ПВОУПОПИЗ ООО
ry MARMOT
Б. БАРАТОВ
В официальном литературоведении соз-
далась некая традиция говор о -Шекс-
пире-драматурге и совершенно забывая
0 Шекспире-поэте. Между тем Шексп
был величайшим лириком своего времени,
Нго сонеты — это замечательные произве-
дения английской лирики, пользовавшие-
ся в его время огромной популярностью,
это вершина ренессансной ‘английской
поэзии. В своих сонетах он воспевает лю-
бовь и сильные страсти, красоту природы
и богатую, ‘полную радости и. немеркну-
щей красоты жизнь, И в этом смысле
его лирика реалистична,
Ярчайшим воплощением жизнеутверж-
дающего творчества являются ‹шекспиров-
ские комедии, в которых жизнь дана
беззаботной, радостной и прекрасной. Их
герои — счастливые, идеальные обитате-
ли ожившего в яви Телемского аббатства
бессмертного Рабле е его девизом «делай,
что хочешь». В их жизни нет ни бурь,
ви треволнений, ни трагических колли-
зий. Она тармонична, полна радости.
Сильны их страсти, но они не приводят
к драматическим столкновениям, во. всем
царит’ гуманистическая гармония, TOp-
жествует добро и красота,
Ранний период’ творчества Шекспира
заканчивается историческими хрониками,
являющимися ‘как бы переходом к ero
бессмертным трагедиям. Исторические хро-
ники охватывают 300-длетний период анг-
лийской истории — борьбу двух ветвей
дома Плантагенетов (война Алой и Белой
Розы). Глубоким историческим содержа:
нием наполнены не только такие могучие
картины борьбы на тосударственной арене,
хак весь цикл исторических хроник, как
«Король Лир», «Гамлет», HO и поэма ве-
mmo страсти «Отелло», и полная. чарую-
щего лиризма «Ромео и Джульетта», и
мрачная повестБ «Венецианский купец».
Во всех этих произведениях Шекспир
выступзет как совесть историй, как «ду-
ша века». С точки эрения Шекспира, на-
стоящим Королем является’ тот, кто’ несет
на себе всю тяжесть забот о стране, ‘об
Антлии в целом, чье правление служит
именно тому, чтобы поднять страну н&
недосятаемую высоту, чтобы максималь-.
но развивать ее внутренние силы.
он
Шекспир проникает в будущее,
улавливает перспективы — дальнейшего
исторического развития, он понимает,
это идея абоолютистской монархии даже
в лучшем своем выражении также недол-
товечна; Она в себе самой таит ядовитые
струи, которые размывают почву под ней,
подготовляя момент, когда она будет
низринута в пропасть. .
«Опоры твёрдой не построишь кровью».
(«Король Джон», акт 4-й, сцена 2-я).
Короли у Шекспира за редким исклю-
Нением гибнут злой смертью в безвременье,
«Пусть нам расскажут грустные
р преданья
О смерти королей. Из них одни
Низложены, другие пали в битвах,
Иных жестоко призраки терзали
Убитых ими жертв. Иных
Отравою ‘их собственные жены,
Иных во сне сразила смерть — и вс6 —
Убиты...»
(«Король Ричард. П», д. 3-6, еценя 2-я).
Шекопир не только умел видеть и по-
нимать сущность происходящих событий
и выдвигаемых историей задач, но был
страстным борцом за прогрессивные ис-
торические идеалы своего времени. Поэ-
тому он не мог не обнаружить скрытую
ввутреннюю сущностБ развития действи-.
тельности, не мог не обнажить ев до глу-
бины, до живой ткани.
Шекспир видит, как окружающая его
пействительноствь становится хаосом эгои-
стических сил и устремлений, как этот
хаос разрушает идеальную гармонию ми-
ра, созданную представлениями гумани-
стов эпохи Возрождения,
И в творчестве Шекспира ‘открывается,
новый период.
Шекспир-художник попрежнему глубо-
Ко верит в человека, в его-внутренние си-
лы и возможности. Но он уже отчетливо’
начинает ощущать трагическую ограни-
ченность этих возможностей, Так разви-
вается и углубляется трагическое в ето
творчестве. Трагизм Гамлета-гуманистя,
Bepupmero B «homo universalis, состоит В
том, что он оказывается слабым в столк*
новении с темными силами. Но он ac-
своих гуманистических идеалов.
зедрах нового буржуазного общества тем-
ные силы корыстного расчета, эгоизма ве-
дут к разрушению и гибели гуманисти-
ческих идеалов, 0б этом с мучительной
тоской кричат герои его тратедий. Проз-
ревая в своем безумии, король Лир в
золоте видит страшный, непреодолимый,
неизбежный призрак, который сильнее
всего, сильнее казавшегося ему прежде
незыблемым закона, сильнее привычного
представления о Добре и зле.
«Через лохмотья малый трех заметен,
под шубой — скрыто все, позолоти по-
рог и сломится оружие строгих судий,
одень в тряпье, пигмей былинкой сва-
лит».
(«Король Лир», д. 4, сцена 6-я )
Тимон Афинский проклинает челове-
чество за то, что оно сделалось рабом 30-
лота: «О злато, красный драгоценный
блеск. Здесь злато оветит, чтоб обелить
все черное, чтоб оделать старость юной,
уродство — красотой, отвагой — трусость,
зло — добром, все низкое — высоким».
Шекспир глубоко народен. Он любит
народ по-настоящему, живой и крепкой
любовью борца за новые. идеалы. Его ге-
рои выражают уважение к «славным го-
рожанам», «добрым йоменам». В его твор-
честве часты мотивы подлинной любви
к народу: «..народ родной! О еслиб ты
укрыться мог от брани, О если бы об’я-
тия Нептуна, что обняли тебя со всех
сторон, тебя отеюда унести могли и пе-
ребросить далеко... где... мотли б сменить
вражду союзом тесным и не терзать друг
друта, как враги». («Король Джон», акт
5-й, сцена 2-я).
‚ Народ выступает судьей над правящим
миром и нередко выносит ему свой при-
говор. Шекспир утадывает огромную ре-
шающую силу народа.
Когда сообщник узурпатора Глостера
(«Ричард Ш») Букингам кончает речь’ пе-
ред, толпой народа и предлагает всем
кричать вместе с ним: «Да здравствует
навеки великий Ричард, Англии король!»
—в ответ ему не раздается ни слова. «Как
немые истуканы‘ иль камни мертвые
стоял ‘народ... Народ молчит и рта не раз-
жимает». стралёно становится Ричарду
Ш от этого зловещего молчания.
В безмолвии народа — приговор. Это
растущая огромная сила. И в своем мол-
чании, в своем безмолвии она уже страш-
на для тех, кто свое господство исполь-
зует во вред народу, во вред стране.
Народ решает. Это твердо и ясно ‘пока-
зал Шекспир. Народные персонажи, кото-
рых он выводит в своих произведениях,
— работники, горожане, простые крестья-
не ‚слуги или шуты и плебеи, — хорошо
разбираются в окружающем. Они разоб-
лачают лицемерие, лживость и всю гниль,
‚которую они видят в жизни людей, гос-
подствующих над ними.
Заключительный период творчества,
Шекспира знаменуется усилением мотивов
пессимизма и разочарования. Не будучи в
силах найти разрешение . противоречий
между действительностью со своими идез-
лами, не видя иного выхода в силу ог-
раниченности условий своей эпохи, он пы-
Тается найтч его в возврате к гуманисти-
ческой прославляет силу челове-
‚ческого разума, обращается к фантастике
(«Буря», «Зимняя сказка»), пытается здесь
рыться от печальной действительности.
о и в этот период Шекспир остается ве-
рен своим идеалам. Он не отрекается от
гуманистической фклософии. Он всегда со-
здавал образы людей-титанов, которые бо-
рются против зла, трагически потибая в
этой борьбе но, погибая, уничтожают все
зло и взрыхляют почву для рождения но-
вого мира. В трагедиях Шекспира неиз-
бежно гибнут темные силы, но носители
борьбы за добро и справедливость всегда
оставляют после себя своих подражалелей.
Основная линия шекспировского твор-
чества — это линия борьбы гуманизма
против феодальной реакции, против сред-
невековья. Именно поэтому в наше время,
когда прогрессивные силы человечества
ведут титаническую борьбу против da-
шистской реакции, с новой силой и зна-
чением выступают основные линии шекс-
пировского творчества — борьба гуманиз-
ма за прекрасные идеалы человечества,
против реакции современного средневе-
ковья.
СЕРГЕЙ РАДЛОВ
тазтся гуманистом, He отказывается OT
Шекспир видит, как развивающиеся в
дества Ретленда с Шекопиром.
тендой, как легендарны
ствование твердо установлено
и академиками,
ся, Шекспир — наш еовременник, сорат-
ник в деле строительства советского теат-
ра, в деле борьбы против всех и всяче-
ских штампов, рабского, слепого преклоце-
ния перед обветшалыми традициями, борь-
бы за незыблемую правду о живом, проти-
воречивом и всегда ищущем правхы. спра-
ведливости, добра и красоты человеке.
Беспокойство мысли каждого шекспиров-
ского героя вкорне противоречит желанию
раз`и навсегла установить ‘традиционную
трактовку персонажей бессмертных траге-
дий и комедий Шекспира. . Консерваторам,
архаистам, людям, ценящим прежде всего
внешнее › благополучие и неомраченный
покой, Шекспир враждебен по самому сво-
ему существу. Не для того писал и творил
великий ‚мастер Вильям Шекепир, чтобы
ремесленникам от искусства жилось спо-
койно и удобно. Человек-борец; думающий
о благе всего человечеств» и умеющий
подчинить ему свои собственные страсти
и интересы, — вот наиболее шекспиров-
ский человек.
Шекспир любил человека, знал его,
умел проникать в самые сбкровенные тай-
ники его души. Гамлет—это не только от-
чаявшийся, размышляющий скептик: Отел-
ло—не только простодушный, «ребенок»,
ЧЬЯ вера в Человека потерпела крушение;
Как нам шрать Шекспира?
По всему Советскому Союзу играют
Шекспира. Такое распространение, такое
разнообразие его постановок не грезилось
ни одному любителю поэзии Шекспира до
Октябрьской революции. Теперь, когда
живой Шекспир на сцене стал постоян-
ным реальным фактом, нам следует спро-
сить себя: правильно ли мы играем Шек-
‚ спира? Хорошо ли мы играем его героев?
К нам ли адресуются все те вздохи, вол-
нения, улыбки и слезы, которыми нас да-
рят зрители, или единственной причиной
и источником волнения остается мотучая
поэзия гениального драматурга?
Как играть Шекспира? Прежде всего. —
кого играть, играя Шекспира? Кто такие
эти рожденные его волей, его фантазией
герои, эти лучшие друзья всего культур-
ного человечества?
Кто же эти люди — «оверхчеловеки»,
полубоги, мифические терои в античном
понимании этого слова или же это про-
сто люди, нормальные, обыкновенные лю-
ди?
Трудно нам было бы ответить, какая иг-
pa требуется от наших актеров, если бы
их задачей было создание неведомых, ие-
понятных нам образов полубогов ‘и «сверх.
человеков». Нет, мы твердо верим, что
Шекспир был величайшим реалистом на
сцене. А если его люди и являются ге-
роями, то, пожалуй, в самом близком для
нас понимании этого слова. Ведь наши-то
герои, герои, нами любимые, Герои С0-
ветского Союза, тоже «обыкновенные» лю-
ди, «просто» люди и так же, как и все
мы, они курят, бреются и размешивают
ложкой сахар в чайном стакане. Но меж-
ду ними и каждым из нас есть маленькое
и в то же время величайшее различие,
Они уже доказали всему миру непрелож-
ные свойства своей воли, непоколебимую
готовность отдать жизнь на благо своей
родины.
Литературная газета
4 № 22
Конечно, и шекспировские «обыкновен-
ные» люди не тем «обыкновенные», что это
люди серенькие, вялые, унылые. Они
обыкновенны только в TOM смысле, что
нам от начала до конца понятно их по-
ведение и мотивы их поведения.
Но Шекспир. не просто реалист, он поэт-
реалист. Ему мало наблюдать за людь-
ми, создавать этих людей и знать каж-
дый их жест, каждую их интонацию, каж-
дое их дыхание. За любым из них он на-
блюдает в течение долгой ето жизни, он
как бы перебирает 30—40—50 лет его су-
ществования, выделяя три-четыре драго-
ценнейшие минуты его жизни. Если вы,
читатель, прожили уже хотя бы какие-
нибудь 35—40 лет вашей жизни. вспом-
ните, прошу вас, те немногие секунды, те
единственные мгновения, когла вы испы-
тывали самый подлинный, © нот до голо-
вы леденящий страх, самое незабываемое
счастье, самую неодолимую ярость, самую
удушливую ревность, и вы поймете: вот
этими-то секундами, вот этими ярчайши-
ми моментами человеческой жизни инте-
ресуется Шекспир.
Обыкновенные люди и необыкновенней:
шие минуты их жизни-вот люди Шекепи-
ра, вот образы Шекспира. И вот именно
тотда, когда Шекопир подводит нас к изо-
бражению этих удивительных минут, со
всей полнотой раскрывается его гений, ге-
ний поэта и сердцеведа.
ется, нет таких образов и слов, ко-
торыми Ромео, очевидно, поэт по призва-
нию, He владел бы для выражения чувств,
его охвативших. Внезапно узнает он о
смерти Джульетты. Вот, казалось бы, слу-
чай дать волю для самого яркого про-
явления своего горя. :
«Так это правда? Звезды, вам шлю вы-
зов».
Вот единственная фразя, которую выры-
вает у него это внезапное известие. И
сразу же, дальше самые простые, сдер-
жанные распоряжения о письмах и ло-
шадях, ’
Гамлет узнает б.стралином преступлении
своего дяди, узнает о гнусном убийстве
отца. «Прощай, прощай и помни обо мне»,
—звучит еще в его ушах голос призра-
ка. Что же он— падает в обморок, про-
клинает убийцу? Нет, он ищет свою за-
писную книжку, записную книжку сту-
дента, чтобы словом и мыслью заклеймить
Клавдио.
Отелло окончательно и бесповоротно
убеждается в виновности Дездемоны.
Больше никаких сомнений, Дездемона ви-
новна, Яго торжествует. И вот именно те-
перь, когда миновали муки сомнений, вме-
сто ярости и жажды скорой мести Отел-
ло разражается слезами, оплакивая погиб-
шую и милую женщину.
Играть шекспировских героев значит иг-
рать живых людей, поступки которых
всегда правдивы понятны. Значит, все
то, чему научил сбветского актера вели-
кий русский реализм, чему научила его
система Станиславского и великолепная
практика МХАТ’а, — все это необходимое
творческое ‘вооружение актера, создающего
образы великого английского реалиста.
Вооружение необходимое, но достаточ-
ное ли? Можем ли мы, сыграв вчера дя-
дю Ваню, строителя Сольнеса или Луку,
сегодня во всеоружии подойти к образам
Шекспира?
Случайны или нет неудачи Художест-
венното театра в его встречах с Шекспи-
ром? Заложены ли эти неудачи внутри
самой ‘системы Художественного ‘театра
или они являются результатом длитель-
ной работы этого прекрасного театра над
драматургией совершенно йного,. почти
противоположного характера,
Нет никаких оснований предполагать,
что Художественный театр должен отсту-
пить перед Шекспиром. Напротив. мы 60-
вершенно уверены, что и он подарит Hac
когда-нибудь настоящим шекспировским
спектаклем, & может быть и лучшим шек-
спировским спектаклем в Советском Сою-
зе. Но пока, надо оказать откровенно;
практика Художественного театра уже, ог-
раниченнее, однообразнее, чем его звнут-
ренняя творческая система,
Только эпигонское непонимание того, в
области биографии Вильяма Шекспира.
Буржуазных шекепироведов больше всего
занимает установление факта действитель-
ного существования актера-драматурга или
же окончательное решение проблемы тож-
Для нас эти
вопросы имеют третьестепенное значение.
Пусть ‘легенда, слатавшаяся веками вокруг
имени великого поэта, драматурга и акте-
ра, и прежде всего знатока человеческой
души и характера, останется навсегда ле-
сказания о Го-
мере, Руставели и т. п. В этой легенде
гораздо больше великой художественной
правды, чем в творчестве многих писате-
лей и художников, чье физическое сущше-
учеными
[laa нас, работников советского тезтра,
каждая строчка Шекспира насыщена таким
непреходящим смыслом, что порой кажет-
ФФ $.
ПЛЕЕРЕ ТИРА ДОАО
А. ХОРАВА.
Народный артист СССР
На Западе каждая шекспировская да-
всего создавал человека, борющегося
ка и человеческого общества.
тия, Каждая страна, каждая
де всего приспособить
Pax фашистеких стран пытаются
истинно человеческой жизнью.
Мир Шекспира беспредельно
хочется простора, приволья,
«простор»,
скому’ зрителю.
ником-современником,
чем заключается подлинный смысл МХАТ’ а,
эпигонское желание имитировать МХАТ и
создавать маленькие периферийные «мха-
тики» приводит к ложному убеждению, что
Художественный театр и система Стани-
славского — это исключительно обраще-
ние к внутреннему Миру актера при пюл-
ном забвении чрезвычайно важных для
театра внешних, как говорят, технологи-
ческих задач,
Припоминаю последнюю из очень не-
многих моих встреч с Константином Серге-
Он говорил co
мной об основных проблемах, которые сто-
AT перед актерами Художественного те-
атра при исполнении Пушкина или Шек-
спира. Весь центр внимания он устремлял.
к проблемам актерской технологии, к про-
блемам вокальной подготовленности акте-
ра. С любовью говорил он о голосе и во-
кальном мастерстве Качалова. Не только
гласные, но и согласные надо уметь вы-
евичем Станиславским.
певать, говорил он и показывал,
как де-
лал это Шаляпин.
Реализм Шекспира требует правдоподо-
Поэзия Шекспира требует ва-
мечательной ‘актерской технологии и во-
бия чувств.
кального совершенства,
Шекепир плоть от пмоти и кость от
кости театра, и в мышление его неразрыв-
но входит быт театра,
Доверчиво читая Шекспира, мы видим,
как он заботился о физическом состоянии,
актера. Мы заключаем из этого, что он
считал исполнение главных ролей не
только душевно, но и физически трудной
задачей. Он считал, что исполнение роли
требует не только правдоподобия чувст-
вования и правды внутреннего состояния,
что это. примерно такая же технологиче-
ская работа, как работа певца в опере.
` Шекопир изумительно умел рассчиты-
вать силы актеров, играющих главные
роли.
Одно практическое мое наблюдение дб-
казывает это с чрезвычайной ясностью.
Почти во всех своих пьесах Шекспир со-
вершенно точно и преднамеренно дает
главному актеру длительный отдых перед
финальным, пятым актом (условно гово-
рю ‘0б актах, как о делениях пьесы). По-
казателен с точки зрения физическото наз
пряжения Гамлет: первый акт требует ог-
ромной затраты эмоциональных сил. Вто-
рой — гораздо спокойнее (разговоры в По-
Ричард Ш-—не только прообраз уродливо-
та — повох для ‘очередных изысканий в сти, коварства, беззастенчивости и лжи,
& полусказочный король Лир — не только
выживший из ума старик, переживающий
трагедию разочарования в своих. дочерях,
В каждом своем герое Шекспир прежле
неправдой, несовершенством самого челове-
В современном катиталистическом театре
о Шекопире забывают на долгие лесятиле-
«школа»,
каждый режиссер и актер стараются преж-
Шекопира для нужд
преходящих. Ло человеческого характерз,
до мира идей и чувств шекопировеких ге-
Гоев им нет почти никакого дела, В теат-
облечь
Гамлета в костюм штурмовика, из кожи
лезут вон для того, чтобы доспехами вене-
цианокого генерала замаскировать чер-
ный цвет кожи шекспировского Mappa
ло. А в стране социализма эти герои
шекспировского репертуара как бы впер-
вые зажили на сцене своей подлинной,
широк,
место действия в его пьесах разнообразно
H не ограничено никакими условными рам-
вами. Гражданину Советской страны всегда
его жизнь
протекает при самых разнообразных пси-
хологических и жизненных‘ ситуациях.
Коллизии нашего советского современника
развертываются не только на поле битвы
его собственной души. но и в столкнове-
HU ¢ всевозможными вненними обетоя-
тельствами; поэтому действенность в самом
широком смысле этого слова, жизненный
свойственные шекспировским
тероям, чрезвычайно близки вашему совет-
Правда человеческой жизни, человече-
ской. борьбы, поражений и побед человека
и прежде всего его борьбы за усовершен-
ствование мира, общественного порядка,
самого характера человеческого — это и
есть. правда Шекспира. Поэтому Вильям
Шекспир никогда не перестанет быть лля
нас близким и глубоко волнующим худож-
поэтом-мыслителем.
да поэтическая. Для того, чтобы овладеть
МЕГА Ф POM
А. АБРИКОСОВ В. ЕНЮТИНА
Артист театра им. Вахтангова” ‘Артистка театра Революции
Много лет я думаю 06 образе Гамлета, REN a POR, ротик
знаю, когда я эту од } ite,
принца Dee at мы ясно одно-—песси- теров мировой литературы, Сила и Cane,
a аа философскую ‘основу образие Катарины #. ee в foe К мы
этой глубочайшей из трагедий Шекспира, СТИ», не в упорстве. Сила Катарины _
‚ Это толь- в ее исключительной женственности
для меня не будет самоцелью стремлении ‘к^ наиболее полному в и
ко фон.
бодному выражению своего человечесну
Бунтарское, протестующее начало харак-
го характера.
тера Гамлета также занимает в его душе, Катарина—женщина глубоких Чувст,
в истории его жиани не последнее место.
нежного сердца, женщина, способни
Когда я буду произносить знаменитый
любить до самозабвения,
монолог Гамлета — «Быть или не быть?»
Эту героиню шекспировской коме
мне хочется сыграть на сцене,
— акцент мною будет сделан на послед-
нем слове. Быть!
с. михоэлс
В. БЕЛОКУРОВ
Народный артист СССР
Есть роли, над которыми актер чат!
Артист МХАТ СССР им. Горького задумывается: 0 ра nant
Мне хочется сыграть злодея Яго’ в деющие им по pee mi страсть
«Отелло». До сих пор в роли этого безус- желаю АИ J raat одного iy
ловно коварного. недоброжелательного, ли- самых циничн ро речивых 1
шенного положительных стимулов челове-
ка почему-то ‘подчеркивалось «злодейство»
роев мировой драматургии, человека во
левого, действенного, ни перед чех и
только как результат его поихологических
качеств. #
останавливающегося, не привыкшег (у
Но ведь эти качества надо понять, на-
ступать.
Я хочу попытаться поихологичен
разгадать природу, характер, душевны
до по-человечески осмыслить, А поведение строй врага — врага всего человек
Яго определялось разнообразнейшими М0- ского, всего прекрасного, врага мораль
тивами и побуждениями. С одной сторо- ‘но устойчивого и сильного, нашего: (+,
ны, ничем ‘неограниченное честолюбие, годняшнего врага. Однако мне кажет,
стремление к власти, к почету. С APY- uno сводить вопрос только к оправ
той—нелепая, ни на чем не основанная нию или осуждению «злодея» в Рича,
ревность к Отелло. Bes Aro непонятен Ш — слишком маленькая задача, Кони,
Отелло. Может‘ быть, это необычное жела-
ние для актера, играя Яго, помочь рас-
крытию самого существа главного тероя
но, его следует показывать таким, за
его задумал Шекспир. Но на совет
тратедии, но во мне это необычное жела-
ние давно, созрело.
‚сцене Ричарда надо играть не как ‘а.
тономное» проявление, пусть и свихил,
Е. ГОГОЛЕВА
Народная артистка РСФСР
шегося, «человеческого духа», а м
уродливое и трусливое порождение
циальной среды его эпохи.
М. ТАРХАНОВ
- Иногда я ee are представляю (Народный артист СССР
сцену убийства Дункана, Ночь во дворце,
сквозь темные покои движется нереши- Вот мечта моей ‘сорокалетней акте
тельный, ослепленный страстью и обуре-
взаемый внутренними угрызениями сове-
сти Макбет, а впереди него, освещая путь
‘ской жизни. Я хочу сыграть роль фах,
стафа. Во всем мировом репертуаре в
высоко поднятым светильником, его ‘mena
и лэди, будущая королева.
Лэди Макбет — предел моих актерских
устремлений. Я хочу показать внутренние’
переживания, борения различных «начал»
в душе этой властной женщины.
Муки страха и жажда власти и удачи
во что бы то ни стало — лейтмотив од-
ной из самых трагических сцен в «Мак-
бете», сцены «стирания пятен». Понять
злодейство — это значит разоблачить его
и бесповоротно, без остатка, безо всяких
колебаний осудить, Показать трагическую
вину лэди Макбет, не отказывая ей при
этом во многих других, положительных
чертах ее женского характера, — это’ и
значит осудить ее жизнь, ее характер,
сильный характер женщины, наделенной
большими чувствами, но исковерканной
бесплодной, пустой, нежизненной мрачной
целью, к которой она всем своим сущест-
BOM устремлена.
А. ГОРЮНОВ
Заслуженный артист РСФСР.
В Фальстафе меня ‘привлекают ero
юмор, любовь к жизни, добродушиели
страсть к сочному, смачному . слову:
Пусть любовь Фальстафа к жизни по-
казана в чрезмерно плотских проявле-
ниях, которые часто. переходят границы
дозволенного. Но остроумие, жизнера-
достность делают его в значительной
степени выразителем протеста против
мещанских условностей современного
Щекспиру быта.
За Шейлоком установилась репутация
злого, мстительного, скупого ростовщика
с холодным сердцем и скудной ` филосо-
фией. Это неправда! По крайней мере,
мне венецианский купец кажется не. та-
ким. Все эти черты есть в характере
Шейлока, но они не исчерпывают его
сущности. Шейлок — человек; одержи-
мый единственной страстью — страстью
протеста, мщения. Он пользуется своим
положением для того, чтобы бороться
против окружающей его среды. Если по
справедливости рассудить, то в поведе-
нии Антонио, Басанио и других положи-
тельных героев трагедии не меньше, а,
пожалуй, больше волчьего, чем в пове-
дении затравленного звериной нена-
вистью Шейлока. Шейлок жесток, но и
лее трудного для характерного акте
Фальстаф — это характер мажорны
безудержный, полный веселого озорт
ва, скорый на ‘выдумки и обман; ни
Фальстаф же и натура исключительи
минорная, привыкшая K несчастьями 1
жизненным неудачам. Все это вом
щается в образе этого почтенного, +
может быть, и очень мало почтенно
сэра из свиты английских Генрихов,
Трус, похотливый волокита, Gen,
склонный к вспышкам великодушия т
доброты, весельчак и пьяница, обух.
щик и циник — какая сложная и м
гогранная натура!
В. ТОПОРКОВ
Народный артист РСФСР
Еще в ‘театральной школе я мм!
‘сыграть роль ‘Фальстафа. Спектакль 4
Фальстафе должен прежде всего bun
‘остро-сатиричен. (Сюжет «Фальстафа,
психология этого. нищего царедворы,
наполовину шута, рыцаря не столько wi
ча и шпаги, сколько острого словцат
хитроватой выдумки, — прекрасный 1
вод для создания театральной сатиз
Темой спектакля о Фальстафе доли
фактически явиться He ‘только и ¢
столько сам сэр’ Фальстаф, ском
«фальстафизм», как своеобразный к
плекс черт человеческого характера,
В. ХЕНКИН
Заслуженный артист РСФСР
— Чья это могила? — спрашивает Г
лет.
И 1-й могильщик на кладбище отвези
ему:
— Моя, сударь... Не ваша,
Лет 25—30 назад, когда я вмеск(
известным в то время трагиком Мур
левым-Свирским. играл в провинциальном
театре эту сцену из «Гамлета», я ить
тывал неиз яснимое чувство ужаса ив»
cTopra . ‚
тех пор утекло‘ много воды, Я аи
актером исключительно веселым по cal
ему амплуа. Таким знают меня зи
ли театра и посетители эстрадных ко!
цертов. Мне трудно что-либо возразить
против таких оценок, Но я многое отды
бы за то, чтобы снова сыграъ з
«Гамлете» роль одного из двух моль
щиков.
И еще об одной шекспировской pom
+
любвеобилен. И любовь этого старика- * ая НЫ роли Мальволио (№
еврея из Венеции к своей дочери Джеси- бы хотел, чтобы Театр wm
’
ке — одно из самых трогательных про-
явлений отцовского чувства во всей ми-
ровой литературе.
поставил шекспировскую «Двенадцею
ночь». Без всякого гротеска, без кри
ляния и сухого умствования, но ¢ Ht
вым, грубоватым юмором хочу сыфаъ
я эту роль, чтобы и мне и зрительно
залу было весело от того, как показ
Baio я этого желчного и бессильного
неудачника.
ЛЯЛЯ ЧЕРНАЯ
Артистка цыганского театра «Ромэн»
Шекспир знал о существовании пыга%
но он знал о них, как об изгоях чело
веческого общества, полудиких бродя
тах, кочевниках. Как изменилась судьй
моего, народа в Советской стране. Те
перь, в дни юбилея Шекспира, я №
таю о том, чтобы сыграть роль Kart
рины в «Укрощении строптивой.
уверена, что. нащ цыганский теаф в
ближайшее время осуществит постановку
этой замечательной комедии.
ве =———
лонием, Розенкранцем и Гильденстерном),
при одном лишь финальном взрыве в. мо-
нологе о Гекубе. Третий. акт требует на-
пряжения почти нечеловеческого. ВЗлесь и
монолог «быть ‘или ‘не быть», и сцена с
Офелией, и мышеловка, и встреча с ко-
ролем, и сцена с. матерью. Вот именно те-
перь выводит Шекспир на спену Офе-
лию, поющую безумную песнь, давая Гам-
лету длительный, примерно, двадцатими-
нутный отдых, перед финальными карти-
нами. Также перед финальными сценами
Отелло дается сцена Дездемоны в Эмили-
ей и песня 06 иве.
Также в «Макбете»! примерно, весь чет-
вертый акт отдыхает исполнитель, готовя-
ря к напряжению финальных боевых
Также Ромео — после сцены жаворон-
ка отдыхает за кулисами весь четвертый
акт, вплоть до Мантуи, Также уснувший
после бури Лир, где опять-таки от актера
0 apemena Ontasesenoa humid
требуется сверхчеловеческое Hanpam Ре
сил духовных и физических, имеет АЖ. А ПРРРЕДЕХ Wh 20 Miia
тельную передышку в течение сцен, на- AL OL08 CCCP. (apave pretty
чинающихся с ослепления Глостера вило
до финала. т
Вот еще одно неоспоримое опроверже-
ние всех реакционных теорий о том что
автором шекспировских драм был не ек-
сепир:
Какой же аристократ Рет:
етленд, какой же
Дарби, какой же Бэкон, какой’ же диле-
ант театра мог бы писать пъесы, вабо-
TACh с таким рвением о дыхании, 0 го-
ae © мокрых рубашках актера?
експир. понимал, что для английского
, о
актера его времени исполнить роль Отел-
Гамлета или MaxGeta
— orpom
технологический рекорд. ем
А как же нам играть эти оли?
нам создавать эти‘ образы? Вл а
ся у МХАТ, конечно, но будем учиться
не слепо и не рабски. Будем искать, чем
дополнить и восполнить практику этого
театра. Не будем бояться ни огня, ни тем.
па, ни страстного стихотворного монолота.
ы не говорим стихами, мы редко наедине
© с0бой разговариваем тромко, и все же
монолог есть правда о жизни, выражен.
ная в высшей форме искусства. ‘Это прав-
гадилислий Кг)
3 га rrenmencnui WF)
«голаяветий \СТу
Лрузочяяд офутидиют
Чрличесгов ппрередтемтиия лье
Днаграмма Шекспира ко
переводов
языки народов СССР,
персонажа более заманчивого, но и #