А. БРУШТЕЙН NEL
} «Olé A
Новая пьеса Михаила Светлова в
Будущие историки, несомненно, научале
ея распознавать в играх детей характер-
ные черты и отражения разных эпох.
До революции во всей необ’ятной . уезд-
вой Росони дети. любили играть в то, 0
чем они читали’ в книгах или видели в
театре; В’комнатах и’в аду, во дворе у
помойной ямы путешествовали отважные
дети капитана Гранта. терпел кораблекру-
шение и боролся за жизнь Робинзон Кру-
30, Опартак вел на бой восставших гла-
днатлоров, проявляли чудеса проницатель-
ности Следопыт и Шерлок Холмс. Тут же
ейтвовали и герои-зладен, из-за золота
трабившие, разбойничавшие, убивающие..,
Игры детей были бегством. От скука
обывательской, жизни дети спасались в
мир, вычитанный из книг или увиденный
в театре. ,
Потому что литература и театр. была
лучше и интереснее жизни.
Во что играют советские дети? В челю-
скинцев, в папанинцев, в Чкалова и Во-
допьянова, в перелет героической «Роли-
вы», в пограничников и героев озера Xa-
сан. Тишь немногие игры — в Yandena,
в Александра Невского — пришли в дет-
скую ‘игру из кино, большинство взято
прямо из окружающей действительности,
Дети играют в жазнь потому. что наша
Жжиэнь гораздо богаче, ярче и разнообраз-
нее детских книг. театра и кино.
Пьеса Михаила Светлова «Сказка» рас-
сказывает о советской жизни, о героях ее
ий CTPOMTCIAX, советоких людях.
„.Мы внимательно изучаем
Каждый шорох земных глубин,
Нате ‘мужество мы считаем
Самой главной из дисциплин!
Терои светловской пьесы веселятся. ` ост-
рят, омеются:
„.Веселее. друзья. гляхите:
Первым делом — не унывать!
От студенческих общежитий
‚ До бесомертья рукой подать!..
Каждому из них автор с любовью лал
запоминающуюся характеристику. Ио зри-
тель не может не любить безбожницу Та-
ню, которая говорит «быже мой!» и ¢ cy-
ровой хозяйственной нежностью опекает
друзей. Катю, которая считает себя тру-
сихой и совершает самые смелые поступ-
ки, по ее мнению, из трусости. Иногда
характеристика того или лругого персона-
жа сопровождается песней — замечатель-
ной светловской песней. Песни эти не
имеют самостоятельно-дивертисментного хд-
рактера. Когда цыган Яков поет:
..Ото врагов — пена пыгайской крови!
За нее дешевле не возьму...
— 10 э10 и есть характеристика героя, и
нельзя оторвать эту пееню от образа,
Когда все песни спеты. и веселье при
тихло. товадитци предлагают поэту, сту-
денту Ваме. сочинить для них сказку. 0
мужестве, о детях, о золоте...
— Войдите, Иван Анисимович!‘ — на-
чинает Ваня. е
И в комнату входит Иван Анисимович-—
отец Тани и директор того вуза, где они
учатся. Он об’являет, что все они едут в
экопедицею. — «Куда?» — «В тайгу». —
«Когда?» — «Завтра». — «Зачем?» —
«За золотом»... Эти: ‘вонросы и ответы,
произносимые по нескольку раз как ска-
зочный повтор, уже вводят зрителя в бу-
дущую сказку.
И перед нами разыгрывается сказка-экс-
педиция, которую рассказывает Ваня и в
которой участвуют все студенты, Изан
Аниоимович и его младшей сын Шурик.
Это — самая настоящая сказка, полная
фантастических приключений, страшных
опасностей и вмешательства сверх’есте-
ственных сил, добрых и злых, Но стран-
ное дело! В нашей стране эта сказка при-
в 6 А»
Московском театре для детей
обретает. неожиданную феальность. элые
ситы оказываются не Бабами-Ятами или
Змеями-Горынычами, а людьми. враждеб-
ными нашей жизни. & обязанности блалу-
детельных волшебников выполняют упразв-
ляющий золотыми прииоками Поспелов &
старые «дедушки» золотоискатели (один
из них открывает экспедиции местонахож-
дение золота).
° Герои добывают золото’ для нашего ro-
сударства. И тут выясняется самое заме-
чательное, самое сказочное: в личной жиз-
ни у нас золото уже никому He нужно!
Новое счастливое поколение уже не знает
его роковой и подлой власти над челове-
ком! Прекрасна сцена, когда Шурик и ero
друг, мальчик Вилен, напряженно хумают
9 том, на что может сгодится человеку 30-
лото: на искусственные зубы? Нет, из не-
ржавеющей стала они красивее. На веч-
ные перья? На пуговки для форменной
одежды? ;
Сказка Вани © мужестве, о детях. © 30-
лоте — это сказка о мужественных детях
Hamel страны, больших и малых, добы-
вающих золото не для себя; Они — сами
золото. как говорит один из старателей. А
тлазное — они богачи и без золота.
Пьеса. конечно; не лишена недостатков.
В ней есть еще некоторая недоработанность,
в особенности в конце. тде несколько не-
оправданным выглядит эпизод: Ваня-ком-
сомолец убивает — мнимого вреди-
теля. Неудачной — или недоделанной —
„ Кажется также почти пародийная ^ фигура,
загадочного Великого Охотника, который
стреляет только тогда, когда никто не ви-
дат и ве слышит.
Но эти недостатки пьесы © избытком
окупаются радостной поэтичностью её со-
держания, глубиной и свежестью мысли,
оригинальностью формы.
«Сказка» трудна для постановщика и
актера. Вероятно, в иных театрах ее бу-
дут играть как очередной вараант темы о
ненстребимых бодрячках-комсомольцах, ко-
торые в огне не торят. в воде не тонут.
Постаковщики «Сказки» в: Московоком te-
атре для летей — заслуженная артистка
РСФСР 0. И. Пыжева и Б, В. Рибиков. —
не пошли по этому пути, Не подлавиись
‹облазну испытанных и «обреченных на
успех» приемов и приемчиков:’ постанов-
IKE добились от молодого актерского кол-
лектива агры углубленной, сдержанной к
тонщой. Спектакль получилея чистый, бла-
городный. полный свежего очарования. От-
дельные сцены — приезд экспедиции, труд-
нейшая‘ сцена опьянения Тани и, в 060-
бенности, смерть Кати, — превосходны.
Из стройного актерского ансамбля ‚сле-
дует выделить Нестерову, интересно и ум-
но играющую роль Кати, обаятельную
Таню (Звягина), красочного Якова ((С3-
лант), смешном ‘и трогательного Моисея
(Сажин), поэтического Ваню ‘ (Тобиали).
Приятна Булкина (Шурик), хотя ne везде
веришь в т0, что она — мальчик, a He
девочка. Хороши Поспелов (Пастухов),
старатели (Стрепихеев и Гуткин), Полтав-
свий (Карнопелев), Виктор (Петров). Гу-
шанокому ‘удалось вдохнуть живую! и теп-
лую жизнь в образ Ивана. Анисимовича.
Превосходно хуложественное оформление
С. № Вишневецкой и Е. М. Фрадкиной.
На крохотной и технически беспомощной
сцене художницы показали целую страну
— чудесные туманные: горы. глубокие зер-
кальные. озера, непроходимую тайгу и 30-
лотоносные земные недра.
Чрезвычайно удачна музыка композито-
ра В. А. Оранокого. Особенно хороши пе-
сни.
В итоге — прекрасный спектакль. ра-
дующий, обаятельный,
«ИВАН СУСАНИН,
Ode оперы Глинки ныне звучат на на-
шей сцене! Два года назад Большой театр
поставил «Руслана и Людмилу», <ейчас,
в новой редакции-——«Ивана Сусанина».
Театру пришлось не просто реставриро-
вать забытое произведение, но и рёабили-
тировать его, разоблачить лживую легенду
о «Сусанине» как 06 опере реакционной
и «вернополданнической». Творению Глин-
ки. которое превращали в спектакль-гала я
играли по царским. «табельным» дням;
Большюй театр вернул его глубокую идей-
ность, истинный смысл и значение. «Иван
Сусанин» зазвучал ныне на советской
сцене как чудесная поэма о героизме на-
рода, его патриотизме, его горячей любви
к родине: это и есть настоящий глинков-
ский «Иван Сусанин».
Пусть в новой постановке еще кое-что
недоделано, пусть кое-что представляется
спорным и даже попросту неверным —
это не меняет главного и основного -— мы
впервые обрели сейчас подлинного «Ивана
Сусанина». И в этом историческая заслуга
советского оперного театра.
Новая постановка прежде всего и больше
всего радует своей музыкальностью. Ca-
мосуд, как дирижер, обладает удивительно
верным и живым чувством музыки. Пар-
титура «Сусанина» кажется чрезвычайно
простой, но это очень сложная и трудная
простота. Каждый из многочисленных хо-
ров и ансамблей в этой опере — шедевр
контрапунктического мастерства, инстру-
ментовка поражает моцартовской тонкостью
и чистотой. Самосуд передает все богат-
ство. и блеск глинковской партитуры,
Оформление художника Вильямса 10-
истине. великолепно. по своей живописной
красочности. Можно сказать, что оно глу-
боко музыкально: его воспринимаешь как
воплощение ‘самой идеи партитуры, как
своеобразную частицу этой партитуры.
Второй — «польский» — акт «Суса-
нина» трактуется сейчае не как танцо-
вальный дивертисмент, а как своего рода
хореографическая драма. Превосходная
идея, до K TOMY же и осущест-
вленная? Музыкант © особой признатель-
ностью отметит, что сейчас в этом втором
акте открыта давнишняя купюра в фина-
ле. На наш взгляд, только танец сатиров
и нимф нарушает стиль этого действия.
Замедлены также темпы, взятые дирижером
в этой сцене. :
Глинку очень часто корили за то, что
поляков в своей опере он дает только в
танцовальном ‘ритме и даже в лесу поль-
ский отряд движется как будто нето в по»
лонезе, нето в мазурке. Слушая ныне опе-
ру на сцене, в полной мере понимаешь,
какой потрясающий гениальный замысел
М. ГРИНБЕРГ
здесь был у Глинки. Примечательно, что
навеять тлинковских «поляков» мог ках
раз сам Шопен. Мы имеем в виду ео
энаменитый пятый полонез фис-моль ¢
противопоставлением ‘трагической первой
темы мазурки в средней части. В «Су-
санине» Глинка нарочито сопоставляет
второй, «польский» акт и сцену в лесу.
Чем более наряден и пышен этот вто-
рой акт, тем большее удовлетворение ис-
пытывает наш зритель при виде потуск-
невшей и помятой помпезности заносчи-
вых панов в сцене в лесу. Эта сцена pe-
жиссерски наиболее удачна.
В первом акте Б. А. Мордвинов. каза-
лось, нащел верный стиль, тон и пра-
вильные пропорции в отношении оперной
условности и драматической «игры». Акт
этот поставлен просто, без претензий. на
скупых движениях. Но в дальнейшем най-
денное в’ первом акте ‘было режиссером
утеряно. т
Наиболее слаба в спектакле первая сце-
на последнего акта (трио). Возможно, что
известную роль здесь играет и TO, что во-
обще этот акт в спектакле задуман
неудачно. Мы не знаем не только в рус-
ской, но и в мировой оперной литературе
произведения, в котором’ в ’такой полной
мере. так прямо, цельно и глубоко была
выражена идея патриотизма. У Глинки в
опере (мы говорим о музыкальной драматур=
тии ее) нет ничего внешнего, кричащего,
сусально-помпезного, ложно-патетического.
Все предельно сжато. лаконично. Это во
многом облегчает работу режиссера: не на-
до ничего придумывать, присочинять, ни-
чего ‘06060 подчеркивать, ‘— все и так
бъет в одну точку, посвящено одной идее.
Режиссеру остается только придерживать-
ся Глинки, довериться ему. И. там, тде по-
становщики шли целиком за Глинкой, —
они добились успеха. Там, где они начи-
нали мудрить, там их ждали неудачи. По-
становщики хотели придать «Сусанину»
монументальность. Это хорошо. Но ведь хор
«Славься» у Глинки—это не только’ опер-
ный а10феоз, но и завершение драмы, и
при всей монументальности и грандиозно-
сти, этот гимн-марш полон’ огромного вну-
треннего движения, ритмического разнооб-
разия, И, конечно, сцена народного празд-
нества на Краеной площади, _ народного
торжества была бы более уместной и 60-
лее хоответствующей’ Глинке, чем одно
лишь «стоячее» исполнение‘ хора. Дело,
однако, не только в этом.
У Глинки последний акт задуман не-
обычайно смело и поистине гениально.
Вначале композитор дает сцену на улице,
возле Кремля. Издали, из-за сцены пианис-
симо звучит «Славься», На сцену выходит
‚бинин. Следует трио, в котором они рас-
семья Сусанина — Антонида. Ваня, Ca-
сказывают московскому люду 0 подвиге и
‹мерти их отца, Ивана Сусанина. Затем
открывается картина уже на самой
Врасной площади. Народ торжествует свою
победу; Антонида, Ваня, Сабинин сливают-
CH. CO всеми. многочисленными участника-
ми замечательного празднования. Такова
идея этой сцены, этого акта, в котором
завершается драма Сусанина. Сейчас, в
новой постановке Большого театра, первое
проведение «Славься» (за сценой) вы-
бросили вовсе (вообще в партитуре сде-
ланы ‘злые купюры). Народный праздник
заменен концертным номером, и драма (у-
санина обрывается на траурном трио.
Нечто подобное случилось и © присочи-
ненным сейчас прологом. Первый хор (вы-
ход. крестьян — мужчин и женщин). $
которого начинается опера, для Глинки
чрезвычайно важен, — хор’ поет тот же
мотив, те же слова («Страха не страшуь,
смерти не боюсь»), которые потом, в тра-
тический момент встречи © поляками,
Сусанин гордо бросит в лицо сРоИм врагам.
Чрезвычайно характерна. эта «перекличка»,
Сусанина и нарола. Сусанин повторяет те
же мысли, те же слова, он неотделим от
народа, он — один из народа. В спектакле
Большого театра ‘этот первый хор’ выклю-
чен из действия; он исполняется отдельно,
в виде «стоячего» пролога. Причем и сло-
ва поются новые и иные, так что «пере-
клички» сейчас уже не получается. Это
существенно меняет концеппию. Глинки:
столь важная и для Глинки и для нае
связь Сусанина и народа в известной мере
нарушена. Нало к тому же добавить, что
в новой постановке опускается вовсе целая
сцена в лесу ( арией «Братцы, в ме-
тель»), где народ илет спасать своего ге-
роя, в Ш акте вырезывается также хор
«Мы на работу в лес». который в опере
показывает сердечную дружбу Сусанина ¢
крестьянами его деревни. В этом, конеч-
но, серьезный порок новой редакции оперы,
Спектакль «Иван Сусанин» в Большом
театре вызовет, вероятно, самые горячие
споры. Это будет очень хорошо. Ибо’ важно
всесторонне обсудить эту’ работу; Ведь
примеру Рольшого театра в ближайшее
же время последуют многие и многие ©0-
ветские музыкальные театры. Речь должна
итти, таким образом. 0б установлении но-
вого канонического текста «Ивана Суса-
нина», о принципах его интерпретации. И
самому Большому. театру, нам кажется,
следует учесть и выправить отмеченные
прессой недочеты постановки. Тогда спек-
такль «Иван Сусанин» станет еще б0-
лее цельным и драматически ярким.
у
Новые кадры кинодраматургов
В Доме кино на-лнях состоялась ветре-
ча, участников закончившегося конкурса
на киносценарий, у
Председатель жюри конкурса т. А. Фа-
леев в своем докладе отметил прекрасные
результаты конкурса: выявлено несколько
десятков новых талантливых литераторов
и канодраматургов. Из 62 премированных
авторов только 9 = профессионалы. & 53
впервые дебютируют в литературе.
А. Фалеев дал высокую оценку DALY
премированных сценариев: «Учитель» С.
Герасимова, «Личное дело» В. Поташова,
«Бабы» М. Смирнова, кинокомедии «Ферма
чулес» М. Кузнецова и М. Культо. «39-
лушка» В. Фридмана, «Дружба» И. Браж-
нина,
Среди произведений, которые жюри пре-
мировало в качестве материла для сцена-
риев, многие представляют значительный
литературный ‘интерес. Так, например, «Мо-
лабден» П. Путачева — это готовая тю-
весть. Заслуживают . дальнейшей разработ-
ки биографические сценарии 9 М. В.
Фрунзе и Карле Либкнехте, написанные
литературно и‘’со знанием фактов.
— Конкурсе, — заявал В. Шкловский,
— ‘был большой проверкой работы кино-
организаций. Среди премированных сцена-
риев есть немало таких, авторы которых
тодами безуспешно обивали пороги кино-
организацей. А среди забракованных ‹це-
нариев имеются такие, которые ставятся
кинофабрикалии.
Выступившие участники конкурса инте-
ресовались вопросом о формах дальнейшей
работы Комитета по делам кинематографии
< авторским активом,
Начальник сценарного отдела Комитета
л. Чернявский сообщил. что создаются три
консультационных пункта для работы с
начиналошииии сценаристами — в Доме ки-
но, в Институте кинематографии и при
секции драматургов союза писателей.
УЗБЕКСКАЯ ПЬЕСА
В РУССКОМ ТЕАТРЕ.
» Узбекский драматург Зиннат Фатхуллин
написал пьесу «Предатели». Тема ее —
борьба честных специалистов и опытни-
ков-хлопководов за высокие урожаи совет-
ского хлопка, за новые сорта высокока-
чественного волокна.
Пьеса «Предатели» — это’ пьеса 0
любви и ненависти. Герой пьесы, молодой
ученый узбек Шукур Baparos, его учи-
тель, профессор Лученко, старый опытник
Ралжаб-ата и с6кретарь райкома Typa-
ева разоблачают грязные дела напионали-
стов.. ea
«Предатели» ‹ успехом, поставлены в
Узбекском ‘академическом театре, Бухар-
¢ekom гостватре и Хорезмеком
театре. Эта пьеса — первая из узбекских
пьес — переведена на русский язык. В
конце января в Ташкентском . русском
драматическом театре состоялась премьера
пьесы Фатхуллина, «Предатели».
областном‘
ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
В, ШКВАРКИНА
Вечер, посвященный творчеству маства
ра советской комедии В. В. Шкваркина;
состоялся 26 февраля в Клубе мастеров
искусств. es
14 лет назад в двух московских театч
рах шла историческая драма о предатель“
стве бывшего народовольца Дегаева «В
тлухое царствование»; получившая первую
премию на конкурсе московского отдела
народного образования. Это была первая
пьеса В. Шкваркина, Тогда никто еще не
мог предвидеть в ее авторе будущего ко-
медиотрафа. Но уже вторая пьеса «Бокруи
света» (поставленная в бывшем театре
Корша) и последовавшие за ней восемь
пьес: «Вредный элемент», «Лира ня про-
кат», «Шулер», «Кто идет?», «Доктор
Егор Кузнецов» и, наконец, «Чужой ре-
бенок», «Весенний смотр» и «Простая де-
вушка» — раскрывают яркий комедийный
талант писателя.
Обзор творчества В. Шкваркина’ сделал
на вечере заслуженный артист РСФСР
Н. М. Горчаков.
— Секрет успеха произведений Шквар-
кина, — сказал он, — в острой комедий-
ности его пьес. По’ занимательности ин-
триги советский писатель’ не уступает
таким мастерам комедьй прошлого, как
Скриб и Сарду. Основная идея всех пьес
Шкваркина — борьба с пошлостью и мет
щанством; с предрассудками и обыватель-
щиной, которые‘ он бичует : смехом. Его
любимый герой — маленький человек,
испытывающий процесс перерождения.
— Половина пьес В. Шкваркина, — за-
кончил т. Горчаков, — поставлена y Hac”
в Театре сатиры. Мы считаем талантли-
вого драматурга своим автором и наде-
емся еще долг и ‘плодотворно работать
с ним.
После просмотра отрывков `из послед-
них комедий Шкваркина «Чужой ребе-
нок», «Весенний смотр» и «Простая де-
вушка» в исполнении Театра сатиры,
коллектив театра и зрители тепло привел.
ствовали писателя.
я ener ce ah
ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
Е, ШУМСКОЙ
В Московском клубе писателей состоял-
ся недавно творческий вечер Екатерины
Шумской — автора многочисленных cTH-
хов для эстрады, напечатанных в различ-
ных сборниках эстрадных произведений.
Почти все стихи Е. Шумской сюжетны,
благодаря этому хороши для исполнения
с эстрады и пользуются успехом у зри-
телей. Об этом говорили в своих выступ-
лениях на вечере Е. Шумской тт. 8. Б.
Ветухновский, артист эстрады К. В. 8e-
фейнер и поэт Н. Адуев. Шумской удает-
ся, сказал Н, Адуев, вместить в сравни-
тельно небольшое стихотворение сюжет,
которого хватило бы на целую пьесу. Н&
произведениях Е. Шумской лежит печать
культуры и тщательного поэтического
труда. Недостатком ее творчества Н. Аду-
ев считает отсутствие поэтической смело-
сти, что часто мешает ей обогатить поэти-
ческой фантазией факты действительной
жизни. служащие сюжетом ве произведе-
ний. В, Шумской свойственны юмор, са-
тирические нотки и хороший вкус. В то
же время некоторые стихи, как, например,
«Перчатки», не свободны от банальности,
плохих метафор, неудачных сравнений.
К сожалению, Н. Адуев был единетвен-
ный из выступавших, кто ‘наряду с до-
стоинствами указывал и. на недостатки
творчества Шумской. Все остальные, Bd
тлаве с 0. М. Бриком. открывшим вечер
вступительным словом, не анализировали,
& лишь хвалили ее стихи;
Вечер Е. Шумской” послужил поводом
для принципиальных разговоров 0б вст“
падной драматургии в целом. Большин-
ство выступавших указывало на то, что
‚еще не изжито в литературных кругах
пренебрежительное отношение в эстрадно-
му жанру и что к людям, долго и упорно
работающим в этой области, не проявляет“
ся элементарного внимания.
»
М. ГУС
«CME Tip
MARY NOMA »
«...Отрабил... достояние тестя моего Ива-
на Прокофьевича Пазухина, находившего-
ся уже в мертвенном состоянии... », пишет
‚ ивобличенный в воровстве статский совет-
ник Фурначев под диктовку ‘’Прокофия
Пазухина.. «В мертвенном состоянии» на-
ходятся и живые терои пьесы, которая
называлась сперва «Смерть», затем «Цар-
ство смерти» и наконец «Смерть Пазухи-
на». Писал ее Салтыков в 1857 г. одно-
временно с задуманной после’ «Губерн-
ских очерков» новой «Книгой об уми-
рающих».
Творчество Салтыкова вышло из гого-
левоких «Мертвых душ»: губернский мир
Крутогорека Салтыков увидел и изобра-
зил, продолжая и развивая ‘сатиру Гого-
ля, но по-новому, по-своему. Биограф и
исследователь творчества Салтыкова Ивя-
нов-Разумник увидел в «Смерти Пазухи-
на» всего только «недурную бытовую пье-
су, написанную под явным влиянием
Островского»... Ошибка двойная — и. В
оценке Островского, и‹в оценке Салты-
Кова,
Фурначев, вытоняя Прокофия Иваны-
За Пазухина, говорит ему: «Идите; rocy-
дарь мой, и помните, что сколько почтен-
на и достохвальна добродетель, столько же:
тнусен и непотребен порок!»
ы, зрители, превосходно ‘знаем, что BA
«смрадная скотина» этот велеречивый
\ статский советник, Пародийны слова эти
т Ha ero устах.., Gs
Пародийны и слова Прокофия в четвер-
том акте, после смерти отца и получе-
ния наследства: «Теперича я совсем чело-
век стал другой! теперича я почувствовал,
370 @ CO своим с капиталом пользу оте-
честву принести должен».
Весь Салтыков в этом излюбленном им
приеме разоблачения звонко-лживой фра`
зеологии с помощью» резких и контрастных
сопоставлений. И. Москвин’ (он играет
Прокофия Пазухина) заставляет нас ве-
рить, что не автор вложил слова эти в
уста Прокофия, но что они пришли из
«нутра» того человека, который «нравом
весь в папеньку вышел»... А папенька,
откупщик и воротила, настолько усердно
отечеству служил» мошенническими по-
ставками и откупными грабежами, ITO TY-
бернатором «в надворные советники пред-
wares у
ародийноств — на грани гротеска —
сближает Салтыкова с Сухово-Кобылиным.
Напомнив, что о подражании ему не’ мо-
жет быть речи по той простой причи-
не, что «Дело» и «Омерть Тарелкина» на-
писаны поспе «Смерти Пазухина», укажем
, НА основное, далеко не единственное, OT-
личив Салтыкова от Сухово-Кобылина.
Салтыкову чужда символичность, доходя-
щая до абстрактности. Его герои coxpa-
няют внутреннюю психологическую прав-
дивость мысли, чувства, поведения, оста-
ются реальными существами, хотя изоб-
ражаемые автором свойства ‘ стущены в
них до пародийных пределов, почти до
невероятности. OP
МХАТ тонко. чувствует это «почти» и
раскрывает в спектакле реализм Салтыко-
ва в ето свовобразни. Салтыкова. в МХАТ
играют так, что он непохож на Остров-
ского, хотя немало общего между «Горя»
чим сердцем» и «Смертью `Пазухина».
Хлынов и Пазухин — люди одной соци-
альной природы, и даже одной человече-
ской породы, Иным духом проникнут сал-
тыковский спектакль и сравнительно ©
мхатовскими «Мертвыми душами». Он вна-
чительно острей, напряженней, динамяч-
ней.
Перед нами проходит не столько. исто-
рия смерти Пазухина в обстановке зве-
риной борьбы за наследство, сколько ‘ис-
тория краха Фурначева (его играет М. М.
Тарханов), и это правильно, интересно,
хорошо, Салтыков, с огромной силой по-
казывая, каким омерзительным животным .
сделало ‘человека классовое, эксплоататор-
ское общество, едва ли не наиболее лютой
ненавистью казнит лицемерие. —
Иудушка Головлев — гениальное изо-
бражение этого гнуснейшего порока. Как
хорошо зиал’ Салтыков лицемерие, как
из OH ero российски-николаевскую
форму. Салтыков. писал, что «лицемер чи-
сто-русского пошибы т. е. просто человек,
лишенный всякого нравственного мернла
и не анающий иной истины, кроме той,
которая‘ значится в азбучных прописях».
М М Тарханов и И. М. Москвин по-
братски делят актерский успех спектак-
ля!.. В дружном ансамбле с ними играют
‚ В: Шевченко — Настасья Ивановна
Фурначева, В. В. Готовцев‘-— ‘поручик
Живновский, А. И. Чебан — старик Па-
зухин. у
М. М. Тарханов начинает второй акт
пьесы истинно по-головлевски. Суесловие,
пустословие, невежество — & © ними и
безграничное плутовство и стяжательство
(рекрутский набор — лакомая поживя,)
истекают из его уст; капает слово за сло-
вом, размеренно, неторопливо, ‘безжизнен-
но._Так привык он точить людей «исти-
нами из азбучных прописей», так спустя
несколько’ минут донимает он Анну Пет-
ровну Живоедову (Е. Ф. Скульская) и же-
ну свою Настасью Ивановну. Ф. В. Шев-
ченко превосходно передает внутренний и
внешний облик круглолицой, пышнотелой,
неуемно-глупой царевны из салтыковской
же6 сказки, которая весь век у окна си-
дела, печатные пряники ела да яблока-
ми закусывала.,. С яблоками и пряниками
ходит и она, изнывая от скуки от фурна-
чевокого лицемерия и пустословия: «Хошь
бы при мне-то ты о добродетели ие гово-
рил!»
Но нё может о ней не твердить Фурна-
чев, умышляя ограбить умирающего Па-
зухина и подтоваривая Анну °Петровну
сделать слепок ключа от заветного бун-
дука с капиталом. Мертвые слова, мерт-
вые глаза, мертвенные движения туб у
Фурначева, когда он, как кошка к мы-
ши, подбирается в главному, выспрашивв-
Сцена из первого акта. Народный ар-°
тист СССР И. М. Москвин в роли Про-
кофия Ивановича Пазухина.
a
ет Анну Петровну, тде сундук стоит и
сколько в нем капиталу...
— Так я полагаю, что миллиона Два
будет...
Ни слова не произнеся, М. М. Тарха-
нов играет целую симфонию переживаний
— OT захватывающего дух изумления и
до экстава радости. Она и изливается в
цароксизме фурначевски-головлевското ли-
цемерного пустословия.
Четвертый акт.. Темные сени в доме
умирающего Пазухина... Крутая лестница
на антресоли, под нею чулан... Мерцает
свеча... Декорации Б. Кустодиева создают
художественный, образ происходящего, а
He «оформление» места действия (очень
хороши задники второго и третьего актов.
красный и желтый ампирные пейзажи
дрянното Крутоторска, но’ маловыразитель-
ны декорации’ первого. акта).
Распахивается входная дверь, в шине-
ли внакидку, © цилиндром на голове вва-
ливается Фурначев, М. М. Тарханов вхо-
дит так, как появился бы Головлев —
как он, с ео исключительным нюхом на
«умертвия» появлялся в домах всех сво-
их ближних, чтобы ограбить их... Фурна-
чева бьет лихорадка, стралшная лихорад-
ка стяжания... Всем существом своим стре-
мится он в комнату мертвеца, под. кро-
вать его, к сундуку с капиталом... Но он
не был бы самим с060юЮ, если бы лице-
мерный елей пустословия и теперь He
источился, бы из его уст: «Кончил пра-
ведный муж земное свое обращение... Вот
Halla живнь какова/..».
акте И.
Его на секунду удерживает страх перед
покойником (и Иудушка Головлев боялся
`чорта)... Но жажда денег все превозмогает,
и вот выходит оттуда Фурначев, разбух-
mah, Tak как набил карманы,
фалды вицмундира.
Первые слова его: «Теперь, кажется, со-
веригилея всей моей ‘жизни подвиг». .М. М;
Тарханов в этот миг подымается до истин-
ного пафоса, — головлевского, разумеет-
ся... Но сорвалось! Пойман с ‘поличным,
обесславлен, раздавлен... Катартрофу —
для Фурначева подлинную трагедию —
М. М. Тарханов играет очень скупо. Автор
почти не дал слов, и Тарханов велико-
лепно пользуется выразительностью своего
жеста, малейших движений своего тела.
Последний удар: жена, узнав, что тут
произошло, уничтожающе говорит:
— Говорила я тебе, меньше 06 добро-
детели распространяйся, — вот и вышло
по-моему... a
Уязвленный Фурначев-—Тарханов вздра-
тивает, с’еживается,
Иван
Налтисана раюписка,
вобклицает:
— Православные! расступитесь! дайте
дорогу вору и грабителю, статекому совет-
нику господину Фурначеву.., 3
M: M. Tapxanop yxogur... Comaa ero ur-
рает до последнего мгновенья, покуда не
скрывается он за дверью. Мы знаем. заме-
чательный уход Собакевича — Тарханова
с обеда, у губернатора. Он вспоминается
не потому, что уход Фурначева таков же,
но потому, что он совсем иной — и столь
же выразительный. °
Так оканчивается история краха Фур-
начева, сыгранная, как эпизод из жизни
Иудушки Головлева... .
И. М. Москвин играет в спектакле роль,
которая представляет огромные. трудно-
сти. Прокофий Пазухин внешне сходен с
героями Островского — самодурами, Ти-
тами Титычами... Сродни он Хлынову:
Прокофий бороду стрижет, сюртук напя-
ливает He иа-за наследства только. Ему
«этот сюжет оченно поперек стал» — рас-
кольничье воздержание... Он, быть может,
Хлыновым и развернется, заполучив день-
ги, хотя бы в пику непочтительному сы-
ну Гаврюшке (в сцене «Коммерция» Сал-
TETKOB timer. о таких купцах). Но
суть Прокофия иная, He хлыновская.
И. М. Москвин, показывая в начале пер-
вого акта Прокофия убитым, пришиблен:
ным, вамечательно играет в четвертом ‘ак-
те превращение его в хозяина, «Прочь с
дороги! — говорит он. — Потомственный
почетный гражданин Прокофий Иванов
сын Пазухин. идет!..». Это говорит не
ошалевигий от счастья самодур, но чело-
век далеко не глупый, хитрый, привык-
ший играть тонкую игру. Уже в первом
М. Москвин показывает, как игра-
ет. Прокофий — перед’ другими, но не пе-
ред с0бою! Он дурачит Лобастова тене-
рала из сдаточных (А. В. Жильцов), но,
оставшись один, прямо товорит: «Обману
генерала...»
Во втором. акте Пазухин опростоволосил-
ся, испутавитись. некстати, поверив ‚несу-
разным словам Живновского... Оттибка вы-
учила Пазухина, и теперь, одержав верх
*
Прокофьич
пазуху,.
Сцена из второго акта. Народный ар-
тист СССР М. Тарханов в ропи
Семен Семеновича Фурначева, артист-
ка Е, Ф. Скульская в ропи Живое-
‘ довой.
над врагами, он и радуется, но и играет
перед теми людьми, которые еще час на-
зад унижали его, чтобы показать и дока-
зать им, что теперь он — сила: «На всех
я на вас плюю!
Душу Прокофия, хитрого, жестокого,
глумливого, раскрывает И. М. Москвин,
играя сцену расправы c Фурначевым.
Живновский, привыкитий полататься на
необ’ятную свою длань во всех экстрен-
ных случаях жизни, предлатает применить
такие же меры и к Фурначеву. Но Пазу-
хин Иудушку уязвляет в самое больное
место: не честь его, а лицемерие и пусто-
словие подсекает он на корню, ославив
ето перед женой, перед всем миром... И
Живновский смекнул: «Да, ‘эта манера,
пожалуй, еще лучше нашей будет...»
А когда суд и расправа’ свершены, ‘Про:
кофий предается буйной радости облада-
ния капиталом. Сцену. «Все мое!» —
И. М. Москвин передает как эмоциональ-
ный взрыв, как разрешение напряженной
борьбы: 6
аряду с головлевским лицемерием (за-
ключительная фраза: «А теперь пойдем,
отдадим честь покойнику?) есть в Про-
кофии Москвина и глумовский цинизм, —
оборотная сторона толовлевского лицеме-
рия (вспомним, что Глумов Островского
стал одним из любимейших персонажей
Салтыкова).
Прокофий полон и того купецкото` бе:
зобразия, которое свидетельствует нам, что
сн — сын своего отца, Старика Пазухи-
на мы знаем во всей ето биографии боль-
ше из других произведений Салтыкова,
чем из этой пьесы: Хрептюгин, откуп-
щик-миллионер, с азиатской дикостью през
дающийся «европеизации», умирает в Па-
зухине.. Оттото и нелегко итрать А. И.
Чебану эту роль: на его долю пьеса OC:
тавляет лишь конец долгой жизни...
А. И. Чебан хорошо показывает. запа-
кощенность душонки Пазухина — стар-
ческая похоть не оставляет его и на по-
роге могилы, солдатские рассказы Жив-
новского о метресках слушает он жадно...
Озорник, безобразник, купивший «для 6а-
ловства» пятнадцатилетнюю Аннушку и
теперь говорящий ей же, но уже соро-
калетней: «Поди, Аннушка, сюда, я хоть
погляжу», — OH плотоядными глазами
впивается.и в Леночку Лобастову, неве-
сту ето внука Гаврюшки.
И глазам своим не верит. Перед ним —
ходячая смерть, воплощенное худосочие
с черепом на плечах... С. Н. Гаррель чу-
десно затримирована и хорошо исполняет
свою’ маленькую роль.
«Да что ты будто худа?» — спрашивает
Пазухин, и в вопросе этом, во всей сце-
не осмотра А, И. Чебан искусно припо-
дымает ту завесу, которую автор опустил
над прошлым Пазухина. т
С подкупающим юмором, с превосходной
разработкой деталей В. В. Готовцев игра-
ет поручика Живновского, вконец разорив-
шегося, постаревшего, но верного себе Но-
здрева. Опрокидывая ‘в глотку бессчетные
рюмки, он заботливо придерживает ‘ левой
рукой левый ус, чтобы не замочился... Го-
товцев играет отлично тот образ, который
намечен режиссурой, но образ этот не-
сколько отличается от налтисанного Салты-
ковым. Живновский далеко не столь оба-
ятелен, каким мы его видим. И из ето
‘собственных (и опущенных) рассказов и
из друтих произведений Салтыкова мы
знаем, что он — хищник, мелкий, неудач-
ливый, HO тем более остервенелый в по-
тоне за добычей.
— Господа! представление кончилосЕ!
Добродетель... тьфу, бишь! порок наказан,
& добродетель... да The Me тут доброде-
тель-то! (К Прокофию Ивановичу). Проко-
фий Иваныч! батюшка!
Tak, словами Живновското заканчивает»
ся пьеса, а с нею и спектакль,
Он воплощает одну из существеннейших
‘сторон творчества Салтыкова — изобличе-
ние гнуснейшего лицемерия, этого страш-
ного порока, который благословляет, об-
летчает и покрывает и звериную, ни пе»
ред чем не останавливающуюся потоню з&
деньгами, и насилия, предательство, o6-
ман, любые преступления...
Спектакль передает и черты стиля Сал-
тыкова — его едкость, ето ядовитость, его
пародийность — то, из чего слагается па-
фос его гнева и ненависти.
Литературная газета
№ 12
5