пива агонии. A
et a ee
a ol
“(menckolt ADXUTERTYPHI, COBETCKOTO UCKYC-
, th Парижскую выставку вне того 060-
Всесоюзная сельскохозяйственная выстав ка. Павильон Главмяса,
Фотохроника ТАСС,
соо
ГОРОД КРАСОТЫ
ма выставка от 2
небогатым BOSMORHO-
pened, специалисты и
а будут опытиы- Виктор ФИНК и а
а а te 7 фактура открывает, Один
у испонатах, Они будут ВЕ,
ирить о преимуществах кара-калпакской другого только флагами. и Но
пены перед бурятской, туркменской ка- различия не было. Бельгийский павильон
ирульчи перед узбекской, кубанской пше- принципиально ничем не отличалея от
Wl перед украинской, или. наоборот. швейцарского, как швейцарский ничем
Мы не можем делать этого. Чтобы рас- принципиально не отличалея от ‘англий-
щенивать экспонаты выставки критически, ского или голландского. Переместить фла-
[010 иметь познания в тысячах специаль- ги можно было бы без ущерба для нацио-
1х отраслей сельского хозяйства, № тому нального лица, потому что этого лица не
12 познания академические вряд ли мно- было; его ел класс, прожорливый класс,
№ умь помогут: выставка — это наука ‘который выпивает яркие краски- челове-
удизлистичеекая, т, е. наука на-ходу, чества, стирает цвета народов, их веселую
ука, стремительно опрокидывающая и милую пестроту.
изрые понятия, рождающая новые проб- И вот стоит посмотреть на социалисти-
имы, по-новому разрешающая старые, ческую выставку в Москве.
но, казалось, решенные задачи. Мысль художников обратилась в искус-
0 совершенно независимо от того, что ству советских народов. В результате по-
зымавка показывает, она будет произво- лучился такой праздник красок, цветов,
ль грандиозное впечатление тем, как она линий, что просто весело становитея Ha
то показывает. Общее эмоциональное воз- душе, едва только войдешь на эту Пло-
ийетвие этого Города красоты будет, не- щаль дружбы.
cmon), незабываемо, Можно сказать Р В чести напгих мастеров нужно сказать,
тирннотью, что если бы сравнение Что в их работе нет ложной стилизации,
шо по линиям красоты, художествен- Они сохранили стиль. Архитектура, орна-
зкт, ощущения радости и легкости, то мент, резьба, краски, живопись, скульпту-
виа выставка заняла бы исключитель- ра — все работает для того, чтобы ши-
№ усто в ряду лучших международных ре, свободней, полней показать лицо на-
уифестаций этого рода, не исключая рода, его полноценное национальное бы-
ирижской выставки 1937 года. тие, насыщенность его жизни;
Посетитель сразу захвачен. Ему нужно В Главном Дворце выставлены 11 пре-
wet, чтобы освоиться, притти в себя. красных диорам, изображающих ландшаф-
wepirs, что это не феерия, не теат- ты 11 реепублик, работы художников Лз-
№мьыные декорации, 8 реальность, просто- бяса и Плаксина, с очень интересными
исто выставка сельского хозяйства. орнаментами художников Платонова и
Выставка — прежде всего торжество Яновского. В этом павильоне имеется не-
сколько инторесных произведений искус-
ства. Таковы, например: панно «Мастера
урожаев» работы Бубнова, Шмаринова и
Тапоненко; к сожалению, этому панно тес-
но, ему нехватает, перспективы. Хороша
портретная композиция «Животноводы»
молодого художника Олинцова.
Совершенно блестящи работы художни-
ка Пластова «Опытник в поле» и «Празд-
ник урожая»; Пластов — мастер горячих,
‘жарких красок. Ему одинаково дается и
им п, главным образом, искусства де-
зративного,
Гюхздизя белая арка’ главного входа,
ииорой грозило стать тяжелой, слишком
WACHBHOH, получила воздушную легкость
‘итодаря белому цвету и верхним з0л0-
тым перекрытиям,
Уз арка дает тон всему ансамблю.
Раголаря сочетанию красок, резьбы,
налентировки, самые большие и фунда-
интальные здания выставки как бы натюрморт, и тело, и жанр.
литили весомость. Всё воздушно, все На выставке вообще много живописи и
тью, все пронизано светом. Безотчет- скульптуры. Посетитель увидит знамени-
тую скульптурную группу Веры Мухиной,
изображающую колхозницу и рабочего с
‘бром ий молотом в руке. Эта группа из
нержавеющей стали венчала наш павиль-
он в Париже и была наиболее популярной
достопримечательностью всей выставки.
‚ В павильоне Узбекистана привлекает
сочная картина художника Котова «Празд-
ник в колхозе»; в павильоне «Хлопковод-
ство» — панно «Дружба народов» худож-
ника Самохвалова и скульштурное изобра-
жение товариша Сталина работы скульп-
тора Дадыкина; в павильоне Туркмении —
замечательная резьба национальных м4-
стеров Шамеи Гафурова по эскизам худож-
ника ДЛуковича; в павильоне Армении —
плафон над входом и панно Сарьяна; в
павильоне Казахстана — ‘остроумное раз-
решение плафона художников Риттиха и
Павлова: в павильоне Грузии —- картипа
Сидамонова-Эристави
и «В колхозе» художника Кикнадзе. ,
Очень хороши панно Савицкого в пз-
вильоне Животноводства. В павильоне
ДВК и Сибири совершенно исключитель-
ное впечатление производит плафон ху-
дожника Павловского в Иркутском зале и
фрески Шахова и Ивановского в зале Яку-
тии. Холодными, сдержанными тонами ав-
торы добиваются большого впечатления.
Да будет нам все-таки позволено ска-
зать, что едва ли не самая интересная
живопись выставлена в павильоне Арк-
тики. Весь этот павильон интересно 38-
Думан и выполнен архитекторами Вилен-
ским и Глущенко, но живопись особенно
приковывает внимание, Тихий северный
пейзаж, одинокий человек на санях, олень,
снежная даль написаны ¢ подкупающей и
наивной простотой. Это работы двух сту-
дентов-националов. из ленинтрадекого Ин-
ститута народов Севера, художников Пан-
кова и Натуского. На нежных и тихих
красках этих несомненно талантливых ху-
дожников. глаз © благодарностью отдыхает,
ибо вся остальная живопись, даже в луч-
птих своих вещах, все-таки перегружена
яркими красками, она как-то слишком
громко говорит то, что она хочет сказать.
Оставляет желать лучшего и фототра-
‘gna. 3a исключением нескольких отдель-
ных работ, каковы композиция в зале Би-
робиджана, овцы в павильоне Казахстана,
лошади в «Животноводстве», наши фото-
себя на той высоте,
№: радость охватывает посетителя и He
Покидает его,
есь было бы ‘над чем ‘подумать хоро-
Uy буржуазному“ исследователю ‘ис-
sycems, Он_невольно стал бы сравнивать
MY отраслевую, = сельскохозяйственную
зыставку советских народов, ну, скажем,
с мобщей выставкой в Париже в 1937
ту. Чо п говорить, европейские страны
foram, сни имеют блестящую технику и
выделывают множество прекраоных, полез-
IMI, приятных и умных вещей. У них
ы что показать, и они создали выстав-
sy интересную. Но если бы расематри-
foro обляния, которое сообщали ей бли-
ить великого Парижа и пестрота коемо-
итической толпы, если бы сравнить ар-
иехтурный аисамбль, красоту и эмоци-
изльное воздействие обеих выставок, то
‘авнение привело бы к интересным вы
ДАМ.
(кловным строительным ‘материалом на
Паржской выставке были бетон, камень,
потекло. Более легкие строительные ма-
TMI маскировались под бетон и ка-
инь, 90 не только тяжело в, смысле фи-
ическом, Это безрадостно. Можно и так и
ак варьировать, можно искать разнооб-
Маня, даже своеобразия и вычурности,
Можно строить в два этажа ив три, мож-
10 возводить здания четырехугольными И
зрулыми, с бапнями или без оных. Но
ии художественное мышление архитек-
а He может отрешиться от’ элементов
временной ° буржуазной индустриализа-
Wi, то радости от его работы не будет
№ будет не только для широкой мае-
‘Ы—для рабочих, для служащих, для мел-
№0 торолекого люда, в чьем бознании ин-
отриализация ассоциируется © тяжким
РУлом, с эксплоатадией, со страхом. 3& зав-
Taunt yen ис безработицей. Без особой
№Мити взирают на индустриальные кре-
ти даже имущие ‹ классы: камень й
тн стали ужасно непрочны, в этот век
Млюции. Кто ого’ знает, что будет завт-
№, чм прелпримут завтра люди, пока
18 работающие в этих крепостях,
Туюжники Запада знают это. Но куда
п уйти? В революцию? Одни Be „верят,
Юугие не понимают, третьи боятся.
Иеготорые создавали интересные зла-
шя. Но для этого им падо было отойти OT
временности, искать мотивы В прошлом,
не ‘показали
шоком прошаом европейских. госу. т ОНИ мы привыкли их видеть.
ит. Так, например, в Париже пра Однако эти недочеты, — K ним нужно
№1 авильон итальянский. Но что общего
687 нищей современной Италией и. той
эпохой классического расцвета древнего
1уа, Которую архитектор пытался. восста-
ть в орнаменте и скульттуре?
Kora 3 Париже были собраны в одном
сте произведения строительной мысли
мотр под’ почет
Различных стран, то они оказались уливи- явилось в столицу Ha смотр д
епветающе-
то позожи о’но-на другое; вое- мастера ным = sein эскортом распветающе
WI прикованы к своей фактуре, к темиго и ,
емле-
отнести и совершенно излишнее стр
ние покрыть бронзой как можно больше
статуй, — 16 могут изрушить того 0б-
мего захватывающего впечатления, кото-
‘noe создает выставка.
- Сопиалистическое сельское хозяйство
«Молодой Сталин»
Л. МАРТЫНОВ
«ТОБОЛЬСКИЙ
ЛЕТОПИСЕЦ»
Мы печатаем отрывок из поэмы Леонида Мартынова
«Тобольский летописец». Главные действующие лица поэ-
мы-—тобольский губернатор Соймонов — ученый и море-
плаватель, воспитанник Петра Великого, и тобольский ям-
щик Илья Черепанов — замечательный ‹амородок, автор
многократно упоминаемой историками, но исчезнувшей в
оригинале «Сибирской Летописи». Время ‘действия поэмы —
годы царствования Петра ГИ.
Ф
vil
Не прекращается метель. Ночь надвигается снежна. В соседней горнице постель
готовит ямшику жена,
— Илья! Бросай-ка ты писать. Довольно, Все не описать!
Молчит.
Жена берет свечу. Подходит сзади. По плечу погладила. И над плечом склонилась.
— Пишешь ты о чем? А ну-ка брось. Давай, прочти.
Она неграмотна почти, но разум—не откажешь—есть, Все понимает, коль прочесть.
— Про Федьку повесть варнака.
— Про Федьку? Повесть? Варнака?
Вот здесь жена... Стоит, близка. Но только словно издали Илья ответствует:
— Внемли!
Vill
«Жил небогатый. дворянин. Феодор.у него был сын. Подрос, Забота у отца — ла-
тыни обучить юнца. А тут как раз великий Петр всем недорослям вел осмотр, «Сы-
‘нок, — сказал, — не глуп у вас. Пойдет он в навигацкий класс, ваш сын!» Был в
Сухаревой башне он, в Москве, наукам обучен и флота стал гардемарин. А вскоре
ходит в мичманах. Уже и в маленьких чинах отличный был он офицер. В Варяжском
море как-то раз царя великого он спас близ финских шхер.
И бысть Соймонову указ — по Волге-матушке поплыть, Хвалынско море изучить,
на карту берег нанести, глубин промер произвести. И лучше выполнить никто не
смог бы порученье то, поплыв на юг.
Рек Петр: «Ты доброе творишь! Искусен в деле ты, мой друг!» И карты те послал
в Париж, в‘дар Академии наук, чтоб знал весь свет — с Каспийских вод летят дву-
главые орлы туда, где Индия встает, как марево, из жаркой мглы.
Когда ж великий Петр помре, скорбя о том государё, Соймонов Федор продолжал
его труды. Теченье вод он изучал, полет звезды. Своею опытной рукой «Светиль-
ник» поднял он морской, чтоб просвещала моряка сей книги каждая строка, И тот
«Светильник» посейчас для мореходов не погас, столь он хорош! И моря Белого -
чертеж Соймонов Федор сделал тож, Изобразил сии моря “впервой не кто-нибудь,
д он, И от великого царя достойно был бы награжден. Увы! Великий Петр помре. И
учинилось при дворе в т@ годы много воровства и всяческого плутовства. «Как по-
живиться можно тут?» Является за плутом плут, за вором вор! И не стерпел такой
позор Соймонов— генерал-майор, сената обёр-прокурор. Сказал: «Я есмь еще не стар!
Пред вами я не задрожу. Я, генерал кригс-комиссар, вам покажу!» И точно: будучи
упрям, он не молчал. Ревизии то тут, то там он назначал... Манкировать, мол, не
люблю и воровства не потерплю.
Но не дремала мошкара, что, осмелевши без Петра, российский облепила трон.
«Соймонова, — сказал Бирон, — казнить пора!» Предлог нашли, К чужому делу при-
плели. «Соймонов-де поносну речь об Анне, слыша, не донес!» Ведут под стражей
на допрос, Был приговор: нещадно сечь того Соймонова кнутом и ноздри вырвати
потом! И тот, кем славен русский флот, кто спас великого Петра, в Сибирь на ка-
торгу идет!
Иные дунули ветра. Елизавета, дщерь Петра, взошла на трон. «Соймонов! —
вспомнила. — Где он? Сей муж доподлинно учен, зело отважен! Как-то раз отца
мово от смерти спас!» — «Найдите!» — отдала приказ.
В Сибирь был послан офицер. Один острог, другой острог царицын посетил курь-
ер. Соймонова найти не смог. «Пожалуй, ищете вы зря!» — так офицеру говорят.
Уж вовсе ‘собрался назад он ехать в Петербург, но вот в Охотск он прибыл на за-
вод, где каторжные варнаки, ополоумев от тоски, в’расчесах, в язвах, мерзких столь,
что описать не можно их, в чанах вываривают соль из окаянных вод морских. На
кухню каторжной тюрьмы, как будто просушить пимы, зашел он, Садят хлебы в
печь бабенки каторжные там. Так офицер заводит речь:
— Соймонов не известен вам?
— Как звать? a
— А Федор его звать. Федор Иванович, Моряк.
5 — Нет! Про такого не слыхать. Соймонова как будто нет! — бабенки молвили В
твет. о
— Ну, до свиданья, коли так. Искать, как видно, труд пустой,
Прислушивалась к речи той старушка некая.
— Постой! Какой-то Федька есть варнак.
Да вот, глядико-ся, в углу, там в сенцах, прямо на полу, тот, в зипуне,
Седой, в морщинах, полунаг, вдруг поднял голову варнак.
— Вы обо мне?
— Как имя? но
— Имя не забыл. Соймоновым когда-то был, но имя отняли и честь, лишили славы
и чинов. И ныне перед вами есть несчастный Федор Иванов!
`Конец гистории таков: освобожденный от оков, Соймонов — губернатор наш.
Сполняет флотский экипаж и сухопутные войска приказы `Федьки-варнака,
Церковных говорят с кафедр попишки часто про него, что злее беса самого он—
выходец острожных недр. Неправда! Милостив и щедр, Хотя горяч. На то моряк.
К тому, вдобавок, и старик. А на Байкале он воздвиг Посольску гавань и маяк. В
Охотске, в каторге где был, морскую школу он открыл, И знает сибиряк любой:
проклятие над Барабой, и вся сибирская страна той Барабой разделена, как надвое.
И долог путь, чтоб 5е трясины обогнуть. Туда _Соймонов поспешил, обследовал он
ту страну. Сибири обе слить в одну — Восточну с Западной — решил. Соединить
Сибири две, приблизить обе их к Москне и верстовые вбить столбы в грудь Барабы!
Дорогу через степь найти, по ней товары повезти, отправить на Восток войска, коль
будет надобность така. Так сделал губернатор наш, Невольно честь ему воздашь,
Но был бы вовсе он герой, коль совладал бы с немчурой. Опять воспрянула она.
Взять Карла Львова шалуна... Иль Киндерман — шалун второй, Кормить сосновою
корой своих задумал он солдат. Премного сделался богат от экономии такой, Top-
гует выгодно мукой».
ГХ. i
Ночь за окошками снежна. я .
— Ильюша! — говорит жена. — Остановись-ка, помолчи, Слышь, кто-то ходит.
у окна.
Встает ямщик.
Не оглянувшись на жену, идет к окну. ©
Но в тот же миг жена‘ бросается к печи.
— Хотя бы пожалел ‘детей ты, грамотей! — кричит жена,
Тебя учить еще должна! Ужо дождешься ты плетей!
Елизавета померла, Соймонова плохи, дела. Слова, какие пишешь ты, на всех
начальников хула! ‘
А коли рукопись найдут? Тебе дыба и Первый кнут.
Узнаешь, каковы клещи!
И свиток ежится в печи, где угли пышут, горячи, Он вспыхивает,
дальний выстрел, тих и глух,
То вспышка. Милосердный бог! Все пеплом стало. Он потух!
— Ах, дура! Как могла посметь. Сего тебе я не прощу! —
Кричит Илья. Схватил он плеть.
— Тебя я, дура, проучу!
— Проучишь? Ну, давай, учи! Уж лучше ты меня хлещи, приму побои на себя,
Да не желаю. чтоб тебя пытати стали палачи! i
— Ну, баба! С бабами беда! Сколь, норов бабий, ты упрям!
Бросает плеть, идет к дверям.
— Куда?
— В царев кабак пойти хочу,
— Вот что задумал! Не пущу!
И в душегрее меховой, пряма, румяна и гневна,
Как неприступный часовой, склад сторожа пороховой,
ЕВ ии
Точно вздох иль
стоит в дверях его жена.
. хоблестей моряка, не
Еф. МЕЙЕРОВИЧ
_МОРЕ И ЛЮДИ
то не зачитывалея морскими романами,
RTO не увлекался описаниями кораблекру-
шений и морских битв, кто не мечтал
быть капитаном, лоцманом, юнгой или,
на худой конец, корабельным коком? С
детства мы заучивали наизусть мореход-
ные термины, в любой момент могли «от-
дать концы», никогда бы не спутали
трот-мачту с брам-стеньгой и, конечно, уж
не растерялись’ бы, заслышав возглас:
«человек за бортом!»
_ Назвсегла обаятельной осталась для Hac
морская романтика, и неизменно сердце
учащенно бъется, когда мы слышим ка-
питанскую команду, шум моря или просто-
напросто флотское «есть!» Мы, быть мо-
жет, успели перезабыть кое-какие мор-
ские термины, но зато стали лучше раз-
бираться в жизни, и уважение Е людям
морской профессии обогатилось чувством
восхищения перед советскими моряками,
отважно охраняющими морские рубежи на-
шей страны. Литература и искусство при-
званы растить это патриотическое чув-
ство.
Театр Балтийского флота показал Моск-
ве пьесу Г. Блауштейна и Г. Венецианова
«Море наше» («Четвертый перископ»). То,
как написана и сыграна пьеса, обнару-
живает прежде всего в авторах и актерах
превосходное знание изображаемого. А это,
правду сказать, не такое уж маловажное
обстоятельство. Знание моря и ето людей
уберегло и драматургов и театр (режис-
серы C. Фогельсон и, А. Пергамент) от
«приблизительности», ° от театральной
фальши. Авторы этой пьесы не шетоляют
морскими терминами, актеры в этом спек-
такле не стараются изо всех сил изобра-
зить моряцкую походку. Им это просто
ни к чему, — авторы достаточно хорошо
и точно знают морской быт, актеры доста-
точно ‘ясно и ощутимо представляют себе
облик наших моряков. Bee это создает
атмосферу доподлинности, и зрители Ha
этом спектакле уже не чувствуют себя
экскурсантами, посетившими морские ко-
рабли, как это было, скажем, н» москов-
ском спектакле «Миноносец «Гневный».
0 чем пьеса?
0’ военно-морских маневрах, о миноное-
це «Отважный», о подлодке «Спрут» и о
яхте «Хильда», которая оказалась фалии-
стеким военным кораблем. Но ведь пьесы
пишутся не © кораблях, & © людях. В
данном случае — © людях на кораблях.
Пьеса ‘по строению своему напоминает
математическую задачу, правильно состав-
ленную, но не решенную.
В пьесе «Море наше» условия таковы.
Молодой командир миноносца «Отважный»
Василий Крайнев возвращает подаренный
ему братом ‘портеигар. Ему не нравится
надпись: «Огонь на ‘пользу, если он
обуздан и укрощен. Шиллер.» Василий
Крайнев не сотласен с поэтом Шиллером
И с0 свопы братом Григорием. Отвагу и
лихость он почитает превыше всех иных
задумываясь пу-
скается в самые рискованные и ненужные
передряги. На миноносец назначен новый
комиссар — Зотов, который с Шиллером
вполне согласен и поставил себе целью
«обуздать огонь» — перевоспитать коман-
„ Ка»
«Отважному» предстоит ‘участвовать В
ответственном эпизоде маневров, и здесь-
то. как догадываются зрители, убеждения
Василия Врайнева потерпят крах, и OH
поймет, что кроме отваги необходима ‘еще и
выдержка, что действия командира долж-
ских писателей было посвящено творчес-
ким вопросам. Обсуждалась пьеса М. Чу-
мандрина «Бикин впадает в Уссури». Сю-
жет этой пьесы таков. В глухом уголке
Дальнего Востока кулаки-староверы (дело
происходит в 1930 году), надеясь на
помощь из-за рубежа, поднимают восетз-
ние. Героическое ‘поведение горсточки
коммунистов против озлобленных Bpa-
тов — вот тема пьесы.
Предварительно члены парторганизации
просмотрели постановку этой пьесы в
Большом драматическом театре.
Cnerraras, так же как и пьеса, под-
верглись чрезмерно резким и ‘несправед-
ливым нападкам со стороны рецензента
«Ленингралокой правды». Подавляющее
большинство выступавших решительно
возражало против бездоказательной ‘ кри-
— Эта рецензия нчеправильна, — 38я-
вил т. А. Прокофьев.— Утверждение © том,
но. Пьеса эта лучше других произведений
а О ОВР ВО Я
4
Театр Краснознаменного Балтийского флота в Москве. Сцена из 3-й картины пьесы Блаущтейна и Венецианова «Море
наше» («Четвертый перископ»). .
ны быть ‘продиктованы не желанием BES
казать лихость, & целесообразностью В
выполнении боевого задания.
И Крайнев действительно все это поч
нял: в критическую минуту, в боевой об-
становке, он проявляет выдержку и хлад-
нокровие, достойные его брата. Но как,
когда, отчего произошла с ним эта пере-
мена, — зрителям неизвестно. Дальней-
шее действие пьесы посвящено преследо-
ванию зашедшего. в наши воды. © прово-
кационной ипелью фашистского корабля,
спасению советской подлодки ит. д. Дей-
ствие изобилует острыми сюжетными хо-
дами, но никакого отношения не имеет
5 решению задачи, условия которой со-
держатся в начале пьесы. А в конце пье-
сы нам сообщается решение задачи: Ba-
силий Крайнев просит брата возвратить
ему подарок, — он согласилея со словами
Шиллера.
Решение верное, но оно не вытекает
из развития действия и характеров. Авто-
ры, если продолжить аналогию, поступи-
ли, как нерадивые школьники, которые,
потратив золотое время на забавы, ищут
—и находят—готовое решение в том раз-
деле задачника, который озаглавлен «0т-
веты». Решение верное, но за это никог-
да He ставили «отлично».
‘Ведь что получается? Заблуждения
Врайнева никак не сказались на его пове-
дении в критической, боевой обстановке
и не помешали ему поступить, как долж-
но командиру. Эти заблуждения, следова-
тельно, не являются сколько-нибудь серь-
езной опасностью, и непонятно даже, по-
чему комиссар, партийная и комсомольская
организации так озабочены перевостита-
нием своего командира. Авторы сами 006с-
пенивают ими полтавленную большую и
значительную тему.
А жаль. Проявленное авторами этой
пъесы знание среды, несомненный худо-
жественный тажт, умение заинтересовать
зрителей судьбой тероев — все это до-
стоинства, но Tak часто встречающиеся
среди наших драматургов. Досадно, что
способные авторы тах облегчили сами се-
бе решение задачи,
Поставлена пьеса хорошо — лаконично
и выразительно. Немногие из приезжав-
ших ныне в Москву периферийных теат-
ров могут похвастаться такой анеамблево-
стью. Никто в спектакле не «переигры-
вает», если не считать звукооформителя,
которому в спектакле отведена слишком
большая роль. Интересно игралот: штур-
мана Парисашеили арт, Л. Головко, меха-
ника. Точило арт. А. Трусов, помощника
командир» Шнеерсона арт. I. Любаров,
Карла Иогансена арт. В. Панков.
Василия ЁКрайнева играет арт. А. Еня-
жецкий. Актер не играет тысяча первого
«недисциплинированного моряка» е непо-
корной прялью волос на лбу, е развин-
ченными движениями, с нарочитьыми етю- `
койно-презрительными интонациями. Его
Крайнев внешне подобран, сдержан, по-
командиреки четок. Лихость — это проду-
манная и теоретически обоснованная им
система поведения на море. Тем опаснее
она, тем труднее от нее избавиться, —
авторы, к сожалению, не дали актеру воз-
можности показать, как ‘он от нее избав-
ляется. КИ
Слектажль в. общем отличает та «пе-
лостность представления», без которой, по
словам. Белинского, нет сценического ис-
кусства, а есть, быть может, разве только
стремление к нему.
ПАРТСОБРАНИЕ
ОБСУЖДАЕТ ПЬЕСУ
Состоявшееся недавно партийное собра- Чумандрина. Удалея образ Софьи. Особенно
ние ленинградского отделения союза совете Трогательна последняя сцена, когда Софья
умирает. Софья дана лучше и теплее дру-
гих персонажей пьесы, :
№ этому мнению присоединяются тт.
Л. Канторович, К Ванин, А. Семенов,
Я. Горев, Е. Добин, М. Черноков.
— Кулаки-староверы изображены, на
мой взгляд, правильно. Грубость, ограни-
ченность этих людей как бы списана с
натуры, —= говорит т. Ванин.
По мнению? тт. Чернокова и Семеновз,
ЯЗЫЕ пьесы хорош, образен,
Вместе с тем участники партийного
собрания подробно и всесторонне разобра-
ли недостатки пьесы.
— В пьесе нет динамики, — говорит `
т. Прокофьев. — Диалог страдает длинно-
тами и преснотой.
‚Тов. Решетов, воздавая должное яркому,
образному, колоритному языку пьесы,
считает существенной ошибкой автора,
что мятежники представлены как сплон-
ной массив. В’ жизни Так не бывает,
Как А. Решетов. так и Ф. Князев и 1.
ич указывают, что язык нерус-
ских персонажей пьесы (удэтейцев. япон-
что пьеса никуда не годится, — толослов- ца) однообразно ломан, что они выглядят
все одинаково.
Я. Горев, считающий пьесу Чумандрина
ценной и хорошей, упрекает автора, в том,
что он отрицает законы сценичности. Дра-
матургпическая линия слаба. Чумаяндрин
увлекся «ветавными номерами» (вроде спе-
HEE ¢ шаманом); которые ‘ослабляют вни-
манив зрителя.
По мнению т. Лесючевского, пьеса Чу-
мандрина — слабая. Она не волнует. В
ней нет настоящих чувств’ и настоящих
характеров. Она поверхностна: Действия
персонажей неубедительны. Таков; напри-
мер, один из основных эпизодов пьесы,
когда кулаки из-за жадности медлят с
поджогом мануфактурной давки.
Против этото возражает т. Добин, счи-
TAWA этот эпизод правдоподобным и
удачным.
В своем заключительном слове т. Чу-
мандрин признал. критику пьесы в общем
правильной и обсуждение очень плодо-
творным. Однако он возражал т. Решетову,
который считал, что в пьесе показан
«сплошной кулацкий изссив», Это неверно.
В пьесе показан очень специфический уго-
лок нашей страны в 1930 году, — crapo-
верческое село. Все же рамки событий,
происходящих в пьесе, следует расппирять,
над чем автор сейчас и работает.
А. ДМИТРИЕВ
Литературная газета
№ 41 5