(3030) ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР Наши войска ов л а де л и Новочеркасском Соверо-восточнее Ростова-на-Дону нами одержана ещё одна победа. Части Крас- ной Армни овладели Новочеркасском, на неся немпам большие потери и захватив богатые трофеи. Продвижение наших войск в этом районо было весьма энергичным. После взятия г. Шахты немпы пытались остано- вать наш натиск на промежуточных рубе- жах. Против нас сражались но только по- трёпанные в предыдущих боях частя, но и спешно подброшенные резервы. Части соедиения, которым командует генерал- майор Чашчибадзе, проведя искусный об- холный манёвр, ноставили немцев угрозу окружения. на одном участке про- тивник до шести раз переходил в контр- атаку силами пехоты и тапков. Все атаки пемпев были опражены, при чем большая часть немецких танков была выведена из строя. Немцы потеряли несколько сот ловек. Они отхлынули к самому городу, решили опереться на заранее подготовлен- ныепозиция. Ничего не вышло из этого на- мерения противника! Бойцы генерал-майора Утвенко и полковника Серепина в резуль- тате решительной атаки овладели важней- шими опорными нунктами немцев на под- ступах к Новочеркасску. Прорвав немец- кую оборону, они проникли в самый город. Здесь вспыхнули ожесточённые рукопаш- ныю схватки. Наши бойцы пеизменно вы- ходили из этих схваток победителями, ещё и ещё раз продемонстрировав высокое ма- стерство ведения уличных боёв. Много сотен трупов гитлеровцев валяется на улицах и во во дворах Новочеркасска, В го- рода захвачено значительное количество номецкой техники. Наиболее упорная борьба разгорелась в районе железнодорожной станции. Немцы превратили несколько высоких привок- зальных зданий в подлинные форты и ве- ли оттуда перекрестный огонь. В подавле- ии этих опорных пунктов врага отличи- лсь наши артиллеристы. Огонь неприя- теля постеченно ослаб. Воспользовавшись этим, советокие подравделения обопіли станцию и одновременнс алаковали ее с двух сторон. Немцы вынуждены были от- ступить. Много нечецких автоматчиков, не пожелавших одаться, истреблено нашими войсками. Немцы стали поспешно отступать из города, преследуемыю нашими войсками, Новочеркасск окончательно о льно очищен от прэтивника. Наступление Красной Армии продол- жается. Наши войска не дают врагу пе- редышки. Удары по немпам следуют один за другим. 13 февраля ДЕРСтВУЮщАЯ АРМия, (От спец. корр. «Известий»). ненавидеть, и мстить Мы заночевали в штабе полка. Моло- денький лейтенант, исполнявший обязан- ности коменданта штаба, повёл нас за собой в темноте длинного подземного ко- ридора. Казалось, жизнь ушла из этого огромного здания, где когда-то до самогоМы шестого этажа жили люди и всё было шумно, и пело рацио, и играли дети. Но в конце коридора, пахнущего морозом и мёрзлой землёй, была дверка, за которой сразу раснахнулось обжитое жильё. Вот наше помещение, - оказал лейтенант, - располатайтесь, как дома. Он был туго сколочен, ловко перехва- чен ремнями портупен поверх кремового своего полушубка и в 24 года казался познавшим целую жизнь. В комнатке было тепло, и в углу в серебряном торжествен- ном блеске стояла новогодняя ёлка. Она простояла здесь уже весь январь, и всё же, видиою, жалели снять с неё милые пушиктые звезты, напоминавшие о дале- ком тепле покинутого дома. - Вот выбили все-таки немцев кз го- рода, - сказал лейтенант довольно, - теперь добиваем их на морозе. че-ели геоги натку, в которой столько было пережито, Он расстогнул на груди полушубок- было жарко, но боевая привычка приучила человека быть всегда наготове. Мы спросили у него, кем он был до вой- ны, и он, смущаясь своего невоенного прош- лого, сказал, что был колхозным счетоводом. А стал, конечно, я солдатом не сразу… сказал лейтенант, призна- ваясь. - Ненависти, какой нужно, во мне ещё не было. Я шришёл из колхоза… ну, там у нас мир, хозяйственные дела. Он прищурился и как бы в глубине далекого прошлого увидел черноземные поля и широкий блистающий Сейм, и вы- сокую коноплю, которую осенью свозят на пеньковые заводы во Льгов… Потом он снял всё-таки меховую шапку, реброы ладони пригладил на лбу сбившиеся свет- лые волосы, и теперь как бы ьпервые открылось его круглое молодое, с первыми моршцинками испытаний лицо деревенско- го парня, которого война оделала воином. А ненавидеть я вот как научил- ся… добавил он, обращенный к вос- поминаниям. Это еще на Днестре, в самом начале войны… я немцев в глаза не повидал, какие они есть. Мы за одно село крепко дрались и выби- ли их оттуда, а в одном сарае, как-раз на развилке дороги, они с двумя нулеме- тами укренились: ни подойти, ни обойти его. Я смотрю - один наш падает, потом другой… потом Мишка Коновалов, меха- ник с маштинно-тракторной станции по Рыльском, друг мой, тоже, смотрю, упал. Тут меня такая злоба взяла, я уж и ее- би не помню и ничего нежалею… попола я с двумя ручными гранатами к самому сараю, и жизни мне не жалко, и о смер- ти не думаю. А вся душа будто здесь, в самом горле стоит - только бы доползти да кинуть гранату в их осиное гнезле. Он вдруг взволновался, встревоженный этими воспоминаниями, и отхлебнул из кружки горячий глоток, видимо, оожег- шись, но так и не заметив этого. Ну, я до сарая всё-таки дополз и гранату кинул… тут всё развалилось, немцы стали выбегать, поднимают руки. Я в сарай бросился захватить пулемет, смотрю - в сарае на соломе трое наших лежат, нето раненые, нето вовсе вые. Потом другие бойцы подоспели, вы- тащили мы наших на воздух, а они еще свеже добитые, вот только-что, а одного пограничника по горлу ножом или теса- ком, что ли, полоснули… он ещё дышит, и, как вздохнёт, так из горла красный пузырь ватувается. Вот тут я немцев вблизи посмотрел, какие они есть… они в ту пору ещё посмелее, понадеяннее были, Волосы всклокочены, скулы торчат, все с ефрейторскими нашивками, отборная часть. Ах, волки, волки… - Его глаза стали узкими, надо было прищурить их, чтобы отчётливее возникло из прошлого страшное видение. - Вот тогда я ска- зал себе: ладно, открываю счёт. Как у нас в колхозе - по трудодням. Всё, что заработал, заноси в книгу. Я на войну пошёл - ненависти этой ещё не пони- мал, а без ненависти воевать… он огляделся, как бы ища сравнения, - всё равно, что любить без страсти. невольно посмотрели в сторону его взгляда и урицели томик Чехова, залну- тый на рассказе «Красавицы». Я для себя решил: пятьдесят чело- век за Минку Коновалова и пятьдесят за пограничныка с перерезанным горлом… вот мой счёт. Немного всё-таки не дотяшул- шестьдесят семь человек имею. Мало! добавил он варут непримиримостью. Мало! Мы пять месяцев назад одно село отбили, в котором когда-то стояли. Я, конечно, сразу к знакомому дому, где жил. женцина однасхорошими дочками… Младшая Верочка в роде сестрёнки моей. Такая глазастая чудная девочка, а стар- шая - трактористка. Красавица. он опять поглядел в сторону чеховскии книжки. - Бывает так: встретишь не- знакомых людей, а они на всю жизнь род- выми останутся. Ещё за околицей из пу- лемётов стреляют, дома, какие немцы ус- поджечь, горят, а тут мно прямо в женцина кидается, я еб сразу знаю - Марья Андреевна, у которой я жил. И дом остался цел, и куст калины у дома нетропутый… Я женщину подни- маю, она в ноги вценилась, рук не оторвёшь… Боже мой, думаю, вот она ра- дость. Я ей кричу: «Дочки живы?»авиутревней она всё валится и ничего не- отвечает, только как-то мычит, в роде как немая. Ну потом всё-таки опомпилась и все рассказала: старшая дочка, как толька немцы подходить к селу стали, нодалзсь в стеь енинуумала с девчатами схорониться до времени… а то ли заметили немцы, то ли из озорства всю эту пшеницу насквозь из пулемёта прочесали, и все, кто в вей был, все там и остались. Я женщину спрашиваю: «Ну, а младшая, Верочка?» A младшую со всеми девочками, какие были получше, согнали в колхозный клуб… только их и видели. Может, в Терманию угнали, а может, по офицерам роздали. Только и осталось от веего дома, что куст калины. Я девочек этих тоже себе на за- метку взял… боюсь, трудодней моих не- хватит, чтобы за всё отплатить. - Он сдвинул вдруг наперёд полевую сумку и достал самодельную сшитую тетрадку. Её страницы старательно были разграфле- ны, и в клеточках, над которыми стояли даты, были проставлены единицы. - Вот мой счёт, - сказал бывший колхозный счетовод, - положенного пока не отрабо- тал. Мне ещё метить и метить. Он смотрел теперь мимо нас-в ночь, встень, по которой сейчас гнали нем- цев, в сторопу Льгова, откуда родом был погибший его друг Коновалов, в сторону Украины, где он впервые узнал, что зна- чит ненавидеть. Потом он стряхнул c себя всё это и мгновоино поднялся: Ну, вы здесь устраивайтесь: и переночуете, и отдохиёте. А я на рас- свете к нашему новому мосту… Он улыбнулся нам одними глазами- он был уже далеко отсюда, от этого жи- лища, где долгие месяцы был штаб нол- ка и по другую сторону проволочных заграждений сидели пемцы, которым не отдали города. Ночью лейтенант вернулся в своё по- кидаемое жилище. Он минуту постоял соображая, что ему захватить, потом взял чеховскую книжку, раскрытую на рассказе «Красавицы», и спрятал её в половую сумку. Всё остальное уже было уложено. Позднее пришёл боец и, не мая с себя автомата, стал разбирать ёлку. он бережно сложил в газеты мох- натые звёзды и перевязал свёрток бе- чёвкой. Конечно, вернётся ещё та мир- ная и милая жизнь, которую были пред- назначены они украшать, но сейцас шёл счёт ненавнсти и мести, и котхозная разграфлённая тетрадка в полевой сум- ке лейтенанта ещё не была заполнена, и её только предстояло заполнить. Вл. Лидин, спец. корреспондент «Известий». ДЕИСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.



Фото Л. Великжанина. (ТАСС).

воронежский фронт. Немецкие самолёты, захваченные нашиме частями на одном из аэродромов. про-Каровайков сердится: Из-за шума не слышу сообщения… И вдруг лицо его расплывается в ши- рокой улыбке. Молодцы, на станцию вышли! Склад боепринасов захвачен. гру-Он склоняется над картой и делает на ней новую отметку карандашом. Бой продолжается. Окна дрожат от взрывов. Горят подожжённые минами вра- жеские машины. Бойцы прижимают про- тивника к хутору. В овражке взвод авто- матчиков кольцом охватил группу фаши- стов. Они что-то кричат и поднимают белый флажок. Сдаются, говорит командир взво- да и идет к столпившимся немцам, Но едва он приближается, как навстре- чу ему выскакивает офицер. Он стреляет в нашего командира. Красноармейцы ви- дят это. Над полем проносится крик: ＿ Бей немцев! Старшина Подшивалов первым бросает- ся на офицера, убиваст его и бежит дальше. Фашисты отстреливаются, но прость бойцов велика. Со всех стор сторон ра- ботают наши пулеметы. B овраге - гэры немецких трупов В стороне от деревни идёт батарея. Ка- ревайков бежит туда и кричит командиру: - Разворачивайте орудия! Орудия с бугра бьют немцев прямой наводкой. Немцы бросают горящие машины и бе- гут к хутору. Но туда уже вошёл взвод наших пулемётчиков. Он встретил про- тивника огненным ливнем… В штабе тем временем работа своим чередом. Отдаются оперативные распоряжения, действуют радио, телефон. Начальник штаба вызывает к аппарату командование. Прикрыв трубку ладонью, он докладывает: …В оврагах вдоль деревень и в снеж- оперативныера-Отери»? бои, валяются трупы немцев, разбитые машины. Наше наступление продолжается. - Подразделения выбили немцев из опорпого пункта. в 13.00 занята желез- подорожнал станция. Захвачены пленные и трофеи… штаб несут сумки, портфели с бума- гами, немецкие карты, Каровайков пишет оператирное донесение. Несколько немецких машин пыталось вырваться полем, но застряло в снегу, Красноармейцы захватили их, перебив всех, кто был на машинах. Несколько сот номцев в балке за хутором попали под перекрёстный огонь и сдались. B. ПОЛТОРАЦҚИИ, спец. корреспондент «Известий». деИствуюЩаЯ армия, 13 февраля.

насту плени и при-Слоено бурей, разметало колючую волоку. Снег почернел от копоти. Всюду лежат убитые немцы. Вот сразу четверо, среци них - один офицер. Череп разбит прикладом, рядом валяется каска. На стороне её, на ремешке хи- мическим карандашом написано: «Отто Вернер» у сожжённой мангины - да других убитых питлеровцев. из верх- него люка танка свесилась рыжая мёрт- вал голова… друииКрасноармейцы и деревенские женщи- ны собирают оружие. Штабеля неменких винтовок растут. же собраны пулеметы, ящики с минами.

Разговор немцами o Викторе Гюго Эта группа пленных немцев прибыла со своей частью из Франции. Они там стояли долго. Нелюбознательные, как все немецкие солдаты, они ничего не знают Франции, кроме вкуса её вина и кро- ме вкуса её крови. было очень удивительно, когда один солдат, рыжеусый верзила в очках, Эмиль Густавсон, вдрут произнёс: 0, Виктор Гюго… Он оживился, словно от приятноге воспоминания. Он даже облизнулся при этом. Ни «Коварства и любви», ни «Разбой- ников» никто из этих пленных фрицев не читал. И даже самое имя Шиллера им неизвестно. Исключение - Вальтер Кра- утман. 0, Виктор Гюго, да, это хорошо… Ноужели перед нами пруппа немецких поклонников славного французского поз- та? отношении других писателей они пролвляют обычное для немцев невеже- ство. Даже собственные их немецкие классики для этих солдат - звук пу- стой. Имя Генриха Гейне они слышат впервые. Кое-кто читал «Лорелею» и «Два гренадера», но считает, что это народные песни. Лейтенант Эрих Веде кончил в Магдебурге гимназию имени Фихте. Но, кто такой «этот Фихте», он понятия не имеет. Как же, Шиллер! Он мне до сих пор должен полбутылки рома. Они все Нет, ничто из тото, что было неко- гда славой германского поэтического и илотнаучного гения, неизвестно этим вши- вым пропойцам, составляющим цвет гит- леровской армии. там нестоящие парни, эти шофера из дивизионного обоза. И вдруг - Виктор Гюго. Может быть, это об ясняется тем, что На острове Джерсей сохранился дом Виктора Гюго. Дом этот обращён в му- зей его имени, и в нём тщательно со- хранена обстановка, в которой жил и работал великий поэт. Правится ли фри- нам его роман «Девяносто третий год»? их часть долго стояла на острове Джер- сей. Как известно, этот крохотный остро- вок у нормандских берегов Франции, за- хваченный немцами, славен в памяти человечества тем, что здесь долго жил Виктор Гюго. Пленные «гюговеды» смотрят непони- мающими глазами. Видно, что они слы- шат название этого романа первый раз. Может быть, в таком случае, они предпочитают «Собор Парижской богома- Или «Король забавляется»? Тоже не слышали? Может быть, «Эрнани», на- конец? Эрнани? - повторяет Эрих Вед- де, - нет, что касается Виктора Гюго, то я знаю Элен. я Ивонну. - Арлетту! - говорит рыжеусый Гу- ставсон. И, словно боясь, что ему не поверят, Густавсон вынимает из кармана малень- кий зеленоватый билет. На нём, действительно, отнечатано: «Джерсей. Дом Виктора Гюго». A пониже, в грaфе «Name des Mäd- chens» (т.-е. «имя девушки»): «Арлетта». Затем дата посешения «Дома Викто- ра Гюго»: «8 марта 1942 года». дальше некоторые специфиче- ские правила, изложенные со свойствен- ной номцам пакостной обстоятельностью.  Ошеломлённые, мы молча рассматрива- ли этот потрясающий документ. Так вот во что гитлеровпы провратили музей Виктора Гюго на острове Джереей! Они превратили его в публичный дом! При чём для того, чтобы окончатель- но втоптать в грязь национальное само- любие французского народа, они сехра- нили на солдатском доме терпимостиве- ликое имя Виктора Гюго! За время войны мы, казалось бы,до- рошо узнали фрицев - их жестокую ту- пость, их изуверскую страсть к наси- Мы поняли, что перед нами холод- ные и сладострастные маниаки смер- ти, убийцы по расчёту и по душевно- му влечению. Мы поняли психологию немецких солдат, этих человекообразных обезьян, выдрессированных Гитлером для убийства.

Наши подразделения вели бой на под- отупах к крупному населённому пункту. В деревне, в полуразрушенном доме, на несколько часов расположился штаб ча- сти. На колченогом столо были разложе- ны карты, испещрённые условными зна- ками. В комнату входили связные. По- пискивал полевой телефон. Работал ху- дощавый радист с принухшими от бес- сонницы веками… Лаборатория боя действовала. Уроже- о нец Палеха командир Каровайков радио держал связь с командирами под- разделений, отмечал на карте движение войск, каждый поворот их, каждый бро- сок вперёд. Подразделения с боем выходили к на- меченным рубежам, артиллеристы точко посылали снаряды, танки обходили про- тивника с флангов. B штабе люди работали подолту без отдыха. Вести с передовых позиций были такие бодращие, что не хотелось ни спать, ни отдыхать. Вдруг торопливо вошёл командир охра- пения и доложил, что к деревне подхо- дит немецкий отряд: тысячи полторы на машинах, песколько пушек. Остатки не- мецкой дивизии, разгромленной на сосед- Надо было перехватить их и уничто- жить, Но противник сам готовился к ата- ке. Эта неожиданность могла нарушить управление боем. Кто-то предложил вы- нем участке, просочились сюда. звать на помощь резервные подразделе- ния. сни-и - Пет, - спокойно сказал началь- ник штаба. - Люди нужнее на главном участке, отрывать их нельзя. он скомандовал: -К бою! Все, кто был в штаве,групшыВ охраны, связисты, посыльные, писари, батарейцы, - схватив оружие, бросились навстречу противнику. В хате остались лишь ботники, Они продолжают руководить на- ступлением. Бесперебойно работает связь. Радист, как ни в чём не бывало, сидит за своим аппаратом. А рядом уже рвутся снаряды, злобно огрызаются пулемёты врага.

I

 -



льговкурс Меавенское ОБоянь

Касторное ВоронЕЖ стоскол

зeт, 11- бу.

солицево

Рысава

сумы

Хороча

бота

н.оскол БЕЛгород, шебекино Казачья-Лапань волчанск Золочев ХАРЫкон липцы Кам Яруса  Чугуев

БАлуйки

купянск Париновка Балаклея СтаробЕЛьск Цепель изюм Лозовая) ДНЕПРО- ПЕТРОВСК

нан-

Петровская

писичанск

ВОРОШИЛОвСК ВОРОШИЛОБТРАД

ГорловКА

Красноармейское СТАЛИНО ЗАПОРОЖЬЕ

неслыханным глумлениям город Тараса  Шевченко, сказочный Канев над синим Днепром, растоптанные народные святы- ни, расхищенные народные богатства. Мы даже пепед многих наших любимых книг тщетно будем искать там, где прошла разрушительная нога немецкого варвара. Но встретимся мы там и с мужествен- овеянными ветром партизанской ными, войны народными метителями, увидим сыновей и дочерей украинского народа, жизнь свою посвятивших неустанной борыбе за свободу и честь родного края.

Фриц, если он сыт, пьян и «органи- зовал» посылку своей Гретхен, чувствует себя на вершине счастья. Количеством невинных жертв, замученных стариков, изнасилованных женщин, заживо погре- бённых детей измеряет он своё величие. Он достиг того предела, стремиться к ко- торому учил его сам «фюрер». Наше по- нятие о счастье не только диаметрально противоположно фрицевскому, но оно и беспредельно. Возвратившись домой, мы, разумеется, будем в первую очередь за- ботиться о восстановлении нашего дома, нашего поля, нашей зажиточной жизни. Мы будем строить землянки, видя в перспективе великолепные дворцы. Мы будем пахать, чтобы получить кусок хлеба, зная, что добьёмся в конце- концов неслыханного изобилия плодов земных. И на этом мы не остановимся. Полнота жизни - вот девиз советского человека. Родная земля ожидает возвращения своих победоносных сыновей, ожидает тре- петно, заталв дыхание. Она их вскормила и взлелеяла, и они ныне платят ей свой сыновний долг величайшей в мире ценойблики ценою крови, ценою неслыханной борьбы, великих лишений и великих подвигов. Нахарей и сеятелей ждёт она, истоско- вавшаяся по красивому человеческому тру- ту, который сегодня здесь, в тылу, пока- зывает миру чудеса стойкости, неутомимо- сти, уменья, изобретательности, все эти свойства направляя к одной цели- -победе. Поэтов и художников она ждёт, потому что каждая былинка, растущая на ней, каждая пылинка на священных ее дорогах достойны быть воплощены в слове, в му- зыке, в красках несравненной яркости, величия и силы. Мдёт она простой чело- веческой доброты, товаришества, внимания к живому бьющемуся сердцу, смелой твор- ческой мысли,- всего этого не могла уви- деть она у жадных захватчиковсе это им чуждо, как чужды весеннес набухание почек и роскошное апрельское цветение сухому обрубку дерева. Под онегом и льдом вздыхает глубоким вздохом радостного предчувствия наш Днепр, и ждут опустелые киевские улицы весёлых, отважных, дружных работников,

Сеященная земля Максим РЫЛЬСКИЙ Недавно я был на одном заседании в Академии наук УССР. Предмет заседания был чисто деловой: речь шла о перспек- тивах восстановления народного хозяйства в освобождённых районах Укражны. Науч- ные работнини, а были среди них очень крупные, - оперировали цифрами, выкладками, сухими фактами. Не было произнесено ни одного патетического сло- ва. И вместе с тем я вицел такой юношеский блеск глаз, сверкавших из-под бровей, слышал такую тенлоту в голосах этих рассудительных, подчёркнуто спо- койных людей, что думалось: ведь это они почуяли запах родной степи, ведь это шум далёкого Днепра звенит в их ушах, беспредельная любовь к родине животво- рат эти цифры, эти научные термины, а нопривычная для академических заседа- ний горячность спороз (были и споры) продиктована трепетным высоким патрио- повестке дня» тизмом … Ещё бы! «На стояло не что иное, как освобождение и возрождение милой, прежрасной родной земли! Первый вопрос, который задают друг другу люди, встретившись поутру и спена на работу, это - вопрос о «пюследнем Да, мы дить по рожкам, детьми, родных часе», о новых победах и завосванинх советского оружия, и каждая весть о но- вом клочке Украины, освобожденном из- под фашистского ярма, звенит здесь, как теплый весенний ветер, как голос моло- дости, как песнь о возвращенном сча- стье… Украину, за вас - на в коротеньком полученном с фронта, если бы её не тревожила участь сына. Но слёзы, блес- нувпено в этот момент у неё в глазах, это слёзы гортости и радости. У всех нас есть там, на поле величай- шей в мире битвы, дети, братья, сёстры, родные, друзья. Многие из нас понесли невозвратимые утраты. Нельзя отнять у человека горестное право на личную боль. Но эта личная боль тонет в моро обще- народных упований. Эта боль высекает из сердца искры неутомимой ненависти к мерзавцам, эта боль вдох- новляет виги, на равные в славе ратным подвигам.

которые наполнят их неумолчным гомоном, расцветят их всеми цветами радуги, новые посадят каштаны и тополя на месте беспо- щадно вырубленных, новые построят чу- десные дома и дворцы - и скажут земле своей: рауйся, родимая, расцветай новым цветом для поколений и веков! Мы, люди, оторванные войной от родных сёл и городов, не на чужбине. конечно: мы ходим по своей, советской земле, нас окружают свои, советские люди. Состояв-I шийся недавно в Уфе пленум Союза совет- ских присателей Украины был не только могучей демонстрацией силы и славы ук- раинского слова, верой и правдой служа- щего делу освобождения отчизны, но и беспримерным торжеством неразрывной дружбы народов. Надо было видеть этот переполненный украинцами, русокими, башкирами, татарами, овреями зал, надо было видеть взрывы восторга, которыми встречены были выступления Александра Корнейчука и дочери польского народа Ванды Василевской, надо было слышать овацию, раздавшуюся в зале, когда пред- седатель Совнаркома Башкирской респу- тов. Ваганов провозгласил на баш- кирском, а потом на украинском языкелию. славу и зтравицу Советской Украине, надо было слышать импровизацию баш- кирского народного певца Саида, который в безыскусственной песне приветствовал своих упараиноких собратьев… Да, мы не на чужбине. Советский народ-один в своём великом многообразии. В этом залог его несокруши- мой мощи. Но занах родных полей, но горький, сладчайший в мире дым родных очагов до- детает до нас оттуда, с запада, и этого ли чувства не понять всем нашим товарищам, друзьям, братьям по Советскому Союзу? Через моря и пустыни, сквозь ночной мрак и непогодь летят весною птицы к родимым лесам и берегам, и нет в мире си- лы, кроме смерти, которая могла бы оста- новить их в неуклонном, неустанном те. И нет в мире силы, которая могла бы сломить нашу советскую силу, и трепе- щет и бледнеет лиходей, чуя свою неми- нуемую гибель, и вы скоро увидите нас, родные леса и берега, и весна несказанная расцветёт над вами!

.

эта боль, и возмездие Выйдут - и выходят уже - из лесов. Возмездия жаждет совершается. Вера наша в победу была несокрушима и в дни самых горьких ис- пытаний, в дни отступления Красной Ар- мии. Вера, основанная не только на стра- стном желании, не только на логикефак- тов, а и на чувстве незыблемой нашей правоты, на чувство неразрывного един- ства борющихся за правое дело народов. Теперь наша вера взмыла к самому небу, окрылённая теми скупыми, теми нечно волнующими словами, которые раз- даются в ночной час над нашей страной, как победный звон… товарищи, мы будем в Харькове, будем в Киеве, мы будем вновь хо- тем поросшим ныне травою до- где когда-то бегали босоногими мы увидим сверкание наших рек, услышим шелест наших садов, столько вытерневших, так Радость ли только нас ждёт? Нет, ждёт нас и скорбь, и нечаль беспре- дельная… Дорогие найдём мы там моги- лы,а быть может, и могил нена дём, где похоронены наши братья, наши друзья, наши дети, жертвы фашистского нашествия. Калек мы найдём там, изуро- дованных арийскими негодяями, осиро- тевших мальшней, найдём изнасилованных, истерэанных. Мы увилим там людей- глянувних в самые глаза жестокой счер- ти, и только чудом изоежавшихка Сожжённые немцами хаты, ные дома, разрушенные заводы, выруо- ленные леса и сады, превращенные в пустыню поля,- вот что увиим мы в на- шей стране, Мы увидим пюдвергшийся  из тёмных логов и оврагов - навстречу нашей славной Красной Армии - стари- ки и юноши, старухи и цветущие де- вушки, ни на миг не пожелавшие рабо- тать под свист рабовладельческого бича, ждавшие и дождавшиеся своих освободи- телей. И не бездеятельно, не пассивно ждали они: об этом расскажут нам мо- гилы бесславно погибших гитлеровцев, спасённые дети, пущенные под откос вражеские поезда… И великая радоеть придёт на смену великой печали. Радость… Разве это слово может вы- разить ощущение человека, снова всту- пающего на землю, вепаханную его от- пами и политую его сооственным потом? Разво можно об яснить, что значит освобождённая родина? увидимМною нолучено недавно письмо из Тихвина от раненого бойна, моего зем- ляка, Он пишет: «Два месяна я был под неприятельским огнём, и всё это вромя берёг, веюту носил с собою «Кобзаря» ШевченкаТижело раненыйи потерял не только много крови, но и своё един- ственное сокровище». дальше, коночно, просьба - вы лать «Кобзаря». Эго - слинственная просьба в нисьме. Так вот они каковы, наши люди! Вот за что воюют наши бойны под Ленин- градом, на Северном Кавказе, в кубан- ских и овеких стенях! За иародное достоиние за слово Пушкина и Шевчен- мысль Ментелоова и Павтова, за идеалы Ленина и Сталина, за выео- чайшую мечту человечества воюют они! За счастливую и разумную жизнь про- ливалась и проливается драгоценная кровь

И всё-таки каждый раз эти нравствен- ные уроды находят способ заново утн- влять мир своей душевной мерзостью. Мы находим билеты в «Виктер-Гюто- хауз» у каждого из них. У некоторых по нескольку десятков. Пустых, неше- пользованных. Нам сказали, - последовал от- вет, что эти билеты будут иметь хо- ждение в занятых нами русских горо- да

полё-…Котда пленных этих отводили в тыл, один из бойнов наших посмотрелим вслед, сплюнул и сказал с отвращением: Как это люди могут быть такими скотами… Лев СЛАВИН, волховский фронт,