12 АВГУСТА 1942 г. № 188 (7874)

СРЕДА,

ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР

2

Голоса из разбойничьего логова боятся, что обложат большим налогом, куска. Ты, чтобы человек не с ел лишнего наверное, удивишься всему тому, о чем я тебе налисала». Ганс Брун не удивится. Русский сна- ряд кончил с Гансом. А русские авиабом- бы в Кенигсберге заставят фрау Брун подумать и о другом, не только о желан- ном кролике, которого продают из-под полы Брат солдата Альберта Римкус - Ио- зеф пишет из Бонна: «Теперь мы почти каждую ночь подвергаемся налетам англи- чан, которые нарушают наш ночной отдых. Кельн пережил очень основательный ноч- ной воздушный налет». Иозеф Римкус, ты спишь сейчас спокой- но не каждую ночь. Скоро ты разучишься спать по ночам. Альберту Римкус уже это все равно. Русская бомба отправила его в долгий отпуск, где он сможет выспаться «до страшного суда». Капитан Герман пишет лейтенанту Ган- су Геллер из Ландесхут. Капитан имеет много забот. Еще бы - он начальник охранной полиции. Мы знаем, что это та- кое! Он сокрушается: «Почти все наши камеры набиты арестованными. Это, глав- ным образом, сбежавшие сельскохозяйст- венные рабочие -- поляки и другая ино- странная сволочь, отказавшаяся работать». Циничный палач из Ландесхута! Он ду- мал, что на него будут с особой радостью работать люди, уведенные в рабство. При- дет час, и они, эти мученики немец- кого ита, потоворят по-своему с капита- ном. А лейтенанту Гансу Геллер он может больше не писать. Нет уже на свете это- го Ганса. Унтер-офицер Бруно Сталь отвечает с фронта Вильме Гепольд на ее вопрос: ког- да кончится война? «Когда кончится вой- на, этого тебе никто сказать не может. У нас считают, когда последний сельский учитель станет офицером, войне придет конец. В пополнении почти все офицеры бывшие учителя. Во всяком случае я ду- маю, что война продлится теперь уже меньше, чем она тянется, и поэтому в конце 1944 года должен ей быть конец. Моя сестра пишет мне, что дома тоже все выглядит довольно плохо. До войны ной отец был видным мужчиной весом в 190 фунтов. Сейчас он весит лишь 145. Он выполняет тяжелую работу в угольных копях, хотя ему уже 58 лет. Он не в со- стоянии столько работать. Матери 61 год, но она тоже основательно сдала. Это про- исходит из-за общего ухудшения условий существования. Я совсем не знаю, что на- писать ей, чтобы ее успокоить. Что долж- но быть, то все равно будет!» Правильно сказано, унтер-офицер Сталь! Есть справедливость на свете. Что должно быть, то и будет, каждый получит свое! Унтер-офицер Сталь получил русскую пу- лю, а немецкие папаши и мамаши, кри- чавшие «хох Гитлеру», получат свое воз- мездие, и, может быть, значительно рань- ше 1944 года. Темное ночное небо над затемненными немецкими городами пересекают лучи про- жекторов и грозныевзрывыавиабомб. Разбойничье логово отравлено сомнением, накопившимся незаметно за три года войны. - Завтра будет победа! - говорила Термания год назад. Гермзния стала разбойничьим логовом, где уже несколько лет живут награблен- ным в других странах добром, куда сте- кается уворованное на нашей земле, где создана ваторга для военнопленных, где женщины, мужчины и даже дети с за- хваченных немцами территорий и стран продаются, как рабы, на рынке, где ино- странные рабочие так называемых союз- ных стран - Италии, Венгрии, Румынии, завербованные обманом и насильно уве- зенные, содержатся, как арестанты. Что же пишут из этого логова на фронт бандитам, грабящим Россию, их друзья и родственники, матери, жены и любовницы? Нередко в этих письмах восторгаются они бандитскими «подвигами» гитлеровских солдат. Но все ли приветствуют они вой- ну, как «лучшую профессию мужчины», надеются ли они на скорую, решительную пюбеду? Не совсем так, а иногда - даже и со- всем не так! Конечно, у каждого свои за- боты, но тон их писем скорее элегический, чем мажорный. Чуют они, что неслышны- ми шагами к каждому их дому прибли- жается возмездие. Никакие успехи на фронте, никакие разглагольствования Гит- лера и Геббельса не вернут им спокой- ствия. Тревога бежит по Германии. Сомне- ния, как бессонница, мучают по ночам, а дни тоже не очень веселые в фашистеком царстве. Жена ефрейтора пишет мужу Карлу Уптейль из Вазенвейлера: «Еще должна тебе сообщить, что Рудольф Рудман тоже убит в России, едва пробыв там 4 недели. Будет ли он последний, или кто-то из нас последует за ним? Кто знает? Герберт Рудман попал в Египте в плен к англичанам. Как тебе кажется, этому всему скоро будет конец, или как долго все это протянется? Впрочем, вы тоже ничего не знаете. Только могу тебе со- общить, что находиться сейчас на родине тоже не очень приятно… Посылки с нос- ками до сих пор нет… Раньше у иеня был такой цветущий вид, такие румяные щеки, а теперь я выгляжу старой, блед- пой, печальной… Желаю тебе скорей вер- нуться ко мне. Думается, что на это не приходится расечитывать!» Совершенно верно, фрау Ушейль, не приходится. Ефрейтор Уптейль не может посылать больше ворованных носков. Он лежит с русской пулей в голове. Невеста Сибилла Гензела из Унтер-Бонн на Рейне (Вальдорф) пишет жениху еф- рейтору Петру Дюннвальд: «Твое милое личико сделалось таким узеньким, узень- Тким. Милый малютка, когда же, наконец, придет время, когда я смогу тебя откор- мить, чтобы твои щечки стали снова та- кие же толстые и румяные, какие были войны. Я надеюсь, что война должна же когда-нибудь кончиться!» Фрейлен Сибилла, для ефрейтора Дюнн- вальда война кончилась. Он получил уже два метра русской земли, и никакой ваш уход за ним ему не поможет. Мать солдата Рудольфа из Эльбинта пишет сыну: «Неужели и в этом году ни- чего не изменится, неужели наша страна и вы, бедняги, не получите мира? Лотта вче- ра вечером заявила: «Ах, если б мне зав- тра утром совсем не проснуться!» Ты по- думай только, наша жизнерадостная Лот- та мечтает о смерти! Да, Руди, жизнь становится все труднее и труднее».

Атаки фашистов отбиты В пюследние дни на одном из участков нашего фронта заметно усилилась актив- ность противника, увеличилось количество огневых налетов, кое-где происходят стыч- ки разведывательных прупп. В отдельных местах враг, стремясь вернуть недавно утерянные выгодные рубежи, переходит в атаки. Село Н. раскинулось на высоте, откуда хорошю просматриваются окружающие ле- са. Наши части, форсировав реку, пютес- нили немцев. Половину села занимают наши части, половину - противник. Немцы попытались было выбить наши части из этото пункта. Бой длился с пе- рерывами почти весь день. В этом бою наше подразделение, отбивая яростные атаки врага, показало замечательную стойкость и выдержку. Первую атаку немцы предприняли еще на рассвете, рассчитывая на внезапность нападения. Из лесу на наши позиции бро- сились семь немецких танков, в задачу которых, видимо, входило не только вкли- ниться в расположение наших частей, но и отвлечь внимание бойцов от немецких солдат, наступавших вдоль деревни. Фа- шистские солдаты, перебегая за сараями, по огородам, пробирались вперед. Наше подразделение встретило врага в полной боевой готовности Советские артиллеристы открыли по немецким тан- кам огонь. Вскоре фашистские машины повернули назад. Таким же убийственным огном нашп пехотинцы встретили наступающих солдат. Боец Сизов заметил, что убегавшие нем- цы спрятались в сарае, густо заросшем крапивой. Фашисты, спасая этих солдат, прикрывали подступы к сараю сильным огнем. Несмотря на это, Сизов пробрался самому сараю и подорвал его. Еще не остыли дула винтовок и пуле- метов, как враг на этом же участке си- лою до батальона снова пошел в атаку. На этот раз вражескую похоту прикрыва- ли танки. Наши артиллеристы снова за- ставили фашистские машины повернуть вспять. Однако фашистская пехота про- должала лезть вперед. Ни один красноармеец не дрогнул перед врагом. Бойцы в упор расстреливали нем- цев. Котда фашисты, укрываясь от наше- го отня, залегли, подразделение рывком бросилось на врага и обратило его в бет- ство. Враг предпринял еще одну атаку, но она также не имела успеха. Оставив на поле боя много убитых, немцы отошли. Следующая атака была подавлена в самом зародыше. Минометчики-гвардейны, заме- тив группу танков и свыше батальона вражеской пехоты, накрыли гитлеровцев мощным огнем. Немало убитых фашист- ских солдат осталось на поле боя. В этот день в результате своих контр- атак немцы потеряли убитыми до двух рот солдат, не не добились никаких ре- зультатов. A. БУЛГАКОВ, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 11 августа.

Сбитый фашистский бомбардировщик, установленный на одной из площадей Сталинграда. специального Фото военного керреспондента «Известий» Г. Зельма. В час Бойцу битвы

Немпы зарылись в землю, обнесли себя колючей проволокой, начинили передний край минами. У почерневшей избы на ко- согоревражеский дзот. Медленно под- ползают к нему наши бойцы. Кольцо во- круг дзота сжимается все сильнее. В него летят гранаты. Немцы отвечают ожесточенным огнем. Младший политрук Цыганков ранен. Но оп продолжает ползти. Летят куски расщепленных бревен. По- лузасыпанная землей фигура в зсленом мундире уткнулась ничком в замолчавший пулемет. Немецкий дзот уничтожен. Младший политрук Цыганков, несмотря на ранение, до конца оставался с бой- цами. * Младший лейтенант Батов наблюдает за рощей. Беглые огоньки вспыхивают в зе- леных зарослях. Батов засекает их. Это огневые точки врага. Мина накрыла младшего лейтенанта. Когда он пришел в себя, стон вырвался из его уст. Все же Батов поднялся и по- брел. Не на медицинский, а на команд- ный пункт. омандир, заметив младшего лейтенанта, тяжело опирающегося на косяк двери, встал навстречу ему. Пожалуйста, карту, - сказал Ба- тов, опускаясь на скамью. - Придвинь- те… я сейчас все покажу. Прерывисто дыша, медленно, но ясно он докладывал начальнику штаба, и тот за- носил на карту схему расположения вра- жеского огня. Потом были вызваны два бойца. Доставить младшето лейтенанта медсанбат! в Нет ответил Батов,иуж ны здесь, на передовой, а я доберусь сам. Разрешите итти, товарищ командир? Он поднялся… и ушал. Его положили на носилки и отнесли медсанбат. в А наша артиллерия беглым огнем тла- рила по вражеским огневым точкам, ко- торые указал младший лейтенант Батов.

Ненавидеть - это значит слышать Голос матерей, сестер и жен… - Отомсти за сорванные крыши, Отомсти за дом мой. Он сожжен Ненавидеть - это значит помнить Каждую секунду о враге, Понимать все то, что он несет нам На кровавом, на своем штыке. Ненавидеть - это значит лучше, Жарче, чем когда-либо, любить, Ненавидеть ненавистью жгучей - Это значит- Бить, товарищ, бить! Ненавидеть - это значит видеть Родину в ее святой борьбе, В страстном гневе, В пламенной обиде Руки простирающей к тебе! Едена РЫвинА. ЛЕНИНГРАД. 

Немцы перед контратакой вели оже- сточенный отонь. Бойпы видели, что их комиссар Шерякин упал. Девушка сумкой склонилась, чтобы перевязать ра- неного… Очнулся комиссар, когда его несли на носилках. Он резко приподнялся на локте. - В чем дело? Почему мы идем на- зад? - Вы ранены, товарищ комиссар! Почему бойшы отходят назад?! По- дымите меня! Комиссара подняли. С повязкой на лбу он приподнялся и крикнул: Товарищи бойцы, вперед! -Вперед! - пронеслось в ответ, бойцы снова двинулись на врага. * и По железнодорожной насыни шел в ближайший тыл на перевязку Сергей Ба- рыкин. Автомат висел у него за плечом. Карий глаз блестел из-под окровавленной пювязки, перехватывающей его смуглое лицо. Дал я немцу жизни сегодня, по- помнит он меня, -- сказал боец встретив- шемуся товаришу.- Лежу и вижу: за- бегали в траншее, точно крысы. Взял на мушку одного - свалил. Потом свалил другого, третьего. Пятерых фрицев отпра- вил я сегодня на тот свет… Еще рассказал боец, что немцы загу- совсем махонькую девочку, что от их деревни ничего душе- губы не оставили, что с тех пор горит у него душа. Дойдя по железнодорожному полотну до развилки, у которой стоял белый диск с красным крестом, боец спустился с насы- пи. А через час Барыкин вновь появился с аккуратно повязанной головой, с авто- матом за плечом. Он спешил на перело- вую линию, повторяя: Горит у меня душа за дочку, за моо рану, за все!… д. СЛАВЕНТАНТОР. ВОЛХОВСҚИЙ ФРОНТ

тойкость в оборонедо , натиск в атаке За последние дни на участке фронта берегу стычек. Короткие по времени и небольшие по масштабам, они характеризуются боль- шой стойкостью наших бойцов. Подразделение одной кавалерийскай на- сти обороняло высоту. Противник, види- мо, решивший во что бы то ни стало овла- деть высотой, предпринял на нее атаку целым батальоном. Немецкая пехота была встречена шкваль- ным огнем. Однако немцы продолжали рваться вперед. От окопов и блиндажей кавалеристов их отделяло лишь несколь- ко мстрой Ночем наглее становились гитлеровцы, тем ожесточеннее дрались наши бойцы. Получасовая схватка закончилась тем, что уцелевшие солдаты немецкого баталь- она вынуждены были отойти. Смелый налет на врага совершили кон- пики другого нашего кавалерийского под- разделения. Оно скрытно пошло в развед- ку. Враг заметил бойцов только тогда, когда блокировочные группы уже окру- жили блиндажи. В окопы и блиндажи по- летели гранаты. По убегающим немцам был открыт огонь из автоматов. Против- ник не оказал сколько-нибудь серьезного сопротивления. Л. КУДРЕВАТЫХ, спец. корреспондент «Известий». АРМИЯ, 11 августа.

Четыре летчика сбили семь самолетов врага КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 11 августа. (ТАСС). Четыре самолета под командова- нием младшего лейтенанта Мясникова патрулировали в районе обороны наших войск. В это время к нашим позициям приближались четыре немецких истреби- теля. Советские летчики немедленно пошли на сближение. Завязался бой. После пер- вых атак боевой строй вражеских самоле- тов был нарушен, один истребитель вра- га сбит. Младший лейтенант Мясников смело таранил ведущий фашистский са- молет. Оставшиеся два немецких истреби- теля были уничтожены летчиками Козлов- ским и Семеновым. После некоторого времени в воздухе появились 12 фашистских бомбардиров- щиков. Они шли под прикрытием двух истребителей. Отважная четверка смело вступила в бой с четырнадцатью самоле- тами врага и уничтожила 3 вражеских бомбардировщика. Всего за этот день че- тыре советских истребителя сбили семь фашистских самолетов.

Ах, если бы мне завтра утром со- всем не проснуться! - говорит сегодня Не будем обманываться состоянием гер- манского тыла. Он еще в чаду наступле- ния. Перелом наступит только после раз- грома немецкой армии, Громадные усилия требуются от всех нас, чтобы добиться этого разгрома. Но не будем проходить ми- мо того, что уже есть. Нотка заглушенно- го отчаяния слышится из немецкого раз- бойничьего логова, несмотря на весь шум- ный «гром побед»! ЛЕНИНГРАД. Николай ТИХОНОВ.

Благодарите вашего «фюрера», немка из «жизнерадостная Лотта». Әльбинга, благодарите и за то, что ваш Руди, разоритель нашей земли, больше не вернется из своего грабительского похода. «Бедняга» получил свое, и нам его не жалко. Нам не жалко и вас, немка из Эльбинга! Солдату Гансу Брун нишет мать из Кенигсберга: «Для меня является большим утошением то, что ты там сравнительно хорошо питаешься, хотя и получаешь только одно блюдо. Здесь за деньги купить пичего пельзя. Не продают даже кролика,

Успех молодого летчика

ДЕЙСТВУЮщАЯ АРМИЯ, 11 августа. (Спецкор ТАСС). В бою вышел из строя танк лейтенанта Блуднова. Машину окру- жили фашисты, Танкисты продолжали ве- сти бой, пулеметными очередями срезая накапливающиеся группы немцев. Осажденный Немцы выжидали той минуты, когда у  танка иссякнут боеприпасы.

танк

Отважный летчик блестяще закончил воздушный бой. Один «Мессершмитт» за- горелся в воздухе, а второй с подбитым мотором едва скрылся на фоше леса. A. РОЗЕН, спец. корреспондент «Известий». дЕЙСтВУЮЩАЯ АРМИЯ, 11 августа.

В 5 часов вечера над нашим участком фронта завязался воздушный бой. Молодой летчик сержант Чулаев навязал бой дву двум Сержант Чулаев заставил фашистов «Мессершмиттам». Двадцать минут продол- жался этот бой. вести бой на малых высотах, чуть ли не на бреющем полете, и этим ограничил маневренность своих противников.

под прикрытием пулемета совершили сме- лую вылазку. Они взяли у убитых фаши- стов автоматы, патроны и снова открыли огонь. Четверо суток экипаж отбивал попытки немцев завладеть машиной. Танкисты уничтожили много гитлеров- Танкисты цев и разрушили 4 немецких дзота.

СТАРИННАЯ КЛЯТВА Маленький мрачный летчик в велико- лепных меховых сапогах выглянул из кабины и сказал, что самолет не пойдет, перегружен, двоим с. большими вещами придется пересесть на другой самолет. Все посмотрели на меня. Я был послед- ним по списку. Без возражений я выта- щил из длинного ряда вещей свой за- плечный мешок, подхватил портфель и спустился по лесенке. Кажется, я не очень торопился. Дежурный указал мне другой самолет. Ветер спиралями завивал мелкий жесткий снег на аэродроме, большие бело- розовые коровьи туши грудами лежали здесь и там, а за ними пошли мелкие воронки от бомб, в которых, прикрытые брезентом, валялись обломки разбитых са- молетов. Мы шли низко, бреющим полетом и лес мне не казался, как обычно, изящ- ным, черным сектором плана, а был на- стоящим лесом с голыми верхушками де- ревьев, переходившими ближе в дереву в некрасивый косматый кустарник, Очевил- но, нас могли подбить. Стрелок вылез на подставку в центре машины и взялся за ручку пулемета, прикрытого прозрачны колпаком. Другой побежал куда-то B хвост. Я замерз и сунул руку в мешок за парфом. Шарфа не было. Я выташил какую-то веревочную салфеточку, потом эмалированную кружку. В моем мешке не было ни того, ни другого. До сих пор не понимаю, как могло случиться, что, перо- саживаясь на другой самолет, я обме- нялся с кем-то мешком. Очевидно, у было озадаченное лицо, потому что второй стрелок, возвращаясь, остановился передо мною и спросил: что случилось? Я об яс- нил. Он заемеялся: «Но мешок все-таки мужской, а? Могло быть хуже». h вечеру, - это было уже на земле, мне пришла в голову простая мысль: по- смотрю, что лежит в чужом мешке. Не найдется ли адрес владельца? Я уже го- ворил о веревочной салфеточке, которую вытащил еще в самолете. Теперь я рас- они были разные. Вот что мне пожаза- лось странным. Кроме нее, в мешке было еще несколько веревок, искусно завязан- ных разными узлами. Это было загадоч- ным. А вдруг, как в сказке о потайном ларце, мешок набит чудесными вещами? Вдруг я вытащу 7-мильные сапоги? Но вместо семимильных сапог я вытащил са- мые обыкновенные, поношенные муж- ские ботинки, потом 3 пачки табаку, по- том 3 пары белья и, наконец, маленькую картонную папку, в которой нашел не- сколько шисем. Они были запечатаны и на конвертах надпись, адрес - все в ВМПС. Уж не в моряком ли я обменялся мешком? Только одно письмо было вскрыто и я решился прочитать его. Вот оно, привожу целиком: «Плотвинский сельсовет, Наволоцкого района. B ответ на ваш запрое сообщаю, что семейство Горамишвили М. Н. в со- ставе матери Коркуновой 12 лет, сестры Самохиной 25 лет и етей Самохиной 25 лет и детей Льва трех и Георгия семи лет рано как и сама Горамишвили М. H. с детьми Ираклием 11 лет и Еленой 5 лет мученически по- фашистских захватчиков днем 16 сентя- бря в доме N 4 по улице Ленина, что подписями свидетелей и печатью удосто- веряется. Акт о происшедшем хранится в Райисполкоме. Секретарь сельсовета Боле- сов. 2 января 1942 года». менядважды прочитал это страшное пись- мо, напиоанное старапельным канцеляр- ским почерком без помарок, с грамматиче- скми ошибками. Оно было аккуратно подклеено на спибах. Видно было, что его берегли. Я прочитал ето - и с необыкновен- ной отчетливостью мне представилось, как приходит в дом такое письмо. Вот его читают, и все вокруг холодеет и стано- вится пустым и ненужным. Оно долго ле- жит на столе, отдельное, не соединяясь

- Нет, не так давно. Несчастный че- ловек. Почему? - Всю семью немцы перерезали, -

е настоящим. По ночам оно стоит перед плазами, маленький клочок бүмати, на котором семь раз написано смерть. Пустота охватывает душу и смерть вхо- дит в нее полновластной хозяйкой, Как жить? И стоит ли жить? Прошло месяца четыре, я не получил ответа на запросы по адресам ВМПо, ко- торые я нашел в картонной папке вме- сте с письмом из Плотвинского сельсове- та. Я стал забывать об этой печальной истории. Но несколько дней тому назад она снова вернулась ко мне. …Только-что приехав в один из наших северных городов, я отправился на один из центральных портовых участков, где стояли педавно пришедшие из-за границы ангчийские и американские суда. При мне закончилась разгрузка одного из больших пароходов. Старший стивидор, усталый, но довольный, долюжил началь- нику участка, что работа выполнена за день до срока. Мы стояли на причале и рассматривали этот огромный, высокий пароход. Утро было ясное. Матрос в красивой смешной, похожей на дет скую шапочку, бескозырке лениво на- Лватреаоескозрке лениво на- свистывал, стоя на посту, негры быст- ро говорили и емеялись на палубе, и очень трудно было представить, что с этой палубы накануне были сметены груды патронов и осколки снарядов. Ка- жется, я думал именно об этом, когда услышал: «Одну минуту! Товарищ капи- тан-лейтенант!» Я обернулся, и человек, которого ок- икнул стивидор, оглянулся вместо со мной. Это был невысокого роста моряк, смуглый, с седыми висками. Бывают липа, в которых до зрелых лет сохраняются мальчишескио черты, какая-то задорность и лукавство, У него было такое тицо, но глаза были черные, твердые, с желтова- тыми белками, и он елушал стивидора с мрачным и равнодушным выраженнем. Стивидор вернулся, и я спросил его, кто этот человек. Капитан-лейтенант Горамишвили. Ленинградец? Да, Балтики. - Вы давно его знаете?

- Очевидно. Шесть штук мы все-таки сбили. Он не сказал ни слова о том, с какой

ко она стоит в этой борьбе, - сказал он, ни больше, ни меньше. Вы зна- ете, у грузинского народа есть старинная клятва. Кто изменит этой клятве, не по- лучит пощады, пока он не сосчитает, сколько в моро песку, сколько листьев в лесу. Захочет итти вперед - посылай назад, захочет итти направо - посылай налево. Ни пипци, ни питья, ни крова. Это старинная клятва - и я поклялся перед собой этой клятвой. Я буду уби- вать - на суше или на море. Я буду убивать, где бы меня ни застала война. доУ него вдруг стали бешеные глаза. Он закинул голову и легко прошелся по палубе. Узнают же они обо мне, - хрип- ло сказал он… онДежурный подошел к нему и доложил, что к 22 часам капитан-лейтенанта вы- зывают в штаб. Он извинился и, прощаясь, сказал, что ждет меня на следующий день. мы условились, как обменяться ве- шами. астаалсь.то былоу причале, спросил, что это за ете Эт - коллекция морских уз- лов, отвечал он. Я купил ее у одного старого рыбака и вез в подарок сыну Мой сын хотел стать, как и я, мо- ряком Он вынул из бумажника и показал мне фото. мальчика были черные, как у отца, глаза, высокий лоб. Взгляд был внимательный, умный. Было уже темно, когда мы расстались. Накрапывал дождь, пахло мокрым дере- вом чем ближе к реке, все острее. Мост был разведен, и я долго стоял на маленьком пароходе, поджидавшем, пока соберется побольше народу. Я думал о людях войны, нашедших в себе силы, чтобы перешагнуть через самое большое горе в жизни. Я видел перед собой смуг- лое, суровое лицо с полузакрытыми, го- рящими ненавистью глазами, и слова старинной клятвы еще эвучали в моих ушах. ҚАВЕРИН.

сказал стивидор, - и жену, и детей. И дьявольской энергией сторожевик, у кото- рого вышла из строя главная машина, что самое страшное… Но я уже бежал за Горамишвили. Вечером я был у него. Капитан-лейте- нант командовал подразделением стороже- виков. Мы сидели в маленькой каюте, курили и разговаривали. -Это очень странно, что мы встре- тились, - сказал капитан-лейтенант. - Но в жизни, особенно в последнее время, бывает много странных вещей, так что я не удивляюсь. Между прочим, в вашем мешке были хорошие вещи, и это тоже очень странно, что почти все они сохра- нились, Конечно, кроме табаку, - доба- вил он и улыбнулся, - табак я вы- курил. я ваш. На здоровье! - Должно быть, вы здорово ругали меня? Нет, оказал капитан, - мне было тогда все равно. тогда все равно.меня Мы замолчали. Пора было заговорить об этом. Но я не решался. была разбита рация, у которого в двух- стах милях от берега не оказалось ни хода, ни водоотливных средств, боролся за жизнь. Об этом я узнал на другой день. Я узнал также, что на счету подраз- деления, которым командовал Горами- швили, было уже больше 20 сбитых само- летов, что капитан-лейтенант представ- лен к двум боевым орденам и что зимы 1942 года он был хотя и на хо- рошем счету, но мало отличался от дру- гих исполнительных командиров. - Хорошо воюете, - сказал я ка- питан-лейтенанту. На том стоим, - отвечал Мне нельзя воевать плохо. Никому нель- Мы снова помолчали. зя, а мне - тем более.

-Я энаю, о чем вы хотите спро- сить меня, - вдруг сказал өн. - Вы нашли в моем письмо, которым известили о гибели моего семейства. Это была моя жена и моиетимояегомешке. мать. И сестра жены и ее дети.

Вот чинимся, недавно верну- лись, сказал,Горамишвили, Аотите посмотреть? Рассматривая вместе капитан-лей- Я спросил, как могло случиться, что сни остались в местности, занятой нем- цами. Сын был болен, лежал в сельской тенантом волнообразную гофру на налу- бе, вмятины на бортах - следы страш- вых взрывных волн, обрушивших на сторожевик тысячи тонн воды, я и не подозревал, что нахожусь на борту ко- рабля, дела которого вошли в историю Северного флота. В последнем походе сторожевик был атакован 18 самолетами. В течение часа на него были сброшены 72 фугасных бомбы. Ни одна не попала в пель, хотя самолеты то и дело заходи- ли в пике и вообще. как сказал капи- тан-лейтенант, «маневрировали довольно искусно» Но вы, очевидно, еше искуснее? Он поднял глаза - огромные, вдруг загоревшиеся и погасшие в то же мгно- вение. больнице и дурак врач отказался выпи- сать его с высокой температурой. Впо- следствии он сам погиб, о чем я, как вы сами понимаете, не жалею. Женпины со скандалом отняли мальчика, но было уже поздно. Немпы ночью вошли, а на утро какой-то подлец донес, что это - семья командира. Он рассказывал почти спокойно, толь- ко иногда как-то странно прикрывал глаза и тогда лицо принимало суровое, гордое выражение. Сперва мне казалось, что все кон- чено для меня. Но вскоре я понял - зачем жить. Я очень хорошо это понял. Он стал набивать трубку. Руки его немного дрожали. Лизнь стоит ровно столько, сколь-

смотрел ее. Она состояла из узлов и все ни с чем в жизни - ни с прошедшим, ни