ЗАМѢТКА О ПУШКИНѢ

ГоголЬ, прі’ѢхавЪ вЪ Петербургъ, поспѢшилѣ кЪ свѣтилу русской поэзіи. былѣ часѣ дня уже поздній.
„баринѣ еще спитѣ“, равнодушно еказалЪ ему лакей.
„Вѣрно всю ночѣ писалЪ?“—спросилЪ авторЪ Ганса Кюхелѣгартена.
„НЪтЪ, всю ночѣ игралЪ вЪ карты“.
ДіалогЪ ртотЪ — многозначителенЪ, т. е. вЪ вопросѣ Гоголя. КакЪ не лусгпы уже его юноше

скія писЬма, нагір., между прочимЪ кЪ матери!

Это — послушникѣ вЪ стихарѣ, вообще какой -то членѣ церковной службы, коего рѣчЬ постоянно сбивается на поученѣе. Несравненный разсказ
чикѣ, вѣ писѣмахЪ онѣ не умѢетЪ разсказывать. Но писѣма сутѣ самый не надуманный видѣ литературы, и вотЪ именно вЪ нихЪ — какая-то вѣчная надуманностѣ у Гоголя, т. е. вдумчивостѣ, дума.
Печально я гляжу на наше поколѣнье
эта строфа Лермонтова — почти эпиграфѣ кѣ „Выбраннымѣ мѢстамѣ изѣ переписки сѣ друзѣями“, да и вообще ко всѢмѣ моралѣнымѣ фрагментамъ Гоголя. Вѣчная,