“
верждать, что ‹утомленный читатель» OTH
ложит эту книгу, не’ доч ее до ROHS
ца, как это делает С. Бондарин.
«Печать принципиальной будничностия
так же опасна для критика как и для
художественной литературы.
Литературная газета
№3 — 3