28 января открылось общее собрание Академии наук СССР, посвященное выборам новых академиков.
По отделению общественных наук в действительные чпены Академии наук СССР избраны выдающиеся советские пи-
сатели Алексей Толстой и Михаил Шолохов и доктор философских наук, литературовед И. Н, Луппоп. м
В чпены-корреспонденты Академии наук СССР по отделению общественных наук в числе других избраны литературо-
веды В. М. Жирмунский и П. И. Лебедев-Попянский,
На фото: литераторы-академики А. Толстой, М. Шолохов и И. Луппол.
соо
MUAMAK, KHMTAK WM явторах
Доклад издательства © тематическом
плане обычно дает писателям и редакто-
рам очень ‘ценную возможность подумать
и поговорить о перепективах развития ли-
тературы. А между тем на совещании: в
ЦЕ комсомола по плану 1939 года Дет-
издат не представил ни итогов прошлой ра»
боты, ни доклала о плане. План, роздан-
ный участникам совещания, состоял только
из перечня названий ии тем книжек.
Чем руководетвовалась редакция, состав-
ляя этот перечень? Очевидно, наличием
тех или иных рукописей в редакционном
портфеле и наметками отдельных редак-
торов. Но ведь всего этого далеко не до-
статочно.
Почему, например, не использованы. те
замечательные темы и предложения, ко-
торые рассыпаны в статьях Алексея
Максимовича Горького, в его статье,
которая так и называется «0 темах», и в
другой статье, озаглавленной «Литературу
— детям»?
В частности, Горький неоднократно. гово-
рил и писал, что нам необходимо дать ре-
бятам представление о жизни и быте. раз-
личных народов и стран. Он указывал на
То, что когда-то до революции дети. с
интересом читали книжки Е; Н. Волово-
зовой, не отличавшиеся, правда, особой
глубиной, но все же дававшие детям в0з-
MORHOCTh хотя бы поверхностно и бегло
сгознакомиться © жизнью голландцев, ан-
гличан, шведов, французов, сербов.
Книжки Е. Водовозовой не могут нам
служить прямым %бразцом, — нам нужна
ЕНИГа ВПОЛНе еоветская, вполне современ-
чая, да притом, пожалуй, и более талант-
ливая, чем книги Е. Водовозовой.
Для того, чтобы литература такого рода
появилась, разумеется, нужно затратить
много труда. ‘
У нас часто думают, что это дело пре:
отое и легкое. В стране немало географов,
этнографов, экономистов. Есть и писатели-
очеркисты, много ездившие и много видав-
шие. Достаточно заказать кому-нибудь из
них книжку, и дело в шляпе.
Но почему жё все-таки в детской биб-
лиотеке 40 сих пор отсутствуют те серии
кЕИжек, о которых говорил Горький?.
Издательство их Не заказывает? Нет,
ивой раз и заказывает. Авторы не выпол-
няют заказов? Нет, иной раз и выполняют.
Но только книжки, выполненные по этому
заказу. редко оседают в детской библио-
теке надолго.
В чем же тут дело?
Я думаю, вот в чем.
Наши излательства слишком полагаются
Ha TO, что книжку вывезет тема или ква-
лификапия автора (профессор, академик,
очеркист из толстого журнала и т. д.).
А между тем ни. одна художественная ра-
бота не делается просто и легко, как бы
ни был талантлив и образован ее автор.
. Веякая хуложественная работа каждый
раз — новая и неизведанная работа. Она
требует от автора вложения нового капита-
ла, а не пропентов со старых работ. 06
>
С. МАРШАК
©
этом часто забывают и авторы и редакто-
ры.
Беда в том, что в течение нескольких
лет’ издательство систематически отказы-
валось от углубленной работы © автора-
ми.
Я уверен, что значительная часть’ не-
удач издательства 0б`ясняется недостатком
планомерной, квалифицированной редактор-
ской работы. :
Но даже и в тех случаях, когла кни-
гу нало признать удачной, в ней зача-
стую можно обнаружить промахи и пробе-
лы, в которых повинен не столько автор,
сколько редактор.
Недавно Детиздат выпустил целую ‹ерию
книг, написанных нашими героями-летчи-
ками. Почти все эти книги хороши. Они
проникнуты настоящими чувствами, насто-
ящими мыслями, человеческим опытом.
Но вот, например, в очень содержатель-
ной, талантливой, сердечной книге летчи-
ка П. Головина мало продумана самая ком-
позиция книги, и тем не менее я никах
не решился бы упрекнуть в этом автора-
летчика. Во-первых, он не. профессиюналь-
ный писатель и не обязан чувствовать се-
бя за письменным столом так же уверен-
но, как чувотвует ‘себя за рулем самоле-
та. А, во-вторых, я не сомневаюсь в том,
что если бы редакция поработала над его
книгой несколько более тщательно. кни-
`га могла быть построена гораздо лучше.
Другой пример — книга Кайтанова
«Мои прыжки». Книга в высшей степени
интересна. Она увлекает читателя и дает
ему много знаний.
Тем более досадно видеть в ней промахи
и недочеты стилистического характера.
Нельзя было оставлять в книге такие фра-
зы: «Самолет истерично заскакал», или
«говорить, начальствующим тоном» (вме-
eT) — начальственным). За все эти не-
брежности отвечает, разумеется, не Вайта-
нов, а его редактор.
Вообще мы недоопениваем роли редакто-
ра в леле создания книги. В плане изда-
тельства я. кажется, никогда не встречал
упоминания о том, какой именно редактор
булет вести ту или другую книгу.
Да что говорить об имени редактора, ко-
гда в плане 1939 г. зачастую нет указа-
ния лаже на имя автора книги. И чаще
всего это относится к самым важным, са-
мым ответствейным книгам, например, к
таким, как «Рассказы о Ленине», «Расска-
зы © Сталине».
Иной раз и название. упомянутое в пла-
не. ничего не говорит Jame самому пыт-
ливому воображению. Ито сможет 0б’яс-
нить. что значит «Рассказы 06 остроумном
применении техники». Ведь это совершен-
но необ’ятная тема: и паровоз придуман
остроумно. и дизель изобретен не без ост-
рой смекалки, и электрический звонок вряд
простое тележное колесо тоже потребовало
некоторой находчивости и остроумия.
Очевидно и составление плана требует
известного остроумия, способноети ‘отби-
рать наиболее ценное, четко Фформулиро-
вать задачи.
9т0 по плечу только талантливому и
серьезному редактору. ‘
Даже рубрики плана, которые на пер-
БЫЙ взгляд кажутся вполне благополучны-
ми, и те при более пристальном рассмот-
рении внушают некоторую тревогу.
Вот примеры. Один и тот же автор дол-
жен в этом году дать ребятам две книги:
10 Пушнине и о Ленине. Как бы ни был
добросовестен и самоотвержен автор, —
я думаю, с такими отромныхи ‹ задачали
ему за один год справиться невозможно.
Друтой литератор берется в этом году
написать книжку о Маяковеком и книж-
ку... © неграх. Полагаю, что такая раз-
нообразная тематика, товорит не <только.
0 многогранности автора, сколько о легко-
мыслии издательства.
В плане мало места уделено молодым
авторам. Целой группе таких авторов от-
веден один сборник «для начинающих».
«Начинающие» так же отличаются друт
от друга. как и кончающие. Незачем за-
гонять вх всех в 0с0бую загородку — в
какой-то хлев для молодняка. Тем более.
что самое слово «начинающие» на облож-
ке ‘вряд ли обеспечит детской книге дове-
pre читателей и их родителей. Вто по
доброй воле поручит своего ребенка на-
чинающему врачу или начинающему пе-
дагогу, когда на свете ‘есть более опыт-
ные.
Но не только молодежь
плане забытой и обделенной.
Нашим ребятам так нужны книжкиу по
русской истории, их так мало, & между
тем издательство не отводит места в пла-
не хорошим и полезным книгам Т, А.
Богданович («Ученик наборного художе-
ства», «Соль Вычегодская» и др.).
Точно так же забыло издательство 9
таком талантливом писателе, как Л. Пан-
телеев.
_ Пантедеев и Гайдар веегда пользовались
любовью детей. В детских письмах к
Горькому, которые мне несколько лет то-
му назад пришлось разбирать, эти два
имени встречались несчетное число раз.
Ребята требуют от книги острого сюже-
та, настоящего драматизма, юмора. А дет-
ское издательство забывает именно © тех
авторах, которые лучше многих друтих
способны ответить на эти требования.
В результате в плане сплошь да рядом
находят себе место книжки ровные, глад-
кие, не внушающие педагогам никаких
опасений, но зато лишенные каких бы то
ни было подлинных чувств и мыслей, —
4 за пределами плана оказываются авто-
ры, от которых можно ждать смелой, све-
жей, талантливой книги.
Этот упрек не столько относитея в пла-
ну 1939 года, сколько к деятельности аз-
дательства в целом, потому что всякий
план‘ — и хороший и плохой. — есть от-
оказалась в
ли придуман каким-нибудь тупицей, ла и ражение лица издательства.
Hl
В начайё 1937 тода в издательстве «Co-
ветский писатель» вышла книга A. Tapa-
сова «Анна из деревни Грехи».
Обычно ‘не принято писать о книге, ко-
торую редактировал. Редактор чувствует
тором, что скажут.
Но прошло два года. Никто ничего не
сказал, Редактору надо писать для того,
чтобы защитить книгу от самого страш-
ного — от молчания. И тут дело не в
грустных переживаниях автора, & В ТОМ,
что это молчание не заслужено. Надо за-
товорить потому, что в связи © книгой
Тарасова есть возможность продолжить
незаконченный еще’ спор о нашем. совре-
менном герое.
В «Литературной газете» от 10 января
напечатана статья т. Гехта «В. Кетлин-
ская и ее редактор». Узка та площадка,
которой ограничивает Гехт сотрудничество
автора и редактора.
Гехт нашел в книге «много безвкуси-
ЦЫ», «неблагополучие в грамматике», «не-
стерпимую фальшь... похуже Вертинского»,
«епиходовский язык», «обеднение образа
Кирова», «фельетонность», «нестройность
композиции и хаотичное натромождение
нужных и ненужных деталей».
Если поверить этим утверждениям Гех-
та, то как поверить ему в том, что это
«хорошая, волнующая книга», ITO Ona
«дышит поэзией» и т. д.
‘Оставим, однако, на совести Гехта его
странный баланс и двойную бухгалтерию
в Таспределении похвал и упреков между
автором и редактором. Когда марк-твэнов-
ский принц делал ошибки в греческой
грамматике, секли’ «пажа для побоев».
Паж для побоев не жаловался, Он знал,
на какую должность идет.
Но неужели писатель хочет разговора с
редактором на уровне освоения пользы
трамматики и вреда Вертинского? Не долж-
но ли усвоение пользы грамматики пред-
шествовать написанию романа?
`В том литературно-политическом, 20-
бровольном для обеих сторон, содруже-
стве, которое есть необходимое условие
для работы редяктора с автором. не яв-
ляется ли первым и основным вопрос,
обращенный и к автору и к редактору:
— Что нового вносит книга, какие но-
вые стороны жизни OHA раскрывает, чем
она оботащает сознание читателя, с чем
она спорит и что утверждает?
`Что утверждают и с чем спорят расска-
зы А Тарасова?
#
Можно назвать ряд пивателей, у KOTO-
рых при всех их различиях есть одна об-
masa черта. Сходство это заключается в
том, что они. изображают советского че-
ловека, особенно человека из народа, су-
ществом зверино-примитивным,
Возьмем, например, таких в общем раз-
ных писателей, как Ф. Березовский и
Ф. Панферов, у которых эта черта выра-
жена наиболее выпукло. Нельзя сказать,
чтобы терои их произведений совсем не
размышляли, Но как это делается? Когда
надо автору показать мысли своих героев,
OH усаживает их и принуждает их ду-
мать. ;
На ‘очередном уроке политграмоты, хоть
и отбывая ето в явно принудительном по-
рядке, терои ведут себя пристойно. Ho
кончается политграмота, и по страницам
гуляет скотоподобное существо. х
Зверообразны ‘почти все персонажи
«Бабьих троп». Это почти сплошь cTH-
хийное, орущее стадо. Бедность внутрен-
‚него мира находит свое выражение в язы-
ке. Мужики пластаются. гоношатся, бойда-
рачатся, шараптатся, дыбают, зыбают, из-
толяются, изнахрачивают, шероборятся,
расчечухиваются и т. п. Уботость языко-
вых изобразительных средство — первый
Признак примитивности и бедности мысли.
«Язык так же древен, как и сознание;
язык как паз и есть практическое. суще-
ствующее и для других людей, и лишь:
тем самым существующее также и для
меня самого действительное сознание...
(Маркс, Энгельс, т. ТУ).
Нельзя, конечно. поставить знак равен-
ства между Березовским и Панферовым.
«Ф. Панферов признан. как писатель даро-
витый»... (Горький). Но как показывает он
человека периода построения социализма?
Панферов хотел дать в образе Ждарки-
на передового человека наптих дней, ком-
муниста, руководителя. Но в сцене ero
борьбы с жеребцом трудно решить, кто
тут больше жеребец. i
А отношения Кирилла к Стешке. Ведь
это не случайная для Ждаркина обмолвка,
когда он ‘после буизости © любимой жен-
себя «соучастником» и ждет вместе с ав-
ВРЕ
К. МАЛАХОВ
>
шиной думает: «все равно, что
кался».
Изменив жене,
ленького сына шпионить
Арнольдовым и «отрашно»
Слешку по м a
к рисуются даркин)
ани процессы, происходящие
стране; «..плакали ребятишки,
ровы, ржали кони, очумелыми
всматривались во. тьму
за матерью
данно расставшиеь ©
маются пески, гонимые бурей»...
Что это? Эпос
подчиняющихся со ‘скрежетом у
внешней, побуждающей их силе
нового рождающегося мира,
щий процесо. Победа социализма
прежде всего победа идейная,
в материальную.
тем самым народным низам,
ят социализм? Ждаркин бросает
минает Отешка, когда, расходится © b
лом. О какой яме идет речь? А вот:
тон был переполнен колхозниками,
Стешка
жей ребятишками».
ренный, грязный, переполненный
жирами вагон, она вдруг увидела
ворил ей Кирилл, и ей стало страшно».
Колхозники и рабочие это — яма?
Примитивизация народа
то, что и главные герои,
наиболее кричащем выражении.
#
если бы «человек... происходил от тлупой
и невежественной обезьяны, то ‘у него был
бы хвост и дикий голос».
В человеке видят тлавным образом жи-
ветное и He только семибулатовское тол-
ция, идущая издавна, когда людей из на-
рода «пытались убедить, что они ничтож-
ны, бездарны, глупы, и что все хорошее»,
созданное на земле. создается не ими, &
силой «великих» (Горький).
Эта традиция противопоставляет стадной
массе, пассивной и оглупленной, — еди-
ницу, героя, вождя Все равно, как будет
эта единица называться, — пророком или
сверхчеловеком, критически мыслящей
личностью или героем. Суть и практичес-
кие выводы одни. Единице приписывается
решение судеб масс. Единицу считают
единственным творцом истории. На долю
масс предоставляют блатодарные телодви-
жения при любом волеиз’явлении еди-
ницы. ‘
Нет нужды заниматься подробным 06 -
яснением всей гнусной лживости и анти-
человечности этой «теории». Маркс и Эн-
гелье, Ленин и Сталин давно уже не ос*
тавили от нее камня на камне.
«Прошли те времена, когда вожди счи-
тались единственными творцами истории,
& рабочие и крестьяне не принимались в
расчет. Судьбы народов и государств ре-
шаются теперь не только вождями, но
грежде всего и главным образом мил-
лионными массами трудящихся. Рабочие
и крестьяне, без шума и треска строящие
заводы и фабрики, шахты и железные до-
роги, колхозы и совхозы, создающие все
блага жизни, кормящие и одевающие весь
мир, — вот кто настоящие герои и твор-
цы новой жизни» (Сталин).
Только такое понимание роли народа мо-
жет лежать в основе советской литерату-
ры. Уважение и любовь к человеку труда
не могут не быть у советского писателя.
Это относится, оговоримся сразу, также и
к товарищам Панферову и Березовскому.
Никто не может сказать, что они хотят
изобразить человека животноподобным. Но
ПРИУСАДЕБНОЕ
KO3AMCTRO
г
В: Курочкин написал повесть на инте-
ресную тему: герой решает вопрос — бро-
сить ли ему жену и ребенка и уйти к
другой женщине или порвать с этой жен-
щиной и остаться © семьей,
Человек этот — молодой советский ин-
женер, и его история входит в круг тем,
которые советского читателя ‘весьма и
‚весьма интересуют. Это темы морально-
этические. ]
Современный советский человек, кото-
рый построил новое общество и сказал
новое слово в истории мира, создает: и’но-
вую личную мораль, Материал он ищет’ и
находит всюду: в жизни своей громадной
страны, которая очистилась и очищается
от мерзости, в ее новом законодательстве,
В ее новых экономических взаимоотноше-
ниях, в подвигах ее замечательных ‘лю:
дей, в истории своего народа, в истории
партии. в облике ее великих вождей.
Правда, есть где поискать!
В одно лишь место не стоит загляды-
вать: это наша художественная литера-
тура.
Если будущий историк захочет изучать
нашу эпоху по современной нам совет-
ской литературе, он, вообще говоря, 60-
ставит себе о нас довольно-таки, странное
впечатление. Он решит, что Ha заре соци-
ализма люди, например, не любили жен-
шин, не ревновали, не убивали из ревно-
сти, не лелали изза любви ни благород-
ных поступков, ни подлостей.
Вму будут тыкать в глаза судебные
хроники, устные предания, частную пе-
реписку. Но все’ это он ‚будет отвергать,
— Вы мне художественную литературу
покажите, — будет он твердить. = Ha-
стоящую! В ней-то где личная жизнь
этих замечательных людей, которые строи:
——.
«Знамя», книга 11-я, 1938 г, В. Куроч:
кин. «Сложная история»,
’ Литературная газета
Я. № 6
ли социализм? Не вижу! Перечитываю
- кучи книг и вижу людей только вих вза-
имоотношениях 6 историей человечества.
‚ в простых человеческих историях
я их не вижу. Либо у них не было част-
ной жизни, — все было свалено в общий
котел. Либо эта жизнь никогда не рож-
дала личных трудностей. Либо они эти
трудности разрубали © плеча наотмашь, и
это им сходило с рук. Шут их знает, —
но в литературе их личная жизнь не от.
ражена.
Самое досадное, что он ведь будет прав.
этот будущий историк! Наша художествен-
ная литература поглощена созданием ново-
го, социалистического человека, но она
тщательно разрабатывает лизнь, так ска-
зать, обобществленный сектор этики и
морали: отношение человека к труду, Е
партии, к родине, к революции, к борю-
щемуся пролетариату. других стран
итд.
Но ведь у человека есть еще и приуса-
цебное хозяйство. Он еще -— член семьи,
он чей-то друг, приятель, сосед, любов-
ник, Самый лучший, самый честный и
самый героический советский человек не
отражден от душевной путаницы, от мо-
=
ральных затруднений, от сумятицы, от
всяких сложных историй. Мднако этого
литература знать не хочет. ЗдесБ ona
умывает руки. Если человек ватрудняет-
ся, кого ему предпочесть — жену или лю-
бовницу, — пускай зайдет в юридическую
консультацию, Для литературы это неин-
тересные мелочи частной жизни. На воп-
росы морально-отические опа готова от-
ветить нормами социального законодатель-
ства, — и 366.
Так многие ‘родители, сдавая детей’ в
школу, совершенно самоустраняются ‘от
их воспитания, Пусть заботится ‚учитель
географии! » ;
Между тем, вобпитание детей лежит
прежде всего на родителях. Подобно это-
му, создание морально-этических идеалов
лежит ‘прежде всего на ’ реалистической
художественной литературе; Такова, впро-
чем, была ее роль во все времена, и нет
никаких оснований снижать эту роль,
социалистическом обществе. Читатель
ищет в литературе ответа на тысячи во-,
просов своего приусадебного морального
хозяйства, но не находит ничего. Литера-
тура даже и не работает над созданием
норм личной морали для современника,
Она даже и не ‘берется за выработку эти:
ческих идеялов для. него. Ока неизменно
И тщательно их обходит, :
Пусть не вздумают подозревать Hac .B
В.
том, что мы якобы зовем советскую ли-
тературу к индивидуадизму, к психоло-
жеству, к вопросам адюльтера и т. п. Не
надо забывать, что вопросы личной мо-
рали имеют громадное государственное
значение. Не надо также отрицать, что
пренебрежение к «приусадебному хозяй-
ству» скрывает весьма практичное осто-
рожличание, боязнь сказать слишком сме-
лоё слово. Самое главное, — не надо от-
рицать, что бутафорсвое целомудрие ли-
тературы не уменьшает количества CBHH-
ства в жизни, а увеличивает таковое.
Читатель не очень за это все благода-
рен. Читатель ждет смелого слова, — пус-
kali, спорного, но толкающего его на с&-
мостоятельное мышление, Но его ожида-
ние тщетно!
Поэтому, когда он встречает в литера-
туре произведение, которое хоть как-ни-
будв затрагивает вопросы личной мо-
рали, он читает его с интересом.
Можно неё сомневаться, что и «Сложная
история» В. Курочкина привлечет к себе
внимание читателя, Однако в целом она
оставит у него чувство неудовлетворенно-
сти; ,
Дочитав повесть до конца, читатель уви-
дит, что, злоупотребив его интересом к про-
блеме семьи, любви, личной морали, автор
затащил читателя в дебри чужой жизни
и бросил на произвол судьбы в такой
момент, когда читатель — а быть может,
и сам автор, — не знают, окончилась ли
история инженера А. Карташева или
только повесть В. Курочкина,
Нужно, впрочем, предупредить’ мололо-
го автора, что если история могла быть
решена мелким железнодорожным проис-
шествием, то ее нельзя и называть слож-
Ной.
Если же история действительно сложна,
то в реальной жизни ее исход не зависит
от неожиданных ‘случайностей. ‘Скажем
прямо; мы не верим, что дело произошло
так, как описывает В. Курочкин. Мы так
и не знаем, чем кончилась сложная ис-
тория инженера А:- Карташева. По этой,
причине никакого морально-этического
вывода мы из повести В. Курочкина еде:
лать не можем, Другими словами, мы вы-
нуждены отказать ей в главнейшем до-
отоинстве художественного произведения:
в социальной направленности. =
Нетрудно догадаться, почему «История»
получила такой недостоверный конец. Ав.
тор взял на себя чрезвычайно трудную
задачу. Конечно, это делает ему честь.
Но указать своему терою верный путь и
заставить нас поверить, что герой послу-
шался его, — В. Курочкин не сумел.
Правда, мы могли бы и сами кое-что
решить о том, как пошла дальнейшая
жизнь этого «треугольника», но В. Куроч-
кин лишил нас некоторых существенных
сведений. Мы не знаем каковы’ были, —
хотя бы за последнее время, — взаимо-
отношения супругов Карташевых, все ли
было у них безоблачно; был ли инженер
Карташев доволен своей семейной жизнью
до встречи с Юлией Александровной или
ему чего-то нехватало?
Другими словами, мы не знаем, на-
сколько серьезна та почва, на которой
возникли сложности, описанные В. у-
рочкиным, Между тем, именно это и ре-
шает. ‘всю проблему.
Летние шашни не ставят запутанных
вопросов, не осложняют жизни, Нё в этом
их назначение. Они могут осложниться и
запутаться лишь случайно. Скажем, герой
разоблачен женой, или ему кажется, что
жена знает все. Тогда ему, бедняге, ста-
новится страшновато, неприятно, неловко.
И тут уже каждый, действует, как умеет.
Иной, вместо того, чтобы честно признать-
ся, как говорится, «лезет в бутылку»,
ищет оправданий, он уже начинает свали-
вать вину на супругу, «осыпает ее упре-
ками, пред’являет ей различные требова-
ния, что-то лепечет о свовй скованности
и отсутствии личной свободы, наконец,
переходит к завуалированным угрозам».
Отметим, что, по словам В. Курочкина,
именно так поступил и паш Карташев,
когда жена приперла его к стенке теле-
фонным звонком и сказала, что все знает
и требует ясности,
Карталиев вообще, видимо, «в бутылку
лезет» легко. Тому доказательство его ис-
тория с контролером в вагоне: вместо. то-
го, чтобы извиниться и спокойно вапла-
тить трехрублевку штрафа, он стал’ ар-
тачиться, ругать контролера, грозить ему
и вообще неизвестно зачем и почему ос-.
ложнил еще и эту пустяковую историю.
Видимо, он вообще вздорный ‘чёловек,
Иначе он не стал бы валить на жену, а
честно попросил бы у нее прощения, Он
сослался бы на страшную истину, кото-
рая была раскрыта ‘на самой заре циви-
лизации, в ее предрассветные сумерки, —
а, именно, что все мужчины мерзавцы;
что эта истина — увы, — не прикрыта
хотя бы каким-нибудь самым пустяковым
опровержением; что наука не знает конт-
роверзы в этом вопросе, но что он, инже-
нер Карташев, берется разбить эту исти-
ну вдребезги. Жена тоже не зверь, == она
сперва рассердилась бы, но она женщина
милая, умная, — она обратила бы все в
смех, и никаких историй, тем более
сложных, в этой благополучной семье не
было. бы.
Но если вместо того, чтобы покаяться
перед женой и просить у нее прощения,
Карташев стал валить на нее же, и этим
так пошло и подло осложнил отноше-
ния © ней, то уж В. Курочкину лезть за
ним «в бутылку» во всяком случае He
надо было. От В. Курочкина мы, напро-
тив, вправе требовать, чтобы он не pas.
мазывал «душевные муки» своего героя,
не возился бы с ним и не носился бы с
ним, & разоблачил бы в нем пошляка. Мы
потребовали бы, чтобы В. Курочкин рас-
крыл на это глаза Варваре Николаевне и
толкнул ев на активные действия, ибо
нам жалко, если у этой чистой и хорошей
женщины. муж не просто волокита, а по-
шляк и мерзавец.
Но ведь возможно и обратное. Возмож:
но, конфликт у Карташевых почему-ни-
будь, назревал давно, и Карташев особен.
HO остро почувствовал это, когда_.встретил
Юлию Александровну, Возможно, что ду-
шевная путаница Карташева не шла от
Юлин Александровны, а вела к ней, ибо
между ним и женой что-то давно испор- .
ТилосЬ.
Тогда — другое дело, Тотда история
действительно сложна. Тогда она дейст-
вительно важна и интересна. Мы видим
вокруг себя множество таких историй, Не.
редко они протекают тягостно и кончае
ются грустно, и относиться к ним равно-
душно мы не можем, :
На В. Курочкина, как па человека, ко-
торый был посвящен в семейную жизнь
Карташевых, лежала благодарная литера-
турная задача == раскрыть нам сущ-
ность конфликта, выработать отношение
к нему и к сторонам, разместить ‘наши
эту свою главнейшую обязанность, ‘он
Let если угодно ему было, показать нам,
ак «сложная история» протекала в ©
ДИН
из своих напряженных дней, -= хотя бы
ton же 18 июля 1938 года, который был
нем напряженным, но, коне .
а ; HO, не по
Тогда, повестБ В. Курочкина могла бы
стать литературным явлением, т, е было
бы оправдано ее появление печати. А
без этого, без самого главного, она пре-
вращается в упражнение на психологи.
ческую тему, никого не обязывающее,
ничего He дающее и нё имеющее права
претендовать на доверие к
высмор-
Кирилл заставляет Ma-
хочет «ударить
мычали ко-
глазами ловий существования в прошлом, инерцию
взроспые, & девуш-
-Hera-
те песни, нежданно-нет
ан: своими милками».
«А люди все поднимались, хак подни-
построения социализма
: ы 0
или Переселение орд’. Чингис а и движения, его развития, роста в нем чер
oF социализма ‚есть борьба
Строительство. социализ! ие
эта борьба не есть стихийно В
перешедшая
вспомнила свою в`шесть комнат квартиру,
две кровати под карельскую березу, дубо-
вый тяжелый комод, гардины на окнах, ответ на вопрос, почему у молодежи нет
трюмо, кабинет Кирилла». «Войдя в проку-
пасса, чает:
себя
внизу, в”тТой самой «яме», о которой го-
быть передовиками, руководителями, веду-
щими за собой массу, огрублены и иска-
жены. Предрассудки и. пороки ‘отсталых сили о цели жизни, ответил: «Моя жнань
слоев масс даны в героях романа в‘своем — строить,
Чеховский донской помешик Семибула-
тов, споря с ученым. соседом. считал. что
кование дарвинизма, Есть старая тради-.
РГЫ ГЕРОЯ
НАШЕГО ВРЕМЕНИ
им надо сказать прямо и четко, что пов
ражать так, как они изображают строите
лей социализма, наперекор хорошим my
мерениям авторов, есть обеднение, огруб
ление, & следовательно, и искажение ч5
ловека.
Перед нами задача — ликвидация пере
житков капитализма но только в экономи,
кё, но и в сознании, Советский человек,
герой. нашей действительности и нашей
литературы, герой нашего времени несет в
себе противоречие, являющееся движущим
И
время его противоречием его дутевното развития. Он
В еще несет в себе груз прошлого, родимые
пятна капитализма, следы животных ус-
миллионов предшествовавших поколений
наряду с чертами советского человека, Oz,
герой нашего времени, идет к будущему,
Он хочет быть больше, выше, лучше
себя.
И секрет. реалистического показа челов
ка кажется именно в этом раскрытии 9
подлинно человеческих, & не в дознровке
пороков ‘и добродетелей,
Возьмем лучшие произведения наши, рн,
сующие годы великого перелома, tory
скачка «ив старого качественного ‹ состоя,
ния общества в новое качественное состоя, `
ние» («История ВВИ(б)>); возьмем романн
Шолохова и Малышкина, поэму Твардов.
Как относятся и Ждаркин и Стешка К ского. Как сложны, как интересны, каких
которые стро. подлинно человеческим сознанием облада»
Стешке:
вы ил из ямы». Об этом вспо-
«Я тебя Tall ни
«Ва-
рабо-
чими, женами, едущими с. побывки от му*
«невольно лишают права па размышления, Так, в
ют герои этих книг!
В этой связи надо остановиться еще на
одном вопросе. Сильное желание всячески
подчеркнуть бодрость, активность, целе-
устремленность ‘нового человека приводит
иногда к тому, что этого ‘нового человека
книге Ноздрина «Первая линия» предета-
вительница хорошей советской молодежи в
споров «об идеях, о философии», orp
«Вы нашли, & мы зам помогли укрепить
найденное и теперь строим. To есть
живем по-человечески. Вам нельзя было
практически применить ‘свои. руки и м0з.
влечет за собой ги, мы теперь делаем то, что вам не поз-
долженствующие волялось. 0 чем нам спорить друг о дру.
том?»
Главный терой книги, когда его спро-
запасаться силой, веселиться
и учиться, как строить и как хорошо про-
водить лишние часы».
Tak ли ym далеко ушел ловун
«строить и веселиться в лишний час» от
сафоновского представления? Этот терой
«Дня второго» считал, что советский че.
ловек «отливает чугун, & время от време-
ни совокупляется».
Не поверит советский читатель, что
«споры 0б идеях» кончены, не примет он
этого освобождения от всякого беспокой-
ства мысли.
Постановление ЦК ВКП(б) «0 постанов-
ке партийной пропаганды» исчерпываю-
ще ответило ня этот вопрос и отчетливо
указало направление идейного роста совет-
ского человека,
‘k
Изменяя условия своего существования,
изменяет человек себя, меняется характер
отношений между людьми. Ленин указы“
вал в 1920 г.: ‹Антагонизм и противоре-
чая совсем не одно и то же. Первое ис-
чезнет, второе останется при социализ-
ме». i
`На наших глазах происходит этот про-
цесс изменения человеческих отношений,
Противоречия теряют свой антатонистиче-
ский, звериный, волчий характер. В этой
связи пора вернуться к Тарасову. В меру
своего таланта, своим. голосом, еще He
всегда уверенным, рассказывает A. Tapa-
сов 0 человеке из народа, о людях север-
Holt колхозной деревни. Он умеет дать
колховника человеком во всей его чело-
веческой. сложности. Герои его рассказов—
мыслящие ‘и чувствующие люди. Они
не оживотнены. Тема ео лучигих расска-
зов — возникновение новых человеческих
отношений между людьми.
Книжку открывает повесть «Анна из де
ревни Грехи». В колхоз возвращается 9
лесоваготовок Егор. С ним приезжает же-
на, Она молода и красива. Она хорошо ра-
ботает. И Егор хорош. собой. Никита, пред-
седатель колхоза, ‹невиден корпусом, узко:
плеч, немного коряв». Почему же начи
нает беспокоиться отец Егора Трофим?
Ни развода, ни. нового брака в повести
не происходит, Пересказ содержания не
даст самого существенного, — того худо
жественного решения своей темы, которов
находит автор. А это решение найдено
Сдержанно и как бы несколько застенчиво
рассказал в этой повести автор о росте
новых отношений, о новых, повышенных
требованиях, пред’являемых новыми людь-
ми друг к`другу, о новой, неё звериной, &
подлинно чёловеческой любви. Ту me Te
му продолжает Тарасов в последнем сво
ем рассказе — «Охотник Аверьян» («Крас
ная новь», № 9). Социалистический быт,
возникающий у нас, не означает конца
коллизиям и тратгелиям личной жизни, н6
прекращает поисков и размышлений. Но
тем звериным формам, в которые эти кол-
лизии особенно легко выливались в уУ6ло-
виях дореволюционной деревни, где семья
была не только бытовой, но и хозяйствен-
ной. ячейкой, этим ввериным формам нет
места в колхозной деревне. Вот та мысль,
при помощи которой можно дать предста»
вление 0б этом рассказе,
И в повести «Анна из деревни Грехи»
и в новом своем рассказе автор не навя“
зывает ни читателю, ни своим тероям го
товых , решений. Тарасов ‘вообще как бы
боится решать свои темы прямыми, л0-
бовыми ходами, Он предоставляет много
читательской догадке.
В сжатых и скупых диалогах, сдержан
HOM авторском повествовании о людях и
событиях Тарасов как бы хочет, чтобы чи
татель увидел и понял больше, чем cha
зано и названо.
Не всегда это ему удается. Бывает так,
что эта манера, приводит Тарасова к He
внятице, к тому, что мысль затумани
вается и не легко доходит до читателя
Это случилось, например, с рассказом
«Возвращение Ильн».
Тарасов любит чудаков, людей странио*
ватых, но занимательных. O них он 10
ворит в рассказе «Отец»,
В этом рассказе спор сына с отцом HG
сведен к, шаблону колебания обреднякь
которого он вовлекает в колхоз, Нет, 910
спор двух культур, — новой, советской
высшей. и старой, разбитой, no eme Compo
В тивляющейся. И победа сына над библи-
ей, отцами церкви и Платоном, которыми
пытается защититься отег ба
ama как 11000
да идейная. a :
Bor почему, думается, что, товоря 06
образе современного человека, нельзя про
молчать о Тарасове. Книга его лает мате“
ie дия разговоров в этом плане.
“ Усть Тарасов не исчерпывает отой тв“
и. пусть у него не все удается. Но 04
а большую цель, — показать
от во всей сложности его челове
и он рассказывает о TOM
кает в сознан ot
ношениях людей psnoxy ЕЖА oil
оботащает сознание читателя, ae