Так выкликали глашатаи на перекрестках и рынках города, а Дважды-Венчанный, в дорожной шляпе и с котомкою за плечами, с кизилевою палкою в руке и с золотом в поясе, уже выходил из города. Седая борода его шевелилась под ветром, большие, всегда тоскующие глаза смотрели вверх, в горы, куда поднималась меж виноградников каменистая дорога.
Он шел искать по миру высшую Красоту, запечатленную Творцом в женском образе.
У хижины за плетнем чернокудрый юноша рубил секирою хворост на обрубке граба. Он увидел путника, выпрямился, откинул кудри с загорелого лица и радостно сверкнул зубами и белками глаз.
— Учитель, радуйся!—весело приветствовал он путника.
— Радуйся, сын мой!—ответствовал Дважды-Венчанный и узнал Единорога, любимого своего ученика.
— В далекий путь идешь ты, учитель. Шляпа у тебя на голове и котомка за плечами, и сандалии у тебя
из тяжелой буйволовой кожи. Куда идешь ты? Зайди под мой кров, отец мой, осушим с тобою по кружке доброго вина, чтоб мне пожелать тебе счастливой дороги.
И с большою поспешностью ответил Дважды-Венчанный :
— Охотно, сын мой!
Единорог с размаху всадил блестящую секиру в обрубок и крикнул, ликуя:
— Зорька! Скорее сюда! Неси нам лучшего вина, сыру, винограду!.. Великая радость нисходит на дом наш: учитель мой идет ко мне!
Они сели перед хижиною, в тени виноградных лоз, свешивавших над их головами черные свои гроздья. С робким благоговением поглядывая на великого, Зорька поставила на стол кувшин с вином, деревянные тарелки с сыром, виноградом и хлебом. И спросил Единорог:
— Куда собрался ты, учитель?
Дважды-Венчанный поставил кружку и удивленно поглядел на него.
— Разве ты не слышал, о чем третий день кричат глашатаи на площадях и перекрестках города ?
— Слышал.
— И... думаешь выступить на состязании?
— Да, учитель. Знаю, что придется бороться с тобою, но такая борьба не может быть тебе обидна. Знаю, что трудна будет борьба, но не художник тот, кто бы испугался ее.
— Я так и думал. Знаю и я, что борьба предстоит трудная, и победить тебя будет нелегко. Когда же идешь ты в путь?
— Куда?
— Как куда? Искать ту высшую Красоту, которая где-нибудь, да должна же быть. Отыскать ее, в кого бы
Творец ее ни вложил,— в гордую ли царевну, в дикую ли пастушку, в смелую ли рыбачку или в тихую дочь виноградаря.
Единорог беззаботно усмехнулся. — Я уж нашел ее.
Сердце Дважды-Венчанного забилось медленными, сильными толчками, груди стало мало воздуху, а седая голова задрожала. Он осторожно спросил, не надеясь получить правдивого ответа:
— Где же ты нашел ее? — А вот она!
И Единорог указал на Зорьку, свою возлюбленную. Взгляд его был прям, и в нем не было лукавства. Дважды-Венчанный в изумлении смотрел на него. — Она?
— Ну, да!
Голова старика перестала дрожать, и сердце забилось ровно. И заговорило в нем чувство учителя.
— Сын мой! Твоя возлюбленная мила, я не спорю. Счастлив тот, чью шею обнимают эти стройные, золо
тистые руки, к чьей груди прижимается эта прелестная грудь. Но подумай, та ли это Красота, которая должна повергнуть перед собою мир?
— Да, именно та самая. Нет в мире и не может быть красоты выше красоты золотой моей Зорьки,— восторженно сказал Единорог.
И взяло на минуту сомнение Дважды-Венчанного: не обманул ли опытный его глаз, не просмотрел ли он чего в этой девушке, потупленно стоявшей в горячей тени виноградных лоз? Осторожно и испытующе он оглядел ее. Обыкновеннейшая девушка, каких везде мож
но встретить десятки. Широкое лицо, немножко косо прорезанные глаза, немножко редко поставленные зубы. Глаза милые, большие, но и в них ничего особенного... Как слепы влюбленные!
В груди учителя забился ликующий смех, но лицо осталось серьезным. Он встал и, пряча лукавство, сказал:
— Может-быть, ты и прав. Блажен ты, что так близко нашел то, что мне предстоит искать так далеко и долго... Радуйся! И ты радуйся, счастливая меж дев!
Когда Дважды-Венчанный вышел на дорогу, он вздохнул облегченно и успокоенно: единственный опасный соперник сам, в любовном своем ослеплении, устранил себя с его пути. Спина старика выпрямилась, и, сокращая путь, он бодро зашагал в гору по белым камням русла высохшего горного ручья.
II.
Дважды-Венчанный переходил из города в город, из деревни в деревню, переплывал с острова на остров. Не зная усталости, искал он деву, в которую Творец вложил лучшую свою красоту. Он искал в виноградни
ках и рыбачьих хижинах, в храмах и на базарах, в виллах знатных господ, в дворцах восточных царей. Славное имя его открывало перед ним все двери, дела
ло его повсюду желанным гостем. Но нигде не находил он той, которую искал.
Однажды, в месяц ветров, за морем, он увидел у городских ворот едущую на мулах восточную царевну, и остановился, и с минуту жадно смотрел на ее сверкающую красоту.
И подумал в колебании: — Может быть, она?
Но сейчас же преодолел себя, отвернулся и решительно зашагал дальше.
— Может быть? Значит, не она... Истинная красота, как светляк,— сказал он себе.— Когда ночью ищешь в лесу светляков, часто бывает: вдруг остановишься,— «стой! Кажется, светляк!» Кажется?.. Не останавливайся,
иди дальше. Это белеет в темноте камушек или цветок анемона, это клочок лунного света упал в чаще на