ИЗ ЗАПИ
—
FTL CROW необыкновенность и свою «при-
1930 г.
У него было темное прошлое. Он был
шрвый ученик, и погоня за пятерками
ивлекала его от игр. Он не умел катать-
а 8 коньках, не играл на бильярде.
(= был такого маленького роста, что
yor услышать только шумы в нижней
ager живота своего соседа, пенье кишок,
зизг перевариваемой пищи. Пища визжит,
oa He хочет, чтоб ее переваривали.
Нападение тигра, подптитого бильярдным
сузном, #8 бунгало,
Половые разногласия.
«Инога ине снится, что я сын рав-
инд»,
На основе всесторонней и обоюдоострой
(ROBE.
При расстановке основных сил на те-
тре вы будете сметены.
У вас туманные представления о браке.
Вас кто-то обманул,
Искусство на грани преступления.
Xosrox.
Un бы вы ни делали, вы делаете мою
frorpadaw.
Немцы вопили: «Ельки-пальки!»
Потенциальная гадюка,
(лег падал тихо, как в стакане.
Теория потухающей склоки,
(тарые анекдоты возвращаются.
Иевинные на вил люди. Но при при-
киновении к ним, преображаются, как
при ударе электричеством.
3а срастание со львами — царями пу-
(ТЫНИ... :
Уналитенец;
Носил вое вещи © пломбами,
На почтамте оживление. «Дорогая тетя,
{ сегодняшнего дня я уже лишенец».
Пришли два интуриста и купили огром-
ный кустарный ковш © славянской над-
пиью: «Мы путь земле укажем новый,
ваадыкой мира будет труд».
Боченочков.
510 была обыкновенная компания —>
лочь урядника, сын купца, племянник по1-
ВОВНИКА.
(н за советскую власть, а жалуется он
просм потому, что ему не нравится B006-
We наша солнечная система.
Не красна изба углами,
\ красна управделами.
Я голова его стуча скатилась к ногам.
Тзчта 1000 свечей. Счетчик срывается
(0 смны и летает, как гроб, mo комна
там,
Девочка ¢ пальмочкой на голове,
Татунрованные сотрудники.
Заскакиванье. Бытовое загнивание.
Выигрыш в 50.000 р. пал на гражда-
нина нашего город» Ивана Самойловича
Фехоренко (Виноградная, 17, кв. 5). Вы-
игравший пожелал остаться неизвестным.
Ba что же меня лишать всего! Ведь я
в детстве хотел быть вагоновожатым! Ах,
зачем я пошел по линии ‚частного капи-
1828.
(обака так предана, что просто не’ ве-
рить в то, что человек заслуживает та-
В любви. }
В огромной статье (800 строк) человек
‘ипрерывно утверждал: «Товарищ такой-
0 отличается тлавным образом: лаконич-
Нотью своего письма».
Почему он на ней женился, не пони-
и. Она так некрасива, что Ha улице
Полностью записные книжки Ильи Иль-
фа, охватывающие промежуток времени с
Илья ИЛЬФ
оборачиваются. Вот и он
‘ обернулся. Ду-
маст, что за чорт! Подошел ближе, ав
Уже было поздно.
Побасенков.
Романс:
«Это было в комиссии
по чистке служащих».
«Иоанн Грозный отмежевывается от сво-
ето сына». (Третьяковка).
Оказался сыном святого.
Неваляшки, прыгалки, к
* ‚ БУБЛЫ-МОргалки.
Зайцы с писком. :
Свежий, пароходный ветер. Пароходная
комната,
Вы, владеющий тайной стиха.
Смешную фразу надо лелеять, ХОЛитЬ,
ласково поглаживая по подлежащим.
Нашествие старых анекдотов.
Стойкое облысение,
Клуб «Домосед». i
Хвост, как сабля, выгнутый и твердый,
Ему не нужна была вечная иголка для
примуса. Он не собирался жить вечно.
Вончен, кончен день забав,
Стреляй, мой маленький зузв.
Наша жизнь — это арфа,
Две струны на арфе той.
На одной играет счастье, —
Любовь играет на другой.
Четыре певицы, четыре хорошо одетых
женщины пришли жаловаться. Речь: «У
Hac B посредрабисе при квалификации про-
исходит колоссальная петрушка»,
Человечество делится на две части. Од-
на, меньшая, переходит дорогу при виде
трамвая или автомобиля, другая — wer,
чтобы экипажи. прошли.
Откуда У русского человека о фамилия
Пепугаев?
Маленькие лужицы вздрагивают на м0-
стовой.
С трудом из трех золотых сделали один
— и получили за это бессрочные каторж-
ные работы.
Женщина, при виде которой вспоми-
нается об’явление: «Вид голого тела, по-
крытого волосами, производит отталкиваю-
щее впечатление». :
Цинковый носик.
Сумастелший, которому запретили иметь
детей и у которого желание иметь детей
стало манией.
Ветгельбойм.
Часовая мастерекая «Новое время».
Человек, © которым надо сидеть рядом
и указывать ему, что хорошо, & что пло-
хо, иначе он может перепутать.
Если человек говорит: «Мне нужно ос-
вежить в памяти сюжет», =— это значит,
что он ничего не читал.
Когда гиганты, размахивая зонтиками,
ушли на прогулку, в их дом пробрался
карлик.
Идите, идите, вы не в перкви, о вас * не
обманут.
и доска. И ошибка в надписи на
ней.
Салат «Демисезон»:
Выдвиженщина,
Меня тошнит от запаха чистой. волы.
Шпиц, похожий на муфту.
Гей, ты моя Генриэточка!
Фабрйка военно-походных кроватей име-
ни товарища Прокруста.
Стульян,
Начало. Белые суконные брюки в по-
лоску. Эти брюки он прожег папиросой,
1925 по 1934 г.г. будут напечатаны в № 1 и с этого началея рассказ о меценатке.
«Московского альманаха»,
\
@ Ib
(5 уласно пе любил людей, внешним
CRON видом старающихея продемонстриро-
Частность к искусству». Сам он выглядел,
Мэоваривал и держался до чрезвычайно-
ет просто, так что случайному ero code-
лику никогда бы и в голову не при-
110, что перед ним писатель, да еще пи-
тель, отлично ему известный. Подчерк-
Ву обыкновенный костюм, обыкновенная
Узнера говорить, очень прозрачные и очень
блестящие стекла пенсне, чисто выбритое
[030808 лицо и прищуренные, немного Ha-
етливые глаза — все было в нем та-
ИУ, каким могло быть у любого инжене-
‘8, врача или учителя. Пожалуй, on Е
уу лаже стремился. Боязнь банальности
— почти профессиональное свойство мно-
тит писателей — была ему совершенно ие-
loa, Bawa у. него даже такая идея,
0 существуют в человеческом обиходе
‘балальности, которые следует считать CBA-
Щенными, и всякий раз, котда е челове-
№ случается что-нибудь такое, что WPA
Вит ему на ум миллионы раз произно-
(ившиеся слова, следует эти слова произ-
вить, Однажды, спустя несколько дней
после того, как у него родилась дочь, он
‘пазал мне, соблюдая все традиционные
Пнтонации счастливых отцов и искоса а
меня поглядывая: «Рождение ребенка —
Ио вель чудо, правда?» Нужно признать-
я, я не утержалея от протестующего 34-
мечания. И тогда он страшно на меня на-
кричал. Не помню, какие именно доводы
праволил он в защиту чувств и Фраз, 05-
вященных тысячелетней традицией, но го-
ТОВ свидетельствоваь, что ии один из M3~
веоТНЫХ ине апологетов оригинальности
EDROTa не мыслил так самостоятельно И
16 говорил столь красноречиво и веско,
Bak этот человек, защищавший банальное.
Вт, в нем не было ничего поевдозф-
Фарфоровая чашка, мор, костюмы, визит
Г. МУНБЛИТ
Я
тистического. Слишком обдуманными были
его слова, слишком скупо и точно он дви-
тался, слишком спокойной и сдержанной
была его манера держаться, чтобы можно
было заподозреть 60 В художнической
одержимости, какую To старой и ложной
традиции мы привыкли видеть в Поведе-
нии и внешнем облике людей, занимаю-
щихся‘ искусством.
Й вместе с тем Ильф был настоящим
хуложником.
Способность удивляться и любопытетво-
вать была в нем неистощима. Он все во-
круг себя замечал, во всему приглядывахт-
ся, всем интересовался. И если предета-
вить 60бе, что когда-нибудь, На хажой-
нибуль час в его поле зрения осталась’ бы
олна какая-нибудь отичечная коробка, он
бы и тогда неё соскучился и стал бы, по-
катливая, ее разглялывать и нашел быв
ней бездну интересных вещей, а, главное,
непременно бы придумал enocoh ве улуч-
Его интерес к окружающему миру не
был интересом собирателя редкостей. Как
всякий настоящий человек, в вашем CO-
ветском понимании этого слова, он был
инетинктивным преобразователем мира.
У Велинского в «Литературных мечта-
ниях» есть великолепная мысль’ о назна-
чении комедии. «Предмет комедии, — пи-
тет он, — е есть исправление вразов
пли осмеяние каких-нибуль пороков 06-
шеетва; нет: комедия должна жмрРопИисать
несообразность жизни с целию...»
Смысл этого утверждения в TOM, FTO aB-
тор комедии не может быть просто на-
смешником, как бы умно и талантливо OH
ни писал. Автор комедии должен видеть
цель и смысл человеческого существова-
ния и © этой точки зрения оценивать TO,
что его окружает.
СНЫХ КНИЖЕК
ные карточки, 3000, ложа в Большом те-
атре. Й позорный конец, левая живопись
Вильно. Арендная плата,
Черно-блестящий пвет.
› Доктор Страусян.
Атлетический нос.
В з00-саду некоторые звери сумасшед-
ши6.
Обвиняли его в том, что он ездил в
баню на автомобиле, Он же доказывал,
что уже 16 лет не был в бане.
Военно-полевые цветочки.
В окнах пейзажи, Написанные, они вы-
зывали бы скуку.
Из душа повалил пар.
Надо показать ему какую-то бумагу,
иначе он не поверит, что вы существуете.
Вы шкура! Этим я хотел определить
место, которое Вы занимаете среди полуто-
ра миллиардов людей на земле.
Вино приехало.
Випятил свои мозоли.
У растолстевшей девушки бедра сдела-
лись большими, Kak Y извозчика зимой.
° Медицинские весы для лиц, уважающих
свое здоровье.
He давите на мою психику.
Магазин дамекого трикотажа. Мужчины
сюда не ходят и дамы ведут себя совер-
шенно, как обезьяны. Они обступили даму,
примеряющую пальто, и жадно ее расемат-
ривали.
Работницы на газоне работают в позе
пишущего амура,_
В учреждение вбежал человек ¢ палкой
и ударил кого-то по голове,
Даже не для собаки, & для кошки укра-
шение,
Торговала, как испанцы с индейцами,
Станция Анадысь.
Толстый биллиардиет приехал в Гатры,
провел весь день в биллиардной, стуча ша-
рами, & к вечеру уехал, заявив: —.Я
здесь не могу жить. Горы меня душат:
Ну, что—бабушка? Почему я должен ее
уважать. Она меня даже не родила.
Внесметные и сверхеметные толпы.
Узнавание Москвы в различных частях
Ярославля. Очень приятное чувство.
С криком «не видала ты подарка» бро-
сали в воду разные предметы.
Гулкая зала суда. Реплики грохочут,
Заседатель, у которого только один. вопрос:
«А вы с ним давно знакомы?»
У нас общественной работой считается
то, за что не платят денег.
Как многие из малограмотных, он очень
любил писать — просто он уважал те
приборы, которыми пользовался, — чер-
нилЬницу, пресс-папье и толстую сигар-
ную ручку.
На островах Жилтоварищества.
Сушил усы грелкой. Любимое
удовольствие.
было
Олин этаж надстроило одно учрежде-
ние, второй — другое. Причем оба между
собой враждовали. 2
Лицо; He истощенное умственными
упражнениями,
} 7
Он вел горестную жизнь плута.
Bac я помню, & стихи забыл, з
Хамил, & потом посылал извинительные
телеграммы.
.Тенеральное 0б-во французской ваксы.
Человечество чего-то боится. Оно зары-
вает в землю граммофонные пластинки,
фильмы, тревожно старается напомнить,
что оно жило, что была цивилизация,
Вепомните книги Ильфа и Петрова, и вы
увидите, чте они удовлетворяют . требова-
нию Белинского. 4
Й в полной мере соответотвовало этому
требованию отношение Ильфа к окружав-
шему его миру.
Чувство гражданственноети было свой-
ственно этому человеку в необычайных
размерах. Все касалось его. Форма садовых
скамеек в’ парке культуры и отдыха, посе-
вы колосовых, способы производства авто-
мобилей, преподавание истории в школе,
структура союза писателей и многое, мно-
roe друтое заставляло его серьезно и по-
долгу задумываться.
Суждения его 0б0 всем, что попадалось
ему на глаза, были неизменно хозяйскими. ›
Другого ‘слова не подбереть. Только чув-
ствуя себя настоящим хозяином всего, что
тебя окружает, можно так деловито, замн-
тересованно и обдуманно судить 060 всем.
Я помню шутливый лозунг, который он
любил повторять, глядя на многочислен-
ные городские ‘неустройства Москвы нача-
ла тридцатых годов: «Не надо бороться 8a
чистоту, надо подметать!». Последнее сло-
BO OH отчеканивал. с интонацией яростной
убежденности, которая вообще была ему
свойственна.
Бролить в Ильфом по городу было уло-
зольствием, ни © чем. не сравнимым. 3а-
мечания его архитектуре ‘домов, 4
одежде прохожих, о тексте вывесок и 0б’-
явлений и 060 всем другом, что можно
увидеть на городской улице, представляли
с0бой такое великолешное сочетание иро-
нии © леловитостью, что время и расстоя-
ние ‘в таких прогулках начисто переста-
вали существовать,
В житейски-обывательском смысле, он
был, пожалуй, злой человек. Только веж-
ливостью ‘умерялась его жестокость в 0т-
тельства ‘бесклассового
общества.
Лизма к коммунизму. Крутизна этом‘ под’-
ем» не столько в экономике,
перестройке сознания участников перехо-
да. Поэтому решающее значение придается
коммунистическому воспитанию трудящих-
ся. Поэтому решающее дело — преодоле-
ние пережитков капитализма в сознании.
тализма — ‹...самое глубокое и самое мощ.
ное»
He столь обнажено. Оно выражается не в
таких батальных и диверсионных формах.
Внешне оно носит ‘более мирный, более
спокойный и, кажется,
как традиция мертвых поколений, продод-
жающая тяготеть нал мозгом
в капиталистическом. окружении. Капита-
листический мир оказывает остаткам раз-
битых капиталистических классов не толь-
ко материальную поддержку. Влияние ка-
питалистического мира действует на 603-
нание человека социалистического общест-
ва; как поддержка традиций мертвых п9-
также борьба идеологии, новой и высшей,
с0 старой, низшей, умирающей.
умирающая низшая идеология привычна,
обжита. Сознание людей в своем разви-
тии отстает от действительного их поло-
жения. Над сознанием продолжает тяго-
теть еще гипноз ‘старых !
3
«Самый могущественный’ чародей-маг-
нетизер становится бессильным, лишь
только его цациент начинает смеяться
ему в лицо».
Энгельс. «Естествознание
в мире духов».
На очереди — задача завершения строи-
социалистического
Иеред нами под’ем от социз-
сколько В
Духовное. идейное сопротивление ‘ кали-
(Ленин). Это сопротивление более
упорно, чем военное и экономическое. Оно
даже более без-
опасный характер. Это сопротивление встает
живых,
Да и не одних мертвых. Мы находимся
холений, еще продолжающих давить Ha
сознание. ]
Борьба коммунизма с калитализмом есть
Но эта
представлений
старых навыков, старых мыслей. -
В сознании человека нашего времени
прошлое борется с будущим. Прошлое
имеет за собой самую страшную — гип»
нотическую силу привычек десятков мил-
лионов.
Трудность роста нового сознания — это
трудность пахоты по целине, это труд-
ность прокладывания новых путей душев-
ного развития человека. В сознании чело-
века нашего времени еще много остатков
старото. Они живут вместе с новым.
Ленин писал в статье «Лучше меньше,
да лучше»: «в области чинопочитания, ©0-
блюдения форм и обрядов делопроизвод-
ства нална «революционность» сменяется
сплошь да рядом самым затхлым рутинер-
ством».
В нашей стране живет еще много лю-
дей, для которых новая идеология, новые
подлинно человеческие отношения есть
только форма‘ мимикрии, приспособления.
Разбитые в открытом бою, не принимаю-
щие открытото боя, они опорачивают но-
вое лицемерным, внешним его повторе-
нием. На деле, в жизни, за коммунисти-
ческой фразеологией часто скрывается 60-
вершенно другое содержание.
Есть рассказ Ильфа и Петрова «Шку-
ры барабанные». Сотрудники «Дедкваса»
боятся увольнения, если снимут’ их Ha-
чальника. а r
Перепутанные сотрудники решают «по-
влиять» на начальника Они пытаются
«спасти его от идеологических шатаний».
Что они говорят ему?
«История безжалостно. ломает всех He-
согласных с ней». «Не разлалайтесь под
влиянием мещанско!о окружения». «Бере-
тит6 свою партийную репутацию».
Узнав, что их опасения ни на чем; не
основаны и что их начальник беспартий-
ный, сотрудники «Дедкваса» кончают свой
«ортодоксальные» разговоры и переходят
на еврейские анекдоты.
Но нет сомнения, что, окажись их на-
чальник действительно коммунистом и
будь хоть малейшая трещина в его слу-
жебном положении, все эти кабинетные
уговоры превратились бы B бурную и
яростную публичную проработку, хотя ©0-
трудникам «Дедкваса» было очень мало
дела 20 TOTO, действительно ли начальник
разложился и действительно ли опорочена
его партийная. репутация,
В этом рассказе мимикрия, приспособ-
ленчество обнажены. В жизни все это го-
разло менее открыто. ,
Но как много Собакевичей могли спеку-
лировать на бдительности, опираясь имен-
но на шкур батабанных, облекавигих свой
страх в высокие слова. Не будь этом
шкурного испуга. Собакевичам гораздо
трудней было бы делать свое вражье дело.
До революции шкуры барабанные хо-
дили наглей, свободней. развязней. Горько.
ощущая свое бессилие в борьбе с ними,
тков-[Цедрин писал: «Мы льстим идо-
лу. выскочившему. и накладываем в шею
идолу , шарахнувшемуся почти бессозна-
тельно. совершая как бы обряд... И в 0п-
равдание свое ссылаемся только на нашу
подневольность. Но это неправда. И у под-
невольности есть выход — ‘это стоять в
стороне, не. льстить, но и не «наклады-
ношениях © глупыми, чванными и бездар-.
ными человечками, которых так много еще
вьется вокруг литературы, тезтра, . кино.
Но, конечно же, это была святая жесто-
кость, вызванная пониманием несообразно-
сти существования таких человечков ¢
жизнью, которую ведут в нашей стране
настоящие люди. Й Koma на горизонте
возникал такой экземпляр «в горностае-
вых брюках с хвостивами», вэгляд у Иль-
a становился жестким не потому, чт9
человечек был просто глуп и смешюн, a 10-
Тому, Что эти сво делали его опас-
ным и вредным, и потому, что он, чего
доброго, мог помешать работать и жить
другим людям. А этого Ильф не склонен
был никому прощать. -
Он был необыкновенно требовательным
читателем. И стравно, ero — профессио-
нального писателя -—— интересовало в кни-
тах не то, как эти книги сделаны, & жиз-
ненный опыт, их наполнявший, если
этог опыт оказывался‘ в какой-нибудь юни-
де незначительным, или автор, упаси бог,
позволял ‹ебе в ней немного приврать,
лучше ему было не встречаться © Ильфом.
Встреча © тигром в большом и дремучем
лесу выглядела бы невинным приключе-
нием по сравнению © разговором,
ему в этом случае предстоял,
He
Из того, что здесь рассказано 06 Иль-
фе, у читателя, чего доброго, может в0з-
никнуть представление о нем, как о че-
ловеке суховатом и прежде всего ирони-
ческом. Если это случится, виноват в этом
будет не Ильф.
Потому что ирония и сдержанность
зрелом и мужественного человека сочета-
лись в нем © добротой, чуткостью и меч-
тательностью поистине юношескими, Й в
его сдержанных отношениях < товарища-
ми по ‘работе, в. его требовательности Е
ним было гораздо больше внимания и 348-
боты о людях, чем в показном и неис-
креннем благодущии, столь распространен
ном еще в писательской среде, Ведь вет
вать». не петь дифирамбов, но и не кри-
чать влогонку: ату его! ату! И у подне-
вольности есть оружие: она имеет возмож-
ность презирать».
классов в нашей стране не вступают в от
крытый бой. Тем изощренней они при-
творяются. Притворяются. и остатки раЗ-
рушенного мещанства. Их можно видеть
даже в среде коммунистической партий.
Они внешне похожи на строителей социа-
лизма. Так сорняк — он зовется овсюг —
похож на овес. С ним очень трудно 60-
роться. Его семена трудно отделить OT
семян овса. Овсют
Скорее вызревая, чем овес, он осыпается,
и, обсеменяя. засоряет поля. Столь похо-
жий на овес, овсюг отличается тем, что
не может быть кормом.
борьбе с носителями и защитниками CTA:
рого, в перестройке сознания велика роль
художественной литературы, велико значе-
бенно сильна ‘сила смеха.
сокровищницы русской сатиры меткий об-
К. МАЛАХОВ
цается за нашим смехом гнев и ненавиств;
ирония, негодование, горечь и желчь.
о смехе человека, лишенного каких бы TO
ни было чувств. кроме самодовольства и
самоуспокоенности, идет речь. Так же, ках
оптимизм человека социалистического 06-
щества не сводится к хорошему настрое“
нию, обусловленному прекрасным пищева-
рением и общим здоровым состоянием ор-
танизма, так и смех наш нельзя свести
к эмоциям умиления и самодовольства. =
Поэтому надо вопомнить те разговоры 9
пессимизме, требования обязательного
‘включения положительных сторон дейст-
вительности в сатирическое произведение,
которые очень долго возникали, например,
в связи с произведениями лучших наптих
советских сатириков — Зощенко и Ильфа
и Петрова. }
Во многих своих рассказах и повестях
М. Зошёнко вынужден был полемизиро-
вать с такой критикой, которая пытается
«.уличить автора в искажении... действи-
тельности и в нежелании видеть положи-
тельные стороны». («Отрашная ночь»). Это
из повести Зощенко. писанной в 1925 Г.
Но вот в 1937 г. т. Эвентов упрекал
Зощенко в том, что его новелла «...несла
на себе оттенок горьком скепсиса. Тради-
ционная ирония его новеллы обнажала не
только лицо тероя, но и лицо самого
автора. Вручая обывателю оружие коми-
ческого самоизобличения, он никотда не
награзждал ни себя, ни своего героя верой
в новото человека, в наше великое буду-
шее»,
По поводу романов Ильфа и Петрова
в той же статье выражается о сожаление,
что положительное в советской действи-
тельности «..не наделено красками Ha-
столько мощными и большими, чтобы
смогло конкурировать с тем, бесспорным
сатирическим блеском, который придан в
романе образам «последних могикан» 80-
лотого мешка». («Лит. современник», № 7).
Тов. Журбина считает, что Зощенко
только в повести «Возвращенная моло-
дость» «..решгительно выходит из замкну-
того крута иронии», ‹..из замкнутых ра-
MOR пессимистической ‘ статики» («Ок-
тябрь», № 2, 19317 г.). ,
Все эти пожелания и замечания выра-
жены очень изящно. Здесь нет грубого,
прямого, наивного требования, чтобы Ca-
тирик обязательно прослаивал отрицатель-
ное положительным. Но по существу это
TO же самое требование, которое раньше
пред’являлось сатирику. По существу, это
то же требование слоеного пирожка из
положительного и отрицательного;
06 этом иронически писал Зощенко в
1928 гл «..нална молодая критика может
пред’явить свои права. Позвольте, скажут,
& ‘чего, собственно, автор хотел оказать
этим художественным произведением? Че-
го он хотел выяснить? И откуда, скажут,
видать развитие наших командных высот?
Или, может, это чистое искусство для ис-
кусства? И может быть, — вообще автор
нытик и сукин сын?» («Клад»).
Когда-то Гоголю приходилось удивлять-
ся, что никто не заметил того честного
‘блатородного лица, того положительного
тероя, который был в ето пьесе «Ревизор».
Гоголю приходилось указывать, что этим
честным ‘благородным лицом был “смех,
Вслед за Гоголем можно сказать, что и
у Зощенко. и у Ильфа и Петрова был и
есть прекрасный положительный герой.
Этим героем является беспощадный, иск-
рящийся и умный смех советското граж-
qanwra.
И совсем не надо тосковать по поводу
того, что терои Ильфа и Петрова и М. 30-
щенко не перековываются, не перевоспи-
тываются. Не своих героев перевоспиты-
вает писатель. в читателя.
И не у сатирика торький скепсис, я у
того критика, который боится, начитав-
шись сатирических произведений, потерять
правильное отношение к советской дей-
ствительности;
Упреки`в пессимизме, стремление во чтоб
бы то ни стало разыскать в сатире поло-
жительный мир, уравновешивающий отри-
цательный, основаны на недоразумении,
на непонимании характера сатиры как
жанра.
С этим связано еще бдно недоразуме-
ние, продолжающее жить. Установилась не-
которая традиция, относящая героев и
М. Зощенко. и Ильфа и Петрова к како-
му-то. специфическому миру. Так, т. Сац
считает Зощенко бытописателем городского
мещанства. Эта часть населения «не яв-
ляется носителем основных исторических
тенденций» («Лит. критик», № 8, 1938 Г.).
Естественно поэтому то удовлетворение, ©
которым т. Сац отмечает, что в последних
работах Эощенко началось положительное
изображение советской жизни.
Если толковать писателя-сатирика ‚толь-
ко как изобразителя и бытописателя уз-
кой. да еше вымирающей прослойки, со-
вершенно естественен вывод 0 скептициз-
ме и пессимизме писателя. Писатель, мол,
замкнулся в узком кругу каких-то уродов
и просто не видит реального богатствя
действительной жизни. :
Для т. Б. Гросомана («Sama № 9,
1937 г.) Остап Бендер «звезда утоловнога
мира», «интеллектуальный и целеустрем-
ленный тип жулика». ;
У читателя статьи может возникнуть
страшное сомнение. Да уж не ведомстзен-
ная ли литература то, что писали Ильф
и Петров? Может вспомниться рассказ Иль-
фа и Петрова «Когда уходят капитаны».
Paccras 0 TOM, Kak привлекают писателей
к художественному отображению сахароча-
рения. Может быть, и сами Ильф и Нэт-
ров тоже сотрешили, приняв участие в о0-
вещании по художественному отображению
работы уголовного розыска?
Велед ‘за критикой читатель может по-
думать, что, собственно, М. Зощенко пи-
шет нео нем, что в «Золотом теленке» и
12 стульях» действуют только жулики.
всей решительностью хочется акцен-
тировать то утверждение, что и Зощенко
и. Ильф и Петров писали 0\ на. Сам 30-
щенко неоднократно и недвуемыселенно 88-
являл 970. ›
«В каждом из нас имеются те или
иные черты и мещанина, и собственника,
и стяжателя. Я соединяю эти характер-
ные, часто затушеванные черты в одном
герое...» («Возвращенная молодость»).
Не мелкие жулики, не экспонаты с вы-
ставки уродов действуют в. произведениях
Зощенко и Ильфа и Петрова. Если бы это
было так, законным было бы требование
Е писателю, чтобы он скорее закрыл свой
паноптикум печальный и переходил на
изображение положительных героев.
Нет. герои наптих сатириков живут cpe-
ди нас. Черты их в той или иной мере мы
можем‘ найти в нас самих.
И борьба с этими чертами в сознании
человека, разоблачение мещанина, собет-
венника, стяжателя, бюрократа, перёстра-
ховщика есть борьба с гипнозом старого;
привычного, борьба против носителей мерт-
вой инерции в живом. .
Образы наших сатириков — это сту-
щенное, конденсированное художественное
изображение тех черт, которые еще про-
должают жить в человеке переходной эпо-
хи вместе с чертами новото.
И чем беспощадней разит советская Ca
тира, тем важнее эта командная высот
в борьбе за коммунизм,
Остатки разбитых капиталистических
более приспособлен.
В борьбе с человеческим сорняком, в
ние инженеров человеческих душ. И 000-
Смех убивает
старое, смех воспитывает новое.
Как часто товарищ Сталин черпает из
раз для того, чтобы при помощи этих об-
разов классической литературы бороться ев
сегодняшними врагами. В докладе о Кон-
ституции товарищ напомнил нам
о бессмертном образе салтыковского рети-
вого начальника, «который сам своими дей-
ствиями в изумление. был приведен».
Это место в докладе товарища Сталина
столь широко известно, что нет нужды ето
цитировать. Гораздо менее известна ис-
пользованная товарищем Сталиным с5аз-
ка, и трудно удержаться от соблазна ее
процитировать.
Тем более, что эта сказка и сейчас зву-
чит беспощадной и правдивой сатирой на
фаптизм.
Салтыков-Щедрин нарисовал картину
того. как некий начальник навел порядок
и типеину, спалив тород и напутав На-
род. Сатирик рассказывает о том, как пе“
репутанные обыватели попрятались, ‘«...од-
ни ябедникм да мерзавцы, словно комары
на солнышке, стадами играют. Так ведь
с одними мерзавцами и каторгу устроить
нельзя. И для каторги не ябедник празд-
ный нужен. ® обыватель коренной, рабо-
тящий, смирный», У
Салтыков продолжает сказку 0 началь-
нике: «Тогда он собрал «мерзавцев» H
сказал им: «Пишите, мерзавцы, доносы».
Обрадовались мерзавцы. Кому горе, 4
им радость. Кружатся, суетятся, играют,
6 утра до вечера у них пир горой. Нишут
доносы, вредные проекты сочиняют, хода-
тайствуют об оздоровлении... И все 919,
полуграмотное и вонючее, в кабинет к ре-
тивому начальнику ползет. А он читает и
ничего не понимает. «Необходимо по н0-
чам в барабаны бить и от сна обывателей
внезапно пробуждать» — но почему? «Не-
обходимо обывателей от излишней пищи
воздерживать» — но на какой ‘предмет?
«Необходимо Америку снова закрыть» —
но. кажется, сие от меня не зависит? Сло-
вом сказать, начитался он по горло, & ни
одной резолюции положить не мог».
Сатира Салтыкова-Щедрина, Гоголя х0-
рошо служит идейной борьбе социализма
с калтитализмом. Условия, в которых нахо-
дились сатирики до революции, были
трудными. Салтыков-Щедрин, вынужден-
ный эзоповским языком говорить со сво-
им читателем, часто приходил в отчаяние
от трудности. своей задачи. Горько ощу-
щая свое одиночество, он писал ‘в 1876 г.
Анненкову: «Главное, утратилась вся OX0-
та к писанию. Просто думается, что вме-
сто всякого писания самое лучшее — Ha-
плевать в Глаза. А тут еще сиди да воя-
кую форму продумывай, расочитывай, что-
бы дураку было смешно, а сукину сыну
не совсем обидно?.
Условия. в которых находится смех в
странах фапгизма, повторяют в еще более
унизительных формах ту тяжелую обота-
новку. в которой находился великий 08-
тирик. :
«Правда» сообщала 16 февраля о том,
что Геббельс запретил немцам смеяться.
В заметке рассказано о том, что министр
пропаганды Геббельс распорядился исклю-
чить из так называемой имперской куль-
турной палаты нескольких писателей и
артистов.
«По этому поводу Геббельс выступил ©
большой статьей, в которой подверг резкой
критике артистов и конферансье, высту-
пающих, на эстраде с политическими ост-
ротами. Как видно из статьи Геббельса,
эстрадники особенно высмеивали фаптиет-
ский «четырехлетний план». колониальные
требования фашизма, лагеря «трудовой
повинности», «кампанию зимней помощи»
и многие другие «острые проблемы» фа-
шизма». («Правда», 16/ 1939 т.).
Геббельс закончил свою статью угрозой
отправить всех остряков на западную гра-
ницу строить укрепления.
Только в условиях социалистического 0б-
щества может свободно и радостно звучать
смех человека. Но когда мы товорим ра-
достный ‘омех, то это незначит, что отри-
‚ничего проще, чем, встретившись © авто-
ром книги, которая тебе неё понравилась,
промямлить что-нибудь уклончивое и увер-
нуться от прямого разговора, храня свое
спокойствие, не восстанавливая против ©6-
бя человека, не нарушая равнохущно-дру-
‘`жественных с ним отношений.
Ильф никогда не поступал так. Ню ©
том, чего ему стоили «тигринные» разго-
воры с авторами плохих книг, можно бы»
ло бы много пораюсказать.
’Я помню, как он много раз перечиты-
вал книгу одного из своих знакомых, изо
всех сил стараясь найти в ней что-нибудь
хорошее, как обескуражен он был, ничего
не найдя, как тревожно он готовился &
неизбежному, с его точки зрения, разтово-
ру с автором этой книги и как смело и
честно он повел этот разговор.
Нет, человеку сухому и ироническому
были бы неведомы тажие переживания.
Сухой человек никогда бы He налиисал,
уже будучи знаменитым писателем: «Я
тоже хочу сидеть на мокрых садовых ска-
мейках и вырезывать перочинным ножом
сердца, пробитые аэропланными стрелами,
На скамейках, где грустные девушки до-
жидаются счастья». ‘Сухой человек просто
бы не заметил ни скамеек, ни стрел, ви
девушек. Ильф не. только увидел девушек.
Он сумел позавидовать им.
Из его записных книжек читатель уз-
нает, каким был Ильф внимательным пу-
тешественником, как замечательно он чув-
‹твовал вес и окраску слов, как строго
относился к себе, как много думал о своей
как неистощимо-изобретательна
была его фантазия, как тонко и безотши-
бочно он видел самое главное в вещах, 0
которых писал, как великолепно умел под-
мечать и писать смешное,
И если отрывочные записи, собранные
теперь, вызовут в представлении читателя
облик этого человека таким, каким его
видели люди, знавшие его лично, читатель
поймет, что Ильф был одним из тех, на
ого очень хочется быть похожим,
Литературная газета
№ 21 —- 5