>
Мы уделяем достаточное внимание кон-
решых явлениям нашей литературной
хин — книгам и писателям, но весьма
ие внимание тем сложным и глубоким
процессам, которые идут в нашей лите-
perype. Можно подумать, что развитие па-
шей литературы в прямом смысле анало-
Тито — и параллельно — развитию na-
пей инхустрии и колхозного земледелия и
целстазляет собой некий отраженный и
пимолинойный процессе качественного и
руличественного преуспеяния. Нет сомпе-
я, зависимость между этими двумя яв-
иииями самал тесная и безусловная —
и элементарное маркснстекое положение,
— 10 п чрезвычайно сложизя и тонкая;
зузьгарный социологизм здесь, естествен-
10, соль же нетерпим, как и при иссла-
цииии литературы классической. C этой
цепюсылкой согласится каждый, но от
(8 еще очень далеко до понимания 38-
нномерлостей развития советской литера
ры, Я отдаю себе полный отчет в гро-
Юй Трудности Этой залачи — она не
MIbhO пе решенз, но, в сущности, еще но
IMMBICN даже в отношении литературы
RISCCHIOCK
ой — явления отетоявшегося и
истывиего. Чем, к примеру, об’яснить
юбычайтый взлет русской литературы в
yepsofl половине прошлого века? Конечно,
шжно указать известные общие прелио-
(HIKE этого явления, но когда подумаешь
порззлтельном обилии гениальных юно-
1й в русском обществе десятых, двадца-
тыт, тридцатых годов прошлого века, то
‹цвершенно отчетливо видишь. что устз-
квлевие сложнейших соотношений «бази-
«» и ‹падстройки» требует еще великого
лия мысли: нае не удовлетворишь бо-
8 прямым «выведением» сложнейших
явлений культуры из’ роста цен на пеньку
1 джут (впрочем, «Литературная энцик-
уедня» еще в 1936 тоду проделывала
подобные отьгы в отношении классической
1 советской литературы; это стремление
унизить культуру‘ очень характерно для
ей малого ума. и холодного сердца).
Речь идет не только о гениях, так ска-
ить, свершившихея — о Пушкине, Лер-
юнтове, Тютчеве, Баратынском, Грибоедо-
м, Гоголе, Белинском, Герцене, но и о тех,
чт погибли на пороге зрелости, либо в
прямом, физическом смыеле, вроле Веневи-
тновз, либо были задавлены эпохой, вро-
44 Чазлаева, либо не справились © разру-
шитольными силами собственной личности
в растворились в безвестности; след пос-
иних можно найти в мемуарах их дру-
#Й и современников. Немало гениальных
leh — писателей, ученых, философов,
юударственных деятелей — было и в
ые декабристов, HO их. делам не дано
{10 свершиться, и они изжили себя в
боплолном томлении и малых делах.
Перед этим громадным и необычайным
пэленнем русской народной культуры, раз-
ирнувшемся в столь узком пределе вре-
ини, пеизиенно испытываешь изумление
1 трепет, Неиссякающая жизненность й
юистощимая плодоносность этой культу-
ры, приумноженной и обогащенной после-
пющими десятилетиями века. особенно яв-
венца в наше время,, которое может
‘ыть смело названо эпохой возрождения
русской. классики.
В мою залачу в данном случае ие вхо-
ит дальнейшее развитие этой мысли, и
ь предшествующий материал привлечен
иной пля совершенно иной цели. Сейчас,
4 самом пороге пятого десятилетия два-
Жатого вова, мне хочется говорить о совет-
ой литературе. Я не претендую ни нз
Мобщёние, ни на анализ, я хочу только
поделиться некоторым наблюдением, по-
черинутым мной из. общения © писателя-
MM, еще пе сбывшимися, а также с людь-
1, еще не осознавшими свое писательское
трязвание. Круг моего наблюдения неве-
Im, Ho вель всякай вывод делаешь не
\лько из непосредственных данных-—вВ
го невольно привносишь весь свой жиз-
нный опыт, способность к угадке явле-
it отдаленных, но так или иначе свя-
знных с интересующим тебя предметом.
Я. РЫКАЧЕВ
1} Ре Tues,
овогодиие пазмыттиления
ъа
ным пребыванием внутри процеха, то
нельзя не заключить, что наша литерату-
Da, в своей совокупности, есть явление
замечательное. Если будущий историк, ко-
торому мы столь охотно передоверяем 964
знание процессов, евершающихся в нашей
культуре, прочтет те тысячи книг, кото-
рые мы налисали за два десятилетия, он
должен будет признать, что гюозданные на-
ми образы людей, идей, вещей и отноше-
ний дают четкое и многостороннее пред-
ставление © новой, небывалой социальной
формации, возникшей на востоке Европы
в конце второго десятилетия двадцатого
веба; он тем более оценит наши заслуги,
что мы познавали в своих книгах мир, на-
ходящийся в непрерывном и стремительном
становлении — столь стремительном, что
даже фотограф в погоне за изменяющимися
буквально нз глазах явлеплями елва ус-
певал поворачивать во все стороны 06 -
CKTHB своего аппарата; мы же успевали
вжиться в каждый этап процесса, изме-
рить до какой-то степени его тлубину,
проверить его сердцем, оценить его pasy-
Мом, — иначе написанные нами книги
не были бы литературой.
В вашей литературе множество талан-
тов, но еще нет — и не было — гениев,
3» исключением Горького и Маяковско-
го. В этом есть, конечно, своя закономер-
ность. Колоссальный . жизненный опыт,
воспринятый нашим поколением. еще но
«разместился» в нас с той равноме}но-
стью и гармоничностью, которая рождает
завершенное, ло конца отработанное, з0ло-
тов слово, Именно Tax «разместилея» в
замечательном поколении первой трети де-
вятнадцатого века социально-исторический
опыт, накопленный яосемнадцатым веком
едва ли не самым значительным веком
российской «предистории»: и величайшим
конленсатором этого опыта явился Пуш-
КИН.
Во всяком случае, советская классика
еще впереди. Но нас отделяет от нее не
столетие—и даже не десятилетия. Мне
кажется, чо мы уже сейчас стоим на
пороге великого цветения’. советской ли-
тературы. З& истекле двадцать два года
наш народ создал столько иеторических
ценностей, столько пережил, перечувство-
вал и передумал, сколько не дано было
ни одному поколению во всей мировой ис-
тории; естественно, что в Halle стране
историческое время измеряется совсем
иными масштабами. Вот почему, когда я
говорю. что мы стоим на пороге совет-
ской классики, то это не благодушный до-
мысел, » разве только дерзкое умозаклю-
чение на основе пока еще малого, лично-
го. но вполне ощутимого опыта. fi
Два месяца назад я получил на отзыв
несколько рукописных рассказов начинаю-
щего автора. Рассказы были чрезмерно
иногословны, автор пересекал простран-
ство но по прямой линии, а по затей-
ливому полукругу, во это происходило не
только от неопытности, но и от непре-
менного желания назвать все, что он ви-
дит, слышит, понимает. Меня эти рас-
сказы поразили своим точным соответ
ствием действительности и огромным вни-
манием и любовью в людям, которые ска-
зывались в. каждом слове. Таланпту авто-
ра, быть может, нехватало некоторой pes-
кости и выразительности, но я готов 10-
пустить, что это еще придет к нему. Сей-
час дело не в этом, — более всего пора-
зила меня в нем спокойная устойчивость
и гармоническая распределенность опыта,
свойство, вообще говоря, присущее класси-
ке. Один из расеказов я назвзл мысленно
советской идиллией: это бесхитростное
повествование 06 увеселительной поезлке
скромной советской семьи за город, в
Охинцово. Жизненная полнота и цельность
этого рассказа удивительны. Прозрачность
и легкость текста, не отягощенного ни-
каким мелким пристрастием, OTCYTCTBHO
предвзятости или схематического раепре-
деления церсонажей, моральная чистота и
глубочайшая любовь к советским люлям,
хотя бы самым малым и незаметным, го-
ворили © высокой душевной культуре ав-
Еели отвлечься от обыденного, буднич- тора и невольно приводили на память —
го представления, создаваемого привыч- страшно сказать! — «Капитанскую д0ч-
ат
ку». Повторяю, если я говорю в данном
случае о классичноети, то я имею в виду
отнюдь не размер дарования автора. 3
лишь характер его дарования.
Подобный рассказ — п подобный пиеа-
тель — но мог появитьея ни два, ни тра
года назад, ви тем более ранее. 3a
последние TOIL! мы пережили ©0-
бытия тахой колоссальной важности. что
мы сейчас ещо но в состоянии дать вебе
отчет в их значении хля нащей культу-
ры. В событнях исторических, помимо их
прямого, видимого смысла, заключен
всегда тот. или иной культурный смыел,
открывающийся зачастую нашему co-
знанию не сразу, & лишь по прошествии
известного времени. Во всяком о случае,
можно сказать определенно, что за эти
годы завоевания Октябрьской революция
во всех областях жизни и мышления
окончательно откристаллизовались в созна-
нии народа, и наша культура обрела уди»
вительную силу, глубину и сознатель-
HOCTD.
0 полноте и завершенности ощущения
советской действительности, не нужлаю-
щегося ви в каких сравнениях и кон-
трастах, ни в. каких схемах и предио-
сыдках, евидетельствуют и все другие pac-
сказы этого автора. Конечно, эти черты
характеризуют в TO или иной степени и
многие лругиб. произведения советской хли-
тературы последних лет, но в столь орга-
ническом и непосредственном ‘претворении
я встречаю их в первый раз. :’.-
Вскоре я познакомился ¢ автором. Он
оказался человеком трудной и суровой
жизни, чернорабочим, оторвавшимея даже
от этой профессии из-за своего неололи-
мого пристрастия к писательству. Он шел
на работу-—отборку. кариофеля, перенос-
RY грузов — лишь тогда: когда дома не
оставалось куска хлеба; Bee остальное
время он отдавал чтению и писанию. Он
неоднократно ‘посылал своп. рукописи в
литконсультации и в журналы, во неиз-
менно получал отказы, сдобренные идио-
тическими советами, Отчаявшись, он обра-
тялся в союз писателей, и здесь ему была
оказан» помощь; сейчас он находится нз
верном пути. На этом я и кончаю BCTO-
рию Этого молодого автора, отмечу лишь
глубокую естественаость его путя в лите-
ратуру.
Я привел наиболее разительный пример
для иллюстрации своей мысли © прибли-
жении нового этапа в развитии советской
литературы. Я мог бы еще подкрепить
эту мысль немалым числом примеров из
произведений наших молодых авторов,
примеров, свидетельствующих о новом ка-
честве советской литературы. Но в газет-
ной статье этого не сделаешь. В то-
му же меня соблазняет возможность по-
делиться своим личным опытом, еще
недоступных ни читателю, ни критику.
Я давно занимаюсь вопросами молодой ли-
тературы, главным образом, только-только
зарождающейся. И должен сказать, что
]еще никогда не видел я такого обилия
талантливых и своеобразных людей, как
3a последний год. В своем малом кругу
я могу назвать десяток людей, которые в
пятом десятилетии века развернутся в за-
хонченных писателей. У каждого из нах
своеобразный опыт и своеобразная манера
писать, но всех их в той или иной мере,
независимо от размера дарования, роднит
Ta гармоническая «распределенность» опы-
та. © которой я писал выше. Такие явле-
ния, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь,
возникли не на пустом месте: они яви-
лись только высшим выражением того
культурно-исторического типа, который
возник в русском обществе в вначале де-
вятнадцазого века. Поразительное обилие
талантливых людей, напряженно ищущих
слова для выражения великого опыта,
скопленното нашим народом за два бес-
примерных десятилетия своей исторяче-
ской жизни, свидетельствует о том, что
почва для приход» великой литературы
уже вспахана.
Джон СТЕЙЙБЁК.
)
И вот сотнанные 6 земли кочевники роды в сорной траве. Гороть семян морко-.
хлынули в Калифорнию =— двести пять-
десят тысяч и еще триста тысяч, Там по-
зади новые тракторы фаспахивали землю,
зрендалоров выгоняли из домов. И все’ но-
вые волны выбрасывались ‘на дорогу, но-
вые волны обездоленных, бездомных. ©=е-
сточенных, насторожившихся и опасвых.
Й в то время; ках калифорнийцам ну»
‘но было множество вещей — накопление
капитала, положение в обществе, развле-
чения, комфорт, текущий счет в надежном
банке, — новым варварам нужны были
только две вещи — земля и хлеб; и лия
них эти две вещи сливались в одно; Й
в 10 время как желания калифорнийцев
были туманны и неопределенны, оклахом-
цы видели то, к чему они стремились, все
это было тут же у дороги: плодородные
поля с искусственным орошевием, плодо-
родные зеленые поля, земля, которую мож-
но влыхать, стебли OBCa, которые’ можно
жевать, TOKZ не почувствуешь в горле
терткую сладость. Когда человек смотрит
на невозделанную землю, он видит мыс-
ленным взором свою согнутую спину, свои
налтряженные руки, он видит капусту, 30-
лотистую кукурузу, брюкву и морковь,
которые он мог бы вырастить.
Бездомный, голодный человек елот по
дороге, рядом с ним его жена, на заднем
сидении его исхудавшие дети. Он смотрит
на незасеянные поля, которые могли бы
дать — не доход, — пищу, и он знает,
что незаселенная земля — грех, .& невоз-
деланная земля — преступление по отно-
mens к ero исхудавшим детям. Й та-
кой человек едет по дороге, и каждое по-
ле лля него — соблазн, он страстно же
лает засеять эти поля, чтобы они придали
силы его детям и принесли покой его же-
не. Соблазн был всем» перед его’ глазалми.
Поля дразнили его и оросительные каналы
с чистой вохой дразнили его.
Й на юге он увидел золотистые апель-
спины на деревьях, маленькие золотистые
зпельснны в темной зелени деревьев; я
вооруженные стодожа охраняли сады, что-
бы человек не мог сорвать апельсин для
своего исхулавшего ребенка, — эти алтель-
сины, если цена на них будет низка, бу-
дут выброшены на свалку.
Он в’ехал в город на своем старом ав-
томобиле. Они рыскал по фермам в поисках
работы. Где можно переночевать?
Ну что же, там, на берегу реки, есть
Гувервиль. Там масса оклахомцев.
Он налтравил свою машину к ‚Гуверви-
лю. Он больше не спрашивал, — Гувер-
виль имелся на окраине каждото города *.
Ветошный гофох расположился У воды;
тут жили в палатках, в соломенных ша-
лашах, в домах из’ картона, в домах из
деревянных чурбанов. Человек в’езжал сю-
да со своей семьей и становилея гражда-
нином Гувервиля — Bcenia эти поселки
назывались Гувервиль. Человек убтанав-
ливал свою палатку как можно ближе к
воде, & если у него не было палатки, он
шел на городекую свалку и приносил от-
туа картон. и строил из. гофрированного
картона лом. А когла шел дожль, картон
размокал, исдом: омывато, водой. Человек
обосновался в Гувервиле‘и рыбкал по. ок-
рестностям в поисках работы, и те немно-
тие деньги, что у него были, уходили нз
газолин для раз’ездов. По вечерам люли
собирались и беседовали между собой. Си-
ля ва корточках, они говорити о земле, ко-
торую они видели... —_.
Может быть, можно было‘ бы получить
маленький участок? Хоть маленький уча-
сток. Вон там внизу — клочок. Там сор-
пая трава сейчас, Ла я бы мог вырастить
Ha Этом клочке столько картофеля, что
прокормил бы вею семью! о ai
Это ле наше. Видно, надо, чтобы там
Росла сорная трава.
“Время от времени человек делал по-
пытку; ползком пробирался к земле © Pace
чищал клочок, пытаясь, как в0р, отнять
немного богатства у земли. Потайные ого-
Отрывок из романа
ви и немного брюквы. Сажал картофель-
ные очистки, ползком пробиралея по ве-
черам мотыжить украденную земаю.
Надо оставить сорную траву по враям
— тома никто не увидит, что мы делаем.
Надо ‘оставить в середине немного сорной
травы = несколько высоких стеблей.
Тайком работают на огороде, таскают
воду в ржавой жестянке,
вот однажды-—шериф:—9й, что
тут делаешь?
—Я не делаю ничего плохого.
—-Я следил за тобой. Эт не твоя зем
ля. Ты захватил, чужую землю.
— Земля не вспахана, и я никому не
делаю вреда.
— Проклятые захватчики, Скоро вы в0-
образите, что это ваша собственность. Вы
прямо взбеситесь тогда. Вообразите, что
земля ваша, Убирайся отсюда.
И маленькие зеленые побеги моркови
сбиты ногой, и капуста затоптана. И уча-
сток снова зарастает сорной травой. Но
полицейский. был. прав. Сбор урожая —
да ведь это уже собственность! Земля воз-
деланз, морковь ©’едена, — человек, по-
жалуй, станет драться за землю, которая
корупт’ его. Выгнать ето скорей! № то on
еще вообразит, что это его земля, Он, по-
жалуй. даже ‘пожертвует жизнью, борясь
за этот клочок среди сорной травы.
Вы видели его лицо, когда мы топтали
его брюкву? Да, он мог бы убить челове-
ка. Надо держать этот народ в узле, &
те. они завладеют страной. Они завладе
страной. ‘
Пришлые. Чужажи.
Правда, они говорят’ на. налюем ‘языке,
HO OHM не то, что мы. Посмотрите, ках
они живут. Разве кто-либо из нмиих стал
бы так жить? Никогда, чорт возьми!
По зечерам собираются, разговаривают,
сидя на корточках. И взволнованный го-
лос: Почему бы нам не собрать человек
двадцать и не захватить кусок земли? У
нас есть ружья. Захватить и сказать им:
«Вытоните нас, если можете». Почему бы
нам не сделать этого?
— Они перестреляют нас, как крыс.
— А что по-вашему лучше — умереть
или жить здесь? Лежать в земле, ити жить
в доме из джутовых мешков? Что лучше
для ваших детей — умереть сейчас или
через дез год» от недоедания. как они
это называют? Что мы ели вею эту не-
Ты
Рис. Н. РАДЛОВА.
„<И ЛЕТОПИСЬ ОКОНЧЕНА МОЯ».
5роздья геева
делю? Крапиву и лепепгюн. А откуда? иы
взяли муку? Собрали ¢ пола в товарном
вагоне,
Разговоры в лагерях. И шерифы, откор=
мленные люди с ревользерами на жирвых .
бедрах, расхаживают по лагерям. Надо их
держать в страхе. Надо держать их в ру-
ках, а то один бог знает, что они могут
выБинуть! Да ведь. они. так Re опасны;
как негры на Юге! Если только они 06’е-
динятея, ничто не сможет их остановить.
Выяержка из газеты: «В Доуреневилв
шериф согнал захватчика, тот сопротив»
лялея, вынулив шерифа применить силу.
Олиннадцатилетний сын. захватчик» убил
шерифа из лвадцатилвухкалиберной вин“
TOBKM:..»
Налеты — нападения вооруженной. по“
лиции на лагерь, .
= Выбирайтесь. Приказ Отдела здраво“
охранения. Этот лагерь == рассадник зач
разы,
— Куда же нам итти?
— Это не наше дело. Мы получили прим
каз выселить вас отсюда. Через полчаса
похожжем лагерь. В лагере брюшной тиф.
Что, хотите, чтобы он растрюстранилея
повсюлу?
Мы получили приказ выселить pac. Hy,
живей! Через полчаса подожжем латерь.
Через полчаса дым от горящих картонч
ных домов и соломенных шалашей подни-
мается в небу, и люли едут по большой
дороге! елут искать новый Гувервиль...
А в Канзасе, Арканзасе, Оклахоме, Те-.
хасе и Новой Мексике тракторы распахи“’
вали землю и вытесняли арендаторов.
Их триста тысяч в Калифорнии, и они
все прибывают. Дороги Калифорнии заби=
ты обезумевшими людьми, Они снуют;
как муравьи, пытаютея тащить, хвитаться, -
подниматься, делать какую-то работу. №
каждому грузу, который может полнять.
один ‘человек, протянуто пять пар рук;
кажлый кусок ловят пять ртов...
Крупные ° владельцы организовывали
об’единения ‘в целях самозащиты, они 60-›
бирались и обсуждали с10с0бы. которыми
можно запугивать, убивать, душить газа’
ми. И они были в вечном страхе: тристь
тысяч. — если кому-нибудь удзотся 0б’е-
ч
динить их и возглавить, — Тогда конеп..
Люди собирались, разговаривали, сидя
на корточках, люди © заострившимися чер-,
тами, отощавиие от голода, ожесточенные.
Угрюмый блеск в глазах, сжатые че-
люсти. А вокруг них плодородная земля, ”
— Ты слышал про ребенка там, 8
четвертой палатке?
— Нет, я только что пришел.
— Этот ребенок плакал во сне и ме-
тался. Родители хумали; что у него гли-
сты, Они дали ему слабительное, и он”
умер. У него была болезнь, которую на-
зывают «черный язык». Бывает от того,
910 в пище нет полезных вещей.
— Бедный парнишка!
— Да, но родителям не на что. похо-.
ронить его. Придется нести его на клад-
бище для бедных.
— Чорт!
И руки протянулись в карманам, зазве-
нелё мелочь. Перед палаткой выросла куч=.
Ka Ce}
Tam,
ребра. Родители умершего Halu 66
Ham народ — хороший народ; наш Hae -
poy — добрый нарол. Дай бог, чтобы прич
шло время, когда хорошие люли не булут
белняками. Дай бог, чтобы пришло время
когда, ребята не булут голодать. .
И 0б’едлинившиеся владельцы знали, что
настанет день, когда эти %юли переста-
пут молиться,
‚ И тогда конеп.
Перевод Д. ЖАНТИЕВОЙ. —
* Гувервиль — «город Гувера» — про
ническое название поселков безработных,
выброшенных ‘из квартир. Количество без-
работных в США резко возроело` в годы
президентства Гувер» (1929—33) в связи
© жестоким экономическим кризисом этих.
лег. М тем, во время предвыборной
кампании Гувер обещал преоходеть навее»
Tia кризисы и безработицу.
’
Константин
СИМОНОВ
’ заметки
. О праве
на лирику.
Вопрос о праве на лирику гораздо
южнее, чем это может показаться с пер-
м0 взгляда. Книга лирических стихов
шкогда не бывает только документом,
млько информацией 0 своем душевном
хитоянии. Чем сильнее и талантливее
цнига, тем неизбежнее информация о сво-
№ «я» становится пропагандой этото «я».
аво на выпуск книги лирических
иихов таким образом в сущности есть
azo на пропаганду своего лириче-
koro «ns, Суть конечно не в деклараци-
№, не в учительстве, не в широковеща-
льности, всего этого может не быть;
lune больше того—чем лучше книга, тем
) меньших дозах все это присутствует.
в 10м, что честная лирическая кни-
№ всегда убедительна. Она повествует о
‚ \овеке, но не о том типическом челове-
№ который твердой, часто излишне
Repo походкой проходит через романы
Топические поэмы. Люди романов иэпи-
\0ких поэм сознательно типизированы;
“Ma хотят похвалить беллетриста, то го-
рат, что он создал типы. И это вполне
ираведливо. Но как быть с книгой лири-
\KEX стихов, можно ли подойти к ней,
№ меняя этой марки? Типичен ли герой
кой книги? И, наконец, если в нем есть
Ипические черты, =— насколько они пер-
Инствуют, как их оценивать? Думается
1 эти риторические вопросы законны,
№ нигде не было высказано столько
\б0вой прямолинейности, как в области
этической вритики.
Герой правдивой лирической книги —
автор в его собственном поэтическом
Аиовосприятии; это не фотография ввто-
№ это его автопортрет, написанный ру*
№8 иногла более, иногда‘ менее талазтли-
ую художника. Очень по-разному Бидят
ц1 xorap себя видеть люди. Одни
о видят себя в мечтательной позе
} философическим выражением на лице
(10 рукой, небрежно опертой на энцикло-
Мический словарь Брокгауза и Ефрона.
тие видят в ce6e только сжатые
бы, железную челюсть и выражение
рдокаменности в выпученных глазах,
И! могут изображать себя на лоне
ироды, в поезде, наконец за чаепити-
\ 10 железная челюсть будет несошнен-»
© Поэзии
но присутствовать на всех изображениях,
Наконец третьи, и к их числу принадле-
жат наиболее зрелые художники, хотя
они и любят подчеркивать. в себе то, что
им особенно нравится, но им в себе нра-
вится как раз то, что и должно нравить-
ся мастеру — духовное богатство, бес-
конечное движение мыслей и настроений,
Они пишут с себя много эскизов, в раз-
ные минуты жизни и с разным выраже-
нием лица. Автор лирической книги поэ-
тически воспроизводит в ней себя. Ero
автопортрет неизбежно несет на себе ти-
пические черты времени, среды, поколе-
ния.
Все это так, но в то же время никак
нельзя ставить знака равенства между
суммой типических черт, присущих лири-
ческому герою, и типом в обычном
понимании этого. слова. Лирический ге-
рой — He тип, при его создании отсут-
ствует момент сознательной типизации,
ввтор не задавался целью сделать его со-
бирательным лицом, а когда и задавался
этой целью в пределах лирического рода,
TO лишь взрывал его изнутри и. уходил
от лирики, либо создавал поэтическую
фальшивку. Одвако со. временем мы все
отчетливее замечаем в лирическом герое
присутствие типических черт, Нам помо-
тает время, через десятилетия мы видим
прошлое с высоты птичьего полета, и
очень многое, в свое время казавшееся
разрозненным и случайным, предстает
нам как цельное и типическое, прису-
щее не человеку, & поколению. Все это
бесспорно, но пропасть между понятиями
литературного типа и лирического героя от
этого не уменьшается. Мы клк нельзя 60.
лее ясно видим сейчас, какое большое
количество типических черт, характерных
для поколения, есть хотя бы в тютчев-
ском лирическом герое. Но, попробовав
определить его как тип, мы бы потер-
пели немедленное фиаско, ибо такого ти-
па не было и не могло быть.
Насколько мера типичности, количество
тинических черт вгерое лирической книги
может служить художественной меркой?
Как найти здесь правильную точку 8ре-
ния? Наличие типических черт в лириче.
ском герое, тлубина ux прощупывания,
их не нарочитая, но в то же время по-
стоянная отчетливая зримость, говорят ©
глубине поэта, о его светлом уме и ши»
роком кругозоре, говорят о том, насколь-
ко он вжился в 6809 время, насколько
сумел нащупать главные пружины Этого
времени. Надо ли говорить, что у под-
линного поэт» подобное умение видеть
тлавное во времени и в людях соединя»
ется с самой острой суб’ективностью в0+
CIPHATHA, © одному ему присущим pa-
курсом зрения, словом, со всем тем, без
чего He существует поэзни. Поззию обыч.
но делят на хорошую и плохую. Но’ ес-
ЛИ «плохая поэзия», т. е. вообще’ не поэ-
зия, но требует никакой дальнейней
классификации, то «хорошая поэзия», т.е.
вообще поэзия, нуждается в очень суще-
ственных, хотя И не всегда точно опреде-
лимых делениях, i
Bee’ To, что говорилось выше O Epyro-
зоре. поэта, о его способности выражать
типические черты времени, как раз и поз-
воляет нам товорить ‘о TOM, что есть
большие поэты, обладающие этим умени-
ем, и есть поэты очень талантливые, под-
час блестящие, но узкие, камерные,. не
умеющие почувствовать в жизни, в люд-
ской сульбе решающих, самых характер-
ных черт. Они создают зачастую замеча-
тельные стихи. но в них Нет ‘облика вре-
мени, не? его походки, Больше того, в
ннх Boobie Her поэтически ‘осознанного,
связного и внутренне-оправданного движе-
ния времени. Есть. только отдельные,
иногла удивительно тонко задечатленные
минуты, мастерски нарисованные и раз-
розненные. итак ‘до конца непонятные
черточки. Типичны ли эти черточки? Да,
в какой-то. мере типичны, но здесь эта
типизадия более чем где-нибудь случайна
и даже подчас суб’ективно нежелательна
для поэта. Такой поэт желает быть самим
собой и только самим собой. Он не ‘хочет
быть гражданином мира, он стремится
решить все вневременные вопросы, снова
и снова возвращаясь только к своему суб’-
ективному «я», находя в нем высший
суд. Но это невозможно, он все равно су*
ществует во времени, отражая уже He
черты времени, взятые в решающих про-
явлениях, а лишь Черты своей узкой ху-
дожнической профессиональной прослой-
ки. Происходит аберрация зрения — мни-
мая вневременность на деле оборачивается
кастовой замкнутостью.
2. О’ чертах
времени
Когда мы тюворим о чертах времени,
это конечно He Te пресловутые «знаки
времени», которые были в такой моде до
самых недавних лет. Утверждая необхо-
димость «знаков времени», обычно пони-
мали это вульгарно, требовали or поэта,
чтоб он, описывая свидание двух. влюб-
ленных, непременно сказал, что он тан-
кист, ‘а она ‘парашютистка, или, переда-
вая ощущение ночной Москвы, во что.
‘бы то ни стало упомянул о рубиновых
буквах метро, иначе-де не будет чувет-
воваться наше советское время, стихот-
ворениег будет абстрактным, ‘вневремен-
ным, ит д. и т. п. Исходя из подобных
соображений, Пушкину в стихотворении
«Я. помню чудное мгновенье» следовало бы
для. болыней конкретности указать коли-
чество душ у А. НП. Керн, а Лермонтову
‘рядом со стоящей «на ‘севере
сосной поставить трактир как типичный
знак николаевской эпохи. Мы довели ло-
гнческим путем это положение до абсур-
да, но оно абсурдно не только в своем
крайнем ‹ выражении, но и в своей сути.
Бытовизм, мелочная конкретность вполн
понятны как один из элементов арсена
ла поэзии, но считать их присутствие
необходимым условием — нелепо Нам
всегда казалось, что настойчивое выдвиже-
ние этого требования было . делом рук
критиков-перестраховщиков, a pabcKoe
выполнение его — делом’ рук перестра-
ховщиков поэтических. Эти лихора-
дочные помски и ‘всаживание в лириче-
ские стихи поверхностных знаков вре-
мени ради придания советского колорита
очень часто, об’яснялись внутренней Hee
уверенностью автора,—да советские ли у.
него стихи? И, неуверенный в их совет-
ской сути, он спешил снабдить их уль-
асоветскою, по его понятию, внешностью.
ы говорим здесь не об этих так назы“
ваемых «знаках времени». ,
Черты времени так, как мы их пони-
маем; нечто несравненно большее, принци-
пиально иное и в той или иной мере, но
всегда присутствующее в подлинной поз»
зии. Вели говорить о душевном складе на-
шего современника, человека советской
эпохи, то такими ‘чертами времени окажет-
ся прежде всего неизменно присутствую-
щее в нас ощущение приближающегося
коммунизма, настолько твердое и несом-
ненное, что сосуществующее рядом с ним
убеждение в неизбежности надвигающейся
войны в сути своей для нас не трагично.
То есть.я вовоё не хочу сказать, что мы
забываем о тех бесчисленных трагедиях,
которые на каждом шагу порождаются
войнами, о крови, о разрущениях, о He-
набежных утратах. Мы все это помним,
HO мы He представляем себе возможности
поражения, реставрации.
Друтая характерная черта времени—это
изменившееся, очистившееся и возросшее
чувство долга. Если мы вернемся в прош-
лов’ или мысленно‘ перенесемся за кор-
дон, то противоречивость и‘ запутанность
чувства долга в тех условиях сразу бро-
сится нам в глаза. Для нас эти колеба-
диком» :
‘ния и противоречия сейчас начисто сня-
ты; Чувство долта’ очищено от приме-
сей. Конечно, в солдатах, умиравших под
Бородиным, присутствовало чувство дол-
га перед родиной. Конечно Блок, работая
над «Возмездием», ’прозревая будущее
любимой страны, выполнял долг патрио-
та. Конечно, Седов, отправляясь в Ja:
вание, думал. о славе России. И Блок и
Седов имели в виду служение родине, хо-
тя один называл это служейнем искус-
ству, а другой — служением науке,
Мы в повседневности перестаем заме-
чать неизмеримые сдвиги, сознания, кото
рые в нас произошли. То. же самое и 6
чувством долга. Мы сами не замечаем, на-
сколько сильным началом стало это. чув-
ство в нашей жизни. Оно для нас не фед-
кий, хотя и благородный гость. нет, : оно
присутствует повседневно; а не только в
решающие минуты жизни,
В капиталистической стране обыватель,
если ему за это будут исправно платить,
сотласится ‘толочь воду в ступе, Человек
эпохи социализма этого делать не. будет.
Для того чтобы сесть за стол и работать,
мы прежде всего должны знать, что это
нужно, : ;
3. О долге
писателя
Чувство долга У писателя — сложное
чувство, в котором ‘есть ‹ очень разные
оттенки и даже кажущиеся противоречия;
Есть основные задачи времени и есть
текущие запросы дня. Это ‘вещи. разные,
но неё противоположные, в основе их ле-
жит единство. Есть художники, ‘у кото-
рых это единство выступало очень яр-
ко, ощущение его было особенно орга-
нично. Первый, само собой напрашиваю-.
щийся пример, — это работы Маяковско-
го. Иные стихи его, написанные как от-
вет на задание дня, сейчас умерли, но
многие другие живы, живы потому, что в
них было найдено ‘это’ ‘единство; выполнив
задание дня, они. продолжают выполнять
задачу времени. Нащупать это единство
нелегко даже великому поэту, свидетель-
ством тому служит ряд его умерших сти-
хов. Неправильно называть их просто не.
удачными, гораздо вернее сказать про
них, что это леса, без которых нельзя
было построить дом.
Если подойти к единству, о котором мы
говорили, © другой стороны, то мы уви-
дим, ч10 такое произведение, kak
«Ленин», построенное именно кзк ответ
на основные задачи, поставленные Bpe-
менем перед литературой, в то же время
было непосредственным откликом ая-
ковского, было приурочено ‘выходом к пер.
вой траурной годовщине. Так было у Ма“,
яковского, но естественно, что подобное
органическое чувство единства ив всем
дано в равной мере. Есть художники, ост“
ро и талантливо откликающиеся на ©0бы=
тия дня; но обычно He поднимающиесх
до понимания задач времени, есть, на
оборот, люди, способные подойти BITS
ную к решению основных задач, но рез=
ко снижающие уровень мастерства, когда
на их долю выпадает непосредственно
откликнуться на события.
Если говорить о каждом писателе в
отдельности, то самые различные оттен
ки в понимании писательского долга и
естественны и законны, но у нас суще
ствовали и до сих пор существуют суж- ,
дения 06 общем долге литературы, переч
гибающие‘ палку, вульгаризирующие caMe
понятие долга. Я говорю о тенденции счи- ›
тать, что долг литературы по отношению
5 стране сейчас состоит только в отклич
ке на события текущего дня, в непосред=
ственной и прямой агитации, что же да
произведений, пусть высокохудожественя
ных, HO непосредственно не откликаюе
щихся на животрепещущие вопросы сем
годняшнего дня, то такие произведения в‘
этой точки зрения были. личным делом
писателя и почти не имели отношения к.
выполнению его долга перед страной. У,
некоторых пропаганда этой точки зрения,
была подведением
под свое неумение
работать, ° замаскированное “” оправдания
мелководности своих талантов, неспособм
ной прощупать сквозь сотни каждодневе
ных задач общее глубинное ‘движений
эпохи. Понимание этого простого обстояч
тельства очень нужно для писателя, и чем
чаще‘ оно будет встречаться, чем больша
внутреннего *
внутренней естественности,
соответствия со всем творческим характе-,
ром писателя будет в его замыслах, тем
это будет лучше для литературы. Между,
прочим, она от этого не перестанет быть
злободневной. Скорее, ‘наоборот, если толь* ©
во понимать злободневность немното тлуб“ `
же, чем это часто делается. i
KoneyHo, HURCAIUPOBKA TYT OHITD HE Mos .
жет, писательский склад, манера, индивич ©
дуальность диктуют очень многое, но дум
мается, что с приближением к коммунизч
му в литературе будет развиваться Мно=! +
готранность, широта диапазона. То, что.
казалось противоречием, окончательно
поймется как различие. Выполнение за<
даний дня будет все больше помогать’
уяснению задач времени’ и их творческому
претворению. Гл
Литературная газета ”
№7 в
идеологической базы ©
тлубоко и серьезно ^