В. ГОФФЕНШЕФЕР
3. ГОФФЕНШЕФЕРВ
ПЕРСОНАЖИ
ШОЛОХОВА
7 Шолохова есть свой критерий каче-
пы человеческой устремленности: любовь
уовека к ЖИЗНИ и Ко всему жавому.
уу качество проявляется в отношении че-
ик К труду, 5 окружающим людям, Е
vate, & летям, в природе, в животным,
читателю предоставляется судить о че-
osero по тому, как Шолохов изображает
em BO BCOX этих конкретных проявлениях.
ли при обрисовке одних персонажей
п стает возможным ограничиться рез-
цуп, лаконичными и выразительными ха-
pastepucT aKa MI (так, например, веего
yb B нескольких эпизодах перед вами
кз во весь рост хищная, кулацки-эго-
утиюская и человеконенавистническая
фтуз Митьки Коршунова), то людей, ко-
прых он ставит в центре повествования
тр Крым он хочет вызвать внимание
y иобовь, как к подлинным людям (Гри-
мрт, Пантелей Прокофьевич, Ильинишна,
Анны, Мишка Кошевой), он изображает,
иорывая их характер постепенно и изо-
(ехал их в их внешних действиях и сле-
изв OX AYMAN и переживаниями.
(я не скрывает их недостатков и небла-
медных поступков. Но от того, что каж-
В 13 Этих недостатков или поступков
зытекает из ряда сложных причин, обус-
цривших харажтер героя. или. поведения
м0 в анный момент, Бы воспринимаете
ловека не как суб’ективное вместилище
цктинств или недостатков, а во всей его
пворечивости, соответствующей жиз-
ленной правде.
ли в этом человеке заложено чело-
ическое, То, подлинно человеческое, о `ко-
ужи так часто говорил Горький, если вы
щуцаете в нем стремление к похлинной
спазедливости и любовь к жизни. то вы
тиннузете этого человека таким, как он
ть, 0 всеми его противоречиями. Чув-
mys, 116 в этом человеке доминирует,
чуиствуя, Как эти противоречия булут
papellleHbl, вы вместе с автором тоже нз-
чизете этого человека любить и волно-
итья за него,
Bor перед вами Григорий. Вы никак не
цижете втиснуть его в классификатор-
тю клетку «положительного» или «0т-
рщательного» repos. Шолохов застав-
ци вас глубже вглядеться в этого чело-
им, познать противоречие между его
пулинным положением человека трула и
и ложным положением в стане экепло-
уиторов, между его внутренними стрем-
WHIM H побуждениями и его внешними
ийвиями, Драматизм этого положения,
папу и мучительность поисков и от-
в Григория на пути к революционной
ав вызывают в советском читателе с9-
Чуствие потому, что они отражают об’-
emuanoe противоречие, которое было ха-
мухрно именно для трудящегося ка-
чества, судьбу и мучительный путь ко-
юр в первые годы революции изобра-
ил Шолохов в своем романе,
_Я. СМЕЛЯКОВ
«ТЫ ЛЕТИ, АЗРОПЛАНЪ
Текст Я. Мухова,
Рисунки М. Федорова.
Вот что знал писатель ММ
Перед тем,
Как сесть за свой новый роман
«Ты лети, аэроплан!»
Стихи Александра Коваленкова
ни, у Коваленкова есть немало оснований
и качеств: определенная поэтическая
культура, тонкое знание природы, просто-
та, умение писать кратко, большой запас
слов; его рифмы хороши тем, что они не
настолько неудачны и одновременно He
настолько. «неожиданны», чтобы задер-
Жжввать и отвлекать внимание читателя.
06 этом же свидетельствуют его луч:
шие стихи, такие, как «Лиза», «Иетре-
битель», «Электричка», «Однао из при-
чин», «Нянька», «Вновь моим товарищам
не спится» и новое — «Мартынов».
И, несмотря. на все это, приходится
полным голосом говорить, что ‘подавляю-
шее большинство опубликованных стихов
отличается нетерпимым и губительным
для поэта благодушием. скучной умиро-
творенностью, противной лирической поэ-
зии Гассудительностью этакого старичка,
выехавшего под выходной день на пюд-
московное лоно природы.
Дело в том, что поэт Коваленков не
столько скромен, как робок, что он не
верит в свои возможности и предпочи-
тает творческому ‹воеобразному преломле-
нию увиденного так называемые зарисов-
ки с натуры. Им руководит не жаркая
потребность поэта обязательно рассказать
читателям о взволновавшем его событии,
поделиться с читателями своими мыслями,
Убедить — во 910 бы то ни стало!
читателей в сроьй правоте, ‘а просто же-
лание сделать стихотворение, которое
стояло бы по качеству не ниже любимых
образцов.
Для того. чтобы пояснить свою мыель,
я приведу замечательное‘ изречение Мичу-
puna: «Мы не можем ждать милостей от.
природы: взять их у нее — наша задз-
ча». Мог ли так сказать и мог ли так
много сделать Мичурин, если бы он отно-
силея к существующему с раболе#ым
подобострастием? Конечно, нет. Почыслы
советского ученого, советского поэта, со-
ветского человека направлены Ha то, 4TO-
бы преобразовывать землю, чтобы сделать
жизнь еще прекраснее. еще великолепнее.
Не потому ли, что Кюоваленков отно-
сится к миру не как преобразователь, он
предпочитает не диктовать. а пиеать пол
диктовку, не изменять и преобразовывать,
& умиленно восхищаться. Пусть простит
мне Александр Коваленков злое слово, но,
1] по моему разумению, человеку © таким
отношением к миру, какое представляешь,
прочитав многие его стихи, куда больше
приличествует фотографировать пейзажи,
рисовать их же акварелью и наклеивать
в большой альбом, способный доставить
вемало радостей всем знакомым,
Слова товарища Сталина 0б учебе у
изсс. у народа — слова большой прав-
ды — полностью относятся и к хулож-
нику, в частности, к поэту. Да, мы обя-
заны, если хотим оставаться поэтами,
учиться у народа. Но ведь народ-то нае
Чем же Коваленков выказывает ©в0е
желание стать. (понятно. в меру сил) во-
дителем народа, т. в. подлинным поэтом
нашего времени?
Рассмотрим же некоторые
книги «Перед боем».
Вот «Июнь». Стихотворение начинается
так: «Живу, как все. Хочу не умирать».
Кажется, этого маловато для того, чтобы
стать поэтом и чтобы получилось стихо-
творение. И в самом деле, трудно понять
конечную ‘цель стиха, изготовленного. из
разрозненных бесстрастных строк, состав-
ляющих строфы, которые, в евою` очередь,
(так. кирпичик за кирпичиком) выраста-
ют в данное произведение.
Жасмин. На подоконнике стакан.
Пыль в городе. Квас вышибает пробку.
Дредноуты уходят в океан.
Мальчишка посадил жука в коробку.
Из всего этого неожиданно вытекает
такое же разрозненное и неопределенное
поучение читателя:
Прилумывай забаву. Отдыхай.
Работай, спорь. узнай полет и тяжесть
Всех ‘наших дней. Ночей недосыпай
И в салочки играй на пляже.
Откуда у советском юноши такой
флегматичный тон, такое унылое кокет-
ничание с городским летом? Это просто
неестественная поза, дурное манернича-
пие, литературщина. а не стихотворение
моего сверстника.
Перевернем страничку и попытаемся
разобраться в стихотворении ° «Дорога».
Паренек и девушка идут по дороге. Па-
реньку было жарко, а девушке казалось,
что за поворотом ее ждет дом:
Каждый гость там — хозяин.
Любому найдется работа.
По душе и по нраву
Забаву себе выбирай.
Хочешь стать музыкантом?
Пожалуйста — вот тебе ноты,
Пианино открыто,
- Садись за него и играй.
Без труда мы угадываем железное един-
ство миропонимания автора и героини.
Неужели в этом доме — суть в мире —
все настолько просто, обыденно и roTO-
во, что нечегс добиваться, не с кем 6о-
роться, не на чем срываться и некуда
стремиться? Вто-то даже предусмотритель-
но открыл пианино, так что ° остается
лишь сесть, — и готов еще один лау-
реат. Бедная, бедная девушка! Как бы-
стро опротивеет тебе все, дающееся так
легко, без всяких усилий!
А вот стихотворение о смерти. Уми:
рает мужчина. И я жду — как же автор
разрешит тему смерти. что нового узнаю
я. читатель, от поэта моей страны? Вз-
кие новые, силы вольет в меня oH?
Я с интересом вчитываюсь в CTAXO-
творениё. Напрасный интерес, — опять,
еразу же. густо пошел пейзаж: лиловое
лето, гром, дождик, гроздья черемухи. Но
Гоелитиздат выпустил книгу. Александ-
pa Коваленкова «Перед боем».-
В. эту книгу вошло м несколько’ сти
хотворений из его первого сборника. Так
‚как. мне, кроме того, известны и новые
стихи Коваленкова, я беру на себя сме-
лость говорить 0 всей его работе в це-
лом. :
Отметив немалые достоинства (просто-
ту, нежность, лаконичность) пяти— шести
лучших стихотворений Коваленкова, хо-
четея сразу же перейти к ответу на пря-
мой вопрос: почему и первая и вторая
его книги все. же оставляют читателя не-
удовлетворенным? : у
На мой взгляд, дело заключается в Ус-
покоенности’ и безмятежности автора; по-
жалуй, даже в определенном благодушии,
которое неизменно’ присутствует почти в
каждом стихотворении. Все настолько по-
нятно и обычно, что даже ‘недоумеваешь
— зачем, в таком случае, писалось то
или иное произведение, что заставило поэ-
та взять именно эту тему, работать нах
ней, отдавать ей время и силы.
Я отнюдь не склонен упрекать автора
книги в отсутствии набившей оскомину
некоторой «лирической взволнованности и
приподнятости», достигнуть которых не-
обычайно легкю каждому мало-мальски
способному к версификации литератору.
Коваленкову недостает большего: не при-
поднятости, а высоты; He взволнованно-
сти. а неумолчного творческого беспокой-
ства, яростной творческой неудовлетворен-
ности; не робких поисков, а смелых от-
крытий; не просто честното отношения к
теме, а смигающей сердце любви.
Встати, всего этого недостает и неко-
торым другим нашим поэтам. Нередко за
стихами, претендующими на изображение.
человеческих страстей и чувств, мы ви-
дим апатию, равнодушие, скуку их TBODP-
пов. Ведь никакой манерой, никакими
приемами не скроепь от взыскательного
читателя своего душевного состояния, сво-
их достоинств и недостатков.
В русском издании «Листьев травы»
Уитмана помещены отрывок из поэмы
«Камерадо, это не книга» и четверести-
шие «Дряхлый, больной, я сижу и пи-
my». Хочется сослаться на эти стихи В
связи’с вышесказанным. Вот достаточно
яеное начало первого:
Камерадо! Это не’ книга;
Тронь ее — и тронешь человека;
Эт0 я у тебя в руках,
Ты обнимаешь меня, `я — тебя.
И, полностью, второе:
Дряблый, больной, я сижу и пишу:
И мне тягостно думать, что ворчливость
и скука моих стариковских годов,
Оцеленение, боли, запоры желудка, уны-
нье, плаксивые жалобы
Могут просочиться в мои песни.
Мне глубоко понятна правда первого
утверждения и тревога поэта, © такой
и
ue TOM случае, если писатель не исходил
С серьезной социальной тенденции, какая
ae и у Некрасова или у бел-
стов-народников, в том случае, если
автор не делал своего героя носителем
проповедуемой им (автором) религиозио-
Е идеи, каким сделал своего
а Каратаева Толстой, в изображения
рестьянина преобладал именно этот при-
митивизм, За редкями исключениями, 06-
раз крестьянина оказывался менее слож-
ным и ‘ярким, чем. образы представителей
господствующих классов. В его. характери-
стике чувствовалось преобладание взгля-
да со стороны. (С 060бой ясностью это
выступает, например, в творчестве Мо-
пассана, написавшего о крестьянах ^це-
лый ряд произведений. Там, где: Мопаесан
изображает аристократов иля буржуа, он
анализирует их психологию. описывает HX
переживания. Там, где им изображаются
труженики земли, он рисует их только в
их внешних действиях, в их «первобыт-
ной непосредственности», проявляя в по-
добном изображении людей огоомпое ма-
стерство. Современные западные писатели,
вроде реакционного Жана Жионо, хотя и
стремятся к более глубокому раскрытию
образа крестьянина, все же продолжлют
эту традицию и, более того, превращают
эту «первобытную непосредственность> в
некое знамя, въ идезл, противопоставляэ-
мый современной культуре.
К сожалению, и у нас, уже после того,
как рабочие и крестьяне стали хозяевами
своей жизни, принципы изображения кре-
стьянина еще долгое время не только’ не
выходили за пределы- этого примитивизма,
но получили еще большее развитие.. На-
туралистическое описательство деревенской
«экзотики», биологичности, примитивности
чувства и мысли и пресловутые «чаво»
и «надысь» не только заслоняли изобра-
жение интереснейших процессов, происхо-
дивших в советской’ деревне, но обедняли
и принижали людей леревни, их мысли и
переживания. Справёдливое ‘и гневное вы-
ступление Горького против натуралистиче-
ското языка ‘некоторых советских «лере-
венских» произведений имело, конечно, бо-
лее. широкое значение и вышло далеко за
пределы вопроса © языке, ибо в художе-
ственном произведении язык является 06-
новным средством выражения мысли, опи-
сания событий и создания ‘образов людей.
Мы уже отмечали, что молодой Шоло-
хов в какой-то мере тоже отдал дань этой
натуралистической традиции, HO совреме-
нем преодолел ее. И сейчас вот, в особен-
ности после. появления четвертой книги
«Тихого Дона», становится особенно яс-
но, насколько роман Шолохова. противо-
стоит этой традиции, как много сделано
этим писателем для подлинного художест-
венного воплощения жизни и характера
крестьянина, изображение которых подня-
то им XO той высоты, которая позволяет
стихи Wd
— Прежде чем создать роман
«Ты лети, азроплан!»,
Я, как это и ни странно,
Как ни трудно, как ни скучно.
Ознакомился пространно
С голой техникой воздушной,
— Так вот что на авиационном их языке
Обозначается словом ПИКЕ!
9
HA TPH
точки».
Подумаешь — подвиг! По правде скажу:
У меня они присутствуют в каждой строчке,
Я всю жизнь на этих трех точках сижу.
— Или такое выражение: «СЕЛ
Bonpog 0’развитии характеров приобре- нам утверждать, что Шолоховым пролела- прямотой и грубостью выраженная в чет- будет уважать не только за т0. что мы ведь почти вее и почти всегда знали, что — вот
зи в «Тихом Доне» особый интерес не на здесь почти такая же историческая веростишии. Неужели вам не приходилось У него учимся, а 38 70, как мы исполЬ- деревья и травы останутся после емерти, ая
что и впредь так же будет светить солн-
це, и шумные дети, будут, «емеясь,
выбегать Ha двор». ¢ ae
Я, читатель wWamerd BpeMeHH, H BIO-
бавок читатель нашей страны, должен
наблюдать, как. иной раз на страницах И
журналов. раздвигая стихотворные строч-
ки’вхруг проглядывают скука, -оцемене-
ние, уныние (я уже не говорю о другом)?
А редакции этих журналов, не умея зор-
ким глазом вглядеться в глубину такого
по своей значимости работа, какую mpo-
‘делал’ когда-то ‘А; Н. ‘Островский в смы-
сле изображения жизни и характеров “pyc-
ской купеческой среды, или Горький —
в смысле изобрьжения рабочего. :
Никогда еще думы и переживания про-
зуем свои знания, как мы учим. читате-
Wisk) потому, что он иллюстрирует м&-
ERE tod у
ииство и стиль Шолохова. но. и потому,
10 речь идет 00 изображении крестьян.
0 крестьянах было написано немало
произведений и в русской и в западной
umpatype. Ho, ne боясь упреков в’ пре-
уличении, можно сказать, что в «Тихом
lovey впервые в истории мировой литерз-
ты изображение крестьянина,. его жиз-
ни, борьбы, пеихологии поднялось до уров-
м классического изображения типов так
называемых культурных, классов.
Добролюбов когда-то зло издевался нат
чуалымя народной жизни писателями, ко-
рые, не зная условий жизни народа, не
ря проникнуть в его психологию, пыта-
сь изображать «простолюдинов» и кре-
иъян, В результате крестьянству или на-
мзыватись утонченные идиллические сю*
ROTH, TYBCTBA и мысли, которые ему вов-
# пе были свойственны, или же усилен-
о похчеркивалось, FTO OHO «находится в
первобытной непосредственности», и этот-
™ примитивизм и брался 38 основу с03-
АниЯ образов крестьян.
Ошер
Двицать лет тому назад, .В августе
1919 тода (точная дата неизвестна), погиб
№ фронте в бою с белополяками еврей-
ий поэт Ошер Шварцман. Литературное
ислеие Шварцмана’ в количественном от-
нщении незначительно: всего несколько
Iocarkos стихотворений. Но поэзия
арцмана оставяла глубокий, неизглади-
ый след в еврейской советокой поэзии.
ЕН пыта- ое
A светлый подвиг его ЖИЗНИ добро- mA губами», * а it рукой, He трогательной лаской поминал сверетни- Читатель ‘не в силах томиться и ждать.
льное ветупление в ряды Красной Ap- ‚ ющейся обнять землю. Страшное видение , ков-поэтов: <... Если идишь Давида Я только об одном не могу сказать —
Я знаю: будет нежное человеческое те- ан УВД К чему авиаторам эти БОЧКИ
ити, смерть в бою с врагами социалисти-
Чикой родины —= окружает личность
цу ореолом неувядаемой чистоты.
Шарциан сражался за ‘свою родину в ря”
ит 1-ю Вогунского полка. Он yeep
‘ывуью храбрых.
Первое стихотворение Шварцмана отно“
тя к 1908 году. Три основные темы
ираклеризуют раннюю лирику Шварцмана:
природа, любовь, молодость. Темы эти He
@ыли частыми гостьями в еврейской поз-
и УХ и начала ХХ века. Можно скз-
мть с совершенной определенностью, что
ить у Шварциана, они впервые зазвуч8-.
м в всей своей пепосредственностя,
аллегорий и иносказаний и 663 примеси
т тейневской иронической горечи, кото“
М, например, была характерна для сти“
хтворений И. Л. Переца. В сожалению,
прекрасные стихи Шварцмана xo cax пор
№ переведены на русский язык, и мне
придется ограничиться дословной прозам-
ческой передачей отдельных ‘примеров.
Очень любит Шварцман мотивы
/ - — Как игра- : жораспаханной земле», о «плодородно-ти-
ающейся, зреющей’ силы. Часто ря «Молодость, молодость’ ‘ ционного восстания овладела поэтом, его хой fi it ai став- Квитко. Фининберг. К Xx
r з * слеза переполненно: хой весенней ночи». варцы пред ВИКО, ИН ерг, вушииров, &ЩеВалт- д в этот чае над ‘железной крышей.
т ae предгрозье, ожидание обновляю pind wns ; inne oe ‘мелоз глубокое этическое чувство eet’ B oe. ляется нам поэтом пробуждающихся на- ский и Росин. ПОД. которой усталый страдалещ творил,
: ` . ay восстании ompaBy Жизни. у dle летчики, зная, ч ыше,
не, й притаились oc радость. Как по весне березы сок о ха и Х глубоко пфоникно. родных недр, осознающей себя стихии. С отроиной любовью и пониманием от- чем они. никто никогда не парил,
«Перед сильной буре Л м A ами коры, и чист и нечиот DIM о НЫ Последнее стихотворение Шваримана, носится в Шварцману ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ герои нашей страны могучей —
в ожиданьи и лес и поле... UO habe се ку рады с дерева), и торпковат венных ры © м ЦИ: рай написанное перед уходом его Ha фронт, украинских советских поэтов — Павло Они не только умеют летать,
пробегает ветерок и шепчет: вот 66 ‚ (зато bey (rakos Ye On). — Ho or Bocctanum>, § « идение», «5 печал звучат как поэтическое завещание и Тычина, который перевел на украинский pe а и,
вт сейчас...» ит зеленым клеем. почки. ‘У человеческой стране»). призыв к неоустанной борьбе против вра- язык 14 стихотворений Шварциана. При- : :
Bo ayropamenmou ommiaemoft rposoll HO- HEM El NT” coy шумит радость, и Вот прозаический перевод стихотворе- гов революции: шло время перевестя Шварциана и на ;
109 Видит «столько изумительных МИ- пло И ВЫ ния «В восстании»: «Черная мать-ночь разрывается болью: русский язык, познакомить с его творче- Литературная газета
Ив», а сердце полню «воли К действию И
ЖлЗни...»
- Щварциан прашел в еврейскую поэзию
стого крестьянина не были представлены
в столь широком изображении, в такой
ком многообразии социальных, пеихологи-
ческих и лирических оттенков, как они
представлены в «Тихом Доне» в лумах и
переживаниях Григория. Никогда еще пе-
реживания простой крестьянки. не были
‘представлены так глубоко и в таком бо-
татстве оттенков. как они представлены
в образе Аксиньи, вырастающем до высо-
ты классических образов.
Путь к полобного рола изображению лю-
лей народа был открыт не только талан-
том писателя, но и тем коренным изме-
нением истории народа. в результате ко-
торого рабочий и крестьянин стали хозяе-
вами своей страны, своей
искусства.
А. ГУРШТЕЙН
И
в необычной, эллинской «золотой игрою
в сердце. Шварцман создал прею
гимн молодости:
солнце, и мир. и
‚ Но время сделало
пиком и непосредственным
тонкой психологической трактовке, в Та-.
судьбы и своего
»
Шварцмана соврежен-
участником
способствуют появлению новых, подобных
произведения,. услужливо дают ему место,
этому образцов. Й уж, конечно, товарищ,
читая любимую книгу, вы слышали силь-
ное биение сердца автора, увлекались его
умом, радовались его душе.
Но все это сказано кстати и не имеет
непосредственного отношения к Ковален-
кову, к его стихам. Если. бы он был
таким, как это может показаться чита-
телю. книги: благодушным, умиротворен-
ным. застоявшимся человеком, — никз-
кие статьи и советы не могли бы испрз-
вить. дела.
Напротив, для того, чтобы стать под-
линным лирическим поэтом своего време-
В порядке обсуждения.
Шварцман
небывалой человеческой войны. Ужасы
империалистической войны предстали пе-
ред Шварцманом во всей своей обнажен-
ности. Он становится социальным. поэтом,
`отражающим боль и неустроенность чело-
веческого общества.
Образы войны вырастают у Шварцма-
на в страшные, кошмарные видения. Поэт
увидел убитого брата с «синевато-желты-
встало перед ним: «осиянный солнцем ве-
ликан с распростертой над всем миром
рукой». Поэт, спустившись «к стволу
свопх страданий», увидел всю их несоиз-
мерямость со страданиями огромной чело-
веческой массы: «и тяжело мне, и больно
за Bech большой мир, У которого перед
ножом на устах молитва».
Слотра эти и настроения могут пока-
заться пацифистекими. Но Шварцман ни-
когда пацифистом не был. Образы статного
всадника и любимого боевого коня не раз
мелькают перед нами в его стихотворени-
ях. Шварцман на самом себе, па своей
собственной судьбе испытал закон превра-
щения войны империалистической в вой-
ну гражданскую. Нод воздействием рево-
люции Шварцман преобразился. Он уви-
дел поднявшайся на борьбу народ. Виде-
ние убитого брать с «синевато-желтыми
губами» сменилось новым видением, ви-
дением радостным: похымалось «великое
воинство со славой и пением», молчаливы-
ми ‘полками и шумливыми батареями про-
ходили «сияющие братья». Тема револю-
«В холодную злмнюю ночь, при сиянии
вепыхивающих звезд на далекие шо-
i &
РАБОТА @ МОЛОДЫМИ
АВТОРАМИ
‚ Издательство «Советский писатель» сда-
ло в производство первую книгу альма-
наха «Звено», ;
В 16-листном сборнике печатаются пПо-
вести, рассказы и стихи 20 начинающих
литераторов — воспитанников издательст-
ва — Г. Троицкого, Г. Коновалова, А. Лев-
ченко, Т. Назаровой, Г. Льдова, А. Степ-
нова, Ю. Сотника, Р. Гинзбурга, А. Недо-
гонова, Г. Метельского, В. Тельпугова и др.
Книга эта — интересное явление в CO-
ветской литературе уже потому, что она
— своеобразный итог работы «Советского
писателя» и советских писалелей с литера-
турной молодежью. . 3
Следом за первой книгой альманаха го-
товится к печати вторая.
странств& разгораются пожары; в тем-
ных перелесках, посреди окопов, в тени
горящих деревень змеятея ряды повстан-
цев с винтовкой в руке, с теплой кровью
в сердце. о р
Or бедных домов, от душных мастер-
ских, от долгих ночей скитания, от го-
лодных дней — пришли вы, братья мон
многие, показаль цену тихого труда, боль
вашего тела, крик поколений и времен. Я
слышу: начинает звенеть цепь поколений
рабов с их бедными костьми, рассынанных
н» усталых дорогах жизни, — вскипает
кровь толи моих братьев, — рука к ру-
ке и голова в голове зарезанных — Ha
полях битв круглой земли.
ло еще трепетать в помеси из грязи и.
крови, и не праздник осветил среди ночи
торизонты, — но кто-то хочет муки и
кто-то хочет крови. Мой взор стынет, Kak
седой день эскимосов, в снежной ликой
стране... — (С винтовкой в руке, с теп-
лой кровью в сердце я притаился сейчае
и выслеживаю врага».
Шварцман увидел в революции осуще-
ствление исконной народной мечты 0
счастья. А народная мечта ему была бе-
сконечно близка. Ему даже были близки
и те формы, иногда архаические, в кото-
рые эт» мечта облекалась на протяжении
веков, берегов легендарной реки Сам-
батьона, © приходом субботы стихающей
и прекращающей свое течение, поэт сам
мечтает:
..© душой, просветленной вдвойне,
0 стране на другом, золотом берегу.
Тем значительнее на фоне этих «атави-
стических» образов звучали слова Шварц-
мана о предчувствиях революции, 0 «све-
Враг у ворот! — Из глубины сердца
рвется дикий крик: Враг у ворот! —
узнать у своего поэта больше, чем я уз-
нал у поэтов других времен и других
стран!
0 книге Коваленкова’ можно говорить
еще много. Еще больше можно сказать в
связи с этой книгой. Но главное, что по-
будило меня натисать статью, уже изло-
жено,
Судя по последним стихам, Ковален-
ков сам начал осознавать свои слабые
стороны, свои крупные недостатки и вы-
ходит на дорогу подлинной советской позэ-
Зии. Я буду по-человечески рад. если У
него хватит сил и упорства навсегда из-
бавиться от всего ложного. наносного, что
в избытке было в его стихах, и начать
создавать глубокую человечную лирику,
которая так необходима нашему, особен-
но молодому читателю.
Скорей в коню, — сталью напряги ру-
ку, — нынче сабля, штык — наше зна-
мя. — Враг у ворот!»
Это прекрасное стихотворение Шварц-
мана навсегда осталось в золотом фонде
еврейской советской поэзии, одним из пер-
вых зачинателей которой он был. Вме-
сте с Шварцманом пришло так называе-
мое первое поколение еврейских советских
поэтов: Гофштейн, Ввитко, Mapram.
Шварцман ощущал крепкую связь е на-
рождающейся новой поэзией. В советским
поэтам были обращены думы Шварцмана
и тогда, когда он находился на фронте и
сражался против петлюровцев и белопо-
ляков. «Дела военные сейчас хороши», —
писал он жене в одном из последних сво-
их писем, & потом, рассказав о фронте, е
Гофштейна или Ё№витку, скажи им, что я
кланяюсь и люблю их, скажи, что тут и
леса и поля, до города далеко, и в пос-
ледний день беспричинный и бесцельный
ветер все воет, воет и воет. Скажи им...»
Шварцман до последних дней своих не
переставал быть поэтом-мечтателем, влюб-
ленным в блоковские цвета: голубой и
синий. Он взял на плечи винтовку и 34-
платил своей жизнью за привольные см-
ние дали, которые виделись ему сквозь
пылающие пожары восстаний и которые
открылись потом нам, счастливым совре-
менникам победившей Октябрьской социа-
листической революции.
Поэзия Шварцмана глубокой бороздой
вошла в еврейскую советскую поэзию, ко-
торая подхватила его лучигие заветы, сбе-
регла их, расширила и углубила. Образ
поэта, героически отдавшего свою жизнь
за счастье родины и нафода, продолжает
вдохновлять еврейских советекях поэтов.
За последнее время написан ряд произве-
дений, посвященных Шварцману. Поэмы
и стихотворения о Шварпмане налисали
opel широкие круги COBCTCKUX читате-
лей.
— Техника? Это не так уж сложно, —
Только нельзя изучать ее робко.
Вы же знаете. что В ШТОПОР ВОЙТИ
невозможно,
А штопор, как видите, входит в пробку.
— Итак, за роман! Никакой проволочки!
И можно ль про бочки совсем не писать?
№ 47 3