«ЧТО Я BUTE»
` о микие вниги, память © которых
идея На ВСЮ ЖИЗНЬ.
Ve) но скажет о такой книге: «Я еб
, 0 ней говорят: «Я её перечиты-
st 2% O10 была другом моего дет-
aj
“gyn KUMTY He Читают, — этот тер-
раннем случае говорит очень мало,
*, 03 конца перехистывают, в сотый
‘тымчный раз рассматривают знако-
вишлки, известные до, мельчайших
^ ‘истей, НО нисколько He надоевшие,
ИВ тысячный раз заглядывают в
аный наизусть текст, и с ‘каждым
‘y Of становится только приятнее „и
Vanppcttes $ ‘
я р это бльшие книги ¢ разноод-
чи итериалом, рассказывающим ре-
‘SI зонахомые факты, подробности, де-
og 0 ЗНаМЫХ явлениях и предметах.
Гулекий, Пирогов, С. Аксаков расска-
зи был для них новиковский жур-
is ис чтетио». «Бедные дети!—
“ил в Одной из статей Белинский,
«уро последних детских книгах, — мы
1 читливее вёс: мы имели «Детское
«р. Пирогов, будучи глубоким стари-
, кижанал: «Славная книга, чего в
Чью: и диалоги, и драмы, и сказ-
em... 60 с лишком лет спустя
„итоные личности не изгладились
‘ити. Аксаков писал 0б`этом жур-
„з етих годах Багрова внука»:
и уия открылся ‘новый мир».
junk книгах будут Tak же тепло, и
„ро вопомикать наши ‚дети через
плчтлестьдесят лет? Будем надеять-
‚ро многих. Но 0б одной вспомнят
vom. Эт-—=«Чю я видел» Борис
{nsdBa.
из паплеал около шестидесяти дет
дл, значительная часть которых—
интопулярные, =,
тв обладал исключительным уме-
скииоывать явления и вещи и может
што из детских писателей не пре-
ин (0 в умении рассказывать про-
чт бзыскусственно. Однако простота
поу-не в обедненной лексике и не
„уущенном синтаксисе, & в предельной
ахти, ясности п искренности рассказа.
In pacenas воегда спокоен и нетороп-
з лшен нарочитых драматических
я сюжетных фокусов и трюков. В
я внелного действия и совсем нет
om. I te не менее каждое его произ-
зн полно внутреннего напряжения,
ам: с трудом сдерживает заклю-
уе в ем жизненные силы. Мало ска-
п то Янтков передавал в своих кни-
ic NRO 10, YTO сам видел и знал. Он
nal 10, что изучил, пережил и пе-
этоовал. В каждом своем рассказе и
om NTI говорил о чем-то дорогом
тармом, о людях, которых он любил, ©
‘put, зоторые его привлекали,
№ я вел»—<амая значительная
ить Питкова. В предисловии, адресован-
ик мистым, он указал: «Эта книга—
инет, Писал я ее, имея в виду возраст
итих ю шести лет... Внижки этой долж-
yyw wa ro. Пусть читатель живет
ух вырастает».
Зо же совсом верно. Юнити хватит боль-
В 18 го, и написана она не толь-
уиещах и о людях. Большая, аль=
hon формата книга в 230 страниц,
уценки более тридцали авторских ли-
ии текста и несколько сот иллюстраций,
минзает ребенку o6 окружающем ми-
ву мрлах, о колхозах и колхозниках,
Пей Арлити, о поезде, пароходе и са-
№ о иотро ‘и уличном движении, 0
MIE животных и диких зверях, ©
Зи, садах и огородах, о детском саде и
3 пночеров, и еще о’ бесчисленном
тво людей, вещей и явлений.
Мне говоря, это настоящая’ энцикло-
UM, 10 толька энциклопедия, рассчи-
итал на ребеика. И значение этой книги
M010 B TOM, что она охватывает тро-
Muh познавательный материал, а в том,
NMI удалоеь найти утол восприя-
ит 61060б изложения, благодаря кото-
у жь собранный материал становится
у рбенка доступным и интересным. .
отно, никакой увлекательной фабу-
Звюй энциклопедии нет. Несмотря на
i
то что пяталетний мальчик Алеша, от име-
участвует
ни которого ‚ вэдется рассказ,
почти в. катом эпизоде, вся книга рассы-
пается на множество мелких сценок и но-
велл,
Это- не мешает Алеше активно учдство-
вать в каждом эпизоде. Оя нисколько не
похож на тех любознательных. мальчиков,
которые существуют в детских\ книжках
‘исключительно для традиционных вопросов
и реплик. Алеша переживает каждое вие-
чатление, участвует во множестве‘ курьез-
i принимает, участие
в спорах: Вопросы задавать ему некогда
и, пожалуй, еще неинтересно. Вот бабуш-
ных недоразумений,
ка велела Клавще поставить кастрюлю на
газ. Алеша впервые дел газовую плиту.
Он рассказывает: <
чему» и He сказал. И смотрел». Конечно,
омотреть, как газ горит, было очень инте-
ресно. И когда Алеша спрашивает «поче-
му», то в его устах это даже не вопрос, а
скорее восклицание, выражающее степень
удивления.
На каждом шагу Алеша видит новое,
незнакомое, непривычное. Поездка в Моск-
ву, это — открытие нового мира. Откры-
вать нужно все: и светофоры, и троллей-
бусы, и метро, и газовые плиты, и элек-
трические кастрюли. Прогулка в зоопарк
тоже полна захватывающих неожиданное-
тей. Поездка в деревню — опять открытие
целого мира.
ков не вводит своего читателя в
мир техники, не раскрывает причинной
связи явлений — это было бы не пох силу
пятилетнему ребенку. Он не об’ясняет мир,
а описывает его. Он не об’ясняет. напри-
мер, механизм светофора, но рассказывает
его назначение. «Что я видел» лишь в
небольшой степени увеличивает научные
познания ребенка, ‘но зато в огромной сте-
пени расширяет круг его житейских пред-
ставлений.
Несмотря wa множество впечатлений,
Китков ни разу не повторяется. Каждый
новый эпизод имеет свою эмоциональную
окраску. Удивление, недоумение, растерян-
ность, страх, радость, любопытство, подо-
зрительность, недоверие, благодарность, —
Алеша переживает всю гамму чувств, 33
исключением одного — равнодушия. В пя-
тилетном возрасте мир не. воспринимается
бесстрастно.. и
И каждый эпизод имеет свой сюжет,
потому что каждый эпизод, это — собы-
тие. Вот названия отдельных глав: «Как
поезд остановили», «Как мы в
Умывались», «Взк тушили пожар», «Как
слон купался», «Про утконоса», «Вакое
болото», «Как я испугался гудка», «Про
самое маленькое на свете яблочко», «Я
заболел от слив», «Как мы летели на са-
молете в Харьков» и т. п.
Помимо Алеши в книге участвуют пе-
сколько постоянных персонажей (мама, ба-
бушка) и много эпизодических (красно-
армейцы, колхозники, Маруся, Петя,
Клавля и др.). Все они действительно уча-
ствуют в книге, т. в. что-то делают, по-
являются в каких-то недоразумениях и
конфликтах, а не только об’ясняют Але
ше тайны мироздания.
КЮниги, подобной «Что я видел», не бы-
ло в.детской литературе, ни в советской,
ни в дореволюционной. «Что я видел» на-
нписана для возраста, для которого труднее
всего писать, и написана на. тему, самую
слокную‘ и трудную в детской литера-
туре. Нужно было обладать редким эна-
нием детской психологии и подлинно ху-
дожественной интуицией, чтобы изобразить
мир таким, каким он представляется пя-
тилетнему мальчику, чтобы передать сти-
хийный процесс становления мира в C03-
нании ребенка, его ненасытный интерес
ко всему окружающему. .
Хотелось бы, чтобы книга Житкова бы-
ла у каждого советского ребенка, чтобы
тираж ев исчислялся если не миллионами
экземпляров, то хотя бы сотнями тысяч.
Нет у нас другой книги, которая м0-
ria бы четырех-пятилетнему = ребен-
ку передать ощущение бесконечного разне-
образия мира, бесконечного богатства жиз-
ненных впечатлений.
Надо надеяться, что каковы бы ни бы-
вагоне
ли бумажные ресурсы Детиздата, — для
этой книги бумата найдется.
хотел спросить «пе-.
‚здал небольшую, но значительную книгу.
‘белорусских, точнее — полесеких расска-
`и «Конь») относятся ко времени мировой
Летом 1935 тода труппа белорусских
писателей совершила длительную поездку
по Грузии. Среди них был и талантливый,
безвременно скончавшийся прозаик Эдуард
Самуйленок, создавший впоследствии “Ha
трузинском материале большую повесть
«Будущее».
Эта‘ поездка послужила началом под-
линного творческого общения между пи-
сателями двух братских. советских респуб-
лик. Велед за тем бригада писателей Гру-
зии в свою очередь посетила Белоруссию.
Грузинские прозаики и поэты увидели на
белорусской земле так много интерееноге
и совершенно нового для себя, что прове-
ли там больше трех месяцев. Эта поездка
была очень. продуктивна. Ило Мосашвили
и Александр КутателЯ написали яркие
стихи о советской Белоруссии и 0 ленин-
ско-сталинской дружбе народов, a Вон-
стантин Лорткипанидзе задумал создать
цикл небольших новелл на белорусские
темы.
Отбирая © этой целью небольшую часть
интересных и многообразных впечатлений,
полученных в БССР, грузинский писатель
остановился на. полесском материале. (0-
ветское Полесье привлекло его внимание ©
самого’ начала. Его заинтересовали и та-
мошние ‘люди-—«полешуки», и св0еобраз-
ная природа с лесами и болотами, и прош-
лое многострадального народа, на протяже-
нии веков мужественно переносившего
все испытанйя и дождавшегося лишь при
советской власти мирной, счастливой жиз-
НИ. :
Старые’ белорусские крестьяне, видав-
шие -в родном Полесъе гнет помещиков,
зверства немецких оккупантов, а затем —
белогвардейцев и польских панов, немало
интересного рассказали вдумчивому гру-
зинскому писателю. . ;
В итоге Константин Лорткипанидзе co-
зов. Все они посвящены прошлому бело-
русского народа. Первые два («В корчме»
империалистической войны, & остальные
два («Снова о коне» и «Бессмертие»)
посвящены гражданской войне в Белорус-
сии. (Все четыре рассказа связаны между
собою внутренним единством и представ-
ляют своеобразный цикл. Основные пер-
сонажи так или иначе проходят через них
от начала до конца. В центре повествова-
ния находится старый и скромный бело-
русский крестьянин дед Рухло, сумевший
на пороге смерти подняться до высот на-
стоящего героизма.
Какая же тема проходит красной нитью
через все белорусские новеллы Бонстанти-
на Лорткипанидзе? Это — старая, не-
стареющая мечта человека о счастьи. B
дореволюционных условиях для угнетенно-
Старейший мастер художественной резьбы по кости С. Гурьев (село Ломоносо-
во, Жопмогорского района, Архангельской обпасти)
композиции «Оленья упряжка» из мамонтовой ности.
соо
ВИКТОР ГОЛЬЦЕВ
БЕЛОРУССКИЕ РАССКАЗЫ
ГРУЗИНСКОГО ПИСАТЕЛЯ
‘истину раньше других поняли
за резьбой скульптурной
Фотохроника ТАСС.
го и обездоленного белорусского крестьяни-
на мечта о счастьи сводилась к желанию
получить свободу. и землю, начать, нако-
нец, достойное человека существование. Но
свобода и счастье не даются трудящимея
даром, их надо завоевать. Эту ‘простую
молодой
крестьянин Грабко, ставший красным пар-
тизаном, и совсем еще юный паренек Пис-
кун, тоже ставший бороться за лучшее бу-
дущее своего родного народа. А то, что
давать народу свободу и счастье невыгод-
но господствующим классам, это уразу-
мел прислужник старого мира, приказчиЕ
Папавец, пошедший на службузк захват-
чикам и угнетателям. ,
А вот перед нами’ вырастает Muxacs,
сын старого деда Рухло. Его оторвали от
земли, погнали на войну во имя чужих
интересов. Февральская революция не из-
бавила его от войны. Он ранен, лежит
‚весною в военном госпитале, а совсем не-
далеко приютилась родная деревенька, и
стоит покосившийся дом, лишившийся
основного работника. Прекрасно переданы
в новелле «Конь» смутные, но сильные
ощущения этого темного до поры крестья- f
нина. Михась думает лишь
ном. Его неудержимо тянет
он хочет пахать и боронить оттаяв-
шую землю. Om волнуется, бежит и
приводит домой лазаретную клячу. Так
06 0д-
домой,
осуществляет один белорусский кресть-
янин свою заветную мечту — ‘приобре-
сти для хозяйства собственную 8 10-
шаль. Он © упоением работает в поле,
впереди ему уже чудится зажиточная
жизнь. Какое дело до того, что творится
вокруг! Но появляются бандиты-гайдамаки,
грабят и секут беззащитных крестьян,
уводят его коня, выхоженного © таким
трудом. Проходит еще-некоторое время, и
Михась, возненавидевший угнетатвлей, ©
винтовкой в руках уходит в лес к крас-
ным партизанам. Ето старый отец, рискуя
жизнью, помогает партизанам, а потом ти-
хо жертвует собой, спасая Пискуна и губя
вратов.
Отрадно, что талантливый грузинский
писатель повазал на облюбованном им бе-
лорусском материале рост человеческого
сознания, внутреннее развитие людей в
условиях революционной борьбы за еча-
стье трудящихся.
книге «Бессмертие» нет развитого,
развернутого сюжета. Мы видим в ней не
большое полотно е широкой перспективой,
ными деталями. Белорусские рассказы
Константина Лорткипанидзе реалистически -
правдивы и выразительны. В них много
теплоты, гуманного сочувствия к угнетен-
ным и ненависти к врагам трудящихся.
Появление этой книги — знаменательный
литературно-политический факт.
` КОРОТКИЕ РЕЦЕНЗИИ
«МОХНАТЫЙ ДРУГ» 5
-лиотека ничем*не обогатилась.
& лишь зарисовки с хорошими, характер-
Книжка выпущена © пометкой: для мла-
дшего возраста. Если требовать от таких
вникек занимательности— и только зани-
мательности. то можно было бы оставить
рассказы В. Вальле без серьезных крити-
ческих возражений, Повесть © медвежон-
ке, его гибели и переживаниях. его хозя-
ина, рассказ о старике-боцмане, который
боится дурных примет и предвещает ги-
бель корабля. наконец. история одной сме-
шной собачонки написаны ‚так, что дети
с удовольствием будут‘ следить за нитью
событий. ,
В этом смысле трул автора и издатель-
ств& не пропал даром. № серии детских
книжек, которых у нас лозарезу мало,
прибавилась книжечка, не лишенная зани-
мательности. Шо, к сожалению, этим и ис-
черпываетея положительная сторона. Если
говорить © воспитательном воздействии
ЕНИЖКИ. 70 тут, пожалуй, детская биб-
Еще можно было бы рассказ «Дурные
приметы» отнести к числу таких, где за-
нимательноеть сочетается с развитием до-
ступной сознанию детей идеи. в данном
случае — борьбы ‚6 предрассудками и суе-
вериями. (Правда, такие бопманы ‘уже да-
вно перевелись.) Но что сказать © двух
остальных рассказах?
‘amb, конечно, Семушкина, у которого
случайный выстрел отнял ero любимого
мохнатого друга, — да. жаль; . уливитель-
ный, конечно. талант у собачонки «Прин-
цессы», умеющей г нырять под во-
ду и зубами извлекать биллиардный ша-
рик, — да. щенок удивительный. И напи-
сано об этом не без интригующей живости.
Но ведь книжка. судя по ее хатактеру и
стилю, предназначена не для карапузов
дошкольного возраста, она рассчитана Ha
детей грамотных, уже привыкших Е
самостоятельному чтению. Эти жажлут
книжки, которая трогает, волнует, вызы-
вает на интересные размышления, будит
фантазию, зовет к подражанию замеча-
тельным поступкам, учит смелости, на-
ходчивости, заставляет восхищаться остро-
умным выходом из запутанного положения.
Ничего этого, к сожалению, нет ни в 0д-
ном рассказе. Призадуматься там не над
чем.
Что касается -языка и художественных
`качеств книжки. то в некоторых местах
разведены ненужные и просто Ффальттивые
краски. Юрасноармейцы играют на -лесной
поляне в футбол. Влруг из кустов выпол-
зат. & общему уливлению `медвежюнок,
В. Вальде, «Мохнатый друг». Детиздат,
1939 в
Закипает жаркий спор между команлой
краснофлотцев и командой пограничников:
кому из них должен достаться Munn?
Спор этот ведется почему-то в таком сти-
ле, точно перед вами не красноармейцы, а
две буйные ватаги готовых на рукопри-
кладство уличных лрачунов.
«А ты чего хватаешься!» «Держи кар-
ман шире!» ит. д.
«Краенофлотцы, бросились на помошь
бы Мишуку:
бы ему коа-
Семушкину. Плохо пришлось
не“одну лапу /!/ вывихнули
онофлотцы и пограничники...»
Или вот еще «картинка».
«Краенофлотцы частенько потешались
нал Семушкиным. Какой-нибуль детина из
первого взвода возьмет его на руки и да-
вай няньчить, вместо соски трубку ему
засунет в рот: «Спи, дитб».
Финал раксказа «Мохнатый друг» пои
всей его. эффектности, нельзя признать
удачным, омендор береговой скорострель-
ной артиллерии Семушкин так мучительно
скорбит о погибшем: медведе. что не мо-
жет оставаться на старой службе. В тот
же день он подает рапорт с просьбой пе-
ревести ето на другое побережье. Коман-
дир форта, «учитывая переживания
краснофлотца». поддерживает его ходатай-
ство о переводе. ^ Впечатлительного дет-
ского читателя этот конец, разумеется,
может растрогать. Ho... не слишиом ли
уж сентиментален наш краснофлотец-
афтиллериет, к тому’ же еще! сибиряк-охот-
ник? Котати говоря, и’ из отпуска-то Ce-
уушкин вернулся раньше срока. стоско-
вавшись по медведе. Медведь дороже ему
родных, дороже товарищей, дороже всего
на свете. Неверно!
Вю всех трех рассказах, по внешним
признакам. изображаются люди и собы-
тия нашего времени. Но от современности
в книге преимущественно современные
слова ‘и названия. Ни одной яркой типич-
ной черты советского человека, ни одно“
го -факта, который мог бы. иметь место.
только У нас, только в советской стране,
в книжке нет. Повидимому, автор был
увлечен лишь одной стороной дела —
занимательностью фабулы. Это — ошибка
многих авторов, пишущих для детей. Они
забывают, что книжка должна быть не
только забавой и отдыхом, а вместе с тем
и средством воспитания маленького чита-
теля. . el 1
Вальде выступает не’ © первой книжн
кой для детей, Он любит’ своего читателя.
мог бы стать настоящим другом наших
ребят, не только развлекать, но и воспи-
тывать их каждой своей книжкой.
Ел. КОНОНЕНКО
«ПОЛЮС,
Книга М: В. Водопьянова о первой со-
ветской экспедиции на полюс написана
для детей, но она будет пользоваться
очень большим успехом и У взрослых чи-
тателей. История полета на «крышу ми-
ра» рассказана Водопьяновым просто и
увлекательно. Автор нашел нужный тон
— выразительный и спокойный, °без за-
знайства и без ложной, ненужной екром-
ности. ae
Водопьянов не скрывает трудностей этой
опасной экспедиции. Он рассказывает 0
TOM, Kak блуждали в тумане ‘самолеты,
как, отправившись в разведывательный
полет, Спирин, Федоров и Иванов отси-
живались трое суток в 60 километрах от
острова Рудольфа, 0 TOM, Kak во время
полёта на полюс на флагманском корабле
произошла авария, и только героизм борт-
механиков дал возможность избежать вы-
нужденной посадки.
ЕВнига названа «Полюс», но на самом
деле содержание ее гораздо шире. \
История подготовки к полету и самой
экспедиции перемежается с краткими рас-
сказами об арктических экспедициях про-
шлого. Автор говорит о Ломоносове и его
проекте северной экснедиции, о том, как
русский ученый Ёрапоткин предсказал
Землю Франца-Иосифа и как ee случайно
открыла австрийская экспедиция,
М. В. Водопьянов. «Полюс», 19397 г.
Замечателен насыщенный мягким юм0-
ром рассказ Водопьянова о Бассейне —
летчике-неудачнике, сделавшемся одним из
лучших бортмехаников нашей ‚страны.
Фанатик авиационного дела, Флегонт
Бассейн долго пытался стать летчиком.
Он даже несколько раз поднималея олин
в воздух без разрешения командования.
Но все эти попытки ни к чему не при-
вели; слабое зрение помешало Бассейну
стать пилотом, и он сделался первоклас-
сным бортмехаником.
`` Рабеказывает Водопьянов и 0 6ебе —
о своей первой встрече с самолетом, когда
он, крестьянский парень, сидя на соломен-
ной крыше, впервые увидел самолет и на-
воегда «заболел авиацией», о первых са-
мостоятельных полетах, 06 удачах и не-
удачах молодого пилота»
Одно нехорошо в этой замечательной
книге — в ней нет ни одной карты. Ведь
самолеты проделали длинный путь от Мо-
сквы до Северного полюса и обратно. Rpo-
ме того, Водопьянов неоднократно упоми-
вает отдельные острова, заливы, бухты
и мысы Земли Франца-Иосифа. ЁВнига
очень проигрывает из-за отсутствия двух
карт — карты с маршрутом всего переле-
та и карты Земли Франца-Иосифа. Надо
надеяться, что когда эту книгу будут пе-
реиздавать, ее` снабдят картами.
Конст. КУНИН.
К. СИМОНОВ.
ТРИ ПОЭМЫ
111937 тоду в «Сибиреких огнях» бЫ-
\ илчатана поэма Леонида Мартынова
Изтвая история 06 Увенькае», сразу
Manag на себя внимание. В ней было
обычно — и выбор темы, и непри-
. “iho пероонажи, и сам строй речи —
‘ный, разговорный, не укладываю-
Чи в размеренные четверостишия. Поэ-
Аа написана, не’ строчками, а фра-
т не только написана, но так H Ha-
Мана. Ямб звучал непривычно, строч-
1-10 короткие, то длинные — ецеп-
‘th у6кду собой, как звенья, — они
it 1а508-то новое ощущение размера.
Мы ва рифмах смягчались, и на пер-
ан выступали основные, смысловые
№, Поэма была напечатана так не ради
иальности: стоило прочесть первые
ty станицы, и становилось ясно, что
№ печатать вв было невозможно. Поэ-
\тинальна и непривычна по’ своим
Ливни особенностям, и нет ничего
ants в том, что она непривычно
юрт и на страницах журнала. Сразу
(33 врвого же чтения запоминались са-
“тачные фразы. Прочитав поэму, труд-
teas удержаться от того, чтобы, взяв
таз даже случайного собеседника, не
ЛЬ ему наизусть:
1 палят. А с Дальних гор, от смеха
1 прикусив губу, =
ОЙ джигит глядит в упор на пушеч-
ТВ стрельбу через подзорную трубу.
hipeterag в Китае, труба имеет,
золотая, драконовидную резьбу.
~ Мио, ведь — хорошо?
^ №, хорошо, и прежде всего хорошо
\ №0 хочется повторять эту стихотвор-
1 балу, хочется сообщать её людям,
“Tithe ex, Kak находкой. А мы ведь,
` Читая разных ‘устных и печатных
Очеивующих случаю славословий, не
10 тароваты Ha искренние похвалы.
ь № ‘ишкох часто с энтузиазмом цити-
\ чужие строчки.
j
nny Мартынов, Стихи и позмы.
9, 1939 г, Омгиз.
¢
Значит, тут из`ряда вон выходящий
случай? ‘ i
Да, мне кажется, что так.
«Правдивая история 06 Увенькае» —
вещь, написанная -с блеском. Можно равно-
душно относиться в исторической поэзии,
можно внутренне не соглашаться © поэти-
ческой манерой автора, можно не подда-
ваться тому обзянию Сибири, . простора,
времени, которое заложено в поэме, но
нельзя. не признать, что в том плане, в
котором Мартынов написал свою вещь, он
умно,
сумел сделать это превосходно:
цельно. ‘°
1837 rox.
крепости. Комендант,
городские кумушки
Увенькай,
но п
хочется сказать 06
товыми деталями,
в Омске связана с
происходящих в мире.
мятеж,
ные декабристы.
из Петербурга новый печатный
Увенькай спрашивает: Е
о — Что танщите вы, писаря:
— Подарок от государя.
— Какой?
— А видишь ли, убит
Олин столичный житель,
Пиит, что всюду знаменит,
Прекрасный сочинитель,
И некого печатать там,
Й лотому отправлен к нам
Печатный новенький станок!
Понятно ли тебе, сынок?
ее чувство истории.
Жизнь в пограничной Омской
историограф, писаря,
и мальчик-казах
ученик школы толмачей, жад-
ный и любознательный, единственная жи-
вая поэтическая душа среди этих крепост-
ных сухарей. Пересказывать содержание
позмы и трудно и бесполезно — ее нуж-
то взять и прочесть; мне только
общем ее звучании,
очень точном, изобилующем меткими бы-
и в 10 же время очень
ом. Маленькая крепость
Be eran Востоком и Западом/—
мы слышим в 10эме отзвуки событий,
Бухарский хан хо-
чет отдаться в подданство Китаю, в степи
тде-то в Ялуторовске живут ссыль-
В типографию присылают
станок;
Так приходит в Омск известие о смерти
Пупкина. В этом есть трагизм и настоя-
Мартынов вообще иначе чувствует исто-
рию, чем большинство из ‘нас, писателей.
Многие из нас стали увлекаться историей
‘в несколько спешном порядке, выхватывая
из нее то, что в первый момент каза-
лось самым важным; & самым важным в
большинстве случаев казалось самое гром-
кое, самое показное, самое общеизвестное.
Мы искали самых прямых ассоциаций,
самых напрашивающихея перекличек. И
Ha первых порах это, может быть, имело
частичное оправдание: мы так долго не
занимались историей, так отвыкли от нее,
что, наконец, заглянув в нее, невольно
схватились за первое‘ попавшееся нам на
тлаза: если это ХУ век — так непремен-
но Мамаево побоище, если ХУП — так
Минин и Пожарский, ели ХУШ — Суво-
ров.-
Но сейчас пришло время более глубоко-
го, пристального, любовного отношения к
истории. И писатели, и читатели устали
от скольжения по верхам, от однообразного
повторения одних и тех же исторических
имен.
Именно поэтому так. особенно. интересны
исторические поэмы Леонида Мартынова,
написанные принципиально иначе, чем
большинство из того, что мы читали 3a
послелние годы. й
Любовь в истории У Мартынова — не
временная привязанность. Он любит, ието-
рию давно, всерьез и надолго. Наряду ¢
поэмами он ‘пишет книгу по истории
Омска —= города и крепости, он глубоко
и широко знает! то, о чем пишет, и как
раз это настоящее знание, эта присталь-
ная внимательность человека, влюблен-
ното в свое дело, позволяет ему замечать
в истории не только то шумное, ITO
замечаем мы, но и тихое, внутреннее,
подчас более значительное, чем привычные
красоты, лежащие на поверхности.
Сейчас в Омске вышла книга стихов
Мартынова. Кроме мелких стихов B ней
помещены две поэмы — «Искатель рая»
и «Поэма о русском инженере».
«Искатель рая» — повесть 0 конце
долгих скитаний Мартын возвращается в
ХХ века в Сибири, 0 ‘разносчике книг,
русском человеке `Мартыне Лощилине,
неиоправимом идеалисте, наивном и муже-
селвенном искателе правды. Когда я TOBO-
рил о прямых перекличках и напрапгиваю-
щихся ассоциациях, я/ отнюдь не хотел
поставить под сомнение самую внутреннюю
необходимость для художника переклички`
его сегодняшних ‘ощущений, настроений,
мыслей, с ошущениями, настроениями,
мыслями тех определенных лет, в которых
он на время хочет расположиться со всем
евоим скарбом. Именно этой внутренней
перекличкой определяется и выбор темы
да и вообше сам интерес к какому бы то
ни было историческому повествованию. Но
от внутренней переклички до поверхност-
ных, примитивных, подчас лубочных ана-
логий, — очень большое расстояние.
«Искатель рая» — вещь, полная глубо-
кого патриотизма, полная большой‘ горечи,
ибо все условия прежнего существования,
вся продажная подлая система мешали
быть патриотом, мешали. любить свою. 3е-
‘MII.
Мартын Лощилин любит эту землю, лю-
бит своих земляков, ищет для себя ‘и для
них счастья. Он не жаден. Когда он 0т-
крывает богатую рудой гору, он хочет
привести сюда земляков и. пользоваться
этим богатетвом сообща.
Встреченный им факир сманивает его
в Индию, к англичанам. Мартын не под-
дается; когда он приводит связанного фз-
кира в город, то факир, отмытый в бане,
оказывается офицером британской службы.
Мартын избег его коварства, но не избег
коварства отечественного. Писаря уверили
наивного рудознатца, что ето руда не
имеет ‘никакой цены. Й вот котда после
покинутые им места, здесь уже рудники,
шахты, город, и, по неожиданной для Мар-
тына иронии судьбы, всё это — англий-.
ская концессия. Нельзя было купить Мар-
тына, HO оказалось возможным купить
писарей, судей, исправников. Это только
одий из эпизодов поэмы, сделанный умно
и Тонко, с тем хорошим чувством меры,
которое вообще отличает Мартынова. Знз-
чение всей поэмы гораздо шире. Ее глав-
ная удача — в создании обаятельного 06-
раза Мартына Лощилина, долговязого, ми-
лого, по-детски наивного и вместе с тем
непреклонного “человека, YeM-TO напоми-
нающего Дон-Кихота, но гораздо больше
похожего на суровых, беспокойных людей
— путешественников, искателей.
Мартын Лощилин — вполне человек
своего времени, и он не предвидит и не
прорицает будущего, но заслуга автора в
том, что он сделал в своем герое ‘какими-то
особенно заметными, особенно привлека-
тельными те черты ‘и свойства,
нам сейчас дороги в человеке. В этом как
раз и состоит секрет обаяния ‘поэта.
Мартын Лощилин борется и выживает.
Герой другой поэмы Мартынова, «Поэмы о
русском инженере» — гибнет. Время —
тоже конец ХХ века, но действие проис-
ходит уже в Средней Азии. Русский инже-
вер, строитель и гидролог, забрал себе в
голову странную мыель: среди всеобщего
воровства и казнокрадства он вдруг решил
быть да конца честным. Поэма посвящена
‘рассказу о том, что из этого вышло. Она
оканчивается трагически, но внутренняя
‘сила, душевная чистота героя даны © Ta-
кой „искренностью и убежденностью, этот
руеский инженер так обыденен и прост в
своём героизме, что он возвышается нах
всем мрачным. колоритом поэмы, и его фи-
зическая ‘гибель не звучит гибелью на-
дежд на правду.
Все три поэмы написаны внешне очень
по-разному; если в «Увенькае» преобла-
дает разговорная интонация, То «Искатель
рая» написан стремительно и напряженно;
человек доискивается истины, он торопит-
ся, он мятежен и беспокоен, и это чув-
ствуется во всем поэтическом строе поэ-
мы. «Поэма о русском инженере» напи-
сана плавно, неторопливо, даже нарочито
монотонно, это — спокойствие окружаю-
щего, привычная, безнадежная MOHOTOH-
ность всего происходящего вокруг, резко
оттесняет. внутренний трагизм поэмы,
Страдания инженера описаны сдержанно,
скупо, но тем сильнее и глубже впечатле-
ние.
Все три поэмы стоят на том уровне,
когда можно их принимать или отвергать
в Пелом, но не имеет смысла заниматься
блохоискательетвом. и мелочным оспапива-
нием частностей, В хорошее. произведение
надо входить, как в дом, и уже изнутри,
прочно расположивигись в нем, оценивать
ето окончательно, оценивать не с точки
Зрения случайного прохожего, & © точки
зрения хозяина.
KOTOPEIS
Й вот, если рассматривать с этой точки
зрения три поэмы Мартынова, да, пожа-
луй, и две новые его поэмы, печатающие-
ся сейчае в «Советском писателе», в них
есть один серьезный и не так легко испра-
вимый, как это может на первый взгляд
показаться, недостаток. Я говорю 0 той,
слишком ровной обстоятельности, с какой
написаны почти все поэмы Мартынова.
Автор как бы все-время стоит на почти
одинаковой дистанции oT изображаемых
предметов и событий, они проходят перех
тлазами почти в одинаковом масштабе и
0б’еме, мало скачков, переходов от круи-
ного плана к мелкому и наоборот.
Соблюдая ‚ слишком последовательную
экономию, Мартынов иногда недоговарива-
вт в важных, решающих местах и, на-
оборот, говорит подчас лишние слова 0
незначительных вещах. Именно поэтому
поэмы Мартынова, вообще говоря, очень
лаконичные, в какие-то моменты утомляют,
кажутся чуть-чуть растянутыми.
Этот принцип одинаковой дистанции
входит в арсенал авторских приемов, но,
не всегда умело. употребленный, он пере-
стает быть приемом и становится досал-
ным недостатком, над которым, пожалуй,
стоит задуматься.
Вот, в сущности, и все, что хотелось
сказать о Мартынове в этой небольшой
статье, но так‘ как. непосредственным
поводом для нее послужила книга Марты-.
нова «Стихи и поэмы», то придется ска-
зать и о том, о чем бы не хотелось гово-
рить. В книге рядом © двумя отличными
позмами и хорошими стихами напечатано
Довольно много плохих и, на мой взгляд,
в большинстве неортаничных для автора
стихотворений. У хорошего поэта могут
быть плохие, неудачные стихи. Это не так
уж важно и не так уж интересно. Но по-
явление их в книге и в довольно большом
количестве все-таки, конечно, досадно.
Виноват в этом, видимо, не только автор,
тут приложил руку и плохой редактор,
очевидно. толкавший автора на включение
плохих, неудавшихся стихов, вместо того,
чтобы требовать из’ятия их.
Sd eal
JluTepaTypHad rasetTa
No 38
3